Цвет страсти. Том 2

Глава 27

По задней лестнице Джек поднялся в спальню Гас. Он ожидал, что кто-нибудь наблюдает за ее комнатой, но в коридоре никого не было, и когда он открыл дверь, его глазам представилась вся в оборках и под балдахином кровать Гас, а на ней неподвижная фигура, покрытая одной простыней.

Спящая красавица, пришло ему в голову. Она явилась сюда из балета Бриджит.

Джек располагал небольшим запасом времени, так как выпустил из конюшни лошадей, которые тут же разбежались по парку. Охране и полицейским придется потрудиться, пока они загонят их обратно в стойла. Ему же предстояла самая трудная задача из всех: разбудить Гас и поговорить с ней. Он сразу узнает, лжет она или нет, стоит только посмотреть ей в глаза.

Джек подошел к кровати, и его сердце сжалось: такой бледной и осунувшейся ему показалась Гас. На ней была одна из любимых ею маек. Взгляд Джека невольно остановился на ее груди, и тут же на него нахлынули воспоминания. Он предавался им всего секунду или две, потому что не мог не заметить, какой неподвижной была Гас. Она почти не дышала.

Он присел на край кровати и коснулся ее бледного лица.

Щека была горячей, у нее был жар, и ей был нужен врач.

Разбуженная его прикосновением, Гас шевельнулась, ее ресницы дрогнули, и она открыла глаза.

Ее исказившееся от горя лицо ответило сразу на все его вопросы. Если кто-то и заманил его в ловушку, то только не она.

– Ребенок, – сказала она и остановилась. – Мне очень жаль, что так случилось…

Слезы появились у нее на глазах, и Джек с горечью подумал, что навсегда запомнит этот миг, сколько бы ему еще ни оставалось любить ее.

– Забудь об этом, – сказал он вслух. – Если ты захочешь, у тебя будет много детей, Гас. Столько, сколько пожелаешь.

Она потянулась к нему, и он осторожно обнял ее, боясь причинить боль. Он не стал спрашивать, как случилось несчастье. Это было неподходящее время. Она страдала, он укачивал ее в своих объятиях и все же, несмотря ни на что, не отчаивался.

Впервые за многие годы в нем возродилась надежда.

– Эти агенты из ФБР, – попыталась объяснить Гас. – Они хотели увезти меня к себе для допроса, но я не могла… Я почувствовала себя плохо. И тогда началось кровотечение.

– Помолчи, – попросил он. – Не надо ничего говорить.

– Я думала, ты бросил меня, – продолжала Гас, уткнувшись ему в грудь. – Я проснулась, но тебя уже не было. Я даже не удивилась. Все, кого я любила, всегда бросали меня.

Поэтому я держусь подальше от людей, я не позволяю им любить меня, но ты… – Она всхлипнула. – Я хотела, чтобы ты остался со мной.

Джек ничем не мог облегчить ее страданий. Ее горе было как шип, вонзившийся ему в сердце. Чтобы извлечь его, следовало пройти через мучения. Но Гас больше не вымещала на нем свою боль, как это было прежде. Вместо этого она обращалась к нему, чтобы обрести поддержку и передать ему частицу своей тоски. Видит Бог, он хотел ей помочь.

– Посмотри на меня, – сказала она, держась за его плечи. – Посмотри, что ты со мной сделал.

Он оцепенел. Неужели Гас считает, что он виноват в гибели ребенка? Что она хочет сказать? Что он принес в жертву уже второго ребенка?

– Ты заставил меня поверить, – продолжала она.

– Ты сказала – поверить?

– В Золушку, эту глупую пустую сказку. Ты заставил меня поверить в любовь, хотя я всегда знала, что любовь причиняет страдания. Что она разрушает… Ты проник в мою душу, и я почувствовала вместе с тобой твою боль. Я думала, что умру, когда не увидела тебя рядом.

– Но я вернулся. Гас. Я здесь, с тобой.

Он еще крепче обнял ее и осторожно поцеловал в висок.

