Дачный роман

Глава десятая

Кэйт остановила джип на неосвещенной дорожке перед домом Пэрришей и посигналила. Пальцы на руле отбивали лихорадочную дробь. Она подождала, пока из дома выйдет Флэннери.

Когда четверть часа назад метрдотель яхт-клуба отвез ее в своей машине домой, она сразу перезвонила Флэннери и велела ей собирать вещи.

— Все расскажу, когда приеду, — уклонилась она от требования объяснений. — Поторопись.

Всю дорогу до его дома Кэйт оглядывалась, словно водитель, уходящий от погони. Она боялась, что Джефф захочет встретиться с ней, когда она приедет забрать Флэннери. Но его нигде не было видно. Он, вероятно, остался на балу, и Памела Данбар уже пользуется этим. «И пусть, так и должно быть», — с горечью решила Кэйт. Когда она сказала, что между ними все кончено, то не лгала.

Свет залил крыльцо — открылась входная дверь. На пороге показалась Флосс, а за ней — Флэннери. Ее тонкая тень скользнула к джипу.

— В чем дело, ма? — набросилась на нее дочь, влезая в салон и бросая на заднее сиденье рюкзак. — Ты же сказала, можно будет остаться на ночь! Нам было весело! Так нечестно!

— Да, солнышко, нечестно, — с болью в сердце ответила Кэйт, включая заднюю передачу и разворачивая джип. — Особенно для вас с Эллен. Но ничего не поделаешь. Пристегнись.

— Что случилось? Вы поругались?

— Не совсем. Джефф и я… просто мы решили больше не встречаться друг с другом. — Резко вывернув руль, Кэйт вывела машину на шоссе.

— Не может быть! — завопила Флэннери. — Он же собирался просить тебя выйти за него замуж!

К горлу Кэйт подкатил ком.

— Не придумывай… — прошептала она. — Мне и так плохо.

— Я не придумываю нисколечко, это правда! Эллен подслушала, как он говорил ее бабушке, и сказала мне. Мы должны были стать сестрами! Зачем ты все испортила, ма? — Она откинулась на сиденье, выставив от обиды нижнюю губу.

Кэйт вздохнула, сбрасывая скорость — они въехали в полосу тумана.

— Я не могла поступить иначе, дочка, — с трудом проговорила она. — Я всегда знала, ничего хорошего из этого не получится. Теперь окончен бал, дело прошлое, и Русалочке пора вернуться в море.

— Ты что, хочешь сказать, ты порвала с ним, потому что Пэрриши богаты, а мы нет? Ма, это глупо! Для меня или Эллен это не важно. Почему же вы, взрослые, такие тупые!

— Хватит, Флэннери. У меня голова раскалывается. — Кэйт выключила фары, чтобы не ослепить водителя встречной машины. И в ту же секунду поняла, что это «БМВ» Джеффа. Сердце екнуло — красные огоньки исчезли из зеркала заднего вида.

Может, Джефф не заметил ее? Стоп! Она не должна хотеть, чтобы он заметил. К тому же он, наверное, не один — с Памелой Данбар или матерью. И какая теперь разница? Он просто «дачник», и у них все кончено. Если они встретятся вновь, то только случайно.

«Он же собирался просить тебя выйти за него замуж!» Слова Флэннери звучали у нее в голове как отзвук ее рухнувших надежд. Если даже Джефф был бы настолько сумасшедшим, чтобы сделать ей предложение, а она — настолько безумна, чтобы принять его, — даже тогда их брак стал бы бедствием, решила Кэйт. Правда, Оливия Карлинг пережила похожую ситуацию. Но той, конечно, «не светило» приобрести такую свекровь, как миссис Пэрриш.

Кэйт проехала остаток пути до дома, чувствуя себя глубоко несчастной. На душе было пусто, холодно и одиноко. Только так и следовало поступить, уговаривала себя Кэйт вновь и вновь. Она вышла из игры, не дожидаясь, пока все станет отвратительным и фальшивым. Когда-нибудь она одобрит свой поступок. Но сейчас ей было плохо.

