Цифровой журнал «Компьютерра» № 22

Василий Щепетнёв: Искушение пустынника Владимира Василий Щепетнев

Опубликовано 21 июня 2010 года

Бытие определяет сознание? С этим можно смириться. Чужое бытие определяет моё сознание? Уже хуже. Чужое сознание определяет моё бытие? Нестерпимо, хочется что-то предпринять.

А что именно? Что в такой ситуации может сделать в меру упитанный мужчина в полном расцвете сил? Заняться огородом? Прикладной химией? Пойти другим путем?

Я решил: возьму, да и изменю чужое бытие. Изменю и посмотрю, что из этого получится.

Владимир Ильич Ульянов (Ленин) всю жизнь был стеснён в деньгах. Отец его, помимо жалования, иных доходов не имел, и после смерти семье оставил только пенсию. Матушка в наследство получила часть имения Кокушево, да ещё прикупила под Самарой восемьдесят пять гектаров землицы, но вплоть до самой кончины (в весьма преклонном возрасте) сама вела свои дела. Разумеется, она постоянно помогала сыну, но её средства были ограниченны, другие дети Марии Александровны тоже нуждались в поддержке, да и зависеть от матери взрослому здоровому мужчине всё же неловко. Потому Володя, а позднее Владимир Ильич не знал не только роскоши, но даже порядочного достатка. Карьера юриста не сложилась: помощник присяжного поверенного (сначала Хардина, затем Волькенштейна), он получал безвыгодные дела и обходился только жалованием.

В январе тысяча восемьсот девяносто шестого года, Владимир Ильич пишет из тюремной камеры: «У меня есть план, который меня сильно занимает со времени моего ареста и чем дальше, тем сильнее. Я давно уже занимался одним экономическим вопросом (о сбыте товаров обрабатывающей промышленности внутри страны), подобрал некоторую литературу, составил план его обработки, кое-что даже написал, предполагая издать свою работу отдельной книгой, если она превзойдет размеры журнальной статьи».

Помимо прочего, написание книги должно было принести и материальную пользу: тюрьма и предстоящая ссылка требовали расходов, и расходов немалых.

Работа заняла полных три года. Никогда прежде Владимир Ильич не отдавал литературному труду столько сил и энергии. Весной тысяча восемьсот девяносто девятого года в издательстве Водовозовой вышло самое скрупулезное произведение Владимира Ильича Ульянова «Развитие капитализма в России». Пятисотстраничный том, изданный аккуратно и солидно, было приятно держать в руках. Тираж, две тысячи четыреста экземпляров, расходился хорошо (не без помощи рабочих кружков и пропагандистов), несмотря на выставленную цену в два рубля пятьдесят копеек. Позднее, в тысяча девятьсот восьмом году осуществилось второе, переработанное и дополненное издание, а накануне Первой Мировой Ленин начал готовить третье издание «Развития капитализма в России», что свидетельствует о том, что книга оказалась востребованной.

Однако полученный гонорар, около полутора тысяч рублей, Ленина разочаровал. Разделенный на три года интенсивного труда, он едва ли превышал жалование помощника присяжного поверенного, к тому же в расчёте на прибыль были взяты немалые суммы в долг, преимущественно у матери, которая, впрочем, не настаивала на их возвращении. Долгом их считал сам Владимир Ильич (главными статьями его расходов были книги, книги и ещё раз книги). Факт, что труд литератора его калибра оплачивается неважно, был осознан с заключением соответствующих выводов, и, когда Струве предложил писать «на заказ», Владимир Ильич предложение отклонил под предлогом, что на заказ ему писать сложно.

По окончании ссылки Ульянов покидает Шушенское и устремляется в Европу. Отныне он политик и только политик, литература для него лишь средство, но не цель.

Пора вмешаться. Итак, январь тысяча девятисотого года. Сибирь, Шушенское, крепкий дом, чистая, опрятная, скромно обставленная комната. За окном тьма, но керосиновая лампа под зеленым абажуром светит мягко и уютно. За столом Владимир Ильич и Надежда Константиновна. Сюда, в интеллектуальную пустыню забросило их царское правительство, но мысль летает, где хочет.

На коленях у Крупской спит пушистый кот Валенок, он же Герцен, в зависимости от настроения хозяйки.

Ленин (Владимир Ильич стал Лениным именно здесь, в Шушенском) читает письма — аккуратно и нарочито неспешно. Особливым ножом он вскрывает очередной конверт, достает лист дорогой бумаги, разворачивает, читает, задумывается, читает второй раз, а затем и третий. Крупская всё видит, но не вмешивается. Захочет — скажет.

И он говорит — как-то смущенно и, одновременно, радостно. Меня-де отметили, премию дали. За «Развитие капитализма...». Ничего удивительного, отвечает Крупская, книга замечательная. А кто отметил? Англичане, продолжает Ленин, «Общество экономического прогресса». Нет пророка в своем отечестве, говорит Крупская. Это-то ясно, но премия включает в себя и денежное вознаграждение. Пять тысяч.

Крупская быстро прикидывает, что можно сделать на пять тысяч. Многое. Расплатиться с долгами, наладить на новом месте быт, нанять кухарку и горничную, а не чумазую девчонку «за всё», как здесь. Приодеться, наконец, особенно Володе, ведь ему за границу ехать, а там встречают по одежке. Как, впрочем, и в Уфе...

Пять тысяч фунтов стерлингов, уточняет Ленин, рублями это вдесятеро, пятьдесят тысяч. Крупская даже растеряна — пятьдесят тысяч это не просто хорошие деньги, это уже большие деньги, к ним запросто и не подступишься. И ещё, добавляет Ленин, они приглашают прочитать лекцию, тема на мой выбор. И предлагают написать книгу о перспективах взаимоотношений между нашими империями, Англией и Россией. Условия великолепные!

Вот так я обрушил на чету Ульяновых и деньги, и признание, и открыл путь в увлекательное и, вместе с тем, благополучное будущее. Позднее, уже в Лондоне некая структура предложит Ленину стать консультантом по вопросам, связанным с Российской политикой и экономикой — занятие не обременительное, но хорошо оплачиваемое и вполне достойное. В его распоряжении будет библиотека Британского музея, отличная квартира, счет в банке, он сможет помочь матери, Анне, Марии и Дмитрию. Наде тоже найдется очень хорошее занятие.

Легко тратить на партийные нужды тысячи, пожертвованные Мамонтовым и Морозовым, или полученные путем эксов. А каково спускать свое, заработанное?

Что будет делать Ленин?

Посмотрю, летом можно, да и сериал архилюбопытный...

К оглавлению

E3 2010: кто победит в войне контроллеров Андрей Письменный

Опубликовано 21 июня 2010 года

Далеко не каждый год индустрия компьютерных игр приобретают столько же, сколько ей посчастливилось обрести в этом году. Проверяется верность этого высказывания просто: достаточно посмотреть на то, обращают ли внимание на новинки люди, обычно не интересующиеся компьютерными играми. Нынешняя выставка E3 была богата именно на такие анонсы.

В прошлом два мощных всплеска внимания со стороны не-геймеров вызвали Guitar Hero и Nintendo Wii. В это году у Microsoft есть шанс не только повторить эффект, но и создать продукт, который станет важнее, чем Windows. Возможно ли такое? Вполне возможно, если в Microsoft ничего не испортят.

Речь, конечно же, о Microsoft Kinect — модуле для Xbox 360, позволяющем играм отслеживать положение игрока в пространстве и реагировать на любое движение. Kinect обладает ещё и голосовым интерфейсом — о нём тоже не стоит забывать. В некоторых случаях хорошо реализованное распознавание речи может стать не меньшим прорывом, чем распознавание жестов.

На E3 показали несколько игр для Kinect. Их жанры разнятся, начиная с экшенов, в которых игроку предстоят приключения вроде спуска по горной реке на надувной лодке или уклонения от летящих на него предметов, до гонок, в которых можно крутить виртуальный руль так, будто держишь в руках обычный. Есть даже аналог «тамагочи», где с нарисованными зверушками можно играть, почти как с настоящими.

Многие из представленных игр до боли напоминают аналогичные разработки Nintendo. Спортивные игры Kinect Sports сразу же наводят на мысли о Wii Sports, фитнес Yourshape — о Wii Fit, виртуальные зверушки Kinectimals — о Nintendogs. Пахнет плагиатом, но что поделаешь — именно в таких играх причина популярности Nintendo Wii.

Славу Kinect принесли и ещё принесут именно игры, но потенциал у проекта куда больший. Вкупе с набирающими популярность планшетами и смартфонами, он сможет заменить многим людям домашний компьютер.

Шутка ли — мощная система, распознающая жесты и голосовые команды, вечно подключённая к интернету и большому телевизору со сверхчётким экраном? Чтобы понять, что дело серьёзно, достаточно одной прошлогодний демонстрации, где Kinect (тогда ещё Natal) помогал девушке выбирать одежду, показывая платья прямо на её «отражении», а потом включил фильм, когда его об этом попросили. И недостатка в фильмах и прочих развлечениях не будет: в Xbox 360 есть поддержка Facebook и Twitter, а в Америке через эту приставку можно смотреть кино при помощи сервиса Netflix.

Что может помешать победному шествию Kinect? Довольно многое. В первую очередь — слава Xbox 360 как приставки для хардкорных геймеров (спасибо популярности игр Halo и Gears of War). Сумеют ли маркетологи Microsoft изменить ситуацию? На некоторые сомнения наводит тот факт, что новая модель выкрашена в чёрный цвет и имеет типично «геймерский» агрессивный вид. Впрочем, в случае с Wii, обычно приставка покупается именно любителем игр, а затем её возможностями проникается всё семейство.

