Детектив и политика. Выпуск 3, 1989

КНИГА ЭККЛЕСИАСТ

Предисловие подготовлено членом редакционного совета "ДиПа" протоиереем Александром Менем

Наше время — время вопросов. И вопросов далеко не праздных. Они теснят друг друга, порождая все новые и новые недоумения. Люди Востока и Запада слишком долго жили утопическими иллюзиями; но вот наконец пришла пора, когда начинается отрезвление. Миф о науке как панацее от всех бед, о неуклонном прогрессе, который любыми путями приведет человека к счастью, рушится под напором жестокой действительности. А столетие небывалых технических открытий и социальных преобразований стало веком мировых войн, разгула жестокости, произвола, глубочайшего нравственного кризиса.

Но едва ли наука и социальноэкономические теории сами породили этот кризис. Основная его причина в пренебрежении исконными духовными ценностями, на которых веками вырастали лучшие плоды культуры. Ущербление духовности не только расшатало фундамент культуры, но и создало вакуум, который люди тщетно силятся заполнить быстрой сменой поверхностных интересов, погоней за комфортом, острыми ощущениями.

В нашей стране эта ситуация ощущается особенно остро, хотя мы все еще ведем борьбу за элементарный правопорядок и хлеб насущный. Острота обусловлена в первую очередь тем, что нас слишком долго пытались убедить, что все развивалось благоприятным образом, несмотря на "временные трудности". Когда же стала открываться правда о недавнем прошлом и правда о сегодняшнем положении вещей, не думать о коренных причинах кризиса теперь уже невозможно и даже рискованно.

Если оставить в стороне частности, важнейшей причиной является бездуховность, забвение того, что составляет самую суть человека. Сталинщина и предварявшая ее тотальная война против корневого духовного наследия не могли пройти безболезненно и для тех поколений, которые пришли позже. Напротив, именно на них обрушилась главная тяжесть нравственных последствий безвременья, именно они пожинают горькие плоды того, что было посеяно их отцами и дедами.

Вот почему сегодня слово "покаяние" звучит столь актуально.

В Библии оно означает не просто сожаление о содеянном и бывшем, а имеет более глубокий смысл: призыв к переоценке и переосмыслению важнейших жизненных установок, возврат к органическим истокам духовности, которые оказались забытыми или были отвергнуты.

Думается, что вопреки сомнению скептиков не следует предаваться пессимизму. Покаяние, пусть медленно, но происходит. И оно есть светлый обновляющий процесс, который, прибегая к ходовой терминологии, можно назвать "перестройкой в сфере духа". Возврат к тем сокровищам, которые имеются в русской литературе, философии, общественной мысли, к принципам плюрализма и диалога — все это у нас лишь первые отдельные признаки добрых перемен. И пусть они тревожат тех, кого мучит ностальгия по тоталитаризму и застою, пусть нетерпеливые умы требуют немедленных эффектов и "чудес" — в плотине образовалась брешь, и воды исторической реки постепенно обретают свободное течение.

Тысячелетний юбилей Русской Православной Церкви обратил внимание нашего общества на те великие идеалы, без которых не было бы ни Андрея Рублева, ни Достоевского, ни храмов, ни русской церковной музыки, ни Владимира Соловьева, ни Николая Бердяева. Эта новая оценка истоков по меньшей мере справедлива. У нас слишком долго разрушали, назойливо твердя, что "строят". А ведь здание духовной культуры не может висеть в воздухе. Оно должно иметь твердую опору.

На одном из первых мест среди таких опор стоит Библия, книга, переведенная почти на две тысячи языков, расходящаяся по миру в миллионах экземпляров, вдохновлявшая бесчисленных русских и западных художников, писателей, поэтов, мыслителей. Книга, говорящая о последней Тайне бытия и о высшем призвании человека.

Нам долго пытались внушить, что это лишь сборник архаических мифов или в лучшем случае литературный памятник невозвратно ушедших эпох. Однако позволительно спросить: почему же тогда ее так боялись? Почему издавали Гомера, Платона, Гегеля, а на этих "обветшалых мифах" десятилетиями лежал глухой запрет? Почему, даже когда он был снят, бумаги хватало на огромные тиражи "макулатуры", а для Библии ее недостает?

