Демоны и мертвецы

Встреча на море

Капитан Стелленд обычно не брал на борт пассажиров, предпочитая менее хрупкий и более ценный груз. Но в этот сезон ему не везло с настоящими заказами, а те, что попадались… нет, за такую цену гонять «Серого Дельфина» из Маринского Залива к Уэйвкресту не стоило. Заказы копились, но слишком медленно, и Стелленду оставалось лишь гадать, почему маринцы в этом году взялись торговать исключительно с соседями на материке. Конечно, малый груз не привлечет пиратов – того же Саррода, чтоб его демоны на части рвали – но что толку ходить через полмира ради мизерной прибыли?

После месячной стоянки Стелленд уже был готов сняться с якоря и перебраться в Калин или Лукши, но все еще надеялся на нормальную прибыль. И потому, когда матрос доложил – явился пассажир, хочет на Запад – капитан вздохнул и приказал проводить гостя в каюту.

– Добрый день, капитан, – склонил голову незнакомец, переступая порог. – Мое имя – Ангвар Белокость. Рад с вами познакомиться.

– Шелгер Стелленд, – представился в ответ капитан «Дельфина», разглядывая гостя.

Выглядел тот необычно. Бледная, почти белая кожа, удивительно тонкие и приятные черты лица; иссиня-черные волосы, и столь же темная одежда, казавшаяся даже не костюмом, а погребальным одеянием. Призрачная кровь, что ли? Или болел чем?

Ангвар заметил изучающе-настороженный взгляд капитана, улыбнулся и пояснил:

– Я из Сиджана.

– А-а, – кивнул Стелленд, мигом успокоившись.

Сиджан, черный город великих гробниц, пропитанный насквозь погребальными традициями и культами предков, порождал людей со схожей внешностью. Да и имя, как Стелленд запоздало сообразил, звучало типично по-сиджански. И когда гость высвободил руки из-под плаща – на предплечьях блеснули тяжелые серебряные наручи; значит, не просто оттуда, а член Ордена Мортициев (о котором, впрочем, помимо наручей, капитан знал мало).

Он мимолетно даже пожалел сиджанцев. Неудивительно, что они у себя в городе сидят, и лишь по рекам немного ездят – от такого чуда все шарахаться станут.

– Вам куда нужно? – капитан сходу взял йеддима за холку.

– В Залакар. Вроде бы ваш корабль идет на Коралловый Архипелаг?

– Идет, – признал Стелленд, – у нас сейчас часть груза туда. А сколько желаете заплатить?

Он уже готовился торговаться, но, услышав сумму, невольно присвистнул. Желание согласиться еще больше возросло, когда Белокость добавил:

– Две трети вперед, капитан.

– Достойное предложение, – признал Стелленд. Помедлив, он все же не сдержал любопытства: – Но откуда такая цена?

Сиджанец вздохнул:

– Видите ли… Скажите, что вы знаете о сезеканских похоронных обрядах?

– Ничего, – честно сказал капитан.

– Вот даже и у нас специалистов по ним мало, – объяснил Белокость. – А сейчас в них как раз возникла нужда, понимаете? Самый лучший наш знаток уже очень стар; конечно, он, как и многие мортиции, может стать призраком, но тут всегда есть шанс, что не станет… А другой мастер живет как раз в Залакаре. Если самого Сезакана не считать, но туда еще сложнее добираться. Мне и поручили – приехать в Залакар и предложить знатоку отправиться к нам, соглашаясь на любую цену. Снабдили средствами, разу…

– Подождите, – Стелленд обрадовался возможности перевести разговор с малопонятных и малоприятных призраков и похорон на более ясную тему. – Вы деньги с собой повезете? Честно скажу, не стоит о них вот так прямо заявлять; другие бы вас в океане по голове стукнули и деньги себе забрали.

– Ну что вы, капитан, – улыбнулся Белокость. – Я потому и обратился к вам – у вас репутация хорошая и надежная.

– Я лесть не очень люблю, – на всякий случай предупредил Стелленд; обычно такими словами предваряли желание все-таки заплатить поменьше.

– Это не лесть, – покачал головой сиджанец. – Я просто объясняю, почему мы вас выбрали.