Понравится ли Kinect тем самым геймерам? А вот не факт. Те элементы, которые управление жестами добавляет в традиционные игры, обычно лишь раздражают (судить можно по Nintendo Wii). А в игры для Kinect даже нельзя играть сидя — это помешает приставке распознавать силуэт человека. К тому же, опробовавшие Kinect жалуются на то, что между действиями игрока и жестами персонажа игры есть небольшая, но раздражающая задержка.

В спортивные же игры, вроде тенниса или гольфа из Wii Sports, может помешать играть как раз отсутствие контроллера. Игрокам придётся не просто воображать клюшку или ракетку — им даже держать в руках нечего. И уж тем более можно не мечтать об «отдаче» от снаряда, которую Wii remote изображает при помощи вибрации.

Так что при всей перспективности «Кинекта» вовсе не исключено, что первая же волна покупателей-энтузиастов хором охаит его, присвоив позорное звание gimmick — бесполезная на практике рекламная уловка.

Компания Sony выпустила свой аналог Wii Remote крайне не вовремя — на нынешнем E3 её почти полностью затмил Microsoft. Тем не менее, Move довольно интересен. По своему устройству он больше похож на Kinect — камера PS Eye отслеживает положение в пространстве двух шариков, закреплённых на рукоятках. Получается что-то среднее между контроллерами Nintendo и Microsoft — с одной стороны, и распознавание довольно точное, с другой — есть, что сжимать в руках.

В результате Move сравним по возможностям с Kinect и превосходит Wii. Но не стоит забывать, что в первую очередь важны игры, а не технические характеристики. Список запланированных игр неплох, но история Playstation 3 говорит о том, что как бы Sony ни агитировала, разработчики всё равно потянутся за самой популярной платформой.

Может выйти и ещё хуже — при том, что все три приставки теперь будут поддерживать игры, управляемые жестами, разработчики наверняка будут предпринимать попытки делать игры для всех трёх сразу. В худшем случае это означает то, что одна из них станет «наибольшим общим делителем» — то есть за основу будут взяты её возможности, а техническое превосходство остальных останется незадействованным.

Именно такая ситуация приключилась с Playstation 3 — при большей мощности, чем у Xbox 360, для неё всё равно делали те же самые игры, что и для приставки Microsoft. И похоже, что история вполне может повториться, только на этот раз в паре с Wii, так как её контроллеры больше напоминают то, чем располагает Sony.

Ещё один недостаток Move и Kinect по сравнению с Wii — опциональность. Если Nintendo Wii продавалась сразу со своим знаменитым контроллером (и создатели игр могли с уверенностью на него рассчитывать), то приставки Xbox 360 и Playstation 3 так или иначе будут существовать и без контроллеров. Если контроллер окажется недостаточно популярен — пиши пропало, играм придётся ориентироваться в том числе и на стандартный геймпад, а это уже совсем не то.

Как и ожидалось, на E3 2010 представители Nintendo показали публике новую портативную приставку — 3DS. Внешне она похожа на три прошлые модели — DS, DSi и DSi XL: такая же раскладная и двухэкранная. Но верхний экран стал заметно больше и обрёл возможность показывать стереоизображение. Причём таким образом, что увидеть его можно и без очков.

Значит ли это что-то для игр? Безусловно, новый экран окажет влияние на разработчиков. Во-первых, они будут пытаться извлечь пользу из объёма. По объёмному изображению легче определить расстояние до объектов в глубине экрана. Если персонаж удаляется от игрока, то тому будет легче, к примеру, поймать момент для прыжка через препятствие.

Из этого следует вторая особенность — меньшее количество двухмерных игр. Хотя «плоскую» игру сделать возможно (игроку просто придётся скрутить регулятор глубины на нулевой уровень), разработчики наверняка в очередной раз попытаются отрёхмерить (в обоих смыслах) всё, до чего дотянутся. Тем более, что мощность начинки теперь позволяет это сделать без превращения игровых объектов в угловатые поделки «папье-маше».

Однако перед Nintendo стоит всё та же проблема распространённости — поскольку приставок прошлых поколений продано уже изрядно (и они, скорее всего, будут продаваться и дальше), разработчики каждый раз будут вставать перед выбором: делать ли игры эксклюзивно для 3DS или ориентироваться на старые модели, а трёхмерность прикрутить как-нибудь сбоку. И наоборот — если игр окажется мало, то процесс перехода затянется на несколько лет.

Хоть основное внимание публики и сконцентрировано на трёх главных компаниях, на E3 есть ещё множество интересных вещей. В первую очередь, это, конечно, игры. И не все из них — скучнейшие продолжения. Некоторые вещи вызывают не меньший интерес, чем новые поколения приставок.

Авторы игры Rock Band в очередной раз попытались развить идеи, заложенные ещё в Guitar Hero. Теперь к домашнему ансамблю может присоединиться клавишник со вполне правдоподобной (хоть и урезанной) клавиатурой. Гитара тоже видоизменилась — её гриф покрыт ровным слоем кнопок, а вместо рычажка теперь струны. На таком инструменте можно играть почти как на обычной гитаре, зажимая вместо струн кнопки. Но делать это придётся лишь в «экспертном» режиме, позволяющем почти по-настоящему исполнять композицию, а не просто в такт нажимать на пять разноцветных клавиш.

Ещё одна занятная новинка — игра Battle Tag («боевые салочки»?), в которой компьютер задействован лишь в качестве судьи, а игроки бегают по местности и стреляют друг в друга из игрушечных пистолетов. По описанию процесс кажется вполне увлекательным, но посмотрев со стороны, этого не скажешь.

http://www.youtube.com/watch?v=PtaQF9t0E80

Так или иначе, по нынешнему E3 отчётливо видно, как игры шаг за шагом выбираются из своего тёмного компьютерного угла и превращаются во что-то, во-первых, более активное, а во-вторых — понятное большему числу людей. И кто бы из крупных компаний не победил в новой войне контроллеров, сути происходящего это не изменит.

К оглавлению

Кафедра Ваннаха: Готовый корм для памяти Ваннах Михаил

Опубликовано 22 июня 2010 года

Каждый год на улицах можно увидеть что-то новое. То – спутниковые тарелки. То – воздушную разводку интернет-выделенки. А летом 2010 года, пройдя не спеша от центра полумиллионника к гаражу на окраине, можно отметить, что дворовые коты питаются готовым кормом. Бабульки насыпают его отдельно – взрослым кошкам и котятам. И из виденного каждый волен делать свои выводы. Можно, – особенно работникам казенной прессы, – умилиться подъему уровня жизни пенсионеров. Можно – гуманисту широкого профиля, – порассуждать о любви к братьям нашим меньшим. Биолог призадумается – комменсал ли теперь хвостатый. (Что кот – не домашнее животное, понятно любому. А у биологов для таких отношений, как у кисок с людьми, есть термин комменсал – совместно питающийся. Живут рядом, в избе, харчуются в амбаре. Людям – зерно, а кошкам – мышки, ну, и что сопрут...) Поклонник домостроя возмутится тем, что не варят традиционной еды не только себе, но и зверюшкам. Ну а кто-нибудь отметит, что хозяйство Первого мира с помощью системы патентов, брендов, франшиз и массированной рекламы умеет поставить на службу своим прибылям даже привычку подкармливать пушистых мурлык. Сделать деньги, наполнить финансовые потоки, не только из воздуха (воздух-то он в мегаполисах ещё чуть-чуть и будет о-го-го почём!) а из элементарной доброты. Кстати, доброту эксплуатируют очень умело и по куда более серьёзным поводам...

Вот – Вторая мировая война. Вот – наиболее интересная для россиян её часть – Великая Отечественная. Вот – всемирная паутина, а вот её русскоязычный сегмент, aka Рунет. И хотя бы казалось, что интернет в наименьшей степени создает возможности для манипуляции информацией, если мы на русском языке зададим несколько вопросов, то и по ответам, и по предложенному поисковыми машинами числу их вариантов, мы обнаружим, что информация в Сети весьма структурирована, и структурирована очень занятным образом. Ну, начнём придерживаясь последовательности алфавита. Вот «Вильгельм Густлов», имя этого судна наверное знают очень многие. Да и не поленитесь – взгляните, сколько ссылок даст Рунет на прогулочный лайнер гитлеровского объединения профсоюзов «Сила через Радость», названный именем убитого евреем швейцарского функционера НСДАП, переоборудованный в базу подводников и отправленный на дно в 1945 году торпедами А.Маринеско. Сколько стенаний о жертвах на борту этого судна – я подчеркиваю, в русскоязычном сегменте сети. Сколько ссылок хотя бы на роман Гюнтера Грасса «Траектория краба»...