Она снова взглянула на расстроенную дочь. Пройдет немало времени, прежде чем та простит ее. Но еще больше его пройдет, прежде чем Кэйт Валера сможет полюбить вновь.

Джефф мрачно смотрел в свою чашку кофе и, наверное, в двадцатый раз за день делал усилие сосредоточиться на работе. Завтра надо представить госпитальному совету окончательный вариант проекта, а столько еще требуется доделать! Но без моральной поддержки Кэйт его энтузиазм куда-то улетучился. Скажи ему кто раньше, что можно так сильно нуждаться в другом человеке, он бы этому не поверил.

Последние четыре дня он провел преотвратительно. Едва ли хоть час проходил без того, чтобы ему не хотелось схватить телефон и набрать ее номер. С полдюжины раз он уже брался за трубку, но всегда останавливался. Кэйт прекратила их отношения. Кэйт приняла это решение сама. Она должна сама и изменить его.

— Джефферсон! — с лестницы раздался голос его матери, возвратившейся с заседания библиотечного комитета. Без сомнения, ей не терпится рассказать ему обо всем — в частности, о выступлении Кэйт.

— Я у себя. — Готовясь к очередному испытанию, Джефф поднялся и принялся расхаживать по комнате. Все последние дни их отношения оставались крайне натянутыми, но она была его матерью, и он по меньшей мере обязан платить ей вежливостью.

— Ну, как провели время? — спросил Джефф, стараясь быть как можно любезнее. — Аукцион принес достаточно денег? Можно проектировать библиотеку?

— Почти, — выдохнула мать, опуская свое затянутое в корсет тело на краешек кресла и обмахиваясь номером «Города и деревни». — У фонда недостает каких-то нескольких тысяч долларов, но мы планируем собрать их, устроив еще одно шоу: городскую ярмарку и карнавал в честь столетия со дня основания Мисти-Пойнт. Если все пройдет должным образом, у нас окажется нужная сумма. Да, кстати, карнавал и все остальное — идея твоей мисс Валера.

— Она уже не моя мисс Валера, — парировал Джефф, благодарный ей хотя бы за то, что она перестала называть Кэйт «эта женщина, Джо-Джо». — Но идея действительно хороша. Признаюсь, я бы до такого не додумался. Там соберется весь город.

— И в комитете никто не додумался. А она, знаешь, нагло так поднялась и изложила свой план. А когда ее поддержала Оливия Карлинг, у нас не осталось выбора. Ты знаешь, как настойчива бывает Оливия, когда что-нибудь взбредет ей в голову. Дело в ее происхождении, я полагаю. Единственная, кто упиралась, — Лэйси Энн Боделл.

— Неужели? — бесстрастно спросил Джефф. — И что было дальше?

— Лэйси Энн согласилась — только при условии, что твоя мисс Валера исполнит перед всеми на карнавале свой клоунский номер.

— И что, Кэйт охотно согласилась?

— Боже, нет, конечно! Она очень ясно дала понять, что ей хотелось бы появиться на празднике в качестве члена комитета. Но на Лэйси Энн что-то нашло — ты знаешь, какая она иногда бывает, — и тогда, компромисса ради…

— Значит, Кэйт уступила и согласилась быть Джо-Джо! — Джефф едва сдержался, чтобы не произнести грязное ругательство. Он знал, чего стоило Кэйт встать и выступить со своим планом перед комитетом. По крайней мере они могли бы отнестись к Кэйт с уважением, а не отводить ей роль, которая ее унизит.

— Вообще-то я поддержала Лэйси Энн, — продолжала его мать. — Детям нужно какое-то развлечение, и потом, эта женщина — клоун…

— Эта женщина — тонкий художник и очень ранимый человек, — не выдержал Джефф. — И если хочешь знать мое мнение, ваш драгоценный комитет все равно что дал ей пощечину!

— Джефферсон! — Журнал выпал у нее из рук. — Что происходит с тобой последнее время? Ты сам на себя не похож!

— Очень может быть. — Джефф поднял упавший журнал. — Можно спросить тебя кое о чем? — поинтересовался он. — Вы с отцом были счастливы вместе?

— Что это за вопрос? — Она растерянно заморгала.