Николай I, стремившийся "заморозить" Россию, хорошо знал, что делал, когда всеми силами противился переводу Библии на русский язык. Экземпляры этих переводов жгли на кирпичных заводах, а переводчики подвергались гонениям. И все это на фоне официозного лозунга "Православие, Самодержавие, Народность". Легко понять, почему это сопротивление стало еще сильней, когда Православие заменилось "четвертой главой", Самодержавие — "культом личности", а Народность — конформизмом и искусственно раздутым энтузиазмом запуганных масс…

Сказать, что людям, даже нерелигиозным, нужно иметь представление о священных книгах человечества, — значит сказать нечто общеизвестное, повторяемое по любому удобному поводу. Но слова эти останутся пустыми заклинаниями, если не предпринимать каких-то новых конкретных шагов. К ним относятся и библейские публикации, доступные широким читательским кругам. Я приветствую начинание "Детектива и политики", приступившего к публикации на своих страницах отрывков из Библии и других книг, основополагающих для духовной культуры. Я думаю, что присутствие рубрики "Покаяние" по соседству с повествованием о грехах и преступлениях окажется более чем уместным.

В этом номере читатели познакомятся с одной из последних книг Ветхого Завета в переводе видного востоковеда И М. Дьяконова.

В древнееврейском оригинале она называется "Кохелет", что по-гречески передано как "Экклесиаст". И то и другое слово означает человека, говорящего в собрании, Проповедника.

Экклесиаст представляет собой цикл небольших поэм, объединенных общей мыслью. Автор ведет речь от лица легендарного царя Соломона (X в. до н. э.), образ которого в традиции стал олицетворением богатства и мудрости. Как верно отмечает наш известный исследователь С.С. Аверинцев, "автор не просто надписывает над книгой своей имя Соломона, но по-настоящему "входит в образ" великолепнейшего из царей Израиля, вводя неоднозначное сопряжение двух планов: исповедально-личного и легендарно-исторического"[34].

Долгое время читатели, не задумываясь, толковали этот литературный прием, хорошо известный на Востоке, слишком буквально. Только в XVI веке голландец Гуго Гроции, ученый, теолог и юрист, создатель международного права, установил, что книга написана значительно позднее X века до н. э. С тех пор этот вывод получил множество подтверждений — исторических и филологических. Но для понимания сути Библии дата той или иной ее части — дело второстепенное, относящееся к компетенции науки. На первом месте стоит само ее содержание, учение, смысл.

Экклесиаст был, по-видимому, написан около IV столетия до н. э. Писатель делится своими меланхолическими раздумиями о жизни человека. Она конечна и эфемерна. Люди должны ясно сознавать, что никакое обладание благами земли не приносит полного и истинного удовлетворения. Вся эта погоня за наслаждениями лишь "ловля ветра", "суета" — нечто тщетное и безнадежное.

Библия много говорит о страданиях человека, о его вере и сомнениях в Правде Божией, о верности идеалу и падениях. В Экклесиасте нарисован образ мудреца, который достиг всего, испытал все, о чем мечтает человек, и пришел к выводу, что гонялся за призраками. Мир неизменен в своем круговороте; тайна Творца и Его путей непостижима. Нужно прекратить бесцельный бег и жить — как дано.

Любому, кто знаком с Библией хотя бы поверхностно, бросается в глаза, что в Экклесиасте отсутствуют важнейшие духовные установки Писания. У этого печального мудреца нет ни веры в высшую цель мироздания, ни идеи Завета — глубинной духовной связи между человеком и Предвечным. Если в Псалтыри и в Книге Иова звучит голос мистика, жаждущего встретить Запредельного лицом к лицу, то Экклесиаст довольствуется покорностью судьбе, призывает оставить все притязания и смириться перед загадкой жизни…

Но ведь Библия строилась как единый организм, как здание, составленное из частей, служащих одной грандиозной задаче: указать на пути, ведущие человека к единению с Вечностью. Как же могли ее создатели допустить, чтобы в нее вошло такое мрачное произведение?

Ответ на вопрос мы найдем, если будем учитывать, что Писание — это не однородный свод заповедей и учений. Оно раскрывает рост человеческого духа перед лицом Творца. Библия есть история духа, она драматична и диалогична, противоречива, как сама жизнь. Все ее ручьи и реки вливаются в общую реку богочеловеческой тайны, которая течет в Беспредельное.

На определенном этапе сознания земные блага воспринимались как воздаяние за добро. Это была простейшая модель нравственного миропорядка. И в ней безусловно содержалась частичная истина. Но по мере углубления человеческого сознания и личностного начала должны были открыться новые духовные горизонты. Для того человек должен был отчетливо увидеть, насколько "суетны”, непрочны эти преходящие блага. Вот почему Экклесиаст оказался включенным в контекст Ветхого Завета. Он служил своего рода противоядием от "посюсторонних" иллюзий"[35].

Однако современный читатель вправе спросить: а нужно ли нам это противоядие? Не устарело ли оно в век НТР, когда люди всеми силами стремятся сделать свою жизнь более приятной, удобной, легкой, умножают и изощряют развлечения, наслаждения, мимолетные радости? Но, во-первых, Экклесиаст не отрицает ценность, пусть и ограниченную, всех этих "скоропортящихся" вещей. А во-вторых, именно на фоне распространившегося стяжательства, алчности, потребительства нашим современникам полезно хотя бы на миг остановиться и поставить перед собой вопрос: можно ли, стоит ли отдавать свою короткую жизнь одной "суете"?

