Цвета магии

Плут Paul B. Thompson

Перевод: Гракович А. Н.

Редакция: Ольга Jacinta Якубова / Павел Побединский

Сталь звенела о сталь в слабом свете сумерек. После короткой борьбы двое мужчин отпрыгнули друг от друга, и один из них сделал тщетную попытку зацепить другого. Отчаявшийся соперник был весь в поту. Длинный неглубокий порез, скорее болезненный, чем опасный, пересекал его грудь от левого плеча до нижнего правого ребра. Кровь запятнала его уже не раз заплатанную рубаху.

Его противник был невредим. Изысканно одетый и с взъерошенными волосами, молодой Джорен стоял, потягиваясь и небрежно положив меч на плечо.

– Достаточно, Эдгар? – спросил он.

Раненый мужчина прижимал руку к окровавленной груди. Вид его собственной крови привел его в ярость за гранью здравомыслия. С гневным воплем Эдгар накинулся на Джорена, выбросив вперед руку с мечом. Джорен увернулся в сторону, балансируя на пятке и сделав так, что Эдгар с головой нырнул в высокую траву, растущую на поляне у леса. Он споткнулся, выронил меч, когда его рукоять воткнулась в землю, разжал руку и упал лицом в траву.

Никто не смеялся. Секунданты разошлись по дружественным сторонам. Друзья Джорена принесли ему кубок вина.

– Ты доволен? – спросил Джорен, когда Эдгар поднялся на ноги.

Вместо ответа тот принялся искать в траве свой потерянный меч. Его друзья лениво наблюдали за ним, и Эдгар прорычал: – Не стойте, помогите мне найти его!

Его друг по гильдии Артул сложил руки на груди и сказал:

– Нет, Эдгар. С тебя достаточно. Нет стоит биться дальше.

– Я сам буду решать, когда с меня достаточно!

– Он прав, ты же это понимаешь, – Джорен кинул свою изящную рапиру слуге. – Нет смысла продолжать бой.

– Я – потерпевшая сторона.

Джорен шагнул вперед и схватил Эдгара за окровавленную рубашку. – Я победил, – сказал он холодно. – Думаю, что после этого даже такой болван, как ты, должен все осознать. Держись подальше от меня, Эдгар, и подальше от Рилианы. Если ты не понял, то в следующий раз ты будешь нуждаться не в новой рубашке, а в саване!

Джорен, его друзья и слуги повернулись к ожидавшим их каретам. Когда об их пребывании здесь напоминали лишь щелканье кнутов и грохот копыт, Эдгар медленно опустился на колени. Побежден. Опозорен. Его жизнь была кончена.

Артул и Маккей ждали его. Взятая напрокат карета обошлась им по пол-корла за час – деньги, которые они зарабатывали с трудом.

В конце концов Маккей сказал:

– Мы уходим, Эдгар. Ты идешь?

Эдгар, стоявший на коленях, ничего не ответил. Маккей нахмурился и начал убеждать его друга поехать с ними, но Артул взял его под руку и повел к карете.

– Дай ему побыть одному, – сказал он. – Он сможет дойти пешком до города. Аргивия недалеко.

Извозчик натянул поводья, и карета, качаясь, покатила прочь. Эдгар сел на траву и зарыдал, не только из-за позорного поражения на дуэли, но и из-за потери Рилианы, любви всей его жизни.

Последний красный луч заката за западными холмами исчез в мертвой сумеречной тишине. Подул легкий ветерок, разогнав облака и обнажив первые ночные звезды.

Он печально плелся вдоль пыльной дороги, ведущей в Аргивию. Молодой человек не знал, как долго он пробыл в одиночестве, тихо оплакивая несправедливость жизни. В конце концов, он справился со своей меланхолией и нашел потерянный меч. Он выложил крупную сумму кузнецу в Эмбрике за этот клинок, и этого оказалось достаточно для того, чтобы не оставить его на том лугу. Меч вновь висел на поясе Эдгара. Ножны он потерял где-то на лугу, во время дуэли.

Была ветреная ночь, и трава по обе стороны дороги непрерывно колыхалась, когда поток ветра шевелил ее. Не было света, за исключением звезд, но дорога, покрытая песком, оказалась достаточно светлой для того, чтобы продолжать путь. Мокрая от пота одежда Эдгара стала пропускать холод, поэтому он выбросил свою рубашку подмастерья и засунул руки в карманы. Порез на его груди болел, словно его жалили пчелы.

Главная дорога разделилась на две. Одна поворачивала направо, на юг, а другая дорога шла вбок налево, через лес, на восток. Эдгар задумался. Какой из этих путей ведет в Аргивию? Он не помнил, чтобы тут когда-то была развилка. Но сразу после этих мыслей он как наяву увидел ненавистного соперника, насаженного на его клинок.

Молодой человек остановился на стыке двух дорог, пытаясь понять, какая из них идет в город.

Эдгар родился в Эпитайре и пришел в Аргивию, чтобы стать учеником гильдии Медников. Его семья давным-давно была первыми поселенцами Эпитайра, после разрушительной Войны Братьев – Урзы и Мишры. Следом за переменами, к которым привело опустошительное противостояние, предки Эдгара обнаружили, что их заработок от торговли стал резко уменьшаться. Эта гильдия была последним шансом поправить финансовую ситуацию его семьи. Сейчас, в двадцать лет, он имел третью степень подмастерья. Он редко уходил далеко от города, тем более в ночное время. Эдгар стоял и всматривался в развилку, замерзая от ночного ветра. Его грудь болела. Который путь верный?

Южная дорога вилась вокруг низких холмов. При свете звезд он не мог точно сказать, проезжала ли тут недавно лошадь или карета – песок был слишком сухим, и любые следы, оставленные повозками Джорена или Артула, немедленно бы замело. Восточная дорога была по обе стороны засажена деревьями. Это означало, что посадки были сделаны руками людей, как защита от ветра. Таким образом Эдгар рассудил, что дорога слева ведет в Аргивию. Подтянув ремень, провисший под тяжестью меча, Эдгар пошел по ведущей вниз восточной дороге.