— Вопрос, который я обязан задать, — осторожно ответил Джефф. — Надеюсь, ответ на него поможет мне лучше понять кое-какие вещи — и прежде всего самого себя.

Мать уставилась в окно, избегая его взгляда.

— Твой отец был отличным бизнесменом. Верным мужем и…

— Ты была счастлива с ним, мама? А он?

— Джефферсон! Ты ведешь себя бестактно!

— Но мне нужно это знать.

Она слабо вздохнула, опустив плечи.

— Твой папа не умел быть счастливым. Его не так воспитали. Все, что он знал, — это правила: как выполнять их, как следить за тем, чтобы их не нарушали другие…

— А ты?

— Мне едва исполнилось восемнадцать, когда я вышла замуж. Я была слишком юна, чтобы принимать собственные решения. Меня воспитали хорошей, послушной женой, поэтому я позволила моему мужу сформировать мое сознание… Как и твоей сестры Джоанны, и твое…

— Джоанна — одинокий, одержимый трудоголик, — грустно усмехнулся Джефф. — И посмотри на меня! Я старался точно так же контролировать Меридит, как отец контролировал всех нас, мне это казалось таким естественным. И никак не мог понять, почему она меня бросила. Теперь я знаю!

— Ерунда, твоя жена была чересчур озабочена собой! — Мать Джеффа вскочила на ноги. — Послушай, Эллен же не такая. Она тихий, умный и послушный ребенок, каким был и ты. Все, что ей нужно, — это такая мать, которая подаст ей правильный социальный пример… Честно говоря, тебе, Джефферсон, пора серьезно задуматься над этим.

Она ушла к себе наверх переодеваться, а Джефф еще долго сидел, неподвижно уставившись в окно. Как, как он не понимал этого раньше? Его отец, негибкий, зацикленный на своих правилах человек, портил жизнь каждого из них: свою жизнь, жизнь его матери, сестры, Меридит и даже Эллен. «Кодекс» отца довлел не над одним поколением Пэрришей, неизменно принося свои горькие плоды.

Пока в его жизни не появилась Кэйт Валера.

Это она, одухотворенная, импульсивная Кэйт, вывела его из летаргии и показала ему, что значит быть живым. Это Кэйт и ее дочь открыли перед Эллен мир фантазии и света, который должен быть частью детства каждого. Это Кэйт научила его любить. Кэйт кардинально изменила его жизнь. А он позволил ей уйти.

Джефф вскочил на ноги, неожиданно приняв решение. Еще не поздно — не может быть слишком поздно. Он позвонит ей, он придумает какой-нибудь предлог увидеться вновь. Стоит ему обнять ее, как она поймет, что они предназначены друг для друга.

Он вернет Кэйт, поклялся себе Джефф. Но сначала нужно справиться с ее уязвленной гордостью. А для этого не помешает иметь союзника. Кэйт нанесли глубокую обиду тем вечером в яхт-клубе, и она может не захотеть видеться с ним — но как она откажется видеться с его дочерью?

— Эллен! — Перепрыгивая через две ступеньки, он побежал вниз, зная, что она рисует в спальне. — Дорогая, хочешь помочь отчаявшемуся человеку?

Его голос эхом отразился от стен пустой комнаты. Эллен там не было.

Джефф остановился в дверях, размышляя, не отправилась ли она на кухню перекусить. Только через пару секунд он заметил записку, приколотую к подушке. Джефф быстро пересек комнату и схватил ее. В сердце медленно заползал страх.

«Дорогие папа и бабушка! Флэннери и я хотим быть сестрами, а вы, взрослые, говорите «нельзя». Поэтому мы уходим в русалки. Прощайте.

С любовью, Эллен».

Кэйт подъехала к своему дому и, выключив зажигание, без сил откинулась на сиденье. Она пережила заседание комитета, но это ей дорого стоило. Впечатление было такое, будто пришлось выдержать схватку со стаей голодных львиц. Теперь она чувствовала себя совершенно измученной, полностью разбитой и отчаявшейся.

