Дедушки с гитарой

Глава 4

…Я приехал в редакцию, что располагалась на улице 1905 года.

Попасть туда оказалось до смешному просто. Ни охраны, ничего такого. Только вахтер, да и то не для того чтоб не пустить, а для того, чтоб сказать кому нужно идти.

Мне хотелось только передать письмо и поговорить. Хотелось оценить вменяемость этих ребят. «Звуковой дорожки», как справедливо заметил Никита, там еще нет, но ведь люди – то молодые работают. А если они тут вменяемые, то может быть и посоветую ему завести рубрику.

Но вышло иначе…

Я шел по коридору, читал таблички на дверях, прикидывая куда сунуться со свой бумагой, как услышал гитарные перезвоны. Это был простой чёс. Таким хорошо исполнять туристические песенки где – то под елкой и смотреть сквозь пар из закипающего над огнем чайника в глаза прекрасной путешественницы. Гитарист задавал ритм и в его пении главным были, разумеется, слова. Время, когда Высоцкий начнет играть с оркестрами тут еще не пришло и для певца голос был главнее любой мелодии.

Таблички на двери никакой не было, но я теперь точно знал, что мне нужно именно туда. Меня там поймут.

В комнате нашлись пяток девушек и парочка возрастных мужиков. Лица мужиков украшали модные бородки, делающие их похожими на геологов или туристов. В руках одного из них– гитара.

Обстановка– конструктивного минимализма. Столы, полки, бумаги. Чашки и вазочка с печеньем… С первого взгляда было ясно, что происходи охмурение девушек.

– Здравствуйте!

Я зацепился за последнюю фразу разговора, что велся в кабинете и тут же влился в разговор.

– Нельзя! Нельзя противопоставлять бардов и рок-музыкантов!

Ко мне обернулись.

– Это почему?

– В принципе. Музыка может быть только двух видов – хорошая и плохая. А все стальное – от лукавого!

– А вы верующий? – поинтересовался гитарист.

– В лукавого нет. А вот в победу коммунизма верю и в то, что существует только два вида музыки – да!

Не спрашивая разрешения, я уселся.

– Вы поймите! Противопоставление ведет к отрицанию, а это в свою очередь к недооценке! Идеологический заряд ведь не в музыке, а в словах…

– И что там за слова? «Твоя люби моя, моя люби твоя»?

– Ну… Лирике также должно быть место в жизни. В конце – то концов все песни – о любви. О любви к девушке, к женщине, к Родине, к Комсомолу… А что касается интереса современной молодежи к такой музыки, то это естественно. Молодёжь тянется ко всему новому, а значит новое явление нужно на замалчивать, а возглавить его! Помните как говорят умные люди? «Человек, почувствовавший ветер, перемен не стену от ветра строит, а ветряную мельницу!»

Я безо всякого смущения присвоил эту мысль себе. Неужели ждать, когда Стивен Кинг до этого еще раз додумается? Нет уж… Все приходится самому делать.

– А кто вы, собственно такой?

Я представился и потряс бумагой из Райкома Комсомола.

– Я– вестник. Хочу сообщить вам, что Волгоградский РК ВЛКСМ организовывает Районный конкурс молодежной песни. Вот хотелось бы получить поддержку комсомольской прессы в этом начинании. Надеюсь, что и МГК в стороне на останется. Но это уже не мое дело– как Бюро Горкома решит.

– А ваше дело какое?

– Мое? Я один из тех, кто будет выступать на конкурсе. Бороться, так сказать, за победу…

– Гитарист? – сказал другой мужичок. – Не помню кто, но точно помню, что кто – то из наших классиков сказал, что гитара – инструмент для приказчиков. То есть мелкобуржуазный!

– Ну… Это как играть… Нельзя ругать инструмент только потому, что ты не умеешь на нем играть.

Я знаком попросил у него гитару.

Хороший инструмент, но уже видно, побывавший в походах. Вон на деке видны царапины, которые оставляют необрезанные ногти музыканта, если нещадно колотить по струнам. Немного расстроена, но мы это поправим… Я беру аккорд и начинаю рассыпчатый перелив «Лестницы в небо». Диск «Led Zeppelin» уже вышел, и она уже имелась на их четвертом альбоме.

