Дар Смерти

Глава 9

Соня, а по паспорту, полученному в четырнадцать лет, — Синклитикия, всегда удивлялась именам в их семье. С тех пор как узнала, что маму Полину на самом деле зовут Аполлинария, бабушку Марину — Марионилла, а любимого дядю Варю почему-то чужие взрослые называют Варсонофий Яковлевич. Когда Соне исполнилось семь, она спросила об этом дядю Варю, тот пожал плечами и рассказал такую историю.

— Ну, ты же знаешь, у тебя есть прапрабабушка, она служит в Дивеевском монастыре. Ушла в монахини, когда прадедушка умер. Так вот она… Как бы помягче сказать… Её боится даже твоя бабушка. Насколько мне известно, она всегда любила читать жития святых, ну и, похоже, их сложные имена ей очень нравились. У неё чутьё, она всегда звонит за день до появления на свет ребёнка в семье и требует, чтоб его назвали определённым образом. Причём всегда угадывает пол.

— Но можно же отказаться? — удивилась маленькая Соня.

— А ты можешь отказаться, когда твоя мама что-то заставляет тебя сделать?

Соня смутилась, действительно, отказать маме или просто сказать, что не согласна, — это породить настоящее стихийное бедствие.

— Ну, на самом деле твоя мама немного схитрила, в документах, ты Синклитикия, а значит, уменьшительное Синклитуша или Клитя, но зовёт тебя она, как ей нравится — Соня.

Соня вздрогнула от ужаса: ей и за «Соню» порой прилетали во дворе дразнилки, а что бы было, если б её звали Клитя.

— Думаю, прапрабабушка хотела добра, выделить нас среди других людей и подарить необычную судьбу, — продолжил дядя Варя, утешая Соню.

О том, что её судьба действительно необычная, Соня поняла в тринадцать лет. До этого она не обращала внимания на то, что видит мир не так, как остальные. Точнее, она думала, что все видят его именно так, и обижалась, когда мама или родные не обращали внимания на её цвет. Соня с младенчества видела цветные всполохи вокруг людей, переходящие одни в другие. Например, если мама начинала злиться, то по контуру тела расходился багровый отсвет, но главное — быть готовой, что в любой момент вспыхнет фиолетовый, который рванёт к Соньке жгутами перекрученных щупалец. Если в это время подумать о чём-то радостном, то фиолетовые всполохи отпрянут и закрутятся воронкой вокруг мамы. Папа так делать не умел, и когда щупальца бросались на него, его красный выцветал, и потом долго вокруг тела еле тлела голубая полупрозрачная дымка. Соня совсем не обиделась на отца, когда он ушёл от мамы. Ей всегда было его очень жалко. Она видела, как после нападения щупалец он потихоньку угасал и становился всё слабее. Соню больше пугали щупальца бабушки, они могли напасть в любой момент, как только ты отвлечёшься. Хорошо, что бабушка не любила общаться с внучкой, а по большей части занималась различной общественной работой, участвуя практически во всех мероприятиях города. Удивительно, что у других людей Соня таких щупалец не видела, лишь слабое подобие всплесков, портящих ауру других. Соня думала, что её мама и бабушка обладают суперспособностями, и удивлялась, что остальные люди этого не замечают. На все вопросы про цвет мама лишь отмахивалась.

— Мам, а почему эта тётя красная? — спрашивала Соня про продавщицу, с которой у них случился скандал.

— Соня, на ней зелёный костюм, ну когда ты цвета выучишь, большая уже. Мы же повторяли недавно, — сказала мама.

— Я не про костюм.

— Всё! Хватит оправдываться, вечно выдумываешь отговорки.

Вот так обычно и заканчивались все попытки Сони выяснить, почему люди светятся разными цветами. А потом она просто перестала обращать на это внимание: ну, светятся, надо просто избегать тех, чья цветовая гамма не устраивает.

Соня поняла, что и сама обладает суперспособностью, как мама с бабушкой, когда один раз разговорилась с подругой Викой об однокласснике, сидя на перемене в коридоре школы.

