Цветок Дитя космоса

Глава 7

Впервые за долгое время Роуэн почувствовал прилив сил. Он вновь искупался в кристально чистом озере, наполняясь энергией и крепостью. Не известно, как долго пеккатуманец находился в тайном мирке злобной Селиферы. Счет минут здесь потерялся, чудесные жители с озаренными лицами были так приветливы, что казалось, им не свойственны пороки, зло. Они дарили парню подарки, в виде маленьких камешков, переливающихся множеством граней, они приглашали петь удивительно красивые песни, которые Роуэн не понимал, но протяжные напевы согревали изболевшуюся душу. Петь вместе с ними он не решался, только слушал, чувствуя, как просыпается внутри неведомая сила, сила жизни. Королева, встречаясь с ним глазами, радушно улыбалась.

Наконец пришел момент, когда стало ясно, что пора действовать, не отпускало желание снова найти Дитя космоса. Роуэн обратился к Королеве.

— Я благодарен за ваше тепло, но у меня есть цель, я должен исполнить последнюю волю отца.

Королева с одобрением кивнула, медленно проведя пальцами по щеке пеккатуманца.

— Ты полон сил, пора, — ее голос лился кисельной рекой в его голове. Роуэн до сих пор удивлялся, от чего понимает все слова.

— Только мне не известно, как выбраться отсюда.

— К сожалению, мы не можем дать тебе корабль, иначе выдадим себя. Тебе придется самому найти способ, чтобы улететь с Селиферы, ведь все силы в тебе.

Роуэн невольно вспомнил тот до жути узкий лабиринт, нехватку воздуха, но отступать не стал.

— Тогда мне нужен выход, а дальше я буду надеяться на себя и на волю судьбы. Королева указала на темный проход, ведущий куда-то вниз, там сверкали черные кристаллы, переливающиеся малиновым и фиолетовым цветами.

— Идем туда, пройдем по защитному тоннелю прямо наверх. Пока будем идти, слушай меня внимательно.

— Я только хотел спросить. Можно ли мне набрать воды из озера?

Фея с пониманием склонила голову и согласилась. Роуэну принесли сосуд с озерной водой, а потом он отправился в сверкающую темноту за чудесной феей, королевой необыкновенно прекрасного, маленького мира. Тоннель был прохладным, непонятно, куда он вел, вверх или вниз. Роуэн видел плавный силуэт Королевы, освещаемый блеском темных кристаллов. Ее голос ласково звучал в голове, закрывая все мысли подобно гипнозу.

— Роуэн, выслушай одну историю. Знаешь ли, энергия лежит в основе всего. Никто и ничто не сможет существовать без этой могущественной, но невидимой силы. Светила без энергии гаснут, звезды умирают, существа болеют. Она дарует жизнь! Тебе известно, как возникают цветы «Дитя космоса»?

— Нет, ничего про это не знаю, — пробормотал он, находясь в странном состоянии транса.

— Много миллионов лет назад во Вселенной жило одно доброе Божество, его имени уже никто не помнит, так как имена в те далекие времена удивляли своей длинной, сложностью. Оно настолько любило всех живых существ во Вселенной, что однажды рассыпалось на множество частиц, чтобы все получили его огромную, безмерную любовь, ведь каждая частичка этого Божества была наделена невероятной мощью, исцеляющей и доброй. Светлые частицы разлетелись по всему космосу, образовывая туманности. В туманностях рождаются восхитительной красоты цветы, называемые «Дитя космоса». Никто не имеет право владеть энергией этих цветов, применять ее только для своего блага. Они существуют, чтобы все получали их силу, абсолютно все. Те кларосианцы, которых нашел твой названный отец на Пеккатуме, были собирателями космических цветов. «Дитя космоса» должны жить на райских планетах, там никто не будет их присваивать. На райских планетах из цветков появляются нежные существа, они поют песни вечности, посылая в космос высшие энергетические частоты, называемые исцеляющими. Так поддерживается жизнь. Если злое затронет такое существо, то оно либо погибнет, либо станет самым страшным оружием, а проживет недолго. Я прочитала в твоих мыслях о Тенебрисе и Лорде Пауке. Они не ведают о последствиях. Только хранитель сможет расставить на свои места. Тенебрисианцы потеряли свое Светило, потому, что выкачали все из бедной планеты, это должно было произойти. Ничто не проходит бесследно. Энергия «Дитя космоса» слишком сильна, с ней справишься только ты. Лорд Паук желает сделать из нее свой талисман и оружие в одном лице. Знак перекрещенных бесконечностей укажет тебе путь, он начнет светиться и обжигать, когда ты окажешься рядом с «Дитя космоса». Чувствую Аквию, туда держи путь. Никогда никому не рассказывай о нас. Мы являемся вымершей расой.

