Дело о краже артефактов

Глава 24

В полицейском управлении Иван первым делом спустился в морг. Юный Вивелли уже закончил осмотр трупа Веспара Сима и корпел над протоколом.

— Что-нибудь интересное? — спросил сыщик. — Мне не дает покоя вопрос о том, почему мужика не прирезали сразу, а нанесли рану, которая давала ему шанс выжить, если бы кто-то случайно обнаружил его.

— Потому что он зарезал себя сам, — хмуро ответил эльф.

— Что?

— Хозяин приказал бедолаге зарезать самого себя. У мужика не хватило ума… или духа… воткнуть себе нож в сердце. Распорол себе живот и принялся помирать. А потом вообще интересно. Темная магия воздействует на сознание разумного, для безмозглых тварей используются другие заклинания. В какой-то момент мужик обезумел от боли — и хозяин потерял над ним власть. С этого момента Веспар Сим вел себя как умирающее животное — пополз туда, где надеялся получить помощь. Но было уже слишком поздно.

— Даже так…

Иван поежился, представив последние мгновения жизни несчастного. Однако сейчас его больше всего интересовало, почему Тайтрил Кипер не залез в тайник с алмазами сразу же, как выпотрошил из бедолаги-слуги всю информацию.

— Кстати, вы ошиблись по поводу заклинаний, — продолжил эльф. — Сначала на Веспара Сима было наложено довольно безобидное заклинание временной потери памяти. Им пользуются даже целительницы в монастырях, когда нужно кого-нибудь заставить кого-нибудь забыть что-то ужасное. Правда, исполнено оно было в достаточно жесткой «темной» манере, сейчас так не делают… А вот незадолго до смерти на бедолагу наложили заклинание полного подчинения…

«Если бы я еще разбирался в этих ваших заклинаниях», — подумал Иван.

А вслух сказал:

— Ну, я же человек… я только предположил…

И смущенно улыбнулся.

— Мы, люди, мало знаем о магии, особенно о темной. У меня, например, есть две вещи, но как их использовать, я представления не имею. Так что дарю их вам.

— Какие вещи?

— Части тела, — усмехнулся Иван. — Волосы. Эта прядь принадлежит моему соседу по пансиону Тайтрилу Киперу. А этот волосок зацепился за доски причала рядом с трупом. Там не было ничьих следов, кроме следов Сима, но песок показался мне… слишком уж ровным. Поэтому я осмотрел доски, в которые я с моим ростом все время тыкался головой…

Иван достал из кармана два завязанных узелком носовых платка и положил на стол рядом с протоколом, над которым корпел эльф:

— На мой взгляд, очень похожи друг на друга. Длинные, светлые, волнистые. Впрочем, доказать, что они принадлежат одному и тому же человеку, я не могу.

По тому, как загорелись у эльфа глаза, Иван понял, что с «подарочком» можно сделать очень и очень многое.

— И все же улик недостаточно, чтобы предъявить обвинение, — огорченно повторил Мулорит, когда Иван поднялся в кабинет к начальнику полиции. — Пуговица, волосок, ботинки, сопливые свидетели… Этому Киперу не понадобится даже адвокат. К художникам в наших краях относятся уважительно, дар создавать красоту сродни чуду, а молодой эльф выглядит по-настоящему утонченной натурой…

Полицейские, как всегда, проводили совещание за столом с легкой закуской. Иван, успевший за утро набегаться по городу, с удовольствием жевал бутерброды с паштетом, а толстячок лишь поковырял бисквит и отодвинул от себя тарелку.

Господин Томот покачал головой:

— Думаю, ни о каких присяжных и речи не идет. Я уже известил настоятельницу монастыря Зеленой Девы. Теперь это — забота монашек…

«Кажется, я был прав относительно параллельной „магической“ полиции», — подумал Иван. А вслух сказал:

— Значит, наша работа сделана. Но наблюдение за усадьбой Суволли снимать нельзя. Чем больше свидетелей — тем лучше. Нужно будет только предупредить дежурных, чтобы не рисковали и сами никуда не лезли, что бы там ни происходило. Да, кстати, а что сообщают те, кто «водит» Тайтрила Кипера?

Начальник полиции поморщился:

— «Пасти» мага, если он подозревает о слежке, очень трудно. Кипер несколько раз выпадал из поля зрения наших сотрудников. Вскоре после того, как вы с Пфалироном уехали из пансиона, он пошел на ярмарку. Потолкался между рядами, зашел в какой-то кабачок — и исчез.

— С кем-то встречался?

— Нет. Заказал завтрак, сразу же заплатил, сел у окна, пил кофе. Потом в кабачок зашла толпа возчиков, и наш «пастух» потерял эльфа из вида. Мужики заслонили его столик… А через какие-то мгновения Кипера уже не было…

— Потом его видели?

— Да. Вроде бы он проходил по одной из улиц в Садах. Причем видел его не наш человек, а привратник Резиденции Императорской Кошки. Кипер шел в направлении, противоположном усадьбе Суволли. Потом он вернулся в пансион, пообедал и до сих пор находится там. Если конечно, не вышел каким-то тайным путем, так, что никто не заметил.

