Деликатное поручение

1

Современная жизнь народа гереро сильно отличалась от той, которую гереро вели еще сто лет назад.

Для не посвященного в премудрости африканских межэтнических отношений от «классического» образа жизни (такого, каким он должен быть, на взгляд европейца) осталась лишь внешняя сторона.

Для туристов.

Большинство гереро уже давно перебрались из своих убогих хижин в разбросанные по всей Намибии небольшие города, где добросовестно пять дней в неделю ходили на работу, а выходные предпочитали проводить либо на дискотеках, либо перед телевизором с банкой пива в руках.

И единственное, что отличало нынешних гереро от обычных европейцев или американцев, — неизменный, черный как уголь, цвет кожи. Но это только на первый взгляд.

Не изменившимися за сотни лет остались деревни, в которых продолжала постоянно жить часть народа гереро и которые, по мнению наивных белых туристов, выполняли исключительно декоративную функцию, то есть были призваны скрашивать досуг этих самых туристов и создавать видимость экзотики, но в реальности продолжали оставаться центром духовной и политической жизни народа гереро. Именно в этих деревнях принимались решения, как следует голосовать на ближайших выборах, следует ли поддерживать новое постановление правительства, как относиться к очередному указу президента.

В основе подобного положения вещей, как и во всех других странах, лежала экономика.

Если быть конкретнее, то именно количество и качество территории, принадлежащей тому или иному намибийскому племени, сохраняла целостность народов, не давая им перемешаться в единое чернокожее население республики.

Главным богатством государства являлись его природные ресурсы, конца которым, несмотря на все старания соседней ЮАР в период апартеида, а до этого Германии, по-прежнему не было видно.

Впрочем, обилие полезных ископаемых несильно сказывалось на жизни основного населения Намибии. В доме рядового намибийца не было золотой посуды или алмазных украшений.

Хотя он и не голодал, как подавляющее большинство населения африканского континента, был обеспечен работой и позволял себе время от времени небольшие развлечения. При том, разумеется, условии, что не будет лениться, воровать, прогуливать, не сопьется и во всем станет слушаться вождя своего племени.

А вождь в свою очередь следил за тем, чтобы каждый гереро был обеспечен работой, получал зарплату не хуже, чем любой другой, в случае необходимости мог бы воспользоваться медицинской помощью.

Многочисленные заводы и рудники Намибии располагались на территории того или иного племени. Безусловно, большая часть добытых ископаемых отходила государству и иностранному концерну, но и того процента, который оставался вождю племени, хватало на то, чтобы его голос был далеко не последней скрипкой в общегосударственном оркестре. И поэтому любой почитающий вождя гереро мог быть уверен, что и вождь при необходимости позаботится о нем и не допустит, чтобы добропорядочный представитель его народа вдруг оказался на улице без средств к существованию.

Но наивным белым туристам, приезжавшим прокатиться на джип-сафари по национальному парку Этоша или полюбоваться каньоном Фиш-Ривер, вторым по величине в мире, подобные перипетии намибийской жизни были неведомы. Да они их и не интересовали. Именно поэтому, останавливаясь в очередной деревне и фотографируясь с местными женщинами, они понимающе улыбались друг другу: мол, знаем мы вашу экзотику.

Добродушные улыбки местных жителей туристы принимали за радость от представившейся возможности на халяву разжиться парой пачек фирменных сигарет или разноцветной банкой иностранной тушенки.

Туристам не могло прийти в голову, что на пороге одной из типичных намибийских хижин, сварганенных из камня, глины и огромных листьев местного дерева, может запросто сидеть человек, чье состояние будет значительно превышать не только их собственное, но и суммарное состояние всех их знакомых, вместе взятых.

И если бы им по секрету сообщили, что такой человек, в котором они с легкостью определили для себя нанятого актера местного самодеятельного театра, в действительности является вождем одного из крупнейших намибийских племен, который регулярно встречается с президентом государства, они сочли бы это розыгрышем. Но не преминули бы обязательно сфотографироваться с «декоративным вождем», чтобы, вернувшись на родину, со смехом демонстрировать фотографию друзьям в местном пабе.

Белый человек, как европеец, так и американец, с детства привыкает, что все, что существует в остальном мире, от египетских пирамид и Великой Китайской стены до перуанских ритуальных масок или, к примеру, примитивных намибийских хижин, было создано исключительно для того, чтобы произвести на него впечатление. И вытянуть пару долларов.

Но белый человек ошибается.

И нынешнее положение вещей в мире является нечем иным, как результатом подобных ошибок.

Четверо немецких туристов, только что прибывших в одну из таких деревень, придерживались стандартного для всех европейцев мнения.

Громко хохоча, они щелкали затворами фотоаппаратов и с деланным интересом разглядывали деревенские хижины.

Позади основной группы двигался проводник-переводчик. Когда в его услугах возникала необходимость, проводник выдвигался на первый план и объяснялся с туземцами на местном наречии.

Несколько лет назад молодой намибиец Майкл закончил лингвистическое отделение Намибийского университета и кроме большинства местных диалектов мог вполне сносно общаться на основных европейских языках. В свободное время он подрабатывал переводчиком для иностранных туристов. Прекрасно разбирающийся во всех намибийских маршрутах, он пытался сделать так, чтобы немецкая группа проехала мимо этой деревни.

Но немцы оказались непреклонны. Они останавливались во всех попадавшихся на пути деревнях и менять свои привычки не собирались.

Сфотографировавшись со всеми попавшимися им в деревне женщинами и детьми, немецкие туристы принялись озадаченно оглядываться в поисках новых достопримечательностей.

Их внимание привлек здоровый, морщинистый старик, сидящий на пороге хижины и равнодушно взирающий на происходящее.

— Скажи ему, что мы хотим с ним сфотографироваться, — произнес румяный немец. — Мы ему заплатим деньгами. Или, если захочет, водкой.

Увидев направляющихся к нему немцев, старик с достоинством поднялся и направился внутрь хижины.

— Меня от них тошнит, — бросил через плечо старик на местном диалекте и, скрывшись в хижине, захлопнул дверь прямо перед носом изумленных немцев.

Если бы немецкие туристы были повнимательней, они бы заметили, что из всех попавшихся им на пути хижин только эта была с дверью.

— Что он сказал?

— Он сказал, что у него болит живот.

— Ерунда! Водка его вылечит.

Румяный турист, улыбаясь, направился к хижине и толкнул дверь. К его большому удивлению, вместо страдающего животом старика на пороге оказался двухметровый черный детина, сжимавший в руке копье.

Немец почувствовал, как в его горло уперся холодный металлический наконечник, и попятился назад. Увидев происходящее, остальные туристы вмиг потеряли всю свою веселость.

— Вмажь ему, Клаус, — крикнул один из них, по виду типичный футбольный болельщик. — Вмажь этой черной обезьяне.

Он- сжал кулаки и, нагнув голову, сделал шаг по направлению к хижине.

— Не стоит, — громко предостерег переводчик, — остановитесь.

— Что ты сказал? — повернулся к нему болельщик. — Что?

— Я сказал, не стоит, — спокойно повторил тот. — Лучше посмотрите вокруг.

Его спокойный тон и звук родного языка слегка отрезвил туриста, и, последовав совету переводчика, он огляделся. Увиденное отрезвило его еще больше.

Вокруг стояло несколько черных мужчин, по росту и сложению не уступавших молодцу с копьем. Вот только вместо копий в руках у каждого из них был короткоствольный автомат.

— Если хотите по-хорошему уйти отсюда, кивните мне, — все так же спокойно сказал переводчик. — Я объясню им, что вы приносите свои извинения и просите простить ваш необдуманный поступок. В ином случае вы будете убиты.

Равнодушные лица воинов почему-то не оставляли сомнений в том, что переводчик говорил правду.

Герман, турист с фигурой болельщика, посмотрел в сторону.

Впереди простиралась бесконечная африканская саванна.

Первый раз за всю жизнь ему сделалось по-настоящему страшно. Посмотрев на переводчика, он медленно кивнул.

Переводчик быстро заговорил на местном диалекте, обращаясь к воину, стоявшему на пороге хижины.

Тот, бесстрастно выслушав, произнес несколько слов. И хотя он по-прежнему смотрел вперед, туристам стало понятно, что он обращается не к переводчику, а к старику, скрывшемуся в хижине.

В течение нескольких минут длилось молчание, во время которого туристы чувствовали, как по их телам и лицам струится липкий, горячий пот.

Наконец из хижины донесся ответ, и взоры немцев устремились на переводчика.

— Нам разрешили уйти, — сказал переводчик, — но в следующий раз наши тела будут клевать стервятники.

Сбившись в кучу, немцы вместе с переводчиком практически бегом направились к стоящему на краю деревни внедорожнику.

— А они не выследят нас по дороге? — спросил на ходу Клаус.

— Нам разрешили уйти, — удивляясь нелепости вопроса, повторил переводчик, — иначе мы все уже давно были бы мертвы.

— А как же полиция?

— Вы на племенной территории, — пояснил переводчик. — Здесь есть собственная охрана. Но на всякий случай я советовал бы вам отправляться сейчас прямо в столицу. Можете считать, что сегодня вам повезло.

Остаток дороги пассажиры «лендровера» проехали в гробовом молчании. В попадавшиеся по дороге деревни они уже не заезжали.

Только просматривая в столице Намибии — городе Виндхуке — местные новости, немецкие туристы узнали, что месяц назад верховный вождь гереро Кауримо Ритуако от лица своего народа предъявил Германии требование выплатить компенсацию за геноцид, имевший место в начале двадцатого века.

Поводом для подачи иска стали проведенные в 1904–1907 годах германскими колониальными войсками операции по подавлению восстания в германской Юго-Западной Африке, за это время было уничтожено более шестидесяти пяти тысяч представителей гереро — мужчин, женщин и детей.

Сейчас представители народности предъявили иск правительству Германии, а также финансировавшему операцию Дойчебанку и преемникам предоставлявшей снаряжение военной экспедиции фирме «Вурманн» на общую сумму четыре миллиарда долларов.

Узнав в показанной по телевизору фотографии верховного вождя встреченного ими старика (правда, на фотографии он был в парадной белой одежде), немецкие туристы поняли, что им сегодня действительно сильно повезло.

Что касается переводчика, то он прекрасно был осведомлен об этом событии, поэтому и пытался всячески объехать родную деревню верховного вождя.

Единственное, чего он не мог понять, так это почему им удалось так легко отделаться.

Для себя же он решил больше никогда не иметь дела с немецкими туристами.

Да и откуда рядовой намибиец, происходивший к тому же из народа овамбо, мог знать, что с недавних пор мысли верховного вождя гереро заняты не столько судьбой его народа, сколько судьбой его собственной семьи.

После бесславного бегства немецких туристов Кауримо Ритуако приказал позвать к нему в хижину сына.

Сын приехал в деревню уже два дня назад, но верховный вождь гереро до сих пор его не принял. Более того, через помощника строго наказал сидеть в специально отведенной ему хижине и никуда не выходить.

Кауримо Ритуако хотел, чтобы сын перед их разговором хорошенько подумал. А ему было о чем подумать.

Сын намеревался встретиться с отцом в их резиденции в Виндхуке, но об этом даже не могло идти речи.

«Все они приезжают из Европы слишком важными, — думал Кауримо Ритуако, — важными и чужими. Они не понимают, что там над ними смеются. Белым людям плевать на твое происхождение, потому что они давно забыли о собственном. Их род для них ничего не значит, они даже его не знают. И если сын верховного вождя гереро начал думать как белые люди, то он недостоин того, чтобы стать вождем своего народа. Даже если это единственный сын. Эти дети никогда не слушают, что им говорят. А когда они наконец задумываются, бывает уже слишком поздно.

Им кажется, что все получается само по себе, но только это не так».

Шестидесятилетний Кауримо Ритуако прекрасно помнил события недавнего прошлого, когда страна была раздираема междоусобными войнами.

Проклятые белые не просто выкачивали из страны ее богатство, не просто низводили местное население до уровня рабочей скотины, они еще искусно стравливали между собой коренные народы, отдавая предпочтение то тем, то другим. Многие гереро погибли.

Ставший верховным вождем в двадцативосьмилетнем возрасте, после убийства отца, Кауримо Ритуако сумел не просто сохранить свой народ и не допустить, чтобы мужчины гереро спились, он сумел искусно наладить отношения с вождями других племен.

Поэтому когда 21 марта 1990 года республика Намибия наконец-таки обрела независимость, народ гереро получил от избранного президента максимум полагающихся ему привилегий.

Наконец-то гереро сумели зажить по-человечески.

И Кауримо Ритуако знал, что в этом его заслуга.

Но любое дело требует продолжения. Как только народ и его вождь останавливаются и начинают пожинать плоды, они исчезают. Одного поколения достаточно, чтобы дело всей жизни пошло насмарку.

И чтобы этого не случилось, народу гереро нужен новый достойный вождь. Который будет понимать, что вождь — это в первую очередь обязанности. Много обязанностей. И для которого слава и благополучие его народа будут превыше его собственных славы и благополучия. Или собственных желаний. Даже если это личные желания.

Боги награждают людей властью не для того, чтобы люди отказывались от нее. Боги не прощают отказов.

Кауримо Ритуако вздохнул и передвинул очередную бусину на четках. Теперь ему надо было разъяснить положение вещей сыну. И на этот раз так, чтобы он все хорошо понял. Он должен стать вождем до того, как Кауримо Ритуако присоединится к своим предкам. Он должен стать вождем, чтобы Кауримо Ритуако мог давать ему советы. Тогда из него получится хороший вождь.

В дверь хижины постучали, и на пороге появился воин с копьем в руках, заставивший недавно изрядно попотеть беднягу Клауса.

— Пришел ваш сын, вождь, — сказал он, не переступая порога.

— Пускай войдет. Ты можешь подождать за дверью.

Воин посторонился, пропуская вперед Джозефа, и закрыл дверь.

— Спасибо, отец, что соблаговолил принять меня, — проговорил сын с едва заметной усмешкой. — Я так понимаю, что отныне я нахожусь под семейным арестом.

— Замолчи, Джо, — резко оборвал его отец. И хотя фраза была произнесена тихим голосом, на Джо она произвела впечатление. Он знал этот тон отца. Тон предвещал долгую и неприятную беседу. — Замолчи и сядь. Станешь говорить, когда я дам тебе слово.

Пройдя, Джо сел перед верховным вождем и замолчал.

— Итак, ты поступил по-своему? — начал Кауримо Ритуако. — Хотя я и предупреждал тебя. Ты привез мальчика.

— Этот мальчик мой сын, — твердо сказал Джо, — и твой внук. Когда-нибудь он станет верховным вождем всех гереро.

— Ребенок, родившийся от шлюхи, не может стать верховным вождем. Он вообще никем не может стать. Он бастард, и его место на рудниках.

— Эта женщина не была шлюхой, она была моей законной женой. Она из хорошей семьи.

— Шлюха не может быть законной женой вождя. Мне казалось, что восемь лет назад ты это понял.

— Я был молод, отец, и поступил так, как ты от меня потребовал. Ты прекрасно знаешь, что это ни к чему не привело. Лея так и не смогла забеременеть. Теперь я жалею, что послушался тебя.

— Ты сам виноват, что не смог родить законного наследника. Лея прекрасная девушка, колдун сказал, что она может стать матерью и родить тебе наследника. Ты плохо молился нашим богам, теперь все гереро будут расплачиваться за твое равнодушие.

— Отец, при чем здесь боги и духи? — вскочил со стула Джо. — Мы живем в двадцать первом веке, и существует медицина. Я несколько раз возил Лею к врачам. Они сказали мне, что у нее не может быть детей.

— Сядь и не смей так говорить о наших богах. Они помогли гереро выжить и сделали нас свободными. Боги сказали тебе, что Лея родит наследника, а врачи сказали, что не родит. Ответь мне, Джо, почему ты предпочел поверить врачам, а не богам?

Джо сел обратно на стул и опустил голову.

— Я понимаю, что тебе нечего ответить, — продолжил Кауримо Ритуако, выдержав паузу, — я даже понимаю, что ты действительно можешь быть привязан к этому мальчику за неимением настоящего сына. Но поверь мне, как только Лея родит тебе настоящего наследника, ты тут же забудешь об этом ребенке и сам первый рассмеешься над своим поведением.

— Я никогда не забуду об этом ребенке, отец, — тихо сказал Джо, не поднимая головы.

— Время покажет, — слегка улыбнулся Кауримо Ритуако. — Я думаю, на сегодня этот вопрос мы обсудили. Теперь встряхнись и подними голову. Дальше я собираюсь говорить с тобой о действительно важных вещах. Я хочу, чтобы отныне ты вплотную занялся жизнью своего народа. У нас сейчас очень мною проблем. Пока что они не так заметны, но если все пустить на самотек… — Кауримо Ритуако опять выдержал паузу. — Я хочу, чтобы через год ты сделался верховным вождем гереро.

— Но, отец, — Джо поднял голову, — а как же ты? Ты абсолютно здоров. Или… или я о чем-то не знаю?

— Нет, я действительно абсолютно здоров, — улыбнулся Кауримо Ритуако. — Мой врач обещает мне как минимум еще десять лет, а колдун все двадцать. Так что лет пятнадцать я прожить еще надеюсь.

— А как же твое недоверие к врачам?

— А я тебе не говорил о моем недоверии к врачам. Я говорил о том, что нельзя впадать в крайности. Нельзя одну точку зрения принимать за абсолютную истину, а другую полностью отвергать, потому что она противоречит первой. Чем быстрее ты поймешь это, тем больше у тебя будет шансов стать хорошим вождем.

— Но почему ты хочешь, чтобы я стал вождем так рано? — недоуменно спросил Джо. — Ведь никаких причин для этого нет.

— Когда я стал вождем, я был моложе тебя. Мне пришлось всему учиться самому. Но у меня не было другого выхода. А у тебя он есть. Поэтому будет лучше, если твоим советником на первое время стану я, а не кто-нибудь другой.

Кауримо Ритуако замолчал и снова передвинул на четках бусину. Его движение не укрылось от взгляда Джо, который понял, что отец, несмотря на относительно спокойный характер их беседы, сильно взволнован.

— Разве ситуация действительно так сложна? — спросил Джо. — Мне казалось, что все в порядке и даже хорошо. Намибия успешно развивается, и народ гереро развивается вместе со всей страной.

— Тебе следовало уделять больше внимания всему, что происходит в твоей стране. И хотя я тебе об этом уже говорил, повторить лишний раз не вредно. Что ты знаешь о нынешней ситуации с алмазами?

Посмотрев на Джо и поняв, что вразумительного ответа он не дождется, Кауримо Ритуако продолжил:

— В последнее время из Намибии увеличился отток черных алмазов. Увеличился во много десятков раз. Нелегальным путем алмазы переправляются в Америку, в страны Европы, в Россию. Предположительно за всем этим процессом стоит международная бриллиантовая мафия. Хотя толком никто не знает, что это такое. Одно ясно точно — в Намибии и ЮАР действует единая слаженная группировка, занимающаяся поставкой алмазов. А поскольку случайный человек не может иметь у нас возможностей для беспрепятственного доступа к алмазам, значит, этим занимается кто-то из крупных вождей. То, что я сейчас говорю тебе, месяц назад озвучил наш президент на встрече с верховными вождями. Он не выразился открыто, но суть была понятна — кто-то из верховных вождей напрямую связан с бриллиантовой мафией.

— Хорошо, отец, я понял, — Джо потер рукой лоб, — но какое это отношение имеет к нам и к делам нашего народа?

— Основных проблем две, и какая хуже из них, я не знаю. Во-первых, такая ситуация губительно сказывается на экономике крупнейших мировых держав, Как ты можешь догадываться, это им не нравится, и если ситуация в ближайшее время не нормализуется, в один прекрасный момент эти страны запросто могут объявить Намибии эмбарго. Его последствия ты прекрасно должен представлять как экономист. Вторая проблема заключается в следующем. Логичным шагом этой группы станет монополизация внутреннего рынка алмазов. И если это произойдет, то Республика Намибия опять откатится в колониальные времена. Не говоря уж о том, что все противники этой монополизации будут уничтожены. Как ты знаешь, на территории, принадлежащей гереро, расположено несколько крупных алмазных рудников, поэтому…

— Поэтому они будут стремиться завладеть нашими землями, — закончил Джо.

— Да. И если у тебя не будет настоящего, законного, всеми признанного наследника, сделать это будет очень легко. Надеюсь, теперь ты понимаешь, почему эта проблема меня так волнует.

— Ты кого-нибудь подозреваешь из верховных вождей? — вернулся к основному Джо.

— Я всех подозреваю, хотя мне и неприятно это говорить. — Кауримо Ритуако передвинул очередную бусину. — Кроме этого, у верховных вождей существуют многочисленные родственники, большинство из которых не помнит ужасов междоусобной войны. Они развращены западной культурой с ее культом денег и, не задумываясь, продадут родину, если им хорошо заплатят. Именно поэтому наш президент в последнее время ужесточил меры, препятствующие проникновению в Намибию западной культуры. Он слишком долго прожил в изгнании и хорошо понимает, что такое рабская страна. Подумай хорошенько обо всем, что я тебе сказал. Отныне тебе не обязательно постоянно сидеть в хижине.