В конечном счете Экклесиаст не отвечает на вечные вопросы. Но он помогает тому, чтобы они приобрели отчетливую форму. Ответ мы находим в последующих книгах Библии, и главным образом в Евангелии.

Но стоит задуматься над тем, что и Христос предупреждает человека об опасности, которая идет со стороны духа стяжательства, Христос учит о высшей человеческой свободе, которая ставит личность и общество над преходящим. На предложение искусителя привлечь массы обещанием хлеба, материальных благ. Он отвечает ветхозаветным изречением: "Не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих".

1 Слова Проповедующего в собрании, сына Давидова, царя в Иерусалиме:

2 Суета сует, — сказал Проповедующий, — суета сует: все суета.

3 Что пользы человеку от всех его трудов, над чем он

трудится под солнцем?

4 Род уходит, и род приходит, а Земля остается навек.

5 Восходит солнце, и заходит солнце, и на место свое

поспешает, Чтобы там опять взойти;

6 Бежит на юг и кружит на север, кружит, кружит на бегу

своем ветер, И на круги свои возвращается ветер;

7 Бегут все реки в море, — а море не переполнится, К месту, куда реки бегут, —

Туда они продолжают бежать;

8 Все — одна маята, и никто рассказать не умеет, —

Глядят, не пресытятся очи, слушают, не переполнятся

уши.

9 Что было, то и будет, и что творилось, то творится,

И нет ничего нового под солнцем.

10 Бывает, скажут о чем-то: смотри, это новость!

А уже было оно в веках, что прошли до нас.

11 Не помнят о прежнем — так и о том, что будет, —

О нем не вспомнят те, кто будут позднее.

12 Я, Проповедующий, царил над Израилем в Иерусалиме,

13 И предал я сердце тому, чтобы мудростью изучить и

изведать Все, что делается под небесами:

Тяжкую задачу дал бог решать сынам человека!

14 Видел я все дела, что делаются под солнцем,

И вот — все это тщета и ловля ветра:

15 Кривое нельзя расправить, и чего нет, нельзя исчислить!

16 Сам себе промолвил я так:

Вот я мудрость свою умножил более всех,

Кто был до меня над Иерусалимом,

И много видело сердце мое и мудрости и знанья.

17 Так предам же я сердце тому, чтобы мудрость познать,

Но познать и безумье и глупость, —

Я узнал, что и это — пустое томленье,

18 Ибо от многой мудрости много скорби,

И умножающий знанье умножает печаль.

1 Я сказал себе: давай испытаю тебя весельем, —

Познакомься с благом!

Но вот — это тоже тщета:

2 О смехе промолвил я: он безумен,

И о веселии: что оно творит?

3 Попытался я увлечь свою плоть вином,

И хотя сердце оставалось мудрым,

Придержаться и глупости, пока не увижу,

Как лучше поступать сынам человека под небесами

За считанные дни их жизни?

4 Я великие делал дела,

Я виноградники насаждал, я дома себе строил,

5 Я устроил себе цветники и сады, насадил в них дерев плодовых,

6 Я устроил себе пруды — орошать из них рощи, растящие деревья,

7 Приобрел я рабов и наложниц, и были у меня домочадцы,

А коров и овец приобрел я больше, чем все до меня в Иерусалиме;

8 Серебра и золота я тоже собрал и сокровищ от царей и сатрапий, З

авел я певцов, и певиц, и наслажденье людей — плясунов и плясуний.

9 И стал велик я более всех, кто был до меня в Иерусалиме

(А мудрость осталась со мною),

10 Ни в чем, что очи мои просили, я не отказывал им,

Ни от какой я радости не удерживал сердце:

Ибо ликовало мое сердце из-за моих трудов, —

Ведь была мне вся эта доля из-за моих трудов!

11 Но оглянулся я на дела, что сделали мои руки,

И на труды, над чем я трудился, —

И вот, все — тщета и ловля ветра,

И нет в том пользы под солнцем!

12 И я оглянулся — посмотреть на мудрость, на безумье и глупость, —

Ибо что может тот, кто следует царю?

То, что делали раньше!

13 И увидел я, что полезнее мудрость, чем глупость,

Как полезнее свет, чем тьма:

14 У мудрого есть глаза, а глупый бродит во тьме, —

Но и то я узнал, что единая участь постигнет их всех.

15 И подумал я про себя:

Раз участь глупца и меня постигнет,

То зачем же я был столь премудрым?