– «Как хочу облаков я руками коснуться, к Солнцу руки свои протянуть…»

Я сыграл куплет, припев и проигрыш. Редакция молчала и моргала круглыми от удивления глазами.

– Это ведь песня о мечте, товарищи. А без мечты, товарищи, нет движения вперед. Сначала мечта, товарищи, потом план, потом действие….

Три «товарища» подряд настроили их на самый серьезный лад. Не знаю за кого они приняли, но смотреть стали серьезно.

Посмотрев внимательно на гитариста объяснил:

– Разумеется музыка – она разная… Хорошая и не очень. Помните, что Энгельс говорил в своих «Письмах из Вупперталя» о такой, которая «не очень»? Цитирую: «По вечерам гуляки распевают самые пошлые, непристойные песни». Так вот такой вот конкурс и есть возможность отвлечь молодежь от этих самых «пошлых и непристойных песенок», от дворового блатняка.

Я знал, что говорил. У меня в будущем за плечами имелся «Университет Марксизма – Ленинизма».

– Хотим мы того или нет, но музыка будет развиваться. И комсомол или возглавит это движение или отстанет от него… Это диалектика.

Я замолчал.

«И это плохо для всех кончится…»

Последнюю фразу я не сказал, но подумал.

– А движение – так или иначе будет… Вы позволите?

Я протянул руку к телефону…

– Да. Пожалуйста…

Я набрал Сергея.

– Ну слава Богу! Нашелся…

Голос нашего барабанщика был весел.

– Да что случилось?

– Есть халтура…

Я прижал трубку поближе к уху. Не хватало, чтоб мои новые знакомые, которым я только что промыл мозги Энгельсом, услыхали бы такое. Тем более, что я точно знал, что любой труд почетен. Даже если это халтура.

– Предложили завтра на свадьбе отыграть…

– Где?

– Ресторан «Родничок».

– В Кузьминках? Через директора?

– Именно. Ты вообще где?

– Еще в редакции «Комсомольца». Соглашайтесь.

– Опоздал, – хохотнул Сергей. – Да мы уже согласились.

– Зачет…

– У тебя – то как?

– Приеду расскажу. Отбой.

Я положил трубку, поднялся.

– Благодарю за содержательную беседу. Позволите откланяться….

– Какой – то вы нетипичный школьник.

Я остановился, обернулся.

– Есть такой литературный анекдот. А может быть и не анекдот вовсе, а реальный случай. Я его именно в таком качестве и слышал. Компания из несколько человек где – то выпивала, и в их числе Блюхер, кажется, Маяковский и Северянин. Блюхер показывая один из своих орденов и под номером 5 говорит:

– Вот таких людей как я, с такими орденами, получившие их раньше меня, только четверо!

Маяковский отвечает:

– А я такой вообще один!

На что Северянин замечает:

– А таких как я вообще нет!

Они вежливо посмеялись.

– Это вы чему?

– Это к тому, что меня, как и Северянина, вовсе нет…

Я бессовестно врал. Я был и был не один– трое нас тут таких было.

– Смелое замечание! – сказал один из парней. – Очень смелое и нескромное.

– А скромностью ничего не достигнешь, – нагло парировал я. – Да и не наглость это, а реальная оценка собственных сил.

Я, не дожидаясь ответа, пошел к выходу, но в дверях обернулся.

– Кстати, если захотите услышать современную молодежную музыку или подискутировать со мной, приходите завтра к 17–00 в ресторан «Родничок», что у метро Кузьминки. Мы там играем на комсомольской свадьбе. Одного – двух примем и вкусным накормим. Сухое вино гарантирую. Мы – то не пьем, а вам можно….

Я пошел по коридору думая все ли правильно сделал. Вообще – то вроде все правильно. Я и информацию им подкинул и заинтриговал. Есть во многих газетах рубрика «Письмо позвало в дорогу» вот если они клюнут и тут все сложится, то… То все будет хорошо и будут у нас связи с прессой. А это никогда не лишнее. Пресса– это только первый шаг. Кроме этого существует, если кто забыл, еще и радио с телевидением.

Я вздохнул и вышел на солнечную улицу.

Нет… Жить по второму разу, все – таки хорошо!