Не успел Роуэн поблагодарить Королеву, как она оставила его среди пылающих столбов, уходящих далеко в черные, рваные облака. Снова слышалось тяжелое дыхание Селиферы, похожее на предсмертное. А он вновь почувствовал приступ колючего страха, но теперь сумел с ним совладать. Под ногами дрожала почва, огненная река с оглушительным ревом несла обломки острых скал. На глаза попались гадкие слизни, учуявшие запах добычи. Роуэн обернулся, за ним находилась ничем не примечательная гора. Даже не было намека на дверь. Пеккатуманца не отправили просто так, ему дали черный защитный комбинезон, приборы для распознавания опасных существ и аномалий, сосуд с озерной водой. А самого мира как будто никогда не существовало. Сделав вдох, пеккатуманец закашлялся, так как воздух наполняли тяжелые запахи гнили. Нужно осмотреть окрестности, может быть, найдется какая-то подсказка? Гадкие слизни медленно приближались, Роуэн постарался их обойти, чуть не угодил в какую-то яму, из нее послышалось недовольное шипение. Лучше не интересоваться, кто там есть.

— Должно быть хоть что-то среди этих мертвых скал, — прошептал, осторожно ступая по незнакомым местам. В ответ недалеко взвился вверх огненный язык и помчал вперед, оставляя за собой длинные алые хвосты. Да, тут нужно ото всюду искать подвох. Даже безобидная кочка может оказаться чем-то опасным. Картина не менялась, везде пылали столбы, кипели бурные реки. Только недалеко от черной, будто обглоданной горы, находилось нечто похожее на корабль, его вид оставлял желать лучшего. Корпус покрыт грязной коркой, кое-где видны глубокие дыры. Корабль стал печальной частью ужасной гнетущей картины зловещей планеты. Роуэн огляделся по сторонам и присмотрелся. Скорее всего, эта машина здесь давно обрела покой. Пеккатуманец стремительно направился к ней, не сводя пристального взгляда.

— Должно быть хоть что-то среди этих мертвых скал, — прошептал, осторожно ступая по незнакомым местам. В ответ недалеко взвился вверх огненный язык и помчал вперед, оставляя за собой длинные алые хвосты. Да, тут нужно ото всюду искать подвох. Даже безобидная кочка может оказаться чем-то опасным. Картина не менялась, везде пылали столбы, кипели бурные реки. Только недалеко от черной, будто обглоданной горы, находилось нечто похожее на корабль, его вид оставлял желать лучшего. Корпус покрыт грязной коркой, кое-где видны глубокие дыры. Корабль стал печальной частью ужасной гнетущей картины зловещей планеты. Роуэн огляделся по сторонам и присмотрелся. Скорее всего, эта машина здесь давно обрела покой. Пеккатуманец стремительно направился к ней, не сводя пристального взгляда. Корабль проржавел и создавал впечатление глухого одиночества. Роуэн с осторожностью приложил руку к шершавой прошивке. Металл отдавал холодом, смешанным с болью. Вспомнились слова Далера о том, что машина тоже имеет душу. Казалось, корабль истосковался по бесконечным просторам космоса, но взлететь сил нет. Пришлось приложить усилие, чтобы открыть автоматическую дверь. Механизмы застыли, не хотели двигаться. Наконец открылась темная неизвестность. Внутри корабль оказался еще более запустелым, пахнуло затхлостью, смешанной с киселью. Пришлось прокашляться, такой был спертый запах. Роуэн заблокировал дверь, чтобы та не закрылась, а сам пошел вперед. Тишина настораживала, хотелось услышать хоть какие-то признаки жизни. В кабине пилотов никого не оказалось, седенья отодвинуты от мутных дисплеев. Видимо кто-то вышел из корабля, но обратно уже не вернулся. Картина завораживала, казалось, этот кто-то сейчас войдет, сядет за ржавый штурвал и прогонит из кабины. Роуэн даже невольно обернулся, но позади никто не стоял. В рюкзаке послышался тонкий писк, пеккатуманец похлопал рукой по рюкзаку, достал прибор для распознавания аномалий. Тот начинал пищать сильнее, это вызвало тревогу. Создалось впечатление приближения чего-то, или кого-то. Что делать? Бежать? Или спрятаться? Роуэн медленно вышел из кабины, прибор продолжал подавать сигналы. Во рту пересохло, возникло желание побыстрее уйти. Может быть, аномалия снаружи? Пеккатуманец заглянул в маленькое окошечко. Никого не было. Неожиданно мимо пронесся холодный ветер, сбив парня с ног. От неожиданности он вскрикнул, пытаясь разобраться в происходящем, ветер снова пронесся мимо. Роуэн попытался рассмотреть, только рядом никого не было.

— Эй, ты кто?