Верховный вождь гереро отвернулся, показывая, что разговор окончен. Джо поднялся и направился к выходу. Взявшись за ручку двери, он обернулся.

— Отец, а ты так и не посмотришь на собственного внука?

Ответа не последовало, и Джо, открыв дверь, вышел наружу.

2

Мальчик сидел в хижине на низком, трехногом табурете и смотрел в окно. С тех пор как незнакомый черный человек, назвавшийся его папой, привез его в деревню, мальчик все время проводил в хижине.

Три раза в день старая черная женщина приносила ему еду. Когда ему хотелось в туалет, он должен был постучать в дверь.

Отца за эти два дня он ни разу не видел. Не было видно его и на улице, если, конечно, можно назвать улицей утрамбованную ногами песчаную дорогу со следами автомобильных шин.

— Ты должен пока посидеть здесь, Алекс, — сказал ему папа сразу после их приезда в деревню. — Не беспокойся, все будет в порядке. Это ненадолго, но так нужно.

— Ты уезжаешь? — спросил мальчик.

— Нет, просто у меня есть кое-какие важные дела. Они связаны с твоим приездом. Когда я их улажу, ты сможешь гулять где захочешь… Обещаю, я сразу же возьму тебя в путешествие и ты увидишь много интересного. Ты же хотел увидеть львов.

После этого папа позвал старую черную женщину и, показав ей на мальчика, сказал:

— Некоторое время Алекс побудет в доме. Я не смогу его видеть. Заботься о нем.

После этого папа ушел. Прошло два дня, а его все еще не было.

Когда в Москве к ним в квартиру пришел незнакомый человек, мальчик не испугался. Дома была тетя, и, хотя она и заснула, плохой человек не посмел бы прийти в квартиру, зная, что там есть взрослые. Так говорила мальчику мама.

— Если кто-нибудь незнакомый станет стучаться в дверь и просить открыть, когда ты будешь один, ты должен громко начать звать тетю. Тогда он подумает, что дома есть взрослые, и испугается.

— Я смотрел фильм «Один дома», — ответил мальчик. — Я знаю, что нужно делать.

— Ты должен быть аккуратней, — сказала мама.

— Значит, меня могут украсть? — спросил мальчик.

— Плохих людей очень много, и они воруют разных детей.

Но человек, пришедший в дом, не был плохим. Он не стал делать ничего, что делают плохие люди. Он просто позвонил в дверь. Два раза.

Сняв тапочки, мальчик на цыпочках подошел ко входной двери и посмотрел в глазок. За дверью стоял широко улыбающийся мужчина с большим букетом цветов в руках.

Наверное, стоящий за дверью человек почувствовал, что кто-то стоит за дверью, поэтому он весело сказал:

— Мама, открывай, сын в гости приехал.

Вначале мальчик не понял, кого имеет в виду человек, говоря «мама». Мальчик подумал, что он имеет в виду его собственную маму. Но этою не могло быть.

— Ну, мама, сколько можно держать сына на пороге? — повторил человек. — Три года не виделись. Я есть хочу. — Он позвонил в дверь еще раз.

Нет, подумал мальчик, он спрашивает про кого-то другого.

Прозвенел еще один звонок.

— Вам кого? — спросил мальчик.

— Мне? — растерялся человек. — Мне Веру Федоровну. Я ее сын. Она здесь живет. Меня три года в России не было. Она что, переехала?

— Она сейчас спит.

— Да ты что! А я, дурак, названию. Хотел сюрприз сделать. Ну ладно, я сейчас своими ключами открою. На кухне подожду.

Человек за дверью стал вытаскивать из кармана звенящую связку ключей. Посмотрев на дверь, мальчик сразу же вспомнил, что говорила ему мама, и на всякий случай накинул цепочку.

Дверь отворилась, и в образовавшемся проеме появилось лицо мужчины. Он увидел стоящего мальчика и широко улыбнулся:

— Так ты ведь Алексей. Я тебя сразу узнал. Вылитый отец. А с цепочкой молодец. Бдительность никогда не помешает. Ну что, пустишь? Мы же с тобой вроде как родственники.

— У меня нет папы, — сказал мальчик, — он умер.

— Кто умер? Джозеф умер? Ну, учитывая, что мы расстались с ним полчаса назад, не думаю, что ты прав.

— Вы знаете моего папу?

— Лет десять, наверное. Тебе ведь сейчас семь? Ну вот, а мы познакомились с ним года за три до этого. Ну ладно, открывай давай, а то соседи решат, что я бандит какой-нибудь.

Еще минуту мальчик колебался, но добродушный тон незнакомца и, главное, уверенность, с которой он говорил, сделали свое дело.

Мальчик протянул руку и откинул цепочку.

За окном по улице шли две молодые чернокожие женщины; В руках у обеих были большие плетеные корзины. Одна корзина была доверху наполнена фруктами. Из второй то и дело высовывалась голова черной курицы.

Мальчик подумал, что курица не может дотянуться до края корзины, поэтому ей постоянно приходится подпрыгивать, чтобы посмотреть, что происходит вокруг и куда ее несут.

Заметив мальчика, женщины остановились и принялись что-то оживленно обсуждать.

Даже если бы мальчик понимал их язык, он бы все равно ничего не расслышал. Несмотря на бурную мимику, женщины, очевидно, говорили шепотом. По крайней мере, до мальчика не доносилось ни звука.

Вдалеке по дороге проехала машина. Она была похожа на ту, в которой они с папой приехали сюда, но другого цвета.

В дороге они не видели львов, папа сказал, что здесь слишком часто проезжают люди, а львы живут дальше. Зато они видели целое стадо слонов, которое паслось недалеко от дороги, по которой они ехали.

Папа остановил машину, и они почти целый час наблюдали за слонами. Папа сказал, что здесь, в Намибии, это обычное дело. И все животные гуляют свободно.

— И как тебе больше нравится, Алекс, — спросил папа, — когда животные свободны или когда, они сидят в грязных клетках, как в зоопарке?

Мальчик вспомнил, как мама водила его в зоопарк, где он впервые увидел слона.

Слон был покрыт засохшей грязью и грузно ходил туда-сюда по небольшой площадке, по краям которой из земли торчали большие железные шипы.

«А для чего это сделано?» — спросил мальчик.

«Это специально для того, чтобы слон не убежал. Если он решит убежать, он обязательно наступит на эти шипы — и ему станет больно. И тогда он передумает бежать и останется здесь, чтобы все дети могли приходить и смотреть на него».

«А ему здесь нравится?»

«Конечно, нравится».

«А зачем тогда ему надо убегать?»

«Пойдем смотреть енотов», — сказала мама.

Еноты были очень смешные. Они вставали на задние лапы и смотрели на стоящих наверху людей. Уже через минуту мальчик забыл про слона и смеялся вместе со всеми.

— Так как ты считаешь, Алекс?

— Мне больше нравится, когда животные гуляют свободно и когда их много. Потому что вместе им интересней.

— Ты правильно считаешь, Алекс, — сказал папа, внимательно посмотрев на мальчика. — Я рад, что ты так сказал.

…Незнакомый мужчина вошел в квартиру и закрыл дверь.

— Так, Алексей, поскольку ты сейчас за хозяина, давай первым делом придумаем, куда нам поставить цветы, чтобы они не завяли. Хотя для начала давай познакомимся, меня зовут дядя Володя. — Мужчина протянул мальчику руку, совсем как взрослому. — Ну что, предложения есть?

— В комнате в серванте есть специальная ваза для цветов, я сейчас принесу.

— А тетя Вера там спит?

— Да, тетя Вера спит в этой комнате.

— Тогда вот что, — сказал дядя Володя, — не будем ее будить, пускай спит. У тебя на кухне найдется трехлитровая банка?

На кухне как раз стояла чистая трехлитровая банка из-под виноградного сока, и мальчик кивнул головой.

— Вот и отлично, — сказал дядя Володя. — Сейчас нальем в нее холодной воды и поставим цветы. А когда тетя Вера проснется, она обрадуется.

Они налили воды в банку и., установив букет, водрузили ее на кухонный стол прямо в самый центр.

— Ну, Алексей, рассказывай, как живешь? В школу-то ходишь?

— Я пошел в школу, — объяснил мальчик, — но потом мама сказала, что я заболел, и с тех пор я туда не хожу.

— А ты разве заболел? — удивился дядя Володя. — Мне ты почему-то не кажешься больным.

— А я и не болею, — подтвердил мальчик, — и вообще, болел только один раз, когда был совсем маленьким.

— Странно… — протянул дядя Володя. — Так ты что же, и гулять совсем не ходишь?

Мальчик отрицательно покачал головой:

— Не хожу.

— Дела… — Дядя Володя почесал затылок. — Эх, жаль, не знал, что я тебя здесь встречу. Обязательно подарок какой-нибудь привез бы из Африки. Да и папа твой не знал, что ты здесь. Мы бы вместе приехали.

Дядя Володя все больше нравился мальчику. Он точно не был плохим человеком. Мама говорила, что плохие люди, которые воруют чужих детей, ведут себя совсем по-другому. Они постоянно торопятся, потому что боятся, что их поймают. И они всегда подходят к детям с какими-то подарками. Или с конфетами.

— А вы были в Африке? — спросил мальчик.

— Целых три года. Вчера утром улетел.

— А мой папа тоже был в Африке?

— Конечно. Он там все время живет. Я-то там только работаю, а он там родился. Вот ты почему такой черненький?

Мальчик насупился:

— Потому что я негритос.

— Это кто же тебе такое сказал?

— В детском саду. И когда я в школу пошел — тоже. Со мной никто за одну парту сесть не захотел. Учительница посадила одну девочку, а она весь день корчила рожи.

— Слушай меня, Алексей, — серьезно сказал дядя Володя. — Негритос — это плохое слово. Так говорят только злые и глупые люди. Просто у тебя кожа другого цвета. Есть разные люди — у одних кожа белого цвета, как у меня, у других черного, как у тебя и твоего папы, есть люди, у которых желтая кожа, а есть даже такие, у которых красная. А слово «негритос» говорят только нехорошие люди. Они говорят так тем, кто слабее их. Вот твой папа, он знаешь какой здоровый? Думаешь, его кто-нибудь назовет негритосом? Если бы такое случилось, он бы знаешь что сделал?

— Что? — с замирающим сердцем спросил мальчик. Он уже понял, что сделал бы его папа, но ему очень хотелось услышать это от другого человека.

— По стенке бы размазал, — ответил дядя Володя. — Можешь мне поверить. Да что я тебе рассказываю, у меня же его фотография есть. Погоди… — Дядя Володя залез в карман пиджака, достал цветную фотографию и протянул мальчику: — Смотри.

На фотографии мальчик увидел стоящего на берегу океана улыбающегося мужчину. Его кожа была даже еще более черной, чем у него самого. Мужчина смотрел прямо в объектив.

О его росте мальчик мог судить по тому, какими маленькими казались случайно попавшие в кадр люди. Мужчина и женщина. Они стояли спиной, мужчина был на голову выше своей дамы. Но тот, которого дядя Володя назвал его папой, был еще на две головы выше мужчины.

Океан за его спиной уходил в бесконечность и там, на линии горизонта, сливался с небом.

— Это Африка? — спросил мальчик.

— Да, это страна, в которой живет твой папа. Она называется Намибия. Слышал про такую?

И опять мальчик отрицательно покачал головой.

— А куда мы едем? — спросил мальчик, повернувшись к папе.

Последние десять минут они проехали в молчании. Не потому, что им не о чем было говорить, просто мальчика захватил расстилающийся вокруг африканский пейзаж с пробегающими вдалеке стадами диких антилоп и виднеющимися на горизонте горами.

— Мы едем в мою родную деревню. Там живет мой отец и твой дедушка. Я хочу, чтобы вы, познакомились и подружились. Он очень важный человек. Вождь целого народа.

— А ты тоже вождь? — спросил мальчик.

— Я стану следующим вождем. А после меня вождем станешь ты.

— Вождь как президент? — спросил мальчик.

— Вождь — это больше чем президент. Если захочет, он может стать президентом, а вот президент стать вождем не может.

— А какой он, дедушка?

— Похож на меня, — улыбнулся папа, — только более старый и толстый. Но он добрый. И если ты ему понравишься, он тебя полюбит.

— А как ему понравиться? — спросил мальчик.

— Просто будь самим собой. Он умный, сразу поймет, если ты захочешь специально ему понравиться. Понимаешь, о чем я говорю?

— Понимаю, — серьезно ответил мальчик, — я буду самим собой.

Убрав фотографию обратно во внутренний карман, дядя Володя внезапно сильно хлопнул себя ладонью по лбу. От неожиданности мальчик даже вздрогнул.

— Слушай, Алексей, как же я сразу не подумал. Твой же папа не знает, что ты здесь. Давай позвоним ему сейчас, и пусть приезжает в гости. Что ты об этом думаешь?

Мальчик тяжело вздохнул. Ему очень хотелось увидеть папу, тем более что он такой большой и сильный. И черный.

— А что тетя Вера скажет? — наморщив лоб, сказал он, надеясь, что дядя Володя его успокоит.

— Тетя Вера? — удивленно переспросил дядя Володя. — Да она только рада будет. Ну что, звоним?

— Ага, — улыбнулся мальчик.

Дядя Володя достал из кармана мобильный телефон и набрал номер.

— Алло, Джо? — радостно заговорил он. — Привет еще раз. Это Володя. Знаешь, у кого я сейчас в гостях? У твоего сына. Отличный парень, вылитый ты. Мы с ним тут подумали и решили пригласить тебя в гости. Да, к моей маме. Ты где? Вот черт! — Дядя Володя слегка отвел трубку от уха и прошептал мальчику: —

Он в пробке застрял. — Слушай, Джо, и надолго?.. Плохо. А в обратную сторону пробка есть?.. Отлично! — Дядя Володя хитро подмигнул мальчику. — Там какое-нибудь кафе рядом есть? Как называется? Паркуй машину и жди нас там. Мы через полчаса подъедем. Все, пока. До встречи.

Дядя Володя засунул телефон в карман и довольно улыбнулся мальчику:

— Ну вот. Порядок. Кафе «Фламинго». Собирайся.

— Нет, — расстроенно сказал мальчик, — я не могу. Мне не разрешают одному никуда выходить. Мы даже с тетей почти не гуляем.

— Вот те раз, — огорчился дядя Володя, — а что же теперь делать?

— Не знаю.

— Ладно, позвоню сейчас Джозефу, скажу, что все отменяется. Чтобы он понапрасну нас не ждал.

Дядя Володя снова полез в карман за телефоном.

— А может быть, можно как-нибудь по-другому? — с надеждой спросил мальчик.

— Даже не знаю… — Рука дядя Володи остановилась, он что-то обдумывал. — Вот что я тебе скажу, Алексей, — сказал через минуту дядя Володя, — ты читал книжку про Тома Сойера? Когда я был таким, как ты, это была моя любимая книжка.

— Нет, не читал.

— В общем, там рассказывается об одном мальчике. Он был немногим старше тебя и жил в Америке. И однажды за какую-то ерунду тетя его наказала, он должен был сидеть дома и не мог никуда выходить. Но ему было скучно сидеть дома, и знаешь, что он тогда сделал?

— Что? — спросил мальчик.

— Взял да сбежал.

— Его ругали?

— Конечно, тетя вначале ругалась, но потом этот мальчик, Том Сойер, нашел клад. После этого им все стали гордиться.

— А тетя?

— Тетя гордилась им больше всех. А вот если бы он не сбежал и остался дома, он бы ничего не нашел. И книжку о нем писать бы не стали. Разве интересно читать книжку про мальчика, который постоянно сидит дома?

— Нет, неинтересно, — вздохнул мальчик, — но если тетя проснется и увидит, что меня нет, она станет волноваться. А я не хочу, чтобы она волновалась из-за меня, потому что тетя добрая.

— Она станет волноваться за тебя, если не будет знать, где ты. Правильно? А для этого мы ей оставим записку. Вот и все. Напишем, что ты со мной.

— Вообще-то я еще только учусь писать, — виновато сказал мальчик.

— Зато я умею, — улыбнулся дядя Володя. — А записку мы придумаем вместе. Идет?

— Идет.

Дядя Володя достал блокнот и ручку и вырвал из блокнота листок:

— Давай диктуй.

— Дорогая тетя Вера, — начал мальчик, — я ушел на встречу с папой. Не волнуйся, вместе со мной дядя Володя. Алеша.

— Я еще подпишу, что дядя Володя — это я. — Дядя Володя стал дописывать. — Ну вот и готово. А теперь мы поставим записку под цветы, чтобы она сразу увидела. Вот так. Ну все, пойдем собираться. Только быстро. Умеешь быстро одеваться?

Они вышли в прихожую, мальчик быстро натянул сапоги и накинул пальто.

— Не забудь, шарф и шапку, — строго сказал дядя Володя, — чтобы не простудиться.

— Моя мама тоже всегда так говорит. — Мальчик стал натягивать шапку. — Готово.

Дядя Володя взялся за ручку двери и внезапно остановился.

— Вот черт, — сказал он, — ручку забыл на столе. Подожди меня здесь, я сейчас вернусь.

Дядя Володя быстро прошел на кухню и подошел к столу. Обернувшись в сторону прихожей, он взял со стола только что написанную записку и положил в карман.

— Ну вот, теперь готово, — сказал он сам себе. — Теперь порядок.

Они быстро спустились по лестнице и вышли из подъезда.

— Мы на машине поедем? — спросил мальчик.

— На машине. — Дядя Володя на ходу достал из кармана брелок сигнализации, и впереди мигнула фарами светло-желтая «шестерка». Мальчик побежал к ней, открыл заднюю дверь и залез внутрь. Спокойным шагом, не оглядываясь, дядя Володя обошел машину с другой стороны.

Спустя минуту машина выехала на улицу.

Две женщины за окном внезапно перестали шептаться и торопливо продолжили свой путь.

Мальчику показалось, что они что-то увидели, что-то такое, что сам он увидеть не мог из окна, открывавшего ему только узкий участок пространства. Мальчику даже показалось, что женщины чего-то испугались.

Чего-то или кого-то.

Больше ничего интересного за окном не было, и мальчик, вздохнув, отвернулся и взял в руки лежащую рядом с ним книгу. Это были «Приключения Тома Сойера». Папа купил ему эту книгу, когда они уезжали из Москвы.

— Хорошая книга, — одобрительно сказал папа, после того как мальчик спросил про нее. — Тебе она понравится.

Книга действительно была интересная. Правда, она была толстая, но мальчика это даже радовало.

До этого он никогда не читал таких толстых книг и даже не понимал, как люди могут их читать. Но на этот раз все было по-другому.

Хотя читал он еще медленно, больше всего на свете мальчику не хотелось, чтобы эта книга закончилась. Конечно, ему очень хотелось поскорее добраться до того места, где Том Сойер находит клад, но…

— Ничего, — сказал папа, когда мальчик поделился с ним своей мыслью. — Здесь есть еще одна книга — «Приключения Гекльберри Финна», она еще интересней. И про Тома Сойера есть еще несколько романов. Правда, они в другой книге.

За дверью послышались какие-то голоса. Разговаривали на незнакомом языке. На котором здесь говорили все.

Мальчик стал вслушиваться в голоса, пытаясь распознать голос папы. Но определить не смог.

Он попытался начать читать, но голоса за дверью отвлекали, не давали сосредоточиться. Тогда мальчик отложил книгу и, стараясь не шуметь, пошел к двери.

Он уже давно заметил, что в стенах хижины много щелей, сквозь которые наверняка можно увидеть, что происходит снаружи.

Тихонько приблизившись к стене рядом с дверью, мальчик опустился на колени и приложил глаз к щели.

Он увидел двоих мужчин. Их лиц не было видно, поскольку щель в стене располагалась слишком низко.

Мальчик пожалел, что не может понять, о чем те разговаривают. И уже через минуту ему стало неинтересно. Он вернулся на свою табуретку. Открыв на заложенной странице книгу, мальчик все же принялся за чтение.

Выйдя из хижины отца, Джо сразу направился к сыну. Идти надо было на другой конец деревни, но, к счастью, африканские деревни не такие большие и запутанные, как русские.

Уже издали Джо увидел, что неподалеку от хижины, как раз со стороны окна, стоят две женщины и разговаривают, то и дело кивая Головой в сторону хижины.

Это были Аному и Хейде. В руках они держали корзины.

Увидев Аному, Джо остановился. Она не могла случайно оказаться в деревне и, более того, попасться ему на дороге, когда он шел к своему сыну.

В отличие от Хейде, которая была одной из ближайших служанок его отца и всегда находилась там, где жил верховный вождь, Аному редко приезжала в деревню. Только по самым важным случаям.

