Давным-давно

Айя Линг

Давным-давно

ВНИМАНИЕ!

Текст предназначен только для предварительного и ознакомительного чтения.

Любая публикация данного материала без ссылки на группу и указания переводчика строго запрещена.

Любое коммерческое и иное использование материала кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей.

Оригинальное Название: Twice Upon A Time (Unfinished Fairy Tales,#2) by AyaLing

Айя Линг — «Давным-давно»

Автор перевода Ульяна Л.

Редактор: Алёна Х.

Вычитка: Катя И.

Оформление: Алёна Д.

Обложка: Ирина Б.

Перевод группы: https://vk.com/lovelit

Пролог

— И жили они долго и счастливо.

Малышка, дочь гоблинов, счастливо вздохнула. Она растянулась на полу и подняла к верху лицо. Её жёлтые, кошачьи глаза святились радостью. Рядом с ней расположился мужчина средних лет в очках. На коленях он держал книгу с изогнутым переплётом и потрёпанными страницами. Если не обращать внимания на сверкающую золотую корону, свисавшую с его головы, мужчина выглядел довольно обычным.

— Папочка, а сколько у них было детей?

— Детка, в книге об этом не сказано. Она лишь заканчивается их свадьбой.

— Но что случилось с семьёй Кэт в настоящем мире? Увидела ли она их снова?

— Конечно, увидела. Как только сказка закончилась, она вернулась в настоящий мир.

Из груди ребёнка вырвался вздох отчаяния.

— Так что же, она просто оставила Эдварда одного, стоящего у алтаря?

— Тыковка, он не остался один. Настоящая Катриона вернулась в своё тело. У принца осталась невеста. Он всё спланировал, и никто не заподозрит, что Кэт поменялась местами с настоящей Катрионой из книги. Кэт ничего не помнит о своей жизни в сказке и не чувствует боли из-за утраты настоящей любви. Не переживай об этом, крошка.

Но выше упомянутая крошка была сейчас в ярости.

— Папочка, но это никак не счастливый конец! Ты врал мне! Ты врал!

— Пиппи, — воскликнул король гоблинов, — перестань кричать, ангел.

— Это так подло! Я больше никогда не буду тебе верить!

Бартелиус пытался успокоить дочь, поглаживая её по голове, но его пальцы запутались в чрезвычайно вьющихся волосах девочки, которые напоминали ему пасту в виде спиралек, что люди называли фузилли.

— Действительно, незачем так сильно переживать из-за концовки. Давай лучше почитаем вместе другую историю? Или может, ты хочешь посмотреть на новую куклу, которую папочка принёс для тебя?

Он оглянулся на придворных, прося молча о помощи у кого-нибудь из них. К несчастью для него, это была в натуре гоблинов — наслаждаться неудачей другого. Большинство из них лишь невинно пожимали плечами или пытались скрыть ухмылки за костлявыми руками.

У Бартелиуса не оставалась иного выбора, как воспользоваться своей властью короля.

— Крю, — рявкнул он. Многострадальный гоблин скользнул в его сторону. Его лицо выглядело так, как будто в детстве оно было расплющено и выглажено.

— Отведи принцессу вниз в детскую. Дай ей другую книгу или игрушку, или конфетку — не важно. Когда я вернусь, хочу, чтобы она успокоилась.

Крю с тревогой воспринял идею успокоить принцессу.

— Но Ваше Величество…

— Это всё твоя вина, — пробормотал Бартелиус. — Ты должен был свести реальную Золушку с принцем вместо того, чтобы позволять Катрионе и дальше общаться с ним.

— Кто, я? — приподнял Крю густую, изогнутую бровь. — Ваше Величество, Вас больше всех забавляла эта история, когда сюжет стал меняться. Мы делали ставки всякий раз, как только я приходил к Вам с новым докладом. К тому же, королева выиграла даже мешочек золота.

Это произошло до того, как я смог это предвидеть, — Бартелиус указал большим пальцем на спектакль позади себя на полу. Его дочь каталась сейчас по полу, и её рыдания заполняли воздух. — И предположить не мог, что она настолько будет одержима этой книгой. Прошло уже… как много лет? Шесть?

— Семь.

— Хм… Кажется, что только вчера мы были свидетелями того, как закончилась эта книга.

— Можем ли мы вместо этого разорвать «Ужасную сводную сестру»?

Бартелиус приподнял брови и ткнул Крю пальцем в грудь. Если позаимствовать фразу у людей, скажу: «Ты. Повредился. Умом». Во-первых, как ты собираешься отследить Кэтрин Уилсон после стольких лет? Во-вторых, как она порвёт книгу, которой всего лишь семь лет? Ты не можешь заставить человека делать что-то до тех пор, пока не воспользуешься запрещённой магией. Знаешь правила. В-третьих, предположим, что она снова окажется в книге. Принц уже женат на настоящей Катрионе Брэдшоу — ты что же, попросишь его оставить свою жену и жениться на Кэт? Даже если он рискует навлечь на себя гнев всего королевства, разведясь с девушкой, которая не сделала ничего плохого. Кэтрин Уилсон всё равно должна будет вернуться в свой мир, когда доведёт историю до счастливого конца! Ты планируешь разбить сердце принца дважды.

Крю тяжело вздохнул. Его уши и плечи опустились вниз.

— Ваше Высочество, идёмте, — позвал он маленькую принцессу гоблинов. — Хотите услышать неизвестную историю о Кэт и Эдварде, которой не было в книге?

Пиппи задавала столько много вопросов, что Крю стал подозревать, если бы она жила в мире людей, то стала бы одной из этих одержимых фанаток, которые создают видеоролики о книгах и пишут фанфики, а также одеваются как книжные герои. Он представлял, как она танцует в бальном платье и как её представляют королеве… Нет. Невысокая коренастая фигурка типичного гоблина никак не вяжется с пышными, отделанными оборками платьями. Они носили обычно простые, похожие на мешок вещи. Гоблины не славились утончённым вкусом в моде.

— Крю, почему ты так скривил лицо? — спросила Пиппи, её глаза были охвачены любопытством. — Выглядишь так, как будто проглотил лимон.

Как ребёнок, застигнутый врасплох при воровстве печенья с тарелки, Крю попытался вместо этого выглядеть максимально невинно. Большинство гоблинов сказали бы ему, что он никудышный актёр, но к счастью, маленькая принцесса не была настолько чувствительной.

Пиппи сильно прижала книгу к груди. Из всех книг, созданных Бартелиусом, она любила больше всего эту переписанную версию Золушки. Принцесса принадлежала к пост-офисному — или постойте, к пост-модерновому типу читателей, которые предпочитали видеть своих героинь сильными и решительными. Барышни-в-беде стали делом прошлым.

— Ты на самом деле видел, как Кэт вернулась к своей семье?

Крю почесал голову. Пара длинных зеленоватых прядей упала вниз. Бам, его преждевременное облысение стремилось к финишной прямой.

— Ты видел?

— Ну… да. Ничего нельзя было бы сделать. Заклинание работает автоматически. Как только она довела историю до «и жили они счастливо», вынуждена была покинуть мир сказки. У неё не было другого выбора, как только вернуться обратно к матери и сестре в мир людей.

— Но почему она не могла возвратиться на некоторое время, чтобы попрощаться, а потом вернуться? Бедный принц! Ты не можешь оставить его в обществе девушки, которую он не любит!

Крю ещё раз тяжело вздохнул. Он уже потерял счёт тому, сколько раз вздыхал, разговаривая с Пиппи. Действительности, это была вина исключительно Бартелиуса и Мораг, что они баловали ребенка и позволяли ей делать всё, что угодно. Любую игрушку, которую она требовала, доставали, любую конфетку, которую она желала, покупали.

— Как только история закончилась, она останется такой навсегда. Навечно.

Пиппи ударила кулаком по столу. На столешнице появилась трещина. Крю отметил в голове о необходимости сообщить королю, что у принцессы стала рано появляться сила.

— Ты должен свести их! Нечестно держать их вдали друг от друга.

— Ваше Высочество, к сожалению, заклинание не работает таким образом.

— Мне всё равно! Я хочу счастливый конец для Кэт и Эдварда. Хочу его прямо СЕЙЧА-А-А-А-АС!

Пиппи, всхлипывая, зашагала тихо к комнате. Никто не мог помочь. Почему они все думали, что это нормально держать Кэт и Эдварда вдали друг от друга? Как они могли быть настолько бессердечными? Не они ли говорили, что все сказки заканчиваются «и жили они долго и счастливо»?

— Вруны, — пробормотала она, шаркая ножками по полу. — Почему папа не остановил Кэт от возвращения в Америку? Я не хочу, чтобы Эдвард женился на другой девушке — он и Кэт рождены друг для друга. И как только она могла согласиться оставить его? Кто-то наложил на неё заклинание?

— Твоя мама сделала это.

Пиппи так быстро обернулась, что её короткие ножки запутались, и она неуклюже приземлилась на пол.

— Ты… ты кто?

Другой гоблин, приблизительно возраста её отца, навис над ней, размахивая крыльями. Он выглядел дружелюбно, но Пиппи не была уверена, что ей нравится его кривая усмешка.

— Мораг применила сильное заклинание памяти. Королева знала, что девушка будет очень подавлена, если вернется в свой мир с мыслями о принце. Для неё и так было достаточно сложно выбрать между ним и семьей.

— А Эдвард? Мама тоже наложила на него заклинание, чтобы он забыл Кэт?

Гоблин пригрозил пальцем.

— Мораг предложила, но он отказался. Настоящая Катриона вернулась бы в тело, как только душа Кэт покинула его. И ему нужна была память целиком и полностью, чтобы общаться с Катрионой. К тому же, он не хотел забывать Кэтрин Уилсон.

Пиппи сразу же разрыдалась.

— Это жестоко! — причитала она. — Кэт — единственная, кто должен быть с ним, а не другая девушка!

— Это можно сделать.

Рыдание стихло. Пиппи пристально смотрела на гоблина с огромными, подозрительными глазами.

— Что ты сказал?

Гордон гордо поднял голову.

— Я Борг Непобедимый, старший брат Бартелиуса. Твой отец страшился моей силы. У него был страх, что я превзойду его и заберу когда-нибудь трон. Поэтому он разработал план и украл практически всю мою силу.

Пиппи вздохнула.

— Папа не сделал бы этого! Он всегда говорил, что красть — нехорошо!

— Он сказал тебе, что ты не должна красть, но говорил ли он, что сам не должен этого делать? Родители, — ухмыльнулся Борг. — Постоянно ворчат на детей, в то время как сами не способны подать хороший пример. — Как бы то ни было, ты хочешь или не хочешь увидеть возвращение Кэт к принцу Ателии?

— Конечно, — Пиппи подпрыгнула.

— Дядя Борг, ты на самом деле сможешь это сделать?

Глаза Борга засияли.

— При достаточном количестве магии это не составит проблем. Но Бартелиус никогда не согласится наложить заклинание. Поэтому это зависит от тебя.

Пиппи не понимала. Почему это зависит от неё? Ей было всего лишь пять, и у нее не было ни малейшего понятие, как накладывать заклинание. Бартелиус и Мораг отказывались учить её этому, пока она не станет старше и её способности не станут лучше.

— Бартелиус не хочет меня видеть, — сказал Борг. — Он знает, я пытался вернуть себе силу, и поэтому, как только увидит меня, изгонит из страны при помощи суда. Но ты, дочь короля, сможешь получить эту силу.

— Ты хочешь, чтобы я своровала?

— Это называется не воровство, малышка, а лишь возвращение кольца полноправному владельцу.

Пиппи нахмурилась.

— Если существовало заклинание, которое вернуло бы Кэт Эдварду, то почему папа не сказал мне об этом?

— Потому что это запрещ… Потому что твой отец не настолько уверен в своих способностях, чтобы справиться с таким количеством магии. Необходимо по-настоящему могущественное заклинание, чтобы отправить человека из одного королевства в другое. И если ты хочешь, чтобы Кэтрин Уилсон вернулась к принцу до того, как он женится, потребуется также заклинание, чтобы повернуть время вспять. Все вместе требует огромных магических затрат — очень огромных, скажу тебе.

Пиппи закусила губу. Книга, все ещё крепко сжатая в ее руках, кажется, стала теплее. Что скажет отец, если узнает об этом? Будет зол, однозначно, но что, если он украл у дяди Борга первым…

Как я могу завладеть магией?

— Легко. Она спрятана в изумрудно-зелёном кольце твоего отца, которое он носит на указательном пальце. Возьми его и принеси мне. Я обрету магию вмиг.

— Как я могу быть уверенной, что ты говоришь правду?

— Маленькая подозрительная девочка, не так ли? — Борг поднял свои руки. У него были маленькие, похожие на обрубки пальцы — прямая противоположность длинным, тонким пальцам Бартелиуса. — Предлагаю заключить простое соглашение, не требующее магии. Повторяй за мной: «Я, принцесса Пиппи, дочь короля Бартелиуса, достану изумрудное кольцо для Борга Непобедимого». В ответ на твои старания, я, Борг Непобедимый, клянусь перенести Кэтрин Уилсон в Ателию в тот самый момент, когда принц Эдвард женится, дабы возобновить их отношения без дальнейших осложнений в будущем. Итак, ты довольна?

Пиппи колебалась. В руках Борга заиграл желто-зелёный свет. Затем, решительно кивнув, она протянула маленькие пухлые ручки, и свет, извиваясь, обвил их ладони, как пара змей.

Глава 1

Жизнь — дерьмо.

Конечно, это случается редко, что у кого-то день проходил без сучка и задоринки, но сегодня, казалось, все пошло не так и приобрело ужасающие размеры.

Началось все рано утром. Я шла по улице, завязывая шарф на шее, держа зонтик в одной руке, в попытке убедиться, что плотно застегнула сумку под рукой. В этот самый момент мимо меня со свистом пронеслась машина, поднимая в воздух волну грязной воды, большинство которой приземлилось мне на джинсы.

Это была не просто какая-то пара джинс. Они идеально мне шли, обтягивали бёдра так, что я чувствовала себя сексуальной. Для меня они были эквивалентом джинс в фильме «Джинсы-талисман».

В первый день, когда надела их, Джейсон пригласил меня на свидание. И сейчас они были насквозь мокрые. В холодный ветреный день в центре Портланда.

