Дар Миррен

ГЛАВА 40

Количество бриавельцев, приехавших в Веррил, чтобы увидеть на турнире красавца-короля, сватающегося к их королеве, поразило Лайрика. Толпы возбужденных людей создавали праздничную атмосферу. Торжества обещали значительно пополнить казну. Генерал был спокоен за безопасность Селимуса и Валентины, так как принял все необходимые меры предосторожности. Каждого пришедшего на турнир зрителя, в том числе и моргравийских солдат, входивших в свиту короля, тщательно обыскивали, но никто не жаловался.

Программу состязаний составила сама королева, включив в нее забавные конкурсы. Так, например, бриавельские гвардейцы и солдаты моргравийской армии соревновались друг с другом на политом маслом бревне, стараясь столкнуть противника на землю.

Повсюду царило веселье. Зрителям разносили жареное мясо и лучшее бриавельское пиво на больших подносах. Центром всеобщего внимания был король Селимус. Бриавельцы, забыв о кознях короля Моргравии, желали ему удачи в состязаниях. Они хотели, чтобы он завоевал сердце их королевы. Брак Селимуса и Валентины обещал укрепить мир на их земле.

Валентина настояла на своем участии в конских скачках. Лайрик и Крелл не смогли отговорить ее. Публика неистовыми криками приветствовала королеву, когда та появилась в костюме наездницы.

– Она просто великолепна, – прошептал Лайрик, обращаясь к мрачноватому Креллу.

– Вы правы, друг мой, нам повезло с королевой. Она из тех, кто гладко стелет, да жестко спать. У нее крепкий стержень. Женщина у руля власти – лучше, чем мужчина, она обладает особой хитростью и на многое способна.

Лайрик задумчиво кивнул.

Победа королевы в конских скачках вызвала на трибуне бурю восторгов. Бриавельцы гордились Валентиной, обошедшей на своем резвом скакуне моргравийских солдат. Селимус отказался участвовать в этих состязаниях, заявив во всеуслышание, что Валентина – несравненная наездница, тягаться с которой ему не по силам. Сей галантный поступок вызвал одобрение бриавельцев.

– Она великолепна, – шептал Селимус стоявшему рядом с ним Джессому. – Эта женщина будет моей.

Король Моргравии показал свое мастерство в стрельбе из лука, борьбе и других видах состязаний. Он был на голову выше своих соперников и каждый раз выходил победителем к восторгу публики, приветствовавшей его бурными овациями. С желчного лица Джессома не сходила улыбка – он имел все основания быть довольным ходом турнира.

После каждой одержанной победы Селимус получал ленту победителя и целовал руку поздравлявшей его королевы.

И вот наконец на площадку перед трибунами вышел церемониймейстер и жестом попросил тишины. Вскоре шум смолк.

– Бриавельцы, – начал он, – давайте поздравим себя с тем, что мы нашли общий язык с моргравийцами и теперь встречаемся не на поле брани, а на турнирах. Мы приветствуем наших друзей из Моргравии, которые явились к нам с миром, и выражаем особую радость по поводу приезда в Бриавель короля Моргравии. Его величество оказал нам большую честь. Мы надеемся, что славный король Селимус получит сегодня не только лепты победителя. – Публика одобрительно загудела, поняв тонкий намек церемониймейстера. – Позвольте от вашего имени пожелать его величеству успехов. Мы хотим, чтобы он завоевал сердце и руку нашей прекрасной королевы. Пусть в наших королевствах царят мир и процветание!

Раздались бурные рукоплескания, и церемониймейстер долго не мог успокоить зрителей. Взглянув на королеву, он понял по выражению ее лица, что его речь воспринята благожелательно.

– Как того требует наш обычай, – продолжал церемониймейстер, когда публика наконец успокоилась, – король Селимус должен заслужить право назвать невестой свою избранницу. Даже для такого могущественного монарха, как он, мы не можем сделать исключение. – На трибунах раздался добродушный смех. – Перед древним обычаем все равны – и король, и деревенский парень, сватающийся к дочери соседа. Тем более, что его величество хочет заполучить первую красавицу Бриавеля.

Услышав эти слова, Валентина покраснела. Она не одобряла фамильярный тон церемониймейстера, который был явно навеселе, но народу его речь нравилась. Видя улыбки и счастливые лица людей, Валентина испытывала радость.