— А почему вы с Лёшкой не встречаетесь? — спросила Соня, заметив, как Вика провожает глазами парней из раздевалки после физры.

— С чего ты взяла, что мы должны встречаться? — смутилась Вика.

— Ну как же, ты ему нравишься, и он тебе.

— С чего ты взяла? Он тебе сказал?

— Нет, но видно же.

— Что за чушь? Как видно, он ко мне не подходит даже близко.

— Ну, так он, когда на тебя смотрит, светится красным и жёлтым.

— Что светится? — не поняла Вика и удивлённо посмотрела на Соню.

— Ну, ты разве не видишь?

— Что? Я не понимаю. Ты про ауру? Как ты можешь её видеть? Сонька, вечно ты выдумываешь.

Соня смутилась и замолчала. Позднее она задумалась: раньше Соня не обсуждала ни с кем цветные сполохи вокруг людей. Никто же не спрашивает, почему у тебя глаза карие или почему ты улыбнулся человеку, вроде и так понятно, без разговоров. А оказывается, никто об этом не говорит, потому что никто, кроме самой Сони, этого не видит. Сначала Соня хотела кому-нибудь об этом рассказать, но после очередной истерики матери передумала. Понравится ли людям, что она с лёгкостью читает их эмоции? Прежде чем раскрываться кому-то, стоит просчитать, какие будут последствия.

Единственный, кто, наверно, смог бы её понять, это дядя Варя. Аура вокруг него всегда казалась ей очень странной, словно принадлежала не одному человеку, а двум. Спокойная, в основном зеленовато-жёлтая аура иногда рвалась на лоскуты, и проступало тёмно-синее, почти чёрное, с вкраплением каких-то искорок, словно сквозь листья деревьев смотрело на Соню ночное небо. Соня решила сохранить свой секрет. Легче дар жизнь не делал, разве что иногда помогал избежать неприятностей в общении с людьми.

Сейчас Соню не интересовали ни имена, ни ауры людей. Больше всего её волновала сдача ЕГЭ. Она долго думала, на кого пойти учиться. С её даром лучше всего подошёл бы психолог, но люди и их проблемы Соню не интересовали. Одно дело — видеть эмоции и настроение, а другое — разбираться, почему оно такое и как это исправить. Может, она бы так и не определилась, чего хочет, если б год назад не познакомилась с Кириллом. Они тогда сидели в парке с девчонками из класса, и к ним подошли пара парней постарше.

— Привет! Чего сидите, грустите, пошли с нами к фонтану, — обратился к сидящим на скамейке подружкам плотный крепыш в разрисованной аниме картинками джинсовой куртке. Второй, высокий и худой, посмотрел на них скучающе, было понятно, что он считает их малолетками. — Я Кирилл, а это Лёня. Правда, он старик совсем.

— Сам ты старик, — буркнул Лёня недовольно. — Ладно, я пошёл на работу, ты бы тоже заглянул, не бесил Дэна, а то выкинет из учеников.

Кирилл лишь отмахнулся, подмигнул заинтересованно смотревшей на него Соне и тут же уселся рядом, втиснувшись между ней и Викой. Аура у него была любопытная, оранжевый и синий пульсировали, словно кипели, разбрасывая вокруг цветные брызги.

— Ну что, будем дружить? — обратился Кирилл к Соне.

— Будем. Меня Соня зовут, — уверенно ответила она.

В тот день он затащил её в тату-салон в доме напротив городского парка. Там она познакомилась со стеснительной Кирой, немного похожей на худенького мальчишку, Максимом, который ездил в инвалидной коляске, и его братом Дэном, суровым хозяином тату-салона. Соня быстро поняла, что Кирилл влюблён в Киру, но та относилась к нему как к малышу, будучи старше на четыре года. Компания тату-мастеров приняла Соню сначала настороженно, но потом они поняли, что Соня тихая и незаметная, и стали вести себя с ней как с младшей сестрёнкой. А на день рождения Сони Кирилл втайне от Дэна сделал ей небольшую татуировку паучка. Когда они после сеанса дружно сидели и пили чай, к ней обратился Макс.