Стелленд хмыкнул, подумал, снова вспомнил названную сумму и сказал:

– Согласен. Отбываем завтра в полдень, не опаздывайте.

– Благодарю вас! – просиял Белокость. – Не беспокойтесь, не опоздаю – Сиджан учит пунктуальности с детства.

В этом Стелленд никогда и не сомневался.

«Серый Дельфин» вышел в море на следующий день и уверенно взял курс на северо-запад, мимо Благословенного Острова и северных сатрапий Царства.

Поначалу команда отнеслась к пассажиру с таким же настороженным недоверием, как и сам капитан. Даже слова о происхождении недоверие не развеяли; в конце концов, репутация у никогда не начинавшего войн Сиджана все равно была темной. А как еще прикажете относиться к городу, где вся поверхность принадлежит гробницам, а мертвецы управляют совместно с живыми и где даже стража часто неживая и неподкупная?

Тем не менее, обходить его стороной все предстоящие месяцы странствий было невозможно. Постепенно отношение потеплело – тем более, что и сам сиджанец оказался приятен в общении, проявлял чувство юмора, пусть и мрачноватое. Последнее ему простили, помня о происхождении.

Белокость впервые оказался на Западе, и ему многое было очень интересно, начиная от такелажа и кончая морскими традициями. Конечно, свое любопытство он проявлял сдержанно и вежливо, но оно чувствовалось – и вызывало желание просветить новичка. Что матросы, соскучившиеся по свежему слушателю, и делали.

Впрочем и у сиджанца нашлось чем удивить бывалых моряков. Как-то раз, когда с начала плавания минуло уже почти два месяца, разговоры свернули на вечную морскую тему – на женщин.

– Слушайте, – поинтересовался у Ангвара боцман Клеммер, широкоплечий высокий моряк, – а в Сиджане вообще шлюхи есть?

– Нас посещают самые разные гости, так что есть, – пожал плечами Белокость. – Борделей у нас, правда, не так много: к нам все же обычно на похороны приезжают и в соответствующем настроении. Хотя… это смотря какие похороны. Скажем, у шестрийцев приняты ритуальные оргии в честь покойного, так что когда хоронят по всем правилам кого-то из их видных людей, то бордели получают обильные заказы.

– Это как – на похоронах и шлюхи? – невольно удивился кто-то из матросов.

– Традиции такие, – развел руками Белокость. – Мне доводилось как-то раз наблюдать, очень занимательное зрелище. По обычаям шестрийцев в присутствии тела покойного его наследник обязан овладеть наиболее красивой женщиной из тех, кого пригласили… не из родственниц, ясное дело. Затем родственники-мужчины покойного в количестве трех человек должны быть удовлетворены опять же перед гробом, потом то же самое происходит с тремя родственницами… для них мужчин приглашают, конечно. Последнюю часть я уже не видел, увы, туда допускаются только родственники или те, кто проводит сам ритуал прощания, а я тогда был лишь учеником.

– Ничего себе похороны, – хмыкнул капитан. – На таких бы и я и сам не отказался побывать.

– Я тем более, – азартно заявил Куэнд, невысокий жилистый матрос. – А если наследник слишком мал, чтобы женщину поиметь?

– Тогда еще до похорон выбирается его официальный представитель, – невозмутимо ответил Белокость. – Он все и проводит.

– И что вот на этот случай у вас бордели и держат? – недоверчиво спросил Клеммер.

– Да нет, конечно, – рассмеялся сиджанец. – Ими пользуются многие. В основном приезжие, среди граждан города это меньше принято. Но есть же те, кто не на похороны явился, а ради научной работы, с дипломатическими целями, или просто проездом. Вот те от наслаждений не отказываются.

– А правду говорят, – с интересом спросил Куэнд, – что у вас там и призраки служат?

Белокость на мгновение заколебался, вздохнул и ответил:

– В целом правда. Нет, практически все девушки и парни там – живые, но встречаются и призраки… правда, они туда идут не из-за бедственного положения, как многие при жизни. Мертвым-то питание или кров нужны не в той степени, как живым, а в Сиджане их и так уважают.

– А зачем тогда идти? – нахмурился Клеммер.

Сиджанец пожал плечами.

