Дети Мевы (890г. ии)

Глава 28

Марика:

Ощущение, что сегодня меня всё-таки напоят основательно, пришло очень быстро. Даккарцы пили полными стаканами и исключительно до дна, подливая нам в том же объёме амосу. И хотя бутылку довольно убойной "Ночи желаний" быстро сменили на, в принципе, лёгкую "Волну поцелуев", в таких объёмах можно было напиться и лёгкими напитками.

Мы правильно сделали, что основной фигурой со стороны Даккара пригласили Гардмана. По даккарским меркам он был уже очень немолод. В черных волосах пробивалась седина, а лицо стягивали морщины времени. Он уже носил в своей жизни высшие ордена Даккара и уже был освобождён от них по возрасту. Омоложения и стимуляции жизни для даккарцев, как и для неолетанок, изобретено не было. Вот только неолетанки без всякой стимуляции живут лет до 700. И мои 100 - молодость. А природная продолжительность жизни даккарца 150 лет, средняя 60. С точки зрения астрономических лет генерал Гардман был лишь на несколько лет старше меня. С точки зрения возраста, и я, и Энастения, и хамка Перлиада чувствовали себя юными эми перед пожилым мужчиной. После какой-то рюмки мы даже начали называть его дедушкой!

- Юбля, Энастения, ты старше меня раза в два! Какой я тебе дедушка!

- Мне всего 200 лет, генерал. Если перевести это на возраст человека, получится около 35 лет. Неолетанки долго живут, но и долго взрослеют. Вон, посмотрите на Нандрель, тьфу, Вестника.

Нандрель в это время пыталась с пьяных глаз попасть цепочкой от коммуникатора в горлышко бутылки. Причём, занимаясь этим, была настолько сосредоточена, что не стазу заметила обращённое на неё внимание.

- А?

- По-вашему, ей нет и 20 лет.

Гардман усмехнулся:

- Даккар бы никогда не доверил власть 35-летнему!

Энастения была уже пьяна. А пьяная она обожает философствовать. Тем более, даккарцы, кажется, действительно не вызывали в ней никаких сексуальных желаний. Это Перлиада уже грубо клеилась к командору, помощнику генерала. Это я уже, скучая, рассматривала охрану генерала - двух плечистых парней не старше 25. Энастению, казалось, занимала только беседа - а для беседы лучше всего подходил пожилой генерал.

- Арнелет бы тоже не доверила, если бы имела выбор. После уничтожения планеты выжили только дочери моей матери и те, кто служил ей тогда. Мы с Перлиадой старшие из этих дочерей.

Гардман нахмурился:

- Что ж, тогда выпьем за то, что Даккар всё-таки сохранит своих стариков!

Ещё немного повертевшись, я поняла, что Роджер уже слишком давно ушёл с Хён Чоном, и я начинаю волноваться. Глупо, конечно. В отличие от меня, тупо напивающейся по случаю перемирия, Роджер занимается делом. Хорошие отношения с миниатюрным правителем финансов Энастении ещё никому лишними не были. Кроме того, он, наверное, встретил Анжея или ещё кого в лагере Даккарцев. Это тоже политика, и тоже очень важно.

Повертевшись ещё с полчаса, я решила, что не будет ничего страшного, если я пошлю людей Арсе просто глянуть одним глазком, всё ли в порядке с Роджером. Его мне нашли, но только не с Хён Чоном, и даже не в лагере Даккарцев, а в лагере Драконов с собакой, блин её... Артемидой!

Блин! Только не это! Порву всех к чертям!

Роджер:

Чемпионка действительно была сегодня самой комфортной компанией. У костра Драконов вы просидели минут 20. Потом там выкопалось несколько девочек, таскавшихся за мной ещё во времена миссии, и я предпочёл смыться куда угодно, лишь бы подальше. Память о том, как они расписывали на суде наши с ними отношения во всех подробностях, и при этом выворачивая наизнанку, ещё жила в моей голове. Так что очень скоро я был на веранде в доме чемпионки. Ещё бутылка коньяка. Правда, попроще.

Мы валялись на широком диване, разгорячённые и уставшие. В сексе чемпионка уступала даже Эсти. Зато на сей момент была единственной, кто не нервировал меня. Да и женщина есть женщина! Опять пили коньяк. Артемида рассказывала мне местные сплетни и просто взгляд амазонок на дела Даккара в Кострах. Полезная, кстати, информация.