– Ты должна мне поверить. Гас. Потому что я люблю тебя…

Ничто не могло тронуть его так глубоко, как ее несчастный ищущий взгляд. Она была удивительно красива сейчас, но не той обычной внешней красотой, которую так ценят люди, а настоящей, исходящей из глубины сердца. Она рисковала всем в своей жизни, но верила в него. И он не мог ее подвести, скорее он готов был умереть сам.

Гас попыталась улыбнуться или что-то сказать, но ее губы только беззвучно шевелились. Новая, открытая, искренняя Гас рождалась на свет, освобождаясь от маски, которую носила столько лет.

Внезапно на ее лице появился страх.

– В чем дело? – спросил Джек.

– Я ходила к Веббу Кальдерону, чтобы попросить у него денег, – призналась она.

– Я знаю. Гас. Это не важно.

– Нет, важно. Он знал о похищении и расспрашивал меня о тебе. Он хотел знать, где ты меня прятал. Он сказал, что тебя называют Магом…

Она не могла больше говорить, так велико было ее волнение.

– Здесь тебе небезопасно, – наконец заговорила она. – Полиция повсюду. Они тебя ищут…

Джек услышал тихий, но полный значения щелчок. Он донесся откуда-то из-за двери.

– Тише, – шепнул он Гас. – Не двигайся и молчи. Оставайся на месте.

Расставание с ней было невыносимо. Словно бы он оставлял здесь часть себя, но у него не было выбора. Если он не ошибался, то сейчас под угрозой была их жизнь. И чтобы спасти Гас, он должен был ее покинуть, отбросив в сторону свои чувства.

Джек коснулся ее губ, приказывая молчать, и поднялся, чтобы уйти.

– Что вас задержало? – спросил он женщину, которая вошла в комнату.

Лили Феверстоун остановилась на пороге с маленьким револьвером в руке. Джек узнал «чифс спешиэл» тридцать восьмого калибра, легкий, словно его производили специально для женщин. Он ничуть не удивился, увидев оружие. Как не удивился и появлению Лили. Во время их редких встреч он угадал в Лили ее бурный темперамент, скрытый под внешним равнодушием.

При определенных обстоятельствах, как, например, сейчас, она была способна на что угодно.

– Она ждала меня, – раздался еще чей-то голос.

Уорд Макгенри появился вслед за Лили, и Джек, не веря своим глазам, разглядывал резкие черты его лица и всю его высокомерную фигуру. Теперь Джеку пришло время удивляться. Он ожидал увидеть Лейка, но никак не президента компании «Феверстоун». Очень возможно, что семейная драма будет разыгрываться совсем не по тому сценарию, какого он ожидал.

Джек послушно поднял вверх руки, надеясь, что Гас будет вести себя благоразумно. Она была слишком измучена к физически, и душевно, чтобы совершать героические поступки.

– Удовлетворите мое любопытство, – обратился он к Лили. – Кто обвинил меня в краже Пикассо? Если кто-то из вас двоих, то я хотел бы выразить ему свое восхищение.

Лили чуть заметно улыбнулась – Обвинять Джека Кэлгейна в краже? К чему? Мы собираемся обвинить Гас в вашем убийстве.

Кровать слегка скрипнула за его спиной, и Джек понял, что Гас отреагировала на слова Лили. Он тоже был потрясен, особенно тем невозмутимым спокойствием, с каким Лили сделала свое признание.

– Так, значит, это вы испортили тренажер? Вы сбили меня на дороге?

Ни Лили, ни Макгенри не произнесли ни слова в ответ, но довольный блеск в глазах Лили открыл ему, что она была участницей, а возможно, и организатором всех преступлений. Она сознавала свою вновь приобретенную силу и была опасна. Похоже, тут не обошлось без наркотиков.

– Вам не кажется, что вы избрали слишком рискованный способ вернуть себе деньги Гас? – попытался Джек определить их мотивы.

