Цвет дали

3

На рассвете Илто разбудил Ани новостью, что их новое животное сбежало. Ани обрадовалась, что это глупое неуклюжее создание наконец-то покинуло их. Теперь Илто не станет надрываться, работая над ним. Но когда Илто принялся собирать припасы, чтобы пуститься в погоню, она поняла, что эта скотина просто так из их жизни не уйдет.

Нинто и Ани сумели уговорить Илто остаться в деревне и позволить им поймать беглеца. Уже утром они нашли след. Отчетливый и весьма противный запах существа был для них все равно что яркие перья птицы — проследить его было легким делом. От этого запаха ноздри Ани сжимались, и она с отвращением выдувала его из легких. К счастью, чтобы проследить путь животного, обоняние вовсе не требовалось. Оно оставляло четкие следы в виде сломанных веток и взрытого покрова опавшей листвы. Животное опережало их примерно на полдня хода. Если они хотят получить его живым, следовало поторапливаться.

— Тебе это животное не нравится, да? — спросила Нинто, когда они завтракали.

— Оно убило Кирито, а теперь добивает Илто, — ответила Ани.

— Если он умрет, это будет второй старейшина за два месяца.

— Илто самый старый тенду в деревне. Ему давно пора освободить место для тебя. Он выбрал смерть вместо того, чтобы уйти в лес. Так не брани животное за тот выбор, который Илто сделал сам.

Ани отвернулась, не желая читать слова своей тарины, но Нинто погладила ее плечо, и ей пришлось снова обратить взгляд к Нинто.

— Кроме того, — продолжала та, — мне хочется узнать свою тарину получше за то время, которое осталось до того, как я покину деревню и освобожу место для Бахи. Возможно, когда ты сама станешь старейшиной, то перестанешь волноваться из-за того, что подумают другие бейми, и станешь моим другом.

Ани побурела, застыдившись того, что Нинто заметила ее застенчивость и неловкость.

— Извини меня, кене, — сказала она, воспользовавшись официальным титулом Нинто. — Я не хотела тебя обидеть.

— Все в порядке, Ани, — отозвалась Нинто. — Иметь тарину нелегко. Для меня это тоже трудно — видеть, что кто-то занял мое место возле Илто. Но мне нравится быть старейшиной, а Илто очень гордится тобою. Я пообещала ему помочь тебе, когда он умрет. Я хочу стать твоей энту, когда ты станешь старейшиной. Согласна?

Ани от удивления и неожиданности стала пунцовой. Другие старейшины очень высоко ставили Нинто. Предложение поддержки и покровительства, когда Ани станет старейшиной, было неожиданной честью.

— Я буду польщена, Нинто, но надеюсь…

— Что Илто не умрет, — закончила ее фразу Нинто. — Он умрет, Ани, и умрет скоро. Он слишком сильно любит деревню, чтобы уйти из нее. Он занялся самоизлечением скорее из гордости, чем потому, что хочет жить. Он выберет дату похорон, как только убедится, что это животное будет жить. Поэтому давай найдем его и отведем к Илто, пока он сам не занялся поисками.

После еды, разбросав остатки, они почти сразу же напали на след сбежавшего существа. Они почти потеряли его у первого ручья, к которому подошли, но Ани почуяла резкий запах, которым пропитались нависшие над водой листья. Животное пошло вниз по течению, держась берега и отходя от него лишь там, где растительность становилась очень уж густой.

Пройдя вдоль ручья около часа, тенду настолько уверились в правильности взятого направления, что обратились к другой практике преследования. Одна из них шла вперед, время от времени проверяя, чувствуется ли запах, а потом звала другую. Затем та, что была позади, выдвигалась вперед на два-три уай и снова брала след. Это позволяло им двигаться быстрее. Запах становился все свежее по мере того, как дело шло к закату.

На закате тенду сделали привал, поужинали фруктами и сухим пингаром, а потом снова бросились в погоню, пока Ани, и без того измученная заботами об Илто, не обессилела. Нинто убила на ужин двух детенышей гудда. Они поели, построили из веток и листьев гнездо на дереве бондра, где и заснули.

Перед самым восходом Нинто разбудила Ани. Они позавтракали несколькими пригоршнями сушеного пингара, вволю напились и бодро вышли в поход. Освеженные сном и едой, они шли очень быстро. Нинто обнаружила место ночевки беглянки. Неприятный запах был совсем свежим. Казалось, цель совсем рядом.

