Даун Хаус

Сцена 48. Загородный дом Настасьи Филипповны

На просторной веранде никого не было, но из большой комнаты в конце коридора доносились голоса и смех.

– Ба, да это князь! – крикнул Фердыщенко, едва завидев вошедшего.

– Здравствуйте! – смущенно поздоровался с присутствующими Мышкин и опасливо посмотрел на гнутый крюк в потолке.

В гостиной находились помимо Фердыщенко и Настасьи Филипповны, еще и Тоцкий, Иван Федорович, Ганя и неизвестная старушка благообразной наружности.

– Мы тут во всякие игры играем, – взяла князя за руку хозяйка, – их Фердыщенко придумывает. Правда в основном – это пошлость и безобразие, но смешно. Вот предположим, прямо перед вашим приходом Фердыщенко на спор сдул спичечный коробок со стола своими бесконечными ветрами. Теперь ему Иван Федорович щелбан должен.

– Я не против, – подал голос генерал, – но требую, что бы Фердыщенко руки помыл.

– Может мне еще на указательный палец презерватив одеть? – ехидно вставил тот.

– Презерватив, не презерватив, но факт, что так я брезгую, – начал сердиться Иван Федорович. – При вашем образе жизни и умственном развитии нет никаких гарантий.

– Иван Федорович! В вашем возрасте можно уже ничего не бояться, – парировал Фердыщенко, почему-то прыгая на одной ноге и ковыряя в ухе пальцем.

Генерал собрался обидеться и начал багроветь.

– Господа, бросьте ссориться! – призвала их к миру Настасья Филипповна, и обратилась к Фердыщенко: – А вы, голубчик, придумайте нам какую-нибудь другую игру, да поинтересней, и без порчи воздуха, а то после вас надо день квартиру проветривать.

– Отчего же! Извольте! – быстро согласился тот, переставая прыгать. – Когда я был в гостях у принца Уэльского, то играл с его фрейлинами в одну презабавнейшую забаву. «Компромат-плезир» – называется.

– И в чем же смысл этого «компромат-плезира»? – полюбопытствовал Тоцкий, потягивая из миниатюрной фарфоровой чашечки кофе. – Хотя я предполагаю, что вы опять соврете.

– Все очень просто, – спешно продолжил рассказчик. – Каждый по очереди вспоминает самую постыдную историю своей жизни и рассказывает ее уважаемой публике.

– Неплохо, – покачал головой Тоцкий и предложил, – но только женщин из этого исключим и о политике ни слова.

– Обязательно исключим! – поддержали его все собравшиеся.

– Не согласна, – воспротивилась Настасья Филипповна, – я хочу участвовать наравне со всеми.

– О кей! – сказал Фердыщенко, вытащил из кармана спичечный коробок, оттуда несколько спичек по числу присутствующих, отломал от одной серу, зажал в руке и протянул гостям. – Тяните свою судьбу.

Началось голосование. В конце концов, сломанная спичка досталась самому Фердыщенко.