Дело чести

Глава 14

"Прибыла мисс Монтень, Ваше Величество."

Елизавета Винтон оторвалась от передачи, которую она смотрела, подавляя вспышку резкого и иррационального раздражения. В конце концов, дворецкие в Королевский Дворец выбирались на свою должность не в малой степени и за умение излучать спокойствие в разгар кризиса, так что вряд ли было с ее стороны справедливым желать придушить этого за точно такое действие, подумала она. Рефлексия была очень слабым утешением утром, подобным этому, так что все, чего она хотела, это чтобы был кто-нибудь — любой человек — на котором она могла бы выместить свое разочарование. Она услышала мягкий звук, изданный Ариелем со своего насеста позади ее стола, в котором смешались развлечение, согласие, эхо ее собственного гнева и (она призналась) тревоги.

"Спасибо, Мартин." Ее собственный голос прозвучал так же спокойно и прозаично, как у дворецкого. Она кивнула: "Проводи ее, пожалуйста."

"Конечно, Ваше Величество." Дворецкий поклонился и вышел, и Елизавета бросила взгляд, в котором переплетались любовь и раздражение на кота, потом вернулась к просмотру явно возмущенной говорящей головы в записанной соларианской передаче, воспроизводимой на ее экране.

Я не могу поверить в это дерьмо исходящее от ублюдков — приспешников Мезы, подумала она. О, мы уже боимся участия в Этом Балрума. И я полагаю что не отличаюсь от остальных в своем отношении к этому. Я имею ввиду, черт, что все гражданские жертвы вместе взятые ничто по сравнению с тем, что Рабсила вытворяла со своими рабами столетиями. Если уж на то пошло, можно разнести половину этой проклятой планеты ядерным ударом и все-равно не сравниться с Рабсилой по количеству убитых. Но ядерное оружие на гражданскую цель? Ради таких незначительных жертв?

Она внутренне вздрогнула. Умом она понимала, что делать разницу между ядерным оружием и другими такими же разрушительным средствами не только не логично, но и совершенно глупо. Это было бы не так, если б ядерное оружие не использовалось против множества других гражданских целей за два последних тысячелетия. Взять к примеру Хонор Александер-Харингтон или ее собственную кузину Мишель, или других флотских офицеров, которые регулярно использовали мультимегатонные заряды в сражении. Но эмоционально, события в Грин Пайнс воспринимались как переход черты, которой Балрум, при всей своей жестокости, старались раньше избегать.

Что и обещало сделать новую Мезанскую пропаганду столь эффективной у солли, которые уже не доверяли или презирали Балрум или которым не слишком нравилась Звездная Империя.

Что до нее, она скорее бы купила подержаный аэрокар Мишеля Жанвье или призрака Оскара Сен-Жюста, чем поверила бы хоть единому слову, исходящему из системы Мезы. Тем не менее, она была вынуждена признать, что мезанская версия выводов их "беспристрастного расследования" весьма правдоподобна, если бы только можно было игнорировать ее источник. Там могут быть небольшие стыковки по времени, когда дело дошло до подачи событий в Грин Пайнс как акта кровавой мести, но соларианская публика привыкла к подтасовке маленьких фактов в пропагандистском потоке. Кроме того, Меза действительно нашла способ подать все в лучшем свете!

Нападение на Грин Пайнс произошло за пять дней до неудавшейся атаки на Факел, которая как все понимали (по крайней мере те у кого с мозгами было все в порядке) была происками Мезы. Факел, Эревон и управляющий сектора Майя, губернатор Орэвил Баррегос все еще уточняли детали того нападения, которое было остановлено так близко от цели, но не было больше сомнений в том, что нападавшими были остатки кораблей Госбезопасности, нанятые Рабсилой после разгрома их Тейсманом. Судя по потерям адмирала Розака (и согласно классифицированному докладу Элизабет из военно-морской разведки те потери были намного выше чем Розак и Баррегос публично допускали) те наемники были серьезно усилены. Они обладали гораздо большей огневой мощью чем могли предполагать в РУФ.

Интересно, были ли наши предположения умными, самодовольными или абсолютно глупыми? После Моники мы проклинали Рабсилу-Мезу и не задумывались, что у них гораздо больше сил, чем мы предполагали. С другой стороны, я не думаю, что стоит так уж сильно обвинять наших аналитиков в том что они приняли Линейные крейсеры Госбезопасности, которые были наняты как доступный расходный материал, за корабли экс-Солли. Хуже того, люди Пат Гивенс довольно точно рассчитали сколько на самом деле кораблей Госбезопасности сбежали после переворота. Адмирал Капарелли основывал свою оценку угрозы на числах, о которых мы знали, и никто не ожидал что Розак и Факел будут иметь с ними дело самостоятельно. Нам чертовски повезло что им в конце концов это удалось.