А теперь скажите – скольким памятно слово «Армения»? Не ресторация в столице, её многие знают хорошо... «Армения» – грузопассажирский теплоход типа «Аджария», выстроен в 1928 году на Балтийском судоремонтном заводе, водоизмещение – 5170 тонн. 6 ноября 1941 года «Армения» вышла из Севастополя, эвакуируя раненых. После этого она заходила в Ялту, где приняла ещё несколько сот человек. Всего на борту находилось 23 госпиталя, персонал пионерлагеря «Артек», эвакуированные гражданские... В 8 утра 7 ноября 1941 года, аккурат в большевистский праздник, торпедоносец He-111 вогнал в теплоход, шедший с отличительными знаками санитарного судна, торпеду. «Армения» затонула через 4 минуты, спаслось 8 человек. Погибло то ли 5, то ли 7, то ли целых 10. ДЕСЯТЬ ТЫСЯЧ ДУШ. Счет погибших – на тысячи. Точной цифры мы не узнаем никогда – в спешке эвакуации людей никто не переписывал. Поэтому очень забавны авторитеты, утверждающие, что в войне мы потеряли именно столько, а не человеком больше.

Но ладно, «Армения» хоть в русской Вики есть. А была ещё «Сибирь». Теплоход Балтийского пароходства, тоже госпитальное судно, шедшее из Таллина в Ленинград. 20 августа 1941 года её тоже утопили. Пикирующие бомбардировщики – красные кресты хорошая мишень. И – часть раненых и эвакуируемых удалось высадить на остров Гогланд. Видимо, далеко не всех – во всяком случае трибунал оказался последним событием в жизни командира, ведшего конвой с «Сибирью». Так «Сибири» нет даже в Википедии...

Ну а налёты с воздуха на города? Наберите «бомбардировка Дрездена»... Видите, сколько ссылок? Да, действительно, там все «жгло не по детски», как принято говорить в Сети. Чёткая работа 8-й воздушной армии США и Королевских ВВС. Масса написанных книг, в том числе и широко известный в России роман Курта Воннегута, наблюдавшего бомбежку из плена, «Бойня номер пять». И даже тексты российских авторов, возмущающихся бесчеловечностью поступка союзников. Даже специальный термин – Bombenholocaust, который используют германские националисты.

А у нас то, что на букву "Д"? Ну вот давайте наберем – «бомбардировка Дорогобужа». Видите, ссылок на три порядка меньше. В основном – любители военной истории упоминают бомбардировку в Отечественную войну 1812 года. И – пара упоминаний в форумах про Смоленское сражение 1941 года. А ведь Дорогобуж был сожжен одним воздушным налетом в августе 1941 года. Это был деревянный, в зелени садов, город (на начало ХХ века 1043 деревянных и 68 каменных домов), льнообрабатывающий и масло-сыроваренный завод (был известен мягкий и острый дорогобужский сыр), никакого военного значения. Сожгли его просто так, одной эскадрильей. Константин Симонов, бывший свидетелем бомбардировки, описал в книге «Разные дни войны» пушечный грохот, с которым в кострах, в которые были превращены дом, скручивалось кровельное железо... А потом и поныне – молчание!

Ещё дальше по алфавиту – буква "Ш". Вот – одноглазый красавец Клаус Шенк граф фон Штауффенберг. Пламенный патриот, сокрушавший на фронтах врагов Рейха и чуть-чуть не добитый союзниками в Тунисе. А как только запахло расплатой (детали смотри выше, на букву "Д") – сразу вспомнивший, что графьям у австрийских ефрейторов в подчинении быть невместно, и решивший, как в старом еврейском анекдоте поиграть в бомбиста. Масса ссылок, голливудское кино...

И – на ту же букву, – Лиза Шамшикова. Военфельдшер 1033 стрелкового полка 330 стрелковой дивизии. Недавняя выпускница истфака МГУ. В боях под Белевым Тульской области 28 декабря 1941 года не выполнила приказ отступать и осталась с ранеными. «Дальше начинается преданье». Неизвестно, сколько было раненых, оставленных между деревнями Беседино и Береговой. По мемуарам Ф.И.Голикова – 70 человек, по воспоминаниям местных жителей – больше сотни. Точного числа мы, опять, никогда не узнаем. Доблестные солдаты вермахта обложили дом с красноармейцами дровами и сеном, украденными у крестьян (зачем сено, если коров украли раньше...) и подожгли. Лиза, наверное, пыталась усовестить германских офицеров (фон Штауффенберг тогда преданно служил Рейху), ссылалась на международные нормы права. Наверное, до конца не верила, – немецкий перед войной был языком науки, как ныне английский, – что творится абсолютно обыденное зверство. Умерла она, – судя по воспоминаниям академика М.В.Нечкиной, её профессора, – от ожогов, похоже, пытаясь вытаскивать раненых от огня. И местные жители не знали – мешали ли этому солдаты вермахта или просто весело смотрели, или занимались другими достойными делами... Так, на Лизу Шамшикову несколько ссылок есть. Правда, больше – на улицы, названные в её честь. Но это было в успешной для РККА Московской операции. А сколько операций для наших войск были неудачны...

Так что при всем демократизме Сети, при всем самонаполнении по концепции Web 2.0, её агенда, повестка, всё равно отображает мир медиа, в котором побеждает не тот, на чьей стороне правда, а тот, у кого в руках больше ресурсов. Пошли за повесткой, – безразлично, хваля или осуждая бомбежку Дрездена, рассуждая о «Флотилии Свободы», – и уподобились бабушкам, которые думают, что готовый корм они покупают своим волевым решением...

К оглавлению

Кивино гнездо: Люди и насекомые Берд Киви

Опубликовано 22 июня 2010 года

В научном журнале Current Science опубликована статья (PDF) индийских исследователей из Пенджабского университета, полагающих, что они нашли причину известной напасти с массовым исчезновением медоносных пчёл из ульев.

Это загадочное и тревожное явление, получившее название «коллапс пчелиных семей» или кратко КПС, стало бедой пчеловодов по меньшей мере с 2006 года. Ныне же авторы научно-исследовательской работы, В.П. Шарма и Н. Кумар, экспериментальными методами продемонстрировали, что ключевым фактором данного феномена является, судя по всему, излучение от мобильных телефонов («Changes in honeybee behaviour and biology under the influence of cellphone radiations» by Ved Parkash Sharma and Neelima R. Kumar. CURRENT SCIENCE, VOL. 98, No 10, 25 May2010).

Коллапс пчелиных семей в своем наиболее распространенном виде сводится к тому, что рабочие пчёлы — основная масса обитателей колонии — неожиданно «слетают», т.е. исчезают из дома, оставляя там только матку, яйца и несколько молодых рабочих особей. Исчезнувших пчёл никогда не находят, но считается, что вдали от своего улья они поодиночке умирают.

Первый серьёзный сигнал тревоги на данный счет прозвучал осенью 2006 года в США, а к весне 2007 феномен КПС массово поразил уже половину американских штатов. Западное побережье потеряло около 60% ульев на коммерческих пасеках, а на Восточном побережье тот же показатель достиг 70%. Попутно распространение КПС стали отмечать в Германии, Швейцарии, Испании, Португалии, Италии, Греции, а затем в Восточной Европе и странах СНГ, включая Россию.

К настоящему времени ситуация считается менее угрожающей, поскольку усилиями пчеловодов масштабы вымирания ульев удалось заметно сократить. Однако по сию пору никто, строго говоря, так и не знает, почему КПС происходит. На данный счет выдвигались самые разные гипотезы: нашествие клещей и бактериальных инфекций, отравление пчёл пестицидами и массовое распространение генетически модифицированных растений, микроволновое излучение от сетей связи и глобальные перемены климата. Какая из этих гипотез наиболее верна, единого мнения нет, однако общепризнанно, что последствия от бедствия, если его не победить, могут быть крайне тяжелыми. Уже по той, в частности, причине, что успешное выращивание подавляющего большинства сельскохозяйственных культур — злаков, фруктов и т.д. — критично зависит от их опыления пчёлами.

Хотя гипотеза о вредном воздействии мобильных телефонов на пчел была выдвинута уже довольно давно, нельзя сказать, что у нее много сторонников. Одним из главных доводов таких людей является идея, согласно которой излучение сотовой телефонии пагубно воздействует на систему навигации пчёл, препятствуя этим насекомым, знаменитым своей домовитостью, отыскивать путь обратно в улей. Противники теории, в свою очередь, достаточно резонно возражают, что сети мобильной связи используются уже лет 20, пасеки и поныне вполне успешно разводят даже в больших городах вроде Лондона, а КПС начали отмечать только в последние годы. (Имеется, правда, и такая статистика конкретно для Британии: согласно данным университета Дарема, пчёлы Англии исчезают быстрее, чем где бы то ни было в Европе, так что за последние 20 лет там вымерло свыше половины ульев.)

Что же касается совсем недавнего исследования индийских учёных, то в Пенджабе не стали оперировать цифрами статистики, а просто поставили довольно нехитрый эксперимент, в ходе которого сравнивалась продуктивность пчел в двух ульях, одинаковых по численности семей. Один из ульев был оснащен парой мобильных телефонов, которые на протяжении трех месяцев по два раза в день включались для сеансов связи длительностью порядка 15 минут. Второй улей — для чистоты эксперимента — был оснащен неработающими моделями-болванками таких же мобильников.

По прошествии трех месяцев, отведенных на опыт, исследователи отметили совершенно разительные перемены в жизни «телефонизированной» колонии. Пчелиная матка здесь отложила меньше половины яиц от того количества, что выдала матка в обычном улье. Очень большое количество пчел-фуражиров после сбора пыльцы не вернулось в свой дом с телефонами, а оставшиеся там пчёлы перестали вырабатывать мёд. К концу же эксперимента, подводят итог исследователи, в этой колонии уже не было ни мёда, ни пыльцы.