Ветер стих, снова тишина заполнила корабль. Парень не собирался сбегать, только всматривался в тени. Сердце бешено отбивало чечетку. Роуэн вздрогнул, когда ощутил горячее дыхание совсем рядом. Дыхание невидимки обжигало кожу, пришлось отвернуться от него. Тогда прозвучал чистый пеккатуманский.

— Ты тоже стал пленником проклятой планеты! Попался в ловушку Союза надзирателей!

До ужаса знакомый говор жесткой плетью хлестал по нервам.

— Кто ты? Какая ловушка?! — Роуэн обернулся через плечо, пытаясь рассмотреть другого пеккатуманца.

— Побег с планеты грешников был слишком легким. Я тоже на это когда-то повелся! Решил, меня отпустили просто так! Нет! Если улетел с Пеккатума, это ничего не значит! Они все знают и будут играть с тобой, будто ты навозный жук!

В памяти яркими молниями возник разговор с появившимся из ниоткуда представителем надзирателей. Тот как раз говорил о том, что задания продолжаются, каждый проходит свое. Роуэн еще тогда понял все. Даже за пределами Пеккатума за ним наблюдают.

— Где ты? Почему я тебя не вижу? — Резко спросил, махнув перед собой рукой.

Невидимка разразился рокочущим смехом, не похожим на радостный.

— Я на веки прикован к Селифере! Мое тело сожрали гадкие твари, теперь мой дух бродит здесь.

Роуэн постарался держать себя в руках. Значит его появление именно на Селифере не случайно?

— Ты можешь объяснить? — Роуэн не знал, в какую сторону смотреть.

— Я бежал с Пеккатума в надежде поселиться на другой планете. Они выследили меня и вышвырнули сюда, в эту чертову дыру!

— Кто выследил? Надзиратели? — Роуэн с большим напряжением слушал призрака.

— Ох, нет же! Они все делают чужими руками! Лорд Паук, пират и такой же, как мы с тобой пеккатуманец у них на посылках, работает за свободу. Надзиратели подослали его, он меня и уделал! Выбросил здесь! А потом эта рожа в облаках с ехидной ухмылкой сообщила о продолжении моего задания! Но ничего не вышло, я должен вечно слоняться здесь!

Роуэн вспомнил того худощавого, полного надменности пирата. Выходит, он не только за цветком заявлялся на корабль Тенебриса? А еще специально выбросил именно на Слифере? Надзиратели следили, они знали, что тенебрисианцы не будут держать Роуэна с Талой на корабле. Только Тала осталась там, неизвестна ее дальнейшая судьба. Может, ее уже нет в живых.

— Лорд Паук работает на Союз надзирателей? — Мысли неслись в голове с дикой скоростью.

— Да! Эти надзиратели дают возможность сбежать, а сами потом играются с судьбой бедного грешника, предоставляя ему возможность все же искупить свои грехи. Только никто из сбегавших не смог их искупить!

Роуэн с непониманием смотрел в пустоту, все сказанное напоминало ощущение перевернутого мира. Союз надзирателей продолжает свое участие в его жизни. Мышцы на руках напряглись, Роуэн был готов бить кулаками о стену, но усилием воли сдержался. Неужели надзиратели знали о готовящемся побеге? Они невидимой рукой подправляли ход событий так, как надо им.

— Значит, они ждут, когда я заберу Дитя космоса, отвезу на Кларос. А потом?

— Обычно, когда зверь наиграется со своей жертвой, то она становится его ужином, — с нетерпением рявкнул призрак.

Роуэн решил действовать, не взирая на игры надзирателей.

— Раз так, я делаю им вызов! — Он оперся одной рукой на стену.

— Постой! — Дыхание призрака стало ближе, пришлось отстраниться.

— Глаза, твои глаза не красные…они цвета небес райских планет!

Пеккатуманец отвернулся.

— Тебе откуда знать, какого цвета небо на райских планетах? Все, мне некогда с тобой разговаривать, — Роуэн собрался заняться механизмами корабля, но призрак оказался сильным. Он мгновенно вжал парня в стену, обжигая бешеной черной энергетикой.

— Как тебе удалось искупить грехи? Как ты обошел надзирателей? Я чувствую, ты с Пеккатума, но твои глаза! Твои чистые глаза! Мне хочется вырвать их! — Голос призрака дрожал от воспаленной ненависти. Парень чувствовал, как мощной волной его вжимало в стену корабля, еще немного и грудная клетка хрустнет от неимоверного давления. Сколько можно? В груди все клокотало, Роуэн постарался сосредоточиться, ощущая невидимую враждебную силу.

— Ты призрак, значит, скоро тебя вновь заберут на грешную планету, а я пойду дальше.

Знак перекрещенных бесконечностей загорелся, горячие вибрации наполнили все тело, давление спало, рядом с ухом послышался гнусавый голос.

— Слабак, не справишься, не пройдешь.

Горячие вибрации продолжали обжигать кожу, Роуэн упал на колени, хрипло прошептав.