«Отец хочет испытать моего сына, — подумал Джо. — Он хочет, чтобы Аному отвела его к колдуну. Колдун скажет, может ли мой сын стать вождем. Почему отец мне ничего не сказал?»

Аному была старшей дочерью колдуна. Его посланницей и толковательницей его предсказаний. Никто лучше ее во всей Намибии не умел понимать язык духов земли и ветра.

«Почему отец ничего не сказал? — думал Джо. — Алексу нельзя сейчас идти к колдуну. Он не знает, что это такое. Он просто испугается».

Первой мыслью Джо было вернуться в хижину отца, чтобы объяснить ему: мальчику рано идти к колдуну. Но Джо не вернулся. Он прекрасно знал, что ответит ему отец. Если вообще согласится с ним разговаривать на эту тему.

— К колдуну идти никогда не рано, — скажет верховный вождь. — Колдун сам знает, когда призвать человека. Если ты сам не веришь в положительный результат предсказания, почему ты считаешь, что я должен поверить, что этот ребенок может стать вождем нашего народа?

«Я не должен сомневаться, — сказал сам себе Джо. — Мои сомнения могут повредить Алексу. А сейчас я должен идти к сыну, и он не должен заметить, что я волнуюсь».

Очевидно, женщины, стоявшие возле хижины, тоже увидели Джо. Они тут же перестали шептаться и быстро направились в одну из хижин, чтобы успеть юркнуть в нее до того, как Джо их окликнет.

«Они не хотят сейчас говорить со мной, — подумал Джо, — им нечего мне сказать».

Так и случилось. Джо не успел сделать и десяти шагов, а Аному и Хейде уже скрылись. Последнее, что успел заметить Джо, была высунувшаяся из корзины, которую держала Аному, голова черной курицы.

Джо подходил к хижине, где находился Алекс, когда его окликнули.

Обернувшись, он увидел догоняющего его Сэма. Сэм был старшим сыном в семье богатого гереро и большую часть времени жил в своем шикарном доме в Виндхуке.

Сэм имел собственную компьютерную фирму, дела которой, насколько это было известно Джо, шли весьма успешно. Но на две недели в год, согласно древнему обычаю, Сэм оставлял свои дела и приезжал в резиденцию верховного вождя, где бы она в это время ни находилась, для того чтобы исполнить обязанности личного телохранителя вождя. Точно так же поступали и дети других знатных гереро.

Сейчас Сэм как раз исполнял обязанности главного телохранителя. Если бы Джо не был вынужден два дня безвылазно просидеть в хижине, он бы от души посмеялся, наблюдая, как Сэм в образе свирепого и кровожадного дикаря до смерти перепугал упитанного немецкого туриста, приставив ему копье к горлу.

Джо остановился и улыбнулся. С Сэмом они дружили с детства, но, в отличие от Джо, Сэм не поехал учиться в Россию, а поступил в университет Йоханнесбурга, в ЮАР, на отделение высоких технологий.

Он начал увлекаться компьютерами еще в конце восьмидесятых и справедливо считал, что развитие компьютерных технологий в ЮАР находится на несоизмеримо более высоком уровне, нежели в России.

— Привет, Сэм. Рад тебя видеть.

— Привет, Джо. Я тоже рад.

Они обнялись.

— Надеюсь, у тебя все в порядке, Джо. Как твой сын?

— Как раз иду к нему, два дня не видел.

— Твой отец суровый человек, Джо, — улыбнулся Сэм, — Но я думаю, все будет в порядке.

— Спасибо, Сэм. По крайней мере, теперь я смогу показать Алексу страну. Отец разрешил свободно передвигаться.

— Ты думаешь, твой отец примет Алекса?

— Честно говоря, не знаю, Сэм. Только что я видел Аному. В корзине она несла черную курицу. Хотя сейчас я не хочу об этом думать. Как вы поживаете? Что говорят? Не обо мне, а вообще. Ты же всегда все знал.

Сэм закусил верхнюю губу и посмотрел в сторону:

— Сейчас в Намибии говорят только об одном. Да и то скорее не говорят, а так… перешептываются.

— Алмазы? — спросил Джо.

— Да нет, не алмазы. Хотя про них тоже говорят немало. И в официальных источниках, и на всяких полулегальных сайтах. Кстати, если хочешь, я могу дать тебе потом подборку материалов по этой теме. Она у меня в Виндхуке. Но я имел в виду не это.

— А что?

— Я говорю о смерти вождя Апундо.

Апундо был одним из крупных вождей народа Гереро и отцом их общего друга Тома. Три месяца назад он отправился охотиться на львов. Вместе с ним был Том и несколько охотников.

В саванне объявился необычайной свирепости лев, разорвавший на куски нескольких людей, и вождь Апундо. добился у президента персонального разрешения на отстрел этого льва-людоеда.

Вождь Апундо стал девятой человеческой жертвой хищника. Двое его охотников — десятой и одиннадцатой. Льва застрелил Том.

Когда вождя принесли в его родную деревню, его невозможно было узнать. Лев разорвал ему грудную клетку и откусил половину головы. Том был безутешен.

Президент лично принес ему и всему народу гереро соболезнования.

Джо тогда был в Москве и не смог присутствовать на похоронах. Также он не смог присутствовать на церемонии провозглашения Тома новым вождем.

Сейчас Джо посмотрел на Сэма.

— А что со смертью вождя Апундо?

— Понимаешь, ходят различные слухи. Говорят, что там дело было не только во льве.

— Ты хочешь сказать, что его убили?

— Меня там не было, Джо. Я ничего не хочу сказать. Просто об этом поговаривают. Понимаешь, очень многие сомневаются в том, что вождь Апундо позволил бы льву, каким бы он ни был огромным и кровожадным, сделать с ним то, что лев сделал. И согласись, основания для этого есть. Своего первого льва вождь Апундо убил копьем, когда ему было восемь лет. Вот люди и говорят, что, возможно, в этой схватке кто-то из людей с винтовкой воевал на стороне льва.

— Но ведь там был Том, — резко сказал Джо. — Или, может быть, кто-то считает, что это Том убил своего отца? Может, ты тоже считаешь, что наш друг убил своего отца?

— Успокойся, Джо, — поморщился Сэм. — Том наш друг, и я ему полностью доверяю. Про него никто и не говорит.

— А о чем же тогда, по-твоему, говорят?

— О том, что кому-то могло быть выгодно, чтобы вместо отца вождем стал Том. Понимаешь?

— И это тоже может быть связано с алмазами?

Сэм пожал плечами:

— Не знаю я, с чем это может быть связано. Одно могу сказать точно. В последнее время что-то в Намибии происходит не так. Никто не может сказать что именно, но мне кажется, все это чувствуют. По крайней мере, те, кто имеет доступ к какой-нибудь информации. В общем, Джо, на всякий случай будь осторожен. И не говори с кем попало.

— Ты считаешь, что мне с отцом может угрожать опасность? Значит, и Алексу тоже?

— Я считаю, что осторожность никогда не повредит, — сказал Сэм. — В любом случае знай, что ты всегда можешь на меня рассчитывать.

— Я знаю, Сэм, — улыбнулся Джо, — я знаю.

— Ну ладно, мне надо идти к вождю, — улыбнулся Сэм. — Да и ты, мне казалось, торопился. Увидимся, Джо.

— Увидимся, Сэм.

Сэм развернулся и пошел по направлению к хижине верховного вождя. Пройдя пару шагов, он обернулся:

— Да, Джо. Насчет Тома. Я совсем забыл.

— Что такое?

— Скоро тебя ждет сюрприз. Это связано с твоей сестрой.

Сэм подмигнул и, не вдаваясь в дальнейшие разъяснения, пошел дальше, оставив Джо в растерянности.

Джо осмотрел улицу. Она была пуста, подходило время обеда.

«Алекс не должен заметить, что я волнуюсь», — повторил про себя Джо.

Он несколько раз глубоко вдохнул и открыл дверь.

— Здравствуй, Алекс, — сказал Джо, — здравствуй, сынок.

3

Молодой вождь племени Том был на год моложе Джо. Как и Сэм, он учился в университете Йоханнесбурга. Правда, Том, к негодованию отца, выбрал для себя совершенно неожиданную специализацию. Из университета Том вышел дипломированным экологом.

На протяжении всего периода учебы отец предпочитал не общаться с сыном, хотя исправно платил за его обучение. Что касается жизненных потребностей, то отец завел сыну счет в банке, куда раз в месяц перечислял солидную сумму.

— Что это за профессия, эколог? — брезгливо сказал сыну вождь Апундо, когда шестнадцатилетний Том впервые сообщил ему о своем решении. — Если бы люди не убивали животных, они бы умерли с голоду. Почему животным можно убивать животных, а человеку нельзя. Это чушь, которую придумали белые люди. Пока у них были свои животные, они об этом не задумывались. Теперь, когда они всех съели, они хотят запретить нам.

— Животные убивают, чтобы есть, а не ради развлечения, — попытался объяснить тогда Том. — Они не вешают себе на стену отрезанные головы в качестве украшения.

Вождь Апундо показал рукой на стены их дома.

— Где ты видишь отрезанные головы? — спросил он.

— Отец, ты прав, когда говоришь, что белые люди уничтожили всех своих животных. Именно поэтому здесь, в Африке, где животных еще много, мы обязаны заботиться о том, чтобы они не исчезли.

— То есть ты против того, чтобы белые люди убивали наших животных? — задумчиво проговорил вождь Апундо. — Это правильно. А вот профессию я тебе советую выбрать другую.

Том понял, что дальнейшие разъяснения сути профессии эколога ни к чему не приведут, и решил больше не вдаваться в подробности. Однако своего решения он тоже не изменил.

Единственным, кто поддержал его тогда в его выборе, был дядя Боб. Они с Томом всегда ладили. Несмотря на то что Боб был его дядей, Том относился к нему скорее как к старшему брату, которого у него никогда не было.

Дело в том, что дядя Боб был на двадцать лет моложе вождя Апундо. И хотя они были братья, все же дядя Боб был человеком совершенно иного поколения, нежели его старший брат.

В свое время дядя Боб учился в Москве, в Университете дружбы народов, и поэтому был гораздо восприимчивей к веяниям современного мира, нежели его старший брат и люди его поколения.

После провозглашения независимости Намибии дядя Боб резко сменил сферу деятельности. Если до этого он занимался финансами, то теперь активно занялся международным туризмом.

В течение года при поддержке правительства он наладил туристический бизнес в стране.

Дела пошли так успешно, что через некоторое время президент, несмотря на относительно молодой возраст Боба, предложил ему место министра по туризму. Однако дядя Боб предпочел отказаться от заманчивого предложения и остался владельцем крупнейшей в стране туристической фирмы.

С тех пор в Республике Намибия появилось множество туристических агентств, но ни одно из них даже не мечтает о том, чтобы составить конкуренцию фирме дяди Боба.

Узнав о решении Тома стать экологом и о реакции вождя Апундо, дядя Боб, почесав подбородок, сказал:

— Если хочешь — становись. Заниматься надо тем, что развивается и чему в мире придают большое значение. Сейчас все говорят об экологии. К тому же тебе это нравится. Так что иди учиться не задумываясь. А на отца не дуйся. Он тебе хорошего желает.

Если станешь заниматься серьезно и добьешься чего-нибудь существенного, он за тебя первый порадуется. А если собираешься штаны просиживать, так это, куда ни пойди, все равно ничего не получится.

Штаны просиживать Том не собирался и поэтому с первого курса начал принимать активное участие в деятельности международного экологического общества.

На втором курсе в известном журнале появилась его статья о необходимости введения квоты на отстрел нескольких исчезающих видов Животных. На третьем курсе он был направлен университетом на стажировку в Америку сроком на год. Эго было уже солидное достижение.

Том начал регулярно появляться на телевидении, в Намибии о нем заговорили как о подающем надежды молодом ученом.

Однако, несмотря на это, до конца учебы вождь Апундо по-прежнему предпочитал не видеться с сыном.

Дядя, напротив, виделся с ним регулярно и даже навестил в Америке в период стажировки.

— Представляешь, занимаюсь туризмом, а в Америке до сих пор не был, — сказал он Тому. — Ну а тут грех упустить такой случай.

Зато по окончании учебы отношения Тома с отцом резко изменились.

В Виндхук, где Том поселился, вернувшись из университета Йоханнесбурга, приехали посланцы вождя Апундо. Отец желал видеть сына.

Том, ждавший этого несколько лет, понял, что совершенно не представляет себе, какой окажется эта встреча. Он не спал всю ночь, бродя по своему дому, и пил минеральную воду. Бродил до тех пор, пока не понял, что лечь спать сегодня уже не получится.

Через два часа он должен был отправляться в родную деревню.

Он принял душ, чтобы смыть с себя следы бессонной ночи, и через два часа выглядел как подобает сыну вождя племени. Из вещей он взял с собой только диплом об окончании университета.

Готовясь к встрече с отцом, Том волновался напрасно. Уже на подъезде к деревне он понял, что там вовсю идет приготовление к празднику.

Вождь Апундо лично вышел встречать сына, что у гереро означает высшую степень радушия и уважения.

— Я горжусь тобой, Том, — сказал вождь Апундо. — Ты не опозорил наш род и достоин стать вождем племени.

Уже потом, после смерти отца, разбирая его бумаги, Том обнаружит большую папку с газетными вырезками, в которых упоминалось его имя, и поймет, что все это время отец внимательно следил за карьерой сына. Многие из этих заметок Том и сам увидит впервые.

С тех пор они виделись постоянно. Если Том не был в отъезде, то раз в неделю он обязательно находил день, чтобы увидеться с отцом.

И в тот день, когда узнал о решении вождя Апундо отправиться на поиски льва-людоеда, Том бросил все свои дела и тотчас примчался в деревню.

В тот день отец встретил его очень сдержанно.

— Надеюсь, ты приехал не для того, чтобы сказать мне, что убивать львов плохо? — с усмешкой сказал вождь Апундо.

Однако, посмотрев отцу в глаза, Том понял, что ему вовсе не до смеха. Взгляд вождя был суров и решителен.

— Этот лев уже убил восьмерых, шестеро из них дети. Если ты решил, что я собрался на прогулку, то ошибаешься. Хотя, если ты волнуешься, что мы начнем сейчас убивать всех животных подряд, можешь поехать со мной.

— Я за тебя волнуюсь, — ответил Том.

Вождь Апундо опять усмехнулся, но на этот раз усмешка была настоящей усмешкой.

— Я, конечно, понимаю, что тебе неприятно это слышать, но к двадцати годам я уже убил львов больше, чем ты когда-либо их видел. Ну так как, ты поедешь?

Том ненавидел охоту. Но этот лев был действительно опасен. К тому же в голосе отца ему послышался вызов.

— Я поеду, — ответил он. — Когда мы выступаем?

— Через три часа. В последний раз лев напал на ребенка в пятидесяти километрах отсюда к югу. Я проследил по карте все случаи его нападения на людей. Так что примерно знаю, где его искать.

…Стреляя в льва, Том не отдавал себе отчета в том, что он делает. В этот момент ему было глубоко наплевать на все исчезающие виды животных.

Единственное, что он видел, было раздираемое на куски тело отца. Ударами лап лев мгновенно сломал шею двоим бросившимся на него охотникам.

Если бы у Тома в руках не было винтовки, он бы тоже бросился на льва с голыми руками.

Но винтовка у него была. Подарок отца на тринадцатилетие.

Том выпустил в голову льва всю обойму.

Остальное сделали другие охотники.

Для того чтобы высвободить тело вождя Апундо, им пришлось переворачивать тушу льва, практически полностью скрывшую его под собой. Увидев то, что осталось от вождя, все замерли. Кровоточащий кусок мяса с болтающимися на нем обрывками одежды. Без лица.

Похороны вождя Апундо состоялись через три дня. Вождь и оба погибших охотника, бросившихся ему на помощь, были похоронены вместе. На похороны собрались все вожди гереро, вожди других народов и представители правительства. Прервав важные международные переговоры, в деревню примчался дядя Боб.

Потом Том стоял возле могилы и принимал соболезнования. Внезапно он почувствовал себя маленьким мальчиком, который расстроил отца, и отец вместо обещанной игры уехал. Больше всего в этот момент Тому захотелось сбежать.

Люди подходили и подходили. Наконец прошли все, и они остались возле свежей могилы вдвоем с дядей Бобом.

— Что мне теперь делать, дядя Боб? — спросил Том. — Что теперь будет?

— Держаться, Том, — серьезно ответил дядя Боб, глядя на могилу. — Теперь тебе нужно держаться. Твой отец был храбрым человеком. Если бы он мог, он сказал бы тебе то же самое. Теперь ты больше не сын вождя, теперь ты вождь. И на твои плечи ложится огромная ответственность. Тебе будет тяжело. Но я помогу тебе.

В тот вечер Том первый раз в жизни сильно напился.

Через несколько дней, на собрании старейшин, Том официально был провозглашен вождем своего племени. Для него началась совсем другая жизнь. Впрочем, Том прекрасно осознал, что другая жизнь началась для него чуть раньше, в саванне, когда он стоял над трупом своего отца.

Теперь практически все время Том проводил с дядей Бобом. Оказалось, что быть вождем племени гораздо более утомительное занятие, чем представлялось Тому. Он был вынужден временно забросить свою работу и полностью отдаться новым обязанностям.

Дядя Боб успокаивал его, говоря, что по-настоящему трудно будет только в первое время. И то только потому, что Тому придется входить во все дела с нуля. Когда он более или менее разберется в законах, по которым функционирует племя, ему станет гораздо проще и он вполне сможет основное время уделять работе.

Впрочем, дядя Боб и сам не оставался в стороне. Своей фирмой он руководил теперь в основном по мобильному телефону, выезжая только на самые важные встречи. Все дела в офисах фирмы он переложил на плечи помощников. Дядя Боб лично обучал всех заместителей, поэтому мог быть полностью уверен в их компетентности.

— Всегда лично отбирай и обучай людей, с которыми собираешься работать, — сказал он Тому. — И при этом не забывай, что даже самый надежный человек нуждается в постоянном контроле. И даже после этого не забывай, что спать спокойно лучше при закрытых дверях и с пистолетом под подушкой, чем на шикарной веранде и с пулей в голове.

Увидев озадаченное лицо Тома, дядя Боб расхохотался:

— Не пугайся. Последнюю фразу я позаимствовал из американского боевика. Названия не помню, но могу дать посмотреть. Кассета у меня где-то валяется.

Приблизительно месяц назад дядя Боб впервые заговорил с Томом о женитьбе.

— Тебе пора подумать о продолжении рода, Том, — сказал дядя Боб. — Вождю необходим наследник. И чем раньше это произойдет, тем лучше.

— Но я не собираюсь пока жениться, — возразил Том. — К тому же я не знаю на ком.

— Жениться все равно придется, — парировал дядя. — А подходящую кандидатуру я тебе присмотрел. Это дочь верховного вождя гереро Кауримо Ритуако. У нее сейчас самый подходящий возраст. Ждать дольше для вождя Ритуако невыгодно. Через пару лет ее уже никто не возьмет. А кроме тебя, в ближайшие три года потенциальных женихов не предвидится. Так что в ближайшие дни я намереваюсь отправиться к вождю Ритуако и договориться насчет вашей свадьбы.

— Но, дядя Боб… — информация о предстоящей женитьбе свалилась на Тома так неожиданно, что он не находил слов, — но, дядя Боб, я же ее видел только маленькой девочкой. Да и вообще, я не хочу жениться.

— Том, не будь ребенком, — серьезно сказал дядя. — Я уже говорил, теперь на тебе лежит большая ответственность. И на мне лежит большая ответственность. Повторяю еще раз: вождю нужен наследник. Он нужен всему нашему племени. Если у вождя нет наследника, у племени нет будущего. Жаль, что с нами нет твоего отца, он бы сказал тебе, что я прав.

При упоминании имени отца Том помрачнел.

— Я согласен, — ответил он, — но к вождю Ритуако мы поедем вместе.

— Отлично, — улыбнулся дядя Боб. — Ты быстро учишься, Том. Твой отец был бы доволен тобой. Кстати, к вождю Ритуако приехал его сын Джо. Вы же друзья. Так что заодно пообщаетесь. Я думаю, он будет рад тебя видеть.

По традиции вперед были отправлены посланники. Они сообщили верховному вождю Кауримо Ритуако, что новый вождь гереро Том просит принять его в ближайшие дни для обсуждения важного дела. После того как посланники вернулись назад, принеся положительный ответ, Том в сопровождении дяди Боба приготовился к поездке в родную деревню вождя.

Верховный вождь Кауримо Ритуако, получив сообщение от Тома, сразу понял, какое важное дело молодой вождь планировал с ним обсудить.

Он и сам давно присматривал подходящего жениха для повзрослевшей дочери и, как и дядя Боб, пришел к выводу, что оптимальным женихом является именно Том.

«Молодец, парень, — одобрительно думал Кауримо Ритуако. — Сразу взялся за дело. Весь в отца».

С покойным вождем Апундо Кауримо Ритуако был знаком с детства. В юности они вместе охотились на львов в саванне; потом, в период межплеменных войн, всегда выступали на одной стороне.