— Черт! — я достала бумажную салфетку и попыталась отмыть джинсы так хорошо, насколько могла. Но противные коричневые пятна оставались, и неважно как сильно терла.

Взглянула на часы: 7.45. Опаздывала на утреннюю смену.

Когда ворвалась в кафе, оно было уже полным. Типичное утро понедельника.

— Кэт, сюда. Прямо сейчас, — Пол, мой коллега, даже не стал задаваться вопросом, почему я опоздала. Сейчас самым важным было обслужить клиентов. Большинство из них поглядывало на настенные, ручные часы или экраны телефонов. На их лицах читалось чувство полного негодования вперемешку с нетерпением.

— Прошу прощения, — повесила своё пальто, вымыла руки и приступила к первому заказу — всё за пять секунд. Продолжая брать заказы, нечаянно налетела на Пола прямо в тот момент, когда он только что налил до краев чашку кофе.

Как и предполагалось, горячий напиток пролился на мою блузку. Новую сиреневую блузку, что Пейдж подарила мне на день Рождения. Великолепно.

— Иисусе, Кэт с тобой все в порядке? Ты обожглась?

— Всё в порядке, — схватила салфетку со стола, приложила её к блузке, удивляясь, почему я такая идиотка. Не важно, как быстро торопилась, нужно было повязать этот ужасный коричневый фартук, что нам выдали. Менее чем за три часа, меня обдала грязной водой машина, и на блузку пролили кофе. И пока ещё даже не пробило время обеда.

К тому времени, как смена закончилась, я была практически разбита. Упала на стул и достала телефона, счастливая, что приобрела для него водонепроницаемый чехол.

Коснулась экрана и обнаружила мигающее сообщение от моего парня Джейсона, с которым мы встречались 2 года.

Хоть я и переболела болезнью заикаться перед горячими парнями и молча пялиться на них, мои отношения с противоположным полом были не такими уж гладкими. Габриэль был моим первым настоящим парнем, который, к тому же, оказался суперсексуальным студентом по обмену из Австралии. Какое-то время мы встречались, и он был необыкновенно скромным с внешностью для парня с обложки журнала. Но когда он вернулся в Австралию, наши отношения довольно быстро остыли. Габриэль поступил в колледж на год раньше меня, и в скором времени нашёл другую девушку. После встречалась с несколькими, включая настоящего ботаника, у которого хватило совести изменять мне с моей соседкой по комнате. Это вывело меня из колеи в плане отношений на некоторое время. До тех пор, пока не встретила Джейсона.

Джейсон — это все, о чем могла мечтать. Высокий, но не настолько, чтобы я вытягивала шею, чтобы посмотреть на него. Он хорошо выглядит, но не настолько неотразимо, чтобы чувствовала себя с ним как на свидании с кинозвездой. Любящий, и не пытался уложить меня сразу же в постель, позволяя нашим отношениям развиваться постепенно. Он любит живность и подрабатывает волонтером в приютах для животных. Ещё пишет докторскую работу в области физики, что в особенности повлияло на одобрение со стороны моей мамы, бросившей колледж из-за беременности.

«Привет, детка. Как у тебя дела?»

Перевернула экран телефона в горизонтальное положение, чтобы увеличить клавиатуру на телефоне и написать сообщение. «Великолепно. Просто великолепно».

Его ответ был практически мгновенным. «Паршивый день, да?»

Я излила ему свою душу, хоть в итоге и чувствовала себя по-дурацки из-за моего нытья. Все, что я пережила, испытывал и любой другой работник кофейни, работавший сверхурочно.

Возможно, просто чувствовала себя измученной. Меня уволили со старой работы в издательстве, так как компания начала нести убытки, и в течение двух месяцев работала в кофейне. Я быстро устаю, в особенности из-за того, что раньше часами сидела в своём маленьком кабинетике, а сейчас мне приходится проводить восемь часов на ногах. Пыталась найти новую работу, но пока удача мне так и не улыбнулась.

Через некоторое время мой телефон снова зажужжал. «Когда ты заканчиваешь? Тодд собирается в Бостон на этих выходных, почему тебе не приехать и не остаться у меня?»

Секунду сомневалась. У меня была дополнительная смена на выходных, и квартира Джейсона находится довольно далеко от кофейни. Он живёт рядом с университетом, находящийся на окраине города. И все-таки, уже прошло много времени с тех пор, как мы виделись в последний раз, и я скучала по нему. Писать сообщения и звонить — не то же самое, что чувствовать его объятия. К тому же, в прошлом месяце купила суперсексуальную комбинацию от «Victoria’s Secret» — до сих пор прилеплен ценник. Чем не отличный шанс, чтобы надеть белье.

«Конечно».

Прежде чем отправится к Джейсону, решила заглянуть с супермаркет. Пока выбирала помидоры, в попытке отыскать самые лучшие для сальсы, зазвонил телефон.

— Привет, Кэт, — радостный и взволнованный голос Пейдж донёсся из телефона. — Угадай, что случилось?

Мне стало интересно, что её так взволновало. Вообще, Пейдж редко когда о чем переживала. Унаследовав красоту мамы и мозги папы, она была популярна, красива и умна. Если бы Пейдж ходила, в какую ни будь престижную школу в крупном городе, то, возможно, было бы труднее выделяться на фоне остальных, но в старших классах нашей маленькой деревенской школы на неё легко обращали всё внимание.

— Дженнифер Лоуренс снимается в фильме в Окли, и ты получила роль в массовке?

— Ммм… Прекрасная попытка, — она засмеялась. — Ты не поверишь — я получила классную стипендию в Австралию!

Я чуть не превратила помидор в моей руке в лепешку.

— Эта та самая, о который ты говорила? Где включены билеты туда-обратно, плата за обучение и ежемесячная стипендия?

— Ага, она выдаётся только на год, но её можно будет продлить потом на три.

— Ух, ты, — я знала, что моя сестра умная, но не могла и представить, что она настолько потрясающая.

— Поздравляю, сестренка. Я тобой так горжусь.

— Я так огорчилась, когда эта программа по обмену в прошлом году закончилась. Так хотела увидеть Австралию после всех тех историй, которые рассказывал Габриэль, когда вы ещё встречались. Но это даже лучше. Ты должна будешь приехать ко мне как-нибудь, когда обживусь.

— Не сомневайся, приеду, — я представила, как глажу коала или кенгуру. — Ты уже рассказала маме?

— Хотела бы, но она, скорее всего, пока еще в самолёте.

— Только не говори мне, что она летит к Райану.

Райан — вдовец средних лет, у которого есть сын моего возраста. С моей мамой он встретился во время выпускного вечера, это была любовь с первого взгляда. Поначалу мы не воспринимали это чем-то серьёзным, потому что парень был родом из Канады, и они знали друг друга лишь день, но, как оказалось, насчёт мамы Райан был настроен серьёзно. Он летает в Чикаго и приезжает к нам каждые три месяца. Пару месяцев назад устроил маме шикарный круиз до Аляски.

Да, я знаю. Мама в него безумно влюблена. Но он влюблён в неё ещё больше. В большинстве случаев это он летает к нам, чтобы увидеть маму, хоть вы можете сказать, что это, потому что он может себе позволить. Если так продолжится и дальше, то скоро у нас появится отчим.

Мы видели Райана. Он кажется милым, но… думаю, мне нужно немного времени, чтобы привыкнуть к мысли, что у нас будет отчим. Всегда на протяжении пятнадцати лет в нашей семье нас было трое. Возможно, просто не знаю Райана достаточно хорошо. С тех пор, как переехала в Портланд, вижу свою семью только дважды в год.

— К слову о Райане. Он приедет на мой выпускной в июне. Меня выбрали произносить прощальную речь. Приводи Джейсона. Я должна ему за его помощь с мотивационными письмами.

При этих словах я улыбаюсь.

— Мне нужно согласовать это с Джейсоном. Думаю, что у него, возможно, будут скоро экзамены. Но в любом случае твой выпускной я не пропущу.

Когда добиралась до дома Джейсона, волоча многочисленные сумки с едой, он открыл мне ещё до того, как я начала стучать.

— Когда услышал шаги на крыльце, я знал, что это ты.

— Это должна была быть я, — одарила его самодовольной улыбкой. — Потому что у тебя были бы большие проблемы, если ты ожидал бы кого-то другого.

— Ну… у меня нет своей жизни, — засмеялся он и притянул к себе для поцелуя, забирая при этом сумки. — Эй, Кэт, здесь, должно быть, достаточно томатов, чтобы накормить армию. Дай угадаю — соус «Маринара» по-домашнему?

— Конечно, если ты сможешь подождать пару часов, пока приготовится.

— Я подожду, — произносит он, но я знаю, конечно, что это шутка. — Правда, клянусь, ты можешь уволиться с работы и открыть свой бизнес онлайн по изготовлению соуса в консервированных банках.

— Ты попытал бы счастье в этом деле со своей бабушкой. Время от времени этим здорово заниматься, но мне было бы ужасно скучно, если бы пришлось готовить соус каждый день. Как бы то ни было, я думала приготовить сальсу. Не думаю, что ты стал утруждать бы себя делать ее самостоятельно, даже, если это и супер просто.

— Ты чертовски права. Замороженная пицца — мой лучший друг.

Прошла дальше в квартиру. Чисто: ни банок из-под пива, разбросанных на полу, ни свитеров, оставленных на диване. Хотя уверена, Джейсон специально взял на себя труд прибраться из-за моего прихода. Бабблс, бездомный котёнок, взятый Джейсоном из приюта, засеменил по полу, остановился и коротко взглянул на меня, после чего направился в сторону кухни прежде, чем я успела произнести «привет».

— Почему Тодд уехал в Бостон?

— Ему нужно представить проект на научно-практической конференции, — Джейсон направился в кухню, и я последовала за ним. — Думаю, что он, собственно, не вернётся до конца следующей недели. Его девушка в Нью-Йорке, так что ему намного проще переночевать там, чем лететь через всю страну сюда.

— А проблема длинных расстояний, — мне должно быть известно. Справляться с отношениями на расстоянии действительно сложно. После того, как Габриэль вернулся в Австралию, мы поддерживали общение пару месяцев. После оно прекратилось, как только он нашёл другую девушку. Было больно порвать с ним, но думаю, когда рейс на самолёте занимает тридцать часов, это супер тяжело. Поэтому решила остаться в Портланде, при этом не хотелось быть настолько далеко от дома.

Джейсон обнял меня, в то время как я искала разделочную доску.

— Я так рад, что ты здесь, — пробормотал он, покусывая моё ухо. — Знаешь, даже если эти помидоры и выглядят сногсшибательно, я всё равно хочу тебя на ужин.

Повернула голову, и мы долго и страстно поцеловались. Я хочу его, да. С тех пор, как начала работать в кофейне, а Джейсон готовиться к экзаменам, прошла вечность, когда мы были в последний раз вместе.

Наш поцелуй прерывает жалостливое мяуканье. Огромные глаза Бабблса укоризненно смотрят на нас, в то время как его хвост возмущённо стучит по полу.

Мы оба смеёмся.

— Кто-то проголодался, — говорю я. — Честно говоря, я тоже. Давай сначала поужинаем.

Джейсон пожал плечами, из его груди картинно вырывался вздох разочарования.

— Сэндвичи, запечённые с ветчиной и сыром?

— О, да, пожалуйста, — я люблю сэндвичи с ветчиной и сыром, в особенности, когда расплавленный горячий сыр с пузырьками.

Мгновение спустя мы растягиваемся перед телевизором, сметая сэндвичи и сальсу. Сэндвичи божественны, а пикантность сальсы гармонично оттеняет насыщенный вкус сыра. Даже Джейсон признал, что сначала поесть было отличной идеей.

Программы на ТВ, откровенно говоря, оставляет желать лучшего. Мы щёлкали пультом, просматривали каналы с многочисленным шоу, которые наводили на меня скуку, пока на экране не появился горячий рыжий парень с темноволосой девушкой верхом на коне.

— «Викинги», — с наколотой на вилку тортильей указала на парня, который играл Джейми — сногсшибательного горца из Шотландии восемнадцатого века, влюблённого в медсестру из двадцатого. — Здорово, что они сняли по книге фильм!

— Эй, только не говори мне, что всё ещё фанатеешь от книги, — голос Джейсона звучал по-доброму, но всё равно слышится небольшое ехидство. Ну, хорошо. Думаю, что это слишком ждать от парня, что он оценит — я имела в виду, по-настоящему оценит, не из чувства вежливости — мир иллюзий, что предлагает любовный роман.

— Это классика, — проговорила я, притворяясь обиженной. — И, строго говоря, это не роман. Слишком много композиционных элементов, чтобы ты ставил своё типичное клеймо любовного романа.

— Окей, называй, как хочешь, но я всё равно не понимаю. Девушка оказывается в другом времени пару веков назад, где нет электричества и водопровода. Когда ты привык к удобствам современного мира, как ты научишься обходиться без них? Можешь ли променять это всё ради блестящего героя, чей образ, возможно, устарел из-за сексистских взглядов.

По правде говоря, конечно же, нет, но…

— Мы разговариваем сейчас о романе, а не о реалистичном документальном фильме. Это история, которая читается.

— Да, но если у тебя есть потрясающий, заботливый парень из двадцать первого века, — он, самодовольно улыбнулся и указал на себя, — для чего ты бы выбрала отставшего от жизни парня, пусть даже он и выглядит хорошо без рубашки?

— Я поняла, — подняла руки, пытаясь показать, что он победил. — Ты просто не можешь вынести вида, когда у меня текут слюнки из-за другого парня в твоём присутствии.

— Ну, давай же детка, ты знаешь я выше этого. Гипотетически говоря, ты никогда не бросишь меня из-за парня из прошлого. В любом случае, спорить из-за телевизионного шоу нет смысла. Давай лучше перейдём к более важным вещам.

Он положил руку на моё бедро, прямо туда, где было грязное пятно.

— Подожди секунду, — я встала. — От меня ужасно пахнет — дай мне сначала принять душ.

— Чем пахнет? — он наклонился ко мне. — Серьёзно, я ничего не чувствую. Кроме тебя.

Сомневаюсь, но затем вспомнила, что купила с иголочки новый комплект горячего розового белья от Victoria's Secret, который берегла для особого случая как этот.

