Демоны и мертвецы

Зов ветров

Я стою посреди площади, выложенной базальтом и украшенной тусклой латунью, скрестив руки на груди и подняв взгляд к небу, залитому зеленым огнем. Рабов, которых сейчас ведут сюда, заставили замолчать, и это хорошо – крики и стоны могли бы и помешать тихой музыке, звучащей в глубине моей души.

А мне сейчас хочется ее послушать. Той, кто принесла мне Возвышение и наделила силой, исходящей от владык Ада, была ангиалка – демон-музыкант, непревзойденный мастер мелодий. Слившись с моей плотью и душой, она продолжает играть, и музыка сопровождает меня даже в мертвой тишине.

Я нехотя отвожу взгляд от небосвода, озаренного величием Зеленого Солнца, и оглядываюсь. Могучие эримантои уже согнали рабов вместе, выстроив их так, как я приказал, на пересечении линий, коими сейчас расчерчена площадь. Люди дрожат, оглядываются в страхе – но не пытаются бежать. Куда? Один взгляд на эримантои, на их клыки, вырастающие из багровой шерсти рога, острые когти и налитые кровью глаза отбивает мысли о побеге. А если у кого-то они еще остаются… что ж, хватит взгляда вверх, где над площадью кружит тройка иных демонов. Радекен, крылатые бури, потомство Дракона Витриоли; они легко догонят и разорвут любого.

И все они подчиняются мне – без чародейского призыва и принуждения, что вызывает легкую улыбку. Хорошо быть пэром Ада.

– Мой повелитель, – звучит скрипучий голос позади. – Все будет готово через минуту.

– Хорошо, Кальхарис, – киваю я, оборачиваясь и глядя на своего секретаря и помощника. Мне нравятся нанеке. Меня завораживает удивительное, странное сочетание – голова богомола, сгорбленное тело человека, простой желтый кафтан клерка или ученого… впрочем, они и есть ученые. Недаром же этих демонов испокон веков именуют Чтецами Запретных Текстов.

А Кальхарис еще и отличный тауматург, сведущий в геомантии Ада и его жизни. Это хорошо. Именно сейчас хорошо – потому что без его знаний я могу долго искать встречи с Камиллой…

Сердце пронзает сладкая боль, в душе нарастает жгучее нетерпение и ритм музыки моего демона становится быстрее. Я не могу не улыбаться, предвкушая встречу, мой взгляд скользит по рабам – и те в страхе отшатываются. Конечно! Чудовищ на улицах Демонического Города они ожидали, но увидеть, что ими командует человек, причем такой же, как и они сами… Это пугает даже больше, не правда ли?

Они правы и ошибаются. Они правы, что боятся меня – и ошибаются, считая меня человеком… или хотя бы полностью человеком. Я перестал быть смертным несколько лет назад, я стал Князем Зеленого Солнца, избранником Йози, повелителей Ада, существом с демоном в душе и силой низверженных творцов в крови.

Смертное имя я бросил в Творении; пройдя серебряными песками Бескрайней Пустыни и ступив на улицы Города, я назвал себя Сердцем Ветра – ибо Адорьян, Молчаливый Ветер, покровительствует касте, к которой я принадлежу.

Я рад этому. Я наслаждаюсь каждой минутой этих лет – особенно когда сила, пронизывающая мое тело, дает мне возможность прикоснуться к Камилле.

Ка-мил-ла. Три слога, три звучных, чудесных слога, заключенная в имени симфония, отзывающаяся в моей душе. Как же я ищу встречи с тобой, как ласкают мою душу вести о битвах в Городе, ибо ты приходишь на их поля…

Да благословят Йози Кальхариса, нашедшего ритуал, способный воззвать к тебе! Клянусь небом Малфеаса, если он окажется надежен – я лично буду ходатайствовать за него о получении гражданства, и жрецы Сеселин услышат меня.

Я не могу больше ждать. Я вновь смотрю на нанеке – и тот кивает. Все готово, и эримантои отступают в стороны, освобождая площадь, где в сложной паутине линий замерли рабы. Интересно, знают ли они, что их дни сочтены, что пропитанный адской Эссенцией воздух Города уже убивает их?