Она подумала о своей племяннице Руфи, и о том что могло бы с ней случиться если бы мужчины и женщины Луиса Розака не сделали то что сделали и вздрогнула.

Очевидно, что существует как минимум одна группировка солли, которая не следовала стереотипу, не так ли, Бет? спросила себя она. С другой стороны, если Пат и Хемиш правы, то может быть, они более не собираются быть "Солли". Готовность Факела и Эревона помочь скрыть, что потерял флот, останавливая атаку, сулила много интересных возможностей касательно их дружбы с Баррегосом, если взять на себя труд подумать об этом. Интересно, этот идиот Колокольцев вообще догадывается, что за заварушка зреет в этом направлении?

Но независимо от того, что могло бы или не могло бы выясниться в Секторе майя, и несмотря ни на какие ошибки оценки угрозы, которые, стали понятны дома для Адмирала Росзака и его людей, фактом оставалось то, что у Мезы в ее новой пропагандистской компании было аккуратно учтено свое собственное неудавшееся нападение на Факел.

В конце концов, их глашатаи указали, Королевство Факела объявило войну Системе Мезы, и у огромной части военных и правительственных лидеров Королевства Факел были давнишние личные связи с Одюбон Балрум. Очевидно, Факел заблаговременно выяснил о нападение Мезы, так как официально обратился за помощь к Росзака в соответствии с положениями его договора с Солнечной Лигой. (Этого не было, но никто вне непосредственной близости не знал об этом или, вероятно, будет верить этому.) Таким образом, аргумент Мезы, что Факел организовал нападение в Грин Пайнс через прямые связи с Балрум, официально разделял, так как у акта спонсируемого правительством терроризма в ответ на законное нападение обычными вооруженными силами воюющей звездной нацией было опасное, опасное правдоподобие. Особенно для тех, кто был уже склонен не доверять преступному режиму, рожденному в крови и резне той же самой "террористической" организации.

Который также объясняет, почему Балрум наконец перешли черту в использовании "оружия массового уничтожения" против гражданских целей, по крайней мере в соответствии со взглядами Мезы, подумала мрачно Элизабет. Официальное объявление войны Факелом представляет совершенно новый уровень в борьбе генетических рабов с Рабсилой и Мезой. По сути, это повышение эскалации в натуральном выражении, так почему бы им не применить самое мощное оружие, которое они готовы использовать, а? Особенно, если они действительно верили (по ошибке, конечно!) Рабсила предназначала к геноциду их собственный домашний мир? Не говоря уже о факте, что они в то же время, как предполагается, убили тысячи своих собратьев генетических рабов и жителей Мезы. И не берите в голову то, что если они смогли добраться до Грин Пайнс, то вместо этого они почти наверняка могли достать до множества целей, имеющих гораздо большее военное и промышленное значение. Каждый благонамеренный, ориентируемый на процесс, удобно изолированный, моралистический кретин Солли знает, что они террористы, они думают в террористических терминах, и они гораздо скорее убьют мирных жителей в слепой, бешеной оргии мести, чем на самом деле достигнут чего-либо. Не дай Бог, кто-то может подумать о них, как о человеческих существах, пытающихся сохранить какие-то обрывки разорванного в клочья достоинства и обретенную свободу!

Она поняла, что скрипит зубами и сдержала себя. И снова напомнила себе, что изготовленная Мезой поделка и вправду была весьма правдоподобной. Впрочем, Елизавета не могла отвлечься от собственного сильного подозрения, что..

Дверь ее кабинета открылась, прервав бег мысли.

"Мисс Монтень, Ваше Величество", — объявил дворецкий.

"Спасибо, Мартин", сказала Елизавета еще раз, вставая за столом, пока Кэтрин Монтень подходила к ней по ковру.

Монтень изменилась даже меньше чем Елизавета — по крайней мере, физически — через десятилетия их подростковая дружба укрепилась на скалах твёрдых принципов Кэти Монтень. Даже сейчас, несмотря на причины охлаждения их отношений за эти десятилетия, Елизавета Винтон как женщина, продолжала расценивать Монтень как друга, даже невзирая на её причастность к запрещённой законом террористической организации, что никогда бы не позволило Королеве Елизавете Винтон признать эту дружбу. Возможно и не было другого пути, учитывая все эти сложности, Монтень открыто одобряла вышеупомянутую запрещённую законом террористическую организацию, в то время как политический баланс на Мантикоре был нарушен. В особенности с тех пор как экс-графиня Тор возглавила то, что осталось от Либеральной партии Мантикоры.

Из за этого партия стала еще более "колючей" с неприятием подумала Елизавета. И не только там где затронута внутренняя политика.

"Кэти.", — произнесла королева, протягивая руку через стол.

