Анастасия. Дело о перстне с сапфиром

Глава 16

Окна были широко открыты, теплый, еще не осенний ветер, играл с прозрачными шторами, добавляя происходящему ощущения праздника.

Градоначальник пыжился от важности и щурился от удовольствия. Он даже не заикался, как обычное, медленно, со смыслом, выговаривая каждое, из приличествующих ситуации слов.

Александр тоже щурился, и тоже довольно, но улыбка на его лице была доброй и какой-то ностальгической. Катарин крепче, чем предписывали приличия, прижималась к стоявшему рядом с ней Саиду. Князь держался невозмутимо, но я время от времени ловила на себе его оценивающий взгляд, словно он пытался понять, как мы будем смотреться в подобной ситуации. Я — то млела, чувствуя странное возбуждение, то начинала считать убегающие мгновения, вспоминая, что в Лекарском доме умирает наш пока единственный свидетель драки.

И только матушка и Фарих были совершенно невозмутимы, не допуская ни тени сомнений в принятом ими решении. Он и она….

— Ваше слово, госпожа Волконская. Добровольно ли вы, без принуждения, дали согласие на брак с присутствующим здесь господином Фарихом Соулом?

— Добровольно и без принуждения, — мягко, певуче, ответила Елизавета Николаевна и легко, словно ненароком, коснулась руки Фариха.

— Ваше слово, господин Соул. Добровольно ли вы, без принуждения, дали согласие на брак с присутствующей здесь госпожой Елизаветой Волконской?

— Попробовал бы он отказаться… — угрожающим протянула я, пользуясь тем, что как раз в этот момент матушка шевельнулась, и ее платье зашелестело, заглушая мой шепот.

— Добровольно и без принуждения, — твердо произнес Фарих.

— Госпожа Катарина Ками. Ваше Сиятельство. Подтверждаете ли вы добровольность заключаемого между госпожой Елизаветой Волконской и господином Фарихом Соулом союза?

— Подтверждаем! — Торжественно прозвучало в два голоса.

Хотела высказаться и по этому вопросу, но Северов, отвлекая, крепко сжал мою ладонь, а когда отпустил, момент был уже упущен.

— Властью, данной мне императором Асселем… — градоначальник был невысоким и довольно упитанным, но в этот момент подобрался, словно пытаясь продемонстрировать выправку, которой у него и в помине не было, — признаю ваш брак заключенным и объявляю вас мужем и женой. Господин и госпожа Соул….

— Все! — выдохнула я с облегчением.

И ведь не тревожилась — знала, матушка не позволит никому играть ее счастьем, но что-то внутри сидело занозой, заставив теперь, когда все было уже позади, расслабиться, полностью отдавшись радости за нее.

— Обычно с этого все только начинается, — не то возразил, не то намекнул на что-то князь. Поднес мою ладонь к губам, посмотрел… выразительно….

Я предпочла сделать вид, что не поняла, о чем он пытался сказать, тут же бросившись к матушке с поздравлениями.

Госпожа Соул….

Я осталась единственной Волконской, что добавляло ответственности. Аркар не должен был забыть имя Елизаветы Николаевны.

— Матушка!

Излишней сентиментальностью я не страдала, но стоило прижаться щекой к ее щеке, как глаза наполнились слезами. Сдобренное подступившей тоской счастье…. Назвав дочерью, Елизавета Николаевна подарила мне новую жизнь. Жизнь, в которой я могла не опасаться будущего, точно зная, что она не позволит и тени беды коснуться меня своим крылом. Жизнь, в которой я была обласкана любовью и вниманием, в которой….

— Настенька! — с теми же щемящими нотками прошептала она. — Доченька….

— У тебя — допрос, — чуть слышно произнес Фарих, тронув меня за плечо.

Подняла на него недоуменный взгляд и… тут же улыбнулась. Они действительно были… муж и жена, оба точно зная, как вернуть мне самообладание.

— Спрашивать: могу ли я вам ее доверить, похоже, уже поздно, — по-доброму усмехнулась я, поймав в его глазах отражение своей улыбки, — но….

— Она в надежных руках, — засмеялся он, заставив посмотреть на себя удивленно.

И ведь не выглядел напряженным, но сейчас обмяк, показав совершенно другого Фариха. Счастливого?

Да! Он был счастлив и не скрывал этого.