Затем Нинто унюхала присутствие целой стаи тайр. Эти хищные большие ящерицы тоже преследовали их животное. Нинто ускорила бег, оранжевые полосы, указывавшие на беспокойство, ярко горели на ее спине. Ани бежала рядом. У неуклюжего животного не было ни единого шанса спастись от стаи тайр. Ани очень надеялась, что тайры убьют беглянку.

Они слышали визгливый вой тайр, преследующих жертву, и спешили им наперерез. Их животное стояло, прижавшись к дереву, оранжевое с ног до головы от страха, и пыталось палкой отбиться от нескольких крупных ящериц.

Животное опустило палку, и немедленно одна из тайр кинулась на него, яростно оскалив зубы. Животное ударило тайру по голове, нанеся удар где-то пониже уха. Быстрота, сила и точность удара удивили Ани. Тайра упала, и животное стукнуло ее еще раз. Послышался треск черепных костей. Остальная стая боязливо отступила.

Ани взглянула на Нинто.

— Пора? — спросила она.

Нинто цветом выразила согласие. Обе окрасились в ярко-красный цвет и атаковали стаю с тыла, громко крича и швыряя в тайр сучьями, камнями и гнилыми плодами — всем, что можно было найти на земле.

Тайры бежали, в панике сбивая друг друга с ног. Тысячелетнее знакомство с тенду превратило бегство в инстинкт. Животное же попятилось, заняв выгодную позицию среди опорных корней, и явно готовилось защищаться.

Ани отошла назад и села на корточки, чтобы ничем не угрожать беглянке. Нинто же прошла вперед, ухватила раненую тайру за хвост и оттащила подальше, чтобы животное не могло до нее дотянуться; оно сидело на земле, положив палку поперек колен. Ани сомневалась, что животное нападет на них, разве если они попытаются поймать его. Было, однако, ясно, что оно вовсе не собирается распроститься со своим единственным оружием.

Нинто зачирикала, чтобы привлечь внимание Ани. Она стояла, склонившись над тайрой. Руки были в крови.

— Она умирает, Ани. Помоги мне.

Ани медленно поднялась и села на корточки рядом с Нинто. Тайры были частью атвы Нинто, и та отвечала за их благополучие. Нинто старалась поддержать численность их популяции на этой территории и тем самым уменьшить поголовье руйю, пока те не объели кору на всех молодых посадках, сделанных жителями деревни.

— Ты можешь спасти ее?

— Думаю, да. Тайра сильная, но тут потребуется глубинный поиск. Поможешь?

Ани поглядела на беглянку. Она все еще сидела, положив палку на колени. Можно ли довериться этому созданию, пока она будет помогать Нинто в мониторинге? Ей припомнился звук удара по черепу тайры. Ясно, что это животное умеет убивать, но оно все же не напало ни на нее, ни на Нинто.

Ани цветом выразила согласие. Они соединились, и эго Нинто вошло в тайру. Ани помогала поддерживать баланс веществ, которые перекачивала Нинто из своего тела в ящерицу. Нинто врачевала разорванную плоть, успокаивала поврежденные ткани, скрепляла раздробленные кости черепа. Тайра была сильная, поэтому Нинто почерпнула часть энергии, необходимой для лечения, из запасов жира и белков самой тайры. Закончив врачевание, Нинто и Ани разорвали связь с тайрой. Та была ужасно голодна, на голове у нее виднелась солидная зарубка, но было ясно, что она выживет и еще успеет не раз ощениться за дождливый сезон. Они подождали, пока тайра, шатаясь, встала на ноги и рысью убежала в лес, возмущенно тряся головой.

Новое же животное исчезло, хотя свежий след его было легко обнаружить. Настигли они его еще утром, спрыгнув с ветвей дерева. Животное опять стало оранжевым и, перехватив палку поудобнее, приготовилось к защите. Тенду сели на землю, держась на почтительном расстоянии от палки. Ани порылась в своем мешке и достала спелый плод тумби, который нашла в пути. Она покатила плод по палой листве в сторону животного. Оно схватило плод и съело. Когда плод был съеден, Ани и Нинто уложили свои сумки и сделали животному знак следовать за ними. Оно же село на землю и идти отказалось. Негодование Ани выразилось в появлении на ее спине ярко-желтых зигзагов. Она снова сделала приглашающий жест, на этот раз еще более выразительный. Животное продолжало сидеть, мотая головой в знак отказа.

