Чумная Полли и маскарад (СИ)

Глава 16 Адера Вифания и лисичка

Паровик добрался в центр города только через час. Сперва Вики пришлось пропустить целых три паровика, битком, словно сардины в банках, набитых возвращающимися из порта и вокзала служащими и уставшими констеблями. В четвертый паровик она все же влезла, хоть и болталась на подножке, держать за поручни и боясь потерять свой пакет.

Светало. С неба сыпался мелкий, противный дождь, и отчаянно хотелось под крышу в тепло. Сейчас Вик даже крыше инквизиции была рада. Бумажный пакет грозился вот-вот расползтись в руках. Ладони оледенели за время поездки — кожаные перчатки промокли от крови и дождя, и совсем не грели.

Вик поднялась по ступенькам инквизиции, глубоко вдохнула, напомнила себе, что это первый и последний раз, и храбро вошла внутрь. В тишину, покой и блаженное после улицы тепло.

Холл был пуст. Впрочем, ничего иного от адера Дрейка Вик уже не ждала. Она кашлянула, привлекая к себе внимание, потом осторожно прошла за стойку по неосвещенному коридору:

— Есть кто живой?

Из дальней двери, откуда умопомрачительно пахло едой, вышел сам адер Дрейк, выглядевший еще хуже, чем днем. Во рту он почему-то держал ручку или что-то подобное — в полумраке, царившем в коридоре, было сложно разглядеть. Ручка в его зубах странно хрупнула, ломаясь, и тут же была спрятана в ладони, для надежности заведенной за спину. Вики с удивлением поняла, что это была карамелька.

— Вики? — закашлявшись, почему-то виновато спросил инквизитор.

Она старательно напомнила о дистанции между ними:

— Адер Дрейк… Я обещала занести вам снимки с фиксаторов…

— Есть хотите? — он поставил её в тупик простым вопросом.

— Простите?

— Есть хотите? — все так же мягко повторил адер Дрейк. — Потому что я ужасно хочу есть. Присоединитесь? Не разносолы, но чем Сокрушитель послал.

Что мог послать темный бог, Вик даже уточнять боялась. Впрочем, оказавшись почему-то на кухне, а не в столовой, Вик поняла, что толк в еде Сокрушитель все же знал. Яичница, тут же щедро поделенная недрогнувшей рукой адера Дрейка напополам, сыры, маринованные овощи, серый хлеб. Пост же, ничего мясного на столе не было.

Адер Дрейк пальцем ткнул в сторону большой раковины для мытья посуды:

— Умыться можно там… И помыть руки, конечно же. Куртку бросьте на лавку. Пакет можно на стол.

Вик, поблагодарив кивком, подошла к раковине и принялась тщательно умываться. Вода стекала розовая.

— Это у меня новомодный костюм умирающей, — мрачно пошутила она.

Адер Дрейк, разливая по чашкам черный кофе из до блеска начищенной джезвы, выгнул бровь:

— Что-то новое на улицах Аквилиты.

Вик вытерлась протянутым адером Дрейком полотенцем, и не успела глазом моргнуть, как у неё в ладонях оказалась обжигающе горячая для озябших после улицы пальцев чашка кофе.

— Грейтесь! И ради всех богов, садитесь. Почему-то мне кажется, что вы проигнорировали мой совет об отдыхе, Вики… Позвольте мне сегодня эту вольность, я немного устал и не способен на вежливые экивоки, — последнее прозвучало, действительно, крайне утомленно.

Вик опустилась на стул и блаженно вытянула ноги:

— Спасибо, адер… Дрейк… — она сделала осторожный глоток горького кофе, жалея, что это не чай, но тут в Аквилите почему-то предпочитают его. — Сегодня видела человека в костюме больного чумой. Надо отдать должное местным констеблям — не дрогнув, скрутили и отвели в участок. Даже я засомневалась, а стоит ли лезть…

Дрейк на миг прикрыл глаза:

— Улицу знаете?

— А что?

Мужчина точно так же устало, как она сама, опустился на ближайший стул и придвинул тарелки с едой сперва Вик, потом себе:

— Навещу шутника в камере, узнаю, кто надоумил.

— Думаете, это как-то связано с полетом Полли?