— Пусть жизнь ваша будет долгой, — произнесла я одними губами и отошла, освобождая место для Катарин. — Ваше Сиятельство, я могу рассчитывать на вашу карету? — сглотнув вставший в горле ком, обратилась к попавшемуся под руку Северову.

Лекарский дом находился не так уж и далеко от главной площади, но я была в вечернем платье, что делало эту дорогу весьма непростой.

— И на меня — тоже, — подал он руку, предлагая на нее опереться.

— А я хотела, чтобы вы присмотрели за виконтом, — улыбнувшись, кивнула на младшего Шуйского, который как раз подошел к матушке и Фариху.

— Вот за него беспокоиться точно не стоит, — даже не оглянувшись, 'успокоил' меня князь. — Идем.

Первый, кого увидела, когда мы с Даниилом вышли из кареты, был Энгин. Сидел на крыльце Лекарского дома и смотрел куда-то вдаль.

Наше появление не прошло мимо его внимания. Заметив нас, махнул рукой, но так и не встал.

— Кажется, мы опоздали, — озвучил мою мысль Северов. Дождался, когда положу руку на его согнутый локоть, повел по выложенной плиткой дорожке.

Лекарский дом стоял в глубине большого сада. Трехэтажное здание, построенное еще во времена правления деда нынешнего императора, не отличалось архитектурными изысками, но было добротным, показывая отношение горожан к труду лекарей. Пожертвования, собираемые в Марикарде, позволяли оказывать бесплатную помощь и неимущим. Не в главном корпусе, конечно, во втором, возведенном не так давно, но столь же качественную, как и тем, кто был способен заплатить за свое лечение.

— Умер? — подойдя и освободившись от опеки князя, спросила я.

— Еще до моего появления, — поднялся Энгин. — Артефакт, которым они его поддерживали, не помог. Раны были очень тяжелыми.

— Оправдываешься? — скривилась я.

Жизнь и смерть. Обретение и потеря….

— Докладываю, — качнул головой младший Паррей. Потом шумно выдохнул… — На него напали в тот же день, когда убили курьера. Встретили у самого дома. Парень был крепкий, да и служил, на шорох за спиной среагировал, но нападения не ожидал. Пытался защищаться, получилось плохо. Несколько ножевых ранений, потеря крови и травма головы при падении. Камень. С нашим делом он никак не связывался, пока ненадолго не пришел в себя. Тогда сказал, где видел нападавшего.

— У гостиницы было темно….

— Когда мужчина открыл дверь заднего входа, вспыхнул свет. Он оглянулся….

— Но описания нет, — не сдержавшись, сжала я кулаки. — Сколько их было?

— Четверо, но трое на тот момент уже убежали. Он стоял там один.

— Да что ж такое! — вырвалось у меня. Северов, успокаивая, коснулся руки, но я отстранилась, отказываясь от поддержки. — Магический след?

— Одежду передали экспертам, домой к нему поехала группа. Посмотрим, может, что и найдется.

— Или не найдется, — поморщилась я, не в силах справиться с настроением. Слишком тяжелым, невозможным оказался контраст…. Свадьба матушки и… смерть совершенно неизвестного мне человека, которого я считала едва ли не последней нашей надеждой. — Остается Джейн, — закончила я, вновь посмотрев на Энгина. — Нужно усилить охрану.

— И пустить слух, что ей стало лучше? — тут же воспрянул духом Энгин. И неважно, что не его ошибка, он не хуже меня понимал, в какой тупик зашло следствие.

— Это решим утром, — слегка поубавила я пыл виконта. — Даже если подложить вместо нее кого-нибудь из наших, риск будет слишком велик.

— Можно наложить иллюзию, — подал голос, молчавший до этого князь. — Да хотя бы на него, — кивнул он на Энгина.

Окинув младшего Паррея медленным взглядом, задумчиво поджала губы. Идея выглядела интересной, а в таком варианте и практически безопасной. Подготовка у Энгина была соответствующей.

— Надо согласовать у господина Соула, — мысленно перебрав все аргументы 'за' и 'против', почти согласилась я, — но и это тоже утром. А пока….

— А пока… — подхватил мои слова князь, — госпожа Волконская, не позволите ли вы мне….

— Ах, князь, — перебив, томно протянула я, — я бы и рада вам… не позволить, но… — я улыбнулась, заставляя себя забыть о проблемах следствия и вспомнить о празднике матушки, — если это не сделаю, то мы опоздаем к столу. А мне этого не хотелось бы.

