Деревня на голгофе летопись коммунистической эпохи: от 1917 до 1967 г.

КОЛХОЗНАЯ ДЕРЕВНЯ В ЛИТЕРАТУРЕ Социологические очерки РАЙ В ЗЕМЛЕДЕЛЬЧЕСКИХ КОММУНАХ

В 1863 году, в тюрьме, писатель–социалист Н. Г. Чернышевский написал пропагандный роман «Что делать?» Этот роман теперь включён в школьную программу и изучается в советской средней школе на уроках русской литературы.

В романе социалистический строй, земледельческие коммуны будущего описаны в виде картин сновидения.

Коммунары живут в больших, роскошных дворцах, окружённых садами и полями, в средней России, на Оке.

Картину изобилия плодов земных в коммуне роман изображает так:

«Нивы это наши хлеба, только не такие, как у нас, а густые, густые, изобильные, изобильные. Неужели это пшеница? Кто ж видел такие колосья? Кто же видел такие зёрна? Только в оранжерее можно бы теперь вырастить такие колосья с такими зёрнами. Поля это наши поля; но такие цветы теперь только в цветниках у нас. Сады, лимонные и апельсинные деревья, персики и абрикосы, — как же они растут на открытом воздухе? О, да это колонны вокруг них, это они открыты на лето»…

Лёгкую работу на машинах, радостную работу коммунаров, всегда с песнями;, — Чернышевский живописует:

«По этим нивам рассеяны группы людей; везде мужчины и женщины, старики, молодые и дети вместе. Но больше молодых; стариков мало, старух ещё меньше, детей больше, чем стариков, но все-таки не очень много… Стариков и старух очень мало потому, что очень поздно становятся ими, здесь здоровая и спокойная жизнь, — она сохраняет свежесть».

«Группы, работающие на нивах, почти все поют».

«Но какой работой они заняты? Ах, это они убирают хлеб. Как быстро у них идёт работа! Но ещё бы не итти ей быстро, и ещё бы не петь им! Почти все делают за них машины — и жнут, и вяжут снопы, и отвозят их, — люди почти только ходят, ездят, управляют машинами. И как они удобно устроили себе; день зноен, но им, конечно, ничего: над тою частью нивы, где они работают, раскинут огромный полог; как подвигается работа, подвигается и он, — как они устроили себе прохладу! ещё бы им не быстро и не весело работать, ещё бы им не петь!..

«И всё песни, всё песни, — незнакомые, новые. А вот припомнили и нашу; знаю её:

Автор романа дальше описывает обильное питание коммунаров:

«Но вот работа кончена, все идут к зданию… Они входят в самый большой из огромных зал. Половина его занята столами, — столы уже накрыты, — сколько их! Сколько же тут будет обедающих? Да человек тысяча или больше. «Здесь не все; кому угодно, обедают особо, у себя». Те старухи, старики, дети, которые не выходили в поле, приготовили все это. «Готовить кушанье, заниматься хозяйством, прибирать в комнатах — это слишком лёгкая работа для других рук, — говорит старшая сестра, — ею следует заниматься тем,. кто ещё не может или уже не может делать ничего другого».

«Великолепная сервировка. Все алюминий и хрусталь; по средней полосе широких столов расставлены вазы с цветами; блюда уже на столе, вошли работающие, все садятся за обед, и они и готовившие обед. «А кто же будет прислуживать?» — «Когда? Во время обеда? Зачем? Ведь всего пять–шесть блюд; те, которые должны быть горячие, поставлены на таких местах, что не остынут; видишь, в углублениях — это ящики с кипятком, — говорит старшая сестра. — Ты хорошо живёшь, ты любишь хороший стол, часто у тебя бывает такой обед?» — «Несколько раз в год». — «У них это обыкновенный; кому угодно, тот имеет лучшее, какой угодно, но тогда особенный расчёт; а кто не требует себе особенного против того, что делается для всех, с тем нет никакого расчёта. И всё так: то, что могут по средствам своей компании все, за то нет расчёта; за каждую особую вещь или прихоть — расчёт».

Как одеваются и проводят вечера земледельцы–коммунары, — об этом Чернышевский тоже рассказывает.

«Они входят в дом. Громаднейший великолепный зал. Вечер в полном своём просторе и веселье… Как ярко освещён зал… электрическое освещение. В зале около тысячи человек, в ней могло бы свободно быть втрое больше. «И бывает, когда приезжают гости, — говорит светлая красавица, — бывает и больше». — «Так что ж это? Разве не бал? Это разве простой будничный вечер?» — «Конечно». — «А по–нынешнему это был бы придворный бал, так роскошна одежда женщин..: Самые разнообразные костюмы, разных восточных и южных покроев, все они грациозны; но преобладает костюм, похожий на тот, какой носили гречанки в изящнейшее время Афин, — очень лёгкий и свободный. И на мужчинах тоже широкое, длинное платье без талии, что–то вроде мантий; видно, что это обыкновенный домашний костюм их, как это платье скромно и прекрасно! Как мягко и изящно обрисовывает оно формы, как возвышает оно грациозность движений!

«И какой оркестр, более ста артистов и артисток, но особенно какой хор!» — Да у вас в целой Европе не было десяти таких голосов, каких ты в одном этом зале найдёшь целую сотню, и в каждом другом столько же: образ жизни не тот, очень здоровый и вместе изящный, поэтому и грудь лучше и голос лучше», — говорит светлая царица».

После необременительной работы коммунары проводят время в самых разнообразных развлечениях: играют, поют, танцуют; посещают музеи, читальни, театры; проводят время с друзьями. Все коммунары много времени посвящают любви, «науке страсти нежной».

Коммунары много путешествуют. Зимой они живут в тёплых краях, а весной возвращаются в родные коммуны. Люди здоровы физически и душевно, моложавы, красивы, отличаются долголетием.

Коммунары всем обеспечены, свободны, беззаботны и счастливы. Роман говорит об этом так: «Все они — счастливые красавцы и красавицы, ведущие вольную жизнь труда и наслаждения — счастливцы, счастливцы!» «…Здесь всякое счастье, кому какое надобно. Здесь все живут, как лучше кому жить, здесь всем и каждому — полная воля, вольная воля».

Земледельческую коммуну в социалистическом государстве Чернышевский изобразил в своём романе, как «земной рай», а коммунаров — как счастливых обитателей этого рая.

С тех пор, как Чернышевский написал роман–утопию, прошло более столетия.

Его идею о коллективных земледельческих хозяйствах стало осуществлять в России советское, коммунистическое правительство сразу же после Октябрьской революции 1917 года. За первое десятилетие после Октября, за 1918–1928 годы, было организовано мало таких хозяйств: менее двух процентов всех крестьянских дворов.

Но потом, когда власть стала проводить коллективизацию насильственно, начиная с 1929 года, все крестьяне поголовно были принудительно объединены в коллективные хозяйства — колхозы. С тех пор прошло уже около 40 лет.

Как же работают и живут земледельцы в современных колхозах: так ли, как об этом мечтал и пророчествовал Чернышевский, или по иному?

Ознакомимся с книгами на эту тему современных писателей, которые видели колхозы и жизнь земледельцев не в мечтах и сновидениях, а наяву, в суровой действительности.