– Ради удовольствия. Кому-то не хватало при жизни, кому-то, напротив, в смерти недостает… Ну а клиенты всегда найдутся?

– Это кто же призраков трахать любит, что за извращенцы? – удивился боцман.

– Почему сразу извращенцы? – слегка обиделся Белокость. – Девушки-призраки по красоте не уступают живым, а часто и превосходят – есть методы… Куда более неутомимы. Что прохладны на ощупь – так в Сиджане вообще прохладно обычно; а страсть им свойственна, люди без страстей призраками не станут. Да и, как я уже говорил, они в меньшей степени из-за денег идут, так что там искренний пыл… Ну, парней это тоже касается, но к ним меня не тя…

Он осекся, но было уже поздно: каюта взорвалась хохотом.

– А к мертвым девушкам тянуло, да? – с усмешкой ткнул пассажира в бок Куэнд, и Белокость вздохнул. – Проговорился – так рассказывай, интересно же!

– Ну, это не в борделе было, – признался сиджанец. – По работе, мортиции же по определению с призраками часто общаются, хотя Говорящие со Смертью – чаще других. А так вышло, что там недавно умершая была, очень страстный призрак… я ей приглянулся.

– И как по ощущениям? – усмехнулся капитан.

– Удивительно. Вот знаете, когда вас ощупывают такими прохладными пальцами – словно струйки воды по коже скользят… А потом губы, такие же прохладные, спускаются вниз, и ласкают… И страсть в холодном теле огромная – мы несколько часов из постели не вылезали. Мне потом выговор сделали, но это того стоило.

– Да-а, – протянул Клеммер. – Вот вам и впечатления. Мы-то больше по живым все.

– На островах к югу был народец… чудные девчонки! Гибкие такие, синеволосые… – Куэнд мечтательно закатил глаза. – Интересно, как они там?

– Никак. Сарроду попались, – внезапно помрачнев, сказал Клеммер. – Мне говорили; ты тогда с лихорадкой лежал, так что не слышал.

Прозвучавшее имя мигом остудило веселье. Матросы переглянулись, качая головами.

– А кто это? – вопрос сиджанца прозвучал вполне ожидаемо, но на него все же посмотрели на человека, спросившего «что такое море?»

– Пират, – нехотя объяснил Стелленд. – Сволочь редкая – грабитель, работорговец, убийца… Никого не жалеет. Этот точно после смерти не только призраком, но и самой поганой нежитью станет. И команда такая же… После встречи с ним выживали те, кто вовремя удрал или если кто отобьет. Но это редко; он, акула гнилая, одинокие корабли выбирает.

Краткое пояснение еще больше разрушило беседу, и больше в этот вечер о женщинах уже не заговаривали.

«Серый Дельфин» был в море уже два с половиной месяца, и повернул к далекому Коралловому Архипелагу, когда с мачты сообщили: приближается корабль. Капитан, неспешно прогуливавшийся по палубе, вздохнул.

– Сольк, не будь салагой. Что за корабль? Флаг посмотри, чего там по ветру полощется?

– Сейчас, капитан! – отозвались сверху. Подняв подзорную трубу, впередсмотрящий вгляделся, озвучивая увиденное: Флаг… темный, на нем… на нем череп. Череп с кинжалом!

Матрос побелел как бумага, осознав увиденное.

– «Стальной Риф»! Это Саррод!

На мгновение на палубе повисло молчание; потом Стелленд отдал короткий приказ, и матросы кинулись по местам.

Капитан оглянулся на пассажира.

– Уйдите куда-нибудь! – велел он. – Мы постараемся уйти, не получится… тогда молитесь хоть предкам, хоть всем богам!

Белокость кивнул и поспешил на корму; Стелленд мимоходом подумал, что это радует – разумный человек, не будет под ногами путаться.

«Стальной Риф» уверенно приближался, и Стелленд проклял того строителя, что снабдил демонова пирата отменным кораблем. Даже полные ветром паруса не гарантировали, что они смогут уйти… а окончательно эта надежда померкла, когда раздался свист, и соединенные цепью снаряды метнулись над палубой, разрывая такелаж и сокрушив самую тонкую мачту.

Матросы шарахнулись в сторону от упавших парусов и дерева; «Дельфин» замедлил ход, и стало ясно, что придется драться.

