Дахака (СИ)

Глава 5

До комнаты добралась с большим трудом. В коридоре стоял кромешный мрак, лишь слегка рассеиваемый пламенем треножника у коморки привратника. Чем дальше же уходил путь, тем гуще становилась тьма. Тьма и тишина. Когда Арчита остановилась-таки у нужного места, она уже ничего не слышала, окромя собственного дыхания. Отдернув грязную занавесь, жрица вошла внутрь. На ощупь нашла соломенную циновку в углу и с облегчением опустилась на нее. Облокотилась спиной о стену. Голод и жажда прошли. Зато появилась сонливость. Однако девушка отчаянно гнала ее прочь. Она не может сейчас спать. Ей нельзя сейчас спать. Необходимо все обдумать… а лучше попробовать выбраться отсюда. Унташ хоть и обещал щедрую награду за помощь, исполнять обещание был явно не намерен. Да и сама Арчита гневить богов точно не хотела.

«Угораздило меня… послужит мне уроком… впредь буду осторожнее… если выберусь отсюда».

Жрица обвела взглядом комнату. В сгустившейся тьме с трудом можно было различить очертания стен.

«Есть ли выход?».

Мысль бежать через главную дверь она отбросила сразу. Придется пройти мимо комнаты, где сидит Унташ. Можно, конечно, подождать, пока он уснет, но Арчита сомневалась, что ей хватит сил отодвинуть мощный засов без лишнего шума. Да и с той стороны наверняка дежурит верная стража старейшины.

«Нет. Это никуда не годится».

Полная тишина дома давила так сильно, будто на ее плечи свалился сам Хинду-Кауш. Перед мысленным взором то и дело мелькал образ рабыни. С безжизненным взглядом и окровавленным лицом. Арчита чувствовала, как в душу медленно закрадывается страх. Он сковывал и угнетал. Его липкие объятия противились действию. Навевали сонливость. Поэтому жрица изо всех старалась держать себя в руках.

Взгляд черных глаз медленно переместился на окно в виде узкой щели.

«Не пролезу».

Отверстия будто специально были сделаны настолько маленькими, чтобы ни у кого и в мыслях не возникло бежать отсюда. Девушка чувствовала себя узницей мрачной темницы.

От досады она стукнула затылком о стену. В тот же миг позади раздался отчетливый гул. Будто слабое эхо разлетелось по комнате. Арчита вздрогнула, обернулась и невольно осмотрела преграду. Темная стена из необожженной глины. Жрица провела ладонью по шершавой поверхности, а затем, сжав пальцы в кулак, осторожно ударила. Эхо повторилось.

«Она тонкая…».

Девушка нахмурилась и вновь провела ладонью по стене. Поднесла пальцы к ноздрям, принюхалась. Ей удалось ощутить едва уловимый запах влаги.

«… и свежая».

«Господин не любит тратить шиклу».

— А вдруг… — одними губами прошептала Арчита и достала из-под одежды кинжал.

Приложив кончик к поверхности, жрица осторожно надавила. Все-таки лишний раз рисковать не хотелось. Если лезвие сломается, она и вовсе останется беззащитной. На удивление клинок вошел в стену относительно легко, а уже через пару секунд от нее откололся небольшой кусок и с тихим хрустом упал на пол.

Арчита замерла и прислушалась. Однако она по-прежнему не различала вокруг ничего, кроме собственного дыхания. Дом старейшины хранил полное безмолвие. Его окутывал мрак.

Осторожно вдохнув и выдохнув, девушка поставила клинок в образовавшееся углубление и надавила вновь…

***

— Зачем тебе это?

Седовласый и бородатый мужчина скрестил руки на мощной груди и с легкой тоской в глазах наблюдал, как она завершает последние приготовления.

Девушка уже облачилась в привычное одеяние без рукавов из овечьей шерсти. Темные распущенные волосы спадали до лопаток.

— Я ведь уже говорила, — тихо бросила Арчита.

— Говорила, — вздохнул он, — но я все равно тебя не понимаю.

— Тяжело мне здесь.

— О, Сурья[1], раскрой мне глаза, ибо я не способен вразумить эту девчонку! — всплеснул руками мужчина. — Да посмотри же на меня!

Арчита вздохнула и отложила котомку с провизией. Обернулась. Он стоял в проеме жилища и загораживал проход. На фоне яркого солнечного света его фигура казалась еще мощнее, чем была на самом деле. Да, несмотря на почтенный возраст, он по-прежнему выглядел внушительно, а в теле ощущалась сила настоящего воина.