– Наверное, – ответил Макгенри, – если бы только это было нашей единственной целью. Деньги Гас – лишь малая часть того, что мы получим. Ее акции вместе с моими и Лили обеспечат нам право решающего голоса.

«Это окончательно отодвигает Лейка на второй план», – подумал Джек. Видимо, брат Лили не принимал никакого участия в заговоре.

– И моя смерть поможет вам в этом? – спросил он.

Джек не просто любопытствовал, он оттягивал время.

– Совершенно верно.

Тон Лили был вежливо-презрительным.

Макгенри выразительно посмотрел на нее, и она умолкла, хотя на миг Джеку почудилось, что сейчас она повернет револьвер в сторону своего сообщника. Всю жизнь Лили Феверстоун провела в окружении мужчин с сильным характером и, наверное, привыкла быть у них в подчинении. Теперь она наверстывала упущенное. Джек догадался, что еще немного, и в ее руках сосредоточится вся власть.

– Вы собираетесь меня застрелить? – настаивал Джек, обращаясь к Лили.

Он надеялся вызвать между ними разногласия, но у Макгенри уже был готов ответ.

– Что касается полиции, то курок спустит ваша жена, а не Лили, – объяснил он. – Гас пыталась убить вас с того самого дня, как вы заставили ее выйти за вас замуж. Сегодня ей это наконец удастся с помощью револьвера, похищенного из комода Лили.

Джек понимал, что после наезда на него красного «мерседеса» не составит труда сделать вывод, что именно Гас застрелила его. Он не сообщил полиции, что это была машина с ее номерами, но Лили вполне могла предоставить необходимую информацию.

Джек сунул руку в карман тренировочной куртки и нащупал пульт дистанционного управления. Это был один из сюрпризов, подготовленных им для семейной встречи. Он запустил дистанционное управление, спрятанное под подкладкой тренировочной куртки.

– И все-таки я не понимаю, как моя смерть поможет вам взять все в свои руки.

– Не только ваша смерть, но и ее тоже, – сказал Макгенри. – Печально, но Гас не выдержит нервного напряжения и сведет счеты с жизнью. В качестве лица, ответственного за семейный фонд, я снова приму на себя руководство, а также буду голосовать вместо нее по ее акциям. Я думаю, что правление не станет препятствовать, учитывая, что мы с Лили выступим единым фронтом.

– Уорд, – предупредила Лили. – Он что-то задумал.

«Каждый хороший иллюзионист всегда имеет в запасе какой-нибудь необычайный трюк», – подумал Джек, нажимая на кнопку. Взрыв потряс воздух снаружи и озарил комнату, как сигнальная ракета. Стекла зазвенели от сотрясения.

Лили испуганно отпрянула назад, и Макгенри крикнул, чтобы она отдала ему револьвер. Когда же она не сделала этого, он попытался силой вырвать оружие у нее из рук.

Выстрел пробил дыру в потолке. К счастью, Джек уже успел схватить Макгенри.

Гас теперь не лежала, а сидела на кровати, и Джек бросил ей револьвер Лили с просьбой держать под прицелом членов «единого фронта», пока он их связывал и затыкал им рты. После чего для безопасности он оттащил их в ванную.

Джек дал Гас краткие инструкции, как пользоваться револьвером, и попросил ее быть осторожной.

– Оставайся здесь, – приказал он ей и, наклонившись, поцеловал в губы. – Я вернусь за тобой, – пообещал он, – а сейчас я иду за Бриджит.

– Пожалуйста, не умирай, – попросила Гас, когда он уже покидал комнату.

Джек нашел Бриджит в стенном шкафу, так напугал ее взрыв. Шум заставил экономку, как и всех остальных, выбежать на улицу, и Джек постарался успокоить девочку. Она затаилась в шкафу среди игрушек и балетных костюмов, и когда вышла наружу, Джек заметил, что ее ноги оставляют белые следы на натертом блестящем полу.