Да и Том ему нравился.

«Сразу взялся за дело, не то что…»

И снова в голову закралась мучительная мыль о наследнике. Почему боги так немилостивы к нему?

Но у Джо должен родиться законный наследник. Колдун всегда подтверждал это. На протяжении нескольких лет. Но скоро он опять отправится к колдуну, чтобы снова задать ему этот вопрос. Кауримо Ритуако не сомневался в том, что и на этот раз ответ будет положительным. Жена Джо должна забеременеть.

Маленький бастард, сын этой белой шлюхи, которого Джо считает своим сыном, не беспокоил верховного вождя.

Но все-таки Кауримо Ритуако решил отвести к колдуну и его. Пусть Джо убедится в своей неправоте. Боги гереро никогда не допустят, чтобы их народом правил сын белой шлюхи. Услышав их волю, Джо перестанет думать об этом ребенке и наконец-то займется делом. Как Том.

Все нравилось верховному вождю в предстоящем браке его дочери с Томом, но все же червячок сомнения подтачивал его уверенность.

«Что, если колдун на этот раз ошибается? — думал Кауримо Ритуако. — Что, если у Джо никогда не будет законного наследника?»

По законам гереро право наследования в таком случае передавалось ребенку, которого родит его дочь. Разумеется, если это будет мальчик. Тогда верховным вождем станет ребенок Тома. Ведь Джо некому будет передать свой титул.

Это не нравилось Кауримо Ритуако. Том отличный парень, но он из другого племени. Верховный вождь,» потративший всю свою жизнь на то, чтобы именно его племя стало во главе всего народа гереро, не мог согласиться на такое.

«В любом случае не стоит никому рассказывать, как на самом деле обстоят дела, — думал Кауримо Ритуако, — особенно не стоит говорить этого будущему зятю и его дяде. Они должны думать, что у Джо уже есть наследник. И я готов признать его. По крайней мере, тогда у них не возникнет ненужных мыслей. Надо показать им, что я отношусь к этому маленькому ублюдку как к своему внуку. Они станут так думать, а я буду ждать, пока у Джо не родится нормальный сын. Тогда этого приблудка можно будет выкинуть».

Джо с Алексом сидели в хижине и завтракали. На столе стояло большое блюдо с жареной рыбой, корзина с фруктами, кувшин с холодной водой, в котором плавал лед.

— Тебе здесь нравится, Алекс? — Джо перестал есть и испытующе посмотрел на сына.

— Нравится, — не замечая направленного на него взгляда, просто ответил мальчик, — вот только…

— Что — только?

— Я скучаю по маме. А она скоро к нам приедет?

— В скором времени, — сказал Джо. — Она ведь обещала. Разве мама когда-нибудь не выполняла обещаний?

— Вообще-то один раз, — мальчик почесал в голове, — но только это было уже давно. Я тогда еще в детский сад ходил.

— И что же это было за обещание?

— В детском саду никто не хотел оставаться самым последним, — принялся объяснять мальчик. — Ну это когда родители вечером всех забирают. Потому что когда все дети уходят, становится очень скучно. Я попросил маму, чтобы она забирала меня не самым последним, и она мне пообещала.

— И что, забыла о своем обещании? — спросил Джо.

— Да, — кивнул головой мальчик. — Один раз всех детей забрали, а за мной никто не пришел:. То есть потом пришла бабушка, но когда уже было темно. Меня даже хотели оставить спать в ночной группе.

— И что ты тогда почувствовал?

Мальчик помолчал.

— Я подумал, что она забыла про меня, — сказал он, и Джо понял, что мальчик готов заплакать. — Я подумал, что я никому не нужен.

— Алекс, — строго сказал Джо, и у мальчика тут же высохли слезы, — запомни. Во-первых, ты никогда не должен плакать при других людях. Даже при мне или при маме, тем более при чужом человеке. А во-вторых, ты очень нужен мне. Ты мой сын. Я бы никогда не забыл, что тебя нужно забрать вовремя. Ты меня понял?

Мальчик кивнул.

— Ты мне веришь?

— Верю, — ответил мальчик.

— Вот и хорошо, — улыбнулся Джо. — А теперь ешь. Есть надо много, чтобы быть сильным.

— А мы скоро поедем в путешествие? — спросил Алекс, доставая из корзины с фруктами банан. — А то мне уже надоело сидеть на одном месте.

— Скоро, — кивнул головой Джо. — Тебе осталось сделать пару дел, и мы сможем поехать.

— Мне? — удивился Алекс. — А каких дел?

— Пока не могу сказать, — ответил Джо, — скоро сам узнаешь.

В этот момент в хижину постучали — и вошел Сэм.

— Привет, Джо. Привет, Алекс. — Сэм потрепал мальчика по голове. — Как дела?

Джо уже успел научить мальчика простейшим словам на родном языке.

— Хорошо, Сэм, — ответил Алекс, — спасибо.

— Скоро станет говорить лучше нас всех, — засмеялся Сэм. — Джо, твой отец хочет видеть тебя, — Сэм сделал коротенькую паузу, — вместе с Алексом., Он уже ждет.

Подмигнув мальчику, Сэм вышел из хижины.

— Что сказал дядя Сэм? — тут же поинтересовался Алекс.

— Пять минут назад я сказал, что тебе надо сделать пару важных дел. Сейчас как раз настало время одного из таких дел. Сейчас ты познакомишься со своим дедушкой. Сэм приходил сказать, что дедушка ждет нас в своей хижине.

Внезапно мальчик почувствовал страх. Он хотел познакомиться с дедушкой с того момента, как впервые услышал о нем от папы, еще в Москве. Все эти дни, пока он сидел в хижине, не выходя на улицу, он ждал, что дедушка позовет его. И вот теперь, когда это произошло и дедушка действительно позвал его, Алексу сделалось страшно.

— Ты не должен бояться, — ласково сказал Джо, заметив, что мальчик побледнел. — Главное — помни, что я тебе говорил. Ты это помнишь?

— Да, — ответил мальчик. — Я должен быть самим собой.

— Правильно, — улыбнулся Джо, — и не забудь поздороваться, как я тебя учил. Ладно?

Мальчик кивнул.

— Тогда идем.

Кауримо Ритуако в ожидании встречи с внуком тоже волновался. За все это время он так ни разу и не видел мальчика и не знал, как тот выглядит. А верховному вождю не подобает задавать подобные вопросы посторонним людям. Он должен все видеть своими собственными глазами.

В хижину после предварительного стука вошел Сэм:

— Они пришли, вождь. И просят разрешения войти.

— Пускай вначале войдет один мальчик, — медленно произнес Кауримо Ритуако. — Скажи Джо, чтобы он пока подождал снаружи, до тех пор пока я его не позову.

— Хорошо, вождь.

Поклонившись, Сэм вышел на улицу, где стояли Джо и Алекс. Джо вопросительно посмотрел на Сэма.

— Вождь хочет вначале увидеть мальчика, — ответил на его взгляд Сэм. — Ты должен пока подождать на улице.

— Что сказал дядя Сэм? — спросил Алекс.

— Дедушка хочет, чтобы ты зашел к нему один, — стараясь казаться спокойным объяснил Джо. — Он хочет лично познакомиться с тобой. Он хочет увидеть, как ты станешь себя вести.

— Папа, а ты? — В голосе мальчика чувствовался страх. — Ты разве не пойдешь со мной?

— Я приду позже, Алекс. А сейчас иди, дедушка не любит ждать. Не бойся и помни, о чем я тебе говорил. Иди. — Джо легонько подтолкнул мальчика к двери: — Иди.

Когда за ним закрылась дверь, мальчик инстинктивно дернулся назад и прижался к ней спиной. Однако голос отца, до сих пор звучавший в его ушах и настойчиво повторявший — не бойся, не бойся… — заставил его собрать всю волю, пересилить страх и сделать два шага вперед.

Только после этого мальчик смог разглядеть сидящего в углу толстого, насупившегося черного старика. До этого момента, хотя глаза мальчика и были открыты, он стоял как в тумане, и, протяни он вперед руку, он бы не смог увидеть кончиков собственных пальцев.

Сидящий очень прямо, несмотря на свои внушительные размеры, старик, не мигая, смотрел на мальчика и молчал. От того что его спина была абсолютно прямой, старик казался еще внушительней и больше. Он был одет в длинное, просторное одеяние, на шее висело множество разноцветных бус, пальцы были унизаны массивными перстнями, каждый из которых стоил как хорошая иномарка. К своему удивлению, мальчик заметил, что в ушах у старика висят толстые золотые кольца. На какой-то момент он представил своего другого дедушку и подумал, как бы тот выглядел в такой одежде.

С тех пор как мальчик узнал, что у него есть еще один дедушка, он постоянно пытался представить себе, какой он. Папа, когда мальчик задал ему этот вопрос, ответил лаконично: как я, только потолще. Так что мальчик представлял себе дедушку в виде обычного человека в обычном костюме и черного. Того, что увидел, он никак не ожидал.

К тому же реальный дедушка отличался от воображаемого еще одной особенностью: у него была борода.

Небольшая и курчавая, местами сквозь нее пробивалась седина.

По какой-то причине эта борода изумила мальчика ничуть не меньше, чем живописное одеяние вновь обретенного дедушки.

Вспомнив, что надо поздороваться, мальчик сделал еще один шаг вперед, наклонил голову и сказал слова, которым научил его отец:

— Добрый день, дедушка. Меня зовут Алекс. Как ваши дела?

После этого он поднял голову и встретился взглядом с глазами дедушки.

От звуков его голоса старик слегка вздрогнул и поджал губы. Мальчику показалось, что старик рассердился, и он решил, что перепутал слова.

Ему стало обидно и страшно, но обида пересиливала страх. Обида на себя. Он постоянно повторял эти фразы, чтобы зазубрить их, и вот в самый необходимый момент он перепутал.

Поскольку старик молчал, мальчик решил предпринять еще одну попытку, стараясь на этот раз говорить более медленно и отчетливо:

— Как ваши дела? Добрый день, дедушка. Меня зовут Алекс.

Старик еще больше поджал губы, и мальчик совсем стушевался. Но тут произошло что-то совсем неожиданное. Брови старика поднялись вверх, а поджатый рот начал медленно расплываться в улыбке. Мальчику показалось, что это длится вечно, хотя прошло всего несколько секунд — до того как старик захохотал.

Он хохотал, широко раскрыв рот, так что мальчик видел его крупные белые зубы. Массивное тело вздрагивало так, что колыхалась вся его одежда. Казалось, что смех старика заразил и ее, и теперь они смеются вместе.

И вдруг мальчик понял, что старик смеется над ним. Утихнувшая было обида вспыхнула с новой силой. Мальчик почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы. Но тут же в ушах опять зазвучал голос отца, настойчиво повторявший: «Запомни, Алекс. Ты никогда не должен плакать перед другими людьми. Ни передо мной, ни перед мамой. Тем более ты не должен плакать перед чужим человеком».

Новый дедушка не был чужим человеком, он был новый дедушка. Но он был гораздо более чужим, нежели папа, и он смеялся над ним. Но папа бы рассердился, если бы он заплакал при нем, при папе. А значит, он тем более не должен плакать на глазах у этого толстого бородатого дедушки в бусах.

Мальчик успокоился и почувствовал, как в глубине его глаз высыхают так и не выступившие слезы. Теперь он просто стоял и смотрел на широко открытый дедушкин рот и слушал громовые раскаты его смеха.

Вдруг дедушка перестал смеяться, и мальчик впервые услышал его голос. Голос был низкий, густой и слегка хриплый.

Явно подражая медленной речи мальчика, нарочито отчетливо, по слогам, дедушка сказал:

— Здравствуй, Алекс. Как твои дела? Меня зовут Кауримо Ритуако.

Мальчик понял смысл сказанной фразы. Она была той же, что произнес он сам. Вот только имя дедушки оказалось сложнее, чем вся фраза, вместе взятая.

Мальчик хотел переспросить дедушкино имя, однако больше ничего он сказать не умел, поэтому машинально спросил по-русски:

— Как?

Очевидно, дедушка понял суть обращенного к нему вопроса, поэтому так же по слогам повторил:

— Ка-у-ри-мо Ри-ту-а-ко.

И показал пальцем себе на грудь. И произнес уже известное мальчику слово:

— Дедушка.

Внешность мальчика поразила верховного вождя ничуть не меньше, чем мальчика его собственная. При всем своем негативном отношении к внуку Кауримо Ритуако не мог не отметить, что вошедший мальчик— точная копия Джо, когда тому было семь лет. Разве что кожа немного светлей. Губы, нос, уши и, главное, глаза — все было точно таким же, как у его собственного сына.

Мальчик был заметно напуган. Впрочем, так и должно было быть. После того как Сэм пошел звать мальчика, Кауримо Ритуако постарался придать своему лицу наиболее грозное выражение. Это было очень важно.

О человеке можно многое сказать вовсе не по первой реакции на то или иное событие или зрелище, а по тому, что следует за ней. Разумеется, для этого необходимо, чтобы зрелище было соответствующее.

Кауримо Ритуако намеренно принял позу вождя, каким его обыкновенно изображают белые люди в своих книжках, распрямил спину, как можно сильнее сдвинул брови.

Результат оправдал себя. Увидев его, вошедший мальчик сразу же отшатнулся и прижался спиной к двери.

Кауримо Ритуако был доволен. Теперь оставалось ждать главного. Сын белой шлюхи, маленький ублюдок, должен повернуться и убежать. Тогда даже не нужно будет вести его к колдуну. После сегодняшнего представления мальчика, конечно, нужно будет вернуть обратно. И для Джо все сразу станет, ясно. Все станет на свои места.

Кауримо Ритуако еще сильнее сдвинул брови и еще пронзительней посмотрел мальчику в глаза.

«Сейчас он убежит», — подумал Кауримо Ритуако.

Однажды в шутку он состроил вот такое лицо одному белому ребенку. Вместе с родителями тот проезжал в машине по дороге. Они решили остановиться, чтобы рассмотреть деревню. Кауримо Ритуако сидел на свежем воздухе и смотрел на горизонт. Вдруг он заметил, что сын этих родителей, а он был даже старше, чем тот, который сейчас жмется у двери, пристально его разглядывает… Кауримо Ритуако ненавидел, когда его разглядывали как какую-то диковинную куклу. Заметив краем глаза, что родители мальчика, занятые своими делами, отвернулись, Кауримо Ритуако придал своему лицу точно такое же выражение, как сейчас, — свирепое и мрачное. Ни дать ни взять кровожадный людоед. Более того, посмотрев мальчику прямо в глаза, он сделал вид, что намеревается встать и пойти к нему. Белый трусливый мальчик тут же бросился к родителям и принялся дергать их за одежду, показывая на страшного черного старика. Разумеется, когда родители повернулись и посмотрели туда, куда показывал сын, Кауримо Ритуако имел уже самый обыкновенный вид. С полнейшим равнодушием он смотрел на горизонт и не обращал на белых людей ровным счетом никакого внимания.

Отвлекшись от своих воспоминаний, верховный вождь вернулся к реальности и посмотрел, что же происходит в его хижине.

Как ни странно, мальчик все еще находился внутри. Более того, за то время, пока Кауримо Ритуако предавался воспоминаниям, мальчик не просто не убежал, но и сделал несколько шагов по направлению к нему. Теперь он стоял и во все глаза рассматривал его — одежду, лицо. Снова одежду и снова лицо. Кауримо Ритуако отметил для себя, что мальчик рассматривает его серьезно, стараясь не пропустить ни одной детали.

«Ишь ты, — подумал верховный вождь, — не сбежал. Вот что значит кровь гереро. Одна капля нашей крови делает человека смелым».

Наконец мальчик сделал еще один шаг вперед и наклонил голову в знак приветствия. После этого, тщательно выговаривая слова, он произнес на их родном языке:

— Добрый день, дедушка. Меня зовут Алекс. Как ваши дела?

Это прозвучало очень смешно. Так выговаривают слова совсем маленькие дети, когда только начинают учиться говорить. По лицу мальчика было видно, что он старается говорить правильно, только это ему не удавалось. Он даже покраснел. Это было смешно. Для того чтобы не расхохотаться, Кауримо Ритуако еще сильнее поджал губы и сдвинул брови, пытаясь изо всех сил сохранять серьезный и внушительный вид, как и подобает верховному вождю.

И ему бы это удалось, если бы мальчик больше ничего не сказал. Однако мальчик сказал. Еще мёд-леннее и еще шире открывая рот, он повторил ту же фразу, переставив предложения местами.

Это уже было выше всяких сил. На этот раз Кауримо Ритуако не сумел сдержаться и захохотал.

Уже давно верховный вождь народа гереро так не смеялся. Он и сам был бы рад остановиться, но не мог. Да ему и не хотелось. Смех, поднимавшийся из глубины живота вверх, сотрясал все его тело. Давно Кауримо Ритуако не испытывал такой легкости, давно ему не было так хорошо. Краем глаза он видел набухающие от слез веки мальчика и продолжал смеяться.

«Ничего, — думал он, — смех тоже может напугать. А что хуже того, смех может смертельно обидеть. Пускай расплачется».

И он продолжал хохотать.

Отправив сына в хижину отца, Джо принялся ходить туда-обратно, нервно барабаня пальцами одной руки по другой.

— Да успокойся ты, Джо, — сказал Сэм. — Твой отец не съест Алекса. Все будет хорошо.

Однако слова Сэма, произнесенные самым искренним и успокаивающим тоном, не оказали на Джо никакого воздействия.

— Успокойся, — повторил Сэм, — Алексу и так сейчас нелегко. А если ему передастся твое волнение? Ты думаешь, что ему станет легче?

Этот довод подействовал на Джо отрезвляюще. Он остановился и посмотрел на Сэма:

— Ты прав, Сэм. Я должен успокоиться.

— Правильно. Алекс толковый парень. Я не сомневаюсь, что он все сделает правильно.

— Ты действительно считаешь, что Алекс толковый парень?

— Разумеется, — удивился Сэм, — а как же иначе? Откровенно говоря, я и сам был бы не прочь иметь такого сына. Тебе повезло, Джо. Наверное, его мать была по-настоящему достойной девушкой. Алекс очень красивый ребенок.

Джо отвернулся и посмотрел на простирающуюся до линии горизонта саванну.

— Знаешь, Сэм, — сказал он, не поворачиваясь, — мир ужасно несправедлив. Несправедлив и жесток.

— Ты просто волнуешься за Алекса, — нахмурился Сэм. — Из-за этого тебе в голову лезут мрачные мысли. Мир таков, каким его сделали боги. А хорошо они его сделали или плохо, не нам судить. Мы должны жить в нем и… — Сэм замялся, подбирая нужное слово.

— И что? — повернулся к нему Джо. — И что мы должны делать?

— Не знаю. Просто жить. В университете я больше всего ненавидел лекции по философии.

— Сэм, у меня к тебе просьба.

— Все что хочешь, — бодро ответил Сэм, обрадовавшись перемене неприятной темы.

— Сэм, это очень серьезно. Ты должен мне пообещать.

Увидев нахмуренное лицо друга, Сэм понял, что обрадовался слишком рано.

— Хорошо, Джо. Я обещаю исполнить твою просьбу, если это, конечно, будет в моих силах.

— Я хочу, чтобы ты в случае чего позаботился об Алексе.

— Опять! — Сэм хлопнул себя ладонью по ноге. — Ты просишь меня позаботиться об Алексе, если что?.. Ты в своем уме, Джо? Или ты собрался идти топиться?

— Ты понял, что я имею в виду, Сэм, — спокойно ответил Джо. — Пообещай мне.

— А твой отец? Или ты считаешь, что он выгонит Алекса в пустыню?

— Пообещай мне, что ты позаботишься об Алексе, — настойчиво повторил Джо, — пообещай, Сэм.

Поняв, что дальнейшие разговоры ни к чему не приведут, Сэм положил руку на плечо Джо:

— Хорошо, Джо. Если с тобой что-нибудь случится, я обещаю позаботиться об Алексе. Он не пропадет.

— Ты пообещал, Сэм.

— Да, я пообещал.

— Спасибо.

В этот момент из хижины донесся раскатистый хохот верховного вождя. Джо вздрогнул.

Его первым желанием было вбежать в хижину, и он уже было дернулся к двери, но Сэм крепко схватил его за руку:

— Не надо, Джо. Ты можешь все испортить. Смех твоего отца хороший знак. Если бы что-нибудь пошло не так, он бы не стал смеяться. Ты должен ждать.

Следующие несколько минут Джо провел в мучительном волнении. К нему опять вернулась ушедшая тревога, и он нервно забарабанил пальцами по руке.

Хохот стих.

Еще несколько минут Джо стоял, пытаясь расслышать, что же происходит в хижине. Говорил отец, но слов было не разобрать.

Наконец из хижины раздался громкий окрик Кауримо Ритуако:

— Джо, зайди в хижину.

