Дар Миррен

ГЛАВА 28

Забыв о том, что он не один в комнате, сидевший у горящего камина Кайлех погрузился в размышления. Кубок с подогретым вином остался нетронутым.

Кайлех был недоволен своим другом Лотрином, который стал слишком дерзким. Вообще-то король любил этого человека и знал, что Лотрин предан ему. Но в последнее время они часто спорили, и каждый отстаивал свою точку зрения. Лотрин был доволен достигнутым, а Кайлех хотел большего. Он всегда отличался честолюбием. Как ни странно, Кайлех и Селимус преследовали одну и ту же цель: стремились раздвинуть границы своих владений и грезили о создании империи. Кайлех хотел захватить южные королевства, которые сейчас были, как никогда, слабы. Правители этих государств не имели в силу молодости достаточного опыта. Он подозревал, что Селимус скорее всего сделает предложение Валентине, и та примет его, чтобы объединить силы обоих королевств для борьбы с северным соседом.

Рашлин прав. Если они хотят захватить плодородные земли к югу от Скалистых гор и населить их горцами, то действовать нужно быстро. Хочу ли я этого на самом деле, спрашивал себя король. Хочу ли облегчить жизнь своему народу? Поразмыслив, пришлось призвать, что им прежде всего движет желание нанести удар по самолюбию нового короля Моргравии. Селимус угрожал мирной жизни обитателей гор. Если он женится на Валентине, то обязательно попытается поставить северных соседей на колени. Судя по донесениям шпионов, Селимус отличался самолюбием и дерзостью. Он мечтал о создании империи, в состав которой вошло бы и Горное Королевство.

Кайлех внезапно вспомнил о Корелди, который, на его взгляд, как-то странно повел себя. Почему его так сильно встревожила судьба моргравийских пленников? И с какой стати он предложил свои услуги королеве Валентине?

– Да, такое великодушие и благородство вызывают подозрение. Что ты пытаешься скрыть от меня, Корелди?

Кайлех был убежден, что Корелди говорил неправду. Ромен вообще сильно изменился. Они не виделись много лет, и за это время наемник стал совсем другим. От его прежнего самолюбия, надменности, самоуверенности не осталось и следа. С ним что-то произошло. Короля удивляло, что Корелди ни разу не предложил сыграть в агроло – свою любимую игру. Нежели привычки и пристрастия с годами так сильно изменились?

Это Кайлех научил Ромена играть в агроло, и тот со свойственной ему страстностью увлекся новой игрой. Ромен любил побеждать и всегда стремился к тому, чтобы последнее слово оставалось за ним. Но почему сейчас он даже не попытался отыграться? В прошлый раз в последней партии в агроло Кайлех выиграл у Ромена не только все деньги, что были у него в кошельке, но и принадлежавшие Корелди земли в Гренадине! Правда, Кайлех не стал предъявлять права на них.

– Да, здесь что-то не так, – задумчиво пробормотал король. – Может быть, мы имеем дело не с Корелди, а каким-то самозванцем?

– Нет, мой король, он не самозванец, – раздался голос из глубины комнаты. – Я внимательно наблюдал за ним. Это действительно Корелди.

Кайлех вздрогнул, услышав голос Рашлина. Он совсем забыл о его присутствии.

– Ты уверен?

– Конечно. Или вы полагаете, что мы столкнулись с действием магических сил?

– А такое возможно?

– Нет. Магическими способностями обладают единицы, сир.

Король пожал плечами.

– Я просто высказал предположение.

– Оно неверное. Я знаю только одного человека, который обладал сильным магическим даром, но он умер.

– Ты говоришь об Элизиусе?

Одетый во все темное Рашлин вышел из густой тени.

– О ком же еще, – промолвил он. – Не забывайте, что я знаю Корелди так же хорошо, как и вы.

– Но ведь ты никогда не общался с ним.

– Вы правы. Но я пристально наблюдал за ним. И я могу с уверенностью сказать, что это Корелди.

– Да, я согласен, внешность осталась прежней. Но тот ли самый это человек, Рашлин? Что подсказывает тебе внутренний голос?

– Он говорит только одно: этот человек доставит нам массу неприятностей, мой добрый король.

– Он не сможет это сделать, потому что сидит в темнице.

– А Лотрин? Неужели вы доверяете ему, сир? Впервые за время разговора король посмотрел на барши, и исполненный ярости взгляд его был красноречивее слов.