– Готовиться к бою! – рявкнул Стелленд. – Баллиста!

Легкая баллиста, единственное вооружение «Дельфина», выплюнула снаряд – но тот прошел мимо. Второго шанса на выстрел пираты торговцам не дали; их корабль легко скользнул поближе, становясь бок о бок.

Абордажные крюки вцепились в борт, подтягивая «Дельфина» поближе к «Рифу». Свистнули стрелы, не давая подойти к крюкам и тросам, кое-где даже выплеснул пламя редкий в этих краях огнестек. Пираты ринулись на борт торгового судна, размахивая оружием.

Бойцов на «Рифе» было больше, и все они отлично умели драться. Но и экипаж «Дельфина» дружно встал на защиту корабля; первым врага сразил Клеммер; боцман с громовым рыком врезался в группу разбойников и обрушил тяжелую саблю прямо на голову ближайшего. Тот не смог парировать или отвести могучий удар – голова разлетелась как спелый фрукт, разбрызгивая мозг и кровь.

Куэнд, вскинув лук, снял еще двух пиратов, послав стрелы в цель уверенно и точно. Брошенный кем-то гарпун вонзился в грудь замахнувшегося топором пирата, пробив его насквозь.

Но на этом успехи команды закончились. Оказавшись на палубе «Дельфина» и закрепившись там, подчиненные Саррода мигом перешли в нападение, оттеснив матросов от борта. Клеммер предостерегающе крикнул, указывая на самого капитана «Рифа» – высокого крепкого человека с резкими ястребиными чертами лица и короткой бородкой; Саррод отдавал быстрые команды, руководя боем.

Куэнд снова поднял лук, сощурившись и тщательно целясь. Если лишить пиратов главаря, то…

Не успел. Помощник Саррода размахнулся гарпуном, метнул; Куэнд успел дернуться в сторону… и оказался под прицелом вражеских лучников. Две тяжелые стрелы вонзились ему в грудь; с растерянным видом матрос осел, чувствуя как по подбородку течет кровь.

Спустя мгновение капитан «Рифа» сам оказался на палубе, среди столкнувшихся в битве. Он легко ушел от удара попавшегося навстречу матроса, изогнутый клинок сабли вспорол тому живот, заставляя схватиться за вываливающиеся внутренности; второй удар снес голову со сноровкой бывалого палача.

Стелленд сцепился с двумя врагами сразу, яростно размахивая тесаком. Он отлично владел своим оружием, но пираты оказались не меньшими умельцами. Капитана прижали к борту, чему он поначалу обрадовался, чувствуя, что спина защищена… и тут же над плечом одного из противников свистнула стрела, вошедшая Стелленду в горло. Изо рта капитана вырвался лишь хрип, он в последний раз слепо взмахнул тесаком; уклонившийся от удара пират рубанул по руке, кисть отлетела в сторону, обнажив белый срез кости, тут же окрасившийся алым.

Матросы падали один за другим, отчаянно сопротивляясь – но все было бесполезно, слишком уж опытные головорезы на них насели. Даже могучий Клеммер сумел лишь ненадолго их отогнать: вскинув огнестек, бритоголовый пират нажал на спуск, и струя пламени хлестнула боцмана по лицу. Тот взвыл, хватаясь за страшный ожог и чувствуя, как спекшаяся плоть крошится под пальцами… и немедленно в живот ему вошло тяжелое лезвие, топор врубился в ногу чуть выше колена, рассекая плоть и кости. Удар в горло довершил дело, и голова Клеммера отвалилась прочь, забрызгав палубу и откатившись к планширю.

Один лишь Белокость неподвижно сидел на корме. Казалось, он даже и не видел происходившего; закрыв глаза, сиджанец сцепил руки, и губы его беззвучно шевелились. Даже когда последний защитник корабля рухнул на палубу, обливаясь кровью, пассажир не пошевелился.

Кто-то из пиратов рассмеялся, указав в его сторону Сарроду; капитан махнул в ответ и двинулся к единственному выжившему, помахивая окровавленной саблей.

– Вижу, ты вообще не беспокоишься, парень, – усмехнулся пират, подойдя близко. – Помолился? Из уважения к богам, может, и в живых оставим, если все отдашь.