— Хоть в чем-то мы единодушны, — едва ли не с облегчением вздохнул Северов, подавая мне руку.

— Ах, Даниил Федорович… — 'скромно' опустила я ресницы.

— Передай Елизавете Николаевне мои поздравления, — Энгин не дал продолжить представление.

Впрочем, нам действительно стоило поторопиться. Теперь, когда причин для сомнений больше не было, я собиралась сделать все, чтобы матушка запомнила этот день. Ее последний день в нашем доме.

*****

Праздничный вечер удался, засиделись мы за полночь. Гостей немного — к тем, кто был в Ратуше, добавилась только чета Маркони, но атмосфера располагала к дружеским разговорам, шуткам и другим развлечениям.

Поздравления перемежались воспоминаниями, вновь возвращаясь к пожеланиям. Говорили и о детях. Мальчике и девочке. А еще лучше, о двух мальчиках и девочке. Или….

Матушка ничуть не смущалась, лишь смотрела на всех так, что было понятно: она — счастлива. Да нежно улыбалась, когда ладонь Фариха ненароком касалась ее.

Степняк оказался очень интересным собеседником, образно рассказывая о местах, где ему довелось побывать. Александр — тоже, подхватывая истории Саида и добавляя им какой-то притягательной остроты. Обычаи горцев, спускающиеся по каменистым склонам поселения, долины, в которых по весне бушевали свирепевшие большой водой реки. Диковинные сады, по которым важно прогуливались птицы с огромными переливающимися хвостами. Плюющиеся грязью равнины.

Единственное, что заставляло меня чувствовать неловкость, взгляды, которыми время от времени обменивались младший Шуйский и Северов. И ведь не соперничество — бессмысленно, да и не имело под собой причины, но что-то такое было. Не проявляясь внешне — их поведение выглядело безукоризненно, но давило, заставляя нервничать, прислушиваясь к самой себе и определяясь с собственными ощущениями.

Князь Даниил Северов.

Виконт Александр Шуйский.

Рядом с одним я чувствовала себя самой желанной, за которую он готов был сражаться без устали.

Подле другого мне было тепло и уютно, словно я вернулась в безмятежное детство.

Утро все только усугубило. Фарих покинул наш дом раньше, чтобы успеть переодеться, матушка к завтраку не спустилась, оставив меня за старшую. Остальные гости разъехались еще ночью, предпочтя провести ее в своих постелях, так что за столом мы сидели втроем. Князь Даниил Федорович Северов, виконт Александр Александрович Шуйский и я….

Что порадовало, пытка не продлилась долго — начавшийся день вернул нас к другим заботам. Как и дорога, во время которой мои собеседники предпочитали говорить о чем угодно, но только не о том, что нас всех тревожило.

— Теперь вы скажете, что с моим отцом? — никак не отреагировав на предложение присесть, спросил Александр.

Собрались мы в кабинете господина Соула. Сам глава Департамента, князь Северов, Маркони, Ковальски и я.

— Граф Шуйский мертв. Убит, — жестко, холодно произнес Северов.

Вряд ли мстил за знаки внимания, которые оказывал мне Александр, но… утверждать, что это не так, я бы не стала.

— Мертв? — Выражение лица виконта изменилось, мгновенно потеряв всю живость и став похожим на каменную маску. Его губы презрительно дернулись, но настолько мимолетно, что я тут же засомневалась в том, что увидела. — Я вас правильно понял, Ваше Сиятельство? — чуть повернулся он к князю.

— Да, правильно, — спокойно отозвался Даниил. — Граф Шуйский мертв. Для всех, кроме присутствующих в этом кабинете и лекарей, наблюдающих за его состоянием.

— Он ранен? — Голос Александра ничуть не смягчился.

— Да, но его жизни ничего не угрожает, — поторопилась вклиниться я, подозревая, что еще немного, и без дуэли не обойдется. — Насколько мы сумели понять ситуацию, он хотел, чтобы его считали погибшим.

— В этом он весь, — после короткой паузы кивнул Александр. — Я могу его увидеть? — обращался он теперь только ко мне.

— Граф в состоянии магического сна, — не стала я скрывать подробностей. — К обеду его разбудят.