– Забудьте о том, что я сказал, сир, – промолвил колдун и, поклонившись, поспешно удалился.

Их заперли в одной камере. В ней не было ничего, кроме помойного ведра. Воздух поступал только через крошечное окошко под потолком. Стены запотели от сырости. Лотрин проявил милосердие, оставив в камере зажженную свечу. Он ни слова не сказал пленникам, не попытался утешить Элспит, по Уил чувствовал, что в душе горец сильно переживает. Ему явно не нравилось, что события приняли такой поворот.

Перед уходом Лотрин развязал девушке руки и даже растер ее затекшие запястья и, как-то странно посмотрев на Уила, удалился. Что хотел сказать на прощание горец? Тяжелая дубовая дверь захлопнулась, и Уил повернулся к Элспит.

– Развяжи меня, – попросил он, с тревогой поглядывая на понурого Герина.

– Вам, наверное, опять сломали ребра? – спросила девушка, распутывая узлы на веревке.

Уил кивнул.

– Ничего, как-нибудь справлюсь.

– Зачем вы разозлили короля? Что подвигло вас на столь неразумные действия? – спросила Элспит.

– Любовь, преданность, дружба.

Элспит уловила грусть в его голосе.

– Любовь? – удивленно переспросила она. – К кому?

– К нему, – ответил Уил, кивнув на Герина, и приложил палец к губам, призывая ее помолчать.

– Герин! – шепотом обратился он к своему несчастному другу.

Наставник даже не шелохнулся. Уил еще несколько раз назвал его по имени, но все попытки заговорить оказались тщетны.

В конце концов Элспит надоело молчать, и она решила помочь ему.

– Это Элспит, Герин, – промолвила она. – Человека, который говорит с вами, зовут…

Однако Уил не дал ей закончить фразу.

– С тобой говорит Уил, Герин, – поспешно промолвил он.

Элспит бросила на него изумленный взгляд, однако Уил не обратил на это никакого внимания. Его взор был прикован к Герину, который встрепенулся и поднял голову.

– Уил? – прохрипел он.

– Да, я здесь, рядом.

– Но как… когда… ты… попал сюда… – с трудом произнес Герин. – И твой голос…

– Знаю. Потом я тебе все объясню, а сейчас прошу лишь об одном: верь мне.

– Но я не могу слепо доверять…

Уил на минуту задумался.

– Когда погиб мой отец, ты подарил Илене котенка, – наконец заговорил он, – а меня крепко обнял. Я никогда не забуду это. Тебе хотелось быть в армии, сражаться с врагами. Но ты искренне любил мою семью и отказался от военной карьеры, когда мой отец попросил тебя заняться моим воспитанием. Я благодарен тебе за это. Моя мать вызывала у тебя восхищение. Возможно, ты питал к ней более нежные чувства, чем этого требовал долг верного слуги. Она…

– Замолчи, хватит! – остановил его Герин. – Ты сильно пострадал от рук горцев?

– Нет, намного меньше, чем ты, старина.

– Уил… мальчик мой… я и не надеялся, что нам доведется снова свидеться.

– А мне сказали, что тебя уже нет в живых.

– Кто сказал? Селимус?

– Да.

– Так я и думал.

Герин закашлялся.

– Накройте его своей курткой. Он болен, – прошептала Элспит, с недоумением слушавшая этот разговор.

– Отсюда не убежишь, Уил. Я пытался, но они надежно стерегут своих пленников, – промолвил Герин, когда Уил накрыл его курткой.

– Зачем они зашили тебе веки?

– Кайлеху не нравилось, как я смотрел на него. Он сказал, что видит в моих глазах презрение. И не ошибся.

– Хорошо еще, что не приказал выколоть тебе глаза, – мрачно заметил Уил.

– Завтра вечером он вдоволь поглумится надо мной. Кайлех сказал, что мне выколют один глаз, а второй оставят, чтобы я видел, как горцы будут поедать мою плоть. – Герин стал раскачиваться из стороны в сторону. – До чего мы дожили, Уил! Эти варвары хотят приготовить нас себе на обед.

– Расскажи, что произошло с тобой после того, как мы расстались, – попросил Уил.

И Герин поведал ему свою печальную историю.