— Давай, Джо. Удачи, — хлопнул его по плечу Сэм. — Не бойся. Все будет хорошо. Помни о том, что ты говорил Алексу, и поступай так же. Да, и придай лицу нормальное выражение, а то ты выглядишь так, будто за тобой дикий слон гонится.

Зайдя в хижину, Джо первым делом посмотрел на Алекса. Мальчик выглядел спокойным и даже, или это только показалось Джо, слегка улыбался. Он по-прежнему стоял недалеко от двери и обрадовался, увидев отца. Однако не сделал попытки броситься к нему, а остался стоять там, где стоял.

Молодец, похвалил про себя сына Джо. Кажется, он справился и понял, что к чему.

Потом Джо посмотрел на отца. Кауримо Ритуако сидел на своем обычном месте в углу хижины!в полном парадном одеянии. Таким Джо не видел его давно. Он уже полностью оправился от недавнего приступа смеха и выглядел, как всегда, внушительно и даже торжественно.

— Отец. — Джо наклонил в знак приветствия голову.

— Проходи, Джо. — Кауримо Ритуако показал рукой на стул, после этого посмотрел на Алекса и молча повторил тот же жест.

— К сожалению, мы с твоим сыном, кроме собственных имен, ничего больше сказать друг другу не смогли. Так что, если я захочу его о чем-нибудь спросить, мне понадобится переводчик.

— Что ты думаешь об Алексе? — спросил Джо.

— По крайней мере, мой внук не трус, — спокойно ответил верховный вождь.

Услышав свое имя, Алекс понял, что разговор идет о нем, но он не решился задать отцу вопрос, что именно сказал о нем дедушка.

— Ты назвал Алекса внуком? — улыбнулся Джо.

— Я могу назвать его как угодно, — строго сказал Кауримо Ритуако, — но это еще не значит, что он может стать вождем гереро.

— И все-таки ты назвал его внуком.

— Джо, будь любезен, не повторяй это по десять раз. Когда мне будет нужно, я сам скажу.

— Я видел в деревне Аному. Она несла черную курицу. Ты хочешь, чтобы она отвела Алекса к колдуну?

— Что же, тебе не откажешь в наблюдательности, — ухмыльнулся Кауримо Ритуако. — Да, я хочу, чтобы она отвела Алекса к колдуну. Пусть духи решат судьбу мальчика.

— Отец, что ты имеешь в виду, говоря о судьбе Алекса?

Станет он вождем или нет.

— Я пойду вместе с ним.

— Нет, Джо, — нахмурился Кауримо Ритуако, — ты останешься в деревне. Это не обсуждается, — резко повысил голос верховный вождь, заметив, что Джо пытается возразить. — Ты останешься в деревне. Я сам пойду с мальчиком. У меня к духам есть свой вопрос. И если ты решишь ослушаться меня, тем самым только навредишь Алексу.

Сжав губы, Джо метнул на отца гневный взгляд, но ничего не ответил.

— Мы отправимся туда завтра ночью. А сегодня я разрешаю тебе подготовить сына. Я не хочу, чтобы мой. внук сбежал при одном только виде колдуна.

— Если Алекс не сбежал при одном твоем виде, отец, — резко сказал Джо, — то, увидев колдуна, он тоже не сбежит.

Произнеся эту необдуманную фразу, Джо раскаялся. Отца не надо сердить. Тем более сейчас, когда он только начал привыкать к Алексу.

Однако Кауримо Ритуако гневная фраза Джо, наоборот, рассмешила.

— Я тоже думаю, что он не сбежит, — улыбнулся верховный вождь гереро. — Но мне кажется, что будет лучше, если ты все-таки слегка подготовишь сына к тому, что ему предстоит увидеть. Впрочем, если ты не согласен, можешь этого не делать.

— Прости, отец, — извиняющимся тоном сказал Джо, — я погорячился и был не прав. Спасибо тебе, что разрешил подготовить Алекса. Я тоже считаю, что его нужно подготовить, и сам хотел попросить у тебя разрешения.

— Только смотри не запугай его своими рассказами, — поддел сына Кауримо Ритуако.

— Постараюсь, — улыбнулся Джо.

— Алекс, ты видел когда-нибудь настоящего колдуна? — спросил верховный вождь у мальчика.

Тот понял, что его о чем-то спрашивают, и вопросительно посмотрел на отца.

— Дедушка спрашивает, видел ли ты настоящего колдуна, — перевел Джо.

— Колдуны бывают только в сказках, — уверенно ответил мальчик.

— Что он говорит?

— Он говорит, что колдуны бывают только в сказках.

Кауримо Ритуако рассмеялся:

— Скажи ему, что завтра ночью он увидит настоящего колдуна, но, если боится, он может не ходить.

— А колдун что, страшный? — спросил мальчик, внимательно выслушав перевод отца.

— Страшный, — кивнул головой Джо.

— Я все равно не боюсь, — сказал Алекс и посмотрел на Кауримо Ритуако.

— Хорошо, — ответил верховный вождь, посмотрев на мальчика, — пусть духи разрешат все сомнения. Но это будет окончательное решение, Джо. Я и так пошел тебе навстречу. Ты согласен?

Не отвечая, Джо смотрел в пол.

— Я жду твоего ответа, Джо, — требовательно сказал Кауримо Ритуако.

— Я согласен, — процедил Джо. — Пусть духи разрешат все сомнения.

— Значит, решено, — топнул ногой верховный вождь. — А теперь я хотел бы поговорить с тобой о наших делах. Скоро к нам пожалуют гости.

— Гости? — переспросил Джо.

— Твой друг Том вместе со своим дядей приедут договариваться о предстоящей свадьбе.

— Ты хочешь сказать, что Том собирается жениться на моей сестре? — удивленно спросил Джо.

— Ну не на Хейде же!

— Надо же, а я и не думал об этом.

— А ты вообще мало думаешь о том, что происходит вокруг, — наставительно произнес Кауримо Ритуако. — Ты слишком поглощен своими личными делами. Хотя я и обращал твое внимание на то, чтобы ты стал повнимательней к окружающему тебя.

— И когда они приедут? — спросил Джо. — Я сто лет не видел Тома.

— Сейчас, — как всегда, невозмутимо ответил Кауримо Ритуако. — А для чего ты думаешь я так вырядился?

Джо оглядел хижину и только сейчас заметил, что с последнего раза в ней прибавилось мебели. Собственно, это увеличение заключалось только в двух стульях, но для аскетической хижины верховного вождя гереро это и так было слишком много.

— Ты хочешь, чтобы мы с Алексом ушли? — спросил Джо.

— Не сейчас. Конечно, все вопросы я стану решать даже не с Томом, он еще слишком молод и ничего в этом не понимает, а с его дядей. Но я хочу, чтобы предложение было сделано в присутствии всех мужчин рода Ритуако. — Верховный вождь посмотрел на Алекса. — В присутствии всех мужчин, — с ударением повторил он.

За окном хижины послышался шум подъезжающей машины. Машина остановилась, и водитель заглушил мотор.

— Скажи Алексу, чтобы он ничего не говорил, пока будет в хижине, — сказал Кауримо Ритуако. — Пусть только встанет и наклонит голову. Пусть садится только после того, как сядут все. И пусть не глазеет на Тома и его дядю, как он глазел на меня.

Когда Джо закончил переводить, в дверь постучали — и в хижине появился Сэм.

— Вождь гереро Том и его дядя просят верховного вождя гереро Кауримо Ритуако принять их.

Кауримо Ритуако распрямил спину, поджал губы и надменно произнес:

— Скажи вождю Тому и его дяде, что они могут войти.

4

В ночь перед предстоящей помолвкой Том спал сном младенца. Весь день прошел в неустанных хлопотах, и, вернувшись домой, Том понял, что бессонная ночь ему не грозит. Это даже слегка расстроило его.

Том собирался провести ночь в бодрствовании, чтобы как следует поразмыслить над прожитой жизнью, а также над тем, что его ожидает в дальнейшем.

Несмотря на высказывания дяди Боба о том, что брак для вождя племени не более чем способ продолжить свой род, Том так не считал. К предстоящему браку он относился очень серьезно. Он не собирался в будущем, как советовал дядя Боб, предаваться плотским утехам на стороне, а хотел жить со своей законной женой нормальной семейной жизнью.

Дядя Боб лишь добродушно посмеивался над подобными размышлениями Тома и говорил, что время все расставит на свои места. А он, дядя Боб, в свою очередь не станет торопить события и сбивать Тома с пути истинного, а предоставит ему самому разобраться во всех прелестях и недостатках семейной жизни.

А вообще-то дядя Боб проявил небывалую активность в деле предстоящей помолвки. Он лично отправил посланцев к верховному вождю Кауримо Ритуако, вместе с Томом ходил за подарками для невесты и ее отца, которые надо было вручить во время первого визита.

Том смотрел, как уверенно ведет себя дядя Боб, отдавая те или иные распоряжения, касающиеся будущей помолвки, как тщательно и со знанием дела выбирает подарки, и поражался, откуда дяде известны все эти тонкости.

Дело в том, что сам дядя Боб никогда женат не был.

Естественно, Том не преминул задать ему вопрос на этот счет. В ответ дядя Боб только махнул рукой:

— А зачем мне это нужно?

— Ну как же, — растерянно сказал Том, — а продолжение рода? А дети? Ты же крупный бизнесмен, тебе же надо будет кому-то передать свое дело и состояние?

— Вот твоему сыну и передам, — засмеялся дядя Боб. — Мы же как-никак близкие родственники.

— А свои собственные дети? Разве ты не хочешь иметь детей?

— Какой же ты еще все-таки ребенок, Том, — покачал головой дядя Боб. — Да половина детей Виндхука — мои дети. Выбирай не хочу. Мне в этом плане, Том, гораздо проще, чем тебе. Мне не обязательно заботиться о чистоте крови: у своего отца я был младшим сыном.

— А ты никогда не переживал по этому поводу? — спросил Том. — Ну, что не ты стал вождем?

— Нет уж, — засмеялся дядя Боб, — уволь. Это не мой крест. Понимаешь, до какого-то момента я был просто слишком мал, чтобы задумываться над такими вопросами, а когда вырос, меня уже интересовали совсем другие вещи. Я учился на другом конце земли, потом несколько лет поездил по миру. Все это мне очень помогло. Я понял, что Намибия мала для меня. И Намибия, и вообще вся Африка. Мир слишком велик и разнообразен. Наверное, именно поэтому я в конце концов занялся туризмом. И как видишь, преуспел. Хотя, безусловно, если бы возникла такая необходимость, я бы бросил все дела и занялся бы нелегкими обязанностями вождя. Но, на мое счастье, — дядя Боб подмигнул, — такой необходимости не возникло.

— Знаешь, дядя Боб, если честно, я тебе завидую. Я жалею о том, что мне пришлось стать вождем. Я бы тоже хотел продолжать свою работу, заниматься своим делом. И жениться я бы хотел сам, а не потому что это необходимо. И не на случайном человеке, а на девушке, которую бы полюбил.

— Неправильно ты мыслишь, Том, — покачал головой дядя Боб, — неправильно. Во-первых, дочь верховного вождя Ритуако не случайный человек. Это для начала. А во-вторых… Осознаешь, что значат обстоятельства? Мы все попадаем в те или иные обстоятельства, но только от нас зависит, как мы себя поведем. Запомни, ты никогда не должен подчиняться сложившимся обстоятельствам. Наоборот, ты должен подчинять их себе. Ты говоришь, что ты хотел бы заниматься своим делом. Любое дело можно сделать своим. Это и есть возвышение над обстоятельствами и подчинение их своей воле. (Поверь мне, это не пустые слова. Я говорю только то, что мне известно из личного опыта. Если станешь забивать голову пустяками и думать, как неудачно сложилась твоя жизнь, только зря ее потратишь. А мне бы очень не хотелось, чтобы ты потратил свою жизнь зря.

Дядя Боб достал из кармана дорогой серебряный портсигар и закурил.

— Вот такие дела, Том, — сказал он после нескольких затяжек. — Такие вот дела…

Если вопрос с подарками для невесты был решен достаточно быстро — несколько дорогих золотых украшений, которые должны были показать достаток жениха и серьезность его намерений, то к вопросу о выборе подарка для верховного вождя Кауримо Ритуако дядя Боб подошел гораздо серьезней.

По традиции отцу невесты полагалось дарить оружие. Разумеется, самое лучшее оружие, которое мог позволить себе жених. Поскольку дядя Боб мог позволить себе все, на выбор адекватного подарка ушло несколько часов.

Дядя Боб, сам заядлый охотник, к неудовольствию Тома, относившемуся к оружию крайне неприязненно, тщательно осматривал все, что было выставлено в оружейном магазине, и каждый раз сокрушенно качал головой.

Десятки карабинов, автоматических и полуавтоматических винтовок, с оптическим прицелом и без, прошли через его руки.

Наверное, если бы дядя Боб не был хорошо известен в Виндхуке, любой хозяин магазина давно попросил бы его покинуть помещение. Но дядю Боба все знали. Более того, все владельцы оружейных магазинов, как, впрочем, и владельцы ресторанов, а также любых других более или менее солидных заведений, были его личными друзьями.

Через пару часов самозабвенного поиска дядя Боб наконец заметил страдальческое лицо Тома.

— Ладно, Том, — милостиво разрешил дядя Боб, — неизвестно, сколько я еще здесь проторчу. Иди посиди где-нибудь в кафе, выпей вина, подумай о жизни. Как только я освобожусь, позвоню тебе на мобильный. Или продолжим поиски вместе?

От подобной перспективы у Тома закружилась голова.

— Ладно-ладно, — засмеялся дядя Боб, — ступай. Обещаю тебе, что постараюсь долго не задерживаться. Пора уже на чем-нибудь остановиться.

Тома как ветром сдуло.

Поскольку они с дядей Бобом приехали на одной машине, Том пошел искать кафе пешком. Впрочем, долго искать ему не пришлось. Через пару кварталов находился уютный, маленький ресторанчик с хорошей кухней и отличным выбором прохладительных напитков, в котором Том неоднократно бывал. Недолго думая, он направился прямо туда.

Зайдя внутрь и поздоровавшись с хозяином, Том уселся за столик и, заказал себе графин легкого вина.

Выпив пару стаканов, он почувствовал, что голоден, но решил потерпеть и дождаться дядю Боба. Наверняка после столь активных поисков дядя Боб будет тоже не прочь перекусить.

Чтобы отвлечься от мыслей о еде, Том прибегнул к третьему совету дяди Боба и задумался о жизни. Правда, очень быстро его серьезные размышления сменились мыслями о будущей невесте.

Неожиданно для себя Том вдруг понял, что, с тех пор как зашел разговор о его женитьбе на дочери верховного вождя Кауримо Ритуако, он даже не удосужился выяснить, как она сейчас выглядит.

Последний раз он видел свою невесту, когда ей было шесть лет.

«Надо думать, что с тех пор она несколько изменилась, — сказал себе Том. — Хоть бы фотографию посмотреть. В любом случае она должна быть здорова, — продолжил он свои размышления, — иначе дядя не стал бы так активно выступать за этот брак. — Том налил себе еще вина и выпил. — Господи, о чем я думаю? Я стал рассуждать прямо как дядя. Хотя разве это плохо?»

Он попытался вспомнить Лиз в возрасте шести лет. Безусловно, она была красивым ребенком.

«Наверное, из красивых девочек вырастают красивые девушки, — подумал Том. — Но все-таки хорошо было бы увидеть фотографию».

В отличие от дяди Боба, Том не был большим знатоком женского пола. Разумеется, несколько раз у него были отношения с девушками, один раз он даже думал, что все очень серьезно. Это и было серьезно, по крайней мере с его стороны.

Ее звали Марла. Они познакомились в Америке во время стажировки Тома. Марла преподавала в университете, где временно учился Том. Она была на четырнадцать лет его старше, имела восьмилетнего сына и, как впоследствии выяснилось, оказалась замужем.

Но выяснилось это только спустя полгода после того, как они стали регулярно встречаться, и в самый неподходящий момент.

Они сидели в ресторане, куда Том пригласил Марлу, чтобы сообщить ей важную новость.

Новость заключалась в том, что он решил сделать Марле предложение.

Это решение далось ему отнюдь не просто, и Том провел не одну бессонную ночь, перед тем. как решиться на такой ответственный поступок. Еще столько же времени он потратил на то, чтобы выбрать для Марлы подходящее кольцо.

Кольцо действительно оказалось шикарным. Марла всплеснула руками и несколько минут с удовольствием его рассматривала.

— Какая прелесть, Томми, — сказала она, — просто чудо.

— Марла, я люблю тебя, — сказал Том, воодушевленный ее реакцией. — Ты согласишься выйти за меня замуж?

— Боюсь, что нет, Томми, — ответила Марла, закрывая футляр и кладя его на стол между ними. — И кольцо принять я тоже не могу.

— Почему?! — воскликнул Том так громко, что люди за соседними столиками обернулись на них. — Почему ты не можешь выйти за меня?

— Потому что я замужем, Томми, — спокойно сказала Марла, глядя ему прямо в глаза. — Прости, что я не говорила тебе этого.

Неожиданное известие настолько потрясло Тома, что первые пять минут он молчал, пытаясь осмыслить услышанное, и тупо смотрел на Марлу.

— Но… — только и смог выдавить из себя Том.

— Это Америка, Томми, — сказала Марла, — здесь все не так, как в твоей стране. Извини, что так вышло. Мне надо было сказать тебе раньше. Прощай.

Марла поднялась и ушла, оставив Тома в одиночестве. Еще какое-то время он продолжал сидеть за столиком, глядя перед собой, потом подозвал официанта, расплатился и вышел.

Эта история оказала на него странное действие. Во многом оно объяснялось особенностями характера, но неменьшую роль сыграли этническая принадлежность и воспитание.

Русский человек, получивший такой откровенный отлуп, как правило, становится циником и, каждый раз напиваясь в компании, принимается стенать, что все бабы — суки.

Герои американских триллеров становятся серийными убийцами.

Французы или шведы начинают жить все вместе, а подавляющее большинство испанцев меняет сексуальную ориентацию.

С Томом произошло нечто другое.

Или, говоря другими словами, не произошло ничего.

Отойдя от потрясения, он воспринял полученную от Марлы информацию именно так, как и следовало ее воспринять. У нее есть муж, у нее есть ребенок, поэтому она не может выйти за него замуж. Вот и все. Никаких трагедий, ничего личного. Просто так сложилась жизнь.

С его стороны это не было равнодушием. Хотя некоторые из его американских знакомых, бывших в курсе их отношений, считали, что Тому либо действительно на все наплевать, либо он тщательно скрывает свой чувства.

По их мнению, Том должен был либо пуститься во все тяжкие, либо начать подстерегать Марлу за каждым углом, пытаясь объясниться, либо, на худой конец, пустить себе пулю в лоб.

Том не пошел ни по одному из этих путей.

Некоторые люди называют это фатализмом.

Пожалуй, единственным человеком, который сумел объяснить для себя его поведение, оказалась сама Марла.

До конца стажировки Тома они продолжали как ни в чем не бывало общаться друг с другом, абсолютно не вспоминая, что еще недавно они были любовниками.

…Размышления Тома были прерваны телефонным звонком. Звонил дядя Боб:

— Том, я освободился. Где тебя найти?.

Том объяснил, где он находится, и дядя Боб пообещал быть через пять минут. Ожидая его прихода, Том углубился в изучение меню.

Дядя Боб действительно появился через пять минут. В руках у него ничего не было. Однако вид у дяди Боба был очень довольный.

— Собираешься поесть? — весело спросил он. — Очень кстати. Я тоже жутко проголодался.

— Я так и подумал, — улыбнулся Том. — Специально решил тебя подождать.

Официант принес второе меню для дяди Боба.

— Вам принести еще вина?

— Разумеется. Ты какое пил, Том? Еще такого же.

Дядя Боб выглядел настолько довольным, что Том отложил меню и вопросительно посмотрел на родственника:

— Ну что, дядя Боб, нашел, что искал?

Дядя Боб торжественно посмотрел на Тома и многозначительно кивнул головой.

— И где же это? — поинтересовался Том.

— В машине оставил. Не с собой же в ресторан тащить. Могут неправильно понять.

— Так что ты купил-то, базуку, что ли?

— Базуки, Том, к твоему сведению, в официальных магазинах не продаются. Впрочем, я нашел гораздо лучше. По крайней мере, на мой вкус. Специально для тебя попросил инструкцию внутрь не вкладывать. На, полюбуйся. Тут есть картинка. Насколько мне известно, в Намибии такой игрушки ни у кого нет. Даже у меня.

Дядя Боб вытащил из кармана тоненькую книжечку и протянул Тому.

Увидев то, что выбрал дядя Боб, Том почувствовал, как у него медленно-медленно начинает отвисать нижняя челюсть. Не говоря ни слова, он перевел взгляд с картинки на дядю Боба. Тот просто светился от гордости.

— Ну и как? — спросил дядя Боб.

Также не говоря ни слова, Том снова опустил глаза на картинку.

— А это не слишком… как бы это сказать, — Том замялся, — экстравагантно?