— Мне на самом деле нужен душ, — я оттолкнула его и направилась в ванную комнату. На его лице мелькнул слегка недовольный взгляд, поэтому одарила его соблазнительным взглядом. — Но я обещаю, что это стоит того, чтобы ждать.

Душ пошёл мне на пользу, смыв странное ощущение в суставах и дискомфорт от ношения целый день забрызганной грязью и кофе одежды. Меня переполнило возбуждения, как только скользнула в мягкое, шёлковое кукольное бельё. Спереди глубокий, сексуальный V-образный вырез, открывающую ложбинку между грудью, а сзади практически ничего, только две крестообразные ленты.

Надеюсь, Джейсон не пил много, иначе он, возможно, порвет ленты. Но если он это сделает… Идея мне как-то не очень. Он всегда может купить новый комплект белья.

Именно в тот момент, когда хочу позвать его, воздух разрезает жужжащий звук. Встряхнула голову, заправила за ухо прядь волос, но звук стал всё громче и громче. Затем раздался хлопок, как будто откупорили бутылку, и в воздухе появился свет.

— Что за?..

Не отрываясь, смотрела на свет, и постепенно начала понимать, что в центре находится книга. Она плавно крутилась в жёлто-зелёном свете, и когда обложка повернулась ко мне, я затаила дыхание.

Ужасная сводная сестра.

Одна из немногих книг, что я до сих пор хранила. Как она здесь оказалась? Она должна быть дома в Окли. Точно уверенна, что у Джейсона нет её копии, и даже, если она бы у него была, книга не может вращаться в воздухе вопреки притяжению.

Затем, если ситуация могла стать еще более странной, страницы стали переворачиваться, прямо до самой последней страницы.

Не может быть, чтобы это происходило.

Я в ужасе уставилась, гадая, не играли глаза со мной злую шутку. Моргнула один раз, второй, ущипнула себя и протерла глаза.

Книга все ещё была здесь.

Чёрный вихрь вырвался из середины книги. Воздух вокруг меня начал вращаться, как будто я в центре торнадо, отчего волосы хлестали меня по лицу.

Что происходит?

Пячусь назад в надежде увеличить расстояние между мной и книгой, но неожиданно моё тело оказалось в воздухе, и я погрузилась прямо в эту чёрную дыру. Густой дым окружил меня, не могу ничего разобрать — передо мной кромешная тьма. В ужасе начала кричать, но не смогла издать и звука.

У меня закружилась голова, и я потеряла сознание.

Глава 2

Это не комната Джейсона.

Я лежу на койке, которая похожа на одну из тех, что можно увидеть в больнице, только намного меньше и жёстче. Под тонким белым одеялом. Помимо деревянного стола рядом с кушеткой, в комнате нет никакой другой мебели.

Сажусь. В животе тошнотворное чувство, голова кружится, как будто прокатилась на аттракционе «свободное падение». Прикладываю руки к своим вискам и пытаюсь сконцентрироваться, лихорадочно думая, какого чёрта я очутилась в этой комнате? До того, как очнулась, была уверена, что нахожусь в спальне Джейсона. Возможно, каким-то образом упала в обморок и поэтому очутилась в больнице?

Дверь открывается, и вместо медсестры в белой форме в комнату входит невообразимо привлекательный парень в костюме средневекового принца. У него в руке жестяная кружка и бумажный пакет, из которого торчит кончик багета.

— Катриона, здесь…, - его голос обрывается. Он смотрит на меня, его рот слегка приоткрыт, как будто я пришелец с несколькими руками и ногами.

Осознаю, что лежу полуобнажённая в белье от «Victoria’s Secret». Мои щёки покрываются краской, и тяну одеяло до самого подбородка.

— Извините, но вы, должно быть, зашли не в ту палату.

Он не двигается, просто продолжает смотреть на меня, не веря своим глазам.

— Но…, - начинает он и встряхивает головой. — Это не имеет смысла.

Могла бы сказать тоже самое. Я на самом деле в больнице? Одежда или костюм на парне просто ненормальный, может это на Хэллоуин, до которого ещё пару месяцев. Или я, возможно, в детской палате? Парня наняли играть здесь в шекспировской пьесе для маленьких пациентов?

— Могу я…, - оглядываюсь по сторонам, но вокруг нет ничего, даже мобильного телефона. — Вы можете сказать, где я?

На его щеках остаётся румянец. Можно подумать, что он тинейджер, который вступает в возраст полового созревания, но дала бы ему около двадцати. Рост больше ста восьмидесяти, телосложение атлета, внешность, за которую можно умереть. Это на самом деле становится странно. Сжимаю руку до тех пор, пока не остаются следы от ногтей, но нет. Я не сплю.

Некоторое время он не сводит с меня глаз, как будто я только что говорила с ним на чужом языке.

— Один вопрос, — наконец произносит он. — Как зовут твою сестру?

— Что?

— Имя твоей сестры. Мне нужно выяснить, кто ты.

— Я не понимаю, что ты…

— Ответь мне, — тон его голоса командный, решительный, как будто он привык отдавать приказы и ожидает их исполнения. В его глазах отчаяние, как будто если не дам ему правильный ответ, он будет вынужден сделать что-нибудь радикальное.

— Пейдж. Но почему ты…, - я не заканчиваю до конца, потому что он делает большой шаг навстречу и хватает меня в охапку.

Абсолютный шок лишает меня на секунду дара речи.

— Слава Господи, это всё ещё ты, — шепчет он.

У меня нет ни малейшего понятия, о чём он говорит. Но точно знаю, что ему не следует меня обнимать. У меня есть парень, ради всего святого! Пытаюсь оттолкнуть его, но из-за этого одеяло соскальзывает с моих плеч.

— Убирайся! — шиплю я, отчаянно пытаясь выполнить непосильное задание оттолкнуть его от себя и не позволить одеялу окончательно соскользнуть.

Он отходит назад, опуская руки, но всё равно остаётся непростительно близко к койке. Достаточно близко, если вдруг зайдёт Джейсон. Сомневаюсь, что он поверит, что у меня ничего нет с этим парнем.

— Я думал, старая Катриона вернулась, — медленно произносит он, — но вместо этого появилась ты… это то, что обычно носят в твоём мире?

Он переводит взгляд на мою грудь, и хоть я полностью под одеялом, на моих щеках всё равно горит румянец.

— Послушай, я не знаю, есть ли у меня здесь неизвестный мне близнец, но я не та, кто тебе нужен. Тебе лучше отправиться в другое место, чтобы найти её — Катриону? Её так зовут, да? Мой парень появиться в любую минуту, а твоё присутствие здесь, — как можно дальше отодвигаюсь от него, — наведёт его на неправильные мысли.

— Не имею ни малейшего понятия, о чём ты говоришь, — изучает моё лицо так осторожно, как будто кошка выслеживает птичку перед тем, как напасть. — Ты выглядишь несколько иначе, чем я запомнил тебя. Твоё лицо стало более круглое, а волосы короче, большинство веснушек исчезло. Ты Кэтрин Уилсон, да?

Он знает меня. Знает моё имя. Тогда почему он говорил в начале о какой-то девушке по имени Катриона? И что он имеет ввиду, говоря, что я выгляжу иначе — то, что он описал, больше похоже на меня пару лет тому назад. Возможно ли, что я встретила этого парня много лет тому назад? Вполне уверена, что я бы запомнила, если встретила кого-то похожего на него. Он так невозможно красив, что мог бы стать восходящей звездой Голливуда.

Бросаю ещё один взгляд на интерьер. Чем больше стараюсь понять, где нахожусь, тем более подозрительным казалось мне место. Для больничной палаты комната слишком маленькая, слишком обветшалая, слишком душная — без единого окна. У жестяной кружки, которую принёс парень, потрёпанный вид, а ещё цветочный рисунок по ободку. Не похоже, что в больнице будут использовать что-то подобное. Ха. Может, я в Голливуде.

— Кто ты? — слышу я свой голос. — Не знаю, почему, и как я оказалась здесь, но всё, что ты говоришь, сбивает с толку. Чёрт возьми, что произошло?

Его ответ настолько шокирующий, что, думается мне, даже Дарт Вейдер не сможет превзойти его.

— Мы женаты.

Моя челюсть падает настолько низко, что может повредить ключицу.

— ЖЕНАТЫ? Я ни разу в жизнь тебя не видела. Послушай, приятель, если ты думаешь…

Раздаётся стук в дверь. Кто-то спрашивает, всё ли в порядке.

— Секунду, — произносит парень. — Потом поворачивается ко мне, понижая голос.

— До тех пор, пока мы не выясним причину твоего необычного возвращения, ты должна знать, меня зовут Эдвард. Я принц Ателии, и будучи моей невестой, сейчас ты принцесса Ателии.

Глава 3

Это, черт возьми, сумасшествие.

ПРИНЦЕССА? Я? Неожиданно оказываюсь случайно замужем, и ко всему прочему принцессой?

Смешно. Абсурдно. Невероятно. Скорее поверю, что выиграла лотерею.

Хотя, слово «Ателия» звучит знакомо. В тот момент, когда изо всех сил пытаюсь сообразить, что делать дальше, дверь снова открывается. На этот раз в комнату входит молодая девушка, в руках у которой огромный мешок.

— Ваше Высочество, — она приседает в глубоком реверансе, после чего оставляет мешок на койке. В её глазах мелькает изумление, но через секунду оно исчезает.

— Будьте добры, снимите, пожалуйста, эту ужасающую одежду и оденьтесь подобающе.

Смотрю на неё в изумлении.

— Я, — указываю на себя. — Вы ко мне обращаетесь как «Высочество»?

Она поднимает свои брови.

— Или Вы предпочитаете «Ваше Королевское Высочество Принцесса Ателии?»

Закатываю глаза.

— «Королевское Высочество», — чёрт возьми. У меня нет идеи, что Ателия…

Ателия. Название знакомо — названия страны, как я полагаю. Но где я про неё слышала?

Пока размышляю, девушка подходит и снимает с меня комбинацию. До того, как я могу возмутиться, она надевает на меня через голову бело-кремовый топ. Вообще-то, это больше похоже на рабочий халат, который используют художники. Он закрывает бёдра, едва ли доходя до колен. Но выглядит намного лучше, чем халат — материал чистый шёлк, мягкий и прохладный, скользящий по моему телу как водопад.

— Эй, что, по-твоему, ты делаешь?

Она не обращает внимание на мой протест.

— Поднимите руки. Сейчас.

Из мешка девушка достаёт что-то, подозрительно похожее на корсет, и надевает его на меня. Такое ощущение, как будто чья-то гигантская рука сдавливает мне ребра, оставляя синяки.

— Ой, — дёргаю я ленты на спине, пытаясь разорвать их. — Ты задушишь меня.

Секунду спустя чувствую, как мои лёгкие наполняются воздухом. Сразу же глубоко вздыхаю и выдыхаю. Слава тебе, Господи. Воздух никогда не был слаще.

Прежде, чем удивиться, почему нашу корсет вместо бюстгальтера, мне через голову надели что-то тяжёлое. Слышится лёгкий шелест, стоит ткани коснуться пола. Я смотрю вниз.

Боже мой. На мне одето великолепное белое платье, прошитое золотыми нитями с розовыми жемчужинами. Девушка обвязывает мою талию широким шёлковым шарфом, дважды, отчего выгляжу тоньше, чем есть на самом деле, затем завязывает на боку узел, и оставшаяся часть материи каскадом спускается вниз подобно мерцающему туману.

Вот это да, выглядит супер элегантно. Не осмеливаюсь сделать и шага, чтобы не оступиться или ещё чего-нибудь в этом роде. Я не страдаю больше хронической неуклюжестью, но иногда по особо важным случаям, как этот, например, она возвращается.

Но это ещё не всё. Девушка достаёт какую-то сверкающую вещицу, похожую на бриллиантовую тиару, что можно увидеть только в фильмах, и водружает мне на голову.

— Подожди… Что?

Раздаётся ещё один стук в дверь. С глухим стуком девушка открывает её и что-то говорит тихим голосом. После чего прячет моё бельё в мешок, который принесла, и выскальзывает за дверь.

В комнату заходит Парень с обложки, на его лице серьёзный, нетерпеливый взгляд.

— Через несколько минут мы отправляемся в наш медовый месяц. По городу поедем на карете, поездка будет длиться приблизительно час, пока не доберёмся до железнодорожной стадии. Ты должна улыбаться, приветствуя толпу, которая же собралась снаружи.

Медовый месяц! Поездка на карете? Я что, случайно поменялась местами с какой-то актрисой?

— Но я…

Кажется, он знал, что это смутит меня, и поднял руку, показывая, что мне нужно для начала слушать его.

— Конечно, у тебя много вопросов, как и у меня, но прибереги их, пока мы не останемся одни. А сейчас, необходимо, чтобы ты вела себя так, как будто ничего не случилось. Притворись, что с твоей памятью всё в порядке, иначе у нас будут большие проблемы.

Пристально смотрю на него с открытым ртом.

— Почему? Что происходит?

Парень с обложки протягивает мне руку. Секунду сомневаюсь, но потом беру её. Не знаю, что случится со мной дальше. Эти потрясающие золотисто-карие глаза просто гипнотизируют.

— Доверься мне.

Яркий свет, льющийся из высокого, арочного окна слепит глаза, когда мы вновь заходим в кафедральный собор. Гости, наряженные в костюмы соответствующей эпохе, которые выглядят как будто декорации из фильма, таращат на нас глаза. Парень с обложки подводит меня к возвышающемуся помосту, у которого стоят два человека в длинных, замысловатых одеяниях, прошитых золотом и серебром.

Я удивлённо осматриваюсь. Короны, которые они носят, выглядят настолько настоящими — замысловатый узор из золота, инкрустированный рубинами и жемчугом, и пурпурного бархата. У этого фильма, безусловно, серьёзная финансовая помощь.

Женщина, играющая роль королевы, подходит вперёд, её взгляд выражает озабоченность.

— Катриона, с тобой всё в порядке?

Такое ощущение, что она обращается ко мне.

— Извините, но Вы, наверное, оши… — ой! — парень с обложки сжимает мою руку так сильно, что у меня наворачиваются слёзы.