— Эй, малышка. А ты знаешь, кем будешь, когда вырастешь?

Сонька задумалась: «Да и правда, скоро экзамены, а потом я хотела…»

— Ой, а я забыла Дэну сказать, что уезжаю в Питер поступать, — воскликнула Кира, обрывая мысли Сони. — На графика в институт технологии и дизайна.

— Я тоже хотела в Питер. Мама сказала — можно, — сказала Соня и смутилась, — только я не решила на кого. Рисую я плохо.

— Ну, так на рисовании свет клином не сошёлся. Тебе что нравится? — спросил Макс.

Соня смутилась. Она всегда как-то абстрактно думала об окончании школы, не верилось, что всё закончится. В классе сейчас часто обсуждали и экзамены, и планы на поступление друг друга. Кто-то оставался в городе, единицы собирались поступать в Нижний в Лобачевского, пара отличников из параллели решила ехать в Москву. Сонька вспомнила, как они спорили с мамой после девятого. Соня хотела забрать документы из школы и поступить в техникум, смысла учиться в школе дальше она не видела. Мать в свойственной истеричной манере пыталась заставить её остаться до одиннадцатого класса, но поняла, что на Соню её истерика в этот раз не действует. Успокоилась и пообещала, что после одиннадцатого класса Соня сможет поступать куда угодно, хоть в другой город, может, в Питер. При словах мамы о Питере в Соне что-то щёлкнуло, словно включили свет, и она поняла, что учёба в этом городе вполне подходит, чтобы стать мечтой и дать сил закончить ещё два класса школы. А вот точно, на кого она в Питере будет учиться, Соня так и не решила. Главное — уехать подальше от мамы и бабушки, а там хоть в дворники.

— Так что ты любишь делать? — вывел её из задумчивости Кирилл.

Соня тряхнула головой, отогнав воспоминания. Чаще всего она читала и писала свои истории на фикбуке и ваттпаде, но как это пригодится в учёбе? Соня пожала плечами. Её сюжеты часто хвалили и говорили, что у неё богатая фантазия, но куда это можно применить.

— Знаешь, ты просто посмотри, какие специальности есть в моём институте, вдруг что-то понравится. Мы можем вместе поехать поступать и квартиру снимем. Я, конечно, старше тебя, но для твоей мамы это, наверно, плюс будет, — сказала Кира. — Я боюсь, что на новом месте одной будет одиноко.

— Я бы с вами махнул, — неожиданно подал голос Леонид. — Вот только мать квартиру пропьёт без меня или сожжёт. Вся жизнь из-за её пьянок наперекосяк. Убил бы…

— Лёнь, может, и фиг с ней. Алкаши они живучие, — сказал Макс.

Все замолчали. Соня подумала, что ей, возможно, повезло с мамой. Да, она часто истерит, но к этому Соня давно привыкла. Главное, что для Сони она хочет только хорошего, по-своему любит и заботится. Да и к тому же в самых тяжёлых случаях можно сбежать к дяде Варе и отдохнуть от домашних истерик.

После этого разговора дома Соня открыла сайт института, куда решила поступать Кира. Специальности там оказались интересные, но ни актёром, ни режиссёром ей быть не хотелось. Неожиданно в списке её внимание привлекла «драматургия» Она же может стать сценаристом. У неё довольно много подписчиков, которые считают её истории интересными. Так почему нет? Осталось доучиться и сдать экзамены. У Сони появилась цель, и она яро принялась за учёбу. С Кириллом и Кирой они переписывались, встречаться времени ни у кого не было. Разве что посидеть всем вместе в парке, когда Кира заканчивала работу. Весной Соня решила, что перед экзаменами лучше пожить у дяди, чтобы ничего не мешало подготовке. Впрочем, у мамы оказались свои планы: отпускать от себя надолго Соню она не захотела. Забрала от дяди со скандалом.