Молодые обещали быть к пяти вечера, но нам следовало прибыть туда часа на полтора раньше. Мы – то не веселиться приехали, а веселить, но сперва… Между собой мы иногда шутили, что мы получаем плату не за то, что играем– тут мы получаем удовольствие – а за то, что грузим – таскаем аппаратуру. Не сами же они прыгают в автобус и вылезают из него – колонки, кофры с гитарами, провода… Директор дал нам клубный микроавтобус, мы его загрузили казенной аппаратурой и несколькими спаянными Сергеем самоделками и добрались до Кузьминок.

Расставив аппарат, уселись за выделанному для нас столику и в ожидании молодых, принялись обсуждать свои дела.

– Поговорили с ребятами?

Я имел ввиду молодежь из игравших с нами в ДК составов.

– Конечно.

– И?

– Ребятки испытали приступ не контролированного восторга. Почти с выделением кишечных газов.

– Тьфу не тебя. Я серьёзно.

– И я тоже, – подтвердил Сергей. – Даже пивом угостили. Правда на сроки жалуются, но…

– Точно, – подтвердил Никита. – Но я им популярно объяснил, что выбирать не приходится. Или – или. Или играют, или нет и пусть спасибо скажут, что позвали и рассказали.

– Ну и молодцы. Теперь поучаствуют. Выиграем – то все равно мы.

– Без сомнения. Тогда давайте подумаем с какими песнями это случится?

– Если концепция конкурса не изменилась, то нужно будет готовить две песни. Лирическую и патриотическую.

Мы посмотрели друг на друга. Выбор – то был богатейский.

– Уж чего – чего, а хороших песен о Родине и о войне у нас много…

– Вот уж фигушки, – возразил я. – Хороших песен всегда мало. Ну даже если и не фигушки, то надо выбрать самую – самую…

– Ошарашить бы их чем – нибудь… – мечтательно сказал Сергей.

– Да… Желательно бы песней…

– Новой песней?

– Лучшая патриотическая песня– из Штирлица…

– «Журавли»? Точно!

– Не «Журавли», а «Песня о далекой Родине»!

– Только вот фильма – то еще нет и нескоро еще будет, году в 73–м, да честно говоря жалко, что в этом фильме этой песни не будет. Вам нет? Может не стоит так вот нагло у Таривердиева музыку тырить? Может быть, чем иным обойдёмся?

Сергей поддержал.

– Да и не роковая песня, прямо скажем. Там не постучишь толком – нет для барабанщика работы.

– Что тогда другое возьмем?

Никита встрепенулся.

– А давай «Комбата»! Там и поиграть, и постучать можно. А главное – в тему! Патриотизма через край. А от «Любэ» не убудет.

– Ага. Они и знать не будут! Тем более, что они сейчас даже не музыканты, а просто, наверное, малолетние хулиганы…

– Нет, ребята…. Давайте это до города оставим, а? – охладил их я.

– А варианты какие?

– Я вижу целых два. Первый– поискать что – то старое, но не затертое. Или найти хорошие слова, а музыку мы к ним пообдерём. Подберем же? Или все – таки «Комбат», чтоб наверняка?

Ответ не успел родиться. К нам подошел кто – то из обслуги сказал.

– Там какие – то девушки вас спрашивают.

– Нас? – встрепенулся Сергей.

– Ну… Ансамбль…

Сергей с интересом посмотрел на меня.

– Начал личную жизнь налаживать? Поделиться с товарищами не желаешь?

– Разумеется пожелаю. Можете взять по штуке.

– Я серьезно.

– И я не хохочу. Это, наверное, из «Московского комсомольца» Я пригласил пару человек из редакции к нам сюда.

– Думаешь посмеяться пришли? – быстро спросил Никита.

– Не исключаю. Но какая разница? Скандалься известность, все равно известность! Надо нам выходить в люди, налаживать связи в этой среде. Как там Твен писал не помните? Что – то про некролог…

– «Любое упоминание в прессе, даже самое негативное, кроме некролога, это реклама…»– сказал начитанный Никита. – Точно. Марк плохого не посоветует! Так что давайте пользоваться тем, что в руки идет. Я подошел ко входу. Две молодых девчонки стояли там в летней форме одежды… Платьица, а у одной даже шляпка.