И сказал я себе, что это тоже — тщета,

16 Ибо вместе с глупцом и о мудром вовек не вспомнят,

Потому что в грядущие дни все будет давно забыто, —

Как же это мудрый должен равно с глупцом умирать?

17 И возненавидел я жизнь,

Ибо злом показалось мне дело, что делается под солнцем,

Ибо все — тщета и ловля ветра.

18 И возненавидел я сам весь труд, над чем я трудился под

солнцем, Потому что оставлю его человеку, что будет после,

19 И кто знает, мудрый ли он будет или глупый, —

А будет владеть моими трудами,

Над чем я трудился, явив себя мудрым под солнцем:

Это тоже — тщета.

20 И обратил я к отчаянью сердце

Из-за всего труда, над чем я трудился под солнцем, —

21 Ибо был человек, чей труд был мудрым, умелым, успешным, —

А отдаст свою долю тому, кто над ней не трудился, —

Это — тоже тщета и большое зло.

22 Что же остается человеку

За его труды и томление сердца,

Над чем он трудится под солнцем?

23 Ибо все его дни — печали, и заботы его — это скорби,

Даже ночью нет сердцу покоя,

Даже это — тоже тщета.

24 Нет человеку блага, кроме как есть и пить —

Чтобы было ему хорошо от его труда;

И, однако, я увидел, что и это дано от бога,

25 Ибо кто, и поевши, узнает вкус без него?

26 Ибо тому, кто благ для него, дает он мудрость, и знанье, и радость,

А тому, кто согрешает, дает он заботу: копить и сбирать,

Чтобы отдать тому, кто благ для бога, —

Это тоже тщета и ловля ветра.

1 Всему свой час, и время всякому делу под небесами:

2 Время родиться и время умирать,

Время насаждать и время вырывать насажденья,

3 Время убивать и время исцелять,

Время разрушать и время строить,

4 Время плакать и время смеяться,

Время рыданью и время пляске,

5 Время разбрасывать камни и время складывать камни,

Время обнимать и время избегать объятий,

6 Время отыскивать и время дать потеряться,

Время хранить и время тратить,

7 Время рвать и время сшивать,

Время молчать и время говорить,

8 Время любить и время ненавидеть,

Время войне и время миру.

9 Что пользы творящему в том, над чем он трудится?

10 Я понял задачу, которую дал бог решать сынам человека:

11 Все он сделал прекрасным в свой срок,

Даже вечность вложил им в сердце, —

Но чтоб дела, творимые богом,

От начала и до конца не мог постичь человек.

12 Я узнал, что блага нет человеку,

Кроме как есть, и пить, и делать благое в жизни,

13 Но даже если кто ест, и пьет, и видит благо в труде,

То это — божий дар.

14 Я узнал: все, что бог творит, — это будет вовек:

Нельзя ничего прибавить, и нельзя ничего отнять,

А сотворил так бог, чтобы его боялись.

15 Что было — уже есть, и чему быть— уже было,

А исчезнувшее бог отыщет.

16 И то еще я увидел под солнцем:

Место суда — а там нечестье,

Место праведного — а там нечестивый.

17 Подумал я про себя:

Праведного с нечестивым бог рассудит,

Ибо там есть время для каждой вещи и каждого дела.

18 Подумал я про себя:

Это бог — ради человеков, чтобы их просветить,

Дабы поняли сами, что они — это скот, и только!

19 Ибо участь сынам человека и участь скоту —

Одна и та же им участь:

Как тому умирать, так умирать и этим,

И одно дыханье у всех, и не лучше скота человек;

Ибо все — тщета.

20 Все туда же уходит,

Все — из праха, и все возвратится в прах;

21 Кто знает, что дух человека возносится ввысь,

А дух скота — тот вниз уходит, в землю?

22 Я увидел: нет большего блага, чем радоваться своим

делам, Ибо в этом и доля человека, —

Ибо кто ее приведет — посмотреть, что будет после?

1 И еще я увидел все угнетение, творимое под солнцем:

Вот слезы угнетенных, — а утешителя нет им,

И в руке угнетателя — сила, а утешителя нет им!

2 И прославил я мертвых, — что умерли давно, —

Более, чем живых, — что живут поныне;

3 Но больше, чем тем и другим, благо тому, кто совсем не

жил, Кто не видел злого дела, что делается под солнцем.

4 Поглядел я на весь труд, — а весь успех работы —

Зависть человека к другому человеку;

Это — тоже тщета и ловля ветра:

5 Глупец сложит руки, а завистью себя пожирает!

6 Лучше покоя на одну ладонь,

Чем полные горсти тщеты и ловли ветра.