В какой-то момент Кэйт показалось, что она победила. Поддержка Оливии Карлинг помогла склонить большинство комитета на сторону ее идеи проведения городской ярмарки. Некоторые дамы прямо-таки загорелись. Даже миссис Пэрриш была предупредительно-корректна. Кэйт начала в душе праздновать победу. Но тут Лэйси Энн Боделл выпустила свои коготки и с быстротой молнии отправила ее в нокаут.

— Ладно, — нежнейше улыбнулась Боделл. — Посмотрим, что за карнавал удастся подготовить за две недели. Но по меньшей мере в нем потребуется участие клоуна. Конечно, мы попросим вас, Джо-Джо.

С этого момента заседание дало трещину. Особенно после того, как Кэйт объявила почтеннейшей публике, что не хочет исполнять клоунский номер, а предпочла бы показать любопытствующим свое искусство за гончарным кругом. Куда там! Жена конгрессмена так надула губки, что и двухлетний малыш расчувствовался бы. У Кэйт не оставалось выбора…

Но к чему думать обо всем этом, мучить себя лишний раз? Кэйт вылезла из джипа и с силой захлопнула дверцу. Она позволила себя уломать и согласилась выступить в роли Джо-Джо. Это ужасно. Но если теперь ей это не нравится, некого винить, кроме себя.

Телефонный звонок, раздавшийся в доме, перебил ее невеселые мысли. Кэйт не спешила: Флэннери, конечно, дома и вот-вот возьмет трубку.

Но телефон продолжал звонить. Кэйт открыла дверь и бросилась к телефону. Она успела как раз вовремя.

— Кэйт? — услышала она встревоженный голос Джеффа.

— Что случилось? — быстро спросила Кэйт. У нее закружилась голова. После ужасающей сцены в яхт-клубе она решила, что он больше не позвонит. Потом три ночи без сна ждала его звонка. Теперь…

— Я ищу Эллен. — Его голос вернул ее к реальности. — Она у вас, да?

— Не думаю, — ответила Кэйт. — Я только что вернулась.

— А Флэннери дома? — Его напряжение передалось и ей.

— Должна быть. Подожди, сейчас посмотрю. — Кэйт бросилась через холл в комнату дочери. Ее там не было. А на ухе плюшевого медвежонка болталась выдранная из записной книжки страничка. Схватив записку, Кэйт метнулась назад к телефону. — Джефф, ее нет. Оставила краткую записку — тут говорится…

— Я знаю, что тут говорится. Эллен тоже убежала.

— Обезьянки… — Кэйт почувствовала страх. — Им может грозить опасность. Мы должны найти… остановить их!

— Куда они могут направиться, чтобы стать русалками?

Кэйт лихорадочно соображала. И вдруг догадалась:

— Утес…

— Да, точно, там, где мы нашли их в прошлый раз…

— Скорее! — Кэйт сбросила туфли на высоких каблуках. — Не жди меня, встретимся на утесе!

Он повесил трубку, не тратя времени на прощание. Кэйт побежала вниз, в свою комнату, быстро сняла строгий костюм, нацепила футболку, шорты, сменила обувь. Секундой позже она уже летела в джипе по шоссе.

Это ее вина, твердила себе Кэйт, со свистом вписываясь в повороты дороги на пляж. Из гордости решив порвать с Джеффом, она забыла про чувства Флэннери — и Эллен. Если девочки что-то натворят, она никогда себе этого не простит.

Подъехав к пляжу, Кэйт с бьющимся сердцем выпрыгнула из машины и принялась карабкаться по песчаному склону. Что, если Флэннери и Эллен зайдут в воду? Что, если они действительно попытаются стать русалками?

«Боже, — молча взмолилась Кэйт, — Боже, пусть все кончится хорошо!»

Поскользнувшись, она съехала вниз и вновь, цепляясь, как кошка, начала карабкаться по дюне. Может, Джефф уже их нашел. Ему быстрее добираться до утеса. Бегом он преодолеет расстояние до него за несколько минут.

Но что, если и он опоздал? Что, если их дочерей там нет? Что тогда?

Ползком Кэйт достигла вершины дюны. Ее перепачканные колени дрожали. Потом ее отпустило — она различила три фигурки у самой линии прибоя. Это были Джефф, Эллен и Флэннери. Девочки в безопасности. И все хорошо.