– Вот он! – сказал одна и уже обращаясь ко мне продолжила. – Вы приглашали, помните?

Я поклонился.

– Спасибо, что приняли предложение. Прошу…

Я пропустил из вперед и кивнул в сторону нашего столика. Сергей подтащил еще два стула, и мы начали знакомиться. Оказалось, обе девушки – начинающие журналистки. Они были чуть старше нас и от этого понятно было, что никакие они не журналистки, а просто те девчонки старше нас нынешних года на два, что в этом году не получилось поступить в Институт и от этого им пришлось устраиваться в редакции, чтоб нарабатывать рабочий стаж для следующего хода. Мы познакомились. К нам пришли Лена и Галя. Сразу было видно, что по ресторанам они ходят не часто. Наши гостьи вертели головами, разглядывая зал.

– И скоро тут все начнется?

По их взглядам понято было, что не часто они получают предложения пообедать в ресторанах.

– Ждем, – я кивну на столик, что предназначался для ансамбля. – Как – то невежливо начинать все без молодых.

– Ну… Тогда расскажите нам о себе. И чем нынче дышит современная моложёная музыка?

Одна из них достала из сумочки блокнот и приготовилась записывать. На полноценное интервью это никак не тянуло, а вот просто потрепаться… Почему бы и нет? Они посматривали на нас снисходительно, но и мы отвечали не менее снисходительными взглядами. По их возрасту они вполне оказаться нашими внучками.

– Чистым воздухом творчества и свободы, как, собственно и во все времена. А мы… Что мы? Мы десятиклассники 456 школы, это тут недалеко, в Вешняках. Музыку любим давно и играем уже немало.

Я говорил и не капельки не врал.

– А аппаратура у вас откуда? Заработали? – чуть насмешливо спросила одна.

– Не угадали. – Я стал серьезен. – Мы, конечно, работали в пионерском лагере, но там, сами понимаете, на аппаратуру не заработаешь… Во всяком случае за один месяц. Так что инструменты не наши, а из районного Дома культуры.

– Так это вы у нас что, интервью берете? – дурашливо спросил Никита. – Или как?

– Пока просто разговор, – серьезно ответила Галя. – Мы просто интересуемся, а там как получится… Нам заведующий Отделом так и сказал…

«Наверняка он сказал: идите к ним хорошо там покушайте, если случай подвернулся!» – подумал я, но крамольную мысль свою не озвучил, а спрятал под широкой улыбкой. Похоже, что мои товарищи почувствовали что – то подобное, но тоже проявили вежливость. Мы переглянулись и синхронно пожали плечами.

– Хорошо. Интересуйтесь.

– А дальше? Что будете делать дальше? Пойдете по музыкальному пути? Я понимаю, – с пониманием расшифровала она свой вопрос. – Поклонницы, восторги…

– Хотелось бы, – признался я. – Там ведь еще и звания, и деньги, и слава…

Они переглянулись, словно раскусили наше гнилое нутро.

– Нет девушки, – качнул головой Никита. – То, о чем говорите вы и о том, что сказал Володя это не цель. Это издержки…

– Это как это? – удивились сразу обе.

– Очень просто. Цель для нас не прославиться и заработать, хотя, что греха таить, деньги для жизни тоже нужны. Цель– самореализация. Мы чувствуем, что можем что – то сделать и мы сделаем, что можем, а вот далее – как получится… Вот вы именно в газету почему пошли? Не в продавцы, не в художники, не в ткачихи? Наверное, потому что чувствуете, что это ваша профессия и к этому стремитесь. А мы– чувствуем музыку.

Немного кривя душой, я добавил.

– Если у нас не получится стать профессионалами, то мы в любом случае будем любителями… Знаете есть такое английское словечко «хобби»?

– А вы сами пишите песни?

– Конечно пишем. Наверное, треть того, что вы сегодня услышите это как раз наши песни. Вас ведь Лена зовут? – спросил Сергей, с прищуром глядя на девушку.

– Лена….

– Вот если б вас звали «Энджел», то… – он добавил в голос мужской харизмы… Глаз стал влажным, а голос– ощутимо бархатным. Я уж вовсе собрался пнуть его ногой, но припомнил, что «Роллинги» напишут её только в 1973 году… Ну в том случае, если мы этого не сочиним в 1972–м.