– Это мука, – объяснила она Джеку, очень довольная собой. – Помнишь, ты посоветовал мне насыпать муки у стен, чтобы узнать, не пользуется ли Френсис каким-нибудь потайным ходом? Так вот, я обсыпала мукой всю комнату! Я взяла на кухне у Френсис ее сито.

Следы трудов Бриджит были повсюду. Мука лежала вдоль всех плинтусов, проход был оставлен только у двери. Бриджит сделала все так, как говорил ей Джек: слой муки был тонким и походил на пыль. Ее трудно было заметить.

– Так ты поймала ее? – спросил он Бриджит.

Бриджит задумчиво почесала нос.

– Не совсем. Но я еще обсыпала мукой бельевую комнату и кладовую в подвале, потому что Френсис часто туда заходит, и знаешь, что получилось?

Она сделала устрашающую гримасу.

– Ты что-то нашла?

Джек вспомнил, как говорил ей, что если следы идут от глухой стены, то, значит, за ней находится потайная комната.

Правда, тогда он просто хотел развлечь Бриджит.

– В кладовой? Ну конечно! Я нашла следы у задней стенки. Это значит, что Френсис шпионит за мной. Она каким-то образом незаметно поднимается наверх из подвала. Вот только я пока еще не поняла как.

– Бриджит, ты умеешь держать слово? – спросил Джек, и, когда она энергично закивала, он присел перед ней на корточки и взял ее за руки. – Обещай мне, что не выйдешь из комнаты, пока я не вернусь. Как, можно на тебя положиться?

Если тебе станет страшно, снова спрячься в шкаф, и я буду знать, где тебя найти. Но ни шагу отсюда, хорошо?

– А ты найдешь для меня потайной ход?

Ее глаза блестели от восторга.

– Попробую, – кивнул Джек.

Он действительно обнаружил в кладовой подвижную панель, но только она вела не в потайной ход, который так мечтала найти Бриджит, а в другую комнату с еще одной дверью. Джек обследовал дверь с помощью детектора, и писк возвестил ему, что дверь закрывается и открывается с помощью магнитного устройства, которое, как он знал по опыту, мешало металлическому рычагу включить сигнал тревоги, пока не открыта дверь.

Это был сравнительно несложный способ оповещения о вторжении, который он быстро подавил с помощью собственного сильного магнита.

Джек оказался в небольшом помещении, складе произведений искусства, и сразу же его взгляд упал на картину, которую он недавно искал. «Скромница» была попросту прислонена к полкам и оставлена стоять на полу. Джек взял ее в руки.

У него не было времени ею любоваться, Джек хотел лишь узнать, не прячет ли она что-нибудь. Он потер влажным пальцем кусочек платья «Скромницы» и понял, что под верхним слоем краски нет второго. Теперь надо было выяснить, нет ли за ней второго полотна. Он уже обратил внимание на свободные зажимы, так что скорее всего другую картину уже успели извлечь отсюда. Возможно, он опоздал.

Джек с трудом поднялся на ноги и почувствовал, как от волнения у него начинает болеть голова. Неужели это никогда не кончится? Разгадка никак не давалась ему в руки.

Почти неслышный шорох сказал ему, что он не один. Шум был таким тихим, что на него скорее отозвались его нервы, а не уши. Он обернулся и замер. Представившееся ему зрелище было одним из самых страшных, которое он когда-нибудь видел.

Бриджит, а за ней Лейк вошли в комнату. Слезы стояли в глазах Бриджит, и Джек не сразу понял, что Лейк прижимает к виску девочки «вальтер».

– Бриджит сказала, что, возможно, я найду вас здесь, – сообщил Лейк. – Я обнаружил ее в стенном шкафу. Она объяснила мне, что испугалась взрыва и что вы приказали ей спрятаться там.

Бриджит не подозревала, что она делает, сообщая обо всем Лейку. Она просто отвечала на вопросы своего дяди. Джеку стало ее жаль. Она была в растерянности, ужас исказил ее лицо.