— Справлюсь, все равно справлюсь, — огляделся по сторонам. Состояние корабля заставляло пустить сомнения, но Роуэн сумел их отбросить. Он не знал, что с ним произойдет, когда цель будет достигнута, на данный момент она давала силы жить, действовать, не опуская руки.

После долгого сидения на одном месте, Тала поняла, что так больше продолжаться не может. Некого ждать! Никто за ней не придет! Неужели Хаган обвел ее вокруг пальца? Пеккатуманка тяжело поднялась, так как слабость брала свое, и пристально посмотрела на замок.

— Чего ты ждешь, Тала, ты же умела это делать, — подбодрила себя, подбираясь к замку. Вот только чем она будет орудовать? Вот не задача! Замок отличался от остальных, кто-то очень намудрил, создавая его. Неожиданно автоматическая дверь открылась, в темном проеме появилась невысокая девушка с пышными огненно рыжими волосами, заплетенными замысловатую косу, ее нежное лицо украшали созвездия из веснушек. Вся внешность говорила о добродушии, кроме холодного взгляда цвета морской волны. Когда-то эти глаза излучали тепло, но только не теперь. На щеке красовалась черная звезда, потускневшая, но очень красивая, нарисованная со старанием. Рыжая шмыгнула носом, ловко доставая какие-то инструменты из-за пояса, потом осторожно рассмотрела высокую пеккатуманку, особая статность которой заставила немного усомниться в себе.

Рыжая так же выпрямилась, хоть была сложена плотнее, чем Тала. Пеккатуманка больше походила на тонкую статуэтку. Тяжелый взгляд пленницы прижимал к полу, словно говорил «Не приближайся». Рыжая постаралась убрать все ненужные мысли, приближаясь к клетке. Тала, словно кобра, наблюдала, готовясь к атаке. Вдруг незнакомка заговорила на каком-то мелодичном языке. Тала не понимала ни слова, одна деталь заставила сердце больно сжаться, пока Рыжая что-то торопливо объясняла. Звезда, черная, витиеватая звезда, такая же, как у Норо. Почему-то стало невыносимо больно и жарко. Пришлось сделать шаг назад. Почему Норо не пришел за ней, не нашел?

— Такая же, как у него, — прошептала с горькой усмешкой. Взгляды девушек встретились. Рыжая поняла, что все слова ушли на ветер. Она скрестила руки на груди, продолжая смотреть пленнице в глаза, хотя было сложно выстоять.

— Как я не люблю все это. Ненавижу проклятый язык Пеккатума. В общем, меня прислал Хаган, я должна тебе сообщить, что скоро придет командир со старейшиной Аквии. Старейшина сердоболен, ты должна притвориться больной, он предложит осмотреть тебя, так ты выберешься отсюда. К тому же, никто не подумает на тебя больную, что это ты выкрадешь Дитя космоса.

Тала слушала с долей недоверия, слишком все просто.

— Хаган должен был сделать меня пушечным мясом, а тут хочет огородить?

— Хагану плевать на тебя, он хочет огородить нашу команду, — с иронией ответила Рыжая, заметно осмелев.

— Вот как! И чем же тебе не нравится пеккатуманский, деточка? — Немного склонилась с усмешкой.

Рыжей такой тон не понравился.

— Не смей называть меня деточкой! Моим родным языком на всегда останется аквианский!

— Ах, ясно. А ты пригодна для посылок, или еще что-нибудь умеешь?

Рыжая сжала ладони в кулачки.

— Нам представится возможность, посоревноваться, не волнуйся. Вот тебе инструменты на всякий случай. Ими ты сможешь взломать, и подраться с кем-нибудь.

— Тогда я могу взломать прямо сейчас!

— Не вздумай! Ты должна действовать по плану.

Тала решила пока не сопротивляться, приняла инструменты, спрятав их под одеждой.

— Не вижу логики в твоих действиях. Ты считаешь, что пеккатуманке можно доверять? Я сейчас же могу взломать замок и убить тебя.

Незнакомка смотрела с презрением и потаенным страхом, больше всего ужасал взгляд кроваво-алых глаз и рваные шрамы на голове. Последние слова прозвучали угрожающе.

— Одна ты тут не выживешь, только в нашей команде тебе сохранят жизнь. Если сильно постараешься, конечно!

Противная незнакомка, Тала была готова ухватить ее за шею, из-за искрометной дерзости. Еще в ней проснулась склизкая зависть, ведь у той роскошные огненные волосы, вьющиеся и легкие, скорее всего, очень мягкие. Красота Рыжей выводила из себя, когда-то пеккатуманка тоже обладала красотой. Они снова посмотрели друг на друга взглядами соперниц, между ними возникла такая резкая, колющая связь, что обе в миг возненавидели друг друга. Грудь заложило, Тала заметалась по клетке, словно раненая тигрица, понимая весь абсурд происходящего. Ее снова держали на поводке, а так хотелось свободы, и забыть уже это великолепие солнечных глаз тенебрисианца. Она сама согласилась на игру, даже сумасшедший план выстроила. Только получится ли его осуществить?