7 И еще я увидел тщету под солнцем:

8 Есть одинокий, и с ним никого: ни сына, ни брата,

И нет конца всем его трудам,

И не сыты его очи богатством:

"И для кого я тружусь и себя лишаю блага?”

9 Вдвоем быть лучше, чем одному,

Ибо есть им плата добрая за труды их:

10 Ибо если упадут — друг друга поднимут;

Но горе, если один упадет, а чтоб поднять его — нет другого,

11 Да и если двое лежат — тепло им; одному же как согреться?

12 И если кто одного одолеет,

То двое вместе против него устоят;

И втрое скрученная нить не скоро порвется.

13 Лучше бедный мальчик, но умный, чем царь престарелый,

но глупый, Что уже не умеет понять предостереженья —

14 Ибо этот из темницы выйдет царить,

Ибо тот рожден даже в царственном сане нищим;

15 Видел я, как все живое, все, что движется под солнцем, —

Вместе с мальчиком, с тем другим, кто займет его место:

16 Нет конца народу, всем, кто был поначалу!

Но не порадуются ему те, кто будут позже, —

Ибо это тоже тщета и пустое томленье.

1 Следи, как ступаешь, в дом божий идя:

Подойти, чтобы слушать, лучше, чем жертвы приносить с глупцами,

Ибо, сами не зная, творят они зло.

2 Не торопись языком и в сердце своем не спеши

Слово вымолвить, предстоя перед богом:

Ибо бог — на небесах, а ты — на земле,

Потому да будут твои речи кратки.

3 Ибо возникает мечтанье из множества забот,

И речь глупца — из множества слов.

4 Что ты богу обещал по обету — то исполни неотложно,

Ибо не жалуют глупцов: обещал — исполни!

5 Лучше не обещать, чем обещать и не исполнить;

6 Не давай устам ввести тебя в грех,

И посланцу не говори, что случилась ошибка:

На звук твоей речи зачем гневаться богу, И дело твоих рук зачем губить?

7 Ибо от множества мечтаний — много тщетных слов,

Ибо бога ты должен бояться.

8 Если увидишь в стране угнетение бедных,

Извращение суда и правды —

Не удивляйся таким делам:

Ибо начальник за начальником следит, а за ними — начальство;

9 Но польза земли — во всем: и царю служит поле!

10 Любящий деньги не насытится деньгами,

Ни доходом — тот, кто любит копить:

Это тоже тщета.

11 Чем больше добра, тем больше едоков,

А владельцу какая прибыль? Разве что посмотрит!

12 Сладок сон работящего, поел ли мало он или много,

А сытость богача не даст ему сном забыться:

13 Есть злой недуг, — видал я под солнцем, —

Богатство, хранимое на беду владельцу!

14 А пропадет то богатство среди тяжкой заботы, —

Породивши сына, он тому ничего не оставит,

15 Ибо как вышел он наг из утробы материнской,

Так вернется, чтоб уйти, как пришел,

И за труд свой в руке унести ничего не сможет.

16 И это тоже — злой недуг:

Одинаково всякий как приходит, так уходит,

И что пользы ему, что трудился на ветер?

17 И все-то дни свои он ест во тьме,

И много скорбей, и болезни у него, и злобы!

18 Вот что я увидел благого:

Что прекрасно есть, и пить, и видеть благо в своих трудах —

Над чем кто трудится под солнцем

В считанные дни своей жизни, что дал ему бог, —

Ибо то его доля.

19 Так и всяк человек — кому дал бог добра и богатства,

И дал ему власть воспользоваться ими,

И брать свою долю, и радоваться своим трудам, —

То это есть божий дар:

20 Ибо нечего ему вспоминать о днях своей жизни,

Ибо бог посылает ему ответ в его радости сердца.

1 Есть зло, что я увидел под солнцем, велико оно для людей:

2 Человек, кому бог дал добра, и богатства, и почета,

И все у него есть, чего б душа ни пожелала, —

Но не дано ему богом власти воспользоваться этим,

Так что пользуется чужой человек, —

Это — тщета и злая болезнь.

3 Если сотню сынов породит и многие годы пребудет,

То сколько бы лет ни прожил,

Но коль душа не насытилась благом

И если не было ему погребенья, —

Я подумал: лучше выкидышу, чем ему.

4 Ибо в тщете тот пришел и во тьму уйдет,

И тьмою его имя сокрыто,

5 Даже солнца не знал и не ведал —

Но тому покойней, чем ему:

6 Если б даже дважды две тысячи лет он прожил,

А блага не видел —

То разве все не туда же уходит?

7 Трудится человек для рта, а сам недоволен:

8 Ибо чем превосходит мудрый глупца,

Чем — бедный, кто умеет лицом к лицу быть с жизнью?

9 Лучше зримое очами, чем то, к чему тянется душа,

Это тоже — тщета и ловля ветра.