К тому же девочка, наверное, догадалась, что невольно выдала его. Джек кивнул ей, стараясь подбодрить, и перевел уничтожающий взгляд на Лейка. Если бы он мог добраться до него, не причинив вреда Бриджит, то убил бы на месте.

Джеку больше не надо было искать натюрморт Ван Гога.

Он знал, где тот находится.

– Так, значит, это были вы, – сказал он, вглядываясь в лицо Лейка, словно ожидая увидеть подтверждение своим словам. – Это вы терроризировали мою жену Мэгги. Это вы похитили и убили моего ребенка.

– Я не убивал вашу девочку, – сказал Лейк и со щелчком дослал патрон в патронник. Звук в тесной комнате прозвучал, как взрыв бомбы. – Но на этот раз я ее не пощажу.

Бриджит захныкала от страха, а Джек застыл на месте, впившись в нее взглядом. Его Мозг плохо регистрировал события, но сердце отозвалось сразу, метнувшись к ней навстречу.

Он вглядывался в ее мокрое от слез лицо и синие глаза. Это был один из тех моментов, что меняют жизнь человека. Перед ним была его дочь, которой он лишился пять лет назад. Та самая крошка Хейли.

– Хейли? – неуверенно позвал он ее.

– Я не имел никакого отношения к похищению ребенка, – повторил Лейк.

Джек почти не слышал его слов. Он понял одно: Лейк пытается доказать ему, что он не связан с преступлением.

– Люди, которые обратились к вам, работали на меня, – продолжал Лейк, твердо решивший высказать все до конца, – Но я не представлял себе, что они прибегнут к таким методам, как похищение. Мы договорились с ними, что они без насилия убедят вас сотрудничать. Я пришел в ужас, когда узнал о преступлении. А когда мне сообщили, что они собираются продать девочку на черном рынке, я не мог не вмешаться…

Джек оторвал взгляд от Бриджит и посмотрел на Лейка.

– Вы говорите, что пришли в ужас? Если вас терзали угрызения совести, то почему вы не вернули мне мою дочь?

– Я не мог, – вздохнул Лейк. – Моя младшая сестра Джиллиан умирала от анорексии. Мы перепробовали все, лучших докторов и лучшие клиники, но она была обречена. Диета, которой она себя мучила, полностью лишила ее аппетита. Она как-то сказала мне, что всегда мечтала о ребенке. Я умолял ее воспрянуть духом и выздороветь, чтобы родить собственное дитя, но было уже поздно. Истощение сделало ее бесплодной, и все было напрасно.

Джек смотрел на него, не веря.

– И вы сочли возможным украсть чужого ребенка?

Лейк пожал плечами. От отчаяния его голос стал совсем слабым.

– Джиллиан думала, это спасет ей жизнь. Она верила, что не умрет, если ей будет для чего жить. Что-то важное, что удержит ее на земле, драгоценное, как ребенок. Поэтому я подделал документы об удочерении и отдал ей Бриджит.

Джек сжал кулаки, но не мог заставить себя ударить Лейка.

Безумец, стоящий перед ним, верил, что его имя и привилегированное положение в обществе давали ему право распоряжаться чужой жизнью.

– Она была моей сестрой. – Лейк просил, даже умолял Джека понять. – Она умирала. Бриджит была ее последней надеждой. Я не посмел ей отказать…

– Моя жена умерла, – прервал его Джек. – Она убила себя из-за вашего поступка. Или ваши сообщники убили ее.

Какая теперь разница.

Лейк как будто только и ждал этих слов.

– Как какая разница? Все имеет свой смысл. Они придумали план, и они его осуществили. Они, а не я, являются похитителями и убийцами. Я могу назвать ваш их имена, – предложил он. – Я даже скажу вам, как их отыскать.

Страшная ярость охватила Джека и затуманила мозг, он готов был растерзать Лейка. Он с трудом сдержался. Убить Лейка не представляло труда. У Лейка был пистолет, но вряд ли у него хватило бы мужества им воспользоваться, и наверняка Джек опередил бы его в этой дуэли.