В выводах статьи учёные обобщают свои наблюдения следующим образом: "Нарастающее использование электронных гаджетов привело к электромагнитному загрязнению окружающей среды. Поведение и биология медоносных пчел оказались под воздействием «электронного смога», так что наблюдались значительные сокращения в численности колонии и в числе отложенных маткой яиц".

Выводы, сделанные индийскими исследователями, как видим, звучат весьма категорично. Реакция на них среди пчеловодов, однако, пока весьма сдержанная. Например, Тим Ловетт (Tim Lovett), один из руководителей Британской ассоциации пчеловодов, в своих комментариях в очередной раз напомнил, что пчелиные ульи вполне успешно живут даже в Лондоне, где степень использования мобильных телефонов весьма высока. По имеющейся у Ловетта информации, предыдущая работа в этой области показала, что мобильные телефоны не являются реальным фактором, стоящим за КПС: «На данный момент мы полагаем что более вероятной тому причиной является комбинация факторов, включая заболевания, пестициды и потерю обычной среды обитания».

Комментарий высокопоставленного пасечника не дал, к сожалению, конкретных ссылок на работы, опровергающие вредность телефонного излучения для пчёл. Вероятно, и такие эксперименты тоже имеются. Но пока что заметно чаще упоминаются исследования, поддерживающие выводы индийцев. Так, германские учёные уже довольно давно установили, что поведение пчёл заметно изменяется под воздействием сильных электромагнитных полей, в частности, вблизи линий электропередачи. А другое, сравнительно небольшое по масштабам исследование, проведенное в немецком Университете Ландау, ещё в 2006 году обнаружило, что пчёлы отказываются возвращаться в свои ульи, если поблизости от них размещены мобильные телефоны. Авторы той работы (PDF), д-р Йохен Кун (Jochen Kuhn) и его коллеги, сразу отметили, что этот результат может давать «подсказку» к возможной причине напасти под названием КПС.

Учитывая огромную важность пчеловодства для сельского хозяйства, можно не сомневаться, что подобных исследований будет сделано ещё немало. И уж наверняка намного больше, чем на предмет загадочного исчезновения тараканов — ещё одного насекомого, некогда очень «близкого» человечеству, а в последние десятилетия неведомо куда пропавшего из наших жилищ.

Для исчезновения тараканов, в отличие от нежных пчёл всегда считавшихся одной из самых живучих тварей на планете, тоже выдвинуты самые разнообразные гипотезы-объяснения. Типа того, что появление генномодифицированных продуктов в рационе человека вызвало необратимые изменения в ДНК тараканов, и потому они вымерли. Также возможно, считают другие, что это разрушение озонового слоя сбило тараканьи биоритмы вплоть до летального исхода. Излучения мобильной связи, ясное дело, в качестве причины не забыты и тут. Или, скажем, еще такая причина, как евроремонты — массово применяя, де, в жилищах неэкологичные химические материалы, люди фатально повлияли на обычно крепкое здоровье насекомых.

Выворачивая аргументы «строительно-ремонтной» гипотезы как бы наизнанку, симметрично можно предположить, что это именно благодаря новым строительным и отделочным материалам крупные города — Нью-Йорк, Торонто, Москва и т.п. — подвергаются ныне ужасному нашествию постельных клопов... Понятно, что звучит это как-то глупо, но логика тут определенно имеется — если считать, что тараканы ушли «из-за ремонтов», а вместо них пришли клопы, значит причиной их появления оказывается что?..

Короче, пока ясно одно. Хотя люди и живут всю жизнь рядом с насекомыми, понимания их особенностей у нас пока явно маловато. С другой стороны, мы и себя-то толком не знаем. Уж сколько усилий, к примеру, потрачено на исследования относительно возможных канцерогенных влияний на организм человека со стороны технологий мобильной связи. Однако по сию пору одна половина научных работ доказывает, что постоянное использование мобильника может быть чревато появлением раковых опухолей, а другая половина исследований заверяет, что ничего подобного в действительности не наблюдается.

Но это, впрочем, тема другого разговора.

К оглавлению

В чём секрет многозадачности iOS4 Андрей Письменный

Опубликовано 22 июня 2010 года

У обладателей айфонов и плееров iPod Touch наступил небольшой, но весёлый праздник – день обновления операционной системы. Ритуал, связанный с ним, прост: телефон или плеер положено подключить к компьютеру, найти в iTunes кнопку «check for updates», скачать что-то около трёхсот мегабайт и с затаённым дыханием ждать, пока устройство перезагрузится.

Чем же способна нас порадовать обновлённая ОС? О большинстве нововведений глава Apple Стив Джобс говорил на презентации iOS 4 в апреле 2010 года, затем с новыми подробностями – на июньской WWDC 2010. Основное нововведение – это, конечно, то, что Джобс назвал «многозадачностью», а на самом деле – хитроумный механизм, при помощи которого при переходе из приложения в приложение операционная система продолжает выполнять лишь необходимые задачи, а состояние программы замораживает.

Ввод нововведений неравномерен – не все уже выпущенные телефоны получили новые функции. «Многозадачность», к примеру, доступна лишь начиная с iPhone 3GS и iPod touch третьего поколения, а iPhone 3G и соответствующее поколение «тача» одарено лишь менее значительными новинками: возможностью создавать папки для группирования приложений, функцией смены фонового рисунка на главном экране и прочими мелочами.

Но даже обладатели последних моделей iPhone и iPod touch, скорее всего, окажутся неприятно удивлены после установки обновления. Дело в том, что разрекламированный способ переключаться между приложениями пока что работает вовсе не так, как было показано. Во время демонстрации Стив Джобс показывал, что в любой момент (даже если мы играем в какую-нибудь игру) можно два раза нажать на кнопку «домой» и увидеть список последних запущенных программ. Выбираем любую из них и она моментально возникает перед нами. Проделываем трюк ещё раз, выбрав игру, и продолжаем играть с того же места. Магия!

Но провернуть всё это самому просто-напросто невозможно. Вернувшись в игру пользователь обнаружит, что та запускается точно так же, как запускалась раньше, и вместо того чтобы начать работать с того самого момента, на котором была остановлена, может отобразить стартовое меню. Если, конечно, ранее игра не вела себя по-другому – некоторые разработчики научились самостоятельно заботиться о сохранении и восстановлении состояния своих программ.

Так в чём же дело? Почему даже после обновления на iOS 4 программы продолжают вести себя по-прежнему, а меню для переключения между задачами больше напоминает обыкновенный список последних запущенных приложений? Ответ на этот вопрос становится понятен после знакомства с принципом местной «многозадачности». Вместо того, чтобы позволять приложениям выполняться параллельно, операционная система разрешает приложениям запускать лишь некоторые специальные процессы, которые могут выполняться в фоне. Это может быть, к примеру, воспроизведение музыки, загрузка файла на сервер или недолгое действие, выполняемое перед завершением.

В какой-то мере это похоже на кооперативную многозадачность, применявшуюся во времена Windows. 3.1 и классической Mac OS. Этот тип многозадачности подразумевает, что программы исполняются друг за другом в порядке перехода фокуса от одной к другой и самостоятельно заботятся о передаче управления. Покупка компании Nextstep (и повторный найм Стива Джобса на роль исполнительного директора) позволили Apple создать Mac OS X, использующую привычную по современным компьютерам вытесняющую многозадачность.

Увы, вытесняющая многозадачность не очень-то подходит для портативных устройств – её использование грозит излишним энергопотреблением, нагрузкой на центральный процессор и замусоривание флэш-памяти файлами подкачки. К вытесняющей многозадачности приходится добавлять разные ухищрения, позволяющие системе решать, какие приложения менее важны в данный момент, и автоматически понижать приоритет их выполнения.

Похожие уловки применяются в операционной системе Google Android. Она постепенно понижает приоритет неиспользуемой программы, а затем замораживает её состояние. О случаях, когда этого происходить не должно, автор программы должен позаботиться самостоятельно.

В случае iPhone OS разработчик должен заботиться и о сохранении состояния и о его восстановлении. Просто с выходом iOS 4 это делать стало проще, чем раньше, благодаря специальным API. Сложно сказать, почему Стив Джобс обошёл вниманием этот тонкий вопрос. Вероятно, он хотел сосредоточить внимание публики на потенциальных возможностях, а не на проблемах разработчиков. Однако в итоге вышло, что новая ОС работает не так, как ожидалось.

В будущем эта неясность ведёт к ещё более плачевным последствиям. Приложения, уже умеющие сохранять своё состояние и приложения, разработчики которых не поторопятся поддержать новую функцию, будут так или иначе сосуществовать в App Store – хотя бы потому, что некоторые программы просто заброшены и больше не обновляются. Получается, что пользователь не может быть уверен в том, как очередная программа среагирует на закрытие и повторное открытие – сбросится или будет восстановлена с того же места, где её оставили.

Почему нельзя было с самого начала подумать о предотвращении такой ситуации? Заморозка состояния программ работала ещё в старинной Palm OS, причём так, что поддержка была сразу и во всех приложениях. У пользователя никогда не было сомнений в сохранности данных.

Однако если попытаться представить себе, что бы вышло, сделай Apple то же самое, что в своё время было сделано в Palm, то эппловское решение окажется куда более гибким и дальновидным. Дело в том, что Palm OS хоть и сохраняла состояние программ, но не было никакой возможности запустить фоновый процесс — ни для музыки, ни для завершения работы. Если во времена первых Palm сохранять данные могло понадобиться только локально, то теперь программа может захотеть в последний момент загрузить что-то в интернет — к примеру, мессенджер сможет выставить табличку «отошёл», когда пользователь переключится в другую программу.