— Что будем делать? — спросила Ани.

— Не знаю. Ты можешь его уколоть шпорой и нести в деревню, но это будет нелегкая работа, да к тому же оно наверняка снова убежит от нас при первой возможности.

— Но не можем же мы оставить его тут? Илто велел привести животное к нему.

Между тем странное существо подобрало палочку поменьше и сделало Ани и Нинто знак, чтобы те приблизились. Оно разгребло палую листву, обнажив слой красной глины, а затем изобразило на нем фигурку, как бы составленную из палочек.

Потом оно нарисовало вторую фигурку — поменьше.

Животное показало на первый рисунок, а потом на себя, повторив это несколько раз. Потом оно показало на второй рисунок и затем на обоих тенду.

Ани и Нинто таращились на рисунки, их уши были широко растопырены в знак удовольствия и интереса. Существо же снова и снова повторяло свои жесты.

— Оно что-то хочет нам сказать, — решила Нинто.

Тогда животное подобрало два зеленых листа и положило их возле второго рисунка. Около первого оно приспособило желто-коричневый листок. И снова указало на себя и на рисунок.

— Мне кажется, я поняла, — сказала Ани. — Первый рисунок — это оно само, а второй — тенду. Видишь эти штуки по обеим сторонам головы? Должно быть, это уши.

— А что это торчит у него из головы?

— Когда мы его нашли, у него голова была покрыта длинным мехом, как цветок шеи.

Сконцентрировавшись, Ани изобразила «палочниковый» рисунок тенду на своей коже, а затем заменила его более реалистичным изображением. Затем она проделала то же самое с первым рисунком животного, где тоже заменила «палочниковое» изображение рисунком существа в том виде, в котором они его нашли впервые. Картинки получились бледные и не очень ясные, но животное, видимо, поняло их смысл. Оно радостно покивало головой и издало какие-то горловые звуки. Потом стерло свои рисунки на глине и принялось рисовать новые.

Ани сразу угадала группу тенду и группу животных. Потом животное изобразило себя в группе тенду. Оно показало на рисунки несколько раз, а потом ткнуло себе в грудь.

— Да, — сказала Ани, — я поняла.

Она скопировала рисунки на своей коже, а потом на месте «палочного» изображения животного нарисовала то, которое находилось перед ее глазами. Затем Ани изобразила на груди узор из нескольких вертикальных полос — знак согласия. Она сделала узор крупным и простым, как если бы разговаривала с кем-то, находящимся на большом расстоянии.

В знак подтверждения животное кивнуло. И тут же нарисовало линию, идущую от овала с группой тенду и с собой к овалу с группой других животных.

Она показала на себя, потом на группу таких же животных, по нескольку раз повторяя свои жесты. Ани смотрела, но не понимала. Но тут Нинто дотронулась до ее плеча.

— Мне кажется, она хочет вернуться к своим, — сказала она.

— Этого мы сделать не можем, — ответила ей Ани. — Мы должны привести ее к Илто, а кроме того, мы не знаем, где живет ее народ.

— После смерти Илто мы сможем доставить ее домой. Спроси, где ее народ?

Ани притронулась к плечу животного костяшками пальцев, чтобы привлечь к себе его внимание. Она показала на оба рисунка и кивнула, чтобы показать, что поняла. Затем окрасилась в пурпурный цвет и растопырила уши, давая понять, что задает вопрос. Потом показала на рисунки и тут же ткнула рукой в разных направлениях. Животное внимательно следило за действиями Ани, но, видимо, не понимало, что та хочет сказать. Тогда Ани подняла палочку и нарисовала несколько овалов с этими животными, окружающими рисунок, изображавший тенду. После этого она стала тыкать палочкой в каждый овал с животными, каждый раз вспыхивая пурпурным цветом.

Животное снова закивало головой. Оно разгребло руками листву, пристально посмотрело на вершины деревьев, а потом начало рисовать.

Ани сразу же узнала и тенду, и новых животных, но ничего больше из рисунка не поняла. Она покачала головой, имитируя жест животного, чтобы показать, что не понимает. Животное покивало головой вверх и вниз. Потом отправилось к ручью, взяло там две пригоршни камешков и выложило их зигзагообразной линией слева, так что у него получилась группа маленьких кучек камней. Потом открыло фляжку с водой и стало лить воду справа от этой линии, пока на плотной глинистой почве не появилась лужица воды. Затем оно налило немного воды на раздвоенную линию, пересекавшую рисунок поперек. Вода медленно струилась по впадине, пока не слилась с лужицей. Животное дотронулось палочкой до раздвоенной линии, а затем, подойдя к ручейку, окунуло в него конец палочки.