— Ну и что в этом плохого? — изумился дядя Боб.

— Ну я не знаю, — сказал Том, — тебе виднее, я-то в этом вообще не разбираюсь.

Он опять посмотрел на картинку. На ней был изображен арбалет.

— Профессиональный охотничий арбалет, — прочитал вслух Том.

— Хорошо звучит, — одобрительно сказал дядя Боб.

В этот момент к столику подошел официант:

— Вы уже выбрали?

— Ты что-нибудь выбрал? — спросил дядя Боб у Тома.

— Да я как-то отвлекся. Рыбу какую-нибудь с овощами.

— Тогда вот что, — сказал дядя Боб, закрывая меню. — Принесите нам на ваш вкус одно рыбное, одно мясное и парочку салатов. Что-нибудь получше.

— Хорошо, скоро все будет готово, — сказал официант, молодой чернокожий парень.

Записывая заказ, он смотрел на лежащую на столе книжечку с фотографией дядиного приобретения. Дядя Боб заметил его взгляд:

— Нравится?

— Класс! — восхищенно сказал официант. — Купили?

— Купили, — ответил дядя Боб.

— Отличная штука! Я такую только в кино видел.

Еще раз бросив взгляд на фотографию, официант отправился выполнять заказ.

Дядя Боб многозначительно посмотрел на Тома:

— Слышал? Вот так.

— Ты что, считаешь, что верховный вождь Кауримо Ритуако отреагирует на него так же, как этот официант?

— Ну да, — ответил дядя Боб. — И знаешь почему?

— Почему?

— Потому что я сам на него так отреагировал. Понимаешь, ну ходил я по этим магазинам. Хорошие ружья, хорошие винтовки. Но не то это все. Все как-то обычно. Ты знаешь, сколько у меня таких ружей дома. Я думаю, что у вождя Ритуако их не меньше. Зачем ему еще одно?

— А почему же ты сразу не обратил внимания на этот арбалет? спросил Том.

— Так его не было в общем зале. Мне его хозяин потом вынес. От отчаяния. Наверное, я ему порядком надоел. Я, как только увидел, сразу понял: вот то, что нужно. А о том, как отреагирует вождь Ритуако, я с тобой поспорить готов. На что хочешь.

— Дядя Боб, я не хочу с тобой спорить.

— Зато я хочу.

— Я не знаю, на что спорить.

— А я знаю.

— И на что же?

— Если выиграю, мы твою помолвку отпразднуем так, как я хочу.

— Это как? — подозрительно спросил Том.

— Возьмем девочек и напьемся. А то очень уж ты правильный. А женишься, глядишь, еще правильней станешь. А если я проиграю, подарю тебе любую свою машину, какую выберешь. А помолвку отпразднуешь как хочешь. Хоть кока-колой. Ну как? По рукам?

Том почесал голову.

— Слушай, Том, — возмутился дядя Боб, — о чем тут думать?

— По рукам, — улыбнулся Том, протягивая руку.

— Но если я выиграю, — дядя Боб крепко сжал ладонь Тома, — обещаю наутро такую головную боль, какой заклятому врагу не пожелаю.

— Спасибо, дядя Боб. Надеюсь, у вас она будет такой же.

В глубине зала показался официант, везущий столик.

— Ну что же, отведаем, что в этом ресторане имеют в виду под словом «получше», — сказал дядя Боб, подмигивая Тому. — А к головной боли ты можешь начинать готовиться уже сейчас.

На следующий день они отправились в деревню верховного вождя Кауримо Ритуако. Отлично выспавшийся за ночь Том чувствовал себя прекрасно. Дядя Боб чувствовал себя не хуже и всю дорогу подтрунивал над Томом по поводу их вчерашнего спора.

— Это очень хорошо, что ты выспался, — говорил дядя Боб. — Сегодняшняя твоя ночь будет совсем другой.

Том улыбался дядиным шуткам, но предпочитал отмалчиваться. Его мысли были заняты предстоящим разговором с верховным вождем.

Словно угадав, о чем думает Том, дядя Боб поспешил его успокоить.

— Насчет разговора не переживай, — повернулся он к Тому.

— Дядя Боб, — попросил Том, — ты не мог бы все-таки смотреть на дорогу.

— Ладно, ладно. Так вот, насчет разговора с вождем Ритуако ты не бойся. От тебя ничего не потребуется. Только вручить подарки и сделать предложение в присутствии Джо.

— Почему в присутствии Джо?

— Эх, Том, — вздохнул дядя Боб, — ты же все-таки вождь. А вождю не мешало бы знать традиции, обычаи и ритуалы своего народа. Ты бы их изучил, что ли, как-нибудь на досуге. Ты должен делать предложение в присутствии всех мужчин рода невесты. Тебе еще повезло, что в роду Ритуако всего два мужчины — верховный вождь и Джо. А представляешь, если бы их было двадцать! Тут уж любому станет неловко.

— А что дальше? — спросил Том.

— А дальше ты отправишься беседовать со своим другом Джо о высоких материях, а мы с верховным вождем Ритуако станем обсуждать более прозаические вещи.

— А разве я сам не могу их обсудить с вождем Ритуако?

— Можешь, — ответил дядя Боб, — обсуждай.

— А что надо обсуждать? — спросил Том.

— Ты вождь, — намеренно зевнул дядя Боб, — ты должен знать.

— Я не знаю, — признался Том.

— А вот поскольку ты не знаешь, — веско сказал дядя Боб, — я с тобой и еду. И именно по этой причине с вождем Ритуако стану разговаривать именно я. — Дядя Боб резко затормозил: — Знаешь что, Том. Если ты считаешь, что дальше со всеми своими делами можешь справляться один, то справляйся. В конце концов, у меня Куча собственных дел, которыми мне надо заниматься.

— Дядя Боб, ты что, обиделся? — виновато сказал Том. — Я не хотел… Без твоей помощи я бы вообще ничего не смог сделать. Если считаешь, что с вождем Ритуако должен разговаривать ты, значит, это правильно. Ты прекрасно разбираешься во всем этом, а я ничего не понимаю.

— Том, не надо мне льстить, — повернулся к нему дядя Боб. — Я и так прекрасно знаю обо всех своих достоинствах. Только что ты сказал: если я считаю, что с вождем Ритуако должен разговаривать я… и так далее. А что ты считаешь? Скажи мне, пожалуйста.

— Ну просто я подумал… — Том окончательно стушевался и не окончил предложение.

— Что ты подумал? — продолжал настаивать дядя Боб.

— Я подумал, что мы могли бы обсудить эти дела втроем. Вы бы говорили, а я бы просто слушал. Ну и учился бы.

— Дорогой Том, — медленно заговорил дядя Боб, — я боюсь, если ты послушаешь, о чем мы с вождем Ритуако станем говорить, то у тебя не просто сильно испортится настроение перед свадьбой, но и в первую брачную ночь могут возникнуть совсем нежелательные проблемы. Я же тебе сказал, что мы с вождем Ритуако станем обсуждать исключительно прозаические вещи. Как ты думаешь, что я имею в виду?

— Я подумал, что это касается наследства и тому подобное.

— Это мы, разумеется, тоже станем обсуждать, наряду с кучей других финансовых проблем, о которых ты не имеешь ни малейшего понятия. Между прочим, очень скучное занятие. Часов на пять. А кроме финансовых проблем мне придется детально изучить медицинскую карту твоей будущей невесты, выяснить, когда и чем она болела. Прочитать заключение о ее физиологических особенностях. Ну и на закуску выслушать подробный рассказ обо всех более или менее значительных болезнях, которыми когда-либо болели представители рода Ритуако. Если хочешь, можешь присутствовать при этом.

Не дожидаясь ответа, дядя Боб завел мотор и тронулся с места. Том подавленно молчал.

— Я и не представлял себе, что все так сложно, — сказал он через несколько минут.

— Теперь представляешь, — сухо ответил дядя Боб. — И что ты думаешь?

— Я думаю, хорошо, что у меня есть дядя, который согласился провести этот разговор за меня.

Продолжая смотреть вперед, дядя Боб улыбнулся:

— А я думаю, что голова у тебя завтра утром станет болеть еще сильнее.

— Постараюсь справиться, — улыбнулся Том.

— Постарайся. — Дядя включил магнитофон. — Давай музыку какую-нибудь послушаем.

Подъезжая к деревне, Том уже издали увидел знакомую фигуру на обочине.

— Нас встречают, — сказал он дяде, — Сэм собственной персоной. Странно, почему Джо не вышел?

— Ничего странного, — ответил всезнающий дядя Боб. — В данный момент Джо вместе с верховным вождем ждут нас в хижине. Они не должны выходить нас встречать. Это же ты едешь делать предложение.

Выйдя из машины, они тепло поздоровались с Сэмом.

— Нас ждут? — серьезно поинтересовался дядя Боб.

— Ждут, — поддерживая его серьезный тон, ответил Сэм.

Дядя Боб открыл заднюю дверцу машины и бережно начал вытаскивать внушительный четырехугольный футляр, отделанный дорогой кожей и серебром.

— А это что же такое? — полюбопытствовал Сэм.

— С радостью бы показал тебе, Сэм, но не могу, — ответил дядя Боб. — Верховный вождь должен увидеть первым.

Сэм посмотрел на Тома, но тот лишь многозначительно округлил глаза.

— Понятно. — Сэм захлопнул распахнутую дверь машины. — Помочь донести?

— Я сам, — не допускающим возражений тоном сказал дядя Боб.

— Сам так сам, — легко согласился Сэм. — Тогда пойдемте, я должен проводить вас к хижине верховного вождя.

— Так, значит, сейчас ты главный телохранитель? — спросил у Сэма дядя Боб, в очередной раз удивив Тома знаниями народных обычаев.

— Я, — ответил Сэм. — Как раз заканчивается вторая неделя. Но теперь в связи с предстоящей свадьбой мой отпуск продолжится. Так что ты, Том, решил жениться очень вовремя.

Когда впереди показалась хижина верховного вождя, дядя Боб вдруг остановился:

— Том, а ты взял подарки для невесты?

— Вот черт! — Том хлопнул себя ладонью по лбу. — Забыл.

— Ну так давай, беги быстрее. Мы тебя здесь подождем.

— Я мигом. — Со всех ног Том бросился обратно к машине.

— Обо всем напоминать надо, — сокрушенно покачал головой дядя Боб, посмотрев на улыбающегося Сэма. — Как у тебя дела-то, Сэм? Компьютерный бизнес развивается?

— Развивается. А вообще ничего дела. Нормально.

— Сам-то жениться когда собираешься? Или вообще не собираешься?

— Да не то чтобы не собираюсь, — засмеялся Сэм, — но не сейчас, рано еще.

— Правильно, — одобрил дядя Боб. — Ничего хорошего. Одни проблемы.

— А ты, Боб, откуда знаешь? — поддел его Сэм. — Ты же не женат.

— Зато я книг много прочитал, — невозмутимо ответил дядя Боб. — О семейной жизни много интересных книг написано. В основном все отзываются о ней либо очень плохо, либо еще хуже.

— А как же личный опыт? — поддержал игру Сэм. — Не испытав на себе, нельзя быть ни в чем уверенным.

Сзади послышался топот бегущих ног.

— Сэм, — прищурился дядя Боб, — потерять на войне ногу плохо?

— Разумеется, — уверенно ответил Сэм, и через несколько секунд на его лице стала расплываться широкая улыбка. — Я понял, Боб, — сказал он, — я это запомню.

— То-то же, — по-прежнему невозмутимо ответил дядя Боб.

— Уф, — рядом с ними остановился запыхавшийся Том, — принес.

— Том, почему ты так запыхался? — поинтересовался дядя Боб. — Не пьешь, не куришь… Ладно, пойдем, — не дожидаясь ответа, дядя Боб первым двинулся с места. — Нас, наверное, уже заждались.

Возле хижины Сэм прошел вперед и принял соответствующий ритуалу вид.

— Вы должны подождать здесь, — церемонно обратился он к Тому и дяде Бобу.

Те с не менее серьезным видом кивнули, и Сэм вошел в хижину.

— Вождь гереро Том и его дядя просят верховного вождя гереро Кауримо Ритуако принять их.

— Скажи вождю Тому и его дяде, — донесся из хижины голос верховного вождя, — что они могут войти.

Сэм вышел обратно и распахнул перед Томом и дядей Бобом дверь.

— Верховный вождь гереро Кауримо Ритуако приглашает вас в свою хижину, — так же торжественно произнес он, но все-таки не удержался и напоследок подмигнул Тому.

Гостей встретили стоя. Зайдя в хижину, Том и дядя Боб наклоном головы поприветствовали сначала верховного вождя, потом мужчин рода Ритуако.

К их обоюдному удивлению, мужчин оказалось двое. Кроме прекрасно им известного Джо в хижине находился еще маленький мальчик лет семи. Он стоял рядом с Джо и выглядел очень серьезным.

— Верховный вождь народа гереро Кауримо Ритуако, — торжественно произнес верховный вождь, — сын верховного вождя народа гереро Джо Ритуако и внук верховного вождя народа гереро Алекс Ритуако счастливы приветствовать в своей хижине гостей, пришедших с добрыми намерениями.

Вот так новость, одновременно подумали про себя Том и дядя Боб, но окончание фразы внутри каждого из них прозвучало по-разному.

А я и не знал, что у Джо есть сын, подумал Том.

А парень-то в Москве времени зря не терял, подумал дядя Боб.

Теперь настала очередь говорить Тому, и все, за исключением дяди Боба, который стоял рядом, и Алекса, который, естественно, ничего не знал, посмотрели на него.

— В знак великого уважения вождь гереро Том просит верховного вождя народа гереро Кауримо Ритуако принять этот скромный подарок.

Вперед вышел дядя Боб и, подойдя к верховному вождю, поставил перед ним на стол свой квадратный футляр. После этого дядя Боб вернулся на место. Возвращался он пятясь спиной, так как по ритуалу поворачиваться спиной к верховному вождю было нельзя.

Возвращаясь назад, дядя Боб краем глаза заметил, что Алекс тут же с интересом принялся разглядывать футляр.

— А также, — продолжил Том, — вождь гереро Том просит верховного вождя народа гереро Кауримо Ритуако принять эти скромные подарки для своей дочери Лиз.

На этот раз вперед вышел Том и, подойдя к столу, поставил рядом с футляром коробочки с украшениями.

Собственно, на этом представительская церемония была Закончена. Преподнести отцу подарки для его дочери, назвав ее при этом по имени, означало, что даритель просит ее руки.

Теперь слово было за отцом невесты. Он должен был внимательно рассмотреть принесенные подарки и в том случае, если они ему нравились, давал согласие на брак.

Первым делом Кауримо Ритуако принялся открывать подарок, предназначенный ему.

Все тем же краем глаза дядя Боб заметил, что Алекс от любопытства даже вытянул шею.

Готов поспорить, подумал дядя Боб, что, если бы это было можно, он бросился бы помогать деду, чтобы скорее узнать, что внутри.

Как только верховный вождь извлек из футляра дядин арбалет, Том понял, что сильная головная боль завтрашним утром ему обеспечена.

Как ни пытался Кауримо Ритуако остаться невозмутимым, все-таки он не смог скрыть огонек восхищения, промелькнувший в его глазах при виде арбалета.

Остальные мужчины рода Ритуако даже не пытались этот огонек скрыть. Что касается Алекса, то он еще и рот открыл.

И что они находят в оружии? — подумал Том. Ведут себя как дети, увидевшие новую игрушку.

Он скосил глаза на дядю Боба, чтобы увидеть его реакцию, но дядя Боб стоял с абсолютно невозмутимым видом и смотрел на собственный подарок. Очевидно, боковым зрением он все-таки заметил, что Том на него смотрит, потому что в последний момент на его губах промелькнула еле заметная улыбка.

Дядя Боб предвкушает сегодняшнюю ночь, мрачно подумал Том.

Тем временем Кауримо Ритуако, согласно ритуалу, придирчиво осмотрел арбалет, после чего бережно убрал обратно в футляр.

На подарки для дочери он взглянул мельком.

— Верховному вождю народа гереро Кауримо Ритуако, — торжественно изрек он, повернувшись лицом к гостям, — понравились подарки, принесенные вождем гереро Томом.

Это означало, что согласие на брак получено.

Все расслабились.

Том поздоровался с Джо и протянул руку Алексу, который очень серьезно ее пожал.

Дядя Боб подошел к верховному вождю.

— Я так понимаю, Джо, — тихо сказал Том, — что в нашем присутствии больше нет необходимости?

— Точно, — так же тихо Ответил Джо. — Пойдем отсюда быстрее, пока не поздно.

Представители старшего поколения, занятые собственной беседой, не обратили на их исчезновение никакого внимания.

— А я и не знал, Джо, что у тебя есть сын, — сказал Том, когда они оказались снаружи. — Где ты его прятал все это время?

— В России, — невесело улыбнулся Джо. — Вообще, это старая история.

— А как к этому отнесся твой отец?

Джо пожал плечами:

— Вначале ругался. А теперь сам видишь, вроде бы все постепенно нормализуется. Как тебе показалось?

— Я думаю, если верховный вождь представил нам Алекса как своего внука, значит, все нормально. Значит, вы одна семья.

Том неожиданно помрачнел и замолчал.

— Том, — сказал Джо, — я так и не нашел времени выразить тебе свои соболезнования. Мне очень жаль, что так произошло с твоим отцом.

— Спасибо, Джо.

— Как ты сам-то? Держишься?

— Держусь. — Том усмехнулся. — Знаешь, быть вождем, оказывается, очень обременительное занятие. У меня практически нет времени, чтобы сидеть и страдать. Хотя, наверное, это единственный плюс.

— А как твоя работа? Я читал пару месяцев назад, что ты добился введения квоты на отстрел черного носорога. Пять особей за сезон, по-моему.

— Да, пять особей. — Когда речь зашла о его работе, Том сразу оживился. — Знаешь, вообще-то мы выступали за полное запрещение охоты на них, но в любом случае это победа.

— А сейчас ты чем занимаешься?

Том опять помрачнел:

— А сейчас я собираюсь жениться на твоей сестре. Нет, ни о какой работе сейчас не может идти и речи. Я занят исключительно делами племени и всем сопутствующим. Дядя Боб говорит, что это временно, что скоро я смогу вернуться к своей обычной работе, но, знаешь, иногда мне кажется, что я всю оставшуюся жизнь буду заниматься только делами нашего племени. Черт бы побрал все это!

— Слушай, Том, — внимательно посмотрел на него Джо, — для жениха ты рассуждаешь уж слишком пессимистично. У тебя что-нибудь случилось?

— Дядя Боб собирается сегодня отметить мою помолвку, — обреченно сказал Том.

— Ну и…

— Ты же знаешь дядю Боба. Он обещал, что завтра утром я не смогу подняться с постели. Для него это дело принципа. А я мало пью.

Услышав об этом, Джо широко улыбнулся:

— Знаешь, Том, ты в свое время сделал большую ошибку, когда не поехал учиться в Россию. Если бы поехал, то сейчас радовался бы тому, что тебе предстоит. Дядя Боб там поучился — и вот результат. Если это твоя единственная проблема, то расслабься. Это не так страшно. Но советую тебе с вечера запастись аспирином. Утром пригодится, а будет не до поисков.

Все это время Алекс стоял рядом с отцом и молча наблюдал за беседой. И хотя он не понимал ни слова, он не считал возможным вмешиваться в разговор взрослых.

— А ты что собираешься делать, Джо? — Том посмотрел на Алекса.

— Завтра ночью отец собирается отвести Алекса к колдуну. Колдун испытает его. Честно говоря, меня это пугает.

— Почему это тебя пугает? — спросил Том. — Когда мы были детьми, помнишь, нас обоих водили к колдуну. Тогда мне это показалось интересным приключением. Я думаю, что Алекс отнесется к этому визиту точно так же.

— Мы оба с тобой выросли здесь, Том, — покачал головой Джо. — Мы с детства знали, что однажды нам надо будет к нему пойти. Алекс воспитан по-Другому.

— Но он твой сын!

— Да, Том, он мой сын.

Так плохо Тому еще не было. Дядя Боб сдержал свое обещание. Праздник удался на славу.

Открыв левый глаз, Том попытался оторвать голову от подушки — и не смог. Болела не только голова, болело все тело. Кроме того, Том чувствовал на себе какую-то тяжесть.

Он опустил глаза вниз и увидел свесившуюся с его торса тонкую женскую руку.

— Ох, — только и мог сказать Том.

Любой человек, вне зависимости от национальности, просыпаясь утром в состоянии тяжелейшего похмелья, ничего больше сказать не в состоянии.

Осторожно сняв с себя руку, Том начал вставать. Хотя и с большим трудом, но это у него получилось.

Том окинул взглядом комнату, и его и без того паршивое настроение ухудшилось еще больше.

«Надо выпить аспирина, — вспомнил наставление друга Том. — У меня он должен быть».

Потом он вспомнил, что никакого аспирина у него нет. Вчера было не до аспирина.