– Это Селимус виноват в том, что я попал в плен, – сказал он. – Король послал меня в Скалистые горы с особым заданием. Меня сопровождал небольшой отряд людей, которых я до этого не знал. Узнав о данном мне поручении, Фелроти пришел в ярость. Но что он мог поделать? Всем известно, что ты всегда посылал в разведку самых опытных и хорошо обученных солдат. А люди из моего отряда были новичками. Они не умели правильно вести себя в горах, шумели, не умели ориентироваться. Я не сомневался, что нас схватят. Это было только вопросом времени. Вслед за нами Селимус послал женщину легкого поведения, хорошо заплатив ей. Возможно, он сделал это, чтобы подсластить нам пилюлю.

Уил порывисто сжал плечо Герина, и тот положил ладонь ему на руку. Оба понимали, что Селимус пытается использовать армию, всегда бывшую гордостью Моргравии, в своих грязных целях.

– А кто эта девушка с приятным голосом? – спросил Герин. – Элспит. Кажется, так ее зовут.

– Боюсь, я попала в сети вашего друга, Корелди, и совсем запуталась в них, – сказала Элспит. – Теперь мне трудно понять, кто он на самом деле.

– Ты изменил облик, Уил? – спросил Герин.

– Да, – коротко ответил он, не желая вдаваться в подробности.

– Ты расскажешь, что произошло с тобой?

– Сейчас не время для долгих разговоров. Тебе нужно отдохнуть. Ты тяжело дышишь. Прошу тебя, постарайся уснуть.

– Он прав, – поддержала его Элспит. – Вас бьет озноб. Вы больны и вам нужен покой.

– Хорошо. Надеюсь, что у меня чума, и эти выродки, которые собираются съесть меня завтра, заразятся смертельным недугом, отведав моего тела.

Уил тоже прилег на холодный каменный пол и сделал вид, что уснул. Ему не хотелось разговаривать с Элспит, которая могла потребовать от него объяснений. Некоторое время девушка с недовольным видом посматривала на него, но потом решила, что ей тоже нужно отдохнуть.

Они находились в камере уже несколько часов. В темнице стояла мертвая тишина. Внезапно до слуха Уила донесся негромкий стук. Он напряженно прислушался. Вскоре стук повторился, а затем раздалось приглушенное ворчание и звяканье ключей. В тусклом свете догоравшей свечи Уил увидел, как на двери дрогнула ручка в виде железного кольца, и мгновенно вскочил на ноги. Оглядевшись по сторонам, он поискал глазами какой-нибудь предмет, чтобы оглушить того, кто сейчас собирался войти в камеру, и, не найдя ничего подходящего, схватил ведро – к счастью, пустое, – задул свечу и встал возле двери.

В замочной скважине повернули ключ, и дверь распахнулась. В камеру упал свет висевших на стенах коридора факелов, и Уил увидел на пороге темную фигуру. Размахнувшись, он ударил горца по голове. Ведро с грохотом упало на пол. Элспит, проснувшись, вскрикнула.

– Прекратите шуметь, Корелди! – зашипел Лотрин, потирая ушибленную голову. – Вы что, с ума сошли?

– А вы думали, я буду бездействовать и сдамся без борьбы, позволив зажарить себя на вертеле?

Элспит, вскочив на ноги, бросилась на шею горцу.

– Я знала, что вы придете нам на помощь!

– Разве я могу допустить, чтобы вы погибли? – в голосе Лотрина слышалась неподдельная нежность.

– Все это, конечно, очень трогательно, – промолвил Уил, глядя на обнимающуюся парочку, – но что вы собираетесь делать, Лотрин?

– Я выведу вас из темницы. Нам надо спешить. Будите вашего друга. Я принес теплую одежду.

Уила охватили сомнения. Неужели Лотрин готов предать Кайлеха? Нет, этого не может быть!

– Я не одобряю действия Кайлеха, – сказал Лотрин, видя, что Уил колеблется. – Мне жаль соотечественников, погибших от рук моргравийцев, но я считаю, что мы не должны с варварской жестокостью расправляться с нашими врагами. Такие обычаи отбросят нас в далекое прошлое, в дикость.

Уил потряс за плечо Герина. Того все еще бил озноб.

– Это самоубийство, Лотрин.

– Знаю. Вот ключ от кандалов. Помогите ему одеться. В этой одежде вас примут за моих соплеменников. Не теряйте зря времени! Я опоил стражников сонным зельем, но они в любую минуту могут прийти в себя.