— Наверное, нервозность вперемешку с удушьем от многочисленных слоёв одежды, вызвало потерю памяти, — парень с обложки железной хваткой держит мою руку, и плевать, что я смотрю на него волком. — Правда, со сменой одежды и глотком воды ей стало намного лучше. Нет причин волноваться.

Чёрт побери, как будто их на самом деле нет! Но раз столько людей пристально смотрят на нас, у меня нет желания устраивать сцену.

— Думаю, чем скорее вы отправитесь в Энрилт, тем лучше, — говорит мужчина, играющий роль короля. Он на самом деле впечатляющий актёр. То, как ведёт себя — подбородок поднят, твёрдый взгляд и голос, который звучит авторитарно — вероятно, мало кто осмелится ослушаться его даже в реальной жизни. — Эдвард, проконтролируй, чтобы твоя жена поскорее отдохнула. У вас впереди всё ещё долгая поездка.

— Жена? Они, должно быть, с ума сошли — все они. — Я не…

— В точности то, что я думаю, — парень с обложки — точнее, Эдвард, — взял меня нежно под руку. — Кстати, давай не будем заставлять поезд ждать. Идём, Кэт.

Кэт. Он произносит моё имя так легко и беззаботно. Трудно поверить в то, что мы едва знакомы. Так фамильярно называть меня, непринуждённо трогать — выглядит так, как будто он мой бывший парень, о котором я ничего не помню. Или, возможно, он просто невероятно идеальный актёр. Пусть даже и сказал доверять ему, я в этом не уверена.

Времени сомневаться, и дальше нет, и он размашистым шагом направляется к выходу. Арочная дверь ведёт к потрясающему, василькового цвета небу, усыпанного пушистыми облаками. У меня нет другого выбора, как последовать за ним. К тому же, как только мы покинем эту великолепную съемочную площадку, у меня появится отличный шанс улизнуть и найти кого-нибудь, кто сможет помочь.

Быстро ходить в этом волшебном платье ужасно тяжело, однако, стараюсь изо всех сил. Но как только ступаю по направлению к выходу, чтобы посмотреть, что происходит снаружи, абсолютно забываю о походке, наступаю на подол платья и начинаю падать вперёд.

— Кэт!

Сильные руки обхватывают меня за талию, предотвращая моё падение, и чистый мужской запах свежевыстиранного белья и мыла окутывает меня. В другое время я бы, наверное, пришла в восторг от того, что супер горячий меня обнимает. Но моё сознание слишком потрясенно от всего происходящего, чтобы думать о чём-то романтичном.

— Что это за место?

Впереди открывается пролет лестницы, покрытый красным бархатом. У подножия ступенек нас ждёт самая потрясающая карета, которую когда-либо видела в своей жизни, — с изысканно покрытыми золотыми и белыми узорами. В довершение ко всему — лакеи, кучер, делающие из меня героиню из фильма «Золушка». Но больше всего меня поражает широкая дорога, ведущая вперёд и усеянная по каждую её сторону толпами людей. Я стою, и думаю, здесь, по меньшей мере, сотни и это единственное, что я сейчас вижу. Мне казалось, что гости в соборе были весьма впечатляющие, но все эти люди, ждущие нас на улице… их слишком много, чтобы это походило на съемочную площадку. Они выглядят… по-настоящему. Слишком по-настоящему, чтобы быть частью голливудского фильма.

Когда первые люди в толпе начинают замечать нас, воздух пронзают крики.

— Долгой жизни Принцу Эдварду! Долгой жизни Принцессе Катрионе! — остальные подхватывают крики, сопровождаемые аплодисментами.

Бросаю взгляд на принца, улыбающегося и машущего толпе.

— Я не верю в это. Это не может быть правдой.

Он поднимает свою идеальную бровь.

— Конечно, да. Посмотри, здесь камера.

Не вижу ни одной поблизости, но неожиданно меня ослепляет вспышка.

— Кто-то сфотографировал нас?

Это безумие. Но он только лишь улыбается и похлопывает меня по руке.

— Кэт, не переживай. Это типично для прессы делать пару снимков для утренней газеты.

После чего он берёт меня за руку и начинает спускаться по лестнице. Без слов, ковыляю рядом с ним, бесчисленные вопросы кружатся в моей голове. Я дико осматриваюсь вокруг себя, но ничего, абсолютно ничего, не напоминает мне что-то из моего прошлого.

Здания выглядят старомодно — желтого или коричневого цвета, с арочными окнами и башенками — что-то, что выглядит как будто из старого европейского городка. Поблизости нет ни одной машины, ни одного светофора. И люди, стоящие впереди по обе стороны дороги за деревянными ограждениями и махающие флажками и лентами, все одеты в исторические костюмы. Мужчины носят шляпы или картузы, в то время как женщины одеты в длинные юбки и шали. У некоторых женщин есть шляпки, украшенные цветами и перьями. Никто из женщин не носит ни штанов, ни шортов. Даже не смотря на то, что на улице достаточно тепло, и мне бы замечательно чувствовалось в платье без рукавов, ни у одной женщины не видно оголённых мест ниже талии. Такое ощущение, как будто шорт и мини-юбок не существует здесь в принципе.

Боже мой. Эпизод из фильма «Викинги» стал для меня реальность. Я путешествовала сквозь время и очутилась в одной из исторических эпох Шотландии. Только всё окружающее выглядит более изысканно и более по-королевски.

— Кэт, — Эдвард сжимает мою руку. — Карета ждёт нас.

В действительности карета оказалась открытой — без крыши, с роскошными малиновыми сидениями и с золотым декором дверью. В окружении легиона солдат в ливреях и нескольких кучеров вся эта процессия выглядит как из свадьбы принца Уильяма и Кейт.

— Боже мо…, - я прикусываю губу и чувствую боль. — Я не могу забраться в нее.

В его взгляде проскальзывает твёрдость.

— Мы должны. Люди ждут. Это часть обычая.

— Сесть и стать объектом всеобщего внимания, как на выставке в музее?

У него вырывается сдавленный смешок, как будто он пытается подавить смех.

— Не переживай, мы вдвоём. А сейчас, если ты не пойдёшь сама, мне придётся тебя отнести и посадить в карету, хочешь ты того или нет.

Я бросаю на него взгляд, возмущенная его приказным тоном.

— Этой игре лучше скоро закончится, потому что я никогда не выйду за тебя замуж в реальности.

— Когда к тебе вернется память, я думаю, ты изменишь своё мнение, — он понизил голос до шепота, в его глазах заблестел нехороший огонёк.

— Много раз ты говорила мне, что, единственное место, где хотела бы оказаться, — это в моих объятиях.

— Не знаю, о какой — такой влюблённой дурочке ты говоришь, но это не я, — и все, же, как по волшебству в моей голове возникает предательская картинка, как я прижимаюсь к его груди. Уверена, что от этой мысли я покраснела.

Мы подходим к карете, и мужчина, одетый в праздничный малиновый жакет и золотую парчовую ткань, снимает шляпу с перьями и склоняется передо мной.

— Ваше Высочество, — он протягивает мне огромную мясистую руку. Бросаю взгляд внутрь кареты, порожек находится на уровне моей талии. Принимая во внимание свою ужасную неуклюжесть и пышное плате, должна признать, что мне нужна помощь.

Вкладываю свою ладонь в его, делаю глубокий вздох, подбираю юбки, чтобы не мешали, и ступаю на порожек. В следующую секунду принц берёт мою вторую руку и помогает сесть на место.

— Позволь мне, — произносит он c улыбкой и быстро поправляет тиару на моей голове. Прежде чем отодвинутся, он шепчет мне на ухо: — Кэт, расслабься. Просто улыбайся нашему народу и приветствуй всех взмахом ладони. Скоро мы будем на вокзале.

— Наш народ? С каких пор я приобрела…

— Это принцесса, — кричит маленькая девочка, указывает пухленьким пальчиком в мою сторону. Она сидит на плечах отца. — Я вижу её, папа! Это принцесса Катриона!

Не думая, машу ей в ответ, отчего малышка удивлённо улыбается.

— Папа, она увидела меня! Принцесса увидела меня!

Воздух разрезает пронзительный свист, и мы трогаемся. От неожиданного старта бесцеремонно падаю назад, издав лишь «уф».

К счастью, после того, как карета тронулась, тряска проходит. Дорога, по которой мы путешествуем, хорошо вымощена, пусть даже и не асфальтом. К тому же, карета выглядит внушительной и тяжелой, а обитые тяжелой материей сидения смягчают толчки. Благодаря этому могу последовать примеру Эдварда, убеждая себя в том, что я королевская знаменитость. Как модель, продолжаю улыбаться и махать ладонью, даже, несмотря на то, что мои губы высохли, а руки онемели так, как будто отвалятся.

— Вот, они идут!

— Посмотри, это принц и его невеста!

Однако, реакция зевак далеко не всегда позитивная. Один парень средних лет с сигарой в руке не сводит с меня глаз, его взгляд полон презрения и разочарования.

— И это принцесса? Я думал, она будет более…

Его слова погружаются в гуле голосов. Украдкой гляжу на принца. Это немного выбивает почву из-под ног, но да, если бы в расчёт принимался внешний вид, то он мог бы найти партию получше. Я могу быть симпатичной, если сделаю правильный мейк-ап и укладку, но, конечно, я далека от эталона красоты.

Почему они выбрали меня? Как будто услышав мои мысли, Эдвард дотрагивается до моей руки и сжимает её на мгновение, словно убеждая, что всё в порядке и это другие ослепли, не он.

Некоторое время карета продолжает ехать. Жаль, что у меня нет с собой часов. К несчастью, я оставила их в квартире Джейсона, потому что не собиралась надевать их после душа.

— Как много времени это займёт? — шёпотом произношу я. Он едва ли слышит меня, но не могу его обвинять. Из-за гула толпы и рёва труб, которые доносятся из процессии, следующей за нашей кареты, говорить, не крича при этом, довольно сложно.

Я откидываюсь назад, безропотно возобновляя кивки, улыбаюсь и машу. Наконец, когда думаю, что мои руки больше не выдержат, коляска делает поворот в сторону большого здания высотой в три этажа, с башней посередине и старомодными часами.

— Мы уже приехали? Я имею в виду, на железнодорожную станцию.

Он кивает и, кажется, масса сомнений омрачает его лицо.

— Помни, Кэт. Действуй так, как будто все нормально, — он удивляет меня, взяв за подбородок и поднимает его. — Тут. Ты теперь принцесса Ателии. Ты никому не кланяешься.

Коляска останавливается. Эдвард помогает мне спуститься и, как будто он сопровождает меня на выпускной бал, протягивает руку. После минутного колебания положила пальцы на его рукав. В конце концов, я не знаю, в каком направлении идти. Лучше подождать, пока не найду телефон.

Железнодорожная станция похожа на Большой Центральный Терминал в Нью-Йорке, все золотое и величественное. Но у меня не так много времени, чтобы полюбоваться его красотой. Эдвард ведет меня прямо к платформе, где ждет огромный ретро-поезд. Темно-синий с белой крышей, вагоны расписаны серебряными буквами и цветами. Сверху поднимаются клубы дыма.

Именно тогда у меня появляется чувство тонущего человека — с того момента, как я проснулась в больничной комнате, мне еще не предстояло обнаружить следы современной цивилизации. Несмотря на то, что я получала хорошие оценки по географии в старшей школе, сейчас не могу понять, в какой стране могла бы находиться. Пока это похоже на какую-то европейскую страну, но уверена, что даже в самых слаборазвитых районах будут автомобили.

Эдвард ведет меня к поезду. Проводник кричит:

— Все на борту!

Оглядываюсь назад, задаваясь вопросом, сколько человек садится в поезд, но кажется, что кроме нас еще только около дюжины пассажиров, которые на самом деле больше похожи на обслуживающий персонал. Огромный парень, который помог мне войти в экипаж, следует за красивой молодой женщиной. Которая оказалась тем же человеком, который помог мне одеться. Она шагает быстрыми, твердыми шагами деловой женщины. Если бы она была в современной одежде, я бы ожидала, что женщина будет в продолговатых очках и черных туфлях.

— Куда мы едем? — еле слышно спрашиваю я. В этот момент я поверю во всё, что угодно.

— Подожди, пока мы туда доберёмся, — он похлопывает меня по руке, и в этот момент на его лице появляется тревожный взгляд. — Где твоё кольцо?

— Какое кольцо?

— Что, твоё свадебное кольцо, конечно, — он поднимает руку, на пальце которой блестит кольцо с, наверняка, дорогим бриллиантом.

— Клянусь, никакого кольца я не видела.

Он смотрит на меня, не отводя взгляда, как будто пытается убедиться, говорю ли я правду.

— Амели.

Появляется молодая деловая женщина.

— Ваше Высочество, всё в порядке?

— Мне нужен лист бумаги и ручка, — произносит Эдвард. — Обычно я ношу это с собой, но из-за всей этой свадебной одежды много не возьмёшь.

Молодая девушка выхватывает перьевую ручку и маленькую записную книжку из сумочки, ее движения настолько проворны, что, кажется, будто она заставила их появиться из воздуха.

Эдвард пишет что-то в своём блокноте, отрывает лист и передаёт это женщине.

— Отправьте это прямо сейчас ювелиру. Кэт потеряла кольцо. Когда мы вернёмся, я хочу, чтобы его незамедлительно заменили.

Она даже не моргает, не кажется удивлённой.

— Конечно, Ваше Высочество.

— Она твой секретарь? — спросила я.

— Амели — твоя личная горничная, — он останавливается на секунду. — Хотя она не полностью осведомлена о твоей потере памяти, но если ты не помнишь человека или событие, а я не с тобой, ты можешь доверять ей. Ее семья служит нам на протяжении поколений, и по моему опыту никогда не проявляла себя, как человек не лояльный к нашей семье или не заслуживающий доверия. А теперь давай отправимся в наш медовый месяц.

Кажется, не остаётся ничего другого, как последовать за ним. Эдвард открывает дверь, и я замираю.

Мне предстоит путешествие в первоклассном поезде в винтажном стиле. Вагон — последнее слово элегантности: полированные дубовые панели, комната для банкета, занавешенные окна, кружевные белые покрытия на сиденьях, розовые лампы и ваза на столе, заполненная орхидеями. На другом столике у стены стоит полностью загруженный поднос, чайный сервиз с трехъярусной подставкой для десерта.

