Дар для старшего принца, или монстрик для чудовища

Глава семнадцатая. Воспоминания о самой обычной семье

— Эта вилка для рагу или жаркого, — показали мне на вполне обычную вилку с четырьмя зубцами. Очень изящную вилку, — в комплекте с ней иногда может идти ложка, — мне указали на ложку чуть больше чайной, — рыбу и морепродукты едят двузубчатой вилкой иногда трёх зубчатой и ножом. Также трёхзубчатой вилкой едят мясо. Всё кроме птиц. Птиц можно есть руками.

— Я бы не сказала, что наш этикет особо отличается, — рассматривая двузубчатую вилку понимая, что именно ей я пользоваться буду только в красных случаях. Ой, в крайних. Если увижу красную рыбку. Другую я не ем, по причине отравления где-то в садике той самой, другой рыбкой.

— Уже хорошо, — выдохнул Ардел, у которого все дела в срочном порядке испарились, — со столовым этикетом немного разобрались, надеюсь ты запомнила какими ложечками есть десерт, а какими варенье.

— Ага, — приосанившись положила вилку на стол, на её место, — из каких кружок пить чай, из каких травяной отвар и не путать, это две совершенно разные вещи. Из каких бокалов пить, то или иное, вино, коньяк или шампанское, только ничего из алкогольного я не пью вообще. Оно не вкусное, сок, например, вкуснее. Да и пахнет скверно.

— На балу, так или иначе, пару бокалов выпить придётся, — огорчили меня сильно. Пока все мои одноклассники валялись в теплице пьяными или держались за фаянсового друга из последних сил, я смотрела мультики и читала книжки. Каким бы дорогим не было вино, оно никогда мне не нравилось, больше одного бокала маленькими глоточками я не выпью.

В основном, такая неприязнь к алкоголю у меня с детства. Когда я себе пообещала, что пить и упиваться я им, ни за что не буду. У меня перед глазами было довольно много примеров, которые только доказывали правильность моего решения и нежелание вырасти в им подобных. Мой отец употреблял, и много, а потом начиналось… Либо он очень щедрый и скупает весь магазин на оставшиеся деньги, либо несёт полную ахинею, и они ругаются с мамой. Когда я была младше лет на четырнадцать-тринадцать он и руку неоднократно на неё поднимал. Я всё твердила, что нужно уходить от него, но нет. Разойдутся-сойдутся. И ведь прощала же… Там же в детстве я пообещала себе, если мой избранник хоть раз поднимет руку, даже в пьяном угаре, ухожу не глядя. Моя семья, это та самая жизнь, которую я до судорог боялась.

Если думать сейчас, мама очень боялась остаться одна. Поэтому и прощала его. Позже, когда я стала старше и хотела уходить после девятого, она не хотела отпускать меня. Несмотря на то, что я желала поступить не так уж далеко от дома. Поддавшись на её уговоры, подала документы только в один колледж. И не прошла. Училась десятый класс, но это было не то. Ушла после десятого, в колледж в родном городке, где и встретила Гришку, что перевёлся к нам.

Кто-то может меня осуждать, но жила я до этого с мамой и сестрой, младше меня на четыре года. Отец начал ездить на вахту, и мне стыдно признавать, но мне было куда легче, когда его не было дома. У мамы раньше были проблемы с агрессией, тогда она решала их с помощью меня, создавая мне комплексы, что преследуют меня и по сей день. Было такое, что меня лет в десять избили ремнём с криком чтобы я заткнулась, а не выла белугой. С того времени я плачу только тихо. Только скрытно. Никто об этом никогда не узнает, вот что я себе пообещала. Мне стыдно плакать в открытую, поэтому я плачу по ночам. В детстве мне не раз кричали, «Да лучше бы тебя не было!» «Всем было бы лучше, если бы ты не рождалась!». Примерно от всего этого я и перестала бояться смерти. Когда самый родной человек на то время детской наивности, кричит подобное, он автоматически перестаёт быть таковым. Близкие не желают тебе смерти. Наверное, именно поэтому по семье я не скучаю.

Нет, у меня не такая и плохая семья. Да иногда нахватало денег, да, в каком-то плане я повзрослела слишком рано, хотя бы потому что проблему с отсутствием денег сваливали на меня и потому что меня всё время посвящали в то, как ей плохо жилось, когда я только родилась, ведь отец совсем не помогал. Я сама бегала платила счета в банке, не сказала бы что часто, но всё же, я всё время высчитывала бюджет и привыкала экономить. Сейчас же бюджет в моей семье заметно вырос. Когда я должна была закончить одиннадцатый, а на деле первый курс, мама выплатила ипотеку, поэтому все деньги, что с папиной работы, что с её, шли на семью.