Сиджанец неторопливо поднялся на ноги; глаза его все еще оставались закрыты, но он повернулся точно к Сарроду.

– Что молчишь? – капитан поднял саблю. – Слов найти не можешь?

– Могу, – негромко проронил пассажир. Тон его полностью отличался от неуверенно-приветливого, привычного экипажу «Дельфина»… но никто уже не мог удивиться отличию.

А затем он улыбнулся, и эта улыбка на бледном лице была исполнена такой ледяной насмешки, что Саррод невольно споткнулся, отшатнувшись – за мгновение до того, как сиджанец поднял веки.

Под ними плескалась тьма, блестящая и живая. Словно два окна в пустоту, лежащую за смертью.

Саррод поперхнулся, резко вдохнул воздух, чтобы закричать, предупредить команду – но его опередила тихая, спокойная фраза.

– Ашамаш Ламиат. Восстань, мой легион.

Ночной воздух вокруг сиджанца вскипел, тени мгновенно сгустились, сплетаясь в пульсирующий, непроглядно-черный ореол; долей секунды позже полуночная аура взорвалась – и темные молнии хлестнули по кораблю.

Каждая из них безошибочно нашла свою цель – погибшего только что моряка. Каждая вонзилась в труп, впитываясь в мертвую плоть и наполняя ее новой силой.

По кораблю пронесся вопль ужаса, когда матрос, только что пронзенный саблей пирата, вдруг поднял голову, дернулся вперед, насаживая себя на клинок, и обеими руками вцепился в горло убийцы мертвой хваткой. Мгновением спустя крики охватили весь корабль, на палубе которого поднимались мертвецы.

Застыв на месте, Саррод видел, как гибнет его команда. Буквально в десятке шагов от него трое зомби вцепились в его лучшего абордажника, со сверхъестественной легкостью вырывая куски плоти из тела пирата; один из мертвецов вгрызся ему в горло, и крик перешел в предсмертный хрип.

По всему кораблю недавние жертвы мстили за свою смерть. На глазах капитана его подчиненный отмахивался от зомби тяжелым тесаком, но не уследил за спиной – и пальцы мертвецов вонзились глубоко в плоть, сокрушая ребра и добираясь до бьющегося сердца.

Один боец прыгнул за борт, спасаясь от прижавших его к борту зомби, выдохнул с облегчением… и тут же взвыл, когда холодные мертвые пальцы вцепились в него, потащив вниз, выкручивая и разрывая тело. Вода, всегда приходившая морякам на помощь, на сей раз оказалась губительной – ведь немало матросов уже полетело в море, и заклинание оживило их прямо в воде.

Другой ринулся к Сарроду, на которого зомби почему-то не обращали внимания, явно надеясь отыскать спасение рядом с капитаном. Тот уже шагнул навстречу, стряхивая оцепенение и готовясь защитить помощника – но тот посмотрел мимо капитана, и рухнул на колени, взвыв от ужаса, во взгляде мгновенно вспыхнуло поглотившее разум безумие. Пират вскинул руки к лицу; Саррод, вновь оцепенев, увидел, как его боец раздирает собственную плоть, вырывая глаза и вонзая пальцы в щеки. Вцепившийся в него сзади и с хрустом свернувший шею зомби показался почти что милостью Небес.

Саррод с трудом оглянулся – туда, куда упал взгляд только что погибшего пирата.

Сиджанец стоял на прежнем месте, сложив руки на груди. Но теперь его уже нельзя было принять ни за обычного пассажира… ни вообще за человека.

Потому что тени вокруг него горели черно-пурпурным пламенем, обретшим форму огромной птицы, мерно взмахивавшей крыльями над головой некроманта. Воздух клубился серыми облаками, пронизанными темно-фиолетовыми тенями и вспышками угольно-черных молний; лоб незнакомца расцвел странным знаком – наполовину заполненным тьмой кругом, истекавшим тягучей багровой кровью. Та струилась по бледному лицу тонкими ручейками, казалась причудливой движущейся татуировкой.

