Дай нам шанс (СИ)

Глава 9

— Уволена, за что?

Судорожно вспоминаю все проведенные мной сделки. Документы я оформляла скрупулёзно, бумаги из банков смотрела по два раза. Лида контролировала.

— За аморальное поведение.

— Что? — я неверя улыбаюсь. Это самая тупая причина из возможных — мое поведение и общение с клиентами всегда было сугубо профессиональным. Да, иногда подкатывают или дарят цветы, но я не поощряю никогда.

— Думаю ты не в курсе, что все диалоги с клиентами проверяются, — на лице Тимофея ни один мускул не дрогнул.

— Проверяйте, — жму плечами, ничего у меня найти нельзя. Я полностью уверена в своем профессиональном общении. Иногда случаются шутки, но границ они не переходят никогда.

Что вообще происходит?

— И проверили. Диалог с Умашевым, — пальцы Тимофея подтолкнули планшет ближе ко мне.

Удивленно вскидываю брови. Вчера сама пересмотрела после его странного подката, ничего там не было. Все равно беру планшет в руки и открываю чат. Пролистываю нашу с ним переписку.

Мне плохеет сразу и сильно.

Не понимаю откуда взялись огромные куски переписок. В них откровенные намеки на то, чтобы не скучно провести время вместе. За деньги, о боже. Написано не прямо, но все понятно.

— Я этого не писала, — мой голос дрогнул.

— Проверка идет через айти-отдел. Они проверяют основательно. Ты попалась, Катя, отвертеться не получится.

Тим говорил холодно, еле сдерживая злость. Таким мне его видеть не приходилось.

Мой язык словно к небу прилип. Я не понимаю, как мне оправдываться. Кроме моего слова против представленных доказательств нет ничего.

— Пусть проверят еще раз, — кладу погасший планшет экраном вниз, — я никогда бы не сделала ничего подобного.

— Проверили дважды по моей просьбе, — его губы брезгливо искривились, — собирай вещи. По статье не уволю только потому, что у тебя маленькая дочь.

Все тело окатывает ледяными мурашками. Этого не может быть. Это ошибка. Разве Тимофей не понимает, что я не могла?

— Ты совершаешь ошибку, — быстро моргаю, чтобы не расплакаться.

— Хватит, — он нетерпеливо поднялся со своего места, — у нас всегда идут навстречу сотрудникам, если у них финансовые трудности. Всегда можно выписать аванс или помощь. А вот торговать собой, параллельно уничтожая имидж огромной компании, над которой я годами работал, нельзя!

Подобным образом меня не унижали никогда в жизни. Слезы капают из глаз и я быстро их стираю.

Совершенно раздавленная разворачиваюсь и выхожу из кабинета Войцеховского. Перед глазами все плывет. Все еще не верится в реальность происходящего. Кажется, он догонит меня и обнимет, скажет что произошла чудовищная ошибка.

Ничего подобного не происходит, конечно.

Забираю сумочку из тумбочки на рабочем месте и отправляюсь на выход. В лицо ударяет прохладным ветерком. На улице все еще утро.

— Кать, — в десятке метров меня нагоняет встревоженная Лида, — ты куда? Что случилось?

— Меня уволили, — дрожащими ладонями стираю бегущие по щекам дорожки слез.

— Уволили? За что? — она ошарашена.

— Я этого не делала, Лида… Я не понимаю откуда, как? У меня в переписке нашли сообщения, где я пытаюсь соблазнить Умашева.

— Это бред.

Лида побледнела, обернулась обратно на салон, где на втором этаже должен быть кабинет Войцеховского.

— Я бы не стала, ты же меня предупреждала. Но там, он сказал что проверка выявила.

— Кать…

— Не писала я Умашеву, черт!

Оставляю Лиду в полной растерянности. Как добираюсь до дома, не помню. Внутри все разрывается от несправедливости и боли.

Я только думала, что моя жизнь начала потихоньку налаживаться.

— Да пошли они все, — скидываю с ног каблуки, сумочку бросаю в прихожей. Меня трясет, словно я с мороза пришла.

Включаю в ванной горячий душ. Долго стою, пытаясь свыкнуться с происходящим. У нас с Тимофеем ничего не будет, я его потеряла.