— Ущипни меня, — еле слышно произношу я. — Я, должно быть, сплю.

Эдвард посмеивается рядом со мной. Он подносит мою руку к губам и целует мои пальцы.

— Тебе кажется это сном?

Тут появляется великан. Ему пришлось нагнуться в дверях, прежде чем войти, но он сделал это довольно гладко, как человек, для которого это действие привычно.

— Ваше высочество. Принцесса Кэт, — он кланяется и усмехается. Я вытягиваю руку из хватки Эдварда, чувствуя себя полностью смущенной. — Если вам больше ничего не нужно скажу машинисту, чтобы он приготовился к отъезду.

Эдвард обводит взглядом купе.

— Мы готовы.

— Очень хорошо, Ваше Высочество.

— Единственное задание — охраняй дверь. Не хочу, чтобы нам кто-то помешал, пока мы не доедем.

Улыбка великана растет еще шире. От того, как он поймал принца, поцеловавшего мне руку, могу представить себе, о чем он думает, — принц не хочет, чтобы его беспокоили потому, что он не может дождаться, чтобы остаться наедине со своей краснеющей молодой невестой. Наверное, с нетерпением ждем парализованной сессии.

Как будто позволю ему поцеловать меня снова. Как только выясню, в каком таком странном месте я оказалась, найду способ вернуться в свой нормальный, не роскошный, скучный дом. Ну, может быть, мне не нужно так уж сразу это выяснять…

Глава 4

Эдвард устраивается в одном из обтянутых плюшем кресел.

— Скажи мне, что ты помнишь?

— Ты всегда разговариваешь так, как сейчас?

— Извини?

Пародирую его властный тон, скрещиваю ноги, и смотрю на него сверху вниз.

К моему удивлению, он смеётся. Реально, должен существовать закон, запрещающий таким великолепным парням смеяться. Это легко разрушает мою защиту.

— Если я и нуждался в последнем доказательстве, что ты Кэт, то я его получил. Моя Кэт не выносит высокомерие.

Моя Кэт? Когда это я успела стать его собственностью?

— Я извиняюсь, — говорит он, хотя звучит это совсем не искренне. На самом деле, он выглядит обрадованным, даже, как будто вздохнул с облегчением. Удивляюсь в сотый раз, что происходит, и кто эта Кэт, которую он имеет в виду? — Давай начнем сначала, не так ли? Пожалуйста, расскажи мне все, что ты помнишь до этого момента.

Смотрю в окно. Таунхаусы встречаются все реже, их заменяют коттеджи, окруженные приусадебными участками. Это подтверждает мои подозрения. Я действительно нахожусь в другом мире. Нет никакого шанса, что декорации для фильма могут быть настолько обширными. С замиранием сердца удивляюсь, как я когда-нибудь вернусь домой. Интересно, сплю ли. Или сошла с ума?

Сладкий, насыщенный аромат дразнит мой нос. С удивлением нахожу чашку горячего чая сжатую в моих руках, пар еще вьется над карамельного цвета жидкостью.

— Вот, — говорит Эдвард успокаивающим тоном. Никаких следов надменных манер, какими бы следовало обладать принцу. Все, что вижу в его глазах это сострадание и заинтересованность. «Возможно, чай благоприятно повлияет на наш разговор»

Он наливает также чашку и себе. Я поднимаю чашку к губам и делаю глоток. Насыщенный, яркий, без горького послевкусия. Он содержит точное количество сахара, чтобы сделать вкус сладким, но не приторным. Добавленный крем усиливает вкус, согревая меня изнутри. И это похоже на то, как если бы он знал, какой чай я предпочитаю.

Эдвард понимающе смотрит на меня и улыбается.

— Когда мы были вместе, я научил тебя ценить хороший чай. До этого, ты говорила мне, что предпочитала кофе.

Я помню, что пристрастие к чаю появилось у меня несколько лет назад, когда Габриэль и я начали встречаться. Но этот парень-принц не похож на Габриэля. Хорошо, они оба высокие, потрясающе красивые и дружелюбные, однако на этом сходства заканчиваются. Габриэль — обычный, «соседский» парень, в то время как Эдвард источает ауру элегантности, благородства и обаятельности, что говорит о человеке, чье воспитание никак нельзя назвать заурядным. Могу себе представить, как хожу в кино и ем попкорн с Габриэлем, но не с Эдвардом. Ужин при свечах в ресторане «Michelin» с цветами и шампанским больше похоже на стиль последнего.

— Ты говоришь, что ты принц, — медленно говорю я. — И ты сказал, что я принцесса. Как, черт возьми, я стала принцессой страны, если даже не знаю о ее существовании?

Он достает карманные часы и сверяется с ними.

— Это длинная история, но у нас будет несколько часов в дороге.

Он криво улыбается мне, но замечаю печаль и одиночество в его глазах.

— Неужели, ты, действительно, ничего не можешь вспомнить обо мне, Кэт?

По непонятным причинам сочувствую ему. А то, что я так похожа на эту девушку, вводит меня в смущение. Интересно, что это за удивительная девушка, что привлекла внимание этого принца, что он, кажется, полностью поглощен ей.

— Расскажи мне свою историю? Возможно, услышав ее смогу дать тебе, хоть какие — то ответы.

Он оглядывается, как будто пытается убедиться, что не ослышался, потом откидывается на спинку кресла.

— Возможно, мы должны начать с нашей первой встречи?

И он рассказывает мне самую абсурдную историю, что когда-либо слышала. Я переместилась в его старомодную страну, когда разорвала старую книжку «Золушка». И единственной для меня возможностью вернуться обратно в Америку — было довести сказку до конца. Что означает, что Золушка должна была выйти замуж за принца. Но, вместо этого, в конце концов, он влюбился в меня.

Не могла вспомнить, чтобы когда-либо встречалась с ним, тем более влюблялась. Но почему, же тогда эта история звучит так знакомо?

Он упомянул книгу.

Книгу, с которой все началось.

«Уродливая сводная сестра».

Большинство вещей, которые он мне рассказал, случились и в книге, которую я помню с поразительной ясностью. За исключением того, что на заднем фоне повествования не было уродливой сводницы из другого мира. Но все, что произошло между ней и принцем, совпадает с историей, которую он мне рассказал. И принц… И принц…

Обоих зовут Эдвард.

Это не может быть правдой. По его словам, сейчас я Катриона Брэдшоу, сводная сестра Золушки. Так же как в истории, что знаю. Но не помню, чтобы я рвала книгу. Возможна она немного потрёпана из-за того что её постоянно перечитывали, но все страницы целые. И говоря о книги, картинка того как она парит в воздухе над кроватью Джэйсона, мелькает у меня в голове.

Невозможно. Нет и шанса, что книга могла попасть к Джэйсону. Как бы я не любила книги, никогда бы не потащила их на себе до Оригоны. Еще… Я пытаюсь вспомнить, как выглядит книга, но чем сильнее стараюсь, тем расплывчатый её образ. Вот в один момент помню, как книга медленно вращается, а уже в следующее мгновение она исчезает… исчезает куда?

Моя голова взрывается от боли.

Я вскрикиваю и хватаюсь обеими руками за голову. Головокружение возвращается в полную силу, и массирую виски пытаясь придти в себя. Секунда и принц оказывается возле меня.

— Кэт? Кэт, как ты?

— Я буду… Я в порядке, — делаю попытку помахать ему. — Просто дай мне прилечь на секунду.

Он внезапно вскакивает и уходит, но вскоре возвращается с мужчиной среднего возраста в черном костюме.

— Доктор Дженсен, кажется у моей жены приступ головной боли.

Доктор проверяет мой пульс и задает мне пару вопросов, на которые у меня получается внятно ответить. Боль отступила, но моя голова все еще болит.

— С Ее Высочество, кажется, все в порядке, кроме внезапного приступа, которому не могу найти причину. Я бы предположил, что ей нужно подкрепиться и хорошенько отдохнуть. Она выглядит достаточно здоровой, так что надеюсь, это просто перенапряжение.

Эдварт что-то говорит ему, понизив голос. Врач смотрит на меня, качает головой, и говорит столь же тихим голосом, что я не могу расслышать. «Память… временная потеря…» кажется, они что-то говорят об этом.

Но я не в настроении слушать. Мой разговор с Эдвардом был настолько шокирующим, настолько нелепым, что отказываюсь в это верить. Я не могла попасть в сборник рассказов и потом вернуться домой. Встретиться с ним, обручиться и ничего не помнить о нем. Наиболее правдоподобное объяснение заключается в том, что я похожа на принцессу, которая почему-то исчезла. Когда поезд остановится, я должна попытаться найти настоящую принцессу и попытаться вернуться домой.

Я довольно много спала до конца пути. Эдвард преобразовал одно из кресел в импровизированную постель, поэтому могу лечь, положив под голову одну из подушек. Раз или два во сне, смутно ощущала касание его ладоней ко лбу, он убирал волосы с моего лица, но я слишком устала, чтобы беспокоиться. Моя последняя осознанная мысль была уйти из этого странного, но увлекательного мира. Я не была, и не могла стать, это принцессой Ателии.

— Кэт. Кэт, просыпайся. Мы приехали.

Приоткрываю один глаз. Эдвард наклонился ко мне, и его проклятое великолепное лицо было слишком близко для моего комфорта. Чувствую, как яркий румянец заливает мои щеки. Резко сажусь и пытаюсь создать некоторое расстояние между нами.

— Куда мы сейчас?

Он улыбнулся.

— Энрилт, — дом моего детства. Я всегда очень хотел показать его тебе.

Затем он глубоко вздыхает.

— Я прекрасно понимаю, что ты ничего не помнишь обо мне и нас, но пока мы не выясним, что стало причиной твоей потери памяти и, как мы можем исправить это, боюсь, мы должны вести себя как замужняя пара в присутствии других людей. Мы широко известная королевская семья, я абсолютно уверен, есть много тех, кто захочет воспользоваться этим, или даже навредить тебе, если твое состояние станет известно общественности.

Прикусываю нижнюю губу. Признаю, что его предложение имеет смысл, но это настораживает меня. В каждом романе, что читала, пары, которые притворяются влюбленными, всегда в конечном итоге влюбляются на самом деле. Но в моем случае, это риск, который не могу себе позволить, если я абсолютно ничего не могу поделать. У меня уже есть Джейсон, и кроме того, я должна вернуться домой.

— Только в присутствии других, — мне удается сохранить голос бесстрастным. — Когда мы наедине, тебе лучше вести себя, как друг. Как случайный знакомый.

Он даже глазом не моргнул. — Конечно, так долго как это необходимо.

Подумываю, обсудить с ним то, что он подразумевает под «необходимым», но мои мысли прервал стук в дверь.

— Ваше высочество, — сухой, невыразительный голос молодой женщины раздаётся с другой стороны двери.

Эдвард протягивает мне руку. Беру её, и моё сердце начинает биться быстрее, когда он переплетает наши пальцы, как будто не хочет меня отпускать когда-либо вновь.

— Запомни, её зовут Амели, — шепчет он. — И Бертрам — мужчина, который выглядит огромным.

— Ясно, — шепчу я, пытаясь игнорировать наше рукопожатие. Он держал меня за руку и раньше, но теперь, когда я знаю, что мы должны изображать супружескую пару, почему-то, это отвлекает.

Амели ждала нас, с плащом в руках

На улице становится темно, — она протянула мне плащ. — Я слышала, здесь на севере, может быть достаточно холодно.

Не хочу подхватить простуду, что кажется, запросто в моём платье с короткими рукавами, так что благодарю ее и набрасываю плащ на плечи. На секунду замешкалась с застежкой — она была сделана из замысловатого переплетения латуни и бронзы, которая оказалась сложнее по сравнению с современными застёжками, к которым я привыкла.

— Позволь мне, — Эдвард протягивает руку и ловко закрепляет застежку. Затем он заправляет прядь моих волос за ухо и выжидательно протягивает руку. — Готова?

Все это происходит так быстро, что едва успеваю задуматься о том, что он касается меня так естественно, так легко, как будто привык заботиться обо мне. Амели даже не моргает и не предлагает хоть какой-либо помощи, несмотря на то, что это она должна быть моей служанкой.

Но так как мы согласились вести себя как молодожены, не могу показать никакого дискомфорта по поводу того, что незнакомец относится ко мне как к заветному драгоценному камню. И то, как он смотрит на меня, когда касается моих волос — внимательно, ласково, преданно, как будто я единственная девушка в его вселенной — я даже не уверена, что Джейсон когда-либо так смотрел на меня.

Джейсон. Что он делает сейчас? Прошло уже несколько часов с тех пор, как я исчезла из его спальни. Должно быть, он беспокоится обо мне. Он, вероятно, даже позвонил в полицию. Мое сердце сжимается от беспокойства и страха. Мама и Пейдж скоро узнают, что я пропала.

Отворачиваюсь и сосредотачиваюсь на том месте, где мы находимся. Ожидала огромной, великолепной станции после всего того, что видела ранее, но станция на самом деле довольно маленькая и причудливая. Она построена почти целиком из бревен, ограды выкрашены в лютиково-желтый цвет, знаки нарисованы вручную, а не напечатаны. Плющ и жимолость свисают с крыши, и их концы всего лишь на расстоянии вытянутой руки от оград.

— Вот они, — кто-то кричит.

По одну сторону от ограды собралось около десятка человек: старые и молодые мужчины и женщины. И все они таращатся на нас точно также как та толпа при поездке на карете.

— Я думал, что попросил специально никого не собирать к нашему приезду, — сказал Эдвард, понизив голос.

— Независимо от того, как вы пытаетесь скрыть свое расписание, в деревне обязательно появятся слухи, — сухо отвечает Амели. — Не говоря уже о том, что в газетах широко сообщалось, где вы остановитесь на медовый месяц.

Да здравствует Принц Эдвард и его невеста! — выкрикнул мужчина.

Поздравления эхом проносятся по воздуху, после чего раздаются аплодисменты и свист.

Мне больше ничего не остаётся, кроме как отвечать кивками, махать рукой и улыбаться, но в действительности я хочу убежать. Та, кто является настоящей принцессой, должна вернуться, потому, что эти королевские замашки действует мне на нервы. Независимо от того, что говорит Эдвард, чувствую себя самозванкой.