Зайдя в соседнюю комнату, Том увидел дядю Боба. Он лежал на широкой кровати, в которой кроме него находились еще две спящие чернокожие девушки.

Когда Том вошел в комнату, дядя Боб открыл глаза. Увидев Тома, он поморщился, приложил к губам палец и показал Тому, что он сейчас встанет.

Том ушел на кухню.

Дядя Боб появился в длинном леопардовом халате и, судя по страдальческому лицу, испытывал не меньшие проблемы со здоровьем, чем Том.

От этой мысли Тому сделалось немного легче.

— Ну что, племянник? — морщась, спросил дядя Боб. — К колдуну-то поедем?

— К какому колдуну? — не понял Том.

— Ты вчера кричал, что сегодня ночью мы должны ехать к колдуну, чтобы помочь сыну Джо.

— Я так кричал?

— И еще как! — злорадно сказал дядя Боб. — Ну так что, едем?

— Что за бред?!

— А еще ты кричал, — продолжал сыпать соль на рану дядя Боб, — что ты, вместо того чтобы жениться на дочери вождя Ритуако, хочешь жениться на Жаклин.

— На Жаклин?

— Да, это та девушка, с которой ты спал. — Дядя Боб ухмыльнулся: — Ты еще не передумал?

Том с сокрушенным видом сел на стул и обхватил голову руками:

— Господи, как же стыдно!

— Перед Жаклин? — спросил дядя Боб. — Не бери в голову. Она привыкла. На ней каждый раз кто-нибудь хочет жениться. Я и сам пару раз хотел.

— Надеюсь, меня никто не слышал? — поднял голову Том.

— Никто, если не считать посетителей ресторана и двух клубов, в которых мы вчера были, — хрипло засмеялся дядя Боб. — Ну а если серьезно, то не переживай. Когда я вчера понял, что ты уже достаточно набрался, то привез тебя сюда — и продолжали мы в тесной компании. Ты, я и девочки.

— Спасибо, дядя Боб.

— Ерунда. Сейчас нам надо думать о том, как поправить здоровье.

— Может быть, выпить аспирин? — предложил Том. — Только я не знаю, где его найти.

— Во всем, что ты сказал, я услышал только одно правильное слово — выпить, — сказал дядя Боб, — но не аспирин.

— Я больше пить не буду, — категорически сказал Том.

— А что ты будешь делать? — поинтересовался дядя Боб. — Работать? По лицу вижу, что ты настроен на плодотворную работу.

— Дядя Боб, зачем вы так? — протянул Том. — Мне и так плохо.

— Если тебе плохо, надо приводить себя в порядок, — веско заметил дядя Боб. — А ходить весь день и страдать — это глупо. Будь любезен, подай мне, пожалуйста, бутылку виски.

Глядя на то, как дядя Боб наливает себе полстакана виски, Том почувствовал подступающую к горлу тошноту. Он рванул в туалет.

Вернувшись на кухню, Том увидел повеселевшего дядю Боба.

— Ну и кто из нас двоих выглядит лучше? — поинтересовался дядя Боб.

Том заглянул в холодильник. Почти весь холодильник был забит пивом. Прикоснувшись рукой к бутылке, Том ощутил приятный холод.

— Разве что пива выпить… — нерешительно сказал он дяде Бобу.

— Выпей, — одобрил дядя Боб. — Хотя я в таком состоянии предпочитаю крепкие напитки. Может, тебе все-таки виски налить?

— Нет, — отрицательно замотал головой Том, — виски я пить не буду.

— Как хочешь, — сказал дядя Боб, наливая себе вторую порцию. — Ну давай за твою помолвку.

На кухню зашла полуодетая девушка. Она по очереди посмотрела на Тома и дядю Боба:

— Привет, мальчики. Найдется, чем угостить девушку?

— Всегда найдется, — весело сказал дядя Боб, подмигивая Тому.

Том почувствовал себя смущенным и залпом осушил бутылку. Дело в том, что, проснувшись, он не посмотрел на лицо лежавшей рядом с ним девушки и поэтому сейчас не знал, та ли это Жаклин, на которой он вчера собирался жениться.

Том полез в холодильник и вытащил еще одну бутылку пива.

— Пиво? — поинтересовался он у девушки.

— Нет, я пиво не пью, — поморщилась та. — Я бы выпила чего-нибудь покрепче. От пива только голова болит.

— Вот! — назидательно сказал Тому дядя Боб. — Слушай, что говорят знающие люди. Ваш бокал, Лора. — Он протянул девушке наполненный бокал.

— Давайте тогда и я выпью, — решился Том. — Только немного.

— Не больше чем надо для твоей же пользы, — сказал дядя Боб. — А потом поедем к колдуну.

— Дядя Боб!

— Шутка. — Дядя Боб сделал серьезное лицо. — К колдуну не поедем. Останемся здесь.

5

Вечером вождь Кауримо Ритуако позвал в свою хижину Джо и Алекса.

Кроме самого вождя в хижине была толковательница пророчеств Аному, которая должна была отвести мальчика к колдуну.

— Он готов? — спросил вождь у Джо.

— Да, я рассказал ему все, что было нужно.

Кауримо Ритуако посмотрел на Алекса:

— Ты готов?

Мальчик кивнул. Отец предупредил его, о чем вождь станет его спрашивать.

— Хорошо, — одобрительно кивнул Кауримо. — Скоро мы отправляемся.

Все это время Алекс не сводил глаз с Аному. Отец сказал ему, что эта женщина понимает язык деревьев, ветра и животных.

— А по-русски она умеет говорить? — неожиданно спросил Алекс в самый разгар объяснений, когда они вдвоем с отцом сидели в хижине.

Вопрос застал Джо врасплох.

— Нет, по-русски она говорить не умеет.

— Как же тогда я смогу понять то, что она скажет?

— Тебе и не надо будет этого понимать. Это должен узнать дедушка.

— Но дедушка тоже не умеет говорить по-русски, — продолжал настаивать Алекс. — Он тоже не сумеет мне объяснить то, что скажет колдун.

— Он объяснит это мне. А я расскажу тебе. Договорились?

— Ладно, — согласился Алекс.

Аному тоже рассматривала стоящего перед ней мальчика. Она никак не могла понять, зачем верховному вождю понадобилось отводить его к колдуну.

Это же очевидно, думала Аному, что мальчик никогда не станет вождем гереро. Он просто не может им стать. Это видно по его глазам и по тому, как он поджимает губы. Вождь Ритуако и сам должен был это заметить.

Однако она не стала высказывать своих мыслей вслух, справедливо рассудив, что у верховного вождя должна быть своя веская причина.

Но это было не ее дело. Ее дело было отвести мальчика к колдуну, а потом сообщить верховному вождю то, что она могла сообщить ему прямо сейчас, — этот мальчик никогда не станет вождем гереро!

— Я хочу, чтобы вы оставили нас вдвоем с сыном, — сказал вождь Ритуако.

— Иди, Алекс, — повернулся Джо к сыну. — Я должен поговорить с дедушкой.

Аному подошла к мальчику и, взяв его за руку, вывела из хижины.

— О чем ты хотел поговорить со мной, отец? — спросил Джо.

— Приехала твоя жена. Я хочу, чтобы сегодня ты пошел к ней.

— Лея? — удивился Джо. — Зачем она покинула Виндхук? Я не видел ее.

— Ты весь день сидел в хижине вместе с Алексом, — сказал Кауримо Ритуако. — Она решила не мешать вам.

— Что ты от меня хочешь, отец? Семь лет я ждал ребенка, но она не дала его мне. А ведь я не просто ждал, я любил ее.

— Если ты любил ее, значит, ты до сих пор ее любишь. Она не случайно решила приехать сюда именно в этот день. Я чувствую, что что-то должно произойти. И молю богов, чтобы это произошло. Помни, Джо, Лея любит тебя. Она не виновата, что семь лет боги не давали вам ребенка.

— Хорошо, отец. Я пойду к ней. Но я и тебя хочу спросить кое о чем. Если колдун скажет, что Алекс не может стать вождем, что с ним будет?

— Ты сможешь сделать с ним все что захочешь. Отвезти обратно, оставить себе.

— Я спрашиваю не об этом; Ты должен пообещать мне, что он будет находиться под защитой нашего племени. И ты не станешь преследовать его или низводить до уровня обычного человека.

— Но он полукровка, Джо.

— Он мой сын..

— Хорошо, — согласился Кауримо Ритуако. — Я еще раз пойду тебе навстречу. Но только потому, что ты мой единственный сын. Если бы у тебя был брат, я бы не стал тратить время на эти мелочи. А теперь нам с Алексом надо ехать.

Возле хижины уже стоял джип, за рулем которого сидел Сэм. Ввиду исключительности их поездки Кауримо Ритуако решил не брать с собой лишних людей и ограничился одним Сэмом.

На поясе у Сэма висело два пистолета. На полу между ногами лежал короткоствольный автомат.

Аному уже сидела на заднем сиденье автомобиля, а Алекс стоял возле открытой дверцы, поджидая отца.

Не обращая внимания на мальчика, Кауримо Ритуако сел на переднее сиденье рядом с Сэмом. Джо подошел к сыну.

— Все будет хорошо, Алекс, — сказал он. — Ты справишься.

— Ты будешь ждать меня здесь, папа?

— Да, Алекс. Когда взойдет солнце, ты уже приедешь обратно. А теперь ступай. Дедушка ждет тебя.

Джо обнял сына и легонько подтолкнул его в машину:

— Залезай.

Алекс отвернулся и уже занес ногу на приступку.

— Подожди, — окликнул сына Джо, — я хочу тебе кое-что дать.

Джо торопливо снял с шеи золотой медальон и надел на шею Алексу.

— Это охранный амулет, — сказал Джо. — Теперь он твой. Он станет помогать тебе и защитит от врагов, если возникнет такая необходимость. А теперь садись.

Джо отвернулся первым и быстрым шагом пошел в противоположную от машины сторону, не дав мальчику сказать ни слова.

Последний раз посмотрев на отца, мальчик залез в машину.

Они ехали около четырех часов. Солнце давно село, и за окнами машины стояла полная темнота.

Кроме небольшого участка дороги, который освещался фарами машины, ничего не было видно.

Фары иногда выхватывали из темноты силуэты животных, которые при виде машины застывали и становились похожими на изваяния.

Сэм, прекрасно знавший эту дорогу, уверенно вел машину на предельной скорости.

На протяжении всех четырех часов в машине стояла полная тишина.

Наконец Сэм свернул с основной дороги вправо, после чего они ехали еще минут двадцать. Потом Сэм остановился.

Выйдя из машины, мальчик с удивлением осмотрелся вокруг. Место, в которое они приехали, не было деревней. Деревню он видел: даже в полной темноте там можно было разглядеть силуэты хижин… Здесь же вокруг не было ничего.

Они стояли посреди саванны. Высоко в небе над ними был отчетливо виден Южный Крест.

Мальчик пожалел в этот момент о том, что забыл спросить у отца, где именно живет колдун. Он спрашивал его обо всем, а об этом забыл.

Теперь ему оставалось только гадать и ждать.

Вперед вышла Аному. Начинались ее обязанности.

Пешком они шли еще около двадцати пяти минут, но, как мальчик ни старался разглядеть впереди хоть что-нибудь отдаленно напоминающее хижину, ничего похожего видно не было.

— Пришли, — сказала Аному.

Кауримо Ритуако и Сэм остановились. Мальчик машинально продолжил идти за Аному, но Кауримо Ритуако, молча протянув руку, остановил его.

Мальчик чувствовал неудобство, оттого что не мог ничего спросить. К этому времени он выучил на местном языке не более тридцати слов, но в основном это были всевозможные приветствия и слова благодарности.

Мальчик украдкой посмотрел на стоявших рядом с ним мужчин.

Кауримо Ритуако смотрел прямо вперед, в ту сторону, куда ушла Аному.

Сэм заметил обращенный на него взгляд, подмигнул мальчику и улыбнулся.

Эти незамысловатые действия вселили в Алекса уверенность. Он был рад, что Сэм поехал с ними. Без него мальчику было бы гораздо неуютней.

Наконец послышались легкие шаги, и из темноты перед ними возникла Аному.

— Он зовет к себе мальчика, — сказала она, посмотрев на Алекса.

И хотя Алекс не знал этих слов, он понял, что они означают. Не дожидаясь перевода, он выступил вперед. Аному взяла его за руку, и они ушли в темноту.

Убийца выехал из дома вечером. И хотя до деревни, где жил верховный вождь, было всего три часа езды, он выехал с запасом.

Он решил оставить машину в укромном месте, в нескольких километрах от деревни. Остальной путь надо было проделать пешком.

Убийца прекрасно знал эту местность, и опасность заблудиться в темноте ему не грозила.

Из оружия при нем был только пистолет, на который, приехав на место, надо было навернуть глушитель.

Хотя он и надеялся на то, что пистолет ему не понадобится. Орудие убийства уже было приготовлено и находилось в деревне, в хижине вождя.

В том, что хижина в отсутствие Кауримо Ритуако будет пустовать, убийца не сомневался.

Но осторожность и предусмотрительность еще никому не вредили. Удача — прекрасная вещь, но она капризна, и всегда надо быть готовым к тому, что она может оказаться на стороне твоего врага.

Нельзя допускать, чтобы обстоятельства управляли тобой, ты сам должен управлять обстоятельствами.

Именно по этой причине в бардачке его машины лежал пистолет, а в кармане глушитель.

Мало ли, что может произойти?

План возник в его голове спонтанно, хотя он уже давно думал на эту тему. Не подворачивалось подходящего случая. Впрочем, он не сомневался, что рано или поздно он подвернется.

Так и произошло.

Как только ему стало известно о планах верховного вождя отвезти этой ночью сына Джо к колдуну, а самого Джо оставить в деревне, он почувствовал, как в его груди яростно забилось сердце. Ему стоило больших сил выглядеть в этот момент равнодушным.

Он сразу понял, что время настало. Лучших обстоятельств он не мог бы себе пожелать.

Мальчишка его не волновал.

Скорее всего, у него нет никаких шансов, иначе верховный вождь не стал бы возражать, чтобы Джо его сопровождал.

Что касается самого Кауримо Ритуако, то он слишком стар. Других детей у него уже не будет. К тому же всегда можно устроить еще один несчастный случай на охоте.

Проблему представлял только Джо.

Если он станет вождем, то неизвестно, как он себя поведет. Слишком упрям, и никакой уверенности, что с ним можно будет договориться.

Сейчас этот олух постоянно конфликтует с отцом, сам не замечая, что постепенно проникается его духом.

Кауримо Ритуако очень умен. Он знает, когда надо нажать, а когда, наоборот, отпустить. Джо сам не замечает того, что начинает думать так, как хочет его отец. Причем Джо кажется, что он действует самостоятельно. Более того, поступает не так, как велит ему отец.

Поэтому не стоит дольше терпеть присутствие Джо на этом свете. Все равно рано или поздно его пришлось бы убить, как придется убить еще многих других вождей.

Удобней это сделать, пока у него нет личной охраны.

Убийца посмотрел на свое отражение в зеркало заднего вида. Собственные глаза смотрели на него холодно и решительно.

Так и должно быть.

Другого взгляда убийца и не ожидал.

Посмотрев на счетчик, он понял, что через семь километров ему надо будет повернуть. Он специально обнулил его перед отъездом, чтобы в темноте не проехать лишний километр, и теперь всматривался в дорогу.

В этом месте не было никакого поворота, зато ровно через два с половиной километра было большое нагромождение камней, как раз подходящее для того, чтобы оставить там машину. Кроме того, в темноте он легко сможет ее найти.

Объехав камни, убийца остановил машину с другой стороны нагромождения, заглушил мотор и погасил фары. Зажег свет в салоне.

Открыв капот, он достал свернутую камуфляжную форму и быстро начал переодеваться.

Часы показывали половину одиннадцатого.

Через час он будет на месте. Еще полчаса уйдет на то, чтобы хорошенько осмотреться и достать оружие.

После этого останется лишь дойти до хижины Джо и, выбрав удачный момент, спустить курок.

Этот олух даже не поймет, кто его убил.

Убийца не любил дешевых эффектов, к которым часто прибегают отрицательные герои в американских фильмах. Он просмотрел их достаточное количество, чтобы понять: ни к чему хорошему такое бесполезное позерство не приводит.

Стрелять надо наверняка, не давая жертве ни малейшего шанса. Если есть возможность, то лучше стрелять в спину.

Насладиться испугом в глазах жертвы у тебя при этом не получится — жаль, зато наверняка добьешься результата.

Что значит страх в глазах врага по сравнению с его трупом?

Переодевшись, убийца достал пистолет и навернул глушитель. Для проверки выстрелил один раз в землю. В карманах у него лежали две полные обоймы, так что в самом крайнем случае он вполне сможет уложить десяток человек. А больше вооруженных людей в деревне и не было. Да и то кто-нибудь из них наверняка отправился сопровождать верховного вождя. Скорее всего, это Сэм, именно он сейчас возглавляет личную охрану Кауримо Ритуако.

Прикрепив к поясу пистолет и широкий охотничий нож, убийца еще раз повторил про себя все детали. После этого посмотрел на часы.

Часы показывали без пятнадцати одиннадцать.

Убийца погасил в салоне свет, захлопнул дверцу и положил ключи под переднее колесо. Еще раз проверил, нет ли при нем чего-то, что можно случайно выронить.

Кроме оружия, при нем ничего не было.

Попрыгал — не гремит ли что при движениях.

Все тихо.

Он был готов.

…Как только машина, увозящая сына, тронулась с места, Джо сразу остановился. Он повернулся и посмотрел вслед машине. И сдвинулся с места только после того, как машина исчезла из виду и улеглась поднятая ею пыль.

Вернувшись в их с Алексом хижину, Джо сел на стул и обхватил голову руками. Он бы с радостью задумался о чем-нибудь, чтобы переключиться, но в голове не было ни одной мысли.

Только неясное беспокойство.

Джо волновался за Алекса, но к этому волнению примешивалось что-то еще, что-то постороннее и никак не связанное с поездкой сына к колдуну.

Может быть, предчувствие.

За безопасность сына Джо не волновался. Отец и особенно Сэм ни за что не допустят, чтобы с мальчиком что-то случилось.

Это было совсем другое.

Джо поднял голову, и его взгляд упал на раскрытую книгу, которую читал Алекс. «Приключения Тома Сойера». Ту, которую он купил Алексу в Москве.

Алекс уже почти дочитал до конца. Сейчас он остановился на месте, где Том Сойер вместе с Бэкки Тэтчер заблудились в пещере.

Машинально Джо начал читать с раскрытой страницы и не заметил, как книга увлекла его.

Через полчаса в дверь хижины раздался стук.

— Кто там? — Джо оторвался от книги и положил ее рядом с собой.

Дверь хижины отворилась, и на пороге возникла Лея, его жена.

— Можно?

Лея замерла на пороге, не решаясь войти. Джо сразу отметил, что на ней новое платье, которое ей необычайно шло.

— Конечно. Заходи, Лея. Я рад тебя видеть.

— Правда? — недоверчиво улыбнулась она, проходя. — Или это обычная европейская вежливость?

— Правда, — честно ответил Джо. — Я скучал по тебе. Почему не зашла раньше? Отец сказал, что ты приехала еще утром.

— Ты был занят с этим мальчиком… — Лея замялась, — с твоим сыном. Я не хотела вам мешать.

— Ты бы нам не помешала. Наоборот, вы бы познакомились.

— И в каком бы качестве ты меня представил? Ты же наверняка говоришь ему, что его мама должна скоро приехать.

У Леи на глазах выступили слезы, и она поспешно отвернулась.

— Прости, Лея. Я не хотел тебя обидеть.

Джо обнял ее и привлек к себе:

— Правда, прости. Просто в последнее время у меня совсем расстроились нервы.

Лея посмотрела на него, и Джо уже, наверное, в миллионный раз подумал, насколько же она красива.

— Джо, я не виновата, что у нас до сих пор нет детей, — быстро зашептала Лея. — Но я знаю, что у нас будет сын. Сегодня благоприятный день, и поэтому я приехала к тебе. Уже несколько месяцев я жду именно этого дня. Мне были знаки, снились сны. Я множество раз гадала на картах. Все указывало на сегодняшний день. Сама не верила, но столько знаков не может совпадать. Я знаю, ты можешь сказать, что все это мне мерещится, что это самовнушение. Но это не так. Я анонимно посылала свою анкету предсказателям, и они мне указали на то же самое. Джо, я очень хочу от тебя ребенка.

Джо почувствовал, как в нем возникает желание.

— Ты очень красивая, — прошептал он. — Ты самая красивая женщина, которую я только видел.

— Я люблю тебя, Джо.

— Я тоже люблю тебя, Лея..

— Мы должны быть вместе, Джо. Ради нашего будущего сына.

Он нежно привлек ее к себе. Некоторое время стоял, уткнувшись в ее волосы и вдыхая запах, такой родной, такой пьянящий. Потом нежно начал перебирать их кончиками пальцев.