Но Бриджит со все возрастающим испугом следила за происходящим, готовая разразиться плачем. Один раз он уже потерял ее, разыгрывая героя. Больше он не повторит ошибки. Теперь он будет защищать ее, чего бы это ему ни стоило, даже пойдет на уступки такому моральному уроду, как Лейк Феверстоун. Но прежде всего он должен был получить от Лейка ответы на свои вопросы.

– Что Гас знала об этом? Она знала, что Бриджит моя дочь? – Лейк все еще пытался оправдаться.

– Она знала, что Бриджит удочерили и что это было сделано не совсем законно, но и только. Мы никогда не обсуждали этот вопрос, никто из нас. Мы были членами одной семьи и пытались спасти одного из нас. Неужели вы не понимаете?

Значит, Гас ничего не знала. Тяжесть, которая много дней лежала у него на сердце, вдруг исчезла.

– А как насчет Кальдерона? – продолжал Джек. – Он замешан в этом деле?

– Кальдерон? – переспросил Лейк. Было видно, что он удивлен вопросом. – Кальдерон всегда замешан во всем, но только не спрашивайте у меня, каким образом. Этот человек для меня абсолютная загадка. В мире искусства он известен как торговец, и не только продавец, но и покупатель. Но он куда больше чем торговец. Он обладает огромной силой и властью.

Его боятся. Я бы не удивился, если бы узнал, что он занимается подпольной торговлей произведениями искусства…

Джек собрал в кулак всю свою волю, чтобы не ударить Лейка.

– Довольно хвалебных речей, – перебил он. – Лучше скажите, принимал ли он, участие в этой истории.

Лейк криво усмехнулся:

– Не могу точно сказать. На мой взгляд, он всегда во всем участвует в той или иной степени. Как-то несколько лет назад он пришел мне на помощь, когда ко мне в руки по чистой случайности попали краденые предметы и мне грозило преследование по закону. Он забрал их у меня, и на этом дело кончилось.

– Ван Гога он тоже забрал?

– Нет, ни в коем-случае. Я ни за что бы не расстался с натюрмортом, ни за какие деньги. Видите ли, мой отец хотел иметь этот натюрморт, и этим все сказано. Он всегда мечтал о нем. Он как-то признался мне, что не добился в жизни самого главного, потому что в его собрании не было ни одного Ван Гога. Правда, ему представилась возможность купить его на аукционе «Кристис», но он не выдержал борьбы, А я довел ее до конца.

Лейк показал на небрежно скатанное полотно, лежащее поблизости на полке. Ван Гог, догадался Джек.

– Я не растерялся, – еще раз похвалил себя Лейк, и у него задрожали губы.

Джек видел признаки приближающегося срыва. Лейк висел над пропастью, ухватившись за слабые корни. Стоило лишь чуть-чуть подтолкнуть, чтобы он полетел вниз. Но толкни он его слишком сильно, и Лейк прихватит с собой Бриджит.

Джек постарался смягчить свой голос:

– Ваша сестра, Лейк, пыталась убить меня, сбив машиной, но, думаю, вам и без меня это известно. Я также предполагаю, что вам известны ее отношения с Макгенри.

Лейк поднял голову, и его сузившиеся глаза заблестели.

– Что вы хотите сказать? Лили и Макгенри? Не может быть!

Джек молча улыбался.

– Скажите же мне, черт побери! – Лейк бросился вперед, не выпуская руки Бриджит. – Что вам известно о Лили и Макгенри?

– Разве они не поделились с вами своим грандиозным планом?

– Каким планом?

– Они собирались избавиться от меня и Гас, завладеть ее акциями и полностью контролировать компанию. Странно, что они вам этого не сказали, Лейк. Интересно почему? Может быть, потому, что вы были следующим на очереди?

– Лили? – Лейк с глубоким благоговением произнес имя сестры. Его лицо выражало отчаяние и растерянность, словно он не мог понять того, что ему сказал Джек. – Лили и Уорд Макгенри? Я вам не верю.