— Это все из-за нее, да? — с нажимом спросил он. — Из-за матери?

— Нет, — тихо и мягко ответила девушка, — мама тут не причем.

— Ну, а что тогда?!

Арчита потупила взор и промолчала.

Мужчина закатил глаза и простонал:

— О, боги, не знал, что с тобой будет так тяжело. Драка с дикарями изматывает больше. И ради этого я спас тебя оттуда? Чтобы ты бросила меня в столь трудный момент?!

Девушка вздрогнула и вскинула глаза на него:

— Не говори так!

— А что мне еще остается?! Именно это ты и делаешь! Бросаешь меня! Прах твоей матери едва упокоился под могильным курганом, а ты…

— Прекрати! — в отчаянии крикнула Арчита и отвернулась, с трудом сдерживая слезы.

Позади раздался очередной тяжкий вздох. Затем неспешные шаги, и вот она уже чувствует его мощные ладони на своих плечах. Эти прикосновения всегда успокаивали ее. Горечь Арчиты стала притупляться.

— Извини, — буркнул он.

Девушка невольно улыбнулась. Его голос оставался грубым, даже когда он просил прощения. Но при этом сохранял искренность.

— Тебе не надо передо мной извиняться.

— Но ты должна меня понять.

— Я понимаю, отец… но не могу здесь остаться.

Слова давались с трудом, волна горечи готова была вновь захлестнуть ее.

— Скажи… это ведь из-за него? — пальцы слегка сжали плечи.

— Кого?

— Града мертвецов? Из-за того, что там произошло?

Арчита кивнула. Едва заметно, но он увидел это.

— Да. И это тоже. Я должна служить богам.

— Так делай это здесь! Чем мы-то хуже?!

— Ничем! Просто долина Синдху тяготит меня!

— Упрямая девчонка! Вся в мать!

Он силой развернул ее к себе. Арчита аж выдохнула от неожиданности. Взял ее за подбородок и заставил посмотреть прямо в глаза.

— Что там было?! Ну?! Скажи мне, что там было?!

— Нет, — прошептала девушка.

Отец заметил, как от испуга расширились ее зрачки, но напора не ослабил:

— Скажи мне, это ведь был он? Это был Вритра[2]?!

— Нет!

Арчита вырвалась и отступила назад. Она не сводила с отца глаз, полных страха.

Тот, насупившись, следил за ней. Густые брови сошлись на переносице.

— Можешь не отвечать, — грубо бросил он, — я все вижу. Надо быть слепцом, чтобы не заметить очевидное. Брахманы[3] говорят, то место проклято. И теперь я склонен верить им. Но я не понимаю твоего упрямства. Что же ты молчишь?

— Чем меньше знают, тем лучше, — прошептала Арчита, — для всех.

— Для всех?

— Да, для всех.

— Своим молчанием и упрямством ты делаешь только хуже! Не даешь помочь!

Девушка вздрогнула, но снова промолчала. Возможно, отец прав. Она не дает своим молчанием помочь себе. Но зато она помогает другим. Не стоит людям знать, что там произошло.

Словно в тумане, она схватила котомку и попыталась пройти мимо отца, но тот схватил ее за руку, привлек к себе и прижал к мощной груди. Арчита закрыла глаза и уткнулась носом в знакомое тело. Девушка слышала биение его сердца. Даже сейчас оно оставалось тихим и ровным. Чего нельзя сказать о ее собственном. То готово было выпрыгнуть из груди и разорваться в один миг.

Отец провел ладонью по ее волосам:

— Останься. Прошу тебя.

— Не могу, — всхлипнула дочь.

— По-твоему, это правильно? По-твоему, арии не нуждаются в связи с богами?

— Это не так.

— Так будь же жрицей здесь! Что тебе мешает? Или я тебе просто опротивел?

— Прекрати! — она обхватила его спину возле лопаток. — Я люблю тебя, как и прежде!

— Тогда почему?

— Арии чтят закон природы. Мое послание должно быть услышано другими… — Арчита замялась, вспоминая тот жуткий день, когда ей явилась воля Богини-матери, — …и я просто не могу дольше оставаться здесь из-за… из-за…

— Из-за того, что там произошло, — закончил за нее отец, — но говорить об этом ты не хочешь.