– Кто этот человек? Почему он помогает нам? – спросил Герин.

– Это Лотрин, – ответила Элспит, и Уил уловил в ее голосе нотки гордости.

Она тоже переоделась в принесенную мужскую одежду.

– Вы были среди тех, кто пытался сломить мой дух, – сказал Герин.

– К счастью, мне это не удалось. Как оказалось, вы преданы своему королю больше, чем я Кайлеху.

– Я, в свою очередь, склоняю голову перед вашим мужеством, – промолвил Герин.

– Не хвалите меня раньше времени. Отблагодарите меня позже, если нам, конечно, удастся уцелеть, – мрачно отозвался Лотрин.

– А мы можем вызволить из беды остальных моргравийцев? – спросил Герин, стуча зубами от озноба.

– Если попытаемся это сделать, наверняка погибнем.

– Но не можем же мы допустить, чтобы Кайлех съел их!

Лотрин вздохнул.

– По правде говоря, я не думаю, что он сделает это. Король погорячился, потому что принял близко к сердцу гибель своих людей. Его вывели из себя действия Селимуса. Вы же знаете, Корелди, что в гневе он бывает жесток и несправедлив.

Уил кивнул. Герин, знавший, что Уил никогда раньше не встречался с королем горцев, растерянно стоял посреди камеры.

– Но он твердо намерен убить всех пленных, – продолжал Лотрин. – Только побег может спасти вас. Вы готовы?

– А почему вы не принесли нам оружие? – спросил Уил.

– Я вооружен, и этого достаточно, – сказал Лотрин. – Не хочу, чтобы во время вашего побега пострадали мои соплеменники. Мы или выберемся из крепости, не причинив никому вреда, или погибнем. Вот ваши вещи.

– В таком случае, мы готовы, – сказал Уил, беря свою сумку, которую предусмотрительно захватил с собой Лотрин.

– А мою матерчатую сумочку вы принесли? – спросила Элспит.

Уил усмехнулся, решив, что даже в минуты смертельной опасности Элспит, как истинная женщина, думает о пустяках. Девушка, заметив его ухмылку, поджала губы.

– Я посмотрю, Ромен Корелди, как вы будете чувствовать себя в дороге без обезболивающего настоя, – промолвила она.

Уил сразу же извинился перед Элспит, а Лотрин достал из кармана ее сумочку.

– Вот, возьмите, – сказала девушка, протягивая Уилу пузырек с настоем.

Он сделал глоток и почувствовал, как боль, от которой ломило все тело, начала стихать. Уил поднес пузырек к губам Герина, и тот тоже выпил немного целебного настоя. Лекарство не могло избавить от жара, но сняло боль от многочисленных ран и ушибов.

– Тихо, старайтесь не шуметь, – предупредил Лотрин, и они вышли из камеры.

Уил и горец вели Герина под руки. Элспит замыкала шествие.

В ранние часы крепость обычно охранял небольшой отряд стражников, поскольку Кайлех верил в неприступность стен горной твердыни. Добраться до нее было нелегко. Ущелье, через которое им предстояло пройти, чтобы приблизиться к крепости, охранялось лучниками, встречавших любого незваного гостя градом стрел.

Беглецы миновали несколько постов, расставленных внутри замка. Стражников здесь, как и в темнице, сковал крепкий сон – Лотрину удалось опоить их усыпляющим зельем.

– Я предупредил караульных у ворот, что скоро покину крепость в сопровождении трех воинов, – сказал Лотрин. – Молчите, когда я заговорю с ними. А вы, Элспит, спрячьте волосы под капюшон и надвиньте его на глаза. Если они что-нибудь заподозрят, мы погибли.

– Ты тоже надвинь капюшон на глаза, – посоветовал Уил Герину.

Лотрин рассчитал все правильно. Он раздобыл для пленников плащи с капюшонами, которые горцы обычно надевали, отправляясь в дальний путь. Благодаря им беглецы могли скрыть лица от стражников.

– Как думаете, ваш друг сможет подняться в седло? – шепотом спросил Лотрин.

– Перестаньте говорить обо мне так, словно я выживший из ума старик, – сказал Герин. – Я смогу ехать верхом!

Лотрин привел их в конюшни и разбудил молодого конюха. Тот спросонья долго тер глаза.