Внизу что-то громко стукнуло, и буквально через минуту на пороге появилась Марика. Удар, которым она открыла узорчатые двери в комнату, снёс эти самые двери с корнем, и те гулко шлёпнулись на пол. Чемпионка аж челюсть уронила:

- Морена, что ты себе позволяешь?!

Марика не обратила никакого внимания на этот возглас. Она встала, набычившись, молча сверля меня глазами. Что-то подсказывало, что она пьяна, причём сильно. Не до такой степени, чтобы иметь проблемы с координацией, но до такой, чтобы иметь неадекватные реакции. Сейчас она была очень злая. Что так её разозлило, оставалось только догадываться. Хотя много ли для этого пьяному надо?!

- Артемида, ты перешла кое-какие границы. Ты ведь понимаешь, что у тебя две минуты, чтобы убраться с моих глаз, иначе дело будет плохо!

- Мы в землях Мевы. Ни одного закона Мевы я не переступала!

- Вот по закону Мевы я тебя и убью, положив на все свои обещания Нике. Одна минута прошла!

Эээ... кажется, она что-то не поделила с чемпионкой. Ну, у них вообще напряженные отношения. Последнее заявление Артемиду явно испугало. Марику-то убить невозможно! Женщина быстро повернулась ко мне. Я сделал знак уходить. Скорее всего, она даже уложилась в оставшуюся минуту, быстро протиснувшись мимо Марики прочь из комнаты.

Марика некоторое время молчала, сверля меня глазами. Или дело не в Артемиде? Разбираться в пьяных завихах Марики сейчас совсем не хотелось. Я сам был не рад, что, приехав в свободные земли, вместо общения с братьями прячусь в доме воина Драконов. А что делать, если этим самым братьям общаться со мной противно.

- Ты понимаешь, что то, что ты сделал, называется изменой? Предательством!

Я встрепенулся. Приехали! Это пьяная ревность?! Вот этого ещё не хватало!

- Насколько я понимаю, никаких ограничений в женщинах у меня не было! Или тебе померещилась здесь неолетанка?

Марика:

Роджер лежал на широком диване. Из одежды только простынь, накинутая на бёдра. Аккуратно собранные волосы разлохмачены. Лицо довольное и уставшее. Никина шавка вообще лежала в кресле абсолютно голая, выпятив зад. С другим мужчиной я бы убедила себя, что его насильно затащили в кровать, напоили, запутали... Но Роджера запутать?! Ага! Да он просто разложил её на этом диване, не особо спрашивая!

- Артемида, я убью тебя, положив на все обещания Нике. У тебя минута, чтобы скрыться с моих глаз!

Она ещё спросила у него взглядом разрешения уйти. Шавка!

А он, самодовольный и спокойный:

- Тебе померещилась здесь неолетанка?

Смеётся надо мной! Мне померещился мужчина, который хоть немного любил меня! Мужчина, которому было не всё равно, что я чувствую! Который не стал бы ложиться на моего самого назойливого врага просто потому, что у него стоит! Тем более, что стоит у него на всё! Который замечает разницу между амазонками и женщинами! Который...

Я душу выворачиваю наизнанку. Я всячески стараюсь сделать, чтобы ему было удобно в моём мире. Я поверила в знаки богов и приняла все его требования и планы...

Я сдёрнула его с кровати одним рывком за ногу. Быстро. Ударив Ар в момент прикосновения. Я не собираюсь с ним драться. Я собираюсь бить.

Ремень из его собственных штанов. Ар, прищемивший любую возможность сопротивления. Ар, расслабивший тело. Ар страха и боли. Паршивец мелкий! Запудрил мозги, усыпил недоверие! Паршивец, который мало того, что вертит мной, как дурочкой, так ещё и на сторону гуляет. И к кому?! Равномерные удары оставляли на спине широкие лиловые полосы.

В какой-то момент брызнула кровь... Я остановилась. Опустилась на пол рядом с ним.

Роджер тихо всхлипывал, закусив губы. Молча. Не ругаясь, не пытаясь ничего объяснить. Что объяснять?! Это у меня от него крыша съехала, а он просто использует меня для спасения своей планеты. Он просто верный сын Даккара! Бесчувственный и похотливый.

Комната Артемиды сама по себе приводила меня в бешенство. Поэтому я сдёрнула с дивана покрывало. Обмотала им Роджера. И, закинув его на плечо, не особо церемонясь, поэтому слегка приложив о стену, отправилась к себе.

Пешком. Предпочитая узкие, мало освещённые улицы. Идти было через полгорода. Не быстро. Особенно, если стараться не выходить к основному гулянию. Зато к приходу домой я уже немного успокоилась.