Он или сам решил так от меня избавиться или кто-то другой покопался в планшете. Если сам, то это ужасный поступок. Не хотел со мной ничего, можно было бы деликатно это объяснить — я бы ушла. А если не он, я бы поставила на Олю. Она единственная, кто меня на работе ненавидел. Только как у нее это получилось бы? Там переписка выглядит, как будто я действительно ее писала, даты и время везде как надо.

Оседаю на дно ванной, поджимаю по себя ноги. Истерика прорывается хриплыми свистами из груди, слезы льются смешиваясь с потоками воды.

Чувствую себя на эмоциональном дне — родители, работа, разбитое сердце и бывший муж с его претензиями в нагрузку. Как мне выплыть?

Сбережений практически нет. Я была на испытательном сроке, зарплата сравнительно небольшая. Скоро за аренду квартиры платить, у Тамиши ножка растет, все впритык, нужны новые сандалии в сад и кроссовки. Кружки, питание. Если выплатят зарплату за неполный месяц — смогу немного протянуть. К родителям обращаться бесполезно. Придется унижаться, вымаливая прощение за грехи, которых нет.

Спасибо, что статью не влепил, хотя бы смогу что-то себе найти. На первое время что угодно, а там подумаю.

Не первое в моей жизни предательство. Выбралась один раз, второй раз тоже смогу. Не сошелся свет клином на мужчинах. У меня дочка есть — мое самое большое в мире сокровище.

Просто назло всему миру — выберусь и все хорошо у нас с ней будет.

Только не сегодня. Сегодня нет сил. Я просто полежу, пострадаю, поплачу.

Из ванной перебираюсь в комнату. В постели заворачиваюсь в кокон из одеяла. До пяти надо прийти в себя, чтобы забрать Тамишу и не испугать ее моим неадекватным видом.

Телефон в коридоре начинает разрываться мелодией поставленной на Тоню. Она одна из немногих, кого я могу сейчас воспринять.

— Да? — добираюсь до прихожей завернутой в одеяло, прямо так оседаю на пол.

— Привет, — ее голос звучит бодро, — сегодня гонки. Твой рыжий поставлен в заезде, едем?

— Нет, — прикрываю глаза. На глазах опять слезы.

— Кать, что не так?

В голосе Тони появляется волнение. Она всегда умела тонко чувствовать.

— Он меня уволил.

— Что?!?!?!

— За аморальное поведение, — мрачно усмехаюсь.

— Ты шутишь?!?! Кать, я не понимаю.

— Не шучу. На моем рабочем планшете обнаружилась переписка с одним клиентом, где я предлагаю ему провести со мной время. За деньги.

— Бред!

— А вот наш айти-отдел говорит, что правда. Два раза проверили. По крайней мере Войцеховский так сказал. А поскольку у него заведение приличное, продажных девок быть не может, я могу проваливать на все четыре стороны. В качестве утешения и только потому, что у меня маленький ребенок — я осталась без волчьего билета.

— Ты… ты серьезно сейчас?

— Да, Тоня, серьезно. Так что никуда я не еду.

— Ты там плачешь, да?

— Да…

Углом пододеяльника промакиваю слезы.

— Тоня, почему я такая неудачница, а? Почему у меня все вечно через одно место?

— Черная полоса, Кать.

— Такое ощущение, что она у меня всю жизнь. Я что-то пытаюсь, пробую и каждый раз остаюсь ни с чем. Может права мама, что я пыжусь, а? Квартира съемная, еще и безработная. Боже, Тоня, что я ребенку своему дать могу? Ни-че-го.

— Ты даешь Тамише самое главное, Кать — любовь и уважение. Не в деньгах дело. Я зайду сейчас, потом вместе сгоняем за Тамишей в садик.

— Спасибо. Жаль, я познакомилась с тобой только после развода. Я бы тебя крестной сделала для Тами, ты самый достойный для этого человек.

Звонок Демида в субботу утром был успешно проигнорирован. Я его предупреждала, что к родителям мы с Тамишей и с ним мы не поедем. И передумывать я не собиралась.

Вместо родительской дачи, Тоня вытащила нас с дочкой в парк на пикник.

День получился отличным, я сумела перезагрузиться и даже умудрилась почти не думать о Тимофее.

Был, правда, один момент, когда Тоня невольно всколыхнула мою боль по нему.

— Войцеховский не выиграл ни одного заезда, прикинь? — подруга насмешливо развела руками, — так что я с чистой совестью сказала, что такого неудачника в свою программу не позову.

— Жестоко, — я слабо улыбнулась.