— Я хочу побыть с ним, — глухо и жестко перефразировал свою просьбу Александр.

— Это — ваше право, — бросив короткий взгляд на Фариха и получив разрешение, произнесла я, — но я хотела бы попросить вас ненадолго задержаться в Департаменте. Мне необходимо оформить наш вчерашний разговор.

— Хорошо, после короткой паузы кивнул виконт. — Где я могу подождать?

— Проводи в мой кабинет, — попросила я Ковальски. Когда они вышли, повернулась к Соулу. — У нас еще что-то случилось?

И ведь не было причин так думать, но….

Именно это и называлось чутьем. Когда хватало и легкого напряжения.

— Джейн пытались отравить, — опередил Фариха Маркони. — Спасти удалось, но состояние ее серьезно ухудшилось.

— А охрана? — к известию, в один миг лишившему меня последней надежды, я оказалась не готова.

Знать — кто, понимать — почему, и не иметь возможности доказать….

Нет, с виной Горева проблем не возникало — он был достаточно небрежен, чтобы привязать себя к большинству из совершенных убийств, а вот баронет Совин….

То, что именно он был организатором, сомнений не вызывало, да только ни единого шанса прижать!

Можно было, конечно, понадеяться на показания незаконнорожденного брата, однако опыт подсказывал, что в данном случае вариант не сработает. Если верить словам младшего Шуйского….

А если не верить….

— Насколько я понимаю, — я посмотрела на Соула, — отравителя не взяли и следов никаких.

— Ты правильно понимаешь, — кивнул он. — Поэтому….

— Вы позволите, господин Соул? — перебил его Северов.

Фарих как-то задумчиво приподнял бровь и кивнул. И даже отошел к своему столу, присел, поерзал, удобнее устраиваясь в кресле.

— Граф Шуйский предполагал, что нечто подобное может произойти, — начал Даниил, пройдя мимо меня к окну.

— Нечто подобное, это — полное отсутствие улик? — уточнила я, чувствуя, что все будет совершенно не так, как мне бы хотелось.

— Вы верно это заметили, госпожа Волконская, — не оборачиваясь, отозвался он. — Но это если не помнить, что здесь, на территории Аркара, произошла только часть событий.

— Вы имеете в виду кражу перстня и утечку информации из дипломатической курьерской службы Ровелина? — не дождавшись наводящих вопросов от других, вновь уточнила я.

Впрочем, причина была не только в том, что молчали Фарих и Маркони. Опять то самое чутье, которое зудело, намекая, что разговор касался в первую очередь именно меня.

— И это — тоже, — кивнул Северов. — А ведь есть еще беременность графини Ланской, которой просто не могло быть.

— А как же Следственный департамент Ровелина? — усмехнулась я. — А служба безопасности или служба внутренней охраны?

— Если я отвечу на каждый из ваших вопросов по-отдельности, — развернувшись, загадочно улыбнулся Северов, — то картина будет выглядеть весьма неприглядно. А вот если сразу на все, то…. — Он хитро прищурился, давая понять, что все самое интересное начнется именно сейчас. — Госпожа Волконская, император Владислав потребовал, чтобы я в самое ближайшее время представил ему свою невесту. И я, как преданный подданный Ровелина, обязан выполнить его приказ.

— Вот даже как?! — после недолгого размышления, протянула я. Посмотрела на господина Соула, который с каким-то отеческим вниманием следил за нашим разговором. — А что мне за это будет? — посчитав, что продолжавшееся молчание является своеобразным разрешением на торг.

— А что вы хотите? — Северов склонил голову к плечу, словно впервые меня видел.

— Участие в расследование в полном объеме! — решила я не мелочиться.

Маркони довольно крякнул, в глазах Фариха была заметна гордость.

— И участие в задержании, — добавила я, посчитав, что едва не продешевила. — И в допросах!

— А официальная помолвка? — в глазах Северова появилось что-то похожее на ураган.

Прежде чем ответить, бросила очередной взгляд на господина Соула. Тот чуть заметно кивнул, мол, оно того стоит.

— Если вы вернете ребенка Джейн, — 'мило' улыбнулась я.

— Если вы докажете вину баронета Совиных, — ответил он мне такой же.

— Но я же не могу отправиться в Ровелин одна, — 'грустно' вздохнула я. — А как же приличия….