К счастью, из-за того, что станция так мала, требуется немного времени, чтобы покинуть платформу и выйти на улицу, где нас ожидает новая карета. Бертрам, молодой человек, который выглядит как Халк с нормальной загорелой кожей, держит дверь открытой.

— Все в порядке, Кэт, — говорит Эдвард. — Путь до нашего дома намного короче, чем поездка по городу.

Я не отвечаю. Все, что хочу сделать, это найти любой способ, чтобы убежать. Но солнце уже зашло, небо стало мрачно серым, и уже видно несколько звезд. Вне станции, есть только один одинокий коттедж, а остальное — пустующие равнины. И, глядя на Бертрама, сомневаюсь, что у меня есть шансы на успех. Да и от Эдварда, с его широкими плечами и ростом в шесть футов, невозможно сбежать.

Мне ничего не остаётся, кроме как войти в экипаж. Единственный плюс в том, что имеется крыша и занавески, так что мы мгновенно становимся недосягаемы для жаждущих деревенских жителей.

Как только мы оказываемся в карете, отпускаю руку Эдварда и устремляюсь как можно дальше от него. Я ранила его чувства, но у меня уже есть отношения. На секунду появляется мысль, не упомянуть ли Джейсона, чтобы он прекратил обращаться со мной так, как будто я его жена, но сработает ли это? Он не кажется тем, кто легко сдаётся. Кроме того, мне не хочется видеть его выражение лица, если он узнает, что я уже занята.

— Как долго будет длиться наш медовый месяц? — я спрашиваю быстрее, чем он успевает заговорить.

— Одна неделя, — роняет он, не глядя на меня. И не винила парня.

— И все это время мы будем здесь? В этом Энрилте?

— Именно.

Мои шансы не велики. Энрилт кажется довольно пустынным, исходя из того, что вижу из окна. Домики кажутся немногочисленными и далекими. На дороге нет ничего, кроме телег и повозок. Нет светофоров. Немного странно, что у них есть железные дороги, но машины пока не изобрели. И кроме поезда еще не видела ничего напоминающего современную цивилизацию.

Разочарованно вздыхаю. Я должна вернуться. У меня дополнительная смена завтра! Наш босс будет в ярости, если не появлюсь, тем более что у нас не хватает людей.

Есть ли у меня надежда вернуться без посторонней помощи?

Глава 5

Становиться совсем темно, когда мы подъезжаем к дому Enrilth. Окна источают теплое желтое свечение — лампы? Свечи? Я сомневаюсь, что здесь существует достаточно электричества, что бы осветить большой дом, уже не говорю об огромном. Гирлянды из живых цветов украшают стены, и плющ, по меньшей мере, оплел половину въездных ворот.

Эдвард помогает мне выйти из кареты, хотя и с гораздо меньшей теплотой. Никаких прикосновений его пальцев к моей коже, никакого заботливого голоса, спрашивающего, все ли со мной в порядке, никаких нежных взглядов в мою сторону. Так и должно быть. Он незнакомец. До сегодняшнего дня мы даже не знали друг друга.

Порывы ветра хлещут мне в лицо, и я не могу не прижаться ближе к Эдварду. Амели не шутила о более холодной погоде здесь, и не сомневаюсь, что к ночи температура станет еще ниже. В Чикаго довольно суровые зимы, но холодный воздух здесь все еще заставляет меня дрожать. Эдвард ничего не говорит, но прикасается рукой к моей спине, призывая войти быстрее.

Enrilth House — это не совсем-то место, где ожидала, что королевская пара проведет свой медовый месяц. Уютный интерьер больше в стиле гостиниц «постель и завтрак». Никаких сверкающих люстр, мраморных полов или мебели с золоченой отделкой. После впечатляющей экскурсии по городу, и роскошного вагона в поезде, который источал богатство, увиденное тут, стало чем-то неожиданным.

— Здесь ты провел свое детство?

— Разочарована?

— О нет, так гораздо лучше. Не думаю, что смогла бы расслабиться, если бы здесь все было мраморным и золотым. Просто удивлена, что ты вырос в таком месте, учитывая, что ты принц.

— Это было желание моих родителей, им хотелось простоты и комфорта вместо кричащего богатства, поэтому, когда мой отец все еще был принцем, он решил построить этот дом. Они жили здесь летом.

Эдвард проводит меня в гостиную и жестом приглашает сесть на темно-зеленую кушетку, прежде чем сам садиться на стул напротив меня. Большой кирпичный камин в гостиной создает домашнюю атмосферу. Несколько картин украшают верхнюю часть камина. Одна, особенно бросается в глаза — чрезвычайно красивый мужчина, и подозреваю, что именно от него Эдвард унаследовал свою внешность.

— Мои дедушка и бабушка были известны своим безрассудным расточительством и декадентским образом жизни, который не был хорошо принят народом. Это не помогло, что мой дед сошел с ума в последние годы жизни. Поэтому, когда мои родители взошли на трон, попытались восстановить имидж королевской семьи. Они прилагали сознательные усилия, чтобы жить здоровой и продуктивной жизнью, такой как приверженность, трудолюбию, нравственности, пунктуальности, — его голос дрожит, когда к нам подходит Амелия, неся кувшин и две чашки.

— Ужин будет готов через четверть часа, — произносит она. — Ваше высочество, я надеюсь, вы простите, что Бертрам уже совершил набег на кухню. Похоже, он не мог больше ждать, чтобы утолить свой голод, — она кажется раздраженной.

Эдвард усмехается.

— Оставьте его. Парень измучен. Собственно говоря, — он бросает на меня взгляд, — считаю, что нет необходимости подавать обычный ужин со столовыми приборами и салфетками. Это был долгий путь, и мы уже выпили прохладительные напитки в поезде. Более простой пищи было бы более чем достаточно. Кэт, что ты скажешь о сандвиче с жареной ветчиной и сыром?

— Звучит прекрасно. Но как…

Он сжимает мою руку и предупреждающе смотрит на меня. Я проглатываю остальную часть моего предложения, но не могу игнорировать этот вопрос. Откуда он знает, что у меня слабость к жареным бутербродам с ветчиной и сыром?

Чай, пламя, весело пылающее за решеткой, все это проливается бальзамом, на мою обеспокоенную душу. Сэндвичи также бесподобны. Я должна сдерживать себя, чтобы не вылизать пальцы, очищая их от расплавленного сыра. Пытаюсь, вести безобидный разговор, спрашиваю, кто этот парень на картине — его прапрадедушка, который напоминает мне о печально известном английском поэте, лорде Байроне, или о том, как долго будет лежать снег. Эдвард отвечает мне охотно, но чувствую, что в его голове что-то весит, что я могу полностью коснуться. Отчаянно беспокоюсь о том, как мне вернуться домой, но со слугами, которые время от времени посещают нас, мы не можем обсудить тайну моего пребывания здесь.

После ужина Эдвард зовет Амелию.

— Убедитесь, что у принцессы есть все, что ей нужно, прежде чем мы отойдем ко сну. Располагайте помощью Мэйбл или других слуг. Мне еще нужно кое о чем позаботиться.

Амелия приказывает приготовить горячую ванну. Это настораживает. В спальню приносят большую латунную ванну, устанавливают шелковую ширму, а затем служанки начинают переносить ведра с горячей водой в комнату. О-о. Похоже, современного водопровода у них нет.

Мне не комфортно — все служанки бегают вниз-вверх по лестнице, я подхожу к порогу и пытаюсь взять ведро у женщины среднего возраста с седеющими волосами. Я должна что-то делать, а, не развалившись на стуле, наблюдать, как горничные наполняют ванну водой.

— Дайте мне, пожалуйста, ведро.

Женщина вздрагивает от неожиданности. — Но ваше высочество…

— Если это будет моя ванна, то я собираюсь помочь.

Несмотря на ее протесты, хватаю ведро и тащу его к ванне. Ожидаю, что Амели меня остановит, но, видимо, пока я не разливаю воду и не кидаюсь опасно, она позволяет мне взять на себя ответственность без дальнейших комментариев.

Выбраться из этого тяжелого парчового платья — немыслимо, поэтому я позволяю Амелии раздеть меня, но отказываюсь от ее предложения вымыть мне волосы. Мыло ручной работы и запах натуральный, приятный переход от химического запаха от наших современных марок. Как только заканчиваю купаться, в комнату входит Амелия — кажется, у нее нюх, как у тренированной собаки, несущая белоснежную ночную рубашку, и настаивает на сушке и расчесывании моих волос.

— Между прочим, королева попросила меня передать вам это, — она вытаскивает из кармана маленькую рубиновую подвеску. — Оденьте его, когда Его Высочество… когда вы пойдете спать.

— Спасибо, но я бы не хотела, — я ложу подвеску на стол. — Я не люблю, когда на мне есть какие-то украшения, во время сна.

— Но вы должны, — она краснеет — я первый раз вижу её смущенной. — Ее Величество специально просил вас одеть это. Это амулет для, гхм, зачатия.

Теперь моя очередь смущаться. За обедом и во время купания меня посещали мысли о том, как мы будем спать в одной комнате, но не осмелилась спросить Эдварда. Поскольку ясно дала понять, что не помню его, маловероятно, что сегодня он потребует свой супружеский долг. С другой стороны, принц, кажется, совершенно одурманен мной. Если даже его взгляда достаточно, чтобы разжечь во мне огонь, тогда что же произойдет, когда мы останемся одни и предполагается… Мм… займемся зачатием детей?

Волна жара пробегает по мне, когда представляю, как он снимает с себя одежду, его горячие губы на моей коже, и руки движутся по моему телу…

Стоп. Я не уступлю бессмысленной похоти. И у меня даже не возникло таких смехотворных мыслей, если бы он не был самым горячим парнем, которого я когда-либо встречала.

— Ваше Величество, — Амелия отходит в сторону, и я сталкиваюсь с объектом моей инста-похоти. Этот объект снял свой темный пиджак и в настоящее время был только чисто белой рубашке и черных брюках.

Мое сердцебиение учащается, и в горле становится сухо. У меня не так много опыта с мужчинами, но клянусь, что мышцы шевелятся в его горле, когда он смотрит на меня. Ночная рубашка с длинными рукавами доходит мне до лодыжек, но чувствую себя голой под его горячим взглядом.

— Амели, подожди, — мой голос звучит пискляво, как у мыши.

Амели, вероятно, даже не услышала меня, потому что она, сделав быстрый реверанс, уходит. Дверь закрывается за ней с мягким стуком.

И я остаюсь с принцем наедине.

Глава 6

Сердце колотится у меня в ушах. Хуже того, я слышу звук поворота ключа.

— Ты закрыл дверь?

У него вырывается смешок.

— Успокойся, Кэт, — говорит он, его голос глубокий, теплый и поразительно чувственный. — Я не собирался укладывать тебя в постель, как бы ни была привлекательна эта идея. Блокировка двери — всего лишь предосторожность. Предположим, Амелия зайдет в нашу комнату утром и обнаружит, что мы не разделили ложе? Помни, мы должны поддерживать видимость.

— Ооо, — я не думала, что слуги могут войти без стука. Да и Амелия, похожа на человека, который умеет быть сдержанным. — Правильно. Хорошо. Тогда я займу кресло и…

— Исключено. Моя жена не будет мерзнуть, — он пересекает комнату, и на секунду думаю, он коснётся меня, но Эдвард садится в кресло в нескольких шагах от меня.

— Мы должны поговорить.

Внезапно, идея с закрытой дверью кажется мне отличной.

— Хорошо, — я откидываю прядь волос, упавшую мне на глаза, и это движение заставляет мою ночную рубашку соскользнуть немного ниже, обнажая ключицу. Эдвард отводит взгляд, но предательский румянец начинает разливаться от его ушей. Хватаю завязки и дергаю их, затягивая на плечах, интересно, сколько ему лет. Он определенно не тот принц-плейбой, о которых можно прочесть в любовных романах.

— Появлялся ли кто-нибудь необычный, например, гоблин, или другое сверхъестественное существо?

Я озадаченно качаю головой.

Он поджимает губы, видимо, на мгновение глубоко задумавшись.

— Ты помнишь хоть что-нибудь до того как проснулась в этом мизерном платье?

Мне требуется мгновение прежде, чем понимаю, что он имеет ввиду мою «Victoria’s Secret»

— Хорошо, пока не потеряла сознание, я была… дома, — лучше не говорить ему о том, что была у Джейсона. Судя потому, что он краснеет, только от вида моей ключицы, даёт мне понять, что в Ателии придерживаются достаточно строгих нравов и правил приличия. По крайне мере, что касается Эдварда. — Я приняла душ и уже была готова уснуть, когда из ниоткуда появилась книга. Меня засосало в нее и следующие, что помню, это как проснулась в той маленькой комнате. Потом вошел ты.

— О какой книге ты говоришь? Это была старая книга с картинками, «Золушка», что ты случайно порвала и перенеслась в Ателию в свой первый раз?

— Нет, это обычная книжка в мягкой обложке, пересказ «Золушки». Конечно не новая, она была у меня несколько лет, со старшей школы, но это одна из моих любимых книг, и я знаю, что с особым вниманием относилась к ней, — стоп, подождите, когда мы были в поезде, разве он не говорил, что я разорвала на части «Уродливая сводная сестра»? Почему он говорит о какой-то старой книге с картинками под названием «Золушка»?

И тут понимаю, что меня смущало так долго: у меня была старая книга Золушки, но она, кажется, пропала, хотя помню, что убирала ее в коробку на чердаке. Но когда мама попросила меня разобрать чердак для дворовой распродажи, ни как не могла её найти.

Эдвард хмуриться. — Ты говорила, что прошло уже несколько лет с тех пор, как ты училась в старшей школе.

Киваю, удивляясь, почему он спрашивает.

— Думаю, семь лет. Я получила книгу, когда Габриэль… В последний год моего обучения в школе.

— Я думал, почему ты выглядишь немного иначе, чем я помню, — говорит он медленно. — По-видимому, объяснение заключается в том, что ты постарела на семь лет с тех пор, как я встретил тебя. Это означает, что тебе должно быть двадцать четыре. Однако мне еще предстоит понять, по какой причине здесь время осталось прежним.

Часть меня сердится, когда он использует слово «постарела», ведь двадцать четыре отнюдь не старость… хотя, может по меркам Ателии?