Хорошо было бы, реализуй Apple такую функцию с самого начала или хотя бы её часть – заморозку состояния. Но такого решения, увы, принято не было. Возможно – по каким-то техническим причинам: местная многозадачность появилась именно с новым поколением устройств, а у них больше оперативной памяти и более мощный процессор. iPhone 3G тем временем еле-еле справляется и с теми приложениями (почтой, браузером и т.п.), которые работали в фоне изначально. Так или иначе, лучше поздно, чем никогда.

К оглавлению

Василий Щепетнёв: Жизнь и смерть деревянных солдат — III Василий Щепетнев

Опубликовано 23 июня 2010 года

Генный котел, именуемый народом, выдает потребное количество инженеров и танцовщиков, поэтов и первопроходцев, математиков и пианистов. В истории России эту закономерность проследить нетрудно, каждый может назвать новых Платонов и быстрых разумом Невтонов сообразно собственному вкусу. А вот нового Ленина в России нет, и не только Ленина. С революционерами вообще туго. Кто пришел на смену Плеханову, Мартову, Аксельроду, Засулич, Троцкому, Сталину?

Пустота.

Диссидентское движение? Его можно оценивать по-разному, но кто из диссидентов по масштабам близок к вышеперечисленным пламенным революционерам? Сегодняшняя оппозиция? На ум приходит эстрадный номер «борьба нанайских мальчиков». Не исключено, что новый революционер калибра Владимира Ульянова сегодня ходит в школу или даже уже поступил в университет, но это, во-первых, лишь предположение, а во-вторых, не отметает того факта, что на протяжении второй половины двадцатого века и первого десятилетия века двадцать первого революционеры в России себя ничем не проявили.

Случайно ли?

Или обществу прописали антиреволюционную вакцину?

Уверен, что прописали. Кто? Да сами революционеры, кто же ещё.

Основной вопрос всякой революции есть вопрос о власти. Захватив власть, революционеры стали её всячески укреплять и оберегать. От кого оберегать? В первую очередь от других революционеров. Способы применялись самые разнообразные. Конечно, дать пять тысяч фунтов стерлингов, а в перспективе много того больше — штука интересная, но непрактичная. На всех фунтов не напасешься, фунты, они самим пригодятся, да и как узнаешь, глядя на молодого человека, Ленин он или так... шалит? Бить нужно по площадям, уничтожая революционность масс в зародыше.

Революцию сравню с эпидемией. Как борются с последней? Вакцинациями. Чтобы грипп или оспа не пронеслись по стране, оставляя за собой миллионы мертвецов, прибегают к прививкам. Причём не обязательно привить всё население: стоит охватить вакциной семьдесят пять процентов населения, как эпидемическая волна угаснет. То ж и с революцией: если семьдесят процентов населения к ней невосприимчивы изначально, то эпидемия, то есть революция, обречена.

Дженнер защищал от оспы, вводя в организм вирус коровьей оспы. Новая власть стала вводить в умы коровью революцию, предохраняя их от революции настоящей. Коровью революцию творили генные инженеры человеческих душ — советские писатели. Во всяком случае, такая им ставилась задача. На то их и кормили. Писатели формировали сознание, тем самым влияя на бытие. Следовало убедить человека — прежде всего, очень молодого человека — что революция — это то, что нас окружает, то, что есть. А если она уже есть, если все вокруг — революция, то никакой причины её, революцию, затевать заново не существует, пустая трата времени. И потому упорно писали в прозе и стихах о том, что революция продолжается.

Иногда выходило двусмысленно: «Есть у революции начало, нет у революции конца». Иногда и время, закольцовывая, пускали вспять: «И Ленин такой молодой, и юный Октябрь впереди». Речи Леонида Ильича Брежнева складывались в собрание сочинений под общим названием «Ленинским курсом». Знакомство с этим курсом отбивало всякое желание заниматься революцией. Но писали и интересные, даже захватывающие книги, героями которых были борцы с государством — однако новых борцов с государством эти книги, как ни странно, не порождали. В чём причина?

В мастерстве писателей, создавших полное ощущение бытия. Писали настолько убедительно, что многие верили прочитанному больше, чем самим себе. Вокруг неуют, дрязги, бедность и бесправие — но человек ощущал себя могучим, щедрым, богатым хозяином земли русской. Десять тысяч чародеев наводили волшбу не за страх, а исключительно из врождённой живости характера. Творить новую реальность сладостно. Доходило до невероятного: положительными героями литературных произведений стали агенты тайной полиции, больше того, сама тайная полиция. Для писателя девятнадцатого века было просто немыслимо. Впрочем, воспитание нового человека есть свершившийся факт. И при этом воспитание осуществилось за счет самого воспитуемого: книжное дело было и остается экономически выгодным занятием.

Тут главное не успокоиться, не пустить дело на самотек, не считать, что достигнутое достигнуто навсегда. За магами нужен глаз да глаз. Ну, и чуткое ухо, разумеется, тоже.

Но, похоже, успокоились...

К оглавлению

Кивино гнездо: Безмолвный очевидец Берд Киви

Опубликовано 23 июня 2010 года

В криминалистике, как, вероятно, и практически в любой другой области человеческой деятельности, для цифровых инфотехнологий регулярно отыскиваются новые и весьма любопытные приложения. Одна из свежих технологий подобного рода, под названием «Анализ частоты электросетей» или кратко ENF (от англоязычного Electrical Network Frequency analysis) в этом году сыграла весьма существенную роль в некоем серьёзном, но почему-то пока засекреченном судебно-криминальном разбирательстве в Британии.

Как бы там ни было, техническая часть данного «дела об убийстве» просочилась в прессу и предоставила подходящий повод для первичного, по крайней мере, ознакомления с новой цифровой технологией расследований, появляющейся в арсенале полиции. Хотя этот метод анализа совсем ещё нов, следует отметить, что многие эксперты уже сейчас весьма впечатлены его успехами, сулят ENF большое будущее и называют данную технологию наиболее значительным достижением в аудиокриминалистике со времен Уотергейта.

В типичных случаях криминально-судебных расследований, эксперты аудио- и видеокриминалистики привлекаются для того, чтобы подтвердить или, напротив, опровергнуть подлинность записей, предоставляемых суду в качестве улик. Материалы такого рода могут иметь самое разнообразное происхождение. От записей скрытного наблюдения и прослушивания, сделанных полицией, или записей корпораций, пытающихся доказать замешанность своего сотрудника в промышленном шпионаже, до компрометирующих записей, предъявляемых враждующими супружескими сторонами при разводе.

В деле установления аутентичности подобных записей наиболее впечатляющих успехов, как считается, сумел добиться румынский специалист Каталин Григорас (Catalin Grigoras). Этого эксперта-криминалиста из Бухареста по праву можно называть «отцом ENF», поскольку именно он разработал технологию, которая использует уникальные частотные сигнатуры местных поставщиков электроэнергии для установления того, когда (а иногда и где именно) были сделаны записи.

Суть метода ENF, согласно результатам Григораса, построена на непрерывных флуктуациях в частоте электропитания, поступающего от местной сети энергоснабжения. Цифровые устройства записи, такие как современные рекордеры камер видеонаблюдения или телефонные рекордеры-автоответчики, регистрируют в своих записях все эти отклонения, вызываемые пиками или спадами, вызванными подключением и отключением потребителей энергии в сети. Иначе говоря, цифровые рекордеры, вставленные в электрические розетки, регистрируют в своих записях частотную сигнатуру местного поставщика электроэнергии. Причем сигнатура эта такова, что она не только уникальна, но и существенно изменяется с течением времени.

Немаловажно и то, что и прочие цифровые устройства записи, питающиеся от батарей, далеко не всегда обладают иммунитетом к анализу ENF. Когда в данных устройствах используются электретные микрофоны, по сути работающие как конденсаторы, такие микрофоны регистрируют электрические сигнатуры прочих электронных устройств, находящихся по соседству с ними и питающихся от розеток электросети.

Работая на министерства юстиции и внутренних дел Румынии, Григорас договорился о сотрудничестве с компаниями электроснабжения разных стран Европы и скомпилировал большую базу данных для сигнатур их электроэнергии на протяжении нескольких лет. Для ENF-анализа он использует специально разработанный программный пакет под названием DCLive Forensics, где сигнатуры энергии, выделяемые в исследуемых записях, сравниваются с сигнатурами, хранимыми в его базе данных. Такое сравнение и позволяет определять, когда именно эта запись в действительности была сделана, в какой стране, и производились ли над записью редакторские манипуляции.

Со времени первых публичных представлений ENF на конференциях криминалистов и в специализированных журналах (2002-2005 гг.), технология успела привлечь внимание полиции ведущих стран мира и ныне существенно развита далее в их исследовательских лабораториях.

Возвращаясь к делу «высокой важности» вокруг убийства в Великобритании, упомянутому в самом начале, ныне известно, что именно благодаря ENF обвиняющая сторона смогла продемонстрировать, что изъятая среди улик запись голоса, ставшая принципиально важным доказательством вины, была аутентичной записью, а не результатом манипуляций. Адвокаты защиты предполагали, что эта запись могла быть специально сфабрикована свидетелем, дабы подозрение пало на обвиняемого.