10 Все, что было, уже имеет имя,

И каково оно — известно:

Человек не может тягаться с сильнейшим, чем он,

11 Ибо много есть слов, что множат тщету, —

И чем от них лучше человеку?

12 Ибо кто знает, что есть благо человеку в жизни

В считанные дни его тщетной жизни?

А ее он сделал себе сенью,

Потому что — кто же объявит человеку,

Что будет после него под солнцем?

1 Лучше доброе имя, чем добрый елей,

И день смерти лучше дня рождения.

2 Лучше пойти в дом плача, чем пойти в дом пира,

Потому что таков конец для всякого человека.

И живой это сердцем запомнит.

3 Лучше скорбь, чем смех, ибо с худым лицом добреет сердце, —

4 Сердце мудрых в доме плача, а сердце глупых в доме

веселья.

5 Лучше слушать от мудрого порицанье.

Чем слушать человеку песню глупца,

6 Ибо как терниев треск на костре под котлом, так и смех

глупца: И это — тоже тщета.

7 [Лучше бедность, чем неправедная нажива],

Ибо лихва превращает мудреца в безумца,

А подачка разрушает сердце.

8 Лучше конец дела, чем начало дела,

Лучше терпение, чем гордыня:

9 Не спеши скорбеть, ибо скорбь обитает в груди глупцов,

10 Не говори: "Как случилось, что прежние дни были лучше

этих?", Ибо не от мудрости ты спросил об этом.

11 Наравне с наследием мудрость — благо,

Даже лучше она для видящего солнце:

12 Ибо под сенью мудрости — под серебряной сенью,

А польза знания: мудрость знающему жизнь продлевает.

13 Посмотри на деяния бога,

Ибо кто может расправить, что он искривил?

14 В день благой будь блажен, а в день худой — пойми:

Бог наравне с тем днем и этот создал,

Чтобы после себя человек не нашел ничего.

15 Всякое я видел в мои тщетные дни:

Есть праведник, гибнущий в праведности своей,

И есть нечестивец, долговечный в своем нечестье:

16 Не очень будь праведным и не слишком мудрым —

Зачем тебе ужасаться?

17 Не очень будь нечестивым и не будь глупцом —

Зачем тебе умирать до срока?

18 Благо, если ты придержишься одного

И от другого не отпустишь руку, —

Но боящийся бога от всего уйдет.

19 Мудрость поможет мудрому лучше,

Чем в городе десять могучих,

20 Ибо праведника нет на земле такого,

Чтобы благо творил и не погрешил бы.

21 И не все, что говорят, принимай ты к сердцу,

Чтоб не слышать, как клянет тебя раб твой, —

22 Ибо сколько раз было — твое сердце знает,

Что и сам ты тоже клял других.

23 Мудростью поверял я все это,

Думал: "Стану мудрым", — а она от меня далека.

24 Далеко то, что было, и глубоко, —

Глубоко — кто его отыщет?

25 Старался я и сердце мое

Узнавать, и разведывать, и разыскивать замысел и премудрость, —

Чтоб узнать, что нечестие — глупость, а глупость — безумье.

26 А горше смерти нахожу я женщину, потому что она —

ловушка, И сердце ее — тенета, и руки ее — узы:

Кто благ для бога, ее избежит, а согрешающий попадется.

27 Вот это постиг я, — сказал Проповедовавший в

собрании, — Мало-помалу замысел постигая;

28 Что еще искала душа моя, чего не нашел я?

Мужа — одного из тысячи нашел я,

А женщины — ни одной из всех их не нашел я.

29 Только вот это я нашел: что сделал бог человека прямым,

Они же ищут многих ухищрений.

1 Кто подобен мудрецу, кто знает толкование слова:

“Мудрость человека просветлит его лик,

И переменится дерзость его лика”?

2 По мере — приказ царя соблюдай,

Но только ради клятвы перед богом;

3 Не спеши от него идти, при деле злом не присутствуй,

Ибо все, что желает, творит он,

4 Потому что царское слово властно,

И кто ему скажет: "Что творишь ты?”,

5 Соблюдающий заповедь злого дела не познает,

А срок и приговор узнает сердце мудреца.

Ибо всякой вещи есть свой срок и приговор,

6 Ибо зло на совершившего тяжко ляжет;

7 Ибо никто не знает, что еще будет,

Ибо о том, что будет, кто ему объявит?

8 Нет человека, властного над ветром, —

Удержать умеющего ветер, —

И над смертным часом нет власти,

И отпуска нет на войне,

И не выручит нечестие нечестивца.