– А такая песня есть?

Мы переглянулись.

– «Энджел» это по – английски ангел. – пояснил я. – Пока нет, но мы сочиним. Только это будет грустная песня…

Сережа посмотрел с удивлением, но я подморгнул. У меня уже был в голове русский текст, сочинённый мной лет десять тому вперед, когда играл в институтской группе.

– Может быть мы и про Лену сочиним.

А почему нет? И то и другое имя двухсложное. Эн – джел и Ле – на. Напишем!

– Конечно. А о чем вы тут только что разговаривали? Мы в окно наблюдали дискуссию…

– Да вот обсуждаем какую песню выбрать для выступления на конкурсе. Надо уже определяться – времени всего – ничего осталось.

– Ну – ну… И как? Договорились?

– У Утёсова есть классная песня… – сказал я.

– «Темная ночь»? Так её каждый второй будет исполнять… – Никита покачал головой.

– … не считая каждого первого, – присоединился к нему Сергей. – Точно. Песня отличная, но… Все ведь будут сравнивать его именно с Утесовским исполнением, а тут. Даже с «фузом»…

– С чем? – непонимающе переспросила Галя.

– Это такой инструмент. Сегодня услышите… – успокоил их я.

Никита покачал головой.

– Нет. Не стоит. Нужно что – то оригинальное…

– Вот договорить не дали. «Колыбельная» называется.

– Песня о войне? – удивилась Лена. Я повернулся к ней.

– Разумеется. Войну ведь можно по – разному описывать…

А посмотрев на друзей я закатил глаза как гурман и объяснил.

– Там такое есть классное минорно – мажорное обращение!

– А слова? Слова какие? Спите разведчики и артиллеристы?

Сергей всегда был скептиком.

– Не волнуйся. Слова подходящие… Песня – то написана во время войны, году в 43–м.

Я обернулся, взял не подключенную к усилителю гитару и изобразил.

Я посмотрел на друзей.

– Представляете? Все про танки, а мы – про это вот…

Сергей с Никитой переглянулись, но девчонки первые влезли в разговор.

– Лирика на войне! Это же здорово!

– Вот и я рассчитываю, что жюри тоже это оценит.

За огромным стеклянными стенами на улице началась суета. Подъехали украшенные пупсами и лентами машины и оттуда вышли невеста с женихом. Лена с вопросом посмотрела на меня – мол чего не играете? Но я только отрицательно качнул головой.

– Рано… Мы – для танцев. Сейчас будет своя культурная программа…

Праздник начался традиционно.

Пошли тосты за молодых, за новую крепкую советскую семью, за детишек, за достаток в семье… Молодых поздравляли родственники, друзья, несли коробки и конверты, а в перерывах всего этого люди выпивали и закусывали. Наша компания не отрывались от коллектива.

Потом украли невесту, потом её нашли… Свадьба гремела молодым смехом. Кое – кто как обычно перебрал свыше нормы, но таких быстро уводили на воздух и в туалет. То есть все шло как у людей.

Минут через сорок нас пригласили к инструментам.

И мы дали!

Мы и так – то играли на высоком уровне, и теперь мы понимали, что таких вот свадеб у нас будет множество, но если получится произвести впечатление на девушек, то о нас узнают не только те, кто в самое ближайшее время задумаются о музыкальном оформлении своей свадьбе, но и сотрудники московской молодежной газеты. Если есть возможность, то почему – бы этим не воспользоваться?

Мы играли современные советские песни, Сергей разумеется пару раз под радостный визг исполнил «Шизгару» и время от времени вы вставляли в программу то, что в этом мире считалось музыкой недалёкого будущего.

Я смотрел на танцующих людей и понимал, что тут, сейчас, нужны или «Машина времени» или Антонов… Перепевать Макаревича и присваивать его песни я не хотел– нет, не из скромности, а просто по тому, что кто его знает написал он тот же самый «Поворот» или нет? Или «Марионетки»? И в том и в другом случае могло нехорошо выйти. А вот что – то из хороших песен, точно созданных в конце 70–х мы знали и приготовили.

