От автора

Биография Данте никогда не может быть задачей чисто повествовательной. В ней столько спорного и темного, что она всегда — задача наполовину исследовательская. А для советского писателя особенно. Потому что многое, что европейская литературная историография считает бесспорным, для нас таит вопросы, требующие раскрытия. И наоборот, многое, что там вызывает наиболее острые споры, для нас не представляется важным.

Поэтому необходимость быть догматичным — она вытекала и из размеров книги, и из характера издания, — подчас очень тяготила автора. Приходится ведь решать на основании обстоятельной аргументации, а ее невозможно дать. Мотивы остаются неизвестны читателю. Даже такие вещи, как признание подлинным или поддельным того или иного произведения Данте, остаются немотивированными. Почему одно из приписываемых Данте писем фигурирует в книге, а другое нет? Осведомленный читатель, знакомый с составом переписки или свода канцон, конечно, имеет право заинтересоваться основаниями отбора. Но его любознательность останется втуне. Вся лаборатория от читателя скрыта.

Из текстовых иллюстраций, кроме цитат из произведений самого Данте, давались только выдержки из современников и ближайших по времени биографов и комментаторов. На все остальное не хватило места. Зато автор не скупился на такие факты, которые раскрывают социальную обстановку, в которой до Данте жила Флоренция, в которой Данте жил во Флоренции, в которой он блуждал после изгнания. Ибо только в этих фактах можно получить объяснение личности поэта и его произведений и найти четкое истолкование того внутреннего кризиса, который сломал надвое его идеологию.

Тяжкие трудности представляла необходимость цитировать стихи Данте, особенно терцины «Комедия», в русских переводах. Не хотелось давать переводов в прозе. А существующие переводы «Комедии» таковы, что невозможно выбрать один какой-нибудь и его держаться. Их общая особенность та, что они очень отдаленно и неточно передают смысл. Поэтому и приходилось прибегать к такому дикому приему, как — особенно в больших цитатах — сборный перевод: одна терцина из Голованова, две из Чюминой, две из Мина. И приходилось еще все их слегка ретушировать, чтобы приблизить к подлиннику. С «Новой жизнью» было легче, потому что в распоряжении автора находился хороший перевод А. М. Эфроса, который вскоре появится в издательстве «Академия». Совсем плохо было с канцонами, не вошедшими в «Новую жизнь»: их переводов вообще не существует, хотя между ними — едва ли не лучшая из всех дантовских канцон: «Три женщины пришли раз к сердцу моему». И нужно ли говорить, как важны канцоны для понимания душевного кризиса Данте?

Чтобы не испещрять подстрочными цитатами страницы книги и не тратить места на примечания, я при каждой стихотворной цитате ставил начальную букву фамилии переводчика. Они означают: Б. — Бальмонт, Г. — Голованов, М. — Мин, Ч. — Чюмина, Э. — Эфрос.

А. Дж.

Загрузка...