– Селимус, доблестный король Моргравии, согласился вступить в единоборство за право назвать нашу королеву своей, – объявил церемониймейстер, и публика ахнула. – Его соперником будет Рыцарь Королевы. Прошу участников поединка выйти на площадку!

Слушая цветистую речь церемониймейстера, Уил чувствовал, как в нем закипает гнев. Он люто ненавидел Селимуса, человека, который отнял у него все. И вот теперь король вознамерился отобрать еще и Валентину, женщину, которую Уил полюбил всем сердцем. Перед его мысленным взором промелькнули лица Илены, Элида, Герина, Лотрина, Элспит, Валора, Магнуса и Фергюса Тирска. Все они требовали, чтобы Уил отомстил злодею.

– Мне это не нравится, – вздохнул Финч, прислушиваясь к неистовым крикам толпы.

– У тебя больше не было видений? – спросил Уил.

Финч покачал головой.

– Нет, но внутренний голос подсказывает, что вы совершаете большую ошибку, отправляясь на этот турнир.

Уил присел на корточки и взглянул мальчику в глаза.

– Поверь, у меня нет другого выхода.

– Вам-то я верю, Уил, но вот Селимус вызывает у меня недоверие.

Финч сжал кулачки, стараясь сдержать слезы.

– Продолжай верить в меня, малыш, – прошептал Уил, прислушиваясь к голосу церемониймейстера, приглашавшего участников поединка выйти на арену.

Одетый во все черное, Рыцарь Королевы опустил забрало шлема. Узнать его теперь было невозможно.

– Сидите смирно и не показывайтесь людям на глаза, – сказал он Финчу и Нейву. – Я скоро вернусь, обещаю.

Выйдя из своего укрытия, Уил зашагал к арене. Как только он ушел, Финч почувствовал, что впадает в уже знакомое состояние. Голова раскалывалась от боли, к горлу подкатывала тошнота. Перед его глазами возникла страшная картина: Ромен умирает, истекая кровью. В ушах Финча прозвучал голос Валентины, спокойный и лишь слегка окрашенный грустью. «Ступай с миром, – прошептала королева. – Умри мужественно и тихо». А потом Финч услышал мужской голос, который глухо произнес: «Пусть будет так».

Мальчик лишился чувств, а когда он пришел в себя, было уже поздно.

Уил вышел на арену, где уже разминался Селимус, со свистом разрезая воздух клинком. Заметив Рыцаря Королевы, Селимус с насмешливой улыбкой отвесил изящный поклон. Уил проигнорировал это приветствие. Ему было противно смотреть на Селимуса. Повернувшись к нему спиной, Уил взглянул на Валентину. Она сильно нервничала. А ее подданные в это время весело смеялись и шутили в ожидании захватывающего зрелища.

Уил поклонился королеве.

– Может быть, ее величество даст своему рыцарю талисман на счастье? – промолвил он, не сводя с нее глаз.

Достав из кармана вышитый шелковый платочек, Валентина протянула его Уилу.

– Этот платочек подарил мне отец. Берегите его, – громко сказала она, и толпа восторженно заревела.

Уил поцеловал ей руку.

– Надеюсь, вы сдержите слово, – шепнула она ему, и он заметил в ее глазах слезы.

Уил быстро отвернулся. Он думал, что никто не заметил, в каком состоянии находится королева, но это было не так. От внимания Джессома, пристально наблюдавшего за Валентиной, не ускользала ни одна деталь. Он видел, что ее глаза, несмотря на царившее вокруг веселье, туманились от слез. Советник не мог взять в толк, что расстроило королеву. Может быть, воин в черном облачении и был причиной, по которой она держала на расстоянии короля Моргравии?

– Значит, ты и есть Рыцарь Королевы? – спросил Селимус.

Он чувствовал себя непобедимым и полагал, что противник после отчаянного сопротивления сдастся на радость зрителям, которые всей душой желали победы другому. Я быстро с тобой расправлюсь, думал король в предвкушении своего триумфа.

Уил молча вынул меч из ножен. Ему хотелось вонзить клинок в Селимуса, чтобы стереть с его ненавистного лица самодовольную улыбку.

– Внушительное оружие, – заметил Селимус.