— Поверьте, в Аквилите полным-полно сумасшедших, но даже в Аквилите не шутят с чумой. Не припомню, чтобы в прошлом году были такие костюмы. И ешьте, Вики, что-то мне подсказывает, что вы дико устали.

— Я привычная, Дрейк… Улочка была Цветочная, номера домов где-то 20–26… Полицейский участок…

— Центральный, — подхватил Дрейк. — Спасибо, Вики.

— Я обещала вам снимки. — Она достала из пакета чуть подмокшие снимки: — Их немного, и я сама их оплатила. Не думаю, что они чем-то особо помогут.

Дрейк, уплетая яичницу, придвинул к себе снимки, быстро разглядывая их.

— Что ж… Кто-то старательно воссоздал платье Полли.

— Да. — Вик сооружала себе сэндвич из сыра, яичницы и остерского соуса. — Я тоже заметила, что платье точь-в-точь…

Дрейк бросил на неё любопытный взгляд, и она пояснила:

— По вашему совету я была в музее. Там есть экскурсия в заброшенный квартала Аквилиты. И вот…

Мужчина чуть поморщился, словно затея с куклой Полли ему была противна.

— …там есть запись голоса Полли. Эта же запись звучала на площади Танцующий струй.

— Вы уверены?

— Абсолютно. Это она… Кстати, платье на кукле Полли в музее очень похоже на платье нашей псевдо-Полли.

Дрейк вздрогнул:

— Музей? Музей… Му-зей… Зачем это им? Привлечь к себе внимание? Слишком извращенная реклама…

— Там с три луны назад была кража. Воры вынесли абсолютно бесполезную коллекцию камней. Возможно, это был отвлекающий маневр. Или музей не счел нужным сообщить еще и о пропаже кристалла с записью и платья куклы.

Она принялась есть свой сэндвич. Дрейк задумчиво сказал:

— Я найду время и навещу музей. Или это сделаете вы, Вики?

— Я? — она чуть не поперхнулась едой. — Почему я?

— Разве вам неинтересно это дело?

Вик, чтобы не сказать первое пришедшее в голову, снова откусила сэндвич. Дрейк виновато улыбнулся:

— Хорошо. Музей я возьму на себя. Вас держать в курсе событий?

— Нет… Пожалуй, нет. — медленно сказала Вик, для верности еще и головой качнула.

— Почему? — Дрейк подался вперед.

Вик ответила вопросом на вопрос:

— Зачем?

— Мне показалось, что вам это было дико интересно.

— Я увлеченная натура. Иногда забываюсь, Дрейк… И, пожалуй, я пойду.

— То есть вам вообще неинтересно, Вики? Или вы чего-то или кого-то боитесь?

Вик вздохнула:

— Я не люблю, как все женщины, инквизицию.

Дрейк, почему-то тщательно подбирая слова, словно обходил какую-то ложь, сказал:

— Вам нечего бояться… Я правильно понимаю, что вам нет двадцати одного года?

— И…?

— И вы находитесь под опекой. Отца или жениха… Без разрешения вашего опекуна я не то, чтобы отправить вас на запечатывание, я даже проверить вашу печать не могу. И не буду — я чту законы, потому что ношу белую сутану и хочу, чтобы мне и инквизиции снова начали доверять.

Вик замерла, даже не зная, что сказать в ответ. Доверять инквизиции — в дурном сне не привидится. Хотя… Раз она в безопасности из-за новых законов, то…

— На самом деле мне очень интересно. Я хочу найти ту тварь…

При этих словах Дрейк почему-то улыбнулся, тут же отвлекаясь на еду.

— …которая устроила бойню на площади Танцующих струй. Этот человек должен ответить за кровь на мостовой. Он должен ответить за погибших и раненых. У вас есть какие-то зацепки, Дрейк?

— Зацепки есть, но пока их мало.

Вик не удержалась и спросила:

— Вы уже думали, кому важно сорвать карнавал? Я пыталась сама сообразить, но я мало разбираюсь в реальности Аквилиты… Могу что-то упускать из виду — то, что ясно местным. Дрейк?

Он пожал плечами:

— Если бы я знал, то уже бы закрыл это дело и ехал в Вернию — там я нужнее.

— И все же? Есть какие-то предположения?

Он отодвинул от себя пустую тарелку и принялся за кофе:

— Напугать, чтобы сорвать карнавал и свернуть вольности города. На такое может пойти Владыка Джастин и король Тальмы. Но мы знаем, что это не они. Владыки не лгут, короли тем более, но они могут что-то делать, уверяя себя, что это во благо.