Иван кивнул:

— Надеюсь, мне не придется с ним общаться. Но если что — притворюсь полным идиотом и насочиняю баек о том, как трудно идет расследование…

Господин Томот покачал головой:

— Лучше бы вам вообще не возвращаться в пансион. Но вы там находитесь по праву постояльца, нашим «пастухам» не попасть внутрь. Под наблюдением все выходы, и окна, и двери. Пфалирон попросил хозяйку нанять трубочиста, наш разумный сидит на крыше. Это все, что можно сделать, чтобы не вызвать подозрений. Так что постарайтесь понаблюдать за эльфом, не попадаясь ему на глаза…

Добравшись до своей комнаты, Иван переоделся и выставил в коридор туфли. После бегонии вдоль реки они потеряли весь блеск, а идти к ужину в грязной обуви не хотелось. Жизнь в иномирье странным образом изменила привычки землянина: иметь чистые ботинки стало для него неоспоримым правилом приличия.

Однако отдохнуть не удалось. В дверь робко постучали, и в номер заглянула служанка:

— Господин Дурин! Хозяйка приносит огромные извинения, но случилось ужасное! Ширка! Хозяйка очень просит вас спуститься в прачечную и посмотреть!

Что-то в девушке насторожило Ивана. Раньше служанка не упускала случая пококетничать: сыщик, хоть и принадлежал к столичному начальству, но был короткоживущим, так что в чем-то — ровня малышке. А судьба как только ни шутит… Но сейчас она остановившимся взглядом смотрела куда-то в окно и произносила слова так, словно зазубрила их или читала по бумажке. Иван пожал плечами. Видимо, произошло что-то действительно нехорошее. В доме, где обитает убийца, можно ожидать всего, что угодно. Поэтому он быстро натянул «охотничьи» ботинки и, выйдя в коридор, показал на туфли:

— Отдайте чистильщику!

И все же тревога не покидала Ивана. Потому-то, видимо, он, перешагнув порог прачечной, ощутил летящую ему в темечко дубинку чуть раньше, чем она коснулась его головы. Удар пришелся немного вскользь, сыщик лишь на миг потерял сознание и сразу же пришел в себя от боли в затылке.

Сначала он не мог ничего разобрать в полутьме подвала, лишь почувствовал, что его руки связаны за спиной, но вскоре сумел рассмотреть, что на столе для глажки стоит какой-то горшок, над ним склонился Тайтрил Кипер и бормочет:

— Я должен поехать в поместье Суволли, пройти в конюшню и зайти во второй от входа денник по правой руке, в котором находится серая кобыла. Я должен поднять крайнюю справа доску и достать оттуда свернутый мешок. Всем, кого я встречу, я буду говорить, что нашел вещественные доказательства и везу их в полицию. Но я поеду сюда и отдам вещь хозяину. Я должен слушаться хозяина!

Запахло чем-то противным вроде жженого пластика, над горшком взметнулись клубы пара.

«Я должен поехать в поместье Суволли», — раздалось в голове Ивана.

«А чего это ты тут раскомандовался», — сварливо произнес другой внутренний голос — тот, который обычно доказывал, что все происходящее — чрезвычайно увлекательный модуль.

«Ты вообще откуда взялся», — поддержал «игрока» другой обитатель головы.

«Может, ты — шутка нашего подсознания, может, мы латентно хотели стать рабом? — задумчиво произнес „вечный скептик“. — Происходящее отражает наши тайные желания?»

«Подсознание? А голые эльфийки где?» — возмутился «игрок».

«Я должен поехать в поместье Суволли, пройти в конюшню и зайти во второй от входа денник по правой руке, в котором находится серая кобыла. Я должен поднять крайнюю права доску», — словно автомат, повторял слова эльфа внутренний голос.

«Какие кобылы? — капризничал „игрок“. — Мы хотим эльфиек! Иначе фигня какая-то, а не модуль!»

Внутренние голоса заспорили, заглушая друг друга, постепенно дело дошло до матов, от которых, как казалось Ивану, у него во лбу взрывались петарды.

Это вызывало бешенство.

Сыщик не выдержал и застонал.

Эльф подошел к нему:

— Прекрасно! Ты пришел в сознание и знаешь, что делать, раб! Иди и делай!

— Да пошел ты на… — пробормотал Иван.

Землянин по-русски уточнил, куда нужно отправиться эльфу.

Тот в недоумении наклонился к Ивану:

— Что такое?

Это было его ошибкой. Иван извернулся и со всей силы врезал Киперу ботинком по колену. Тот растянулся на полу, приложившись по дороге головой о чан для стирки белья. Сыщик вскочил и, не дав противнику подняться, с наслаждением вмазал ему ногой по хорошенькому личику. Если бы человек был обут в туфли, то он не смог бы достичь нужного эффекта. Но грубый ботинок превратил нос долгоживущего в плоскую лепешку. Дикая головная боль так разозлила Ивана, что он от всей души добавил эльфу по почкам. Впрочем, бить на поражение заставлял и элементарный страх. Иван прекрасно помнил текучие движения эльфа, говорящие об очень неплохой спортивной подготовке. К тому же у того могли быть какие-то боевые артефакты. Поэтому нельзя было дать ему опомниться. Если эльф сможет прийти в себя, то Иван с ним не справится. Поэтому он продолжал пинать противника, пока тот окончательно не затих.

К удивлению сыщика, голоса в голове тоже затихли. Зато из угла раздался стон.

Иван огляделся и увидел за «стиральной машиной» связанного по рукам и ногам Ширку.

— Как это тебя угораздило? — спросил землянин. — Слушай, у тебя тут нож есть?

— Господин Кипер ударил меня по голове дубинкой, — печально ответил Ширка. — И вас тоже.

Когда землянину наконец удалось разрезать стягивающие запястья тряпки на своих руках и освободить гоблина, он спросил:

— А веревка у тебя есть? Надо упаковать этого… господина Кипера…

И пробормотал себе под нос:

— Надеюсь, в этом мире нападение на полицейского — достаточно весомый аргумент для обвинения.