При одном взгляде на сиджанца в душе поднимался первобытный, почти непреодолимый ужас, призывавший рухнуть на колени или бежать, и лишь собрав всю силу воли, Саррод сумел заставить себя остаться на месте и на ногах.

– Анафема… – выдохнул он. – Рыцарь смерти!

– Верно, – чуть склонил голову некромант; тон его был спокойным, даже будничным. – Если точнее и полнее – мое имя Феникс Темного Солнца, Возвышенный-абиссал касты Зари.

Пират почувствовал, как душу леденит страх. Слишком уж много кошмарных историй о рыцарях смерти появилось за последние пять лет; слишком уж непонятны и непостижимы для всех они были.

– О, – глядя в сторону, проронил Заревой, – разумное решение.

Саррод невольно повернул голову: матросы, оставшиеся на его корабле, спешно рубили абордажные тросы, расцепляя суда.

– Разумное, но запоздалое, – констатировал рыцарь смерти, потянувшись к широкому поясу.

Пират не знал, что собирался сделать некромант; ясно было одно – сейчас он наверняка лишит Саррода и остатков команды, и шанса на спасение.

Эта мысль помогла преодолеть страх, сбросить оцепенение – и ринуться на Феникса с коротким выкриком, замахнувшись тяжелой саблей.

Не сработало.

Неуловимо быстрым движением рыцарь смерти развернулся, перехватил запястье пирата, одновременно уходя от удара. Обжигающе холодные пальцы впились в шею, и Саррод почувствовал, что тело ему уже не подчиняется; выронив оружие, он осел у планширя.

Абиссал с подчеркнутой любезностью отступил, давая пирату видеть его же собственный корабль. Плавным движением извлек из кармана на поясе фиал из черного стекла, повернул его горлом в сторону «Стального Рифа» и отвинтил пробку. Бесстрастный, ледяной голос проронил:

– Фес Селла Уэн.

Из фиала вырвалась струя белесого тумана, мгновенно собравшаяся в плотный шар, что за секунду преодолел расстояние между судами, ударился о палубу «Рифа» и взорвался.

Полупрозрачная волна, в которую обратился шар, прокатилась по палубе, настигая матросов. Большинство даже не успело закричать.

Окаменевший Саррод видел, как само касание чужой магии срывает кожу с моряков, расслаивает плоть под ней; волна силы счищала мясо с костей подобно ножу умелого хирурга или опытного каннибала. Казалось, плоть таяла, растворяясь в воздухе, рассыпаясь мелкой алой пылью – оставшейся от крови.

Пара матросов успела прыгнуть за борт, но некромантическая волна настигла их и там, сорвав прочь плоть с руки или ноги; бившиеся в агонии и истекавшие кровью моряки исчезли в темной воде.

На палубе «Рифа» остались лишь скелеты, облаченные в непострадавшую одежду.

– Удивительно полезное заклинание, не правда ли? – все тем же светским тоном заметил Феникс, поворачиваясь к капитану. – Одинаково хорошо подходит и в бою, и для очищения костей перед работой. Соскабливать плоть обычными методами куда сложнее и дольше.

Пират не смог бы ответить, даже если бы удар абиссала не парализовал тело. Он смотрел в залитые чернотой глаза, и надеялся лишь на одно – чтобы рыцарь смерти не обернулся, чтобы не заметил, как прорвавшийся мимо зомби Крейк замахивается топором за его спиной…

Все тем же быстрым движением Феникс ушел в сторону, и массивное лезвие врубилось в палубу. Чтобы вырвать его и ударить снова, Крейку бы понадобилось не больше секунды – но как раз секунды у него и не было.

Левая рука абиссала мгновенно изменилась: ее окутали черно-багровые тени, соткавшиеся в полностью закрывшую бледную кожу перчатку. Короткий стремительный взмах – и она прижалась к горлу пирата. Просто прижалась.

Этого хватило.

Крейк, как и попавшие под заклинание матросы, даже не успел закричать – плоть вокруг черной перчатки мгновенно расползлась бурой слизью, прогнивая на глазах, стекая вниз, по воротнику и рукавам. Рука абиссала беспрепятственно погрузилась в разложившееся за мгновение горло, дойдя до позвоночника; Феникс выдернул кисть обратно, и тело бойца осело на палубу. На тенях не осталось ни следа гноя.