Роджер тоже оклемался и молча смотрел на меня исподлобья. Я кинула его на кровать в его спальне, пристегнув наручниками.

- Сколько возгласов о команде! Всё, иссякла команда?! Пороть и пристёгивать наручниками тебе привычней?

- Кто бы говорил о команде. Получил, что хотел, и всё, необходимость прикидываться отпала!

- Марика, очнись! Я всего-то трахнул женщину! Не в присутствии репортёров! Без свидетелей вообще! Просто женщину!

- Ты трахнул амазонку! Почему-то спросить, можно ли тебе пить на этом празднике, ты догадался. А спросить, можно ли трахать, кого попало, нет!

Я постаралась успокоиться. Добавила тихо, почти для себя:

- Кроме того, ты избрал среди всех амазонок именно ту, которую я имею большие основания считать своим врагом. До такой степени, что Ника требовала с меня обещания её не убивать! Поверить в то, что ты не знал этого... ты, который докопался до стольких вещей, которые я скрывала, не докопался до врага, которого я не прятала?! Тебе просто в принципе плевать, кого трахать!... А на меня плевать и подавно.

Я вышла из комнаты. Вытащила пульт и заперла дверь и окна в комнате на код.

Как он мог! Вот так! Сейчас, когда я ожидала, что всё наладится! Когда я, дура, думала, что, получив свой Даккар, он потеплеет. Оттает ко мне. Как же!

Я спустилась в столовую. Вытащила из бара подарочную бутылку "Ночи желаний". Откупорила и, не обнаружив бокалов, хлебнула прямо из горла. Какие у тебя сейчас желания, Марика? Лечь, уснуть и не проснуться! Убить Артемиду! Не за то, что затащила в постель моего мужа. Не затаскивала! За то, что попалась не в то время не в том месте ему под руку. За то, что оказалась не против... Нельзя! Драка с Артемидой вызовет интерес журналистов. Тем более, убийство. А я не хочу никому рассказывать, что меня вот так просто предали. Не хочу!

На глаза навернулись слёзы. Напиток успокаивающе обжигал горло. За окном в тишине стрекотали кузнечики. Где-то далеко гудел праздник. Арнелет объявляла Даккару перемирие! Шла к нему, распахнув объятия дружбы. Доверившись мудрости своих отцов. Молодая и наивная!

Я вышла из дома. Надо вернуться на праздник. Я слишком быстро убежала. Это, наверное, заметили... А я не хочу посвящать кого-нибудь ещё... Даже Нандрель! Арсе уже знает. Но она взрослая, мудрая Хинти. Ами железной воли и характера. Она не полезет с советами. Вообще ничего не скажет, если не спрошу сама. А что она скажет, если спрошу, я и так знаю: "Для изгнания демонов из душ любимых боги дали неолетанке Ар". Подчинить. Незаметно вплести в мысли и чувства нужные мотивы. Установить границы и расставить приоритеты. Мастерски заточить под себя. Этого даже никто не заметит. Никто не увидит разницы. Я способна сделать это с ювелирной точностью. Все, кто реально знаком с моими талантами, считают, что я давно подкорректировала его под себя. Никто не заметит... Только я! А я так не могу! Я хочу настоящего! Куклы не способны порождать любовь. А я всё ещё хочу любить его! Я хочу, чтобы он сам меня любил!

Блин! Любая неолетанка, которая сейчас посмотрит мне в глаза, прочитает в них трагедию и разрушение всех надежд. А я не хочу... Значит, надо спрятать эти глаза.

За стол к Энастение и Гардману я не вернулась. Махнула, не доходя несколько шагов, и тут же выдернула из толпы мальчика-даккарца. Соблазнять и уговаривать не было ни времени, ни сил. Поэтому я просто положила руку ему на плечо и создала в его мозгах желание поцеловать меня, а потом уйти со мной отсюда. Так меня искать не будут. И волноваться и спрашивать о чём-либо тоже не будут.

Губы мальчика имели привкус темного пива и каких-то острых закусок. Руки его с жадностью мяли мою грудь. Неолетанки, хмыкнув, махнули на меня рукой... А ведь тело, накачанное амосой, недвусмысленно требовало разрядки. Только с Роджером такой мысли не возникло. Там вообще о сексе противно было думать.

Я подхватила мальчишку на руки. Мне надо протрезветь. Вот мальчик и поможет мне в этом. Пару часов хорошего секса, и я буду трезва, как стёклышко.