— Если бы я встретил тебя, когда был в старшей школе, думаю, сейчас был бы слишком старым для тебя.

Его взгляд скользит по моему телу медленно и внимательно. Волчий блеск светится в его глазах. Я вижу, что проблем нет.

Скрещиваю руки на груди. — Сколько тебе лет?

Он игнорирует мой вопрос.

— Мы связаны браком, и ничто не изменит этого. Конечно, это не несущественный возраст. Но… -

Внезапно он меняется в лице, как пораженный молнией. — Поскольку тебе уже за двадцать, очень возможно… ты замужем?

У него становится такой унылый взгляд, что я качаю головой, не думая.

— Тогда может помолвлена?

— Н… нет…

— Ты говоришь правду? — он внимательно вглядывается в моё лицо. — Это маловероятно, что у такой привлекательной молодой леди, как ты, нет, по крайне мере, жениха или поклонника.

Подавляю улыбку. Его речь, вместе с окружающей обстановкой, заставляет меня чувствовать, себя путешественницей во времени. Так и вижу образ Джейсона, одетого в черный смокинг, держащего букет роз и стоящего передо мной на коленях. Или как он пытается забраться на мой балкон, в стиле Ромео.

Нужно ли мне скрывать существование Джейсона? Уверена, что Эдвард разозлится, но с другой стороны, если он будет думать, что у меня нет привязанностей дома, вероятно, захочет заставить меня остаться в Ателии. А это не то, чего я хочу.

— В твоей жизни есть человек, — говорит он, и это не вопрос. — Ты не помолвлена с ним, но достаточно привязана к нему, и это заставляет тебя колебаться, прежде чем ответить мне.

Я решаю, что нет смысла лгать.

— Прошу прощения, но это, правда, сейчас у меня есть отношения. Я не могу…

— Не надо, — он поднимает руку. — Не говори мне, что из-за этого другого жениха в твоём мире, ты не можешь стать моей женой. Да, я понимаю, что для тебя сегодня, должно быть, был странный и мучительный день. Но не для меня, так как я все это время ожидал, что женюсь на женщине, которая знает меня не больше, чем я ее. Но удивительный счастливый случай снова отправил тебя ко мне.

Опять же, я помню «Уродливая сводная сестра», медленно вращается в воздухе, залитая желто-зеленоватым светом. По какой-то необъяснимой причине обложка источает зловещую ауру. Существует нечто совершенно нелепое в том, что кого-то может силой затащить в книгу, как — будто это была не книга, а черная дыра во Вселенной.

— Я не знаю причин — возможно, гоблины сжалились над нами и отменили заклинание. На самом деле, если бы ты не появилась в этом откровенном лоскутке и твоя внешность немного бы не изменилась, я мог бы даже поверить, что ты никогда и не покидала Ателии. Но что бы, ни случилось, все, что я знаю, это то, что ты теперь здесь со мной. Если бы ты была замужем и с ребенком, у меня могли бы быть сомнения, но поскольку вы официально не связаны друг с другом, я постараюсь убедить тебя остаться.

Страсть в его голосе поражает меня. Возможно, если бы я была героиней романа, была бы польщена и покорена его доменатностью. Но услышав это по-настоящему, хоть и несомненно, польщена, но какая-то часть меня бунтует. Он может быть принцем своей страны, и может быть привык, к тому, что все вокруг готовы бросить все, чтобы исполнять его желания, но в отношениях мы равны. Он не имеет права держать меня в кандалах в Ателии просто потому, что он не хочет, чтобы я уходила.

Открываю рот, но именно в этот момент сонливость одолевает меня, и все, что у меня выходит — я не… и следует огромный зевок. Странно. Я ведь уже успела поспать в поезде. Может, у меня что-то похожее на «реактивное расстройство». В любом случае, у меня сегодня был очень долгий день.

Эдвард снисходительно улыбается.

— Я полагаю, что уже довольно поздно, и сегодня ты через многое прошла. Поговорим завтра, — он встает и бросает взгляд на кровать — большую, удобную кровать с балдахином и упругими белыми подушками и яблочно-зеленым покрывалом. На мгновение задаюсь вопросом, собирается ли он потребовать свою брачную ночь, независимо от моей потери памяти, но он резко поворачивается и направляется к узкой двери в углу. Когда он открывает дверь, я замечаю ряды костюмов и платьев в другой маленькой комнате. Похоже, это гардеробная.

— Спокойной ночи, — дверь захлопывается.

Я вздыхаю с облегчением, хотя прекрасно понимаю, что он может вернуться. И в то же время, есть крошечная часть меня, которая разочарована. Учитывая, то, как он провозгласил о своей любви ко мне в поезде, мог бы бороться за нее немного больше.

Стоп, Кэт. Сейчас не время волноваться о том, находит ли тебя незнакомец сексуально привлекательной.

Несмотря на сонливость, заставляю себя встать. Мне нужно убедиться, что действительно нет шансов на побег. Подхожу к окну, но не раньше, чем накидываю тяжелый плащ и обнаруживаю балкон за окном. Сориентировавшись, делаю все возможное, чтобы не издавать ни звука и выхожу наружу. Как и ожидала, там совсем темно, кроме ярко светящийся луны. Во дворе не видно ничего кроме травы, кустов и деревьев. В дали вижу огни, но он настолько далеки, не больше игольного ушка. Все безмолвно, за исключением тихого ржания лошадей в конюшне, которая полагаю, должна быть где-то рядом с домом.

Я застряла в середине нигде.

Дрожь пробегает по моему позвоночнику.

Как я вернусь домой?

Когда становится слишком холодно, чтобы это стерпеть, плетусь обратно в постель и пытаюсь собраться с мыслями. Если бы я каким-то образом встретила этого парня и влюбилась в него, это заняло бы какое-то время. У меня никогда не было и шанса поехать за границу. Самая дальняя поездка, которую когда-либо совершала, была во Флориду. Я не могу себе представить, чтобы несколько недель, а то и месяцев моей жизни полностью стерлись из моей памяти. После старшей школы сразу поступила в колледж, и я уверена, что не пропустила ни одного семестра. Может ли Ателия быть крошечной европейской страной, о которой я никогда не слышала? И нет никакого шанса, чтобы все это было как в девятнадцатом веке, как фантазия, аристократическая версия амишей* с монархией, которая не имеет никакого смысла.

Единственное объяснение — это то, что рассказал мне Эдвард — меня втянуло в книгу «Золушка», мы встретились, влюбились, и я вернулась в Америку. Но это невозможно. Это не книга или фильм, и все это даже более невероятно, чем путешествия во времени.

Кроме того, меня зовут принцесса Катриона. Я определенно не Катриона. Не может быть, что я изменила свое имя. Лучшее объяснение, которое могу придумать, это то, что эта Катриона исчезла, и я каким-то образом заняла ее место, и вместе с тем, мы так похожи, что Эдвард ошибочно принял меня за своею невесту.

Тогда откуда принц знает, что у меня есть старая книга с картинками «Золушка»? Что у меня есть сестра по имени Пейдж? Мою склонность к крепкому молочному чаю и слабость к бутербродам с ветчиной и сыром?

Снова зеваю, несмотря на то, что стараюсь держать глаза открытыми. В конце концов, сдаюсь и лезу в постель.

Глава 7

Меня разбудили лучи солнца пробивающиеся из окна. Резко сажусь, мой разум пуст. Как я попала в это место в стиле «кровать и завтрак»? Но потом все воспоминания возвращаются ко мне. Вчера каким-то образом попала в эту старомодную страну под названием Ателия, и что еще более смешно, что я принцесса этой страны.

Вскакиваю с постели и оглядываюсь. Снаружи так светло, что уверена, уже давно не раннее утро. Думаю, принц уже встал. Он вроде не из тех, кто спит до обеда.

Конечно же, когда заглядываю в гардеробную, она пуста. Вот как, что ж, так намного лучше. проснуться в одно и то же время, было бы ужасно неловко, особенно если бы он ходил полуобнаженным, в поисках рубашки или пояса.

Ищу платье, чтобы одеться. К счастью, платья здесь выглядят хорошо. Наверное, потому что сейчас лето, и они выглядят миленькими и аккуратными, и это не ярды ткани, в которых можно утонуть. Но как я оденусь? Я не думаю, что обойтись без корсета эта хорошая идея. Но так как он не имеет молнии, не могу одеть его самостоятельно. Не говоря уже о том, что мне нужно помочь сделать прическу, если уж неряшливый хвост для них не приемлем, ха! Мне нужно найти Амелию.

Вздохнув, открываю дверь. Высокий мужчина в синей форме проходит мимо, и он замирает, когда видит меня.

— Ваше высочество. . Вы не должны. .

Амелия появляется буквально через пару секунд, так быстро, что подозреваю, что она пряталась где — то неподалеку.

— Зайдите внутрь, — она захлопывает дверь. — Не позволяйте никому, кроме Его Высочества и меня, видеть вас в ночной рубашке. Его высочество будет очень недоволен, если кто-то другой увидит вас полуодетой.

— Я не его собственность, — бормочу я. — Между прочим, где он?

— Утром Его Высочество отправились кататься, и он велел нам позволить вам спать столько, сколько вам захочется, — Амелия выглядит немного неловко, когда смотрит на меня. — С вами все в порядке, принцесса Кэт? Вы готовы немного позавтракать?

Мне нужна секунда, чтобы понять, она задается вопросом, могу ли я быть беременной.

— Конечно. Я бы хотела позавтракать, — быстро заверяю ее. — Я так голодна, что могу съесть лошадь.

— О! — она кажется разочарованной, затем кивает. — Вы хотите, чтобы завтрак подали в спальню, или вы лучше спуститесь вниз, в столовую?

Я оглядываю спальню. Перед камином есть только маленький круглый стол. И мне не очень нравится идея завтракать в постели.

— Внизу, пожалуйста.

— Давайте оденем вас.

Когда Амелия с невероятной проворностью натягивает на меня новый корсет и платье, в голову приходит неловкая мысль. Если даже Амелия беспокоится о моей беременности, то что скажут король и королева, когда мы вернемся во дворец? На меня будут оказывать давление, я должна буду родить сына, чтобы у королевской семьи появился наследник?

Мне реально нужно вернуться домой как можно быстрее.

Завтрак похож на настоящий банкет, полоски хрустящего бекона, слоеные круассаны, пышные блинчики с маслом и сиропом, яйца вкрутую, поданные в узорных чашечках, йогурт, увенчанный свежей клубникой, еще дымящийся кофе, сервированный в дорогих серебряных чашках. Неохотно признаю, что есть неотъемлемые плюсы быть принцессой.

Только закончила с блинчиками, когда дверь открывается, и входит Эдвард. Его рукава закатаны до локтей, а на его шее блестят капельки воды, как будто он только что умывался.

— Доброе утро, — говорит он, подходя ко мне. — Наслаждаешься завтраком? Признаюсь, при виде тебя, я снова проголодался, — он вытаскивает из моего йогурта кусочек земляники.

— Ты просто проголодался после верховой езды, — говорю я, но, помня, что мы должны притворяться влюбленными, протягиваю ему кусочек бекона на вилке. — Вот, дорогой.

Мой голос звучит фальшиво, но похоже, это сработало. Горничная, вытирающая пыль с мебели, отводит взгляд, и прижимает ладонь к губам, как будто она пытается не хихикать.

Глаза Эдварда сияют, он выдвигает стул рядом со мной и берет мою вилку. Вместе мы заканчиваем чудовищное количество завтрака. Делая все возможное, чтобы играть роль любящей жены, стараюсь, вести себя так, как будто знаю его давно. И это получается легче, чем ожидала, так как он охотно помогает мне, и в результате мы боремся за последний круассан. Все еще пытаюсь схватить его за руку и заставить сдаться, когда появляется Бертрам.

— Извините, Ваше Высочество, но кучер ждет.

— Куда мы отправляемся, — спрашиваю я.

Эдвард разламывает круассан и большую часть отдает мне, а остальное съедает сам.

— Ты хотела бы отправиться на сто лет назад, в прошлое?

Я не поклонница древних исторических мест, но когда схожу с коляски, у меня невольно вырывается вздох изумления. Enrilth Castle — они не могли придумать другое название? — замок точно такой же, как и в крупных исторических или фэнтезийных фильмах. Огромное каменное сооружение с несколькими башнями и зубцами, окруженное глубоким широким рвом. До полного сходства, нужно только чтобы двое мужчин перед разводным мостом, были в сияющих доспехах с копьями или мечами. Но нет, они выглядят так же, как и остальные жители деревни, встречавшие нас на вокзале. Оба толстые и румяные, в клетчатых рубашках и темных штанах. Увидев нас, они снимают шапки и глубоко кланяются.

— Ах, это наш прекрасный принц Эдвард и новая принцесса! — улыбаясь, говорит более высокий из них. — Мы ждем вас все утро.

Я покосилась на Эдварда. Он нахмурился. Полагаю, он не очень доволен тем, что его называют «прекрасным». Ха.

Спутник Высокого ударил его локтем.

— Попридержи язык, Гил. Не каждый день, тебя посещают принц и новая принцесса.

Удивлена, что у такого впечатляющего замка, совсем нет туристов, это немного озадачивает. Ведь железная дорога делает это место доступным, да и погода прекрасная.

— Что ты ищешь? — спрашивает Эдвард.

— Ничего… Подумала, что это должно быть популярное место, но здесь совсем нет людей.

— Сегодня, замок Ваш, принцесса Катриона, — Гил подмигивает, — все остальные подождут.

— О, — я чувствую себя немного смущенной, — но, честно говоря, в этом нет необходимости…

— Позволь мне показать тебе замок, Кэт. Это займет много времени.

Эдвард кладет руку на мою спину и подталкивает меня вперед. Наклонившись к моему уху, он шепчет:

— Поверь мне, ты предпочла бы совершить прогулку по замку, без толпы сельских жителей следующих за тобой.

Звучит разумно. Но все же не уверена, что мне по вкусу эта привилегия. Если бы я была одним из туристов, мне было бы досадно, что должна перенести свою поездку на другой день, только потому, что мои планы совпали с планами монарха.

