Delete

Глава 9

Леонид Масленников назначил им на три часа. Ни утро, ни вечер. Рита взяла с собой фотоаппарат. Арина – диктофон. Обе были одеты сдержанно, по-деловому. Однако на Арине был новый красный свитер. Черные джинсы облегали ее длинные стройные ноги.

– Арина, да он влюбится в тебя с первого взгляда…

– Ты же сказала, что он уже запал на меня…

Они ехали на машине Риты.

– Знаешь, я долго думала над тем, что ты мне рассказала про портрет, и вот что я тебе скажу, подруга: это попахивает шизцой. Или же ты, Рита, морочишь мне голову и тебе нужно попасть к Масленникову совершенно для другого.

– Из-за портрета. Я решила его сфотографировать. На память. К тому же мне бы хотелось увидеть его дочь Катю и попросить ее попозировать мне еще раз. Кто знает, может, в своем сне я увидела свою будущую работу?

– Но ты же сказала, что лицо этой девочки показалось тебе повзрослевшим и каким-то… мертвым…

– Думаю, это ночное восприятие мира… Ты никогда не замечала, что ночью все приобретает какой-то зловещий характер? И сама ночь таит в себе что-то дьявольское…

– Рита! Ты разговариваешь со мной, как с ребенком!

– Нет, просто я хочу тебя немного расшевелить. Я же чувствую, как ты напряжена.

– Глупости.

– Поверь мне, Леня – вполне приличный и приятный во всех отношениях мужчина…

– А ты откуда знаешь? Ты же говоришь, что вы не были любовниками?

– А я и не это вовсе имела в виду. С ним приятно и легко общаться. Он…

– Ладно, разберемся. Вот только эта история с интервью шита белыми нитками. Какой аптекарь расскажет тебе о связи прогноза гриппа с поступлениями препаратов против этого самого гриппа?

– Я сказала первое, что пришло в голову! Все, приехали. Припудри носик, освежи губную помаду, и вперед!

– Смотри, как темно стало… Хорошо, что мы успели до дождя…

Леня ждал их: накрыл на стол. В гостиной горел свет – за окнами стало совсем темно, по стеклам стекали первые крупные капли дождя…

Арина прошла первой, Леня усадил ее за стол, а Рита осталась стоять на пороге гостиной, устремив взгляд на висевшую на противоположной стене картину – портрет Кати. Тот самый портрет, ради которого она и устроила все это, весь этот балаган…

Платье на девочке было… черным. А лицо – белое, с темными кругами под глазами… Она зажмурилась, замотала головой. Голова ее закружилась.

– Рита, что с тобой? – Арина, настроенная на знакомство с Масленниковым, вдруг с ужасом поняла, что история с портретом просто вылетела у нее из головы. – Рита?!

Платье на девочке было темно-лилового цвета, а лицо – нежное, с ярким румянцем… Девочка смотрела с холста, как живая.

Рита, открыв глаза, поняла, что тени и страхи сыграли с ней злую шутку, заставив ее увидеть фрагмент своего сна. На самом же деле с портретом было все в порядке.

– Ну как? Вспомнила свою работу? – Леня подошел к ней неслышно, мягкими шагами и слегка обнял ее за плечи. – По-моему, это шедевр.

– Думаю, ты позволишь мне сфотографировать его?

– Разумеется.

Рите показалось, что у Лени дрожат руки, да и весь он как на взводе. Нервничает. Вероятно, волнуется в присутствии Арины. А Арина-то как хороша! Просто светится! Вот что значит настрой…

– Девочки, садитесь. Знаете, я так рад, что вы пришли.

– Леня, знакомься, это Арина, – спохватилась Рита. – Арина, это Леонид.

– А мы знакомы. Вернее, заочно. Арина, я должен вам кое-что объяснить. Только пообещайте мне, что после того, как вы все это услышите, вы не уйдете, хлопнув дверью… Я слышал, что у вас железный характер, что вы – человек принципиальный… Но все же вы в первую очередь – женщина… Словом, Арина, это я сам попросил Риту устроить мне эту встречу. Вчера на свадьбе я смотрел только на вас…

Рита успокоилась. Леня сам снял все напряжение, и теперь можно было и не вспоминать про дурацкое интервью.

Арина покачала головой. Она улыбалась. И Леонид налил всем вина.

– Угощайтесь виноградом, персиками… Арина, какую музыку вы любите?

– Классическую… еще джаз, конечно…

– А Синатра? Как вам Синатра? По-моему, чудесная музыка, под которую можно посидеть, расслабиться, выпить, поговорить…

– Отлично. – Арина откинулась на спинку стула, и Рита отметила про себя, что просто не узнает свою мужеподобную журналистку, так она изменилась.