Вдали выли собаки. Он развернулся посмотреть на озаренные звездами поля и ничего не увидел, кроме облаков, проходящих над волнующейся от ветра травой. Когда он оказывался под густой растительностью деревьев, тьма наступала, обволакивая его. Высокие кедры заслоняли Эдгара от света звезд и ветра. Он услышал звук крыльев и пригнулся, застигнутый врасплох. За пределами города водились ночные существа, недружелюбно настроенные к одиноким путникам. Эдгар вытащил свой меч и ускорил шаг.

Без ветра, заглушавшего звуки, он расслышал десяток разных шорохов и движений в кустарниках по обе стороны дороги. Эдгар шел то по одной стороне, то по другой, опасаясь, что какая-нибудь тварь может выскочить на него из тени. Всматриваясь в лесную чащу, он заметил пару светящихся зеленых глаз в папоротнике и ткнул туда клинком. Из кустов взлетела стая птиц, испугав его. Молодой человек с воплем отскочил в сторону. Бормоча проклятия, он вновь заспешил по дороге.

Он устал. Его меч был тяжелым, рана пульсировала болью, и он не ел с полудня. Разум Эдгара был поглощен мыслями о потрясающе вкусной еде, которую доставили к дуэли слуги Джорена, разложив ее на красиво расшитых шерстяных коврах. Джорен предлагал ему дичь и белое вино. Эдгар гордо отказывался от гостеприимства соперника. Сейчас он бы отдал левую руку за кусочек жареного окорочка.

Он услышал, как кто-то шел за ним.

Эдгар резко развернулся с клинком наизготовку. Он не мог ничего разглядеть на расстоянии десяти шагов, но никто даже не мелькнул в поле его зрения. Отступив немного назад, Эдгар увидел на земле крупные следы пятипалого существа. Они были похожи на следы кошки, только намного больше, чем он когда-либо видел. Он присел на колени рядом с отпечатком лапы и обнаружил, что его рука гораздо меньше оставленного следа.

Ночь стала очень тихой. Слишком тихой – все сверчки прекратили петь, и непонятные шорохи в чаще умолкли. Эдгар поднялся и помчался что есть сил. Он не знал, от чего бежит, но был уверен, что не хочет этого знать.

После первого всплеска панического страха, вынудившего его ускориться по дороге к дому, бег превратился в нелегкий труд. Тяжело дыша от усталости, Эдгар замедлил ход, а вскоре и совсем остановился. Вокруг него стояла мрачная тишина. Оглянувшись назад, он подождал и вгляделся в темноту, напрягая все чувства до предела, чтобы узнать, кто или что преследовало его.

Послышалось шарканье ног, последовавшее за треском веток справа. Эдгару этого было достаточно, чтобы вытащить меч и вновь пуститься наутек от невидимого противника Он не сделал и пятидесяти шагов, прежде чем увидел мерцание среди деревьев. Свет! Свет означал, что рядом были люди.

Он пошел к северу от дороги, думая о том, что сможет срезать путь через кустарники. К его удивлению, он обнаружил опрятную хижину с живой изгородью и основательно утоптанную тропинку, ведущую к тусклому желтому свету. То и дело оглядываясь, Эдгар шел к маленькому мерцающему светочу. Из-за мягкого сияния он решил, что это масляная лампа. Свет не колыхался, подобно пламени, а испускал устойчивое янтарное сияние, которое мерцало только потому, что сам Эдгар стремительно перемещался среди препятствий из стволов деревьев и кустарников.

Тропинка привела его к поляне, расчищенной вширь на двадцать пять шагов. Посередине поляны, среди дубов, которые были вдвое крупнее любого другого дерева, расположился хозяин этого места. Крепкие ветви расходились от стволов невысоко от земли. На ветвях отдыхал ребенок неопределенного пола, едва ли старше двенадцати лет. Лампа была воткнута в землю под его свисавшими ногами.

Это была до того неожиданная встреча, что Эдгар встал, как вкопанный. Ребенок сидел, облокотившись спиной на могучий ствол, с закрытыми глазами и сложенными руками. Эдгар медленно пошел к нему, забыв об опасности, поджидавшей его позади. Сделав дюжину шагов, он остановился вновь, потому что ребенок внезапно открыл глаза. Эдгар предположил, что это все же был мальчик.

– Кто ты? – потребовал ответа ребенок.

– Путник. Я заблудился.

– Ты несешь меч.

– Он лишь для защиты.

– Ты бежал. Я слышал тебя.

Эдгар вытер лоб платком.

– Что-то преследовало меня. Я не увидел его, но нашел следы, – Эдгар сунул платок обратно в карман. – Что такой малыш, как ты, делает тут, посреди ночи?

– Я живу поблизости, – Взмахнув руками, мальчик спрыгнул с ветвей, мягко приземлившись перед Эдгаром. Он был пяти футов ростом, худой, почти тощий, с яркими зелеными глазами и белыми волосами. Одет ребенок был в полинявшую серую сорочку, свисавшую ему до колен. Старая одежда была поношенной и много раз штопанной.

– Меня зовут Дэйр.

– Эдгар, – он протянул ему руку для приветствия, но мальчик взглянул на него так, словно никогда не видел этого жеста прежде. – Где твой дом, Дэйр?

– Везде, – сказал мальчик, неопределенно поведя руками. – Я иду куда хочу и делаю, что пожелаю. Я провел много времени на этом дереве.

– Твои родители не против?

– Родители?

Хриплый рык прервал их беседу. Эдгар нащупал меч, а Дэйр стремглав запрыгнул обратно на дуб с проворством белки.

– Ты знаешь, кто это? – выкрикнул Эдгар, прижавшись спиной к дереву.

– Пантера-воин, – сказал мальчик. – Он уже давно со мной.

Эдгар забеспокоился.– Пантера-воин? Это же просто сказания?