Неважно. Неважно – потому что эримантои уже падают на колени в молитве, а Кальхарис уже произносит слова на Старой Речи, прижав костистые ладони к колдовской фигуре на площади.

Два изваянных из стекла Малфеаса клинка возникают в моих руках и я срываюсь с места. Первые десятеро даже не успевают понять, что происходит, когда мои мечи вспарывают их тела; кровь выплескивается на базальт, окрашивая черноту пронзительно-алым сиянием.

Музыка в моей душе взвивается волной, радостным смерчем, и я следую за ней, рассекая воздух и плоть в ритме мелодии моего демона. Смертным недоступна такая скорость, многим Возвышенным – тоже… но я из касты Бичей, и даже в Аду нет тех, кто сравнится с моими собратьями в легкости движений!

Да, теперь рабы не молчат – но у них нет времени на крик. Молодая девушка издает пронзительный вопль, когда мой меч пронзает ее сердце, высунувшись окровавленным острием из спины, толстяк с небольшой бородкой хрипит, когда я перерезаю ему горло, крепкий мужчина с мускулами ремесленника успевает выкрикнуть проклятие – и его голова летит в сторону, женщина средних лет закрывается руками, моля о пощаде – и мои клинки с равной легкостью разрубают плоть и кости (отсеченные кисти еще не успевают упасть, когда их хозяйка расстается с жизнью).

Кровь и смерть танцуют вокруг меня, алые брызги летят на базальт, багряные отблески смешиваются с окружающим мою фигуру изумрудным мерцанием. Символ моей касты – алое кольцо – вращается в центре лба, ускоряясь с каждой секундой.

Я застываю в центре площади – вернувшись туда, откуда начал путь смерти. Рядом падает последнее тело – девушка, рассеченная на несколько частей скрещением моих клинков; я замечаю ее лишь краем глаза.

Залитая кровью, усеянная трупами площадь теперь слабо светится – вернее, светятся покрывающие ее линии. Это место становится исполинским посланием, испускает неслышимый и неощутимый зов.

Неощутимый – но не для всех.

Я счастливо смеюсь, ощущая, как поднимается ветер, треплющий мои волосы, касающийся воротники. Моя одежда залита кровью – но ты ведь меня простишь, правда?

Эримантои падают ниц; радекен опускаются на крыши вокруг и тоже простираются перед пришедшей, припав к металлу зданий и распластав крылья. Кальхарис прижимает лоб к залитому кровью базальту.

А я – стою. И принимаю ту, кого звал.

Она приходит с новым порывом ветра, с потоками воздуха, втекающими на площадь; в этих потоках угадывается, намечается, ощущается бесконечно изящная, стройная и легкая фигура женщины. Она обнажена и закутана в чистый воздух, ее волосы стелются по ветру… ее волосы и есть ветер – Обетованный Ветер, как ее зовут в Городе!

– Камилла! – вскрикиваю я, подаваясь вперед, и музыка в моей душе звенит ласковыми нотами. Мечи исчезают из моих рук; этот танец не для оружия.

Я взмываю вверх, оказываясь рядом с ней; мы танцуем вместе между небом и площадью. Ветер обнаженного тела ласкает меня, мою собственную плоть пронизывает сладкая судорога. Я ищу взглядом изменчивое лицо – и она всегда оказывается за спиной, обнимает меня, потом ускользает…

Где-то внизу волосы Камиллы и текущая с ее эфемерных ладоней сила касается трупов, приманивших ее сюда – и они рассыпаются невесомой пылью. Кровь исчезает, площадь вновь становится чистой.

А мы танцуем над пропадающими мертвецами. Пусть говорят, что Камилла и ее сестры лишены разума или же их разум непонятен никому… пусть! Я знаю, что ты чувствуешь мою любовь к тебе, я знаю, что ты можешь чувствовать то же самое!

Почему эти мгновения вместе так мимолетны? Почему ты не можешь задержаться, не покидать меня? Да, ты – ветер, и ветру должно вечно двигаться… но почему бы нам не лететь вместе?