– Куда это вы надумали ехать в столь ранний час? – пробормотал он.

– У меня тайное задание короля. Я предупреждал тебя об этом. Запомни, ты должен держать язык за зубами. Никому не говори, что я уехал. Ты меня понял?

– Даже королю? – шутливо спросил конюх.

– Он знает, где я буду, – солгал Лотрин.

Уил представил себе, как Кайлех впадет в бешенство, когда узнает, что они бежали.

Лотрин постарался отвлечь конюха, пока его спутники садились на коней. Герин с трудом вскарабкался на лошадь, нога Элспит скользила в стремени, но ей все же удалось сесть верхом.

Попрощавшись с конюхом, Лотрин и спасенные пленники тронулись в путь. Уил знал, что через несколько часов боль в боку возобновится, и ему снова придется принимать лекарство.

– Пока все идет так, как было задумано, – сказал Лотрин. – Следуйте за мной.

Маленький отряд направился к сторожке, располагавшейся у ворот крепости. Спутники Лотрина старались спрятать лица, надвинув капюшоны на глаза.

– Эй! – крикнул Лотрин, и в окне сторожки появилась голова сонного стражника.

– Чего кричите в такую рань? – проворчал он.

– Прости, Дорл, но мы вынуждены тебя потревожить. Король дал срочное поручение.

– Какое?

– Не твое дело, Дорл. Любопытство до добра не доведет.

– Проявлять любопытство моя обязанность.

– Да, но сейчас речь идет о личном поручении Кайлеха.

– Ну, хорошо. Подождите немного. Сейчас подниму решетку. Кстати, через пару минут я сменяюсь.

– И кто заступит в караул?

– Борк. Думаю, он уже на подходе.

Дорл подошел к подъемно-спусковому механизму и начал вращать колесо, на которое наматывалась цепь. Лотрин и Уил переглянулись. Им не следовало бы встречаться с Борком.

– Слышал, на пиру что-то произошло и Борка вроде бы ранили. Это правда? – спросил стражник, продолжая вращать колесо.

– Не знаю, – ответил Лотрин. – Поторопись, Дорл. Мы спешим.

Решетка с громким скрежетом начала медленно подниматься.

Лотрин больше не мог ждать и, подстегнув лошадь и пригнувшись к луке седла, выехал из ворот. За ним последовала Элспит, но ее лошадь почему-то закапризничала, не желая проезжать под полуопущенной решеткой.

– Куда вы так торопитесь?! – крикнул Дорл.

– Король не любит ждать! – ответил Лотрин.

Герин понял, что происходит, и пришпорил коня. Вслед за ним из ворот, кивнув стражнику, выехал Уил.

– Храни вас Хальдор! – крикнул им Дорл и начал опускать решетку.

– Вперед! – бросил Лотрин через плечо своим спутникам. Беглецы пустили лошадей галопом.

– Не оборачивайтесь, Элспит! – приказал Лотрин.

– Не буду! – крикнула девушка, крепко сжимая в руках поводья и не сводя глаз со спины горца, человека, который без всяких усилий покорил ее сердце.

– Думаете, они бросятся за нами в погоню? – спросил Уил.

– Конечно, – ответил Лотрин. – Кайлех обязательно попытается остановить нас.

Минут через пятнадцать Уил услышал за спиной стук копыт. Беглецы пришпорили коней, но преследователь был уже близко. Оглянувшись на скаку, Уил узнал Борка. В лунном свете блеснул его обнаженный клинок. Лотрин тоже выхватил меч из ножен.

Уил и Лотрин пропустили Герина и Элспит вперед, готовясь сразиться с преследователем. Уил чувствовал себя беспомощным без оружия.

– Вам нельзя вступать в поединок с соплеменником! – крикнул он Лотрину. – Позвольте мне остановить его. У меня есть все основания убить этого человека.

– Я не собираюсь убивать его! – крикнул Лотрин.

– Понятно, и все же будет лучше, если вы отдадите оружие мне!

Решиться на такое было равнозначно измене. И все-таки Лотрин бросил меч Уилу. Тот ловко поймал оружие на лету и спрыгнул на землю. Борк тоже спешился, и они сошлись в поединке.

– Предатель! – бросил Борк Лотрину, остановившемуся в нескольких шагах от них. – Как ты мог решиться на измену?

– Кайлех ведет себя неправильно, – сказал Лотрин.