Эмоции переполняли ее, она то бежала, то катилась вниз и падала под уклон. Троица на пляже смотрела на нее молча и выжидающе. Наконец она добралась до них, подняв волны песка. Лицо Джеффа было мрачным, но глаза загадочно блестели. Он наклонился, чтобы помочь ей встать.

— Похоже, у них здесь заговор, — тихо сказал он.

— У них здесь что? — Кэйт ухватилась за его сильную руку и поднялась на ноги.

— Говоря коротко, нас разыграли.

— Не волнуйся, ма, — вмешалась Флэннери. — Эллен и я не собирались становиться русалками. Мы убежали, чтобы вы отправились нас разыскивать вдвоем.

— Мы подумали, если вы встретитесь и поговорите, то, может, решите начать все сначала, — добавила Эллен.

Пораженная Кэйт так и шлепнулась на песок.

— Вы меня до смерти напугали, — прошептала она, грозя дочери пальцем. — Если вы когда-нибудь еще сделаете что-то подобное…

— Не сделаем, не сделаем! — успокоила Флэннери. — Ну, мы с Эллен пошли к машине, а вы тут говорите, обнимайтесь и целуйтесь.

— Мы больше никуда не денемся! — торжественно пообещала Эллен.

Улыбаясь друг дружке, обе заговорщицы взялись за руки и направились к дюне.

— Подождите! — воскликнула Кэйт, поднимаясь. — Вы…

— Пусть идут. — Джефф подошел к ней и положил руки на плечи. — Ничего страшного. Кроме того, может, правда не мешает поговорить? И обняться? И поцеловаться?

Кэйт почувствовала, как прикосновение его рук снимает ее возбуждение.

— Джефф, я сейчас к этому не готова, — сказала она. — Я не знаю, буду ли вообще готова.

— Ты любишь меня, Кэйт? — осторожно спросил он. — Только правду.

— Да, — прошептала она, зная, что, несмотря на все страхи, так оно и есть. — Но иногда одной любви недостаточно. Никто не знает этого лучше меня.

— Так что же тебе еще нужно? Что заставит твое маленькое упрямое сердце подарить нам настоящий шанс?

В горле у Кэйт предательски запершило, на глаза навернулись слезы. Джефф целиком раскрылся перед ней — со своей гордостью, своей любовью. Если сейчас она даст волю слезам, то потеряет его навсегда.

— Мне? Прежде всего мне нужно время, — замялась она, глядя себе под ноги. — Время без давления, чтобы подумать, понять себя.

— Можешь думать, сколько пожелаешь, Кэйт, — сказал Джефф. — На пару недель мне нужно съездить в Рэйли, закончить госпитальные дела. Эллен едет со мной, чтобы дать бабушке отдых, так что до двадцать шестого ты нас не увидишь.

— Это день городского карнавала, — с трудом выговорила Кэйт. — Ты вернешься как раз вовремя — чтобы посмотреть мой клоунский номер.

— У тебя отличный номер, — улыбнулся он. — Но ты сейчас говоришь не о том. Что еще тебе нужно, чтобы принять решение?

— Что еще? — Кэйт закрыла глаза, размышляя. Если сейчас не говорить честно, подумала она, у них не останется надежды. — Мне нужно поверить: что бы ни случилось и что бы я ни сказала, ты не будешь стыдиться меня.

— Никогда не стыдился тебя, глупая. — Он наклонился и поцеловал ее.

— Я не то имела в виду. — Она посмотрела на него в упор и увидела в его глазах лишь любовь. — Я стараюсь стать частью твоей жизни, твоего мира — но каждый раз выходит больно и унизительно. — Она сжала его руку, ища у него поддержки. — Ты видишь, как все плохо? Мне не стать другим человеком, Джефф. Я — Кэйт Валера и живу в плохоньком коттедже у моря, экономя каждый цент. Я — свободная художница. Я — сезонная официантка в «Пэнкэйк-пэлэс». Я — незамужняя мать прекрасной девочки. И я — Джо-Джо, второсортный платный клоун!

— Самое главное — кто ты на самом деле, Кэйт. — Он крепко сжал ее руку. — Ты — отважная, сильная, восхитительная женщина, которую я люблю.