Вик напомнила:

— Но, Дрейк, при храме полным-полно магов. Тогда бы Полли, действительно, летела.

— Или чтобы подозрение точно не упало на храм.

— У вас извращенное мышление, но… Признаться, все может быть. Кому еще выгоден пустой город?

Дрейк пожал плечами:

— Уж не городскому совету точно. В обезумевшем от страха городе легко ловить легкую рыбку. Возможно, контрабандисты? Воры? У меня не хватает фантазии, Вики.

Она кивнула его словам:

— Думаю, под шумок чумы и возникшей паники легко грабить… Только что? Храмовые ценности? Что еще есть интересного в Аквилите? Чем она славится?

Дрейк потер заросший подбородок и сам же поморщился — видимо, щетина неприятно колола:

— Аквилита славна весельем. Чумой. Рыбой. Сувенирами. Не более того. Тут нет важных производств, тут нет больших банков, тут нет чего-то крайне интересного, ради чего запирать город. Храмовые реликвии, если только, но их легко вынести под шумок карнавала.

— Контрабанда? Устроить шум в городе, чтобы полиция была занята беспорядками и не мешала?

Дрейк напомнил:

— Контрабанда процветает выше по течению Ривеноук — с территории Тальмы завозить запрещенное в Вернию проще — чисто логистически. Там и река у́же. И от Королевского флота, расположенного на Маяковом острове, запирающем устье Ривеноук, подальше. Если и есть тут контрабанда, то она мелкая. И должна быть очень специфичной — такой, что есть только в Аквилите. Но чума, веселье и рыба не нуждаются в контрабанде.

Вики в расстроенных чувствах залпом выпила кофе. Мыслей, зачем нужна паника в городе, не было. Неужели, действительно, за всем стоит храм? Отец всегда говорил, что если что-то не получается, то надо просто сменить угол обзора на проблему.

— А, может, нужен не срыв карнавала, а карантин?

— Может быть… Карантин нужен, чтобы кого-то не выпускать. Я уже запросил в Городском совете справку со списком прибывших на карнавал.

Вик, машинально кивая, согласилась с Дрейком и заметила:

— Или не впускать… — Она вздрогнула, вспоминая о приезде Хейга, о котором было известно далеко заранее. — Надо… Проверить… Списки приезжающих.

— Скорее списки подавших разрешение на посещение Аквилиты — такие люди точно опасны для города.

Вик прикрыла глаза — неужели у происходящего такое простое объяснение? Эван заранее готовился к поездке, Эван сам выбрал Аквилиту, точнее она позволила ему это сделать, Эван пользуется уважением у комиссара. Эван получает часто самые сложные дела… Эван? Эта давка вся из-за неё и Эвана? Вот насмешка судьбы, если это так — она чуть не погибла в ловушке на Эвана.

— Вики, поделитесь тем, что вам пришло в голову?

Она поджала губы:

— Простите… Мне сперва надо уточнить… Убедиться кое в чем. Хорошо?

Дрейк оказался понятливым:

— Как скажете.

Она встала:

— Тогда я пойду. Спасибо за завтрак, но… — она накинула на плечи куртку и прихватила свой пакет.

Дрейк, как воспитанный лер, тут же встал следом:

— И вам не интересно, кто же был Полли над площадью Танцующих струй?

Вик пожала плечами:

— Вы все равно её не нашли.

— Полли сейчас на втором этаже. Спит.

— Но следы… — возмутилась Вик.

Дрейк мягко улыбнулся:

— Простите, это была ловушка…

— На кого?

— На одну любопытную белочку. Ведь вы вполне могли прислать снимки посыльным из гостиницы. Я не стал гасить руну, чтобы подхлестнуть ваше любопытство…

— Адер Дрейк, вам не стыдно?

Он качнул головой:

— Абсолютно нет.

— Я же в небеса вас ругала почем зря!

— Переживу. Зато я позавтракал в приятной компании. Хотите посмотреть на Полли? Только тихо.

— Хочу! Конечно, хочу!

Дрейк повел её по лестнице на второй этаж:

— Только тихо. — напомнил он, прикладывая указательный палец к губам.

Вик лишь кивнула — тихо, так тихо.