– Они настоящие. Я надеюсь, что их здесь не целый прайд.

Эдгар обоими руками схватил меч. Он уже был сегодня побежден Джореном, и теперь не был уверен в своих способностях отразить нападение загадочного племени пантер-людей, которые охотились в лесу Терисиарии и были одной из самых страшных легенд.

– Хоть бы здесь было не так темно! – проговорил Эдгар.

– Возьми лампу, если хочешь, – ответил Дэйр.

Эдгар, глядя в темноту, присел на корточки и схватился за стержень на основании лампы, при помощи которого она была воткнута в мох у корней дерева. Он сомкнул пальцы вокруг гладкого и теплого предмета толщиной со свой большой палец, вытянул его и поднес к лицу. Только тогда молодой человек смог рассмотреть лампу, дававшую теплый желтый свет, внимательнее. Она была около десяти дюймов в длину, жесткой на ощупь, как обух топора, и имела форму змеи.

Путник вскрикнул и отбросил прочь светящуюся рептилию. В то самое мгновение, когда она ударилась о землю, перед ним промелькнул темный силуэт. Вслепую он кинулся на него и почувствовал, что острие клинка проткнуло что-то мягкое. Отступив, Эдгар услышал рык, словно кого-то вывернуло наизнанку, так близко, что он без промедления ударил снова.

В этот раз меч Эдгара встретил настоящее сопротивление. Он всем телом налег на рукоять, и клинок вновь нечто пронзил. Что-то зашипело возле него, распространяя тепло. Внезапно послышался треск, и его клинок из стали второго сорта треснул пополам. Эдгар упал на землю. Испугавшись, он начал отбиваться ногами.

По его плечу слабо постучали чьи-то пальцы. Эдгар развернулся, выставив перед собой сломанный меч. Дэйр держал обломок клинка в своей маленькой хрупкой руке. В другой была странная змееподобная лампа.

– Успокойтесь, мастер Эдгар. Пантера-воин сбежал.

Тяжело дыша, Эдгар опустил сломанный меч. – Я так и не увидел его.

– Зато он увидел тебя, – Дэйр дотронулся пальцем до щеки Эдгара. На ней были три рядом идущие царапины. Мальчик показал ему кровь.

Эдгар с трудом опустился обратно. – Это был не самый удачный день.

– Ты спас нас обоих, – радостно проговорил Дэйр. – Я счастлив. А ты?

- Я изранен, я заблудился, и любовь всей моей жизни отобрали у меня, – ответил Эдгар.

– Я могу помочь тебе.

Эдгар отбросил поврежденный меч и вздохнул от отчаяния. – Я буду признателен, если ты покажешь дорогу назад в Аргивию.

Дэйр прижимал к груди змееподобную лампу. – Я могу сделать больше. Своими умениями я смогу излечить тебя от ран и восстановить твою удачу.

Эдгар поднял голову. – Ты волшебник?

Мальчик широко расставил руки. – Я хранитель этого места. Мана всего живущего проходит через меня, и за твою услугу я тебя вознагражу.

Он ткнул светящейся змеей в Эдгара. Она засияла ярче, приблизившись к его лицу. Откровение Дэйра напугало его, но он был не в силах бежать. В нескольких дюймах от лица молодого человека глаза змеи внезапно открылись, зеленые, как изумруды. Эдгар отполз, но змея удлинялась в руке Дэйра, пока голова рептилии не коснулась мягко порезов на щеке. Вспышка тепла прошла через Эдгара. Головокружение пропало, и его щека оказалась вновь невредимой.

Подмастерье засунул руку под изорванную одежду и нащупал, что его рана на груди исчезла. Следы крови оставались на ткани до сих пор, но от раны не осталось даже шрама. Его грудь была такой же, какой еще утром в Аргивии.

Эдгар упал на колени. – Спасибо тебе, о Великий!

Дэйр улыбнулся и велел ему встать. Эдгар поднялся. Кусты и деревья вокруг глядели на Дэйра парами светящихся глаз. Эдгар вздрогнул, осознав, что он находился в присутствии духа природы, возможно даже древесной нимфы, несмотря на обманчивый образ человеческого мальчика.

Сотни глаз наблюдали за ним в полнейшей тишине.

– Я пойду? - прошептал в страхе Эдгар.

– Я еще не закончил, - сказал Дэйр. – У меня есть две просьбы. Ты должен уважить их.

Он поднял руки вверх, и из-за деревьев выпорхнули птицы. Огромная снежная сова села на запястье мальчика, подобно ручному соколу. – Это Фреус, один из моих часовых. Он проводит тебя, пока ты не увидишь Аргивию, однако он не сможет сопроводить тебя дальше.

Сова рассматривала Эдгара огромными черными глазами. Эдгар моргнул, и Фреус моргнул. Испугавшись, Эдгар повторил движение, и сова вновь сделала то же.

– Не обращай на него внимания, он любит играть. Еще ты сказал, что потерял свою любовь?

– Да, – ответил Эдгар.

– Кто она?

– Ее зовут Рилиана. – Он оторвался от зачаровывающего взгляда совы, когда представил себе лицо Рилианы. – Она старшая дочь моего мастера, Перрика из гильдии Медников.

– Ее отец одобряет это?

Эдгар опустил голову. – Нет. Он за Джорена, потомка дома Хомдальсона, старшего мастера гильдии Переплетчиков книг.

– Богатая и властная семья?

– Да, дьявол бы их побрал. Джорен имеет все преимущества по сравнению со мной: полный кошелек, семейное влияние, манеры, образование, красоту... Но я знаю, что Рилиана любит меня и выбрала бы меня, если бы Джорен не встал на пути!

Дэйр ударил жестким хвостом змееподобной лампы о землю и легко вспрыгнул на низкую ветвь дуба. Сова бесшумно перелетела на соседнюю ветку и продолжила смотреть на Эдгара. Эдгар вслед за Дэйром, продолжая размахивать руками и говорить, подошел к дереву.