"Ваше Величество.", — ответила Монтень, пожав протянутую руку, и королева мысленно фыркнула. Никто никогда не мог обвинить Кэтрин Монтень в нехватке дерзости, но, по-видимому, она демонстрировала свои лучшие манеры этим утром. Не смотря на ее сложившийся публичный образ, Елизавета видела настороженность и беспокойство в ее глазах, и формализм ее приветствия показывал, что Монтень знала о том, на какой тонкий лед они вступали.

Конечно она знала. Она могла быть сумасшедшей, и Господь уж точно позабыл снабдить её при сборке, хоть чем нибудь, похожим на заднюю передачу, но она была в числе умнейших людей Старого Звёздного Королевства. Даже если она получала извращённое удовольствие, притворяясь, что это не так.

"Я сожалею, что мое приглашение не состоялось в более приятных обстоятельствах", — сказала Елизавета вслух, указывая на ожидающее кресло, когда Монтень отпустила ее руку. И губы экс-графини чуть-чуть дрогнули.

"Так же как и я", — ответила она.

"К несчастью", — продолжила Елизавета, садясь обратно в свое кресло, — "У меня не было особого выбора. Как несомненно ты уже догадалась."

"Ох, тебе нужно было сказать это.", кисло ответила Монтень. "Я нахожусь в осаде репортерами всех возможных изданий с тех пор, как это случилось."

"Неудивительно. И все грозит стать еще хуже, прежде чем начать становиться лучше… если вообще когда-нить станет лучше." сказала Елизавета. Она дождалась, когда Монтень сядет в свое кресло, и покачала головой.

"Кэти, о чем вообще, черт возьми, эти твои люди думали?"

Королеве не нужна была помощь ее древесного кота, чтобы заметить пронзившую Монтень вспышку гнева. Часть Елизаветы симпатизировала женщине, большая часть, впрочем, тоже не слишком проклинала. Как бы то ни было, Монтень была связана с организацией одних из самых кровавых террористов (или "борцов за свободу", в зависимости от точки зрения) в истории человечества. Подобный выбор имел своим результатом множество незначительных социальных неприятностей, пронеслась у Елизаветы мысль.

Хорошей новостью было то, что Монтень всегда понимала это. И было очевидно, что она ожидала этого вопроса — или какого-то очень похожего — с того самого момента, как получила 'приглашение' Елизаветы.

"Полагаю, ты имеешь ввиду события в Грин Пайнс.", сказала она.

"Нет, я говорю о решении Джека штурмовать бобы", едко ответила Елизвета, "Ну конечно, Грин Пайнс!"

"Боюсь", ответ Монтень был необычайно спокоен даже для политика с ее опытом, "что на данный момент вы обладаете гораздо большей информацией о случившемся в Грин Пайнс, чем я."

"Ох, прекрати нести чушь, Кэти!", — фыркнула с отвращением Елизавета. "Согласно Мезе не только Балрум виноват во всей этой жопе, но и некий Антон Зилвитский. Ты должна его помнить, не так ли?"

"Да, конечно.", спокойствие Монтень на мгновение треснуло и слова вышли плоскими и жесткими. Потом она встряхнулась. "Да, конечно.", продолжила она более нормальным тоном, "но все, что я могу сказать, это, что по имеющейся у меня информации, он не участвовал во всем этом."

Елизавета недоверчиво посмотрела на нее, и Монтень пожала плечами.

"Это так, Бет."

"И полагаю, ты собираешься сказать мне, что Балрум также не были вовлечены 'по имеющейся у тебя информации'?

"Я не знаю. Это правда", Монтень настояла более решительно, поскольку Елизавета закатила глаза. "Я не говорю тебе, что они не были, я только говорю, что я не знаю, так или нет"

"Ну, не хотела бы ты, например, предложить другого злодея?" потребовала Элизабет. "Кого-то еще, кто ненавидит Мезу настолько, чтобы устроить несколько ядерных взрывов в одном из пригородов ее столицы?"

"Лично, я думаю, что идея будет привлекать большинство людей, которым когда-нибудь приходилось иметь дело с больными ублюдками," Монтень подняла взгляд, столь же твердый, как и ее голос. "В ответ на то, что ты на самом деле спрашиваешь, не смотря на то, что я признаю, Балрум — или возможно какой нибудь подражатель Балрума — должен быть наиболее вероятным преступником. Кроме того, я действительно ничего не могу сказать тебе о том, кто на самом деле сделал это. Что я могу сказать, тем не менее, когда я в прошлый раз была на Факеле — и, если уж на то пошло, когда я и Антон в последний раз разговаривали — никто на Факеле, и безусловно не Антон, даже не рассматривал ничего подобного."