— Река! — сказала Ани, когда истина пробилась сквозь облака непонимания. — Эта линия — река Киева, Нинто! А вон те камни — должно быть, горы, а лужа — океан. Ее народ живет на берегу возле того большого выступа суши!

— Знаешь, это, вероятно, Лайнан. Отсюда до него почти двадцать дней ходу. Что же оно делает так далеко от своего народа? — удивилась Нинто.

— Кто знает? — Ани изобразила пурпурную рябь.

— Ладно. Попробуй убедить его вернуться на некоторое время в деревню. До тех пор, пока Илто не умрет, мы бессильны что-либо сделать. А затем мы найдем способ вернуть его к его народу.

К тому времени, когда объяснения были окончены, густые дождевые облака уже начали собираться, предвещая близость полуденного ливня. Из уважения к явному страху создания перед лазаньем по деревьям они пошли пешком. Путешествие было долгим и утомительным, и Ани облегченно вздохнула, когда в конце дня они наконец оказались в дупле фруктового дерева. Ани показала беглянке, как собирать фрукты, а Нинто отправилась на охоту. Старейшина вернулась с целой гирляндой птичек, висевшей у нее на шее.

— Лучшего не нашлось, — сказала она, коричневея от стыда. — Все остальное — охраняемые животные.

— В такое время года вне леса всегда голодно, — согласилась Ани. Трапеза вышла скудная. Ани занялась ощипыванием птиц. К ее удивлению, их странный компаньон съел лишь одну птичку, и то с видимым отвращением. Остальную часть своей порции он отдал тенду.

— Может, оно заболело? — удивилась Ани.

— Не знаю, — ответила Нинто. — Проверим после еды и узнаем.

Когда после еды Нинто попробовала соединиться с животным, оно отскочило от нее с громким криком. Оно пятилось, испуганное и явно готовое к новому бегству. Ани и Нинто отступили, и лишь после долгих и весьма напряженных уговоров животное успокоилось и присоединилось к ним в гнезде. Но даже и тогда оно держало руки тесно прижатыми к бокам. Спало оно, свернувшись в клубок, подобно птенчику в скорлупе яйца. Тенду обычно спят вытянувшись, кроме тех случаев, когда мерзнут.

— Могу проверить, что с ним, — предложила Нинто. Ее слова горели во мгле.

— Нет, — ответила Ани. — Оно боится аллу-а. Если оно поймет, что ты делаешь, мы уже никогда не добьемся, чтобы оно верило нам. Пускай себе спит.

Весь день шел ливень, небо очистилось только ко времени их прибытия в деревню. Они были голодны и истощены, ноги у всех стерты. Илто радостно приветствовал их появление, он был в полном восторге от того, что его животное вернулось. Выглядел он куда лучше. Было ясно, что он самостоятельно избавился от чужеродной примеси в крови. Ани полегчало — Илто умирать не собирался.

Пришли и другие старейшины — старые друзья Илто. Илто решил войти в контакт с животным, ему очень хотелось продемонстрировать результат своей работы во всем блеске. Но оно с громким криком отшатнулось, тряся головой и становясь ярко-оранжевым от страха.

— Сити, это создание не желает соединяться, — объяснила Ани. — Не думаю, что мы снова сумеем привести его домой, если оно опять убежит.

Илто тяжело вздохнул. Серое облако сожаления прошло по его коже.

— Тогда остается лишь несколько дел, которые мне предстоит выполнить, прежде чем я умру. Нам нужно подготовить похоронный пир.

— Сити, пожалуйста, — начала Ани.

— Нет, не надо со мной спорить. Я очень устал. Время ухода настало. Ты будешь хорошей старейшиной. Примешь Нинто в качестве своей энту!

На коже Ани засветился слабый отсвет согласия. Нинто позаботится о ней в период веррана, она поддержит ее, когда Ани станет старейшиной. Но все это пока еще казалось ей таким невозможным. Даже сейчас она никак не могла представить себя в роли старейшины. Она не была готова, она не хотела быть готовой.