Та неделя оказалась неудачная. В школе все нервничали, учителя ближе к выпускным экзаменам как с цепи сорвались и устраивали проверочные работы чуть ли не каждый день. Большинство будущих выпускников после уроков шли к репетиторам, чтоб подтянуть те предметы, которые собирались сдавать. Атмосфера царила напряжённая, и когда Соня убрала со своего места забытую сумку отличницы и оттуда выпали учебники, та бросилась на неё с кулаками, пылая гневом. Похоже, сумка стала для замученной занятиями одноклассницы последней каплей. К сожалению, свидетелей начала драки не нашлось. А отличницу учитель посчитал априори невиновной, она же лучшая ученица класса, и позвонил маме Сони.

Соня надеялась, что дядя Варя встанет на её сторону, но тот лишь смотрел, как мама запихивает её в такси. Это оказалось обидно: получается, Соня совсем одна и рассчитывать может только на себя. Впрочем, она всё равно собиралась уехать, а значит, можно потерпеть три месяца выходки матери. На нервной почве дома её стали мучить кошмары. В тумане тревожного сна к ней приближалась тёмная фигура. Она шептала о том, что Соня одинока, что в этой жизни никому не нужна. Что Он может подарить ей покой, стоит согласиться, и её страдания закончатся. Однажды после неудачной контрольной в школе и скандала с матерью Соня легла спать, нервно сжимая кулаки и стараясь не расплакаться. В нос ударил запах пыли, она оказалась в хранилище школьной библиотеки. Один раз она помогала носить туда старые учебники. Тёмная фигура появилась из-за стеллажей, от неё пахло ладаном и почему-то резко дезинфектором.

— Ты пришла, я вижу, тебе нужна моя помощь, — прошелестела Тень.

Соня подумала и кивнула: она правда устала. Истерики матери, напряжённая учёба, страх перед скорыми изменениями в жизни. К тому же месяц назад она стала переписываться с Иваном из «Б» класса, он ей нравился, и казалось, у них много общего. Он пару раз проводил её после занятий, и Соня уже фантазировала, какой замечательной парой они будут, старательно не обращая внимания на подозрительные ядовито-зелёные всполохи в его ауре. В одной из переписок она рассказала про план поступить в Питер и дала ссылку на свои рассказы. Иван над ней посмеялся, а потом заявил, что фанфики пишут только умственно отсталые. Но этого Ивану показалось мало, он растрепал о рассказах в школе, и некоторые стали заходить на Сонину страницу в фикбуке и оставлять издевательские комментарии. Это оказалось очень больно. Появился новый страх. Если она не поступит и вернётся в родной город — сколько издевательств последует после такого. Вымотанная всеми этими переживаниями Соня сейчас была готова согласиться на любое предложение Тени, лишь бы всё прекратилось.

— Я рад, что ты признала мою правоту, — голос стал более резким. Тень обрела форму, в которой Соне почудилось что-то знакомое. — Скажи «согласна», и всё будет кончено.

— Я сог… — начала Соня, но её грубо толкнули в плечо, выбив воздух из груди.

— Ш-ш-ш, шлишком быстрый… Я первая застолбила право… Она моя.

Рядом Соней появилась женщина в белом платье, лицо её оказалось закрыто вуалью.

— Уходи, она не давала тебе согласие, значит, я могу спросить.

— А я не шпрашивала.

— Ну так спроси её, мерзкая тварь, и уходи.

— Шпрош-ш-шу, но не сейчас-с-с и не шдесь. Ш-ш-шди своей очереди, трупоед.

Женщина в белом вцепилась в руку Сони, острыми ногтями. Боль, словно током, прошла по руке и ударила в сердце. Соня подскочила и села в кровати, вся простыня и подушка оказались мокрые. На руке следов не осталось, но она неделю болела, напоминая о слишком реалистичном кошмаре. Тёмная фигура во снах не приходила, Соня боялась, что теперь её будет преследовать женщина в белом, но она тоже не появлялась. Кошмары прекратились.

В школе становилось всё хуже, дома появилась бабушка, мама вызвала её для усиления своих нотаций на дочь. Соня жила надеждой, что совсем скоро она сбежит из этого дурдома. Через месяц эта надежда умерла.