"А ты уверена, что твой лучший друг и главный филантроп Джереми Экс сказал бы тебе, если бы планировал такую операцию?"

"На самом деле, да," — Монтень пожала плечами. — "Я не буду притворяться, что я смогу правдоподобно отрицать, что боевые действия Балрум бывают кстати, время от времени. Впрочем, я не буду притворяться, что не лгала прямо, или за спиной Балрум не было чего-то… или я заранее не знала ничего о повседневных 'зверствах'. Но теперь, когда он и Веб дю Гавел — и твоя собственная племянница, если уж на то пошло, наконец то дали генетическим рабам галактики подлинный мир в своем собственном доме? Ты думаешь, он будет достаточно безумен, чтобы планировать что-то вроде этого — то, что в этом отношении будет на руку Мезе? Не глупи, Бет! Если бы у него была хотя бы подсказка что, нечто подобное может случиться, он бы остановил это, даже если бы пришлось лично застрелить людей, планирующих это! И если бы он не мог остановить, он безусловно обсудил бы со мной даже только потому, что он признал бы, необходимость как-то "спасать ситуацию".

Экс-графиня выглядела чувствующей отвращение к тупости своего монарха, и Элизабет стиснула зубы. Тогда она откинулась на спинку кресла.

"Смотри", сказала она, "Я знаю Балрум, никогда не была так монолитна, как думают все. Или, если на то пошло, так монолитна, как люди Джереми — а ты — возможно притворяешься. Я знаю, что это подвергает суровой критике отколовшуюся фракцию и никто никогда не знает, когда харизматический лидер собирается увлечь некоторую часть официальной организации на его собственный маленький крестовый поход. Но суть в том, что кто-то взорвал атомные бомбы в Грин Пайнс и то как это было сделано чертовски согласуется с образом действий Балрум. Кроме атомной бомбы, во всяком случае!"

"Допуская, что отчеты из Мезы являются достоверными, то да, я должна бы быть согласна с этим", — призналась Монтень тем же решительным тоном. — "Но вы правы по поводу случайных внутренних подразделениях Балрум. Если на то пошло, я должна признать, некоторые из лидеров боевиков, которые приняли руководство Джереми до того как Факел стал независимым, являются сильно обозленными и порвали с ним сейчас из-за "предательства вооруженной борьбы", когда он стал "законопослушным". По крайней мере, некоторые из них думают, что он продался в обмен на публичную политическую власть; большинство из них просто думают, что он ошибается". Она пожала плечами. — "В любом случае, однако, они вряд ли будут запрашивать его санкции на потенциальные боевые операции."

— "Или материальную поддержку?"

— "Факел выразил кристально ясно свою позицию по вопросу об активной поддержке ударов, как этот, Элизабет. Ты слышала то, что они сказали, так же как и я, и я обещаю тебе, что это серьезно. Как я уже сказала, Джереми не настолько глуп, чтобы не видеть все недостатки чего-то вроде этого."

Элизабет откинулась назад в своем кресле, невесело рассматривая "гостью" и прищурив глаза. В офисе установилась какая-то хрупкая тишина, затем Королева подняла бровь и ткнула указательным пальцем в Монтень.

"Ты говорила в общих чертах, Кэти," сказала она проницательно. "Почему не расскажешь более конкретно о том, откуда ты знаешь, что капитан Зиливицкий не был в этом замешан?"

"Потому что…" — начала Монтень твердо, но тут же умолкла. К удивлению Элизабет, лицо другой женщины вдруг сморщилось, и Монтень глубоко, неровно вздохнула.

"Потому что," продолжила она, "они специально связали Антона с этим, и я не думаю, что они взяли его имя просто наугад. О, я знаю, до какой степени уязвимой, наши отношения делают меня — и, если уж на то пошло, Либеральную партию и всю Звездную Империю — когда что-то вроде этого происходит. Однако создание этой связи в их пропаганде является более изощренным, чем когда-либо Меза беспокоилась сделать раньше. Я не говорю, что это не имеет смысла с их точки зрения, потому что мы обе знаем, что имеет. Я просто боюсь, что… это им не с неба свалилось."

Ее голос был под железным контролем, но Элизабет знала ее слишком давно, чтобы прийти в заблуждение. В ее глазах было что-то большее, чем просто боль, было что-то очень похожее на страх, и королева Мантикоры ощутила личную заботу, когда дружба вступила в войну с хладнокровной беспристрастностью, как требовало ее положение главы государства.

— "Скажи мне, Кэти," сказала она, и ее собственный голос стал мягче.