Она промолчала, и он тяжко вздохнул. Отец понял, что переубедить дочь остаться он не сможет. Если только силой не привяжет ее к столбу в соседнем дворе. Он мог это сделать, но не хотел. Пусть мать Арчиты и являлась шудрой, к девушке он относился как к собственной дочери.

— Ладно, — буркнул арий, — раз тебе так хочется. Иди.

— Прости меня… — начала было она, но он резко перебил.

— Хватит. Если не хочешь говорить, то не говори вообще ничего. Ненавижу недомолвки. Возьмешь одну из моих лошадей.

Арчита отстранилась и посмотрела в эти суровые глаза. Они были сухими и строгими, как всегда. Но теперь к суровости воина примешивалась печаль. Сама же девушка с трудом сдерживала слезы. Она хотела остаться, но не могла. Ибо тогда ей станет еще хуже. Такая ирония… Такая судьба.

— Спасибо, — дрогнувшим голосом только и сумела произнести она.

— Одна просьба.

— Какая?

— Помни о нас.

— Клянусь! — с жаром ответила Арчита и снова обняла приемного отца. — Всегда!

Тот ответил на объятия и шепнул на ухо:

— И себя. Помни себя.

***

«Я помню».

Пальцы крепче сжали рукоятку кинжала. Мышцы напряглись. В разум пришла уверенность. Арчита закусила нижнюю губу и приготовилась нанести очередной удар по стене. Несколько крупных глиняных осколков уже лежало под ногами. Стоя на коленях, девушка продолжала осторожно ковырять стену. Звук осыпающейся кладки ей казался раскатом грома посреди безмолвного и мрачного дома. Но она продолжала. Продолжала действовать. Ибо просто сидеть и дожидаться рассвета была не намерена.

Когда очередной кусок сыроватой глины с хрустом упал под ноги, жрица резко остановилась. По ее спине пробежал холодок. Рука с кинжалом замерла на полпути. Сердце пропустило удар, чтобы забиться с удвоенной силой. Девушка слышала, как оно отдается в висках и пульсирует в венах. Она не сразу сообразила, что перестала дышать. На лбу выступила испарина.

«Здесь кто-то есть… здесь кто-то есть!».

Паника, подобно снежной лавине с Обители снегов, готова была нахлынуть и утопить с головой в своих ледяных объятиях. Кинжал задрожал в руке. Краем глаза Арчита заметила, как грязная занавесь слегка покачнулась…

Продолжая не дышать, жрица начала медленно оборачиваться. В полной тишине было слышно, как хрустят ее шейные позвонки. Казалось, что прошла целая вечность прежде, чем она наконец повернулась в сторону выхода.

За занавесью кто-то был. Опять. Как в тот раз. Однако теперь предательские мурашки не просто побежали по спине. Подобно встревоженному муравейнику, они покрыли всю кожу. Некто по ту сторону стоял и молча смотрел на нее из мрака коридора. Такой же безмолвный, как и сам дом старейшины. Арчита не понимала, откуда появилось у нее это чувство, но точно знала.

Это не рабыня.

Воздух тихо вышел из легких. Одул тонкие губы, иссушая нежную кожу. Девушка продолжала смотреть на размытый силуэт, не решаясь произнести и звука. Да и навряд ли она бы смогла. Гортань сковало, в глотке пересохло. И только спустя несколько секунд она заставила себя дышать. Будто во сне неторопливо развернулась всем телом к занавеси и выставила руку с кинжалом перед собой. Если бы Арчита опустила глаза, то увидела, как сильно трясутся пальцы. Дрожь была видна даже во тьме. Но жрица не сводила взора с неизвестной фигуры, продолжавшей безмолвно наблюдать за ней.

«Унташ?».

Она не знала. Тьма была слишком густой, фигура слишком размытой… а паника слишком велика. Девушка с трудом держала себя в руках. И лишь образ сурового ария, ее отца, временами всплывающего в памяти, не позволял страху окончательно завладеть телом и лишить разума.

Так прошла минута. Неизвестный стоял по ту сторону занавеси и наблюдал за жрицей из темноты. Та не сводила глаз с пугающего силуэта. Рука с кинжалом была выставлена перед собой. Клинок дрожал в ладони, как лист на ветру.

А затем она услышала. Шепот. Тихий и едва уловимый. Кто-то звал ее по имени.

Зрачки девушки резко расширились. Липкий пот покрыл лицо.

