Дар: Я найду тебя

Отомсти!

Картина, которая предстала передо мной, была невероятно жуткой. На это невозможно было смотреть, но и оторвать глаз я не могла. Внутри меня стремительно росла злость. Именно в тот момент появилась душа Альи. Она молча посмотрела на своё тело, а после нахмурила лицо и взглянула на меня.

— Отомсти! — сказала она злобным голосом. — Отомсти за меня!

После этих слов во мне вспыхнула ярость, было ощущение, будто в меня кто-то вселился. Внезапно открылась дверь, и как только я это услышала, быстро выбежала из помещения. Кенáн ничего не понял, и побежал за мной, однако на выходе из комнаты, в которой мы были заперты, заметил парня.

— Это ты нас закрыл? — спросил Кенáн.

— Да, господин! — сказал парень. — Ради бога, простите! Я не хотел, чтобы вас кто-то увидел. Тогда бы вы не смогли узнать всей правды.

— Ладно, вот мой номер, позвонишь мне вечером, — сказал Кенáн и побежал дальше.

Честно, я совсем не помню, что натворила тогда. Разум покинул меня, и поэтому я даже не понимала ничего. Кенáн позже рассказал мне всё.

Я поднялась на верхний этаж и начала искать врача, который оперировал Алью. Когда же увидела его, а точнее, услышала, как его окликнули, с разбегу набросилась на него и стала неистово бить по лицу. Кенáн пытался остановить меня, но в тот момент моё тело было сильнее, чем когда-либо. Толпа медсестёр и врачей пытались помочь Кенану, чтобы спасти врача. Именно когда тот мерзавец отключился, я наконец-то остановилась.

Пришла я в себя только на следующий день. Слушая Кенана, не верила своим ушам. Как такое могло произойти? Неужели ярость Альи передалась мне?!

— Меня теперь в психушку отправят? — спросила я тихо.

— Нет, ну что ты? — успокаивал Кенáн. — То, что ты сделала, было даже мало.

— Поверить не могу, как я могла такое вообще сделать? — всё ещё не оправилась я от шока.

— Ты, правда, ничего не помнишь? — спросил Кенáн.

— Нет…. — покачала я головой в стороны.

— Ну, может это и к лучшему, — обнял меня он. — Зато теперь Джерéн и Юсýф смогут получить тело своей дочери и спокойно похоронить её.

— Для них это будет ужасной трагедией, — сказала я.

— Нам нужно как-то аккуратно рассказать им всё, — ответил Кенáн.

Я взглянула на свои руки, они были немного окровавлены, кое-где были мозоли. Кенáн молча взял мои руки и поцеловал, он прекрасно понимал, как мне стыдно от сделанного поступка.

Состояние врача на удивление было стабильным, я сломала ему нос и разбила нижнюю губу, ну и, конечно же, оставила пару синяков под глазами. Не смотря на всё это, Кенáн смог добиться, чтобы меня не притягивали к ответственности и не заключили в психиатрическую больницу.

Парень, который нас запер, помог найти нужную информацию о той самой операции, а также и другие доказательства того, что врач незаконно забирал органы.

Мы с Кенаном рассказали господину Юсуфу и госпоже Джерéн всё, что произошло с их дочерью. Конечно же, они оба были шокированы. Когда дети уходят раньше родителей, это всегда очень больно. Когда же Джерéн и Юсýф узнали, что я сделала с тем доктором, то уверили меня в том, что это ещё лёгкое наказание для него.

После собрания всех доказательств, начали судебный процесс. В это время состоялись похороны Альи. Я надолго запомнила эту девочку. Она показала мне, какой может быть жестокой жизнь. Вместо того чтобы спасать, врач отобрал жизнь, да ещё и таким кощунственным образом. Я навсегда запомнила эту историю, и именно после этого перестала считать свой дар проклятьем.

Через какое-то время я наведалась к господину Мустафе и рассказала, что произошло со мной.