9 Все это видал я, принимая к сердцу

Все дела, что делаются под солнцем

В срок, когда властвует человек над человеком, ему на беду,

10 А лотом видал я нечестивцев, несомых в могилу,

Пришли они в святое место, но уйдут

И будут забыты в городе, где так они поступали;

Это тоже тщета.

11 Оттого лишь, что указ о сделавшем злое исполняется не быстро,

И осмеливаются люди делать зло

12 (Оттого-то грешник делает сотню зол, и ему дается

время);

Однако знаю я и то,

Что благо — бояться бога и тем, кто его боится,

13 А блага нет нечестивцу, не удлинятся дни его, подобно

тени, Потому что бога он не боялся.

14 Бывает на земле и такая тщета:

Есть праведники, а дана им участь в меру деяния нечестивцев,

И есть нечестивцы, а дана им упасть в меру деяния добрых, —

Я подумал, что это тоже — тщета;

15 И восхвалил я радость, потому что блага нет человеку под

солнцем, Кроме как есть, и пить, и веселиться,

И да последует это за трудами дней его жизни,

Которые дал ему бог под солнцем.

16 Когда склонил я сердце мудрость познать

И увидеть заботу, что создана под солнцем

(Ибо ни днем, ни ночью сна не знают очи),

17 То увидел я все дело бога:

Что не может человек найти суть дела, что делается под солнцем, —

Сколько б ни трудился искать человек — не найдет;

И если даже скажет мудрец, что сумеет, — не найдет.

1 Ибо это все я запомнил в сердце,

Дабы это все объяснить, —

Что праведные и мудрые и дела их — в руке у бога:

Человек не знает, что предстоит —

Любовь или ненависть? Все возможно;

2 Всё, как всем: одна участь праведному и нечестивцу,

Благому и чистому — и нечистому;

Приносящему жертвы — и тому, кто не приносит жертвы,

Как благому — так и грешному,

Как клянущемуся всуе — так и боящемуся клятвы;

3 Это — беда во всем, что делается под солнцем,

Ибо участь для всех одна;

Потому-то осмеливаются люди на зло,

И пока они живы, в их сердцах — безумье, —

А после этого — к мертвым.

4 Ибо тому, кто сопричислен ко всему живому, есть

надежда, Ибо живой собаке лучше, чем мертвому льву;

5 Ибо живые знают, что умрут, но мертвые ничего не

знают, И нет им более платы, ибо память о них исчезла,

6 А любовь их, и ненависть их, и зависть — это сгинуло

давно, И доли нет им более в мире,

Во всем, что делается под солнцем.

7 Так ешь же в радости хлеб твой и с легким сердцем пей

вино, Ибо бог уже давно предрешил твои деянья.

8 Во всякое время да будут белы твои одежды,

И пусть не оскудевает на голове твоей умащенье;

9 Наслаждайся жизнью с женщиной, которую любишь,

Все дни твоей тщетной жизни,

Потому что дал тебе он под солнцем

Все твои тщетные дни,

Ибо это — твоя доля в жизни и в твоих трудах,

Над которыми сам ты трудишься под солнцем.

10 Все, что готова рука твоя делать, — в меру сил твоих делай,

Ибо нет ни дела, ни замысла, ни мудрости, ни знанья

В преисподней, куда ты уходишь.

11 И еще довелось мне увидеть под солнцем,

Что не быстрым удача в беге, не храбрым — в битве

И не мудрым — хлеб, не разумным — богатство

И не сведущим благословенье,

Но срок и случай постигает их всех;

12 Ибо так и человек не знает срока,

Как рыбы, захваченные злою сетью,

И как птицы, попавшие в силок, —

Как они, в злой час уловляются сыны человеков,

Когда он внезапно их настигнет.

13 Также ту я видел мудрость под солнцем,

И велика она мне показалась:

14 Небольшой городок, и людей в нем мало,

А вышел против него великий царь,

И осадил его, и воздвиг великие осадные валы, —

15 Но нашелся в нем мудрый бедный человек,

И он умел избавить город мудростью своею, —

Но никто не вспомнил того бедного человека.

16 И я подумал: лучше мудрость, чем храбрость,

Но мудрость бедного презирают и не слушают его речей:

17 Речи мудрого в спокойствии слышнее,

Нежели крик начальника глупцов;

18 Блага в мудрости больше, чем в орудиях войны, —

Но один согрешающий погубит много блага.

1 От подыхающих мух смердит и бродит елей умащенья,

Немного глупости перевесит почет и мудрость.

2 Думы мудрого дельны, а думы глупого бездельны,

3 И даже на пути, которым глупец идет, ему не хватает смысла,

А он говорит о каждом: "Вот глупец!"

4 Если прогневится на тебя начальник — не покидай своего места,

Ибо уступчивость прекращает большее грехи.