Полиция, проводившая расследование, пока отказалась называть журналистам имя убийцы, ссылаясь на некие «оперативные причины». Но при этом ничуть не скрывалась суть работы британской разновидности метода ENF, который здесь опирается на флуктуации частоты электропитания, подаваемого через единую National Grid, Национальную сеть энергоснабжения Великобритании.

Учёные, работающие в лаборатории цифровой криминалистики полиции лондонского метрополитена, уже довольно давно создали базу данных, в которую на протяжении последних пяти лет постоянно, с интервалом в полторы секунды, записываются все флуктуации электросети National Grid. Характерный рисунок этих флуктуаций за достаточно короткий период формирует уникальную сигнатуру электрочастоты для данного отрезка времени. Причём сигнатура эта, как продемонстрировали учёные, оказывается одной и той же на территории всей страны — что для Лондона, что для Глазго.

Получая в анализ запись, сделанную полицией или публикой, криминалисты по методу Григораса выявляют сигнатуру электропитания, по собственной технологии автоматического сравнения прогоняют её на соответствие через базу данных ENF, и за несколько минут устанавливают, когда именно была сделана запись. Эта же техника применяется и для выявления случаев тайного редактирования записи, либо, наоборот, для исключения таких случаев (как было в недавнем судебном разбирательстве) — потому что порезанная и склеенная аудиозапись проявляет в себе больше, чем одно совпадение сигнатур при ENF-анализе.

Полиция лондонского метрополитена отнюдь не представляет новую технологию как абсолютно надежный метод доказательства. Скорее даже напротив, пока стараются подчеркивать новизну и несовершенство ENF в качестве практичного инструмента расследований. В Британии, строго говоря, его применяли пока что всего в пяти случаях. Тем не менее, сторонники технологии полны энтузиазма. Так, д-р Алан Купер (Alan Cooper), возглавляющий проект ENF в полиции лондонского метрополитена, говорит, что эта технология способна оказывать бесценную помощь в разбирательстве дел серьёзного уровня, где улики на основе аудио- и видеозаписей, а также их аутентичность довольно часто ставятся под сомнение.

По свидетельству Алана Купера, анализ ENF в основе своей стал возможен, благодаря переходу от аналоговых к цифровым методам записи. Старые магнитофонные ленты и кассеты, или видеопленка в VHS не удерживали синхронизацию настолько аккуратно, чтобы выделять из записи надёжные данные, однако ныне можно продуктивно анализировать даже записи совсем дешёвеньких цифровых рекордеров.

Как говорят британские криминалисты, новая технология анализа записей сильно заинтересовала американцев, прежде считавшихся лидерами данного направления. Сегодня же нередко отмечают, что ENF стала наиболее существенным достижением в области аудиокриминалистики со времён технологий, в своё время созданных для анализа так называемой «уотергейтской ленты».

С подачи американцев принято считать, что, собственно, область аудиокриминалистики была создана, по большому счету, как побочный результат Уотергейтского скандала. В 1973 году федеральный суд США назначил специальную комиссию аудиоинженеров для расследования знаменитой темной истории со стёртым фрагментом длительностью 18,5 минут на важной аудиозаписи. Эта запись фигурировала среди магнитофонных лент, на которых по прямому указанию президента Никсона секретно делались записи переговоров, происходивших в Белом доме. «Пропавший» фрагмент на одной из магнитолент вызывал особый интерес расследования, поскольку имелись основания подозревать умышленное уничтожение важных документальных свидетельств.

Предпринятое в тот период большое аудиорасследование породило целый ряд новых интересных технологий, которые показали, что записи делались на одном магнитофоне, а стирались на другом, причем на принципиально важной для следствия пленке на самом деле было стерто не менее девяти отдельных фрагментов. Отчет этой группы стал своего рода фундаментом, на котором в последующие десятилетия выстраивалась аудиокриминалистика (подробности см. в «КТ» # N30(455) от 06.08.2002, "Иногда они возвращаются").

Подробности о новой технологии анализа ENF (на английском языке) можно почерпнуть на персональном сайте Каталина Григораса www.forensicav.ro.

К оглавлению

дана бойд: 4chan и взлом экономики внимания дана бойд

Опубликовано 23 июня 2010 года

(Пояснение для начинающих: если вы никогда не слышали про 4chan, ни в коем случае не отправляйтесь туда немедленно. Этот сайт способен оскорбить чувства многих взрослых людей. Начните лучше со статьи о нём в «Википедии». Как говорит один мой знакомый, любить мемы вроде LOLcats или "рикролла" — это всё равно, что любить вкусные гамбургеры; посещение 4chan, скорее, напоминает поход на мясокомбинат. Это, наверное, полезно когда-нибудь сделать, но в итоге есть опасность превратиться в вегетарианца.)

За минувший год 4chan выбрался из полной безвестности и был признан мейнстримной прессой важным явлением. Возможно, дело в появлении «мута» (Кристофер Пул по прозвищу moot — создатель 4chan) на первом месте в списке самых влиятельных людей мира, публикуемом в журнале Time. Ещё вероятнее, что всё завертелось после того, как «мут» выступил на конференции TED с докладом об анонимности.

Здесь был вставлен Flash-объект. К сожалению, на данный момент его автоматическая обработка при конвертации в FB2 не поддерживается. Вы можете просмотреть оригинальную версию статьи здесь.

На TED «мут» продемонстрировал более «разумную» сторону андеграундного сайта, который посторонним обычно кажется выгребной ямой интернета, и тем самым заявил о себе как об одном из самых интересных, вдумчивых и понимающих лидеров сообществ в интернете. Короче, он оказался тем, кого серьёзные люди готовы принять, даже если его сайт пугает их до чёртиков.

Вот тут-то 4chan и «выстрелил». Журналисты и учёные наперебой обсуждают и анализируют 4chan. Поначалу все дискутировали о том, считать ли это сообщество, состоящее из 9,5 миллионов (в основном) молодых людей (в основном) мужского пола, ужасным или прекрасным. Затем шумиха поднялась вокруг анонимности — судя по всему, под влиянием выступления Криса на TED.

Обе темы определённо интересны. С одной стороны, 4chan породил большую часть любимых интернетом мемов. С другой стороны, «битарды» (участники самого популярного форума 4chan) принадлежат к числу самых мерзких и вредных троллей в Сети. И анонимность — очень сложная тема, которую нельзя свести к вопросу об ответственности за свои поступки в свете того, видится ли анонимный комментатор собеседнику «хорошим» или «плохим».

Я могла бы написать длинную статью о противоречии между анонимностью, которую люди рассчитывают найти в интернете, и простотой идентификации людей в Сети по сравнению с оффлайном, но речь сейчас не об этом. Речь о другом: я полагаю, что 4chan — это, на самом деле, новое поколение хакерской культуры. И именно с этой позиции его стоит оценивать (или поносить).

Я выросла в сообществе хакеров на закате эры взломщиков защищённых систем. Многие мои друзья в старших классах гордились своими умениями в области фрикинга или взлома сложных систем безопасности. Некоторые были действительно одарёнными технарями, кое-кто — взломщиками, повёрнутыми на злонамеренном уничтожении систем, большинству же просто хотелось испытать свои возможности. Само по себе хакерство, как правило, было совершенно безынтересным, основанным на обращении в свою пользу человеческой глупости — например, использования логина и пароля admin/admin. Конечно, не обходилось без последствий. Одному из моих знакомых запретили пользоваться интернетом на весь срок обучения в старших классах, а другому вместо всего остального пришлось заниматься системами безопасности военного флота. Я не была связана с ключевыми фигурами хакерского сообщества тех времён, но понимала достаточно, чтобы уважать их техническую смекалку (и через несколько лет хотеть быть Анджелиной Джоли).

В зависимости от точки зрения, хакеров поносят или превозносят. Как сообщество, они были андеграундом восьмидесятых и девяностых годов. Теперь же некоторые бывшие хакеры стали одними из самых влиятельных людей ИТ-индустрии. Часть хакеров имела вредоносные намерения, действия других лучше всего описываются известной фочановской формулой "ради лулзов". Их просто забавляло глядеть, что выходит. И хотя в действиях большинства из тех, кто занимался этим «ради лулзов», не было политической подоплёки, в конечном счёте их деяния стали расцениваться как глубоко политические акты и значительно повлияли на развитие техники.

4chan — это эпицентр нового поколения хакеров, которые взламывают экономику внимания. В отличие от взломщиков компьютерной защиты, которые атаковали экономику безопасности в центре силы и власти довебовых времён, эти хакеры внимания показывают, как просто манипулировать потоками информации. Они демонстрируют, что любой рейтинг можно накрутить, а совершенно некоммерческий развлекательный контент способен достичь массовой популярности (безотносительно к тому, решит или нет кто-нибудь коммерциализировать его затем).

Их выходки заставляют людей задуматься о статусе и власти и посмеяться над всеми, кто воспринимает себя чересчур серьёзно. В Сети, где победителями оказываются торговцы, есть что-то по-бунтарски забавное в том, чтобы сделать ставку на анархическую субкультуру. Её образ мышления кажется мне очень знакомым, и меня совсем не удивляет, что старые хакеры испытывают те же тёплые чувства при мысли о 4chan, даже если тролли их безумно раздражают. Хакеры старой закваски вовсе не были рады, когда обнаружили, что превращение сетевой культуры в мейнстрим означает доминирование мейнстрима над сетевой культурой. Для нас, для гиков, фриков и чудаков, которые считали интернет своим спасителем, пришествие масскульта означало повторную утрату силы.