– Неправильно? Он уничтожает наших врагов!

– Кайлех убивает ни в чем неповинных людей.

– С каких это пор ты стал беспокоиться о моргравийцах?

Разговаривая с Лотрином, Борк продолжал кружить вокруг Уила, выбирая удобный момент для атаки. Уил внимательно присматривался к противнику. Вскоре он понял, что Борк довольно неуклюжий воин и уступает ему в фехтовальном мастерстве. Уил не сомневался, что легко одержит над ним верх.

– С недавних, Борк, – ответил Лотрин.

– Забирай девку, позабавься с ней, и дело с концом. Если хочешь, я тебе помогу. Ты же знаешь, что Кайлех никогда не простит измену.

– Еще одно грязное слово об этой девушке, Борк, и я убью тебя, – процедил сквозь зубы Лотрин.

– Думаешь, я тебя боюсь?

– Бойся меня, Борк, – вмешался в разговор Уил. – Ты нанес мне оскорбление. Кстати, как горло? Не болит?

Борк зло прищурился.

– Вот расправлюсь с этим мерзавцем, – сказал он, обращаясь к Лотрину, – я силой возьму ее прямо у тебя на глазах.

– Как нехорошо ты говоришь, Борк, – усмехнувшись, промолвил Уил. – Наверное, и мечом владеешь не лучше. Пора проверить.

Уил сделал неожиданный выпад, и Борк застонал от боли. Из бедра и предплечья заструилась кровь. Уил нанес ему сразу две глубоких раны. Горец пошатнулся и упал на землю.

– Теперь он вряд ли догонит нас, – сказал Уил и посмотрел на Лотрина, внимательно наблюдавшего за поединком.

– Я знал, что ты опытный воин, но даже не представлял, что так мастерски владеешь мечом.

– Хочешь, чтобы он остался жив? – спросил Уил.

Лотрин кивнул.

– В таком случае, оставим ему немного воды.

Бросив Борку фляжку с водой, беглецы снова пустились в путь. За спиной слышались проклятия раненного стражника. Отъехав на порядочное расстояние, Лотрин остановился.

– В чем дело? – встревожился Уил.

– Скоро рассветет. Мы должны воспользоваться сумерками, чтобы скрыться в горах. Кайлех не станет ждать. Скоро ему донесут о нашем бегстве, и он отправит за нами погоню.

– Бросьте меня! – промолвил Герин. – Я буду вам обузой в пути.

– Прекрати! – сердито остановил его Уил. – Об этом не может быть и речи! Говори, Лотрин, что мы должны сделать?

– Придется пробираться через горы. Это очень опасно. Оставим лошадей и дальше пойдем пешком.

– Мы рискуем наткнуться на расставленные в горах посты?

– Нет, опасность состоит не в этом, – мрачно промолвил Лотрин. – Плохо то, что мы можем встретиться с эконами.

– Думаете, что они действительно существуют? – спросила Элспит.

Уил впервые слышал об эконах.

– А кто это? Враждебное племя?

Лотрин засмеялся.

– Нет, это не люди, это… другие существа, – ответил он. – Надеюсь, вам никогда не доведется видеть их, а тем более сражаться с ними. – Лотрин достал из седельной сумки что-то завернутое в плотную ткань и протянул Уилу. – Вот, вам это понадобится.

Уил воспрял духом, услышав звяканье металла.

– Мое оружие?

Лотрин кивнул.

– Я забрал его из комнаты, которую вы снимали в гостинице в Йентро. Честно говоря, хотел оставить меч и кинжалы у себя, но они слишком изящны для сурового горца.

– Кинжалы, о которых вы говорите, хорошо наточены? – неожиданно спросил Герин.

– Да, – ответил Уил.

– Отлично. В таком случае, распори швы на моих веках.

Лотрин и Уил переглянулись.

– Делай то, что я говорю! – приказал Герин тоном, не терпящим возражения.

– Давайте лучше я распорю швы, – вызвалась Элспит. – У меня твердая рука.

Уил вручил ей один из своих острых кинжалов.

Герина уложили на спину, и Элспит склонилась над ним. Несмотря на скудное освещение, ей удалось разглядеть крохотные стежки. Элспит смочила швы водой, стараясь облегчить муки Герина. Клинок, изготовленный Вевиром, был тонким и острым, и Элспит одним ловким движением разрезала черную нитку и вытащила ее из шва.