5 Есть зло, — видал я под солнцем, —

Что от имеющего власть исходит заблужденье:

6 Поставлена глупость на высокие посты,

А достойные внизу пребывают.

7 Видел я рабов на конях

И князей, шагавших пешком, как рабы!

8 Копающий яму в нее упадет,

И сносящего стенку укусит змея.

9 Разбивающий камни о них ушибется,

И колющему дрова от них угроза.

10 Если затупело железо, — не заточив лезвие, только силы потратишь:

Польза мудростью преуспеет!

11 Если прежде заклинания змея укусит, то в болтунах уже пользы нет,

12 Речи мудрого — благостыня, а уста глупца его же и поглотят:

13 Начало речей его — глупость,

И конец речей его — злое безумье, —

14 А глупец все множит слова.

Не знает человек, что будет,

И о том, что случится после, кто ему объявит?

15 Труды глупца его утомят,

Потому что не знает он дороги в город!

16 Горе тебе, страна, чей царь — невольник

И чьи князья пируют спозаранку,

17 Блаженна ты, страна, чей царь — свободный

И чьи князья едят в положенное время,

Для укрепления мужества, а не для пьянства.

18 От ленивых рук обрушится остов дома,

И кто опускает руки, у того протекает крыша;

19 Для того чтоб смеяться, ставят хлеб на столы,

И увеселяет жизнь вино;

А деньги все разрешают.

20 Даже в мыслях не кляни царя,

И в спальном покое не кляни богатых,

Ибо птицы небесные перенесут твою речь,

И пернатые объявят дело.

1 Посылай свой хлеб по водам,

Ибо спустя много дней ты его найдешь,

2 Давай долю семи и даже восьми,

Ибо ты не знаешь, какая беда на земле может статься:

3 Если наполнятся тучи, то на землю дождь они проливают,

И если упало дерево, — на юг ли, на север, —

То дерево — там, куда оно упало.

4 Следящий за ветром не будет сеять,

И глядящий на тучи не будет жать:

5 Точно так, как не знаешь ты, откуда стало дыханье

И кости откуда в беременной утробе,

Так не знаешь ты дел бога, создающего все.

6 Сей семена с утра и руке до вечера не давай отдохнуть,

Ибо ты не знаешь, что удастся — то ли это,

Или то и другое равно хорошо.

7 И сладок свет, и благо очам — видеть солнце,

8 Ибо если много дней человек проживет,

То да радуется каждому из них —

И помнит о днях темноты, ибо тех будет больше:

Все, что наступит, — тщета.

9 Радуйся, юноша, молодости своей,

И в дни юности твоей да будет сердцу благо;

И ходи по путям, куда влечет тебя сердце,

И по зримым твоими очами,

И знай, что за все это бог призовет тебя к суду;

10 Но скорбь отвергни от сердца

И худое отведи от плоти,

Ибо молодость и черные волосы — тщета.

1 И о своем создателе помни с юных дней,

Еще до поры, как настанут дни худые,

И приблизятся годы, о которых ты скажешь:

"Я их не хочу", —

2 До поры, как затмится солнце,

И свет, и луна, и звезды,

И после дождя будут снова тучи, —

3 В день, когда трясущимися станут обходящие дом,

И скрючатся твои бойцы,

И будут мельничихи праздны, ибо станет их мало,

И потускнеют глядящие в окошки,

4 Запрутся на улицу двери,

Как затихнет голос зернотерок,

И еле слышен станет голос птиц,

И поющие девушки притихнут;

5 Малого холмика станешь бояться,

И препоны будут на дороге,

И цветы миндаля опадут,

И наестся саранча,

И осыплется каперс желанья —

Ибо уходит человек в свой вечный дом,

И наемные плакальщики на улице кружат;

6 До поры, как порвется серебряный шнур,

И расколется золотая чаша,

И разобьется кувшин у ключа,

И сломается ворот у колодца.

7 Прах возвратится в землю, которою он был,

И возвратится дыхание к богу, который его дал.

8 Суета сует, — сказал Проповедовавший в собрании, — все

суета.

9 А сверх того, что был мудрым Проповедующий, он еще учил народ знанию, и взвешивал, и исследовал, и складывал многие притчи.

10 Искал Проповедующий, как найти слова дельные и написанные верно, слова истины.

11 Слова у мудрых — как стрекало погонщика,

И как вбитые гвозди — у собирателей пословиц.

От единого пастыря даны.

А кроме них, мой сын, остерегись:

12 Много книг составлять — конца не будет,

И много читать — утомительно для плоти.

13 Послушаем всему заключенье:

Бога бойся, храни его заветы,

Ибо это каждому подобает,

14 Ибо всякое дело бог призовет к суду

Над всем сокрытым в тайне — худым и хорошим.

Перевод Игоря Дьяконова