Всех солдат Тенебриса разместили в уютных бунгало, спрятавшихся на песочном берегу, в зарослях диковинных растений. Природа на Аквии поражала своим великолепием. Яркое светило согревало, заставляя уже расстегнуть строгие мундиры, снять обувь, чтобы босиком пройтись по приятно обжигающему песку. Норо спокойно шел за услужливым аквианцем. Аквианец с благоговением оглядывался на него, наконец, показал на одно из бунгало, которое находилось чуть дальше остальных. Тенебрисианец сдержанно улыбнулся, сказав по-аквиански «спасибо». Слова обожгли язык пронзительными воспоминаниями. С тех давних пор он никогда не вспоминал аквианский. Ни одна мышца не дрогнула на лице, только захотелось окунуться в молочную прохладу океана, а еще снова забыться. Норо осторожно прошел внутрь. Все увиденное вызывало болезненное натяжение нервов от воспоминаний. Спальнее место находилось на полу в виде пестрой подушки, простыни и темно- зеленого одеяла.

Рядом выход прямо в объятья ласковых волн. Норо сглотнул, посмотрев в нежно- бирюзовую даль, вспоминая. To жестокое нападение с низших планет унесло много жизней аквианцев, сейчас здесь спокойно, а тогда воды покрывали черные пятна горючего и крови, вокруг слышались крики, разрывающий сердце плач. Норо медленно расстегивал пуговицы одну за другой, одежда душила его, душа умоляла остановиться, не вспоминать дальше… Тот день трещал по швам от оглушительных взрывов, солдаты Тенебриса боролись на последнем дыхании, казалось, жизнь вот-вот прервется, станет легким облачком дыма. Воздух вибрировал ощущениями смерти и бешеного страха. Норо находился среди полуразрушенных бунгало, приходилось постоянно мониторить местность, так как все гудело от выстрелов. Вдруг среди резких хлопков послышался слабый крик, больше похожий на стон. Норо среагировал молниеносно, крик доносился из бунгало. Тенебрисианец последовал туда. Там, засыпанная песком и грязью лежала аквианка, задыхающаяся от прерывистых рыданий. Рыжие волосы аквианки были спутаны, все тело покрывали яркие пятна крови, а глаза с болезненным безумием смотрели на возникшего незнакомца. Норо быстро оценил ситуацию, склонившись над девушкой. Она смотрела на него как на кого-то сверхъестественного, потянула к нему руку… Он на столько ушел в воспоминания, что ощущал горький запах гари в носу. В тот день в его жизни появилась Аниль, совсем слабая, нуждающаяся в заботе. Именно он стал выхаживать ее, так как до пункта помощи было очень далеко, Аниль бы не выжила. Он считал своим долгом помочь ей, ведь его учили во всем идти до конца. Тенебрисианец смог дать ей шанс на жизнь. С этого началась их давняя история.

Его мысли прервал звонкий голос Адриана, златовласый тенебрисианец расслабленно оперся на стену одной рукой, он уже был в пестрой легкой одежде, в такой обычно ходили аквианцы.

— Ты так и будешь здесь стоять как вкопанный?

Норо строго посмотрел на него через плечо.

— Тебе какая разница? — Его голос был каким-то тягучим, сонным.

— Сегодня старейшина устраивает праздник в нашу честь, очаровательные девушки подарят нам цветочные гирлянды, будут танцы, костры и прочее! — Адриан снова светился, что не могло не вывести из себя. Норо только издал тяжелый вздох.

— Тебе бы только развлекаться. Кто охраняет Дитя космоса? Только не говори мне, что командир никого не оставил с ней!

— Он что-то говорил про это, — глаза Адриана забегали.

— Адриан, почему вы все такие несобранные? Когда я был здесь в последний раз. наша команда в первую очередь думала о долге! А ты и твои друзья думаете только о том, как бы поразвлекаться!

— Бесишься, что не знаешь, где твоя пеккатуманка? А я знаю, — с иронией спросил златовласый.

И все же задел за живое, Норо мгновенно приблизился к нему: схватив за грудки, с угрожающим рыком ответил вопросом на вопрос.

— Где она?

У Адриана захватило дух, сила золотого взгляда поглощала его.

— Э! Полегче! Я знаю!

Норо тряхнул парня, так, что у того голова закружилась.

— Тогда говори!

— Я видел, как ее выносил аквианец, а за ним шли командир и старейшина.

— Выносили?! Что с ней?

Адриан рывком высвободился.