Но она уходит. Она расстается со мной, ее ветер в последний раз гладит мое тело – и Камилла исчезает.

Мои ноги вновь касаются базальта площади; я опускаюсь на колени, чувствуя себя опустошенным. Музыка моей души звучит смесью радости и горечи, как и всегда после таких встреч.

Я найду способ встретиться с тобой по-настоящему. Я смогу истинно коснуться тебя и предложить сердце – Сердце Ветра – дочери одной из владык Ада. Клянусь небесами Малфеаса – я смогу!

– Повелитель… – звучит голос Кальхариса. Я бросаю взгляд на него и вижу на лице нанеке страх – за эти годы я научился понимать почти отсутствующую мимику Чтецов. – Повелитель… тишина!

Мне требуется лишь доля секунды на понимание. Полная тишина вокруг может означать лишь одно; есть причины, почему безмолвия страшатся все демоны.

Я мгновенно срываюсь с места, ухватив Кальхариса за воротник. Жаль терять столь полезного слугу, а он не слишком замедлит меня, нанеке легки…

Остальные демоны тоже осознают то, что умница-нанеке понял первым. Морды эримантои и радекен искажает ужас, они кидаются прочь – но уже поздно.

Воздух вскипает незримой, безмолвной и тихой силой, несущей одну лишь смерть. Обычно Камилла приходит туда, где уже побывала ее грозная мать – но бывает и наоборот.

Оглянувшись на бегу, я вижу, как касание Адорьян настигает могучего эримантоса; покрытая багровой шерстью плоть разрывается, демон успевает лишь прохрипеть что-то, прежде чем невидимая мощь вспарывает его тело изнутри, выплескивая горячую кровь наружу. Рядом гибнут его товарищи – кто-то бросается на площадь, стараясь вжаться в нее (зря – сила Йози просто срывает плоть с его спины и рассекает череп), кто-то кидается в переулок (снова зря – Адорьян настигает его, отрывая руки в фонтанах крови и перерезая позвоночник мимолетным касанием)… Радекен пытаются спастись, отчаянно работая крыльями – но разве могут летучие создания уйти от ветра? Нет – и один за другим они падают, с изорванными и сочащимися бледной кровью крыльями, рассеченные на части во время падения и разваливающиеся в воздухе. Их хрипы и крики мгновенно гаснут – пришла тишина, пришло вечное безмолвие, пришла Адорьян.

А я бегу, и Кальхарис висит в моей хватке. Другие гибнут – но я Князь Зеленого Солнца, я Бич, и никто не может догнать меня!

На мгновение меня охватывает жгучее искушение – остановиться, посмотреть, не проявит ли Молчаливый Ветер милосердие к своему Избранному? Но нет, не стоит. Милость моей покровительницы непостоянна как движение адской луны.

Мы находим укрытие рядом со своей летучей колесницей. Тонкие устройства, вплетенные в нее, создают мощное поле, способное защитить даже от мимолетного касания Адорьян – а я не прогневал ее так, чтобы она по-настоящему обратила на меня внимание.

Я жду; скорчившийся позади меня Кальхарис бормочет молитвы об избавлении. Пять ветров скользят по Малфеасу – Адорьян и дочери ее – и лишь о приходе одного из них молятся демоны.

Внезапная мысль заставляет меня улыбнуться – и я шагаю вперед, когда Молчаливый Ветер наконец уходит.

– Лети домой, Кальхарис, – приказываю я, – и жди меня там.

– А вы, повелитель? – с заботой спрашивает нанеке, взявшись за поводья из серебра и латуни.

Я лишь взмахиваю рукой и иду обратно к площади. Многие погибли, много трупов осталось – а Камилла только что была тут. Может быть, она вернется?

Музыка моего демона звучит торжествующе и радостно, когда я задумываюсь о следующей встрече и о том, как же мы сможем быть вместе.

Свою единственную и величайшую любовь я нашел в Аду.

Наверное, это многое обо мне говорит.

12.08.2012