— Хорошо, — ответил Илто. — Лучшего ты и пожелать бы не могла. Есть еще одна вещь, о которой я хочу тебя попросить. Не сделаешь ли ты это неизвестное создание своей атвой? Никто не знает его так хорошо, как ты. И никто другой не сможет выполнить эту задачу.

Окаменев, Ани позволила себе лишь слабенькую розовую рябь удивления. Она вообще еще не думала о выборе атвы. Она была слишком занята заботами об Илто и об этом животном, чтобы думать о таких вещах. Мысль о выборе атвы ее глубоко огорчала. Ей казалось, что выбор атвы будет означать ее согласие на смерть Илто. А она не хотела мириться с его смертью.

Да и сам выбор атвы — дело нелегкое. Вся ее жизнь будет вращаться вокруг атвы. Она должна будет провести все оставшиеся дни жизни в заботах о растениях и животных атвы, поддерживая их гармонию с другими атвами и со всем лесом.

Она привыкла считать, что будет заботиться об атве Тайнки. Она принадлежала Илто, и Ани была с ней отлично знакома. Мысль, что это чудище станет ее атвой, шокировала Ани. Оно было ей чуждо, да и нездешнее оно. И Ани ненавидела его за то, что оно сделало с ее ситиком.

— Но, сити, оно же убивает тебя! — сказала Ани. — Как же я могу взять его в атвы?

Рябь цвета густого бургундского вина, выражавшая иронию, пробежала по телу Илто.

— Ани, я знал, что иду на риск, но я выбрал возможность спасти жизнь этому созданию. Я рискнул своей жизнью, трансформируя его, хотя и знал, что это опасно. Кроме того, своим лечением я выгнал из себя тот яд, который оно мне передало. Я умираю только потому, что таков мой выбор. Я не хочу покидать деревню, я не хочу жить и умирать в лесу в одиночестве. Я хочу умереть там, где жил так долго. Я — часть Нармолома. Я не хочу жить нигде, кроме него.

Ани отвернулась, полоски несогласия мятежно вспыхнули на ее коже. Илто дотронулся до ее руки. Он хотел ей еще что-то сказать.

— Ани, пожалуйста, прочти, что я еще хочу сказать, — сказал Илто, когда она повернулась к нему лицом. — Это новое создание имеет огромную ценность. Оно необыкновенно важно для нас. Оно отличается от всех животных, которых я видел или о которых слышал. Кто знает, сколько необыкновенных вещей мы сможем узнать от него? И никто, кроме тебя, этого сделать не сумеет. Старейшины уже выбрали свои атвы и погружены в них, а другие бейми еще не готовы.

— Я тоже не готова! — вскипела Ани. — Я не готова стать старейшиной, сити! Я слишком мало знаю!

Нинто дотронулась до ее руки.

— Ты знаешь очень много, Ани. Ты знаешь больше, чем знала я, когда меня избрали в старейшины. Ты входишь в контакт не хуже любого старейшины нашей деревни. Ты готова.

— Нинто права, — продолжил Илто, внося в свои слова грубоватый красный цвет. — Ты готова уже давно, но я был слишком эгоистичен. Мне хотелось, прежде чем я умру, сделать нечто особенное. Врачевание этого существа стало именно таким событием. Я достаточно умудрен, чтобы сказать с уверенностью: оно будет жить. Дай мне уйти спокойно, бей. Я научил тебя всему, чему мог научить. Я не могу ждать, когда появится кто-то другой, чтобы нести твою ношу.

Ани побурела от стыда и отвернулась.

— Прости, если я утяжелила твою ношу, сити.

— Ты не утяжелила ее, бей. Ты и Нинто дали мне много радости, гораздо больше, чем я заслуживал. — Он покрылся гордой лазурью. — Я доволен вами.

— Ты не будешь одинока, Ани. Я буду помогать тебе сколько смогу, — сказала Нинто.

Ани думала. Она могла либо с радостью принять предложение и облегчить своему ситику дорогу к могиле, либо затруднить его уход и сделать его болезненным из-за своей непреклонности. После его смерти она все равно отведет это странное животное к его народу. А вернувшись назад, станет простой деревенской тенду с собственной атвой, как у всех.

И тогда по причинам, которые не имели ничего общего с этим странным животным, но зато целиком вытекали из ее любви к ситику, она приняла ношу, которую он возложил на нее. В грядущие годы ей предстояло не раз удивиться, как легко она рассталась со своим правом распоряжаться своим будущим, но тогда облегчение в глазах ее ситика имело для нее большую цену, нежели весь остальной мир.