— Ша!

— А? — отмерла я и передёрнула плечами. Обычно я не ухожу в мысли настолько, — прости… вспомнилось просто…

— С тобой всё нормально? — на меня посмотрели так, будто спасти меня уже нельзя, только в могилу. Ободряюще улыбнувшись, я решилась на дерзость, похлопала Ардела, что находился непозволительно близко, по плечу.

Читая любовные романы, я всегда удивлялась героиням, которых вот поцеловал персонаж, даже если она не хотела, а потом они болтают не о чём. Это же был поцелуй. А вы тут белок обсуждаете. Я вот чувствовала себя страшно неловко после того, что произошло в саду. А вот Ардел прекрасно понимал тех героинь, поэтому ему зэбес.

— Как и всё во всех мирах — относительно. — и чихнула, вот, точно! Правильно всё говорю! — Ты должен сказать «Будь здорова».

— Зачем?

— Что бы не заболела и не простудилась.

— И как это способствует твоему незаболеванию?

— Ну смотри. Однажды, когда мне было лет одиннадцать-двенадцать, я сидела дома одна довольно длительное время, я там учихалась и никто мне «будь здорова» не сказал. И я заболела.

— Ну значит ты и здесь заболеешь. Не волнуйся, Бизмунд, будет менять тебе компрессы.

— Почему он? — недоумённо спросила я зевнув. Что ж такое?!

— Ради алхимии. — торжественно сказал мужчина и зевнул, — А что говорят, когда зевают?

— Спать иди, говорят, — хмыкнула я и потерла глаза.

— Спать идти нам рано. Хотя… повторим и можем идти.

— Идти? Не, я пойду, и ты пойдёшь в другую сторону, а прям идти. То есть вместе.

— То есть вместе, — вздохнул печальный Ардел и посмотрел на часы, — нам стоит создать пару сплетен вокруг нас, поэтому сегодня я ночую у тебя. — подавилась. Это как это? — Хотя признаюсь, лучше бы ночевали у меня, так или иначе, ты туда переедешь.

— В смысле ночуем вместе?

— В прямом, — помассировав переносицу, начал допрос, — как мы зовём леди и лордов?

— Фиг их знает, — пожала я плечами, коварнох растягивая губы.

— Саша!

— Мы их не зовём, они сами приходят и распространяют абсурдные сплетни, — и ресничками, хлоп-хлоп.

— Правда, конечно, но давай нормально. Без шуток.

— Вариэль и Вэра.

— Вэри, — поправили меня, смотря мне в глаза. А глаза у него такие! Что аж прям ах! А зрачок какой большой!

— Один хрен, — устало вздохнула я.

— При разговоре не ошибись.

— Давай честно, там вряд ли будет кто-либо статусом выше меня. Хотя бы из-за придуманного вами титула, и из-за того, что я твоя невеста. Заберись я на стол и начни танцевать «Макарену», они похлопают и скажут, что вышло очень чувственно.

— Давай вот без этого, — нахмурил чёрные бровки Ар, — Репутация у нас сейчас одна на двоих, как и твоя спальня сегодня, — язвительно укололи меня, намекнув, что спать в гостиной на диване, это ниже их статуса.

— Да-да, репутация превыше всего, но… а не важно, давай дальше.

Если для человека важна его репутация, то ладно. При тех, кто может обмусолить её я буду благоразумной пай девочкой. Но это только при свидетелях.

— Надеюсь на самом балу тебе не взбредёт в голову какая-нибудь бредовая идея, которую ты кинешься выполнять.

— Вот какого ты обо мне мнения, — с претензией оглядела мужчину в темном, я, между прочим, сама спокойность, росла подавляя вспышки гнева, да и вообще все эмоции, иногда конечно они вырывались и будут вырываться, но наткнувшись на его скептический взгляд всё же заверила, — обещаю, — подняла ладонь вверх, — не буду танцевать «диско» и напевать «между нами тает лёд», как и совершать другие глупости. А если и нарушу…

Задумавшись, отвела взгляд думая, что мне такого сделать, чтобы и в минус не уйти, и ему, если что компенсация.

— Исполню желание, — нашлась с ответом, — только в пределах нормы и морали.

Мужчина закатил глаза, но обещание принял.