Как и взломщики прошлого, хакеры внимания, появляющиеся сейчас, представляют собой весьма пёстрое общество. Легко любить общий дух сообщества, представленного 4chan, но с презрением относиться к некоторым его представителям или их действиям. Я вовсе не собираюсь оправдывать некоторые действительно отвратительные вещи, которые делали выходцы с 4chan, но это не значит, что я перестану смеяться над глупостью или буду игнорировать юмор в фочановских затеях. Жаль, правда, что прошло уже двадцать лет, а в хакерской культуре по-прежнему преобладают белые мужчины, но наблюдать зарождение нового андеграундного сообщества всё равно крайне интересно.

Конечно, вряд ли оно останется андеграундным надолго... Я не могу сказать, что буду безумно рада, если каждые мама, папа и среднестатистический подросток узнают о 4chan. И всё же, по-моему, со взломом экономики внимания связано что-то важное. Кроме того, люди, которые напомнят, что интернеты не стоит воспринимать слишком серьёзно, никогда не помешают.

Об авторе: дана бойд — исследовательница социальных медиа, работающая в исследовательском подразделении Microsoft.

Перевод Михаила Карпова. Оригинал на английском языке.

К оглавлению

СМИ оказались равнее других Юрий Ревич

Опубликовано 23 июня 2010 года

Когда схлынут первые восторги по поводу окончательно принятого на прошлой неделе постановления Верховного Суда о СМИ (проект постановления бурно обсуждался ещё с апреля), и опять начнётся будничная юридическая рутина, наверное, даже один из основных его авторов и инициаторов — известный юрист и автор «закона о СМИ» Михаил Федотов, — убедится, сколь малую толику наболевших проблем это самое постановление решает.

Полностью документ называется Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15.06.2010 номер шестнадцать "О практике применения судами Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации», и официальный текст его уже размещен на сайте Верховного Суда.

Нет, против сути и духа «Постановления номер шестнадцать» возразить очень трудно — оно действительно расставило точки над i в ряде вопросов, касающихся взаимоотношения властей и средств массовой информации, особенно — интернет-СМИ. Журналистская общественность ликует совершенно обоснованно: теперь е-СМИ не то что не могут «прикнопить» за любые комменты пользователей, которые недружественные власти сочтут «экстремистскими» (как уже не раз бывало ранее), теперь даже явный криминал с форума издания модераторы ресурса могут не удалять по собственной инициативе.

Объявлена конечная инстанция — Роскомнадзор — которая одна только и вправе давать указания по снятию проблемных постингов, а ответственность СМИ, в том числе судебная, возникнет только тогда, когда оно откажется следовать этим указаниям (необходимость наличия такого указания, как условие для возбуждения судебного дела, специально подчеркивается в «Постановлении номер шестнадцать»). Причем сам Роскомнадзор сопротивлялся назначению его «крайним» (можно себе представить, сколько цензоров ему придется содержать), и пытался переложить ответственность на сами СМИ, как это и было до сих пор де-факто, но верховные судьи его не послушались.

Этим, конечно, содержание объёмистого документа из 36 статей не исчерпывается: например, там, наконец, объявлено о том, что у публичных персон — должностных лиц и общественных деятелей, — понятие «частной жизни» имеет ограничения. Но пункт, объявляющий для интернет-СМИ режим, известный на Западе под названием safe harbor («безопасной гавани»), остается в нём центральным.

Между тем, как сказал в специальном комментарии для «КТ-Онлайн», другой известный юрист, председатель совета Координационного центра национального домена Михаил Якушев (успевший поработать на правовой ниве и в Microsoft и в правительстве), по сути авторы «Постановления номер шестнадцать» лишь "в явной форме распространили режим СМИ, журналистских прав и прав редактора на сетевые СМИ (что самоочевидно с самого начала), и следовательно, лишь внятно сказали, что «туда» распространяется закон о СМИ". Что в создавшейся ситуации отнюдь не лишнее, и, к тому же, будет способствовать тому, чтобы владельцы ресурсов старались обрести официальный статус. Но само по себе это постановление ни одной специфической интернет-проблемы не решает.

Вот вопрос на засыпку: является ли «Живой журнал» средством массовой информации? Ни одного формального признака, позволяющего отнести его к этому классу, не имеется — в нём нет ни редакции, ни руководителя, отвечающего за контент, который размещают сами пользователи. Между тем, все такие ресурсы, обычно называемые UGC-ресурсами (от user generated content), к которым относятся наиболее посещаемые сайты мира и России (это и Youtube, и социальные сети, и блоги, и такие ресурсы, как «Самиздат» Мошкова, и «Проза.ру» вместе со «Стихами.ру» и т.д. и т.п.), могут служить и служат основным источником информации для огромного количества людей, постепенно обгоняя в этом плане даже телевидение. Я лично знаю не одного человека, который уверен, что интернет — это и есть «Одноклассники».

Поэтому можно констатировать, что СМИ — лишь частный случай информационных ресурсов. В том, что их нельзя мешать в одну кучу (как это сделали кое-где на Западе, приравняв блоггеров к журналистам), ВС и Федотов совершенно правы — у СМИ есть определенная специфика (ну, как есть разница между любительскими роликами и голливудским кино). Однако в принципе не очень ясно, почему некоторые сайты, только оттого, что заплатили госпошлину и получили красивое свидетельство о регистрации, должны нести меньшую ответственность, чем другие. Михаил Якушев: "в результате же, как мне кажется, как всегда, попытка решить большую проблему «частным случаем» оказалась неудачной".

Михаил Якушев придерживается известной точки, согласно которой в законах уже все есть для регулирования этой сферы: "А вот там, «куда» он (закон о СМИ — Ю.Р.) НЕ распространяется — остаются вопросы. На которые ответы, тем не менее, есть — в ФЗ «Об информации», «Об экстремизме», «О гостайне» и т.д. и т.п. Просто для их поиска, видимо, потребуется новое разъяснение Верховного суда, которое появится, наверное, ещё лет через двадцать. Так что для юриста правовой неопределённости нет, но «снимать» эту неопределённость нелегко в отсутствие кодифицированного законодательства и низкой грамотности судей в вопросах информационного права...".

Если и в самом деле нельзя приравнивать блоггеров к журналистам (например, нет никаких оснований это делать в части раскрытия источников информации — иначе вообще работа правоохранительных органов по раскрытию реальных преступлений станет невозможной), то, тем не менее, нет никаких причин для того, чтобы владельцев UGC-ресурсов делать крайними за проступки пользователей. В недавнем скандале, инициированном главой компании «Амедиа» Александром Акоповым (сам скандал — как раз отличная иллюстрация к тем проблемам, которые верховные судьи оставили за бортом своего постановления), это деятель честно признался, что судиться с площадкой куда удобнее, чем с пользователями: «мы не ставим своей целью засудить пользователей — гораздо удобнее разобраться с владельцем ресурса».

Вообще Акопов переплюнул всех своих предшественников по части откровенности: «Коммерсант» в статье по ссылке, приведенной выше, цитирует его прямое подтверждение тому факту, что «борьбу с пиратами Акопов и его коллеги разворачивают не из-за проблем с продажами в офлайне, а ради очищения поляны для собственного онлайн-бизнеса». Наверное, Михаил Якушев прав — разъяснений по этим поводам от ВС нам придется ждать ещё лет двадцать. А уж о том, чтобы привести само законодательство в соответствие жизненным реалиям, как об этом говорят уже много лет на всех конференциях, связанных с проблемами интернета, и мечтать не приходится.

К оглавлению

Кафедра Ваннаха: Левиафан как форма искусственной жизни Ваннах Михаил

Опубликовано 24 июня 2010 года

Одно из самых интересных направлений информационных технологий — искусственная жизнь, ИЖ, artificial life. Под этим термином подразумевают обычно изучение жизни, биологических систем и их эволюцию при помощи моделей. Ну, чаще всего — математических, прокручиваемых на цифровой машине. Работы Крейга Вентера по замене ДНК на синтезированную, по перепрограммированию живой клетки, также проходят по ведомству искусственной жизни. Англосаксы обзывают такие работы wet a-life. Есть и термин wetware — «мокрое», то бишь — живое, обеспечение, аппаратная часть биологических компьютеров или элементов — вроде медицинских или химических сенсоров на биологической основе. Но, вообще то, этот термин применим к изучению самых общих живых систем, вне зависимости от их природы.

Под жизнью рассмотрим ниже то, что один из отцов отечественной кибернетики А. А. Ляпунов в начале 1960-х определил, как «высокоустойчивое состояние вещества, использующее для выработки сохраняющих реакций информацию, кодируемую состояниями отдельных молекул». А вообще — возьмём да и позволим себе вольность, недопустимую в научной работе публикуемой в реферируемом журнале. Вот возьмём да и урежем определение Ляпунова на последние четыре слова. Зачем ограничиваться отдельными молекулами (у А. А. Ляпунова были весьма серьёзные основания для этого, приведённые в его же труде «Об управляющих системах живой природы и общем понимании жизненных процессов», М., 1962) — расширим понятие жизни до всего, что для повышения собственной устойчивости и выЖИВАЕМОСТИ (без тавтологии — никак) использует информацию. А на чем эта информация записана — не суть важно. Это могут быть и современные технические средства, логические схемы, магнитные домены... Это могут быть и некие квантовые состояния, в перспективных и фантастических устройствах. Неважно — главное то, что система функционирует на основе информации.