– Тоже полезный прием, – пояснил рыцарь смерти, небрежно взмахивая рукой. Перчатка породила снаряд – легкое, призрачное перо, промчавшееся над палубой и вошедшее в руку отбивавшегося от зомби матроса. Ткань рубашки и мышцы под ней мгновенно растеклись, сгнивая, сабля звякнула о палубу, и мертвецы навалились на пирата со всех сторон.

Он был одним из последних. Крики и звон стали доносились еще пару минут – а потом осталось лишь чавканье зомби и шарканье мертвых ног.

– Ну вот, – сказал Феникс, отворачиваясь от палубы, – теперь можно поговорить. Кажется, голос к вам уже должен вернуться, капитан.

– Ты… – выдавил Саррод; губы слушались, пусть и с трудом. – Ты… чудовище…

Абиссал усмехнулся:

– Меня всегда это поражало.

– Что? – выдохнул пират.

– Я принял силу смерти, чтобы выжить – вы же сохраняли здоровье на протяжении всей жизни. Я использовал команду этого корабля, но мой план не предусматривал обязательного вреда ей – вы же по своей воле вырезали ее. Я рыцарь смерти, служитель одного из вечных повелителей Нижнего Мира – а вы по собственному выбору убиваете и насилуете своих же собратьев-смертных, – Феникс покачал головой. – И при этом почему-то именно я – чудовище.

– Пытаешься сказать, что мы похожи?

– Нет, – по лицу абиссала скользнула небрежная улыбка. – Я пытаюсь объяснить, почему мы вас выбрали.

Что?!

Вслух Саррод ничего не сказал, но изумление в глазах отразилось неимоверное.

– Как я уже сказал, – неторопливо пояснил Феникс, – я использовал команду этого корабля. Выбрал ее, распустил некоторые слухи, потом поднялся на борт и положился на то, что слухи, в свою очередь, привлекут того, кого надо.

Он вновь улыбнулся:

– Наша встреча не случайна, капитан. Я ждал вас. Я манил вас. И теперь – я хочу предложить вам работать на нас. Точнее – на моего повелителя, которому совершенно не помешает такой человек на Западе.

Саррод потерял дар речи. Он ненавидел беспомощность, ненавидел растерянность – но именно эти чувства его сейчас поглотили, затянули душу.

– Мы собрали сведения обо всех известных пиратах Запада, что не служат ни одному государству, – спокойно продолжил Феникс, – и остановились на вас. Надо признать – было не легко, мы с моей коллегой уже третий месяц пытаемся с вами столкнуться. Думаю, вам повезло, что встретился я – Зеркало уже начинала терять терпение.

– И вы предлагаете… – прохрипел Саррод.

– Служение нашему господину, вы правы, – подтвердил Феникс. – Полагаю, вы удивлены.

«Удивление» даже и близко не передавало чувства, которые сейчас испытывал пират. Абиссал, глядя на его лицо, чуть заметно улыбнулся.

– Да, это странный способ. Но предельно ясно демонстрирующий – какие возможности находятся в наших руках… и какие могут оказаться в ваших.

– Вся моя команда легла трупами! – Саррод наконец смог повысить голос. – Да чтоб я…

Он осекся, увидев, что рыцарь смерти насмешливо заломил бровь.

– О, капитан. Мне напомнить вам, как вы снесли голову своему матросу просто чтобы добыча разделилась на устраивающие вас доли? Или как вы сменили половину команды, потому что их предшественники пошли на корм морским псам, что провели вас через шторм? Или… впрочем, перечислять ваши подвиги можно долго. Я же говорю – мы собрали сведения. Вот и сейчас, вы боитесь за себя, а вовсе не горюете о погибшей команде. В конце концов, наберете новую – вы ведь всегда старались, чтобы слухи о ваших привычках не выходили за пределы «Стального Рифа».

– Они и не вышли. Откуда…

– Я рыцарь смерти, – с той же улыбкой напомнил Феникс. – Те, кто молчали в жизни, оказываются красноречивы в посмертии… Впрочем, не о них сейчас речь. О вас. Вы ведь сейчас пытаетесь прикинуть, что выгодного вам в таком предложении?