– Я вызвал Джорена на дуэль, – он почти кричал. – Мы встретились на лугу, недалеко отсюда, за час до заката. Но он брал уроки фехтования, пока я использовал каждый час всех шести лет, прожитых в Аргивии, на обучение моей профессии.

– Твоя задача решается просто, – проговорил Дэйр, уперев подбородок в колени. – Ты желаешь быть лучше Джорена?

Слова вылетели из уст Джорена. – Я хочу убить его!

Зеленые глаза Дэйра одарили его спокойным взглядом. – Убить – это легко. Что ты предпримешь после?

– Что это значит?

– Любой твой выбор уничтожит соперника. Хитрость в том, чтобы не попасться или не быть обвиненным в убийстве. Твоя дама сердца не вступит в брак с мужчиной, которому назначит свидание палач.

– Так и есть... Но ты владеешь неимоверной магией, о Великий. Должен быть способ!

Глаза Дэйра холодно блеснули. – Ты уверен в этом?

Эдгар не был уверен, но полагал, что магия – единственный и лучший шанс.

– Да, – ответил он.

– Наемный убийца смог бы сделать всю работу. – Мальчик закинул руки за голову и сцепил пальцы. – Хотя я думаю, что люди ненадежны. Когда их ловят, они слишком много болтают.

– Может, животное? Например, ядовитая змея?

Дэйр вздохнул. – Змеи, я боюсь, слишком вероломны. Они склонны кусать тех, кого коснутся, и не обязательно они укусят того, кого пожелаешь ты.

– Пауки?

– Еще хуже. В них нет и зачатка разума.

Эдгар почувствовал, что его ликование увяло. Даже убить Джорена чужими руками было слишком тяжелым испытанием для него.

– Есть хороший способ убрать с дороги твоего соперника, – тихо проговорил Дэйр. – Он имеет преимущество, заключающееся в том, что ты сможешь управлять убийством, делая это не своими руками, и кроме того, тебя не смогут обвинить в нем.

– Что это за способ?

– Я дам тебе амулет, который позволит тебе принять облик любого животного на твой выбор, например, волка, пантеры или гигантского удава. В этом виде ты сможешь найти своего врага и покончить с ним.

Эдгар обдумывал идею с возрастающим возбуждением. – Да, это должно сработать! Ни намерения Джорена, ни его деньги не спасут его от волка! Рилиана останется с разбитым сердцем от гибели жениха…

– И с вниманием к заботе, проявленной другим, – закончил за него Дэйр.

– Я сделаю это!

Дэйр наклонился вперед, улыбаясь. Эдгар встревожился, увидев зубы мальчика, которые были поразительно длинными и острыми. – Кто это будет? – спросил ребенок. – Волк?

Эдгар отвел взгляд от лица мальчика, ставшего почти звериным. – Хм, нет. В этих местах не много волков.

Он вспомнил историю, услышанную от повара из гильдии о медведе, убивающего местный скот. – Я думаю… медведь. Серый медведь.

– Прекрасный выбор! Во всем лесу не сыскать более жестокого бойца. – Дэйр прижал кончики пальцев друг к другу. Зеленоватая вспышка прошла между его ладонями, стремительно разрастаясь, пока не обрела форму выпуклого диска. Гладкий лоб Дэйра нахмурился и мускулы на его тонких руках напряглись, пока он сосредотачивался на магии. Диск превратился в осязаемый амулет двух дюймов в ширину, и когда Дэйр прекратил свое безмолвное заклинание, медальон упал на мох, к ногам Эдгара. Он поднял подарок. Это был изумруд фантастического размера и красоты.

- Ты держишь в своих руках живую ману леса, принявшую форму амулета. – Половина его энергии израсходуется на твое превращение в медведя. Другая половина понадобится, чтобы вернуть тебе прежний человеческий облик. – Дэйр ткнул пальцем в Эдгара. – Не потеряй амулет! Без него ты не сможешь ни того, ни другого. Ты понял?

– Да, о Великий. Буду ли я в облике медведя обладать своими знаниями и мыслями?

– Да, но ты не сможешь во всех случаях делать то, что захочешь. Медведь – не человек. Помни это!

Эдгар осторожно опустил амулет в карман. Когда он поднял взгляд, Дэйра уже не было. Светящаяся змея уже начала терять свою яркость, и ночь опустилась на поляну. Тысяча глаз окружила Эдгара, но в этот раз он не испугался.

– Спасибо тебе, о Великий! – воскликнул он. – Я никогда этого не забуду!

Огромная белая сова взлетела с дуба, ее мягкие крылья были беззвучны при треске сверчков и кваканье лягушек. Фреус кружил над Эдгаром, пока он не засунул сломанный меч за пояс и не поспешил за терпеливой птицей. Снежное оперение совы помогало Эдгару идти за ней, даже в кромешной тьме.

Когда он покинул поляну, пантера-воин медленно подошел к дубу. Его плечо было окровавленным, и конец грубой железной рапиры торчал из раны. Пантера подползла к дереву и распласталась вдоль сучковатых корней.

– Хозяин, я здесь, – сказала он устало. – Я все хорошо сделал?

Голос Дэйра послышался из затрепетавшей листвы дуба. - Ты сделал все хорошо, Ага. Ты привел человека прямо ко мне и восхитительно сыграл пантеру-преследователя.

– Вы были еще более восхитительны, мастер.

– Вытащи обломок клинка, Ага, и я залечу твою рану.

Не пуская в ход когти, пантера сделала это зубами. Его рана ужасно болела, и он зажал в пасти десятидюймовый клинок. Помотав головой по сторонам, пантера-воин выдернул обломок. Кошачий крик унесся далеко во тьму, вздыбив волосы на шее Эдгара, спешившего домой.

Фреус оставил Эдгара у ворот в Аргивию. Юноша был так взволнован ночным приключением, что не мог уснуть. Он использовал это время, чтобы написать пылкое любовное письмо Рилиане, поставив завтрашнее число. К тому времени Джорен уже будет мертв, и Рилиана станет только его.