Соня не показывала маме татуировку, заранее догадываясь, что такое ей точно не понравится. Но за полгода страх поутих, и Соня потеряла бдительность. Она вышла из ванны, закутавшись в банное полотенце, и тут же раздался истошный материнский вопль.

— Что у тебя там?! — сказала побледневшая мать, тыча пальцем в татуировку.

— Это просто маленькое тату. Его даже не видно под одеждой.

Аура матери полыхнула красным. Соне показалось, что отсвет гнева окрасил стены коридора.

— Да ты с ума сошла? Ты что зечка с таким. О господи, как ты жить-то с такой будешь.

— Да ничего нет в этом страшного, в Питере полно молодёжи с тату, — вспыхнула Сонька. Сил контролировать свои эмоции у неё не осталось.

— При чём тут Питер?

— Ну, я же в Питер буду доки подавать. Ты же обещала? Кира туда едет поступать, и я с ней.

— Я обещала? Что за чушь! Какая ещё Кира? — перешёл ультразвук матери в шипение, аура налилась багровым, и появились щупальца, раскачиваясь над её головой.

— Девушка знакомая, мы уже решили квартиру вместе снимать. Ты сказала, когда я хотела уйти после девятого, что если доучусь с хорошими оценками, то в Питер могу поступать. Я доучилась и оценки исправила.

— Не помню такого, может, и сказала, но так, для примера. Дома, конечно, останешься, после таких выходок тем более. Ты показала, что не можешь себя вести: сначала драка в школе, теперь татуировка, да такую безголовую из дома опасно выпускать. Снимать они вместе будут, а платить за тебя я буду? Где я тебе денег возьму, или ты думаешь, в бухгалтерии мне миллионы платят?

— Ты обещала, — прошептала Соня, осознавая, что все планы пошли прахом. — Я могла уйти в колледж, зачем тогда всё это было?

— Чтобы, как нормальная, поступила в институт. У нас отличный педагогический.

Соня прикусила губу и взвыла. Она с трудом сдерживалась, чтобы самой не перейти на крик. Стоило расслабиться, и фиолетовые жгуты матери вопьются в её ауру, лишая сил, заставляя сдаться. Да и не даст ничего спор, передумать маму не заставишь.

— Да как тебе не стыдно так на мать смотреть. Неблагодарная дрянь. В Питер она уедет. Бросишь меня, как твой отец. Эгоисты! — мама разрыдалась и убежала в ванную, ставя точку в вопросе про учёбу. Поднимать эту тему снова было бессмысленно.

Спрятаться в квартире от матери негде. У Сони был только свой уголок в зале, но находиться рядом с предавшим её человеком оказалось невыносимо. К друзьям и дяде бежать было бессмысленно, там мать её быстро найдёт. Соня листала список контактов в телефоне, по щекам текли слёзы, буквы на экране расплывались. Она сбежит, но что делать дальше? Смириться и под насмешки бывших одноклассников пойти поступать в пед. Последние полгода лишь мысль об отъезде давала Соне сил. Она непременно уедет, станет работать официанткой или курьером, чтоб оплачивать жильё. На билет до Питера у неё деньги есть, скопила с тех, что дарил дядя Варя на праздники. Он смущённо совал ей пятитысячную, пока не видит мама, а потом официально вручал какого-нибудь плюшевого зайца и конфеты, под мамино раздражённое бурчание. Вот только что делать со школой, стоит там появиться, и мама тут же её найдёт. Значит, надо просто где-то отсидеться пару дней и прийти в себя, а потом она вернётся домой. Сделает вид, что всё нормально, что сдалась. Слёзы высохли, и Соня наконец смогла прочитать имя на экране. Что ж, он должен её понять и помочь.

Когда мама ушла спать, закрыв дверь в свою комнату, Соня осторожно выбралась из квартиры и выбежала на улицу, вдохнув влажный холодный воздух, чтобы успокоить бушевавший внутри пожар ненависти. Повертела головой и увидела, как мигнули фары стоявшей у дороги машины. Со стороны водителя вышел Леонид и махнул ей рукой.