Мы играли по привычке погруженные в музыку. Это ведь здорово, играть то, что тебе самому нравится и то, что тебе получается. И если еще все то, что выходит из твоих рук в добавок нравится и окружающим, то твоя радость только умножается. Получается какой – то круговорот. Ты плещешь в зал кружку радости, а тебя оттуда обдаёт волной куда как большей. Я стоял и смотрел как люди получали удовольствие от нашей игры. Они танцевали, они смеялись, веселились, выплескивая из себя энергию, фонтанируя хорошим настроением. Наше настроение было не хуже. Барабанные палочки летая над установкой медным громом приветствовали молодоженов. Никита сочными хлопками помогал танцорам ловить сильную долю. Он играл и время от времени оглядывался. Там, за нами, на стене висело табло электронных часов. Светло – зеленые цифры мигали, продолжая секунду за секундой. В какой – то момент Никита вдруг остановился. Потеряв поддержку бас – гитары и вокала встали и мы с Сережей.

С танцпола донесся разочарованный ропот:

– Что случилось?

– Что конец?

– Еще давай!

Собственно, и я тоже не понял, что случилось. Свадьба шла своим чередом и что пришло в голову Никите? Я вопросительно поднял бровь.

– Что?

– Время. Без двадцати восемь!

– И что?

Он видел мое непонимание и хитро подмигнул. И тут я сообразил.

– Танцуют все! «Семь – сорок»!

И мы снова запустили в зал веселье. Зал грохнул смехом и пустился в пляс…

Гости потратили силы в быстрых танцах, подкрепились и снова вышли танцевать…

Я объявил:

– Белый танец!

И запел антоновское «Несет меня течение…»

Пары закружились по залу. Градус в крови молодежи был уже приличный и видно было, как кто – то не просто танцует, а целуется, норовя сделать подруге засос поглубже. Интим и благорастворение воздухов. Я вспомнил популярный в свое время лозунг «В СССР секса нет!» Вообще – то этот лозунг в реале звучал по – другому– «В СССР секса нет, а есть любовь»! Но ведь люди все норовят опошлить…

Песня закончилась, и мы вновь заиграли рок-н-ролл…

В одно мгновение парочки распались на единицы и веселье вскипело с новой силой.

Одна из наших гостей выпрыгнула из гущи танцующих и на правах старых уже знакомых крикнула в ухо:

– Как прошлая песня называется?

– «Несет меня течение» … – ответил я. Никита отыграл сочный проигрыш на басу и теперь Сергей свои палочками дробями рубил тишину на доли.

– Классная песня! Кто это написал?

– Сама догадайся!

И подмигнул.

– Здорово! Я такое не слышала! – она улыбнулась и запрыгнула обратно в гущу танцующих. Никита наклонился к моему уху.

– Слушай… А если Антонов её уже написал?

– А кто его знает? – пожал я плечами. – Да и какая разница? Все пьяные. Завтра никто ничего и не вспомнит…

– Надо нам все – таки, поосторожнее. А то неравен час прославимся раньше времени. А оно нам нужно?

Я посмотрел на наших новых знакомых, пляшущих вместе с гостями.

– Нужно… Насколько я помню он написал её в середине 70–х. То есть чисто наша песня, получается… Стихи твои, а музыка наша с Серегой. Или наоборот хочешь?

– Разберемся. Не пока ли заканчивать?

Свадьба и впрямь своим манером катилась к концу.

Первыми уехали молодожены. У них на этот вечер были планы поинтереснее, чем доедание салатов. Потом и гости начали потихоньку расходиться. Кто – то ушел на улицу покурить, кто – то из перебравших выше нормы гостей сидел за столами и ждал транспортировки. Мы тоже ждали. Директор должен был прислать за нами все тот же микроавтобус.

Танцев никто не требовал, да и изрядно уже сегодня потанцевали, и мы спокойно сидели за своем столиком и пили вино. По чуть – чуть…

Мы даже журналисток не спрашивали понравилось им или нет – и так все было понятно Мало того, что девчонки вдоволь потанцевали и хорошо покушали, так они еще и послушали хорошую музыку и, что вероятно самое важное, имели полное основание в понедельник придя на работу рассказать, как неожиданно приятно провели этот вечер… Это я по собственному жизненному опыту знаю, что получить удовольствие от выполнения своих служебных обязанней – большая редкость…