— Он тоже был жесток с тобой, не помешает немного на своей шкуре почувствовать, как это бывает.

— Войцеховский хорошо катается.

Я заметила, что даже в своей голове начала называть Тимофея или по фамилии или просто он. Пытаюсь дистанцироваться.

— Катался! Это карма, Катя. Точно тебе говорю.

— Все, больше не хочу о нем. Эта страница в моей жизни перевернута, я нашла новую работу.

— Быстро.

— На самом деле ничего особенного. Это временно. В детском кафе, где мы с Тамилой любим бывать, требуется официантка с приятной внешностью и умением ладить с детьми и родителями. Не знаю, как у меня получится, но попробую. Параллельно что-нибудь посерьезнее поищу или вторую работу. Той зарплаты, что мне предложили, хватит лишь на аренду квартиры и немного на еду останется. Мы с Тами на нее не выживем.

— Поспрашиваю у знакомых, может кому-нибудь нужен сотрудник.

— Спасибо.

— Ты не забыла, что на носу эфир?

— Ой, Тонь, — я нахмурилась, — у меня такой раздрай. Может не надо?

— Кать, ну… не подводи. Мне нужна адекватная нормальная разведенная женщина, которая не будет истерить на провокационных звонках и вопросах. Я знаю, ты хорошо подумаешь, прежде чем выдать какую-нибудь дичь.

— Мама натренировала, — из моей груди вырвался нервный смешок.

— Я бы к себе тебя взяла смотреть за эфиром, звонки контролировать. Думаю редактор из тебя вышел бы неплохой, но работа у меня ночная, с Тамишей не получится.

— Спасибо, что думаешь о нас. Действительно никак, а так я бы попробовала. Сама знаешь, я люблю все новое.

— Вот и попробуй побыть соведущей. Ты тоже сможешь высказывать свое мнение, задавать встречные вопросы. Может быть сможешь посмотреть на свою жизнь под новым ракурсом. Не представляешь, каких только инсайтов* не ловят на моих программах зрители и участники.

— Что ж, почему нет.

Приехать в студию я не смогла, естественно. Мама в очередной раз отказала, сославшись на то, что со своими проблемами — вообще со всеми, отныне справляюсь я сама. Если мне нужна помощь с дочерью — я могу обратиться к ее отцу.

К Демиду? Что это вообще за бред был? Пока я ни за что не рискнула бы оставить их наедине надолго. Они друг для друга совсем плохо знают. Да и для меня Демид чужак. Два года отсутствия и всего пара встреч. Мы не успели достичь нужного уровня доверия.

Тоня предложила вести общение через видеозвонок из дома. Мне так будет удобно, чтобы я не чувствовала себя тревожно.

К моменту выхода на связь я была немного на взводе. Тами давно спала, а я мерила кухню шагами.

— Поехали, ребятки, — раздалось у меня в динамике, — с вами «Бессонница Питер» и ее бессменная ведущая Антонина Заречная. Сегодня у нас по-настоящему острая тема, которая требует срочного обсуждения. Звоните, пишите, кидайте записки мне в окно. Короче доносите свое личное мнение любыми способами. Главное, не молчите. Иииитак — РСП. Возможно среди моих слушателей есть те, кто не в курсе этой аббревиатуры, поэтому поясню — разведёнка с прицепом. Такие дела, мои дорогие. Если вдруг женщина осталась одна с ребенком — именно так будут величать ее в различных тематических сообществах, а возможно и ближний круг. Знали о таком? Пишите, звоните, я жду.

После вступления из динамика полилась музыка.

— Ну что Кать, готова?

— Не очень, — тихо смеюсь, — РСП, звучит не очень.

— Так, отключай радио, чтобы не фонило, оставляй только видеосвязь.

— Хорошо.

Проделываю все манипуляции и сажусь за стол на кухне, подобно отличнице — со сложенными друг на друге руками. Тоня подмигивает, успокаивая.

— Мы вернулись в студию. Я вижу ваши сообщения, их много, — Тоня поправляет на носу большие модные очки, смотрит в экран большого монитора. — Ииии большая часть моих зрителей — мужчин в курсе, кто такие РСП. Думаю, по теме нашей передачи вы поняли, какого именно гостя я к нам сегодня зазвала. Прошу любить и жаловать — Катя. Она самая обычная девушка, не блогер и не звезда. Такая же, каких много в нашей стране. По данным статистике разведенок больше пяти миллионов. Впечатляет? Меня очень. Ну что ж, давайте разбираться. Здравствуйте, Катерина.