— "Бет", — Монтень посмотрела ей прямо в глаза, — "Я клянусь тебе своей бессмертной душой, что Антон Зиливицкий никогда бы низачто не взорвал бы атомную бомбу в общественном парке, где полно детей — чьих угодно детей, во имя всего святого! — в центре города. Он умер бы, сначала. Спроси любого, кто его знает. Но, сказавший это… он был на Мезе. И я боюсь, мезанцы знают, что он был. Только это по этой причине они решили возложить это на него, на его имя, а не только на Факел и Балрум вообще. И…"

Ее голос прервался, и Элизабет чувствовала, что ее собственные глаза расширились.

— "Ты думаешь, они поймали его," сказала она мягко.

— "Да. Нет!" — Монтень покачала головой, выражение ее лица показывало неуверенность и страдание, чего она никогда бы не позволила себе на публике.

— "Я не знаю", — призналась она, помолчав. — "Я не говорила с ним почти шесть стандартных месяцев… начиная с июня. Он и… кто-то еще отправились на Мезу. Я знаю, они туда попали, потому что мы получили от них доклад через безопасный канал в конце августа. Но с тех пор мы не услышали от них ни слова. "

— "Он был на Mезе?" — Элизабет смотрела на нее, потрясенная тем, что Зиливицкий добровольно полез в эту яму со змеями. — "О чем во имя Бога он думал?"

Монтень сделала глубокий вдох, с видимым усилием овладевая собой, затем села на несколько секунд, рассматривая Королеву с изучающим видом.

— "Ладно, Элизабет — время правды", — сказала она наконец. — "Шесть месяцев назад, ты была не совсем… рациональна к возможности того, что никто, кроме Хевена не может стоять за убийством адмирала Вебстера или нападением на Факел. Мне очень жаль, но это правда, и ты это знаешь. Не так ли?"

Карие глаза встретились с голубым, напряжение окутало их на несколько ударов сердца. Затем Елизавета неохотно кивнула.

— "На самом деле, я все еще не убеждена, — ни в коей мере — что Хевен не принимал участия", — признала она. — "В то же время, я была вынуждена признать — есть и другие возможности. Если на то пошло, я даже была вынуждена признать свои предрассудки против Хевена, возможно это поможет учесть, по крайней мере, некоторые из моих подозрений,в тех случаях, когда Причарт заинтересованна ".

— "Спасибо". Глаза Монтень смягчились. "Я знаю тебя, Бет, так что я знаю, как тяжело было для тебя признать это. Но в то же время, Факел и Балрум имеют довольно убедительные доказательства того, что независимо от того, что имело место быть в случае с адмиралом Вебстером, Хевен не принимал участия в нападение на Берри и Факел. Что наводит на мысль что должен быть кто-то ещё, и это в свою очередь привлекло очень пристальный взгляд к Мезе.

— "Ты только признала, что твои "предубеждения против Хевена" могли бы склонить тебя, считать, что Причарт стояла за этим. Ну, честно и беспристрастно, и я признаю, что наши предубеждения естественно заставляют нас, чувствовать то же самое по отношению к Рабсиле. Но было больше этого, и большая часть из этого "больше" исходило от Антона и Рут, а не Балрум."

— "Что собой представляет это "больше"? спросила Элизабет, нахмурившись с пристальным вниманием.

— "Ну, во первых мы узнали — я говорю узнали, Бет, с абсолютной керамобетонной уверенностью, что Хевен не причастен к операции на Факеле. И более того, Рут и Антон считают, что модель поведения Рабсилы на Монике выходит за рамки трансзвездного синдиката, или даже преступного трансзвездного картеля. Они были больше похожи на действиям тех, кто считает себя звёздной нацией.

Елизавета медленно кивнула, ее глаза сузились. Она вспомнила точно такие же выводы сделала Мишель Хенке, после того как она сорвала операцию Джозефа Бинга на Новой Таскане. Это казалось нелепым, но и в РУФ и в СРС согласились, по крайней мере теоретически, что выводы Мишель могут быть верными. Но все же, к сожалению, ни у кого не было точной идеи, что же это было на самом деле.

"Предполагая что это Рабсила — или Меза, как мы думали, если вообще существует какая-то большая разницы между этими двумя, эта — атака, казалось, четко вписывается в явные амбиции Рабсилы в Талботе. На самом деле казалось, они подразумевает, что все еще были далеко от понимания, чем эти амбиции могут быть в действительности. И, откровенно говоря, с точки зрения Факела, по крайней мере, полуофициального союзника Звездной империи, республики Эревон, и Солнечной лиги — или сектора Майя, как минимум — были Антон…. и Джереми, задающиеся вопросом, как много зайцев Рабсила пытался убить одним выстрелом."

Кто бы мог подумать, интересно, она только заменяла Джереми? — подумала Елизавета. Она продолжает придерживаться прежних позиций, но без былой уверенности.