— Она была без сознания, ее несли к лекарям. Потом Лос с радостью сообщил, что Талу оставят в качестве прислуги, отдадут какому-то богачу…если выживет.

Норо смотрел на него не отрываясь, обдумывая, что могло произойти. Хотелось рвануть к ней, узнать все и никуда от нее не уходить. Сразу вспомнился Хаган, он был слишком подозрителен. Норо потер шею.

— Отведи меня к лекарям.

— Ты с ума сошел? Хочешь опозориться? Забота о пеккатуманке очень подозрительна. Среди наших и так слухи ходят.

— Абсолютно все равно, — ровно и жестко ответил Норо.

— Ты уверен?

— Да.

Тала долго уговаривала себя поступить так как требовалось, но гордость не позволяла ей показывать слабость, притворяясь больной. Лучше она сбежит сразу и не будет никого слушать. Как только Лос и старейшина вошли, Тала уже все решила для себя. Лос со снисходительностью осмотрел пеккатуманку, старейшина на вид был очень добродушным, одетым во все пестрое. Только не стоит полагаться на одну внешность, под доброй маской могло скрываться нечто другое. Лос с силой ударил по прутьям клетки, как бы показывая свое превосходство.

— Вот она! Ее я готов вам отдать просто так, эта пыль мне на корабле ни к чему! Можете просто скормить ее хищным рыбам!

Тала с резким прищуром взглянула на него.

— Закрой свой рот! Думаешь, я не понимаю, что ты говоришь?

Лос с удивлением хмыкнул.

— Успела выучить тенебрисианский? А ты не так проста!

Она и сама до сих пор недоумевала, как после того притяжения с Норо ей удалось научиться говорить и понимать на другом языке. Старейшина отрешенно смотрел куда-то в угол, потом осторожно прикоснулся к холодным прутьям клетки. Его говор был мелодичным, даже успокаивающим, аквианец попросил у Лоса флакончик с янтарной жидкостью. Глоток был быстрым, аквианец даже не сморщился.

— Мятежная душа, позволь мне поговорить с тобой?

Талу удивило его спокойствие в отличие от командира, пышущего раздражением.

— О чем ты хочешь со мной поговорить? — Ей захотелось закрыться руками, почему-то стало очень больно, особенно после обращения. Она действительно метающаяся, не нашедшая покоя. Старейшина указал на замок, Лос легко открыл его.

— Будьте осторожны, эта тварь опасна. Эти грешники очень непредсказуемы, давить их всех надо.

Тала с большим усилием пропустила слова мимо ушей. Старейшина продолжал сохранять спокойствие.

— Лос, покажите мне того, кто безгрешен. Я был лучшего мнения о вас.

Лос только усмехнулся. Шаг, еще шаг и вот теперь Тала в клетке не одна.

— Мне нужна свобода, — почему-то очень хотелось сказать правду, пеккатуманка сделала это.

— Сможешь ли ты управлять своей свободой, если она всего лишь иллюзия? — Ответил аквианец, он знал что-то.

— Почему иллюзия?

— Мне известно многое о твоей планете, Союз надзирателей очень коварен. Любой пеккатуманец может сбежать с Пеккатума, глупые грешники сбегают. Но за ними всегда ведется наблюдение, надзиратели влияют на события, создавая тяжелые испытания. Не каждый их выдерживал. Пеккатуманец не получает свободу…он получает еще более тяжелые испытания. Один неверный шаг может привести к вечной варке в пеккатуманском котле.

Откуда старейшина мог это знать? Только Тала для себя нашла подтверждение его словам. Встреча с прошлой жизнью в обличие Норо не была случайной. Нужно как-то вырываться из порочного круга, чтобы не быть жалкой игрушкой в руках надзирателей.

— Отпусти меня, — прошептала, взглянув прямо ему в глаза.

— Я могу отправить тебя только на Пеккатум.

Слова прозвучали как приговор, кровь вскипела и бешено понеслась по венам. Сейчас или никогда!

— Я ни за что не вернусь на Пеккатум! — Рявкнула она, рванув к выходу, ей удалось выскочить из клетки, только Лос грубо преградил путь. Не время отступать, пеккатуманка яростно начала бороться за свою свободу. Лос успевал блокировать ее удары, он словно играл с ней, забавлялся, так как был на много сильнее. Старейшина не влезал в потасовку, но в его взгляде погас свет уважения к командиру Тенебриса. Наконец тенебрисианец сделал мощный энергетический щит, способный убить своим воздействием. Талу отбросило так, что она в миг потеряла сознание, из носа пошла черная кровь. Старейшина медленно подошел к ухмыляющемуся Лосу.

— Я попрошу, чтобы ей оказали помощь, но ваш визит на нашу планету будет последним. Мы поможем вам, как вы когда-то спасли нас, подарим почтение и тепло. Но вы не имели никакого права издеваться над живым существом, держать ее в клетке. Подумайте над моими словами. И еще, Дитя космоса ничем не поможет Тенебрису, вы посягнули на святыню и заплатите за это.