Джек понял, что близнецы обладали одним и тем же губительным недостатком, но на этом их сходство и заканчивалось.

Лили была одержима мечтой о власти, а Лейк был одержим Лили. Для него, кроме Лили, не существовало никого и ничего на свете.

– Вы мне не верите? – осторожно спросил Джек. – Поднимитесь в спальню Гас и загляните в ее ванную комнату.

Там вы найдете вашу сестру и Макгенри. Я сам связал эту парочку.

Лейк затрясся от бешенства. Пистолет дернулся в его руке.

Бриджит пискнула от страха и попыталась вырваться, но Лейк притянул ее к себе. Теперь время ужаса пришло для Джека, такого страха, казалось, он не испытывал никогда в жизни. Лейк больше не соображал, что он делает. В любую секунду он мог нажать на курок и не заметить этого. У человека, взявшего в заложники его дочь, начинался нервный припадок, и Джек не смел к нему подступиться. Он не мог рисковать жизнью Бриджит.

– Отпустите ее, – сказал он Лейку, и тут же сквозь хаос мыслей откуда-то издалека он услышал голос Вебба Кальдерона, повествующий о волшебном даре душевной силы, которым владеют редкие из смертных. Надо лишь уметь воспользоваться им.

Чьи-то шаги раздались совсем рядом, и Лейк стремительно обернулся.

– Ты? – спросил он, обращаясь к фигуре, подкравшейся к нему сзади.

Это была Гас, и в руках она держала револьвер. Вряд ли она могла его применить, так слаба она была, но ее присутствие уже было поддержкой.

– Берегись, Гас! – вдруг крикнула Бриджит и, вывернувшись, устремилась к тетке.

Воспользовавшись замешательством, Джек бросился на Лейка и, обхватив его за шею и плечи, повалил на пол. При этом «вальтер» Лейка выпускал пулю за пулей под нажимом его дрожащих пальцев.

Пистолет словно прирос к руке Лейка, и Джек понял, что имеет дело с безумцем. Случайная пуля могла ранить Гас или Бриджит! Он перехватил руку Лейка и с такой силой прижал ее к полу, что от удара содрогнулись стены тесной комнаты. Пистолет отлетел в сторону, но Лейк вырвался и, махая руками, наносил удары в пространство с одержимостью сумасшедшего.

Защищаясь, Джек применил удар снизу, от которого Лейк растянулся на полу и больше не шевелился. Почти надеясь, что он убил его, Джек вскочил на ноги и бросился к Гас и Бриджит, которые, обхватив друг друга, лежали на полу у двери. Джек с облегчением вздохнул, увидев, что они целы и невредимы, хотя и сильно напуганы.

Сначала он заключил в объятия Гас, потом протянул руку Бриджит, и они все трое прижались друг к другу, радуясь тому, что спаслись. Наверное, это продолжалось очень недолго, но Джеку показалось, что прошла целая вечность, прежде чем к нему вернулось спокойствие. Он все еще не решался хотя бы на миг отпустить Гас или Бриджит.

– Спасибо тебе, – прошептала Гас.

– За что?

– За то, что живой.

Джек хотел засмеяться, но вместо этого только покачал головой.

Бриджит с любопытством смотрела на него. Ее глаза были полны недоумения.

– Кто это – Хейли? – наконец спросила она.

– Хейли – это девочка, которую я очень люблю, – сказал он, чувствуя, что с трудом произносит слова. – Я всегда думал, что потерял ее, но это оказалось не правдой.

Он снова обнял Бриджит, испытывая прилив самой нежной любви. Это было удивительное чувство, ничем не замутненное, прозрачное, как родник. Он поцеловал мокрую от слез щеку жены, и это тоже было выражением необыкновенной любви.

Удивительный покой охватил душу Джека, когда он благодарил небо за спасение. Он произносил слова благодарности и слушал воцарившуюся вокруг тишину, как-будто довольные боги улыбались ему и ликовали вместе с ним.

Простой смертный похитил у них огонь и употребил его себе во благо.