"Под давлением обстоятельств, они решили, что нужен кто-то, способный присмотреться к Рабсиле изнутри, так сказать, "в утробе зверя". У них не было чёткого плана действий после проникновения в Мезу. Они хотели изучить ситуацию прямо на месте, вместо того, чтобы отставать на недели и месяцы из-за коммуникации. Я думаю, возможно они подумывали об установке долговременной следящей аппаратуры, если сообразят как это провернуть, но в первую очередь, они искали доказательства причастности Рабсилы к убийству Вебстера и атаке на Бэрри"

Она сделала паузу, с видом женщины, отказывающейся упомянуть что-то еще, и несмотря на ее сосредоточенную напряженность, Элизабет чуть-чуть улыбнулась.

Непривычно тактично для тебя, Кэти. Не хочешь, просто прийти и прямо сказать, "И они хотели, чтобы эти доказательства были достаточно хороши и они смогли убедить даже тебя, начать мыслить логически о других кандидатах, Элизабет. Не так ли?"

"В любом случае," продолжала Монтень более оживленно, "Единственное, что они не собираются делать, это поддерживать связь с любой "официальный" ячейкой Балрум на Мезе. У нас есть основания полагать, особенно в свете некоторых последних событий, что любая ячейка Балрум на планете, скорее всего, поставлена под угрозу. Так что, имеется нулевая возможность, что Антон или… любой из его людей были вовлечены в какие-либо операции Балрум против Грин Пайнс. Они должны были там определенно держатся в тени; информацию, которую они могли найти с тех пор — особенно, если она подтвердила их подозрения, была намного более важной, чем любая атака, и они старались избегать контактов с любым известным оперативником Балрум."

Глаза Элизабет снова сощурились. Теперь она откинулась назад и склонила голову на бок.

Это было бы немного более проще для тебя, Кэти," поинтересовалась она почти капризно, "если бы ты просто пошла напролом и сказала: "Антон и агент Каша" вместо того, чтобы разводить дипломатию?"

Теперь была очередь Монтень сощурить глаза, и королева усмехнулся, хоть и немного мрачно.

"Уверяю тебя, я читала отчеты и знаю совершенно точно, как Факел появился на свет. И у меня были прямые отчеты Рут, так же, знаешь ли. Она сделала все возможное, чтобы быть… деликатной, назовем это так, но это было весьма очевидно, что агент Каша прочно обосновался на Факеле. И, если на то пошло, что он и капитан Зиливицкий создали какой-то, по крайней мере временный союз".

"Это бы всё упростило, на самом деле," медленно сказала Монтень. "Так как, кажется, пришло время выложить все "карты на стол", я полагаю, я должна идти вперед и признать, что причина, по которой не упоминала Виктора, состоит в том, что я была не уверена, что ты не будешь иметь предвзятое мнение о всем, что я должен буду сказать."

"Я — хороший и опытный ненавистник, Кэти" сухо сказала Елизавета. "Однако вопреки мнению некоторых, я не клинически безумна. Я не стану притворятся, что счастлива, от того, что кто-то, кому следовало бы, быть моим собственным шпионом, делится навыками, дружит и взаимно восхищается действующим агентом звездной нации, с которой мне случалось повоевать. Я полагаю, что так и должны поступать честные воины. На самом деле, один из моих близких советников, недавно настаивал на той же точке зрения."

"Неужели?" Монтень выгнула брови, и Элизабет почти увидела как колесики и шестеренки закрутились в ее мозгу. Но потом экс-графиня явно встряхнулась.

"Во всяком случае," сказала она, "Виктор, это причина по которой мы знаем, что Хевен не приказывал атаковать Факел. Или, по крайней мере, никакая официальная служба разведки Хевена не стояла за этим, так как это была бы его работа это реализовать, если бы Причарт дала санкцию. И ты права по поводу вида сотрудничества, которое он и Антон сформировали. На самом деле, их способности дополняют друг друга, что делает их еще более эффективными. У Виктор абсолютный талант к импровизации, в то время как Антон соответственно, талант к методическому анализу и предусмотрительности. Если кто-то в состоянии вырвать правду из этой чертовой клоаки, то это смогут только они".

Ее ноздри раздулись. Потом она снова сделала паузу, сжав губы.

"Но ты не получала известий от них почти пять месяцев," мягко сказала Элизабет.

"Нет", признала Монтень тихо. "Мы не получили ничего от них, мы не получили ничего от людей, ответственных за их транспортировку, и мы ничего не получили от Биологического Корпуса Разведки, тоже.

"Стоп!" Элизабет резко выпрямилась в своем кресле. "Беовульф тоже был вовлечен в это?" Она полу-сердито посмотрела на Монтень. "Скажи мне, был ли кто-нибудь во всей галактике, кто не старался тайком за моей спиной, сдержать мое негодование?"