Как в подтверждение его слов, стены корабля со скрежетом вздрогнули, послышался грохот, а потом все стихло. В отсек заглянул один из тенебрисианцев.

— Командир, она просыпается! Дитя космоса просыпается!

Лос нахмурился.

— Будьте там, выставьте энергетические щиты. Вселенская пропасть, быть такого не может!

Старейшина кивнул с осознанием.

— Хранитель близко, Дитя чувствует своего хранителя.

Адриан проклял себя всеми словами, ведя Норо к лекарям. Тот непреклонно шел вперед, прокручивая в голове встречу с Хаганом. Почему-то все существо говорило о том, что именно Хаган имеет отношение к исчезновению Талы. Вокруг все веселились, девушки строили глазки, хихикали. Норо вновь невольно вспомнил Аниль. Где она? Здесь все напоминало о ней и о той страсти, разгоревшейся прямо на горячем песке когда-то под звездным небом.

— Норо, Адриан, где вас носит? Командир всех собирает на корабле! — Дарад махнул рукой, зазывая тенебрисианцев. Адриан с облегчением выдохнул, а Норо выругался.

Лос сообщил о том, что нужно усилить охрану Дитя космоса, назначил ответственных, еще стало известно, что двигатель корабля оказался сильно поврежден, поэтому времени на ремонт уйдет не мало, в случае атаки воины Тенебриса смогут использовать одноместные звездолеты, оборудованные всем боевым арсеналом. Адриан внимательно смотрел на командира, а Норо краем глаза искал Хагана, которого среди всех не оказалось, это настораживало.

— Адриан, если тебе на глаза попадется Хаган, сообщи мне.

— Хаган? Это тот, который сознание потерял? Как такого слабака в наши ряды взяли?

Норо оставался невозмутим.

— Ты меня услышал?

— Услышал. А ты послушай меня, вместо того, чтобы таскаться к этой пеккатуманке, лучше заведи себе горячую аквианку.

Норо изменился в лице, Адриан сразу понял, что молчание имеет прекрасное свойство избавлять от неприятностей.

Тала долго бродила по каким-то лабиринтам, находясь в забытии, но ее выдернули из этого состояния, подсунув под нос какое-то пахучее вещество. Она стала чихать и схватилась за горло, так как разобрал сильный кашель. Перед ней сидела рыжая незнакомка с прямой спиной и ледяным выражением лица. Захотелось прогнать ее, но слабость не позволяла делать резкие движения. Тала зажмурилась, а незнакомка сделала глоток из флакончика. Обе находились в маленьком уютном бунгало, пропахшем сильными ароматами лекарственных растений. Только сейчас пеккатуманке удалось четче разглядеть мягкие черты незнакомки, ее широкие брови и припухшие коралловые губы, родинку на подбородке, конечно, черную звезду. Почему у нее такая же звезда, как у Норо? Рыжая сделала глоток из флакончика, сморщилась, как от горькой микстуры.

— Терпеть не могу ваш грязный язык!

— Тогда молчи, — тихо ответила Тала.

— Нет, молчать я не буду точно! — Ее тон нарастал.

— Тогда не жалуйся.

— Тала, ты хотела сбежать, — незнакомка прошипела с ненавистью.

— Я никому не верю, у меня свои правила, а твои инструменты мне не пригодились.

— Думаешь, тебя тут кто-то спасет кроме нас? Ты никому не нужна, тебя подлечат, а потом отправят гнить на Пеккатум.

— Стой, откуда ты знаешь о моем побеге? — Изо всех сил, пеккатуманка попыталась привстать.

— Тут везде наши глаза, ты еще не представляешь, во что ввязалась.

Рядом с Рыжей встал крепкий Хаган, он беспристрастно окинул Талу взглядом.

— Слушай сюда, от тебя должна быть польза. Ты должна работать на меня, иначе Лорд тебя не пощадит. Ты же хочешь свободу? Тогда сделаешь все, чтобы Дитя космоса была у нас. Я принес тебе план корабля, там отметил точку, где находится наша добыча. Мне туда соваться не стоит, а ты с твоими умениями сможешь претворить план в действие. Аниль, будь ее тенью, — с такими словами Хаган вышел, он хотел, чтобы пеккатуманка сделала всю грязную работу за него, а он и получит хороший куш и останется чист. Тала вновь почувствовала себя слабой, тут же вспомнились свои же слова.

— Слабаки не имеют права на счастье, — прошептала, отвернувшись.

— Есть ли вообще это счастье, — усмехнулась Аниль, — как только сможешь ходить, действуешь по плану, расскажу тебе все по-порядку. Попробуй только сделать шаг в сторону.