Он знал привычки своего врага. Джорен проводил вечернее время в трех тавернах: таверна Пенкина под названием «Желудь», таверны «Молот» и «Колодец Мидуса». Джорен и его дружки должны были прийти в таверну Пенкина на закате. Все время своей работы Эдгар избегал вопросов товарищей о дуэли. Он сказал Маккею и Артулу, что у него все хорошо -

- дуэль закончилась, как и его любовь к Рилиане.

Он задержался в мастерской, якобы для починки котла, который передали ему с винокурного завода Тантона. Когда в помещении стало темно и безлюдно, он достал изумрудный амулет и положил его на рабочий стол. Даже под светом лампы изумруд был ослепительно ярким. Хотя его поверхность была гладкая, амулет был огранен изнутри, подобно звезде, и каждая линия, выходящая из центра, доходила до его края. Цвет был глубоким и темным, с золотым оттенком света, проходящего через внутренние грани амулета.

Эдгар надел куртку и положил амулет во внутренний карман. Он подсунул письмо Рилиане под кучу заказных писем гильдии, которые начнут разбирать утром. Город будет бодрствовать еще час. Его время пришло.

Таверна Пенкина располагалась у основания холма, рядом с гаванью. Аргивская гавань имела форму чаши. Все склады и купеческие компании, относящиеся к морской торговле, были расположены по нижним краям чаши, в то время как горожане обжились по верхним. Таверна Пенкина была типичной портовой пивнушкой и игральным домом, а также кабаком, часто посещаемым морскими капитанами и иностранными торговцами. Эдгар спускался вниз по крутой, выложенной камнями дороге. Береговой бриз дул ему в лицо.

Он думал о первом знакомстве с Рилианой, в зале гильдии Медников, на Празднестве плодов. Он не хотел тогда идти, но Маккей, Артул и другие подмастерья упрекали и дразнили его, и за две недели до праздника он решил согласиться. Обычно ему не нравились официальные события. Старые мастера говорили хвастливые речи, в то время как он мучился в неудобной униформе гильдии. Но Эдгар позабыл все на свете, когда увидел Рилиану – ее волосы, черные, как оникс, и большие темные глаза, говорившие об остроумии, доброте и страсти. Он был очарован и ходил за ней по залу, как марионетка. Она была добра к нему и даже согласилась на танец с ним. Их единственный медленный танец был самыми прекрасными шестью минутами в его жизни. Идиллия закончилась, когда появился Джорен. Рилиана представила этого дурака как своего жениха. Джорен завладел Рилианой до конца ночи.

Но Эдгар не отказался от своей любви только потому, что она была помолвлена. Он продумывал пути, по которым возвращался обратно к дому мастера, чтобы немного побыть с ней.

– Что ты сделаешь, если мой отец поймает тебя тут? – спросила однажды Рилиана.

– Я скажу ему, что я люблю его дочь, – незатейливо ответил Эдгар.

Она улыбнулась. – А ты сперва не хочешь сказать это ей?

...Он врезался прямо в широкую спину моряка, стоящего на пристани, мощеной красным кирпичом. Пробормотав извинения, юноша огляделся и понял, что проскочил на десять ярдов мимо таверны Пенкина. Он быстро пошел обратно. Было еще рано, и зал пока не заполнился. Эдгар обогнул сборище гостей и сел в темный угол, из которого было удобно наблюдать за входом. Хотя он предпочитал пиво из Пенрегона, Аргивия была винным городом, поэтому Эдгар заказал графин мутного корлисианского красного вина и сидел, ожидая прихода своего врага.

Он был чуть пьян, когда Джорен и четверо его дружков вошли, смеясь и громко созывая всех на игру в кости. Они смешались с толпой других игроков, собравшихся вокруг столов для игр в карты и кости. Эдгар наблюдал за Джореном, сделавшим ставку и проигравшим больше денег, чем подмастерье зарабатывал за год.

Расточитель. Транжира. И этот человек имеет дерзость просить руки Рилианы!

Почти в бессознательном состоянии он обнаружил себя, идущего по направлению к наследнику Хомдальсона, с графином под рукой. Кроваво-красное вино капало на чистый пол. Один из приятелей Джорена заметил Эдгара и ткнул локтем под ребра своему другу, предупреждая его.

Джорен выпрямился, подбросив кубики в руке. – Что ты пытаешься сделать? Сглазить меня?

Беседа за столом оборвалась, когда остальные игроки заметили Эдгара. Его мрачное выражение лица ясно свидетельствовало, что он пришел не для того, чтобы присоединиться к игре.

– Ты? - беззаботно спросил Джорен. – Чего ты хочешь?

– Я хочу, чтобы ты отрекся от Рилианы.

Джорен нахмурился. – Ты сошел с ума? Это твоя беда.

Он взглянул на друзей и пояснил: – Послушайте, я победил этого нищего дурака в жалкой дуэли, которая была бы позорной даже для уличной ярмарки. А он доставляет мне неудобства, приставая ко мне в трактире, и требует, чтобы я отдал ему свою невесту. Спрашиваю вас еще раз, как вы думаете, не безумен ли этот человек?

– Он смотрит на тебя взглядом сумасшедшего, – подтвердил один из дружков Джорена, – или пьянчуги.

– Откажись от нее, ты, никчемный ублюдок, или сам бог отомстит тебе! – закричал Эдгар.

– Дам пять корлов любому, кто уберет отсюда эту ходячую неприятность, – спокойно сказал Джорен. Дюжина моряков и портовых грузчиков поднялись со своих табуреток, исполняя просьбу.

Один из друзей Джорена, темнокожий джамураанец, хлопнул другого приятеля по плечу со словами:

– Давай ты и я сделаем это, Варно. Мы сохраним Джорену пять корлов.

Варно, друг Джорена с яростным взглядом, несущий на себе герб гильдии Каменотесов, встал и ответил: – О нет. Если я сделаю грязную работу за Джорена, то мне надо будет заплатить!