— О, Джо, — то ли прошептала, то ли вздохнула Лея:

Она подняла голову и заглянула ему в глаза:

— Ты правда меня любишь?

Вместо ответа он жадно начал покрывать ее лицо поцелуями. Глаза, губы, щеки.

Она изогнулась, подавшись всем телом к Джо, и страстно укусила его за мочку уха. Потом чуть отодвинулась, дернула какой-то шнурок на вороте платья, и оно упало к ее ногам.

Джо схватил ее на руки и почувствовал даже через рубашку жар ее обнаженного тела.

Он донес Лею до лежащей в углу циновки и, захлебываясь от желания, не успев даже до конца снять рубашку, вошел в нее.

…Через полчаса он, расслабленный, лежал на спине, наблюдая за тем, как совершенно обнаженная Лея расчесывает волосы, стоя перед небольшим круглым зеркалом на стене.

Джо с удовольствием рассматривал ее фигуру — пышные бедра, большую, упругую грудь и тонкую, почти осиную талию.

Дядя Боб как-то пошутил во время их предсвадебного загула, что будь у Леи подлиннее и потоньше ноги, она бы непременно стала «мисс Вселенная».

Джо ухмыльнулся.

В его биографии было много девиц с «ногами от ушей». Но в постели они не стоили и сотой части того, чего стоила Лея. Они вообще ничего не стоили, кроме денег.

Чаще всего они изображали страсть, но даже это делали неумело. Такое ощущение, что все они учились имитировать возбуждение по фильмам категории Б.

Они самозабвенно стонали на всю комнату, будто представление предназначалось для живших за стеной соседей, закатывали глаза, царапали до крови ногтями спину, а когда это занятие им надоедало, извергали из себя лавину визгов, которая заменяла им оргазм.

И они считали себя настоящими женщинами!

— Иди сюда, — тихо позвал он Лею.

Она подошла с уверенной грацией большой хищной кошки.

Он снова привлек ее к себе и поцеловал с такой страстью, словно пять минут назад не было всех этих безумных ласк.

Оторвавшись на секунду от поцелуя, Лея, задыхаясь, прошептала:

— Ты сумасшедший… Но я тоже…

И еще сильнее впилась ему в губы.

…Утомленные, они лежали, обнявшись, на циновке. Голова Леи покоилась на груди Джо.

Он слушал ее размеренное дыхание, думая о том, что это все, что ему нужно в жизни.

Но постепенно к нему начала возвращаться тревога. Посмотрев на часы, он увидел, что уже половина первого. Значит, сейчас Алекс находится у колдуна и Аному предсказывает будущее. А может быть, уже все свершилось и сейчас отец выслушивает ее толкование.

Осторожно убрав голову Леи, Джо тихо поднялся, подошел к столу и взял сигарету.

Чтобы не разбудить Лею, он решил выйти на улицу.

— Ты куда?

Джо обернулся.

Лея лежала с открытыми глазами и смотрела прямо на него. Джо виновато улыбнулся.

— Я не хотел будить тебя. Решил покурить на улице.

— Ты можешь курить здесь. Мне нравится смотреть, как ты куришь.

— Хорошо.

Его голос прозвучал неуверенно, и Лея это заместила.

— Что-нибудь не так? — спросила она. — Что-то случилось?

— Да нет, что ты. Все было прекрасно.

Джо сел на стул, но так и не закурил, вертел сигарету в пальцах.

— Я же вижу, что-то не так. — Лея привстала, облокотившись на локоть. — Почему ты не хочешь сказать?

— Я очень волнуюсь за Алекса. Именно в этот момент он находится у колдуна. Я волнуюсь, что он может не справиться.

Не замечая появившегося в глазах Леи злого огонька, Джо продолжал:

— Понимаешь, для него это все так неожиданно. А ведь ему всего семь лет. Он смелый и отважный, но он может испугаться. Кроме этого, я переживаю, что отец не воспринимает его как моего настоящего сына.

Резко поднявшись, Лея схватила свое платье и направилась к двери.

— Лея, подожди. Куда ты?

Джо схватил ее за руку и загородил дверь.

— Пусти, — жестко сказала она.

— Я не хотел тебя обидеть.

Джо попытался обнять ее, но Лея вырвалась и отскочила на два шага назад.

— А что ты хотел? — крикнула она. — Что ты хотел сделать? Зачем ты постоянно рассказываешь мне про этого ребенка? Неужели даже сегодня, даже сейчас, после всего, что между нами было, ты думаешь только о нем? Почему ты не думаешь о нашем ребенке?

— Лея…

Джо сделал шаг к ней и попытался взять за руку.

В следующий момент Лея влепила ему оглушительную пощечину и выбежала из хижины.

Держась рукой за щеку, Джо остался стоять на месте. Бежать за Леей не имело смысла. Джо сел на стул и минут пятнадцать бездумно смотрел в одну точку. Потом перевел глаза на стол и заметил все еще лежащую там сигарету.

Закурив, Джо вышел из хижины, прислонился к стене и поднял голову к небу. Оно было усеяно знакомыми с детства звездами, которые не увидишь в другом полушарии…

В следующий момент выпущенная из арбалета стрела вонзилась ему в горло.

Вторая стрела, выпущенная следом, пробила сердце.

Пройдя около пятидесяти метров, Аному остановилась, и мальчик увидел, что из-под земли пробивается свет. Аному наклонилась и три раза постучала кулаком об землю.

Но звук получился не такой, как обычно.

Взявшись за невидимую ручку, Аному открыла вход.

Выбитые в земле ступени уводили вниз, где и находился источник света.

Аному посмотрела на мальчика и жестом показала ему, что он должен идти первым.

Мальчику стало страшно, но взгляд Аному, холодный и равнодушный, заставил его начать спускаться вниз.

Пройдя несколько ступенек, так что его голова оказалась ниже уровня земли, мальчик услышал за спиной стук. Оглянувшись, он увидел, что выход назад закрылся.

Аному осталась снаружи.

Небольшая квадратная землянка была полностью увешана всевозможными охранными амулетами, засушенными мелкими животными и перьями.

В глиняных плошках курились какие-то травы, отчего все помещение было словно в тумане.

Мальчик почувствовал, как у него закружилась голова. Одновременно дым забрался ему внос, и, будучи не в силах сдержаться, мальчик чихнул.

Впереди произошло какое-то движение, и из тумана перед мальчиком появился древний старик. Таких старых и худых людей мальчику еще не доводилось видеть.

Его черная кожа настолько плотно обтягивала череп, что, казалось, дотронься до нее пальцем, и она лопнет.

Мальчик понял, что это и есть колдун.

Старик протянул к нему руку, и мальчик увидел, что на руке не хватает двух пальцев. Ему не хотелось, чтобы старик дотрагивался до него своей рукой, но тот уже цепко схватил его за запястья своими тремя пальцами и потащил к себе.

Все это время колдун, не отрываясь, смотрел ему прямо в глаза.

Он отвел мальчика в угол и силой усадил на пол между двумя дымящимися плошками — лицом к выходу. Сам колдун уселся напротив него.

От дыма, идущего прямо на него, у мальчика защипало глаза. Но он чувствовал, что не в силах отвести взгляда от глаз колдуна.

Дальнейшее происходило словно во сне.

Из стоящей возле стены корзины колдун вытащил живую черную курицу. Оказавшись в его руке, курица затрепыхалась.

Мальчик заметил, Что в другой руке у колдуна появился большой нож. Таких ножей мальчик никогда не видел. Нож был каменный, очень тонкий и изгибался на конце.

Колдун поднес курицу к самому лицу мальчика, ему даже показалось, что он ощущает ее дыхание. После этого колдун протянул нож мальчику.

Алекс понял, что старик хочет, чтобы он убил эту курицу. Он медленно взял нож.

Старик не отрываясь смотрел на него и ждал.

Потом до ушей мальчика донесся какой-то странный стук. Как будто где-то далеко что-то упало на пол.

Подняв руку, в которой он держал нож, мальчик увидел, что ножа в его руке нет. Он посмотрел вниз и, увидев, что нож валяется там, попытался поднять его.

Но колдун, издав гортанный звук, остановил его.

Посмотрев на него, мальчик увидел, что теперь тот держит курицу двумя руками — одной рукой за туловище, другой за голову.

Мальчику опять показалось, что он чувствует дыхание находящейся перед его лицом птицы.

В следующий момент колдун резко развел руки в стороны.

Он снова что-то крикнул и бросил трепещущую птицу мальчику. Тот машинально поймал ее. Она дергалась в его руках, а из ее шеи в лицо мальчику брызгала струя крови. Только спустя минуту он понял, что у курицы нет головы. Но она продолжала биться, и мальчик прилагал все свои силы, чтобы не дать ей сбежать.

Посмотрев на колдуна, он увидел, что тот на раскрытой ладони протягивает ему оторванную голову.

Он потерял сознание.

…Когда он открыл глаза, то увидел над собой звезды. Он лежал на земле, а рядом сидел Сэм и смотрел куда-то вдаль. Дедушки не было.

Мальчик попытался встать, но почувствовал боль во всем теле и застонал.

Сэм тут же наклонился над ним, протягивая флягу с водой.

— Я хочу к папе, — сказал мальчик. — Мы скоро поедем обратно?

Но Сэм, не знавший русского, поднес флягу к губам мальчика и заставил его сделать несколько глотков.

— Спасибо, дядя Сэм, — сказал Алекс на местном языке.

Сэм улыбнулся, но взгляд его при этом остался серьезным.

…Когда убийца подошел к деревне, там было тихо. Нигде не горели огни, все жители давно уже спали.

Часы показывали ровно полночь.

Охраны тоже не было видно. Верховный вождь отсутствовал, так что охранять было некого. Но это вовсе не значило, что охраны совсем не было. В любой момент на его пути мог возникнуть человек с автоматом. Так что расслабляться было нельзя.

Наоборот, сейчас было самое время, чтобы мобилизовать чувства.

Убийца хорошо знал, что на свете нет ничего более опасного и обманчивого, чем тишина и покой. Поэтому он достал пистолет.

Убийца осторожно направился к хижине верховного вождя.

Как он и предполагал, никакой охраны сейчас возле нее не было. Из жителей деревни никому бы не пришло в голову забираться в хижину Кауримо Ритуако в его отсутствие. За это полагалась смерть. А никого постороннего в это время в деревне не могло быть.

Кроме убийцы.

Футляр с арбалетом стоял в углу возле окна. Открыв его, убийца достал оружие и любовно погладил.

— Пришло твое время, — тихо сказал он, обращаясь к арбалету. — Не подведи меня.

Так же крадучись он вышел из хижины и нырнул в темноту.

Из хижины, где находился Джо, доносились стоны. Горел свет.

Убийца осторожно заглянул в окно и увидел два переплетенных обнаженных тела. Одно принадлежало Джо. В женщине убийца узнал Лею. На какой-то миг он залюбовался ее телом, но тут же одернул себя и отодвинулся от окна.

«Какого черта она здесь делает? — подумал убийца. — Джо должен быть один».

Но факт оставался фактом. Лея была в хижине.

«Если так пойдет дальше, то они могут не заснуть до утра», — подумал убийца.

Разумеется, если войти в хижину неожиданно, то убить обоих не составит особого труда. Но все равно это было рискованно.

Никогда нельзя предугадать, как поведут себя живые люди. Только в мертвых можно быть уверенным.

Значит, пока нужно ждать. Пока еще есть время.

Стоны затихли, и убийца максимально напряг слух, чтобы слышать все внутри.

Первые двадцать минут не происходило ничего. Было слышно лишь спокойное дыхание двоих людей.

Потом кто-то из них — судя по тяжести шагов, это был Джо — встал и направился к выходу.

Убийца вжался в стену.

Сейчас самым главным для него было не сорваться и сразу не спустить крючок, если Джо выйдет. Чувствовал, сейчас еще было не время.

«Надо ждать, — повторял про себя убийца, — надо ждать».

— Ты куда? — донесся до него из хижины голос Леи.

Следующие десять минут убийца внимательно вслушивался в каждое произносимое в хижине слово и понимал, что удача сегодня на его стороне.

«Какой же он все-таки идиот, — думал убийца. — Почему именно такие идиоты рождаются вождями?»

Дверь в хижину хлопнула, и до его слуха донесся звук легких удаляющихся шагов.

«Это Лея, — воспрял убийца. — Удача, мне все-таки благоволит».

Стараясь ступать как можно тише, убийца, отойдя на несколько шагов в темноту, занял позицию справа от двери.

Ждать пришлось еще пятнадцать минут. Убийца не смотрел на часы, но, выжидая, отсчитывал про себя каждую секунду. Когда он досчитал до девятисот пятидесяти четырех, дверь отворилась — и на пороге хижины появился силуэт Джо.

Стараясь дышать как можно медленней, убийца поднял арбалет и прицелился в шею.

Дыхание его все замедлялось и замедлялось и наконец совсем остановилось.

В этот момент он нажал спусковой крючок.

Не дожидаясь, пока Джо упадет, нажал на спуск второй стрелы.

Дальше надо было действовать очень быстро.

Положив арбалет на землю, убийца быстро втащил тело Джо в хижину. После этого погасил свет. Вернулся за арбалетом и положил его сверху на тело Джо.

Часы показывали ровно час ночи.

Выйдя из хижины, убийца аккуратно закрыл за собой дверь и, оглядевшись по сторонам, растворился в темноте.

Кауримо Ритуако сидел на полу на том самом месте, где недавно сидел Алекс, и внимательно наблюдал, как колдун рассматривает куриные внутренности.

Аному сидела немного в стороне с закрытыми глазами и, слегка раскачиваясь из стороны в сторону, издавала низкий, монотонный звук.

Верховный вождь народа гереро смотрел на манипуляции колдуна и напряженно ждал ответа на свои вопросы.

Точнее, только на один вопрос: родится ли у Джо настоящий наследник?

Когда Аному вынесла наружу находящегося в бессознательном состоянии Алекса, Кауримо Ритуако лишь улыбнулся. Ему и без того было известно, что этот ребенок никогда не станет вождем. Колдун лишь подтвердил правильность его собственных мыслей.

Но второй вопрос по-прежнему не давал Кауримо Ритуако покоя.

Колдун взял куриное сердце и, раздавив его в руке, протянул Аному.

— Этот мальчик не может стать вождем, — сказала Аному, — и он никогда им не станет. Его сердце не здесь, оно очень далеко.

Она отбросила с руки колдуна раздавленное сердце на пол.

— Он чужой на этой земле.

Дальше, хотел закричать Кауримо Ритуако, дальше.

Колдун продолжал перебирать внутренности.

Наконец он оставил в руках печень, а остальное смахнул в сторону. Тщательно ощупав ее, он пальцами разделил печень на две части. Подержав их немного в руках, как бы взвешивая, он бросил одну часть на землю и сильно ударил по ней кулаком.

Кауримо Ритуако почувствовал на своем лице холодный, липкий кусочек.

— Потеряешь сына, обретешь сына, — донесся до него голос Аному.

— Что это значит? — нетерпеливо крикнул верховный вождь. — У Джо родится законный наследник?

— Потеряешь сына, обретешь сына, — монотонно повторила Аному.

— Я хочу знать, что это значит?

— Наследник зачат.

Кауримо Ритуако облегченно вздохнул. Боги дали ему то, о чем он молил последние семь лет. У Джо родится настоящий наследник. Джо…

Только в этот момент до Кауримо Ритуако дошел смысл первой части пророчества.

Рванувшись к Аному, он схватил ее за плечи:

— Что это значит — потеряешь сына? Ты говорила о Джо?

— Потеряешь сына, обретешь сына, — не обращая никакого внимания на трясущие ее руки верховного вождя, повторила Аному.

— Когда, когда это случится? Я могу что-нибудь сделать? — продолжал трясти ее Кауримо Ритуако.

Аному медленно открыла глаза и посмотрела на верховного вождя.

— Отвечай! — крикнул Кауримо Ритуако.

— Это происходит сейчас.

Минуту верховный вождь сидел без движения, пытаясь осмыслить услышанное, потом вскочил с места и, оттолкнув Аному в сторону, ринулся к выходу, роняя все, что попадалось ему на пути.

— Скорее, Сэм, — крикнул он, — скорее в машину. Мы срочно должны ехать обратно.

Подхватив Алекса на руки, Сэм бросился к машине.

— Быстрее, Сэм. Как можно быстрее.

Сэм гнал машину на предельной скорости, а Кауримо Ритуако сидел рядом на сиденье, закрыв глаза. Сэм не задавал вопросов, ему и так было ясно, что произошло что-то ужасное.

Верховный вождь открыл глаза только через полчаса.

— Он мертв, Сэм, — произнес Кауримо Ритуако настолько спокойным тоном, что Сэму сделалось жутко. — Только что в деревне кто-то убил моего сына.

Новое утро оказалось для Тома таким же тяжелым, как и предыдущее. Раскалывалась голова, по-прежнему не было аспирина. И опять на его груди покоилась женская рука.

Что было вчера, Том не помнил.

В этот день дядя Боб проснулся раньше.

Выйдя на кухню, Том увидел его сидящим на стуле перед полупустой бутылкой виски.

Дядя Боб, уже основательно пьяный, указал Тому на стул, чтобы тот сел.

— Знаешь, Том, почему я не верю в христианскую религию? — спросил дядя Боб, смотря в Глаза Тому.

— Почему, дядя Боб?

Дядя Боб налил себе виски, потом, сняв с полки еще один стакан, налил Тому. Не чокаясь, выпил.

— Потому что по христианской религии я после смерти должен попасть в ад, — дядя Боб усмехнулся, — а я не хочу в ад.

— Дядя Боб, ты просто пьян, — сказал Том. — Пора остановиться.

— Не пора. — Дядя Боб поджег сигарету и выпустил в потолок несколько колец. — Знаешь, Том, что сказал на эту тему английский премьер-министр Уинстон Черчилль?

— Не знаю. — Том отхлебнул из стакана. — Что он сказал?

Дядя Боб снова налил себе.

— Он выступал в палате общин. Не помню, в каком году это было. В тот раз Черчилль был пьянее обычного и постоянно прикладывался к своей фляжке даже во время речи. — Для иллюстрации дядя Боб сделал внушительный глоток из своего стакана. — Тогда его постоянный оппонент Эттли сделал ему публичное замечание. Черчилль, сказал Эттли, сойдите с трибуны. Вы же пьяны! — Дядя Боб засмеялся. — И знаешь, что ответил ему старина Уинстон?

— Что?

— Черчилль ответил следующее, — довольно ухмыльнулся дядя Боб, — он сказал: я пьяный, зато умный. Я завтра утром протрезвею. А вот вы не поумнеете никогда. Ни завтра, ни послезавтра. Никогда. Понимаешь? — Дядя Боб посмотрел на свой стакан. — Понимаешь, Том, что это значит? Надо четко понимать, для чего ты совершаешь те поступки, которые совершаешь. И я про себя это понимаю. Хотя мои поступки не всегда укладываются в христианскую мораль. Так что давай, Том, выпьем сейчас за английского премьер-министра Уинстона Черчилля. Мало кто из людей может сказать так, как сказал он.

В кармане Тома завибрировал мобильный телефон.

— Да, Сэм… Что?.. Не может быть… Я сейчас приеду.

Том положил трубку на стол и посмотрел на дядю Боба.

— Дядя Боб, — сказал он, — сегодня ночью убили Джо.

6

Следующие три недели Сэм практически не отходил от Алекса. Он знал, что убийца Джо рано или поздно придет за мальчиком. Он забыл обо всем, и теперь для него существовало лишь одно — он должен был выполнить данное Джо обещание и позаботиться об Алексе.

Он не расставался с оружием.

После ссоры с верховным вождем Сэм, взяв Алекса, той же ночью уехал в свою деревню.

По-другому он не мог поступить.

Увидев труп сына, Кауримо Ритуако словно взбесился. Он бросился на мальчика, обвиняя его в смерти Джо, в том, что он принес с собой несчастье, и, если бы Сэм не стал на его защиту, Алекс был бы сейчас мертв.

Верховный вождь не стал чинить ему препятствий, но Сэм знал, что обратной дороги для него нет.

Но это было уже не важно.

Сэм ни минуты не сомневался, что поступил правильно.

Сэм и Алекс по-прежнему не могли разговаривать, но научились понимать друг друга без слов.

И хотя Сэм старался не показывать Алексу волнения, он постоянно думал только об одном.

Убийца Джо рано или поздно придет за его сыном.

И однажды ночью он услышал возле задней двери какой-то шорох. Взяв в руки автомат, Сэм тихо выбрался из комнаты и посмотрел в сторону задней двери. За ней был отчетливо виден силуэт мужчины, который явно старался остаться незамеченным.

Беззвучно выбравшись через переднюю дверь, Сэм обошел дом и зашел с задней стороны.

Мужчина все еще продолжал возиться с засовом.

Подкравшись, Сэм стал у него за спиной.

Наверное, взломщик что-то почувствовал, потому что в этот момент обернулся.

На его лице Сэм прочитал растерянность.

Следующим движением Сэм резко ударил его прикладом в голову.