Во всяком случае, я пойду домой, как только у меня появится такая возможность, поэтому сейчас сосредотачиваюсь на пересечении разводного моста. Деревянные доски скрипят под нашими ногами, когда мы идем по нему. Бросаю взгляд на ров. Он глубокий, сине-зеленый, с утками, плавающими на поверхности воды.

— Замок был построен почти пятьсот лет назад, — Эдвард крепко держит меня за руку. — Наши предки прибыли из другой страны, Морин, она лежит к западу от Ателии. Enrilth находится рядом с портом, где они впервые высадились.

Не помню, чтобы в «Уродливой сводной сестре» упоминался Морин. Похоже, это еще один факт, который я должна запомнить, чтобы сыграть свою роль принцессы.

— Вы были изначально разными странами, или Ателия отделилась от Морин позже?

— Первоначально мы были колонией великой империи Морин, — говорит Эдвард. Мы оказываемся в месте, похожем на внутренний двор. Интересно, что здесь есть несколько рыцарей верхом на лошадях, сделанных из набитых мешков. Это, безусловно, туристическая достопримечательность.

— У нас были свои правители, чтобы управлять местными делами, но король Морин отменил наше решение. В течение нескольких десятилетий мы жили в мире, пока требования с их стороны становились все более и более нелепыми. Был закон о налогах, который позволял им иметь прибыль со всего, включая, как импортные товары Морин, так и местные товары Ателии.

— И поэтому вы решили, сбросить сундуки с чаем в гавань, а потом объявить войну? Слова вырвались из моих губ, быстрее, чем я успела подумать.

Эдвард уставился на меня.

— Чай?

— Неважно. Просто притворись, что я ничего не говорила.

— Чай тогда еще не существовал, но налоги действительно усиливали напряженность между двумя государствами. В конце концов, мы объявили войну Морин, они послали войска через море. Самое знаменитое сражение произошло здесь, прямо в этом замке.

Он ведет меня к лестнице, неровно вырезанной из камня, вдоль замковой стены.

— Солдаты Морин попытались войти в замок, взбираясь на стену, но мы отстреливались стрелами с прикрепленной к наконечникам взрывчаткой. Было тысячи жертв с обеих сторон. Несмотря на нашу победу, городу был нанесен не поправимый ущерб, поэтому мои предки решили перебраться во второй по величине город, который сейчас является нашей столицей.

Я смотрю на бескрайние просторы травы, простирающиеся передо мной и переходящие в густой лес вдали. Должно быть, сотни лет назад, все поле и ров покрывали окровавленные тела. Вздрагиваю и отворачиваюсь.

— Война звучит ужасно, но, похоже, вам хорошо удалось все восстановить здесь. Если бы ты не рассказал мне о Моран, я бы никогда не подумала, что здесь была война.

— Мой дед решил превратить замок в достопримечательность, и он велел восстановить его в исходное состояние. Прошло много лет, но в конце концов, нам это удалось. Дед был весьма непопулярен у народа, но было несколько стоящих вещей, которые он сделал во время своего правления. Это одно из них. Замок Enrilth принес много доходов, как от жителей Ателии, так и от иностранных гостей, так же он помог многим людям узнать больше о нашей истории.

Некоторое время спустя, когда мы начинаем спускаться по ступенькам. Эдвард решает показать мне медовый зал, в котором древние Ательцы обычно отмечали празднества, или другими словами, случаи, которые давали им повод попьянствовать.

— И так, какие у вас отношения с Моран сейчас?

— В настоящее время мы поддерживаем с ними довольно хорошие отношения. Наши предки упорно трудились, создавая школы и предлагая щедрую оплату ученым. Это было незадолго до открытия паровых технологий и сильно повлияло на нашу промышленность. На самом деле, мы, возможно, намного сильнее и более развиты сейчас. Империя Моринов по-прежнему великолепна, но больше не является самой могущественной нацией в нашем мире. Они никогда не посмели бы начать войну, если бы снова возникла такая же напряженность.

— Полагаю, в Морин все еще господствует монархия?

— Конечно. Фактически, их монархия сохранила намного больше исполнительной власти, чем мы. Полагаю, вы знаете, что в Ателии политическая власть принадлежит парламенту, а не королевской семье?

Я киваю. В «Уродливый сводной сестре» говорилось, что Катриона и Эдвард работают вместе, над продвижением в парламенте закона о детском труде.

— Разве твои родители не предпочтут, чтобы ты женился на принцессе Морин?

Эдвард смеётся.

— Их принцессе пять лет. Она могла бы подойти не отрицаю, что мои родители поощрили бы идею заключить брачный Союз, — тут он серьезно смотрит на меня. — Однако, это не имеет никакого значения. — Я бы выбрал тебя, даже если в Морин было бы сто принцесс.

Я испытываю желание одновременно рассмеяться и упрекнуть его.

— Не будь смешным, я обыкновенная девчонка, одна из тысячи.

— Обыкновенная? — он слегка касается моего виска. — Ты всегда очаровывала меня своими неординарными идеями. Но для тебя все было по-другому. Я не мог привлечь тебя так же, как ты привлекала меня. Я наследный принц, и честно признаюсь, вероятность того что какая-либо женщина отвергнет меня очень мала. Но ты другая. В твоих глазах Афелии как неразвитый, жестокими, и даже жестокой. Тебя не волновало, что я королевских кровей. Как ни пытался привлечь твое внимание, на первом месте для тебя всегда оставалась твоя семья, — он смотрит на большой гобелен, висящий на стене, на котором изображена группа людей, охотящихся на оленя. Неудивительно, что в медовом зале висит голова оленя. — Кстати, как поживает твоя семья сейчас?

— Ты спрашиваешь о моей семье? — удивляюсь я.

Он кивает, — расскажи мне.

Чувствую, что есть, что-то, о чем он не говорит, но не знаю, как спросить.

— Ну, у нас все хорошо. На самом деле, лучше, чем несколько лет назад. Мама получила новую работу, и она встречается с парнем по имени Райан. А Пейдж едет в Австралию после выпускного.

— Австралия? Это то место, с котором у вашей школы есть программа обмена?

— Да, но они закрыли программу. Пейдж собирается учиться там, как студентка колледжа, — я задираю подбородок. — Она хочет стать врачом.

— Врачом? — он недоверчиво смотрит на меня, затем качает головой. — Ах, я должен запомнить, что женщины в вашем мире, нередко изучают медицину. Как много времени это займет?

— Пять-шесть лет в школе, два года до профессиональной подготовки, и затем она получит регистрацию в качестве практикующего врача. Но ей может потребоваться обучение и в дальнейшем, в зависимости от того, на чем она будет специализироваться. Почему ты спрашиваешь?

Эдвард, кажется, переваривает информацию в своем сознании, и хотя не могу читать по его лицу, как в открытой книге, чувствую, что мой ответ успокоил его. Может, мне нужно было солгать. Уверена, он был бы готов отпустить меня, если бы мама все еще работала до умопомрачения или Пейдж все еще была ребенком. Или если бы я уже была замужем за Джейсоном. А что, если я застряла здесь навсегда? Больше не увижу родных?

Я отнимаю руку из руки Эдварда и сажусь на одну из длинных скамей. Внезапно, удовольствие от осмотра замка исчезло. Что если никогда не увижу свою семью? Если Джейсон все еще лихорадочно ищет меня, после того, как я исчезла из его дома?

Раздается пронзительный звук, и Бертрам входит в зал, потирая лоб. Думаю, он вошел через дверь для слуг, которая, к сожалению, меньше парадной. Интересно, был ли двери построены так специально, или слуги, жившие здесь в прошлом, были ниже в среднем.

— Ваше высочество! Простите за вмешательство, но мэр Энрилта ждет. Они устроили прием в вашу честь.

Глава 8

Пугающе большая группа сельских жителей ждет снаружи, когда мы выходим из замка. Приветствия, свист и хлопанье звучат в воздухе, букеты цветов заполняют наш экипаж. Это мило, честно и это показывает, что Эдварда любят его люди. Он может быть немного властный и собственник, по крайней мере по моим стандартам, но я должна признать, что он кажется хорошим правителем.

Когда мы подъезжаем к дому мэра, Эдвард говорит мне, как нужно вести себя, когда я буду приветствовать их.

— Не пожимай руку кому-либо. Сцепи пальцы, положи руки на живот и изящно наклони голову.

— Принцессы не должны этого делать?

— Леди не пожимает руки. Она приседает, когда ее знакомят, но так как ты более высокого ранга, чем любой из них, все, что тебе нужно сделать, это склонить голову.

— Окей, — я практикую то, что он сказал, но наклонение головы кажется ужасно претенциозным. У меня нет такой королевской подготовки, как у него. — Так трудно сделать это правильно.

— Не волнуйся. Хорошо известно, что ты ведешь себя неловко, когда речь идет о приличиях и манерах. Кроме того, не говорите «окей». Этого слова нет в нашем лексиконе.

— Окей, — говорю я автоматически, что вызывает у нас смех. — Прости.

Это будет весело.

Мэр — старик с белыми всклокоченными волосами и дружеской улыбкой. Чуть было не протянула руку, но вспомнила, что я принцесса.

— Это такая честь, принимать у нас принца и принцессу на ужин. Входите. Вы, должно быть, устали и проголодались, когда исследовали замок?

Жена мэра была полной, розовощекой женщиной, выглядящей намного моложе своего мужа. Она довольно сильно нервничала, когда мы входили, время от времени вытирая руки о большой зеленый фартук, и продолжая извиняться за свою готовку.

— Боюсь, что наши деревенские блюда покажутся вам слишком простыми, по сравнению с тем к чему вы привыкли во дворце, — говорит она, смущаясь.

У меня был плотный завтрак, но домашняя паста с копченым беконом, покрытая сыром, была настолько хороша, что к своему удивлению прикончила свою порцию в считанные минуты.

— Просто отлично, — говорю искренне. — Я бы не знала, что делать, если бы у меня было больше одной вилки и ножа. Кроме того, на вкус как… — зажимаю свой рот. Собиралась сказать, что еда на вкус, как домашней мак и сыр Джейсона. — Это очень вкусно. Можно мне вторую порцию?

Мэр и его жена довольны и смущены.

— Вы такая милая леди, — говорит мэр. — Мы знаем Его Высочество с детства и были очень счастливы, когда он нашел себе невесту.

Эдвард улыбается, но кажется немного напряженным.

— Мне повезло, что я нашел Кэт.

Я краснею. В этот момент раздался стук в дверь, и в комнату вошел высокий молодой человек. Он, был примерно ровесник Эдварда, одетый в простую белую рубашку и черные брюки.

— Лиам, мой мальчик! — восклицает мэр. — Дороги были слишком забиты? В любом случае, ты как раз вовремя, что бы познакомиться с нашей новой принцессой.

Жена мэра спешит поставить тарелку, а мэр вытаскивает стул.

— Это действительно замечательный сюрприз, — Эдвард встает, он и молодой человек хлопают друг друга по плечу. Похоже, что они хорошие друзья, хотя в «Уродливой сводной сестре» никогда не упоминался никто из друзей Эдварда, кроме Генри.

— Позволь представить тебя моей невесте. Кэт, это Лиам, внук мэра.

Молодой человек по имени Лиам встречает меня с искрой интереса в его зеленых, как листва глазах. Он примерно такого же роста, как Эдвард, но намного компактнее, как ходячая жердь. Лиам бы смотрелся вполне уместно с ребятами из моего компьютерного класса.

— Для меня большая честь познакомится с вами, Ваше Высочество.

— Мы с Лиамом выросли вместе. Когда нам было двенадцать лет, я переехал в столицу, когда он пошел в среднюю школу. Сейчас он студент университета, изучает биологию и естественные науки. Генри однажды учился с ним

— Зовите меня Кэт, — говорю я, посылая ему теплую улыбку. — Друг Эдварда — мой друг. И так приятно встретить кого — то, кто тоже учится в колледже.

На лице Лиама отражается замешательство. Сразу же, я осознаю свою ошибку.

— Кэт имела в виду, что тоже хочет учиться в университете, — быстро говорит Эдвард. — Она очень любит книги. Мне пришлось установить несколько полок в наших комнатах, иначе она отказывалась принять мое предложение.

— Неужели, — говорит Лиам, бросая на меня любопытный взгляд. — Уверяю вас, Принцесса… Кэт, что вы не много потеряли.

Все смеются, и Эдвард объясняет мне:

— Для многих университет — это скорее место для приобретения связей, чем для получения серьезных знаний.

— Ну я сомневаюсь, что у принцессы будет время для дополнительного образования, даже если ей позволят, — говорит жена мэра, нарезая больше хлеба и кладя кусочки на тарелку. — Особенно, когда она родит наследника. У нее не будет времени ни на что.

Очень стараюсь держать невозмутимое выражение лица. Это будет очень проблематично, если люди будут ожидать, что я забеременею.

— Простите меня, Сьюзен, но я считаю, что принцесса — единственная в своем роде, — говорит Лиам. — Не каждая благородная женщина может писать статьи по социальным вопросам, не говоря уже о том, чтобы брать интервью у заводских детей и писать о них.

Припоминаю, что в «Уродливой сводной сестре» Катриона опубликовала статью «Проклятие фабричной системы». Или, можно сказать, я опубликовал ее. Подумать только, кажется невозможным, чтобы я могла выполнить такую задачу. Проникнуть на фабрику и вырубить взрослого мужчину и взять интервью у работающих детей? Удивительно, даже для меня.

— Его Высочество выбрал ее из тысяч девушек, — мэр тычет Лиама тростью. — Я только надеюсь, что тебе посчастливится встретить кого-то столь же замечательного, как наша принцесса.

— Сомневаюсь, что мне так повезет, — говорит Лиам с улыбкой, которая не затрагивает его глаз. — У Эдварда всегда самое лучшее.

Мне кажется или в его тоне слышится ревность и обида?

Всякий раз, когда представляла, каким будет мой медовый месяц, какое-то солнечное и расслабляющее место. Возможно, круиз по Карибскому морю. Я представляла себе великолепный день, лежу на шезлонге, потягивая маргариту, и наслаждаюсь горячим, соленым морским воздухом. Джейсон был бы рядом со мной, извергая потоки какой-то неясной информации о физике, и когда мне становилось бы скучно, затыкала бы его поцелуем. Не ожидала, что на самом деле мой медовый месяц будет состоять из круиза по королевским владениям.