Лицо Саррода на мгновение дернулось, и абиссал беззвучно вздохнул: да, он прав. Все их расчеты оказались верны.

– Много выгодного, – заверил Заревой. – Во-первых, вам обеспечат верность команды и отменное вооружение. Во-вторых – безопасные гавани и новую сеть шпионов. В-третьих… что ж, вам сперва придется себя проявить, но мой господин владеет множеством способов укрепить тело человека. Вы ведь слышали о Черном Сердце? О неуязвимом скаллстоунском пирате, которого не могли убить ни клинки, ни стрелы? Что ж, вы можете получить схожую неуязвимость. И это – лишь начало; о, наше сотрудничество может принести вам очень многое.

Слова абиссала сочились незримой и неощутимой для пирата Эссенцией, помогая ему успокоиться, обдумать предложение и сделать выводы. Феникс не собирался навязывать свою волю – лишь ускорить решение, в котором он и так был уверен.

– А вам? – спросил Саррод, и абиссал понял, что его усилия оказались оправданными.

– А мы получим человека на Западе, не скованного ограничениями служителей Нижнего Мира, и знающего местный мир. А также удачливого. О, поверьте, мы хорошо изучили вашу удачу! Конкретные задания… что ж, о них мы поговорим позже.

– Что если я откажусь? – уточнил пират.

Феникс с сожалением вздохнул.

– Боюсь, что вы меня не совсем поняли, капитан. Я не предлагаю вам выбор между согласием или отказом. Я предлагаю вам выбор между служением при жизни или после смерти. Поверьте, второй вариант оставит вам куда меньше свободы и меньше силы.

Саррод на мгновение прикрыл глаза. Потом оглянулся на трупы своей команды, поднял уже начавшую повиноваться ему руку. Судя по глазам – вспомнил все легенды о Черном Сердце и посмотрел на зомби, прикинув, как они могут быть полезны.

– Согласен, – решительно сказал он.

– Деяра, – спокойно позвал Феникс, и воздух рядом ощутимо похолодел. – Отправляйся к месту встречи и предупреди Зеркало, что мы уже в пути и скоро прибудем.

Холод исчез, и абиссал счел нужным пояснить:

– Я держу при себе нескольких призраков. На самые разные случаи.

Он протянул руку, помогая Сарроду подняться. Тот сделал пару шагов, убедился, что тело окончательно ожило.

– Место встречи?

– Сейчас мы направимся к острову, где будет ждать моя коллега, – отозвался Феникс. – С ней вы в основном и будете работать, ей поручен Запад. Да, ваш корабль быстрее, так что я сочту за счастье принять ваше гостеприимство.

Повинуясь безмолвному приказу некроманта, зомби уже начали перебираться на «Стальной Риф»; один спустился в трюм – трудолюбиво ломать и пробивать дно «Серого Дельфина».

– Полагаю, у вас никогда не было такой послушной и неутомимой команды, – улыбнулся Феникс.

Саррод медленно кивнул и двинулся к борту. Абиссал посмотрел ему вслед и усмехнулся: конечно, у капитана уже зреют мысли о предательстве. Ничего. До острова он не успеет – не захочет в окружении мертвецов и призраков – а потом Зеркало свяжет его клятвой Лунных Теней. И обратной дороги не будет, как только пират поймет, что с ним станет в случае нарушения клятвы.

Рыцарь смерти неспешно последовал за Сарродом, по пути остановившись у трупа Стелленда.

– Прошу прощения за неудобства, – учтиво сообщил Феникс. – В качестве компенсации я обеспечу вам уход на перерождение, отсутствие призрачного бытия. Надеюсь, вы оцените. А, и большое спасибо вам и команде за рассказы и беседы, они были крайне познавательны.

Пират тем временем уже перепрыгнул на палубу своего корабля, двинулся к каюте, наступив на руку попавшегося на пути скелета.

– А, да, капитан, – окликнул его Феникс, и Саррод обернулся. – Если выйдет так, что вы окажетесь на грани смерти, станете цепляться за жизнь и вдруг услышите голос с заманчивым предложением…

Заревой тепло улыбнулся.

– Соглашайтесь, пожалуйста. Я буду рад назвать вас коллегой.

16.08.2012 – 26.09.2012