— Тебя будет сопровождать Елизавета Николаевна, — поднялся из-за стола господин Соул. — Когда вы намерены покинуть территорию Аркара? — спросил он уже у Северова.

— День-два. Мне нужно передать дела….

— Я могу быть свободна? — воспользовалась я паузой, посчитав, что сделала все и даже больше.

— Да, можешь, — избавил меня Фарих от необходимости и дальше изучать довольную физиономию князя. — В час в морге, — напомнил он, когда я была уже у самой двери.

В морге находился граф Шуйский….

Мера предосторожности. Не более…

Морг — не место для живых, граф был исключением.

— Анастасия Николаевна… — Александр Шуйский-младший выглянул в коридор, приглашая меня войти в кабинет старшего лекаря, в ведении которого находилось это учреждение.

Северов был уже там, сумев опередить на несколько минут.

— Отлупил или лишил сладкого? — чуть слышно поинтересовалась я. Предпочитала видеть на его лице улыбку, а не вот эту, Шуйскую отстраненность.

— Хуже, — трагично вздохнул Александр. — Прочитал нотацию.

Я, вроде как, испугавшись, отшатнулась, потом задорной улыбкой сгладила реакцию.

Могла бы и продолжить, но — замерла, заметив, как дверь в конце коридора открылась и в нее вошла матушка.

— А зачем здесь Елизавета Николаевна? — все так же, шепотом, спросила я.

— Отец попросил, — дернул плечом виконт.

— Понятно, что ничего непонятно, — кивнула я. — Матушка, — улыбнулась приветливо, когда теперь уже госпожа Соул подошла ближе.

— С ним все в порядке? — не ответив, тревожно выдохнула она.

— Граф чувствует себя превосходно, — склонил голову Александр. — Вы прекрасно выглядите, Елизавета Николаевна, — тут же добавил он, кинув на нее восхищенный взгляд. — Замужество вам к лицу.

— Льстец! — слегка зардевшись, добродушно отозвалась она. — Сразу видно, сын своего отца….

— Неужели граф был таким же? — недоверчиво воскликнула я, заглянув в узкую щель, оставшуюся между дверью и косяком.

— Сердцеедом? — лукаво приподняв бровки, уточнила Елизавета Николаевна. Потом посмотрела на младшего Шуйского. — Ни одна красавица не могла устоять перед его обаянием.

— Одна смогла, — распахивая дверь, заговорщицки заметил Александр. — Прошу… — протянул, позволяя нам войти внутрь.

Кабинет, в котором мне доводилось бывать и раньше, было не узнать. Пусть и на скорую руку, но из него сделали вполне себе уютную палату, способную удовлетворить даже самому привередливому вкусу.

На стенах несколько гобеленов, скрывавших довольно затертую обивку. На полу — ковер. Широкая кровать заправлена изысканным бельем. Две вышитых диковинными птицами ширмы закрывали ведущую в туалетную комнату дверь. На столе темного дерева были выставлены несколько хрустальных флаконов и амулеты, один из которых, как мне показалось, защищал от подслушивания.

Сам граф полулежал, опираясь на высоко поднятые подушки. Лицо было бледным, напоминая цветом украшенную кружевом рубашку, но глаза смотрели твердо, не позволяя слабости.

— Мне кажется, или при смерти вы были более покладистым? — вместо приветствия полюбопытствовала я, успев заметить, как закаменел при нашем появлении Северов. Похоже, все происходящее ему очень не нравилось.

— Ну, хоть кто-то не возится со мной, как с умирающим, — пробурчал в ответ граф, приподнимаясь выше. — Прошу простить за такой вид….

— Вам стоило подумать об этом раньше, — перебила я его, тут же 'смущенно' потупившись.

— Настенька… — укоризненно протянула матушка, 'поддержав' мою игру.

— Ах, Елизавета Николаевна, — отмахнулась я от нее. — Граф вряд ли думал, как он будет выглядеть с кинжалом в груди. А уж о том, что о нем будет кто-то беспокоиться….

— Настенька… — матушка сделала очередную попытку меня увещевать.

Зря старалась! Достаточно было закрыть глаза, чтобы вновь оказаться у той дороги.

— А что, Настенька?! — подошла я ближе к кровати. — Граф же у нас одиночка! Все сам….

— Я попросил вас с Елизаветой Николаевной прийти, потому что должен признаться кое в чем, — перебил он меня. Смотрел при этом так, словно это была его последняя воля.

