Цирк

Глава 60

За Дверью, Лабиринт, на границах Страны Чудес. Оставшееся время: 6 часов, 11 минут.

Люди, собравшиеся в студии Льюиса Кэрролла — мои друзья. Те, кто по суждениям Фабиолы, ходили лишь по белым клеткам Шахматной Доски Жизни.

— Алиса! — приветствует меня Льюис, салютуя фужером вина в руке. Он сидит во главе стола, наполненного всевозможной едой.

Место выглядит уютным, такого можно ожидать лишь от дома своей семьи. Справа от него сидит Фабиола, кивнув, она улыбается мне.

— Мы скучали по тебе, Алиса. Я подумала, что мы подождем тебя, чтобы ты смогла произнести молитву перед началом трапезы.

Я подхожу ближе и вытираю слезы с глаз. Неужели вся эта комната всего лишь сон? Сон во сне? Безумие с галлюцинациями?

— Тебе стоит попробовать вон те овощи, — говорит Мартовский Заяц, выглядя безумно и в тоже время расслабленно. — Я сам вырастил их у себя в саду.

Я начинаю понимать, что это не сон. Думаю, дверь перенесла меня в другое время, быть может, еще до цирка, когда жизнь в Стране Чудес казалась безмятежной. Собравшиеся за столом, могли быть моими друзьями в то время.

— Нам тебя не хватало, Алиса! — машет мне рукой маленькая девочка рядом с Фабиолой. У нее милая улыбка, но я никак не вспомню, чтобы прежде встречалась с ней. Я машу рукой в ответ и приближаюсь к столу.

— Лучший куриный суп в Стране Чудес, — раздается голос за моей спиной. Это Джек. Он приносит к столу супницу, наполненную игральными картами, и садится рядом с Мартовским Зайцем. — Присаживайся, малышка.

Я сажусь напротив Льюиса Кэрролла, гадая, что же здесь происходит на самом деле. Но в любом случае, я рада, потому что это означает, что я — она. Я — Настоящая Алиса, так ведь? Мы все беремся за руки, и Фабиола просит меня снова произнести молитву.

— Но я ни одной не знаю, — говорю я.

— Просто говори обо всем, что думаешь, — говорит Льюис. — Теперь, мы семья. Мы примем все то, что ты чувствуешь сердцем.

Ошеломленная возможностью иметь такую семью хоть на миг, ошеломленная покоем и любовью, я смотрю на ангельскую, материнскую улыбку Фабиолы; на отцовскую заботу Льюиса, на невинность маленького ребенка и любящие глаза Джека. Мартовский Заяц с легкостью мог бы сойти за доброго дядюшку, который заботиться о нас не меньше, чем о своем саде.

Внезапно, у меня звонит телефон. Я беру трубку, пока все смотрят на меня. Даже Кэрролл не мог вообразить себе подобного устройства в свое время, полагаю, позже мне придется с ним объясниться. Но этого позже могло и не быть вовсе.

Сообщение от Шляпника, не того, что я видела в цирке, а из реальной жизни:

Я поднимаю голову к озадаченным друзьям за столом, но сейчас я вынуждена написать ответ и объяснения подождут:

Ответ приходит раньше, чем я ожидала:

Я убираю телефон в карман и улыбаюсь своей семье.

— Я позже объясню, что это.

— Это из будущего? — Мартовский Заяц вскидывает толстую бровь.

— Отчасти.

— Отчасти? — спрашивает Джек. — Что значит отчасти?

— Ах, — вздыхаю я. — Это долгая история. Мне по-прежнему нужно произнести молитву?

— Да, пожалуйста. — Льюис и Фабиола обмениваются улыбками и смотрят на меня. Не знаю, что это значит, но внезапно понимаю, что, быть может, они были парой.

Я крепко сжимаю руку Джека слева от меня и руку маленькой милой девчушки справа, и начинаю…

Но как уже сказал Шляпник, это все долго не продлится. Дверь распахивается. Врывается викторианская полиция и арестовывает Фабиолу, Джека, Мартовского Зайца и девочку, в расчете на то, что она заражена Невидимой Чумой. Льюис поднимается, чтобы защитить их. Полиция сбивает его с ног и тоже арестовывает.

— Вы заражены, так же, как и они, — рычит констебль и бьет его по спине. — Вы все умрете, прежде чем вам удастся заразить остальной мир.

Я понимаю, что для всех шестерых, это было последнее счастливое воспоминание.

Что касается меня, я чувствую, будто я растворяюсь, таю между страницами безумия, возвращаясь и телом, и душой в то место, откуда все началось. Место, которое людям нравиться называть реальным миром. Иногда, его называют нормальным.