— Здравствуйте, — краснею и прижимаю ладони к щекам. Мы с Тоней один на один, однако я понимаю, что слушает меня весь неспящий Питер.

— Давно ли вы в разводе?

— Два года.

— Расскажите коротенько, как так получись, то вы вступили в стройные ряды разведенок с прицепом. Кстати, а вы сами до этого слышали это выражение.

— Было как-то, — тихо выдыхаю, — на свидании. Парень пошутил, что у него нет прав на вождение автомобиля с прицепом. Когда я не поняла, назвал меня РСП и расшифровал.

— Грубо.

— Да, было неприятно…

— Так и…

— Ах да, коротенько. У меня есть дочь пяти лет, муж развелся со мной во время декрета и ушел к лучшей подруге, попросил съехать, поскольку жилплощадь была его. С нами он все это время не общался. Я снимаю квартиру, работаю.

— На одном тематическом сайте я нашла целый кладезь полезной информации о таких девушках, как ты. Не против, если я зачитаю?

— Нет, интересно.

Тоня предупреждала, что будет немного жестко, так что я готова.

— В чем главная опасность РСП? — Тоня приставила к горлу два пальца и изобразила для меня рвотный рефлекс, вызвав тем самым улыбку, — оказывает, вы ненавидите мужчин, считаете их козлами. К тому же у вас кошмарный, невыносимый характер. Все, что вам нужно от бедных наивных мужиков — это их кровные денежки. Вы только и ждете, как присесть на чью-нибудь шею, свесив ножки, заодно и ребенка на эту шею пристроить спите и видите. Меркантильные, злобные, лживые существа. Даже 3 греха у вас есть.

— Боюсь услышать.

— Разрушила свою семью, не смогла удержать рядом достойного мужчину и отца, — Тоня принялась загибать пальцы, — лишила ребенка правильной модели отношений в семье, меркантильная.

— Звучит так, как будто вся вина за мой развод с мужем лежит на мне и теперь я автоматически стала ужасным человеком.

— Ну а что ты думала, в сказку попала? — Тоня пробежалась по монитору, — оказалось, тридцать процентов зрителей — мужчин сразу поддержали высказанную только что мной теорию, — что ты по этому поводу думаешь?

— Наверное, когда-то они пережили сложный опыт и озлобились. Нельзя все пять миллионов разведенных женщин считать одинаковыми, как мне кажется.

— Что же ты сама думаешь о мужчинах принципиально не желающих иметь ничего общего с женщиной с чужим ребенком?

— Это их право. Я никогда не стану навязывать себя и дочку кому-либо. Мы справляемся сами.

— Звучит не очень меркантильно. Через пару минут мы вернемся в студию, а пока послушайте зажигательный трек, — Тоня выключила микрофон, — ты как?

— Нормально, — слабо улыбаюсь ей, — сколько у людей злобы внутри. Как они с ней живут?

— Не знаю и знать не хочу. — Тоня вперилась в монитор, — надо выбрать звонок. Ого, ой…

— Что?

— Войцеховский в очереди на звонок, — подруга округлила глаза.

— Зачем? — тушуюсь я. Последняя встреча была ужасной. Если он продолжит в том же духе говорить обо мне на весь город, я не справляюсь.

— Не знаю и знать не хочу. Просто написал, что хочет поучаствовать в эфире и оставил данные. Я его отклонила.

— Спасибо, — выдыхаю с облегчением.

Передача длилась еще около часа. Тоня приводила занимательные факты из статистики разводов по стране, принимала звонки, вставляла песни, давая мне отдыхать. К концу эфира я чувствовала себя совершенно вымотанной.

— Не знаю, как ты делаешь это пять раз в неделю.

— Привычка, — Тоня зевнула, — спать иди, а у меня еще куча гостей сегодня. Спасибо, Кать.

Повесив трубку, я отправилась в постель. Глаза слипались ужасно. Но сон прошел, как только я увидела знакомый номер на экране.

— Тимофей. Минуту думала, отвечать или нет. Затем выключила звонок и занесла его номер в черный список.

___

*Инсайт — озарение, внезапное нахождение решения какой-либо задачи, ставшей результатом продолжительной бессознательной мыслительной деятельности (эврика). В психотерапии инсайтом обозначают сопровождающиеся прозрением и катарсисом осознание человеком причин своего состояния или проблемы.