— Мне выйти? — сбивая какую-то мрачную, тягучую тишину, спросил Северов. Жестко. Холодно.

— Тебя это тоже касается, — Шуйский поморщился от неосторожного движения.

— Вы уверены, что это стоит делать именно сейчас? — сглотнув вставший в горле ком, хрипло поинтересовалась я.

Предчувствие! Это опять было оно. Липкое, лишающее покоя….

— Уверен! — твердо ответил он. Бросил взгляд на стол — среди флаконов стоял стакан и кувшин с питьем, но просить не стал и даже качнул головой, когда Александр младший попытался шагнуть в том направлении. — Это касается событий, произошедших двадцать лет тому назад.

— Что?! — отступила я, мгновенно догадавшись, о чем шла речь.

Тот самый помощник отца Северова, который должен был доставить императору Владиславу признания Юлии Вертановой. Тот самый помощник, которому сестра Юлии — Ольга, моя мама, отправила вестника с одни только словом: игрушка…. Игрушка, в которой хранилась правда о двух сыновьях императора.

— К месту схватки я прибыл практически одновременно с Ибрагимом Аль Абаром и его отрядом, — не ответив на вопрос, произнес Шуйский. Бледен был и так, сейчас же кровь отлила и от губ, сделав их совершенно безжизненными. — Место стоянки у колодца в степи было выжжено. Павшие верблюды, уже обглоданные шакалами трупы лошадей. Несколько почерневших в пламени скелетов. Мужские, с рубленными следами на костях. Женский. Детские….

— Это может подождать… — Северов решительно подошел к графу. Положил ладонь ему на плечо.

— Нет! Не может! — сипло, но все так же твердо отрезал Шуйский. Посмотрел на меня… на Александра…. — Будь огонь обычный, мы сумели бы определить, кто именно погиб, но магический стирает, не оставляя зацепок. Все, что нам оставалось — похоронить всех и, поклясться найти виновника, чтобы покарать, кем бы он ни был. Следующим утром я отправился обратно в Ровелин. Мальчишку, — граф кивнул на сына, — нашел вечером. Ему оставалось совсем ничего, чтобы добраться до колодца, но сил уже не хватило. Несколько часов и он бы умер….

— Отец… — Александр подошел, встал неподалеку.

— Тогда я не связал эти два события, в степи такое часто случается, — граф смотрел на нас, соединив невидимой, но такой крепкой нитью, что и захочешь, а не разорвать. — Даниил, — неожиданно сменил он тон, — я прошу тебя проверить их на родство. Сам не смогу….

— Что?! — отступила я еще, не в силах поверить в то, что стало для меня уже очевидно. Та легкость, с которой приняла Александра в свой круг. То тепло, которое испытывала рядом с ним….

— Настенька… — матушка, не сдержавшись, прикрыла ладонью рот. В ее глазах стояли слезы….

Слезы надежды!

— Я ничего не помню… — Александр был не менее растерян, чем я.

— Последствия сильного магического воздействия, — Шуйский, как мне показалось, держался из последних сил. — Вы, Анастасия Николаевна, не помните по той же причине.

— И ты молчал? — не сказать, что укоризненно, но качнул головой Северов.

— Я должен был убедиться, — Шуйский шевельнулся, пытаясь приподняться еще. Опять поморщился. — Должен был!

— Убедился… — как-то… излишне резко протянул Даниил и… подошел к Александру-младшему. — Руку!

— Что? — непонимающе посмотрел на него… брат. Потом оглянулся, словно ища у меня поддержки.

Меня бы сейчас кто поддержал!

— Руку дай, — требовательно повторил Северов. И ни взгляда в мою сторону…

Лезвие кинжала скользнуло по пальцу, слизнуло выступившую каплю крови….

Момент, когда Даниил коснулся металлом моей руки, я пропустила. Ойкнула, скорее от неожиданности, чем от боли и… замерла, глядя, как извивается в воздухе заклинание. Как выписывает разноцветные кольца, собирая их в цепочки. Как складывает из них узоры, сначала похожие на стекающие по стеклу капли дождя, потом напоминающие распускающиеся бутоны.

А потом они застыли на одном уровне, контуры лиц: его и мое, соединенные линией кровного родства.

Граф Шуйский не ошибся. Мы с Александром были братом и сестрой.