Что дальше? Теперь, когда она привела Арину сюда, что делать здесь ей самой? Портрет она сфотографировала… А вдруг Марк вернется домой раньше, а ее нет? Что она ему скажет: где была, с кем? Лгать Марку? Или сказать правду: была, мол, у того самого Лени Масленникова? И то и другое – глупо. Что делать?

– А где дочка, Леня? Как у нее дела? Где она учится?

– Учится она на юридическом…

– Она скоро придет? Я бы хотела поговорить с ней насчет портрета. Думаю, ты не будешь против, если я поработаю с ней еще раз, только теперь я бы хотела оставить портрет себе… – Она говорила скорее машинально, потому что думала совершенно о другом. Где сейчас Марк? Как бы повежливее уйти, оставив Арину, но чтобы это не выглядело пошло?

– Она в Крыму со своим парнем.

– Понимаю… Бархатный сезон…

За окном прогремел гром, и Рита вздрогнула. Какое-то нехорошее чувство охватило ее, когда она посмотрела на сидевшую за столом парочку: Леню и Арину.

Она подошла к портрету и еще раз внимательно всмотрелась в него. Как он проник в ее сон, да еще и в таком искаженном, пугающем виде?

Она провела ладонью по красивой массивной золоченой раме, по затейливым завитушкам и почувствовала пальцами невидимую паутину… Потянула и вытянула волос. Длинный, черный… Чей это волос? Она тотчас представила себе длинноногую молодую деваху с черными, по пояс, волосами, расхаживающую по квартире с видом хозяйки… А что, если у Лени уже есть любовница? Зачем ему тогда Арина?

– Катя сильно изменилась с тех пор? – спросила она, возвращаясь к столу и поднимая фужер с вином. – Жаль, что я ее не увидела… Она блондинка? Брюнетка? Совсем взрослая уже…

– Она скорее шатенка, у нее рыжеватые волосы, почти как у тебя… Вот приедет, и я приглашу тебя…

– Леня, Арина… Я понимаю, что все это выглядит не совсем вежливо… Но мне нужно домой. У нас с Марком дела. Вы отпустите меня?

Арина посмотрела на нее с каким-то отчаянием и растерянностью на лице. Не привыкшая к таким ситуациям, она чего-то испугалась.

– Леня, надеюсь, ты проводишь Арину…

– Рита!

– Извини. Все, ребята, пока… Созвонимся…

И она почти выбежала из квартиры. Приехала домой. Марка не было, и она сразу же принялась готовить ужин. Хотя ей и готовить-то ничего не пришлось: холодильник (не без маминого участия) был битком набит закусками, оставшимися со свадьбы. И, только оказавшись дома, Рита вдруг вспомнила, что все то недолгое время, что она находилась у Лени, она ни разу не вспомнила про убийство братьев Нежных. Сначала ее голова была занята мыслями о портрете, с которым, конечно же, ничего криминального произойти не могло, это был просто сон, и больше ничего. А потом она думала об Арине, о том, что, оставив ее с Леней, она взяла на себя ответственность, как если бы Арина была невинной девочкой… Еще этот черный волос, длинный, очень длинный… Чей он? Кому принадлежит? Быть может, у Леонида целая коллекция женщин? Что она тогда скажет Арине? Как посмотрит в ее глаза…

Дикая и нелепая идея – позвонить и предупредить Леню, чтобы он был предельно вежлив с Ариной, чтобы не обидел ее, не опошлил встречу: как она пришла, так и ушла… Глупо. Он взрослый человек. Он должен понимать, что Арину он подцепил не на улице, что ее привела все-таки Рита…

Что-то еще не давало ей покоя, но, когда в передней послышался звук отпираемой двери и она увидела стремительно входящего Марка, все ее страхи и нехорошие предчувствия улетучились. Она бросилась к нему…

За ужином Марк рассказал ей о своей встрече с Ларисой Бон и ее сыном.

– Знаешь, я поначалу подумал, что дал маху, когда она приехала на встречу одна, сказав, что ничего не сообщила Алику… Пришлось блефовать, я чувствовал себя совершенным дураком!.. Но оказалось, что волновался я напрасно: она не обманывала меня, просто до последнего оттягивала момент, когда расскажет сыну о смерти его девушки.

– И он пришел?

– Пришел. И когда увидел меня, сразу все понял. Так он, во всяком случае, сказал. Он словно предчувствовал, что с ней что-то случилось. Ведь он не видел ее несколько дней. Сказал, что они поссорились. Он готовился к концерту, ему нужно было много заниматься, а его ждали в ресторане, он подрабатывал там тапером, представляешь? Слово за слово, и эта Померанцева бросила ему в лицо, что он не мужчина, раз не умеет зарабатывать… Я даже представил себе эту грубую сцену…

– А что мальчик, как он перенес известие о смерти этой девушки? Марк, давай я тебе еще положу капусты…

– Положи. Как перенес? Мне показалось, что он был уже готов к этому… Как-то сдержанно. Побледнел, напрягся… Понимаешь, он совсем мальчишка, а ему так хотелось пожить взрослой жизнью… Я подумал еще тогда, что вот, не дай бог, у нас с тобой будет сын, свяжется с какой-нибудь девицей, забудет о нас, родителях, о семье и своих обязанностях…

– И что? Что ты сможешь сделать? Как повлиять, если человек влюблен?.. Тем более мальчик… Ты кого-нибудь подозреваешь?