Мы подчас с тоской вспоминаем простые и надежные устройства индустриальной эры. Но вот тулупчик с завернутым в него инструментом, занимавший большую часть багажника старенького «Москвича», как-то уже подзабылся. А зря — без такого малого джентльменского набора из гаража лучше было не выезжать... И при такой надёжности цифровая электроника была невозможна — оставим на совести авторов паропанка (steampunk) сугубо реалистичные описания вычислительных машин викторианской эры, насчитывающих мириады шестерёнок и зубчатых реек, да обслуживаемых толпами смазчиков... Владелец современной машины с нутром её не сталкивается за весь цикл эксплуатации, а о необходимости сервиса говорит ему бортовой компьютер. Ну а следующим шагом технологии вполне могли бы быть машины, которые добиваются повышения своей надежности не советуя заехать в сервис или встать и вызвать эвакуатор, а сами — заказывая по Сети нужные запчасти в сервисной сети; сами устанавливая их; ну, а по мере повышения точности и уменьшения допусков, повышения стандартизации путем оперирования такими стандартными деталями, как отдельные атомы, обходясь и без запчастей. Причём первое для современных технологий — вопрос организации и потребности. Ну а последнее — перехлёстывает то, что принято называть нанотехнологиями. Но законов природы всё это не нарушает, и поэтому можно постулировать грядущее появление «живых» механизмов. При одном условии — если этому не будут препятствовать социальные механизмы. Все знают трогательную любовь, питаемую властями России к автозаводу в городе Тольятти. И все знают, как нам повезло, что в стране не было крупного города, благосостояние которого зависело б от производства арифмометров «Феликс-М». А то не видать бы нам ИТ-чудес, как и своих ушей... А представьте «живой» автомобиль, который сам себя чинит, используя для этого даже не запчасти, а так — подобранные на обочине атомы... Ну а если ещё он станет питаться не углеводородами, а солнечным светом — так это ж вообще будет подрыв основ и стабильности!

Но в любом случае кажется, что понятие искусственной жизни — это нечто весьма современное. Сугубо из последних десятилетий, после кибернетики... Ан нет! Понятие это относится к заре нового времени и прозвучало в одной из кардинальных книг европейской цивилизации. Книга эта звалась «Левиафан», а автором её был Томас Гоббс (Thomes Hobbes, 1588-1679), человек, в котором интеллектуальная смелость сочеталась с поразительной житейской осторожностью. Хотя, возможно, на Гоббса повлиял пример его папы, викария холерического характера, отлучённого от должности после драки у церковных дверей с другим викарием, и оставившего детей на попечение брата. Переведя ещё в детстве «Медею» латинским стихом, Гоббс подвизался в роли домашнего учителя в семье графов Девонширских. Путешествуя в этом качестве по Европе, он впитал идеи Кеплера и Галилея, с последним он был лично знаком. Впрочем, тяга к прогрессу научному сочеталась в нём с консерватизмом политическим. В 1628 году он переводит Фукидида, видя в нём оружие против демократических идей. Это, вкупе с другими работами, доставляет ему место наставника будущего короля Карла II. И на службе ему бежавший в Париж от гражданской войны Гоббс создает знаменитый «Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского» (1651). Исследование о сути государства. Апологию власти, любой власти, хоть Кромвеля, хоть Карла II, лишь бы сильной. Занятно, что такой «государственно-патриотический» шедевр принес создателю мало пользы. Роялисты видели в «Левиафане» оправдание власти Кромвеля. Гоббс бросает принца-изгнанника и возвращается в Англию — но сильное там духовенство не может простить ему атеизма. Гоббс сходится с Кромвелем, но без особой пользы для себя. После смерти лорда-протектора бежит опять на континент. После Реставрации «Левиафана» запрещают (1666). А бывший ученик сторонится бывшего учителя... Бывает — и трусость с конформизмом не приносят плодов.

Но вот интеллектуально «Левиафан» хорош. Особенно его начало — представление о том, «что все автоматы (механизмы, движущиеся при помощи пружин и колес, как, например, часы) имеют искусственную жизнь». Наивно? Но ведь это писано в те годы, когда друг Гоббса аббат Мерсенн пытался запустить пушечное ядро на орбиту спутника земли... И далее — представление о государстве, Левиафане, как об объекте искусственной жизни, созданном искусством человека. То что дальше — это историкам политической философии. Пусть сегодня bella omnia contra omnes, война всех против всех, с которой началась человеческая история, кажется более правдоподобной, — в свете находок обглоданных прачеловеческих костей в прачеловеческих же становищах, — чем сторонникам либерального «естественного состояния» Локка. И пусть идея блага, достигаемого подчинением власти, не привлекает после тоталитаризмов ХХ века. Всё равно — идея о подобии социальных структур живым существам золотыми буквами вписана в историю науки.

Ну, и под конец вспомним, что перед крахом СССР появилась тенденция рассматривать тогдашний аппарат управления как некие «големы», объекты искусственной жизни — ну, например, в самиздатовской статье А. Лазарчука и П. Лелика «Голем хочет жить» http://lazandr.lib.ru/web/books027.html. Идея забавная, но отводящая внимание от конкретных людей, сначала управлявших, а потом и — владевших собственностью. Когда то Бернард Рассел отметил, что в передовых странах практика ведет за собой философию, а в странах отсталых чужие теории определяют практику...

К оглавлению

Василий Щепетнёв: Полёт гусеницы Василий Щепетнев

Опубликовано 25 июня 2010 года

Достаточно давно, чтобы я позабыл не только день, но и год, попалась мне статья, в которой самым нещадным образом клеймили немецкого писателя-приключенца Карла Мая. Май, человек разнообразных талантов, сочинял и вестерны, не покидая родного фатерланда. И сочинял удачно, издавался огромными по тем временам тиражами, соперничая с Эмаром, Буссенаром и Майном Ридом. Но критик раздраконил его тесты до междометий. И скучны-де они, и легковесны, и неправильны, а главное – романы эти в школьные годы читал Адольф Гитлер, который привязанность к Карлу Маю пронёс через всю жизнь. На его любимой книжной полке всегда стояли томики индейской серии писателя, и в короткие часы отдыха Гитлер перелистывал страницы, знакомые с детства.

Однако!

Карл Май, как источник и составная часть национального социализма – это крепко. Самого Мая я тогда не читал, не попадался, однако вместе с миллионами других пацанов любил смотреть приключенческие фильмы про Верную Руку – друга индейцев, про Виннету — вождя апачей и про сокровища Серебряного озера. Неужели захватывающие истории о благородных индейцах и их бледнолицем друге могли породить такое явление, как Гитлер?

А вот Володя Ульянов в детстве очень уважал Гарриет Бичер-Стоу, историю которой о дяде Томе и его хижине считал лучшей в мире. Потом, став постарше, оценил Чернышевского, роман «Что делать» рекомендовал каждому, у которого обсохло на губах молоко.

Третий прочитал «Щит и Меч» – а в результате стал президентом, бери выше – Президентом с Большой Буквы. А не попадись ему эта книга вовремя? Или он посмотрел фильм? Все равно, в начале-то был текст.

Помню, еще раньше, в полуосознанном детстве читал я книжечку о насекомых. Если гусеница питалась одним видом травы, то по прошествии времени она – через стадию куколки, естественно, – превращалась в роскошную бабочку желтого цвета, а если травой другого вида, то в итоге выходил невзрачный серенький мотылек. Сколько потом я ни искал эту книжку, все безуспешно. Как найти, не помня автора и названия? Не нашёл и по сей день. Возможно, автор был сторонником теории академика Лысенко, возможно, это просто была сказка, аллегория, где трава символизировала воспитание, а облик бабочки соответствовал результату воспитательного процесса.

Что, если будущее маленького (в смысле – очень молодого) человека действительно зависит от прочитанных книг? Иосиф Бродский даже рекомендовал, выбирая президентов, ориентироваться на список поглощённой литературы. А вспомним известные строки Высоцкого: «Значит, верные книжки ты в детстве читал»...

Маленькая гусеница прилепится к книге, как к листку, порыв ветра этот листок сорвет и понесёт. Далеко ли, близко, зависит от случая. И гусеница вдруг окажется в совершенно новом для себя месте, где и превратится в Председателя Совета Народных Комиссаров, Первого Консула или простого Президента. Если, действительно, дело так и обстоит, стоит подумать, какие книги давать детям читать обязательно, а какие столь же обязательно запрещать.

Опросить миллиардеров, президентов, генералов, академиков? Составить список книг, превращающих обыкновенных пацанов в нефтяных и газовых баронов? Но сегодняшнему первокласснику нефти и газа может не достаться просто в силу истощения ресурсов, и, что хуже, вдруг те же книги читали и капитаны, которые так и не сумели стать майорами? Поспешных выводов делать не стоит, а стоит поставить опыт: в одной школе, а лучше бы в целом районе сделать обязательным изучение Карла Мая, в другом – Гарриет Бичер-Стоу, а лет через тридцать посмотреть, что из этого получилось, сколько вышло из каждого района приверженцев социализма простого и социализма национального, а, если шире, установить зависимость биографии от прочитанных в детстве книг.

Есть ли достоверная зависимость вообще, или же таковой просто не существует? Можно ли без опаски давать детям и внукам читать Карла Мая и Чернышевского?

Может, и самому прочесть?

Да читал я «Щит и Меч», читал. И перечитывал трижды. Но, похоже, верно говорит народ: «не родятся у свиньи львятки, а всё поросятки»...

С другой стороны, время ещё есть.

К оглавлению