"Ну," призналась Монтень, криво улыбаясь, несмотря на ее явную глубокую озабоченность", на самом деле, было определенное количество помощи от эревонцев, и это примерно все. Я думаю."

"О, ты думаешь, не так ли?"

"Я не могу быть абсолютно уверена, конечно. Я имею в виду, что с Факелом и всем другим, это было что-то вроде многонационального достижения."

"Я вижу". Элизабет еще раз откинулась на спинку кресла, потом покачала головой. "Тебе не кажется, что когда так много поваров мешает суп, что-то явно может пойти не так, как надо, не так ли?"

"Я думаю, что это возможно," признала Монтень. "С другой стороны, методы Антона и Виктора нормально работают, вряд ли кто-нибудь кроме них на самом деле, знал достаточно, чтобы создать серьезную угрозу операции. Тем не менее," она вновь заметно приуныла, "ты права — что-то явно пошло не так, как надо. Я не поверю, что Маза вдруг приняла решения включить Антона в свою версию того, что произошло, и это означает, что что-то где-то взорвали. Но, что мы не знаем точно, что взорвали и насколько серьезны последствия".

"Однако так долго без какого-либо сообщения предполагает, что последствия могут быть чертовски серьезны," мягко закончила за нее Элизабет.

"Точно." — Монтень глубоко вздохнула. "С другой стороны, Меза не предъявила его тела, или упомянула Виктора или Хевен, или воспользовалась возможностью наехать на Беовульф за его участие. Это подразумевает, что он целиком и полностью устроил этот взрыв. Я знаю," — несмотря на все усилия, ее голос дрогнул — "может быть полезно, если кто-то просто "исчезнет" и позволит его стороне волноваться по неведению потенциальным последствиям. И учитывая то, как мы, кажется, недооценивали, или по крайней мере неправильно истолковывали, роль Мезы в этом, и ее возможную изощренность, это возможно, они признали, что обвиняя в участии Хевен и Беовульф, вдобавок, будет уже чересчур. Слишком много, чтобы это проглотило даже общественное мнение Солли. Но я продолжаю возвращаться к факту, что, если бы они могли бы на самом деле доказать, что Антон был на Мезе, это был бы абсолютный решающий довод для этой сказки о том, что он был вовлечен в нападение. Так что, если они не предъявляют это доказательство…"

"Представляется маловероятным, если уж на то пошло," — сказала Элизабет.

"Точно", — снова сказала Монтень, затем усмехнулась.

"Что?"

"Я только подумала," сказала экс-графиня. "У тебя всегда была эта привычка, заканчивать мысли за меня, когда мы были детьми."

" В основном потому, что кому-то столь легкомысленному как ты, нужен был кто-нибудь способный скруглить углы" парировала Елизавета.

"Пожалуй." — юмор Монтень увял. "Так или иначе, это — то, где мы находимся. Антон был на Мезе во время ядерного удара. Я не могу доказать, что он не имел никакого отношения к этому, но если Меза смогла бы доказать, что имел, ублюдки сделали бы это к настоящему времени. Таким образом, или он на пути домой, и его схемы транспортировки попали под удар, или иначе."

Она замолкла, и на сей раз Элизабет не испытывала никакого искушения закончить ее мысль за нее.

"Я понимаю," сказала королева, вместо этого.

Она откинула спинку своего кресла, едва покачиваясь, пока напряженно размышляла долю минуты. Потом позволила ему вернуться в вертикальное положение.

"Я понимаю," повторилась она. "К сожалению, ничто, из того что ты только что сказала мне действительно, не поможет, не так ли? Как ты говоришь, мы не можем доказать, что капитан Зилвицкий — и, косвенно, Факел и Звездная Империя — не были вовлечены. На самом деле, предание огласки факта, что он был на Мезе вообще, будет худшей вещью, которую мы вероятно могли бы сделать в этот момент. Но я боюсь, что это собирается сделать эти обстоятельства неприятным для тебя, Кэти."

"Я знаю." поморщилась Монтень. "Ты оказалась перед необходимостью занять позицию, что Звездная Империя не была вовлечена в это, и на этом пути, ты оказалась перед необходимостью отметить, что даже если Антон принимал участие, он больше не агент РУФ. С тех пор, как он завязал дружбу с той печально известной подстрекательницей и общественной зазывалой для терроризма Монтень, он установил свои собственные связи с движением сторонников отмены рабства и, да, вероятно с теми террористами Балрум. При этих обстоятельствах ясно ни ты, лично, ни Звездная Империя не находитесь в таком положении, чтобы прокомментировать так или иначе то, за что он, возможно, был ответственен на этом пути, начиная с перехода на нелегальное положение."