— И тебе этого достаточно? — В голосе Кэйт послышалось отчаяние. — Сможешь ты любить меня так же сильно, если я как-нибудь опозорюсь перед твоей матерью и твоими высокородными друзьями? Сможешь ценить мой собственный мир таким, какой он есть? И согласишься добровольно стать его частью? Вот что мне нужно знать, Джефф, прежде чем мы сможем двигаться дальше. Вот что мне нужно знать больше всего!

Пораженная собственной вспышкой, она опустила глаза на белый волнистый песок. Еще долгую секунду руки Джеффа лежали на ее плечах неподвижно. Потом она почувствовала их легкий нажим — он повернул ее лицом к себе.

— По-моему, пришло время обняться, как велела твоя дочь, — проговорил Джефф, придвигаясь к ней ближе.

Кэйт с силой уперлась руками ему в грудь, сопротивляясь.

— Прости, — выдохнула она куда-то в теплоту его шеи. — Я поставила перед тобой слишком сложную задачу. Если для тебя это чересчур, просто скажи об этом.

— Ты маленькая фантазерка. — Его губы касались ее висков. — Я мог бы стоять тут и произносить приятные слова до следующего полнолуния, и все равно этого было бы недостаточно, чтобы убедить тебя, разве не так?

— Я… не знаю. — Кэйт вздрогнула в его объятиях, твердо зная, что, если она потеряет его, весь мир ее будет разбит, как тот стеклянный единорог, которого он уронил на пол.

— Ты сказала, тебе нужно время, — сказал Джефф. — Дай немного времени и мне, Кэйт. И я смогу найти способ тебя убедить.

— Убедить меня? Не понимаю, как… — Она отстранилась, глядя ему в глаза.

— Это моя забота, — низким голосом произнес он. — Кстати, твоя дочь упоминала и поцелуи. Мы же не собираемся ее разочаровывать?

Всхлипнув, Кэйт прижалась к нему.

— Так ты женишься на Кэйт или нет?

Вопрос Эллен не застал Джеффа врасплох. Странен был момент, который она выбрала, чтобы задать его. Они ехали в Рэйли, было раннее утро, и он думал, что дочь спит глубоким сном на заднем сиденье, укрывшись розовым пледом. Но оказалось, она проснулась и сверлит его испытующим взглядом, как оперативник ФБР.

— Ну так что? — Видя, что он не отвечает, Эллен повторила вопрос.

— Ты, наверное, проголодалась, — попробовал он отшутиться. — Не заехать ли куда перекусить?

— Папа! Ответь на мой вопрос!

Джефф вздохнул.

— Если б я мог, милая. Это зависит от Кэйт. Она сказала, ей нужно время подумать.

Эллен шумно фыркнула, напомнив Джеффу манеру его матери.

— О чем тут думать? Вы с Кэйт любите друг друга?

— Угу.

— Вы хотите спать вместе и иметь детей?

— Я… ээ… в общем, план примерно такой. — Джефф подумал, не покраснел ли.

— Ну, тогда вам правда нужно жениться, и дело с концом.

Джефф улыбнулся.

— У тебя все так просто, — сказал он, сбрасывая газ.

— Это и есть просто. Только представь, — тараторила Эллен, — если Кэйт станет моей мамой, она будет читать мне сказки на ночь. И покажет, как лепить вазы. Если очень попросить, может, даже научит, как быть клоуном. Разве это не здорово?

— Просто замечательно, — пробормотал Джефф. И внезапно замер — он вдруг понял, что нужно делать. Пришедшая на ум идея была настолько невероятной и нелепой, что Джефф чуть не рассмеялся вслух. «Это сумасшествие, — решил он. — Больше того, это риск. Если затея провалится, Кэйт никогда мне не простит».

Джефф притормозил перед рестораном и заглушил двигатель.

— Слушай, — сказал он. — Я приготовил Кэйт сюрприз, но мне понадобится твоя помощь. Пойдем, обсудим всё за завтраком.