Они пошли на Эдгара, а тот в ответ швырнул в джамураанца кувшином. Тот носил на голове золотой обруч, о который и разбился сосуд. Но прежде чем подмастерье смог принять боевую стойку, Варно повалил его на пол. Среди башмаков и сандалий гостей таверны, пинавших его, были и сапоги друзей Джорена. Избиение закончилось, когда вмешалась охрана кабака.

– Кто начал это? – спросил вышибала, постукивая видавшей виды дубинкой по ладони.

– Он, - сказал Джорен, кинув ему монету и указав на соперника. Эдгар лежал на полу, скорчившись от боли.

– Хорошо! – вышибала кивнул на него своим помощникам. Они схватили подмастерья за ноги и поволокли к двери, ведущей на задний двор, под одобрительные крики посетителей таверны.

На заднем дворе вышибалы Пенкина избили Эдгара палками, хотя он молчал и даже не сопротивлялся. В конце концов охранник приказал им остановиться, сказав: – Никто не создает неудобства в этом месте. Если ты придешь сюда снова, умрешь.

Задняя дверь захлопнулась. В полубессознательном состоянии, весь в крови из глубокого пореза над правым глазом, Эдгар ощутил, как внутри него копится гнев. Он привалился спиной к стене и пошарил в карманах куртки ноющими от боли пальцами в поисках амулета. Прежде чем он вновь столкнется с Джореном, нужно было приготовиться к мести.

Молодой человек нащупал увесистый медальон и прижал его к груди. Он не был точно уверен, как он работает, и думал, что когда придет время, он обернется зверем. Долгое время ничего не происходило. Эдгар схватился за камень так крепко, что острые грани порезали ему пальцы. Он повторял про себя одно и то же: – Изменись. Изменись. Изменись!

Хриплый смех был слышен даже через стену из темного кирпича. Избитый и выставленный прочь, бедный подмастерье уже не мешал клиентам Пенкина. Эдгар посмотрел заплывшими глазами на дверь, сколоченную из четырех досок с чугунными креплениями. Он с усилием воли поднялся на ноги. Амулет выскользнул из его руки и упал на грязные булыжники.

Ярость до сих пор горела глубоко внутри, но снаружи он ощущал странную тишину и одиночество. Эдгар поднял правую руку и толкнул дверь, ведущую в таверну. На этот раз они будут драться с ним честно…

Но перед его глазами появилась не его человеческая рука. Это была широкая лапа огромного медведя, покрытая шерстью.

Эдгар замер. Это какая-то шутка? Он не видел вспышки света и не ощущал волну энергии перед тем, как обратиться. Люди всегда рассказывают про такие вещи, когда сталкиваются с магией, но он ничего подобного не заметил. Подняв другую руку, он увидел вторую лапу, оканчивавшуюся пятью острыми когтями. Его сердце забилось быстрее. Это было в самом деле – великий Дэйр и его зеленая магия.

Вместо того, чтобы просто толкнуть дверь, он сломал ее двумя ударами. Его новое тело было слишком громоздким, чтобы пройти в дверной проем, но он протиснулся внутрь и сразу же столкнулся лицом к лицу с одним из слуг таверны, держащим поднос с грязными кувшинами. Человек с ужасом посмотрел на медведя, стоящего на задних ногах, голова которого задевала потолок. Он был одним из тех, кто принимал участие в избиении, поэтому медведь замахнулся широкой лапой и ударил его по голове. Человек кувырком полетел в сторону, уронив поднос, и впечатался в стену. Его голова под нелепым углом повернулась в сторону, и он уставился в пространство пустыми глазами.

Шум привлек внимание также слуг, одетых в фартуки. Когда они увидели Эдгара, выскочив из дверей, их глаза расширились от неожиданно нахлынувшего на них ужаса, и они начали протискиваться обратно через двери. Эдгар встал на все четыре лапы и напал, проломив непрочную деревянную перегородку. Он откинул двоих к стойке своей огромной головой. Таверну захлестнули крики о помощи, когда бурый медведь ворвался внутрь. Обезумевшая толпа повалила к выходу, и несколько пьяных посетителей, до того валявшихся на полу, сразу же протрезвели и поспешно покинули кабак. Эдгар вновь встал на задние лапы и пошел через толпу, раскидывая людей подобно мухам. Один человек спрятался за перевернувшимся игральным столом. Эдгар отбросил мебель в сторону и поднял визжащего человека за рубашку. После этого он понял, что загнал в угол девушку – женщину легкого поведения. Он не держал на нее зла, поэтому осторожно поставил ее на ноги.

Она прекратила кричать и уставилась на ужасного медведя. Несколько мгновений это было средоточием спокойствия в водовороте хаоса Пенкина. Внезапно жгучая боль пронзила бедро Эдгара сзади. Зарычав, он развернулся и обнаружил Джорена и его друга-джамураанца, пятившихся к стене, с короткими мечами в руках. До сих пор в Пенкин не разрешалось приходить с холодным оружием, так что, скорее всего, они пронесли его скрытно.

На мече Джорена уже была кровь. Медведь ударил человека и напоролся на его восьмидюймовый клинок, вонзив себе его по рукоятку в лапу. Эдгар ощутил боль, но эта неприятность была для него не более, чем укол булавкой.

Джорен побледнел, увидев медведя, развернувшегося к нему. Животное зарычало, показав желтые клыки трехдюймовой длины. Тряся головой из стороны в сторону, медведь неуклюже двинулся вперед.

– Как это чудовище оказалось здесь, в Аргивии? – изумился джамураанец, вытаскивая изящный клинок.

– Ты спрашиваешь об этом меня? – ответил Джорен. Он рванулся вперед, целясь острием меча в глаз медведю. Эдгар отбил удар огромной лапой.

– Ты видел? Он отпустил потаскушку, не причинив ей вреда, – проговорил джамураанец. – Может быть, это ручной медведь?

Эдгар сорвал столешницу и швырнул ее в Джорена и его друга. Клинок Джорена воткнулся в крышку стола, и молодой человек остался без меча.