Герин поднял распухшие веки и взглянул на Элспит.

– Спасибо, – промолвил он. – Именно такой я и представлял вас. Вы так же прекрасны, как ваш голос.

Элспит улыбнулась, услышав комплимент сурового воина. Герин перевел взгляд на Уила, но вместо своего друга увидел высокого смуглого чужеземца.

– Ты – не Уил, – разочарованно промолвил старый солдат.

– Мне нужно многое рассказать тебе, но сейчас у нас нет времени, Герин, – промолвил Уил.

Герин Ле Гант кивнул.

– Верно, не будем терять время, поговорим позже, – сказал он. – А ты, наверное, тот самый Ромен Корелди, о котором меня спрашивал Кайлех? Если бы ты не назвался Уилом и не выкрикнул девиз рода Тирсков, я бы сдался. Жар и боль сломили бы меня. – Герин виновато улыбнулся. – Знаешь, внешне ты совсем не похож на Уила, и все же чем-то напоминаешь его.

Уилу отчаянно хотелось рассказать Герину обо всем, что с ним произошло, но он знал, время раскрывать тайны еще не пришло.

Герин взглянул на Лотрина.

– Теперь я могу снова посмотреть вам в глаза, – суровым тоном промолвил он. – Не будь так слаб, вызвал бы вас на поединок.

Горец с улыбкой протянул Герину руку, помогая ему подняться с земли.

– Сейчас нам надо думать не о поединках, а о том, как уйти от погони. Кайлех вряд ли догадается, что мы выбрали опасный путь через горные перевалы.

– Но Кайлех может послать в погоню два отряда – один пойдет по проложенной в горах дороге, а другой двинется через перевалы, – сказала Элспит.

Она была права, но Лотрин не хотел расстраивать беглецов. Он знал одно: несмотря на преследования людей Кайлеха и риск встретиться с эконами, у них больше шансов спастись, выбрав трудный и опасный горный путь, а не более удобную дорогу, ведущую прямо к подножию Скалистых гор.

– Кайлех не станет посылать отряд в горы, если преследователи обнаружат на дороге следы четырех лошадей и двинутся за ними, – сказал Герин.

Уил понял, на что намекал его друг.

– Нет! – вскричал он. – Ты не сделаешь этого!

Но Герин был непреклонен.

– Это единственно правильное решение, – заявил он. – Вы втроем двинетесь пешком через перевалы, а я погоню лошадей дальше по дороге, чтобы сбить людей Кайлеха со следа. Вы выиграете день, а быть может, и два, если поторопитесь. Кроме того, без меня вы сможете двигаться быстрей.

– Я не могу оставить тебя, Герин, – сказал Уил.

– А я не обязан слушаться тебя, гренадинец, и волен поступать так, как считаю нужным. Доберись до Моргравии и сообщи моим соплеменникам, что Кайлех не щадит пленных. Селимус не должен разбрасываться людьми, посылая их на рискованные задания. Может быть, тебе удастся убедить его бережнее относиться к своим солдатам.

Сердце Уила сжалось от боли. Ему не хотелось расставаться с Герином, так и не успев поговорить по душам.

– Но ты наверняка погибнешь!

Герин улыбнулся.

– Лучше я погибну на воле, пожертвовав своей жизнью ради спасения друзей, чем позволю зажарить себя на вертеле. Пусть эти ублюдки – простите за грубость по отношению к вашим соплеменникам, Лотрин, – догонят и убьют меня, я буду смеяться им в лицо! Ступайте! Мой поступок будет знаком признательности за то, что вы вызволили меня из темницы.

– Прекрасный план, Ромен, – сказал Лотрин.

Уил, стараясь скрыть охватившие его чувства, взглянул на друга и наставника. Он едва сдерживал набежавшие на глаза слезы.

– Да, вы правы.

Герин протянул ему руку.

– Я буду гнать лошадей, уводя за собой преследователей до тех пор, пока не выбьюсь из сил. Ты, очевидно, был знаком с Уилом Тирском, самым дорогим для меня человеком. Надеюсь, когда-нибудь ты расскажешь мне о нем. Желание услышать твой рассказ придаст мне сил и заставит крепче цепляться за жизнь. Возможно, мы еще встретимся, Корелди… Если не в этой, так в следующей жизни…