Уил упорно молчал, сверля короля колючим взглядом.

– Он немой, ваше величество? – громко спросил Селимус.

Его слова вызвали смех на трибунах.

– Нет, сир, – ответила королева. – Но это чужестранец, он говорит на непонятном языке.

– Хорошо, в таком случае, может быть, ему будет понятен язык оружия?

И Селимус с ходу пошел в атаку. Однако Уил был готов к ней. Он не раз видел, как Селимус, применяя этот прием, заставал противника врасплох. Двигаясь легко и непринужденно, Уил без труда отбил коварный удар. Зрители свистом и одобрительными возгласами выразили Рыцарю Королевы свое восхищение.

Селимус снова пошел в наступление. На этот раз он попытался нанести сопернику сильный удар в живот, но Уил ловко увернулся. Он предугадывал каждый шаг, каждое движение противника, с которым не раз сходился в тренировочных поединках во дворе замка Стоунхарт.

Селимус кивнул королеве, благодаря за то, что против него выставили достойного бойца. Но постепенно его начали одолевать сомнения. А что, если противник не подставной, а настоящий? Что, если Рыцарь Королевы сражается с ним всерьез? Может быть, Валентина не собирается принимать его предложение и использует поединок для того, чтобы вежливо отказать ему? Впрочем, эти мысли только подзадорили Селимуса. Идиоты, они не знают, с кем имеют дело, презрительно думал он. Мне нет равных среди воинов. Только Уил Тирск мог соперничать со мной, но он давно мертв. Ну что ж, я вам покажу, что такое настоящая доблесть. Победа будет за мной! И он снова ринулся в бой.

У Валентины перехватило дыхание, но она не знала, что было причиной ее волнения – страх за Ромена или восторг от захватывающего поединка двух сильных соперников. Впервые в жизни она видела столь напряженную борьбу, в которой никто не хотел уступать. Движения Селимуса и Рыцаря Королевы завораживали зрителей. Это было увлекательное зрелище. Вскоре крики на трибунах смолкли, теперь люди переговаривались шепотом.

– Они оба обладают завидным мастерством, – промолвила Валентина, обращаясь к сидевшему рядом с ней Лайрику.

Генерал кивнул.

Противники двигались с изяществом диких кошек. Валентина видела этих грациозных животных в детстве в зверинце Веррила.

– Достойные противники, ваше величество, – заметил Лайрик. – Они ни в чем не уступают друг другу. Корелди просто восхитителен!

Лайрик и Крелл знали, кто скрывается под именем Рыцаря Королевы.

– Тс-с! – испуганно остановила его Валентина. – Нас могут услышать.

На лице короля выступила испарина. Он не ожидал, что поединок будет таким долгим и упорным. Селимус был уверен, что ему нет равных в фехтовальном искусстве, но его противник, несмотря на все усилия короля, не желал сдаваться.

Селимуса начали терзать смутные подозрения. Когда Рыцарь Королевы взвинтил темп поединка, король вдруг понял, в чем дело. Он знал этого воина и уже когда-то бился с ним один на один!

Этот стиль ведения боя был знаком Селимусу. Будь я проклят, но так дрался только один человек, рыжеволосый карлик Уил Тирск, думал король, отражая мощные атаки противника. Если бы Рыцарь Королевы не был высок и строен, Селимус подумал, что с ним сражается воскресший из мертвых генерал!

Уил не сбавлял темпа, упорно атакуя соперника. Он ждал, когда Селимус откроется, чтобы нанести решающий удар. Валентина запретила проливать кровь в этом поединке, но Уил надеялся, что ему удастся выбить оружие из рук короля и тем самым одержать победу. Потерпев поражение, Селимус убежит из Бриавеля, поджав хвост.

Селимус начал выбиваться из сил. Пот ручьями струился по его телу, а Рыцарь Королевы выглядел таким же бодрым и свежим, как в начале боя. Он больше не позволял королю проводить атаки. Поняв, что перед ним настоящий мастер, Селимус испугался и начал отчаянно сопротивляться. Теперь он не обращал внимания на зрителей, их свист, аплодисменты и одобрительные возгласы. Король сражался за свою жизнь.