Дрейк открыл одну из дверей второго этажа и рукой пригласил Вик войти. Комната была совсем небольшой. Не монашеская келья, но никакой роскоши — умывальный стол, комод, кровать. А на кровати лежал бледный, ни кровинки на лице, мальчик лет восьми-девяти. Голова его была в белоснежной марлевой повязке. Быстро двигались глазные яблоки под синюшными тонкими веками. Разметавшиеся по кровати руки что-то искали и хватали. Пахло кровью и больным телом.

— Мальчик? — шепотом удивленно спросила Вик.

Дрейк, стоявший за её плечом, так же еле слышно сказал:

— Мальчик. Высоко в небе же не видно. Мальчик-акробат из цирка. Сирота. Зовут Альк. Больше о нем пока ничего неизвестно… — Он подошел к кровати, поправил на ребенке одеяло и прикоснулся пальцами, чертящими незнакомую Вик руну, к его лбу. — Должен жить. Во всяком случае, я надеюсь на это… Его бросили умирать — разбили голову.

Вик дорого бы отдала за новую руну в своей копилке обрывочных знаний о магии, но просить Дрейка повторить руну, она не решилась. Захотел бы — показал.

— Нашли тех, кто его пытался убить?

— Ищут. Дело передано полиции. — Дрейк пошел на выход. Вики потянулась за ним:

— Почему им?

— Потому что инквизиция не расследует убийства. Это дело светских властей.

Вик не сдержала своего возмущения:

— И вам все равно? Ведь мальчика пытались убить те же люди, что его использовали в мистификации.

— Я… — Дрейк как-то виновато улыбнулся. — Я присоединюсь к поискам, но чуть позже. И простите, Вики, но для этого есть причины.

— Какие?

— Вики, вам говорили, что нельзя искушать других грехом гордыни? Вы вынуждаете меня прибегнуть к греху гордыни, а я слабый человек, между прочим.

— Хорошо, не буду. — пробурчала она. Дрейк её то удивлял своим великодушием, то снова возмущал — он мог найти пытавшихся убить Алька преступников гораздо быстрее, чем полиция, но отсиживался до… В инквизиции. Завтрак, конечно же, важнее каких-то поисков. — И я, пожалуй, пойду…

Дрейк устало вздохнул:

— Как скажете, Вики. — Он пошел вперед по коридору, показывая дорогу назад.

Она устало спускалась по лестнице следом за Дрейком, пытаясь понять, что же ей теперь делать. Полли найден, он в безопасности, его мучители… Вик даже не знала, откуда начинать поиски, да и стоит ли…

— Где нашли По… Алька? — спросила она спину.

— В Полях памяти, — Дрейк на ходу оглянулся на Вик. — Пожалуйста, доверьтесь в поисках преступников мне и полиции.

— Полиции и вам, — поправила его Вик.

Он согласно повторил за ней:

— Полиции, моим людям и потом уже мне.

Входная дверь с хлопком открылась, и в холл влетел, оповещая весь дом, мальчишка лет тринадцати-четырнадцати, прилично одетый для простого побегушки и уже без маски:

— Адер Дрейк! Адера Вифания просила передать, что вы большой мальчик и сами справитесь! А не справитесь, она на вас обидится! И вообще, человек — сам кузнец своего счастья, а вы наковали дай небеса всем! Она не может прийти — в госпитале много работы…И еще — кулек ваших самых любимых конфет! Адера Вифания сказала, чтобы я передал их её милому мальчику!

Дрейк тяжело вздохнул и оглянулся на Вик. Та старательно смотрела мимо него — подарки его любовниц её не касаются.

Дрейк вкрадчиво пояснил, словно Вик его о чем-то спрашивала:

— Адере Вифании сто двадцать девять лет, Вики. Шарля она вообще иначе чем «мой прелестный малыш» не называет. Шарлю уже четырнадцать. И… Да. Я очень люблю леденцы. Грешен, ибо человек.

— Меня это не касается, адер Дрейк. — старательно ровно сказала Вик.

— Вам повезло.

— Чем же?

— Возможно тем, что вам нечего скрывать… Или…? — он даже голову чуть на бок наклонил, внимательно рассматривая её.