— Хм, а с Селимом такое происходило? — спросил он.

— Нет! — ответила я.

— Это очень опасно, Хая́т! — объяснил господин Мустафá. — Если духи способны вселятся в тебя, или же даже просто передавать свою ярость, то ты подвержена риску умереть в любой момент. Ты могла не рассчитать свои силы и убить того врача, а после и себе навредить.

— Значит, эта опасность всегда будет преследовать меня, — сказала я задумчиво. — Выходит, мне всё же придётся отказаться от своей жизни ради спасения других.

— Что ты хочешь этим сказать? — нахмурился господин Мустафá.

— Кенáн… — посмотрела я на Имама. — Он влюблён в меня!

— Ох, дочка! — сел в кресло, тяжело вздыхая, господин Мустафá. — Всевышний решил наградить тебя таким прекрасным чувством, в то время как ты пытаешься помочь мертвецам и живым. Что же это за судьба такая?!

— Я раньше боялась за Зейнéп, а теперь ещё и Кенáн… — сказала я. — Мне так страшно, что что-то может случиться.

— Не бойся, дочка! Иначе мертвецы это почувствуют, — ответил господин Мустафá. — Они поймут, что это твоё слабое место.

— Я пыталась держаться подальше от Кенана, — вздохнула я. — Но он вбил себе в голову мысль о том, что мы должны быть вместе. Да и мне уже сложно отказаться от него….

— Не отказывайся, это твоё испытание. Ты должна пройти его! — взял меня за руки Имам. — Что бы ни случалось, всегда будь сильной!

Несмотря на все свои страхи, я продолжала идти вперёд по жизни. Временами мне казалось, будто я обладаю такой силой, что могу защитить всех людей на Земле. А значит, должна стоять горой за Зейнеп и Кенана.

После разговора с господином Мустафой, я отправилась на могилы родителей и бабушки Эсмы. Именно там я немного оживала, давая волю своим чувствам. Хоть и не часто удавалось навестить их, каждый раз старалась подробно рассказывать, что происходит у меня в жизни. Нет, не просто для того, чтоб они знали, они ведь итак наблюдали за мной с небес, а для того, чтобы выговориться. Я не умела говорить по душам с Зейнеп, поэтому делала это на кладбище. Каждый раз мне становилось легче после такого монолога, но одолевала тоска, из-за того, что не могла увидеть души своих родных.

Некоторое время я не видела Кенана, поскольку он всё ещё был занят делом того врача. Но при каждой свободной минуте он звонил мне или писал. Зейнеп радовалась этому больше меня.

В один солнечный день я как-то вышла на прогулку одна. Не знаю почему, но ноги сами привели меня к могиле Альи. Несколько минут я просто смотрела на надгробный камень, а после прокрутила всю эту историю в голове.

— Не бойся, я в порядке, — внезапно появилась душа девочки и заговорила со мной. — У твоего ребёнка судьба будет счастливее моей!

— Думаешь, у меня будет ребёнок? — присела я на корточки.

— Конечно, все женщины о нём мечтают, — улыбнулась Алья́.

— Мечтать это другое…. — тихо сказала я.

— Ты боишься, что потеряешь его? — спросила девочка.

— Да! — кивнула я.

— Не бойся! Ты ведь помогла мне воссоединиться с родителями, а значит, и я тебе помогу, если потребуется. Так же, как другие, — сказала Алья́.

— Значит, вы простили меня? — посмотрела я в глаза девочки.

— Это было твоим искуплением вины. Ты осознала свою ошибку, а значит, больше нет смысла тебя наказывать, — объяснила девочка. — Но ты не должна впредь совершать её!

— Хорошо! — пообещала я.

Гнев мертвецов не так легко унять. Они всегда всё помнят, и если живые дадут хоть каплю слабины, то может случиться не поправимое.

Мне удалось заслужить их прощение и остаться в живых тогда, но моё главное испытание было ещё впереди.