Кэйт наклонилась к захватанному зеркалу в комнате отдыха за кулисами импровизированной сцены, чтобы проверить, не потек ли грим, тщательно наложенный еще дома. Рыжий парик был взлохмачен, выцветший клоунский костюм отутюжен, а шнурки на огромных нелепых башмаках завязаны на два узла. Худо-бедно Джо-Джо была готова к работе.

Снаружи, на главной городской площади, карнавал в честь столетия Мисти-Пойнт был в самом разгаре. Курортники и местные жители смешались в огромной толпе, забавляющей себя обходом палаток с сувенирами, едой, состязаниями и шуточными розыгрышами. Пора было начинать представление и ей.

Кэйт сделала большой глоток из принесенной в сумке бутылки с водой и принялась настраиваться на долгое изматывающее шоу. Ей предстояло дать одно за другим три представления на сцене, а в перерывах она должна была выходить «в люди» и продавать шарики в виде забавных животных. «Это все ради детской библиотеки», — в сотый раз напомнила она себе. Но все равно, последнее, чем ей хотелось бы сегодня заниматься, — изображать из себя клоуна.

Она глубоко вздохнула, натянула на лицо клоунскую улыбку и постаралась не думать о том, что не слышала голоса Джеффа уже больше двух недель. Правда, они договорились не звонить друг другу до его возвращения из Рэйли. Но это оказалось ошибкой. Дни уныло тянулись за днями, и она все сильнее впадала в отчаяние. Каждую секунду она готова была вздрогнуть от его телефонного звонка, каждую секунду ей хотелось набрать его номер самой.

Что она за идиотка, в самом деле, — просить у него время подумать, требовать от него доказательств любви! Как она такое сморозила? Чего боится, из-за чего колеблется, принимать или нет драгоценный дар — сердце мужчины?

А что, если она попросила чересчур много? Что, если она уже его потеряла?

— Осталось две минуты, Джо-Джо. — Одетая с иголочки Лэйси Энн Боделл просунула в комнату отдыха свою модно причесанную голову. — Передать кассету с музыкой звукорежиссеру, дорогая?

— Спасибо, я уже передала. — Кэйт сосредоточилась на своем клоунском макияже. — Буду через минуту.

— Ну-ну! — Голова Лэйси Энн исчезла, оставив после себя легкий аромат дорогих духов.

Кэйт со вздохом отвернулась от зеркала. Пытаясь поднять себе настроение, она исполнила небольшой хип-хоп, которым обычно открывала представление. Но это не помогло. Она так и ушла за кулисы, остро чувствуя грусть и свое одиночество. Даже Флэннери ее бросила, сославшись на какую-то непонятную «резь в желудке». Да, для нее сегодня — весьма унылый праздник.

За кулисами Кэйт подхватила дорожную сумку и кивнула звукорежиссеру. Что-то скрипнуло, щелкнуло, и из динамиков полился бодрый цирковой марш. Кэйт выбежала на сцену.

Она разогрела публику двумя-тремя па, дюжиной вращений и пируэтов, трюком с доставанием из рукавов шелковых платков. На очереди было жонглирование. Кэйт полезла в сумку за флюоресцирующими мячами, и вдруг произошло неожиданное.

Два маленьких клоуна в одинаковых костюмах арлекинов появились в проходе и вприпрыжку выскочили на сцену. Схватив Кэйт за руки, они закружили ее в быстром танце.

— Флэннери! Эллен! — воскликнула она, стараясь подыграть им. — Что, черт возьми, происходит?

— Сюрприз, ма! — Под толстым слоем грима на лице Флэннери расплылась улыбка. — «Джо-Джо» теперь ансамбль.

Но это было еще не все. Волна смеха прокатилась по залу — из-за кулис вышел высокий нескладный клоун в ярко-красном в белый горошек костюме. Он нарочно споткнулся о дорожную сумку и потешно упал навзничь.

Кэйт, открыв рот, глядела, как он поднимается на ноги. Прежде чем она что-либо успела понять, он преодолел расстояние между ними и подхватил ее на руки.

Серые, со стальным оттенком глаза с нежностью заглянули из-под густых накладных бровей прямо ей в душу.

— Джефф! — прошептала она, как громом пораженная. — Что ты вытворяешь?! Ведь на нас смотрят! Отпусти меня!