"Я боюсь, что это именно то, что мы будем должны сделать", признала Элизабет. "И когда некоторые чертовы репортеры набросятся на его личные отношения с тобой, самое лучшее, что я могу быть в состоянии сделать это "без комментариев" и рекомендовать им обсуждать это с тобой, а не со мной."

"И они собираются прибыть после пламенной демагогии со всем, что у них есть." вздохнула Монтень. "Ну, это будет не в первый раз. И только немного удачи, что они дадут мне возможность нанести несколько хороших моих собственных встречных ударов. Идиоты обычно дают."

"Но это создаст проблемы для твоих Либералов, к тому же" — указала Элизабет. "Если — когда — это окажется столь же скверным, как я думаю, что это собирается быть, Вили и я, оба вынужденны держать тебя на почтительном расстоянии… это в лучшем случае. И, это даже не рассматривая тот факт, что по крайней мере кто-то внутри партии будет рассматривать это как возможность вышвырнуть тебя с позиции лидера. "

"Если это произойдет, то произойдет." Тон Монтень был философский; суровый огонь в ее глазах наводил на мысль, что любой, кто хотел борьбы, он её получит. В самом деле, думала Элизабет, эта женщина, вероятно, с нетерпением ждет этого, чтобы отвлечься от своих личных страхов.

"Мне очень жаль," тихо сказала Королева. Их глаза встретились еще раз, и на сей раз печальная улыбка Элизабет была улыбкой старого друга, не монарха.

"Я всегда была неоднозначна относительно Балрум", продолжила она. "По личным причинам, в частности. Я все понимаю о "асимметричной войне", но убийства и террористические акты происходят слишком близко к моему дому. Я не достаточно лицемерна, чтобы осудить Балрум за то, что он сопротивлялся единственным способом, которым он когда-либо был в состоянии, но я боюсь, что это не та же самая вещь как высказывание, что я одобряю его. Но одобряю ли я или нет, я всегда восхищалась огромным мужеством, необходимым чтобы опуститься в кровь и грязь, чего-то вроде Рабсилы. И несмотря на наши собственные политические разногласия, Кэти, я всегда на самом деле восхищалась тобой за готовность открыто признать поддержку для людей, готовых дать отпор единственным способом, каким они могут, независимо от того что могут думать об этом в остальной части галактики. "

"Это… значит довольно много для меня, Бет". Голос Монтень был также тих, как и у Элизабет. "Имей в виду, я знаю, что ты не собирается менять что-нибудь в своей политической позиции, но это много значит".

"Хорошо". улыбка Элизабет стала шире. "А сейчас, тогда я могу я просить тебя о личном одолжение моей персоне, как Королева Мантикоры?"

"Какого одолжения?"

Тон Монтень и выражение лица стали осторожны, и Элизабет усмехнулась.

"Не волнуйся! Я не собираюсь наносить удар исподтишка, говоря тебе, какой ты прекрасный, бесстрашный человек, Кэти". Она покачала головой. "Нет, я думала о том, что эта новость поразит систему Хевен примерно через полторы недели, и я с содроганием думаю о влиянии, которое это будет иметь на переговорах герцогини Харрингтон с администрацией Причарт. Я уверена, что это будет иметь последствия со всеми нашими союзниками, конечно, и слава Богу, мы по крайней мере консультировались с ними — в отличие от определенных экс-премьер-министров — прежде, чем мы начали переговоры в этот раз, но я больше озабочена реакцией Хевена. Так что я бы очень оценила твой поступок написать то, что ты только что сказала мне, или, так много о нем, как ты считаешь, могла бы поделиться с герцогиней Харрингтон, по крайней мере, для меня, чтобы сообщить ей полную историю вопроса."

"Ты хочешь, чтобы я сказала герцогине, что Антон на самом деле был на Мезе?"

Было что-то немного странное о тоне Монтень, подумала Элизабет, но королева просто пожала плечами и кивнула.

"Между прочим. Могло бы очень помочь, если бы у нее была такая информация в глубине подсознания. И я полагаю, что двое из вас знают друг друга, не так ли?"

"Достаточно хорошо, на самом деле," признала Монтень. С тех пор как я вернулась домой на Мантикору, то есть."

"Ну, в таком случае, мне, наверное, не нужно говорить тебе, что она имеет железное чувство чести", сказала Элизабет. "В самом деле, иногда я думаю, ее родители должны были иметь предвидение или что-то в этом роде, когда они выбрали ей имя! Во всяком случае, уверяю тебя, она никогда даже не будет рассматривать разглашение чего-либо, что ты сможешь ей сказать без твоего особого разрешения."

"Если вы уверены в ее благоразумии", — сказала Монтень в том же своеобразном тоне", что достаточно хорошо для меня." Она улыбнулась. "Я пойду напролом и напишу это для вас, и я уверена, что она не скажет об этом никому ни слова."