Вик обошла его на лестнице, не став отвечать. Ей было, что скрывать, но говорить это Дрейку, инквизитору Дрейку, она еще не сошла с ума. Ни за что. Пусть из Эвана так себе стена, но пока между Вик и инквизицией есть он, она не будет ни в чем признаваться.

Дрейк за её спиной попросил смутившегося мальчишку:

— Шарль, будь так добр, проводи нериссу Ренар до «Королевского рыцаря».

— Будьсдел, — разулыбался мальчишка, тут же бросаясь к двери. Дрейку даже напомнить пришлось:

— Конфеты на стойку, пожалуйста, положи.

Тот вернулся со своим кульком к стойке под тихим смешком не удержавшейся Вик: инквизитор-сластена, кому скажи — не поверят!

Дрейк, видимо, никому не доверяя, сам взял кулек из рук мальчишки:

— Шарль, прошу, будь сдержаннее. Хорошо?

— Хорошо, — кивнул мальчишка и вновь рванул к двери, вежливо открывая её перед Вик:

— Просим, нерисса…

Вик оглянулась на Дрейка:

— Прощайте, адер Дрейк.

И вновь он ответил:

— Увидимся, нерисса Ренар.

Вик отрицательно качнула головой и вышла на улицу. Шарль шагнул вслед за ней, внимательно оглядывая пустую улочку и парк перед инквизицией. Солнце встало, освещая грязные после празднования тротуары. Было слышно, как где-то недалеко шуршат своими метлами первые дворники. На скамьях спали усталые, не добравшиеся до своих домов маски. Сонные констебли шли парой вдоль парковой аллеи и дубинкой в бок будили особо пьяных или уставших. Те ошалело просыпались и лениво, словно чумные, шли домой.

Городок засыпал и затихал. Уставшая за длинный день Вик мечтала об одном — отдыхе. И ванне. Или ванне и отдыхе. Ладно, она мечтала сразу о трех вещах — ванна, отдых и тайна дневников семейства Бин. А еще список их знакомых, а еще опрос, а еще их служба… Спать-то когда! Хорошо, что дело Алька можно оставить Дрейку, хотя бы временно.

Вик зевнула — нет, спать точно нужно, а потом обход с опросом особо упомянутых в дневниках, если такие будут, а потом…

— Ух, видели, да? — сбил её с мысли Шарль. Он, почти приплясывая, шел то обгоняя Вик, то пристраиваясь рядом.

— Что, Шарль? — вынырнула из своих размышлений Вик.

Шарль вновь повторил:

— Видели, какой адер Дрейк⁈ Как он этого мальчишку держал?

— Прости?

— Держал! — излишне восхищенно повторил мальчишка. — Когда адер Дрейк прибыл по следам этого Полли в Поля памяти, тот уже того… Синеть начал. Отошел, стал быть… Но адер Дрейк он ууууух! Он пошел колодцем за его душой и вернул.

Вик даже с шага сбилась — Дрейк некромант⁈ Это же пусть еще не запрещенное, но крайне опасное искусство… Храм его не одобрял. Спускаясь в колодец Смерти всегда возвращаешься другим. И идти, рискуя своей душой, за мальчишкой… Простым бедняком-циркачом… Дрейк или святой, или безумец, готовый любой ценой раскрыть преступление. И кем бы он ни был, держаться от него точно надо подальше, в который раз напомнила себе Вик, и ведь знала — не сдержит обещание. Отец шутил, что все любопытство, отмеренное богами семье Ренар, досталось ей одной.

Уйти колодцем Смерти за душой мальчика… Это же… Невероятно! Вик улыбнулась солнцу, новому дню и солнечным зайчикам, плясавшим в лужах, оставшихся после утреннего дождя. Она Дрейку лампадку поставит за его здоровье в храме. Хотя, он дореформист, а она из истинного храма. Лучше она Дрейку кулек конфет купит. Надо же. Спас мальчика и хвастаться этим перед Вик не стал — лишь прикрылся грехом гордыни. Это не гордыня, это гордость за хорошо сделанное дело! И теперь хотя бы ясно, откуда известно имя мальчика — души не лгут. И ведь Дрейк мог же просто задержать душу мальчика, расспрашивая об убийцах, но нет, держит душу, пытается вернуть.

А Шарль продолжал и продолжал сыпать словами — они, кажется, сами из него лились:

— Он его еле-еле уговорил… Я понимаю этого Полли — я бы тоже не пошел за каким-то мужиком. А вот адера Вифания — другое дело. Она ууух, круче даже адера!