После неприятного разговора, стало еще хуже. Тала сглотнула горький ком, ненавидя себя за бессилие. За ней наблюдают со всех сторон, ее готовы уничтожить, или же отправить гореть в огнях грешной планеты. В бунгало вошли два рыжеволосых аквианца в белоснежных балахонах, они осторожно смазали виски девушки какими-то маслами, дали попить, после чего долго переговаривались между собой..

Непривычно наблюдать плавное приближение ночи, в космосе все едино, нет ни рассвета ни заката, нет низа и верха, только устрашающая тьма вокруг и редкий свет звезд. Норо дождался, когда праздник пойдет полным ходом. На берегу горели веселые костры, очаровательные аквианки исполняли романтические баллады, а аквианцы зажигательно били в барабаны. Вместе с тенебрисианцами жители Аквии водили шумные хороводы. Все это происходило прямо на берегу, под плеск волн и дивные ароматы экзотических блюд. Адриан стал кумиром, он перетанцевал со всеми девушками, флиртовал, шутил, от него исходил притягательный свет. Норо тоже попытались затянуть в танцы, но тот сумел спокойно отклонить и пошел в сумрачную тишину, согреваемую тусклым светом факелов. В том краю были бунгало лекарей. Волны разбушевались, зазывая в свои объятья, а Норо в простой желтой рубашке и белых брюках шел к ней. Одежда воина ему изрядно надоела, а аквианские ткани очень приятны к телу. Стоило только увидеть ее беззащитность, как в груди все замерло. Она стала еще худее, ее лицо было уставшим с мелкими морщинками вокруг глаз. Норо неслышно приблизился к ней. Она дышала прерывисто и как-то беспокойно. Медленно склонившись, тенебрисианец прикоснулся к рваным шрамам, ощущая пульсацию под тонкой кожей, провел пальцами по щеке и шее. Тала потянулась к его ладони, с силой ухватилась за нее слабыми пальцами, будто прося о защите. Норо прислонил ручку к губам, в глазах вспыхнула картина… Лос сделал самое сильное энергетическое воздействие, которое обычно использовали перед очень мощным противником. Взгляд вспыхнул, скулы напряглись, Норо издал сдавленный рык. Она чудом осталась жива. Тала быстро задышала, он оставил легкое прикосновение губ на ее губах и осторожно лег рядом. Пеккатуманка тут же прижалась к нему так трепетно, что ощущалось быстрое биение грешного сердца. Так они лежали вместе, объятые прохладной тишиной и отдаленным пением волн. Норо не думал дремать, внутреннее чутье не позволяло расслабиться. Кто-то находится совсем не далеко, пока он здесь. Пришлось приподняться, чтобы прислушаться, Тала притихла от его тепла, не хотелось будить ее. Уже послышались шорохи, заставившие все же подняться.

— Hopo? — Прошептала во сне.

Он еще раз подарил ей поцелуй.

— Я вернусь за тобой.

Сказав это, Норо медленно вышел в темноту, внимательно всматриваясь, включая все свои чувства на максимум. Языки пламени колыхнулись, это не осталось незамеченным. Легкое дуновение ветра и блестящее лезвие промелькнуло совсем близко. Тенебрисианец увернулся, пытаясь вычислить соперника. Шорохи усилились, теперь возник женский силуэт, до боли знакомый голос прозвучал сдавленно.

— Даже ночью я узнаю тебя!

Казалось, время остановилось и вообще взорвалось, теперь существовал только этот силуэт. Норо размял плечи, не веря в происходящее. Она приблизилась к самому яркому факелу, чтобы он смог рассмотреть до ужаса знакомое лицо.

— Аниль? — В горле пересохло, Норо не сводил с нее взгляда. Как она изменилась, стала другой, нет больше той нежности, только пустота и отдаленная красота прошлого счастья.

В сердцах Аниль мечтала при встрече убить его, но встретив в реальности поняла: что пропала.

— Ты зачем к ней приходил?

— Я не привык отчитываться.

— Я задала вопрос.

— Я ответил, — ладони вспотели. Не так представлял он эту встречу. Аниль рывком хотела нанести удар, но тенебрисианец перехватил ее руку, молниеносно развернув аквианку к себе спиной. От сильных движений Аниль вскрикнула, чувствуя, как Норо умело затягивает в свои сети.

— Отпусти, предатель!

— Откуда ты научилась драться?

— Жизнь научила. Не думала тебя увидеть здесь.

— Аналогично, — немного помедлив, Норо отпустил старую знакомую. Оба посмотрели друг на друга.

— Убить тебя было моей мечтой, — прошептала с тяжестью. Она и забыла, как он быстро завладевал ею, стоило только посмотреть в раскаленное золото взгляда. Сила Норо обволакивала, манила к себе, заставляя испытывать головокружение.

— Когда-то я бы согласился на это, но теперь просто не имею права на смерть.