– Он обезоружил меня! – закричал он в удивлении. – Адал, дай мне свой меч!

– Что? Чем я тогда буду драться?

– Не беспокойся об этом, дай мне свой меч, Адал!

Джамураанец неохотно отдал оружие Джорену. Эдгар снова пошел вперед. Джорен сделал выпад в надежде поразить коротким клинком сердце медведя. Зверь уклонился от клинка, опустив могучую лапу на вооруженную руку его заклятого врага. Джорен закричал, когда кость громко хрустнул.

Адал кинул в медведя ножкой от стула. Эдгар отбил беспомощную атаку и полоснул когтями по телу джамураанца. Легко, словно зачерпывая воду, он вспорол живот Адала.

Остался только Джорен.

Богатейший юноша Аргивии полз на коленях к двери, прижимая к груди сломанную руку. Эдгар встал над ним, жарко дыша в затылок Джорена. Тот рухнул на пол, перевернувшись на спину.

Эдгар встал над ним и зарычал: – Сейчас ты умрёшь, никчемный ублюдок! Я, Эдгар, убью тебя!

Но никто не понимал его, потому что он мог издавать только невнятный медвежий рев.

Он схватил Джорена обеими лапами и поднял его в воздух. Джорен потерял сознание от ужаса и боли в сломанной руке, поэтому Эдгар постарался привести его в чувства.

Лицом к лицу со свирепым безжалостным медведем, Джорен завопил:

– Отпусти меня! Я слишком богат, чтобы умирать!

Эдгар отпустил – он подкинул его, и, прежде чем Джорен упал на пол, он ударил его когтями под подбородок. С ужасным ревом он резанул его по лицу когтями и оторвал его голову от плеч. Безжизненное тело упало на пол, и голова Джорена, уже не такая красивая, как раньше, упала на стойку и покатилась, переворачивая кубки с вином.

Таверна была пуста. Ликуя от свершившейся мести, Эдгар понимал, что до полного успеха ему осталось лишь вернуть себе человеческий облик в тихом, безлюдном месте. Встав на все четыре лапы, он побрел назад через кухню на задворки. Все, что ему нужно было сделать – использовать амулет вновь.

Но где он? В обличии медведя он лишился карманов, где и должен был лежать талисман. Он пошарил в своей одежде, которая валялась разорванная в канаве. Амулета там не было! Эдгар отчаянно рыскал по переулку. Его медвежьи глаза видели не очень хорошо, но нюх обострился, и вскоре он обнаружил потерянный амулет, валявшийся под ведром с помоями.

Колокола зазвонили на улице, позади него, и он услышал шум и крики вооруженных людей. Выжившие после побоища в таверне позвали городских стражников! Эдгар потратил драгоценные мгновения, пытаясь взять амулет лапами, но они были слишком неуклюжи, чтобы поднять и удержать украшение. Крики становились все громче. Сделав последнюю попытку, он поднял драгоценный камень с земли языком, зажав его челюстями. Амулет был тяжелым и царапал гранями пасть.

Свет фонарей и факелов залил переулок. – Он тут! – закричал кто-то. Послышался звук спущенной тетивы лука, и град стрел полетел вниз по улице. Одна попала Эдгару в левое плечо. Он застонал, но не разомкнул челюстей. Резко бросившись вперед, он прорвался через группу караульных в сторону улицы. Тут была, по меньшей мере, сотня людей с факелами и самодельным оружием. При виде восьмисотфунтового медведя, покрытого кровью из ран на левой задней лапе и плече, толпа завопила и принялась швыряться кирпичами, бутылками и камнями. Эдгар развернулся и побежал на холм. К счастью, толпа загородила его от вооруженной до зубов стражи и отряда лучников.

Медведь пронесся мимо близко стоящих домов, перепугав старика в белом ночном колпаке, который открыл дверь, чтобы вылить ночной горшок в сточную канаву. Весь окровавленный, Эдгар проскочил мимо, и старик опрокинулся на спину, споткнувшись об порог.

Нога и плечо Эдгара болели. Толпа шла по пятам. Где переулок, в который можно было бы нырнуть? Он нуждался в нескольких минутах передышки, чтобы превратиться обратно в человека. Амулет, скользкий и горячий в его рту, гремел о зубы, когда он бежал. Он боялся, что камень может разбиться, если он оступится.

Эдгар забежал на холм, оторвавшись на сорок ярдов от преследователей. Гавань лежала внизу, светясь тысячами ламп и фонарей. Главные улицы в Аргивии шли параллельно береговой линии, но с пересекавшей их дороги, до которой он добежал, было некуда двигаться дальше. По левую сторону была улица торговцев кожей, по правую – кузницы и печи для плавки металла. Эдгар побежал прямо. Это была Канатная улица, где веревочных дел мастера держали свои лавки. Если он побежит в этом направлении, то, возможно, доберется до городских ворот.

Стрелы сыпались на дорогу позади него, заставляя его двигаться вперед без передышки. Страх Эдгара достиг пика, когда он увидел тысячи факелов по обеим сторонам улицы. Толпа пыталась отрезать ему путь к отступлению. Он остановился, чтобы оглянуться, и увидел ряды городских стражников, которых стало больше в пятьдесят раз. В тот момент, когда он взглянул на них, они уже натягивали тетивы луков.

Пробирающий до самых костей грохот послышался с соседних улиц. Хозяева вышли из домов, стуча по горшкам, кастрюлям и что-то выкрикивая. Эдгар устремился прочь с соседней улицы, полной домохозяек, вооруженных кухонными ножами, и мужчин, размахивающих топорами. Он пробежал несколько ярдов по следующей дороге, но его левая лапа подогнулась, и он упал на мостовую. Прежде, чем он смог подняться, компания вопящих мальчишек накинула на него тяжелую сеть. Мужчины на лошадях с крюками и веревками перехватили ее и затянули так туго, что медведь не смог двинуться.