Когда публика поняла, что противники сцепились в смертельной схватке, на трибунах установилась тишина. При каждом выпаде или ударе, Селимус издавал глухое рычание. Воспоминания о том, как рыжеволосый урод опозорил его на последнем королевском турнире в Моргравии, приводили Селимуса в ярость и удесятеряли силы.

Уил не видел ничего, кроме мелькания голубоватых клинков. Казалось, ему не требовалось зрение, меч двигался сам. Рука как будто срослась с оружием. Он мог бы без особых усилий убить Селимуса. Король явно устал, Уил чувствовал это. Накануне вечером Селимус много пил и танцевал, не жалея сил, и теперь в полуденной жаре ему было тяжело биться с хорошо подготовившимся к поединку противником. Убив короля Моргравии, Уил спас бы Валентину и Бриавель от серьезной опасности.

Селимус не успел произвести на свет наследника, а это значило, что после его смерти в Моргравии воцарится смута. Пока знать будет бороться за трон, Валентина успеет укрепить свое государство и сделать армию боеспособной.

Убей его, а там будь, что будет, приказал себе Уил и, исполнившись решимости покончить с противником, пошел вперед. Теперь с Селимусом сражался не один человек, а два – Уил Тирск и Ромен Корелди. Король из последних сил отбивал неистовые атаки.

Никакое мастерство не могло спасти Селимуса от яростного напора Рыцаря Королевы, и он понял, что обречен. Воспользовавшись растерянностью противника, Уил мощным ударом выбил оружие у него из рук. Селимус зашатался и, потеряв равновесие, упал навзничь. Ну вот и все, подумал Уил в предвкушении триумфа и, держа меч обеими руками, занес его над поверженным, съежившимся от страха противником.

И в этот момент раздался пронзительный душераздирающий вопль. Уил узнал этот голос. Голос принадлежал женщине, которую он безумно любил.

Валентина выбежала на арену и, тяжело дыша от гнева, остановилась перед Уилом.

– Лгун! Предатель! – крикнула она ему в лицо. – Сейчас же брось меч!

Выйдя из оцепенения, Уил отшатнулся и выронил из рук оружие. Селимус тут же вскочил на ноги и подошел к Валентине, по лицу которой ручьем текли слезы. Улыбнувшись, король погладил ее по щеке.

Сердце Уила бешено колотилось и, казалось, готово было выпрыгнуть из груди. Он видел, что Валентина не оттолкнула Селимуса, и это задело его за живое. На арену выбежали стражники с обнаженными мечами и плотным кольцом окружили Рыцаря Королевы. Один из них связал ему руки. Уил не сопротивлялся.

Увидев подбежавших к королеве Крелла и Лайрика, Селимус взревел:

– Этот человек хотел убить меня!

Джессом тоже вышел на арену и встал рядом со своим королем. Валентина вытерла слезы и взяла себя в руки.

– Я все видела, сир, – сказала она. – Этот человек будет наказан, уверяю вас.

– Наказан? Да я убью его прямо сейчас на ваших глазах! – бушевал король.

Валентина окинула его ледяным взглядом.

– Вы не посмеете сделать это здесь, в моем королевстве, ваше величество. Сегодня в Бриавеле не прольется ни капли крови!

– А моя кровь не считается?

– Я не вижу ее, сир. Вы, наверное, приняли за кровь пот, который выступил у вас от страха.

– Этот человек должен быть казнен! – настаивал Селимус. – Я требую этого!

Присутствие Джессома немного успокоило его, и теперь король говорил твердо и решительно.

– Король Селимус, – ледяным тоном промолвила Валентина, – я одна имею здесь право определять меру наказания. Прошу вас удалиться в свои покои!

– Я хочу видеть лицо вашего рыцаря! – заявил Селимус.

Валентина похолодела. Ромен предал ее, нарушив слово. Он решил пойти своей дорогой, и эта дорога привела его к пропасти. Любовь, так внезапно вспыхнувшая в душе Валентины, померкла. Мысль о том, что ее предали, словно яд вытравила нежные чувства.

– Поднимите забрало! – потребовал Селимус. Стражники смотрели на королеву, ожидая ее приказаний. У Валентины не было выхода. Она не могла рисковать безопасностью Бриавеля и его народа. Ромен должен понести за предательство заслуженное наказание. Королева кивнула, и Уил почувствовал, как остановилось сердце. Он понял, что потерял любовь.