– Его и подозреваю. Но старался вести себя с ним так, чтобы он ничего не заметил.

– Вот этого мальчика? Ты думаешь, что он убил свою молоденькую любовницу?

– У него был мотив…

– Но разве есть доказательства того, что у этой девушки был любовник?

– Алик сказал, что у нее кто-то был. Он никогда не видел этого человека, но чувствовал, что Леля, так они все зовут, точнее, звали Ольгу Померанцеву, ему изменяет… Рита… Ты хотя бы поняла, что вчера произошло?

– Да, конечно, обнаружили трупы моих знакомых – Аркадия и Валентина Нежных…

– Совсем я тебя испортил… Вчера у нас с тобой была свадьба…

– Свадьба…

– Может, мы забудем хотя бы на время о трупах? О моей работе?

Он был прав, тысячу раз прав, но смерть, с которой он сталкивался, у нее меньше всего ассоциировалась с его работой. Это была смерть, и ничего больше. И они, пусть даже и косвенным образом связанные с ней, не могли не чувствовать ответственности. Пусть Марк думает, что она порой, забывшись, играет в следователя, развлекается. На самом деле она ставила перед собой совершенно иные задачи: найти тех, кто посмел вмешаться в естественный ход жизни определенных людей, и отдать их в руки правосудия. Хотя в самом начале ее знакомства с Марком ей, конечно же, хотелось в первую очередь произвести на него впечатление…

– Марк, я должна тебе кое в чем признаться. Я могла бы тебе ничего этого не рассказывать… – Она вспомнила слова матери о том, что мужу совершенно необязательно знать о своей жене все, но посчитала, что это не может относиться к их с Марком отношениям. – Речь пойдет об Арине… И не только о ней… Помнишь, вчера на свадьбе, когда к нам подошел Леня Масленников, я сказала тебе, что он мне приснился… Ты еще приревновал меня к нему… Марк, выслушай меня спокойно. Я не хочу тебе лгать, понимаешь? Мне необходимо твое понимание и доверие…

– Рита, в чем дело? – сухо спросил Марк. – Я тебе о свадьбе, о нас, а ты мне снова о своих мужиках…

Рите показалось, что он ее ударил. Она даже отпрянула от него и закрыла лицо руками.

– Ты не должен так со мной разговаривать… – Она вдруг поднялась и резко направилась к двери. И, не поворачивая головы, сказала тихо: – Даже самый официальный брак никому не дает права так разговаривать со мной, ты понял?

Он молчал, глядя ей в спину. Вот, снова он испытывает те же чувства, как и тогда, когда Рита собралась в Москву, одна, по своим, как она сказала, делам, и когда он, по ее мнению, пытался помешать ее сугубо личной жизни.

Очень сложно было посмотреть на себя со стороны, услышать себя… Но он вспомнил, как повел себя, когда она попыталась отпроситься у него в Москву. Именно отпроситься, и что он ей на это ответил: «Я все равно тебя никуда не отпущу…» Это был тяжелый, нехороший и очень опасный разговор, на повышенных тонах, и Марк тогда по-настоящему испугался, что может потерять Риту. «Ты обращаешься со мной, как со своей дочерью. Запрещаешь мне элементарные вещи, покушаешься на мою свободу, наконец… Не к любовнику же я еду!» – «На свободу? Хорошо, поезжай… Я больше тебе ни слова не скажу. Не хватало мне только, чтобы меня упрекали за то, что я держу на привязи жену… Поезжай…» А ведь она тогда практически одна раскрыла убийство… Вот и сейчас. Она собиралась ему признаться, не скрыть, а именно признаться, а он повел себя так, словно уличил ее в чем-то, нисколько не заботясь о том, как она воспримет его слова. Он был вульгарен и так обидел ее, демонстрируя свою ревность, сказал что-то про мужиков… Каких мужиков? Разве она хоть раз позволила ему усомниться в ее порядочности и верности?

– Рита! Постой…

– Марк, – бросила она через плечо, так и не повернув головы, – у меня уже нет никакого желания рассказывать тебе что-либо… Приятного тебе аппетита.

Сказала и быстрым шагом вышла из кухни. Онемев, Марк сидел не в силах пошевелиться, пока не услышал спустя некоторое время, как хлопнула входная дверь. Она ушла. Обиделась и ушла. И это на второй день после свадьбы!