Улицу запрудили аргивианцы, держащие факелы. Они осознали, что незваный гость пойман. Городские стражники прошли через толпу и окружили медведя, с пиками, нацеленными на него, и луками, готовыми к выстрелу.

Эдгар не мог обратиться сейчас. Если он внезапно примет человеческий вид, люди убьют его там, где он лежит, поэтому он решил подождать более удобного момента. Возможно, если он не будет сопротивляться, его запрут в клетку, и вскоре он вернет себе свой первоначальный облик.

Капитан стражников обратился к толпе. – Что это за медведь? Откуда он пришел?

Никто не знал.

– Он должен был откуда-то прийти! Медведи не разгуливают просто так по улицам Аргивии! – кричал разгневанный капитан.

Мужчина средних лет в длинных одеждах появился из толпы. У него была бледная кожа и нежные руки, которые, по-видимому, целыми днями только и делали, что листали страницы книг, и Эдгар заметил, что он осторожно приближается к нему. Капитан и человек в робе тихо обменялись друг с другом словами. У Эдгара встала шерсть дыбом от ужаса. Если этот человек волшебник, его план точно провалится.

– Что-то неестественное присутствует в этом существе, – пробормотал человек с бледной кожей.

– Что ты сказал? – переспросил капитан.

– Я сказал, что животное может быть заколдовано. Оно должно умереть сейчас же.

Эдгар начал сопротивляться крепким объятиям сети. Он перевернулся на спину и с силой оттолкнулся вбок, повалив одну из лошадей, державших сеть натянутой. Шквал стрел изрешетил его шкуру. Эдгар заревел от боли, и амулет Дэйра выскользнул из его рта.

– Держите! – закричал капитан, когда драгоценный камень ударился о дорогу. Он осторожно наклонился, взяв амулет.

Эдгар беспомощно смотрел на то, как у него отнимают ключ к его превращению.

– Что тут делает это? – Бледный человек рассматривал камень. – Это алмаз, – сказал он. – Чистейшей воды. Подобного экземпляра я в жизни не видел.

Алмаз? Чистый? Что случилось с зеленой магией?

– Он был в пасти у животного, – сказал капитан.

– Это и есть доказательство, – заговорил волшебник. – Для зачаровывания часто используют изумруды...

Когда Эдгара покидала жизнь, он пытался вспомнить Рилиану. Но воспоминание ускользало. Последнее, что он видел, прежде чем пикинер прикончил его, было лицо обманщика Дэйра, заливавшегося хохотом. Где-то он радовался своей удачной шутке.

Рилиана, одетая во все черное, покинула похороны своего недавнего жениха Джорена в карете с открытым верхом. Это был хороший день, несмотря на единственное мрачное занятие утром, и она наслаждалась хорошей погодой, как противоядием к печали. Маленькая плетеная корзинка была заполнена письмами, адресованными ей, без сомнения, с соболезнованиями от друзей и родственников.

– Леди, – сказал кучер, – Я надеюсь, что вы вскоре забудете о случившемся, но мы должны подъехать к Причальной площади.

– Зачем?

– Чудовище, убившее мастера Джорена, выставлено напоказ именно там, – ответил он. - Городские стражники снимут с него шкуру и отдадут Гильдии канатчиков, как знак признания их помощи в поимке медведя.

– Зачем мне на это смотреть?

Он аккуратно убрал челку с глаз. – Я думаю, это поможет вам пережить вашу потерю, когда вы увидите судьбу виновника, леди.

Рилиана знала, что самому кучеру было любопытно посмотреть на огромного медведя, о котором говорила вся Аргивия. У нее не было никакого желания даже думать о бедном обезумевшем существе, выставленном на общий обзор, но кучер будет признателен ей, если она разрешит ему изменить маршрут.

С помощью изящного ножика из слоновой кости Рилиана вскрывала печать за печатью на письмах, лежащих в корзинке. Каждое было переполнено банальностями и пустыми высокопарными сожалениями. После трех писем, в которых не было сказано ни слова по существу, она отложила остальные в сторону, оставив их невскрытыми. Осталось одно письмо.

– «Моя дражайшая любовь», – прочитала она начало письма. Кто написал это? Она перевернула страницу и увидела печать гильдии Медников Эдгара. Ее лицо залилось краской. – «Это будет тяжелый день для тебя...»

– Тпру! – скомандовал кучер, тяжело опуская поводья. Карета остановилась. Толпа была огромна, но неожиданно сдержанна и спокойна. Они не смогли подъехать ближе, чем к краю площади. Кучер приподнялся на сиденье, чтобы увидеть мертвого медведя, убившего прошлым вечером людей.

– Я вижу, кто-то висит на виселице, – сказал он, прикрывая от света глаза. - Но это не похоже на медведя.

– Это не медведь, – пояснила старуха, стоящая у края толпы. – Вы не слышали? Когда солнце взошло, стражники обнаружили мертвого человека, висящего вместо медведя. У него были те же самые раны, что и у животного.

– Человек? – спросила Рилиана. Она спустилась с повозки. Ночью она узнала, что ее жених был убит диким животным. Говорили, что медведь пришел с берега в порт, в поисках рыбы. Медведи были хорошими пловцами. А сейчас рассказывают, что Джорена убил какой-то человек.

– Пропустите ее! – закричал кучер, когда Рилиана пошла вперед, подобно человеку, больному лунатизмом. – Ее муж был убит этой ночью медведем!

Перешептываясь, толпа медленно расступалась перед печальной леди. Она видела неясные очертания лиц за вуалью, от соболезнующих до любопытных. Рилиана не скрывала своего безразличия к чувствам окружающей ее толпы.

Деревянную раму, в которой был выставлен на обозрение убийца, сделали семи футов в высоту, так как она предназначалась медведю. Крепкие канаты протянулись по раме снизу вверх. Они должны были держать медведя, вытянутого во весь рост. Рилиана убрала с лица вуаль. Старуха была права - это был не медведь. Вместо него висел голый человек, мужчина, которого она хорошо знала – Эдгар из гильдии Медников.