В тот же миг фигура качнулась и словно поплыла влево. Спустя секунду она уже исчезла во тьме коридора.

***

Она продолжала стоять на коленях, не в силах пошевелиться. Рука, вытянутая вперед и сжимавшая кинжал, стала затекать. Мышцы дрожали от напряжения. Тело бил озноб, как в лихорадке. Лишь спустя несколько мгновений Арчита смогла сбросить оцепенение и провела по лицу трясущимися пальцами. Ладонь тут же увлажнилась от липкого пота. Он оказался холодным и неприятным. Девушка задышала чуть громче. Воздух входил и выходил через ноздри с тихим свистом.

Вокруг снова был полный мрак и безмолвие.

«Кто это был? Унташ? Или кто-то еще? Что ему надо?».

Вопросы, подобно встревоженному осиному рою, вились в голове, норовя ужалить побольнее. Но жрица не могла от них отмахнуться. Арчита не знала ответов, но отчаянно нуждалась в них. Ведь кто-то видел, как она пытается расковырять стену кинжалом. Осознание этого лишь усилило неразбериху, охватившую разум. Теперь ворох вопросов смешался с непониманием и нерешительностью, как поступить дальше. Арчиту трясло от напряжения и страха.

«Я должна пойти за ним… или остаться… нет, надо остаться! Что я буду делать среди тьмы? И что буду делать, если найду его?… А что если он все расскажет Унташу?… Но я нужна старейшине… О, боги, помогите мне!».

В этот миг она снова услышала шепот. Такой же тихий, как и прежде. Однако на этот раз он шел словно издалека. Звук пронесся по коридору, будто легкий сквознячок. Посреди мрака и безмолвия Арчита опять уловила, как кто-то зовет ее по имени. По ее настоящему имени. Жрица почувствовала, как волосы шевелятся на голове.

Никтоне может знать ее настоящего имени. Ведь все они уже мертвы!

Шепот раздался вновь. Грязная занавесь покачнулась.

Арчита поняла, что не в силах больше стоять на коленях в этой тесной комнатушке. Воздуха начинало не хватать. Медленно, опираясь локтем о стену, девушка поднялась. Ноги затекли. Она не чувствовала ничего ниже колен. Пришлось постоять несколько секунд и подождать, пока кровь не насытит члены. При этом она с опаской вглядывалась во тьму коридора за занавесью. Шепот больше не повторился. Наконец в голенях запульсировало. В кожу словно воткнули с десяток иголок, но жрица не обратила на это внимания. Крепко сжав кинжал так, что костяшки побелели, она сделала неуверенный шаг к выходу. Затем еще один. Оттолкнулась от стены. Кровь побежала по венам быстрее. Теперь она могла уверенно стоять на ногах.

В этот момент едва уловимый шепот опять прокатился по коридору, заставив занавесь слегка покачнуться. Будто неизвестный осознанно дал время жрице прийти в себя. Ощущая, как гулко бьется сердце в груди, и что пот снова начинает заливать лицо, Арчита шагнула вперед и остановилась напротив грязной ткани. Девушка смотрела на тонкую преграду, будто перед ней была орда пауков. Ее обуревали омерзение и страх. Страх перед тем, что ждет ее впереди. Занавесь вновь слегка покачнулась, словно приглашая одернуть ее.

«Помни. Помни себя».

Шумно вдохнув, Арчита ухватилась за край ткани. Она медлила всего пару мгновений. Когда некто вновь позвал ее по имени, жрица решительно отдернула занавесь и вышла во мрак коридора.

Справа все тонуло в кромешной тьме. Как жрица ни щурилась, она не смогла различить абсолютно ничего. Слева далеко впереди мерцал тусклый огонек, немного разгоняя тьму вокруг себя. Однако то не был отсвет пламени треножника, что стоял в комнате, где проходил ужин со старейшиной. Свет шел из помещения, находившегося гораздо дальше. В восточной части дома. Комната же, где они сидели с Унташом, оказалась погружена во мрак.

Слушая биение собственного сердца, Арчита медленно пошла на загадочный свет…

[1] Сурья — бог Солнца в индуизме. В Ведийский период одно из трех главных божеств наряду с Индрой (Царь богов) и Агни (бог огня).

[2] Вритра — в индуизме змееобразный демон хаоса.

[3] Брахманы — члены высшей варны (касты) индуистского общества. Исторически были жрецами, учителями, отшельниками и учеными.