— Не раньше, чем ты меня выслушаешь. — Его голос был взволнованно-низким. — Я люблю тебя, Кэйт Валера. Я хочу, чтобы наши жизни соединились — твоя, моя и девочек. И если это то, что требовалось, чтобы убедить тебя…

У Кэйт слезы ручьем хлынули из глаз. Они размывали тушь на ресницах и грим на щеках. Кэйт требовала доказательства любви Джеффа, но никогда, даже в самых диких мечтах, не предполагала, что степенный, полный собственного достоинства Джефферсон Пэрриш III зайдет так далеко, чтобы завоевать ее.

— Ты сумасшедший! — с трудом произнесла она. — Даже не знаю, что сказать!

— Только одно слово, леди. Ты согласна?

— Да! — Кэйт обхватила его за шею и поцеловала, не обращая больше внимания ни на веселящуюся, улюлюкающую толпу, ни на растекшийся грим. Ни на что на свете.

Когда он нежно опустил ее на сцену, Флэннери и Эллен принялись танцевать вокруг них, выкрикивая что-то, а потом стали обнимать и целовать их. Они станут предметом пересудов людей не на один день, подумала Кэйт, но ей уже все равно. Их четверо — и только это имеет значение, только это кажется нормальным и естественным.

ЭПИЛОГ

Джефферсон Пэрриш IV лежал спеленатый в стеганом голубом одеяльце. Вся семья собралась вокруг него. Не прошло и часа, как он родился.

— Взгляните — у него мои волосы! — Флэннери потрогала пальцем рыжеватый пушок на темечке.

— И мои глаза. — В голосе Эллен слышалось неподдельное детское восхищение.

— У него что-то от всех нас, — сказал Джефф. — Он принадлежит всем нам. И это делает его еще прекраснее.

— А мы принадлежим друг другу. — Кэйт откинулась на подушках, замирая от счастья. Ее жизнь с Джеффом Пэрришем была чудесной с самого начала. Теперь она превратилась в сказку.

Они переделали старый летний особняк Пэрришей в свою постоянную резиденцию, с рабочим кабинетом для Джеффа и примыкающей к нему мастерской для Кэйт. Мать Джеффа, естественно, вернулась в Рэйли. Отношения Кэйт с нею оставались по меньшей мере натянутыми, но расстояние сделало свое дело.

После памятного городского карнавала Джо-Джо больше не выступала, однако у Кэйт не было времени сожалеть об этом. Последние восемнадцать месяцев она была женой, художницей и матерью. Сейчас ее работы выставлялись в Атлантик-Сити и Балтиморе. А в следующем году, как решила Кэйт, это будет Нью-Йорк. Но сейчас она бессильно лежала на подушках в палате нового отделения госпиталя, согретая теплом четырех сердец, и не было ничего на свете важнее ее семьи.

В палату тихо вошла медсестра и передала Джеффу какую-то записку. Он прочел ее и изменился в лице.

— Ну, конец миру и спокойствию, — пробормотал он. — Мама будет здесь с минуты на минуту. Хочешь, чтобы я попросил ее подождать?

Кэйт осторожно поцеловала сына в крошечный носик.

— Не надо, — прошептала она. — Этот молодой человек принадлежит и ей. Она имеет право быть сейчас с нами.

— Я люблю вас, миссис Пэрриш! — Джефф нагнулся и поцеловал ее — нежно и аккуратно. Девочки глядели на них, сияющие, как Чеширский кот.

— Я буду писать для малыша сказки, — объявила Флэннери. — Чтобы, когда он подрастет, ему было что прочитать.

— А я нарисую для него картинки, — подхватила Эллен. — И научу его играть в шахматы — он же не станет есть фигурки?

— Знаете, чего бы мне сейчас больше всего хотелось? — Кэйт со стоявшими в глазах слезами смотрела на их лица.

— Чего? — спросила Флэннери.

— Чтобы у меня были большие, как у мамы-гориллы, руки и я могла бы обнять всех вас одновременно!

— Так в чем же дело? — спросила Эллен. — Мы все можем обнять тебя.

И они немедленно сделали это.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.