— Почему?

Шарль даже обогнал Вик и чуть ли не заплясал от счастья:

— Да потому что она бабушка! У всех были бабушки, которые их любили и баловали. Это не какой-то мужик, уговаривающий вернуться из небесных покоев, это бабушка, которая ждет-не дождется родного внука…

Вик вздрогнула и спросила:

— Ты тоже умирал?

— Угу. Инфлюэнца. Три года назад. Меня адер Дрейк тогда звал-звал, а я не пошел! А вот за адерой пошел — за ней не пойти сложно. Она сама адера Дрейка учила ходить колодцем, вот!

У Вик сердце на миг замерло от неожиданности, в животе словно ком льда возник — адера Вифания… Она… Получается… Маг⁈ Магиня…

Шарль же ничего не заметил, он хлопнул себя по карманам:

— Ой, хотите конфетку? Мне адера дала, попросила лисичке передать. Я в зверинец завтра наведаюсь, да думаю, тамошней лисе хватит и одной карамельки. Да и зачем лисе карамельки? Я лучше вас угощу. Только вы адере Вифании ни слова, хорошо?

— Хорошо…

— У неё рука — ууууух. Такая тяжелая! Я когда объявил, что за то, что она меня с того света вытащила, положу свое сердце на алтарь богов… Уууу, она как подзатыльник мне отвесила-отвесила. Вся голова звенела! И говорит такая: я тебя для чего спасла? Я тебя спасла, чтобы ты человеком стал! Вот станешь человеком, отдашь долг жизни богам, что тебя отпустили пожить, тогда и иди в храм, а до этого ни-ни. Она, говорят, и адеру тоже подзатыльник отвесила.

Шарль мог сам болтать, не останавливаясь, но Вик все же спросила:

— А ему-то за что?

— За тоже самое. Мне говорили. Он, когда решил сердце на алтарь положить, она ему ууух, и того… Подзатыльник. Он… У него там… С невестой что-то не то… Он и… В общем, адера Вифания до сих пор его ругает. Ты, говорит, от богов бегаешь да ответственности. На свете столько девушек, значится… Он ей в ответ — я не племенной бык, чтобы значится, это, то самое, ну того… Чтобы… — Шарль принялся стремительно краснеть, а потом скомкано продолжил: — А она ему — я твоих внуков собираюсь нянчить, а с тобой, ни то, что внуков, детей не увидишь! Тебя, говорит, боги за что одарили? За то, чтобы это самое… Детям передал и дальше, стал быть. А он в храм… А адера Вифания ему — хлоп, от внуков, значится, не сбежишь, инквизитором будешь! Долг у тебя перед богами. За талант, за магию, за везение… А ты от судьбы за стенами храма прячешься! Вот… Тогда, стал быть, она и отвесила ему подзатыльник. Ух, как сложно быть магом… А уж магиней — тем более! Только я вам ничего не говорил!

Вик не сдержала улыбки — Шарль просто находка для шпиона. А тот, заметив её улыбку, тоже расплылся:

— Хорошо жить, да же?

— Очень! — согласилась Вик.

— Эх, жаль только, что адер и адера все никак не придут к согласию…

— В чем?

— Адера говорит, что мой язык — чистое золото, и что меняться мне не сто́ит. А адер говорит, что золота во мне могло быть и поменьше… Знать бы еще, кто правее… — Он остановился перед дверью гостиницы, сообщая и так понятное Вик: — мы, кстати, пришли… Прощения просим, если что не так… Заходите еще, только адере ни слова, что я леденцы вам отдал, а не в зверинец понес.

— Хорошо! Я не выдам тебя.

Шарль отвесил немного нелепый, смешной поклон и понесся дальше. Впрочем, тут же обернулся и на ходу, спиной вперед, крикнул:

— Вот спасибушки! Чует мое сердце, нельзя щас адеру спать. Ой, нельзя. Это же пострел сбежит, только его и видели. Будь адера — я был бы спокоен, а адер — он хороший, но нафига мужик этому Полли? Сбежит, дурень, вот как пить дать сбежит. Пойду я караулить адера.

— Карауль… — тихо самой себе сказала Вик — Шарль уже развернулся и помчался назад. — И карамельками корми — он заслужил…