Роджер:

Объяснять что-то в дупель пьяному человеку очень неблагодарная работа. Особенно, если он тебя всё равно не слушает, а ты не особо понимаешь, на что он так рассвирепел. То, что Марика решила перейти от воздействия словами к непосредственно физическому, я заметил за мгновение. Только места для манёвра особо не было, и единственный выход оставался подпустить её чуть ближе, а потом огреть так, чтобы мало не казалось. Вообще, самый хороший способ тушить ярость пьяного, это крепкий удар. Лучше в нокаут.

С дракой я просчитался. В момент, когда Марикина ладонь сомкнулась у меня на лодыжке, и я прицеливался второй ногой ей в грудь, моё тело отказалось слушаться. Напрочь! Просто расслабилось и обмякло. Мешком грохнулось на ковёр, треснувшись затылком. А я просто глупо моргал глазами. Юбля! Ар!

Я много раз дрался с Марикой на тренировках. Она учила меня противостоять Ар. В основном, стилю мастера меча и самым простым стилям. По-настоящему я с ней никогда не дрался.

И что теперь? Марика отпустила мою ногу. Но власть над телом ко мне не вернулась. Что это? Воздействие на расстоянии, или ей прикосновение нужно вообще только в начале? Меня трясло от страха. Тогда, с Аурелией, я хотя бы точно понимал, что она просто крадёт меня. А вот что собирается делать пьяная Марика? Что ей там померещилось, что я ей изменил? Ну, насколько помню, за измену неолетанки убивают своих мужчин. Только за настоящую измену, с неолетанкой!

Звякнула пряжка моего ремня. Марика грубо рывком перевернула меня живот. Не разговаривая со мной. Глухо ругаясь себе под нос на непонятном языке... Ремень обжигающе лизнул мою спину. Ай! Юбля!

Ещё немножко, и я начну истерически смеяться. От безвыходности. От собственной беспомощности. Последний раз меня порол дед лет в 13. Ай, юбля! И зачем я такой тяжёлый ремень взял. Твердила же мне девица в том магазине, что такое уже не носят. Юбля, ай! Вот послушался бы... Ай!

Правильно, рабов надо иногда пороть! АЙ! Чтоб не зарывались! Не думали, что им что-то позволено! ААЙ! Чтоб помнили своё место! АЙ! ЮБЛЯ! Чёрт побери...

Марика остановилась, резко выругавшись. Спина и задница горели неимоверно. Не-е, избавляться от таких ремней надо. Так живого места не останется! Юбля!

Раб! А ты что думал? Вот тебе реальность, парень! Марика вскинула меня на плечо, приложив плечом об стену. Юбля! Я не могу двигаться. Не могу сопротивляться. Даже сгруппироваться, чтобы не биться, обо что попало, не могу.

Скрипнула входная дверь. Тело окутала ночная прохлада. Марика вышла на улицу. Замечательно! Кто ещё в Кострах не ржал над Роджером? Глядите. Беспомощно болтается, перекинутый через плечо. Располосаный ремнём, как ребёнок...

Марика медленно тащилась по улицам. Судя по звукам, по крайней мере, на праздник тащить меня в таком виде она не собиралась. Уже радует.

Я с размаху влетел мордой в подушку. На руках защёлкнулись наручники. Ещё мгновение, и ко мне вернулась власть над собственным телом. Тьфу! Я повернул голову. Моя комната в Костровском доме Марики. Вон, и вещи в углу валяются, как я их с утра бросил. Марика стояла у дверей, кажется, собираясь уходить.

Воспитательный момент исполнен. Зарвавшиеся рабы наказаны. Можно продолжать пить! Команда!

- Сколько возгласов о команде! Всё, иссякла команда?! Пороть и пристёгивать наручниками тебе привычней?

Марика скривилась:

- Кто бы говорил о команде. Получил, что хотел, и всё, необходимость прикидываться отпала!

Это я получил? Если на то пошло, Даккар свою защиту ещё не получил. А вот власть Великой Марика уже получила.

- Марика, очнись! Я всего-то трахнул женщину!

- Ты трахнул амазонку! Причём моего самого назойливого врага!

Конец фразы я слышал уже из коридора. Дверь за Маркой захлопнулась.

Юбля!

Оставшись один, я рассмеялся. Ну, парень, у тебя было желание куда-нибудь смыться с сегодняшнего праздника? Вот, ты один! М-да! Я всегда знал, что Марика с заскоками, но то, что она станет ревновать меня к амазонке и устраивать тут из-за этого... А ведь, когда вернётся, придётся перед ней извиняться - дело с Даккаром ещё не закончено, и мне нужна её помощь. Юбля! Сам себя презираю за такие мысли.