Дети Мевы (890г. ии)

Глава 4

Дже:

Первые соперницы давались мне очень легко. В спарринге со мной они не выдерживали и пяти минут. И то, больше прыгая от меня по арене, чем сражаясь.

С шестой что-то пошло не так. И понял я это, только когда её уже уносили с арены. Хотя я не пропустил ни одного удара, но у меня кружилась голова!

Дальше бой пошёл примерно на равных. Периодически смаргивая расплывающуюся картинку перед глазами, я пропускал некоторые удары. Лопатка оставляла на моём теле множество основательных синяков. Пальцы вторых рук несколько раз вонзались в какие-то точки на животе и шее. Положение стремительно ухудшалось.

Я понял, что проигрываю, когда белобрысая коротышка воспользовалась моим замешательством и, с треском разрывая футболку, прошлась ладонью по животу.

Я уже видел этот приём у Марики!

Девятая! Сжать зубы и драться до конца...

Я ещё успел вырубить пару соперниц, прежде чем в глазах сгустилась темнота, и на мои сжатые губы опустились чужие. Мир стал отрывочным. Я помнил, как стоял на коленях в слезах. Как тянулся губами к руке смуглой маленькой неолетанки. Как, уже абсолютно голый, обнимал её колени...

Марика:

Он был открыт и нежен. Гордая юность с искусанными в кровь губами. Прекрасное бледное тело в смуглых руках, одурманенных амосой вожделения.

Ученица монастыря Второго заката вовсю оправдывала высокий статус своей школы: побеждала красиво и очень зрелищно. Мальчик стоял в раздумьях несколько минут. Ар уже вовсю владел его сознанием. Фотокамеры щёлкали, не переставая. Красивое полуобнаженное тело, окровавленное оружие и растерянный взгляд, избиваемый какими-то внутренними, только ему видными демонами.

Соперница не торопила, она мягко улыбалась, всем своим видом показывая предвкушение обладания этим телом.

Роджер поднял на неё взгляд. Ар опять нашёл выход. Мечи отброшены в сторону. Мальчик повалился на колени.

- Пожалуйста...

- Ты просишь пощады? Я хочу услышать это громче!

- Пожалуйста, пощади!

Зал взорвался аплодисментами. Но малышка не спешила заканчивать. Правильно, её роль была больше. Мы не просто низвергаем Даккар со ступени воина, мы так же спешим напомнить о сути и предназначении мужчины. Ведь воины Даккара всего лишь мужчины.

Эми дождалась, когда аплодисменты утихнут. Потом неспешным шагом подошла к мальчику и, приподняв за подбородок, смакуя, поцеловала его в губы:

- У! Какой сладкий! Раздевайся!

Зал защёлкал фотокамерами с двойным усердием. Чертёнок хмурился, чего-то пугался, но повиновался. Как он мог не повиноваться?! Что он осознавал из происходящего?! Сейчас в его голове не было реальности, не было логики, всё подчинял себе Ар.

Мальчишка, со слезами на глазах, выпрямился. Абсолютно голый. Затерянный в мире своих демонов.

Эми, смеясь, обошла его, грубовато лапая ручонками.

- А я смотрю, с призом мне сегодня повезло! И инструмент очень даже...

Рука по-хозяйски сжалась на члене.

Я залпом допила коктейль. И что со мной такое сегодня?

- Нандерель, всё, уводи эту порнографию в помещение. Да, туда, где оборудование для съёмок. Телевизионщикам намекни, что если будут снимать тихо и не мешать основным операторам, то за небольшую сумму ты проводишь их в зал.

На арену я больше не смотрела. Блин, что такое? Этот парень не первый, кого я выставляла на круг. Ничего с ним плохого не будет. Да и получила ведь я от него уже всё, что хотела?! ... Кого я убеждаю!? Меня до боли раздражает видеть, как к нему прикасаются другие. Боги туманов! Марика, с каких пор ты стала ревнивой?

В элитложу пустили журналистов:

- Великая Ами Энастения, как вы прокомментируете случившееся?

Это оппозиционный канал планеты Ажюрдай. Энастения улыбнулась, стараясь не глядеть на меня:

- Очень красивое зрелище. Какая грация, энергия, страсть! Мне понравилось!

- А что вы скажете о политической стороне этого вопроса?

- Политической? Простите, я приехала на день Большого солнца отдыхать. Политика меня сегодня не занимает.

Энастения подняла высокий бокал Амосы делая глоток. Тем самым давая понять журналистам, что интервью окончено.

- Хранительница Морена, даккарец признался, что знаком с вами лично, это правда?

Женский канал планеты Селены.

- Разве даккарцы умеют врать? Мне искренне жаль, что мальчик проиграл. Но со своей стороны я сделала всё, чтобы досконально проинструктировать его и подготовить к этому сражению.

- И теперь Арнелет открыто заявит о своём непризнании Даккара?

- Нет, что вы! Просто этот мальчик не победил. Но, возможно, способны победить другие, мы не будем торопиться с выводами. Мы не питаем агрессии. Тем более... Разве можно испытывать агрессию к столь сексуальному существу?!

Стрела отвечала, пронзая камеру смеющемся взглядом:

- Феерическое шоу! Кажется, я понимаю, каким способом Даккар покорил сердца Драконов!

Сехмет отмахивалась:

- Без комментариев!

Перлиада расслабленно облизывалась:

- Очень страстный мальчик! В моих ассоциациях теперь именно так будет выглядеть юный Мева! Истинно, раса сыновей Мевы!

Журналистов с ложи выставили, и они пустились опрашивать гостей попроще на других балконах храма. Праздник Большого солнца продолжался. По округе разливались туманы музыки. Ко мне подсела Энастения.

- Что дальше? Ведь это только первый шаг?

- Конечно. Дальше я попрошу тебя потрясти наших работорговцев. Не поверю, что за 20 лет после открытия Даккара они не продали ни одного парня этой крови. Я хочу знать всё: впечатления охраны, характеристики психологов, кому таких мужчин рекомендуют, кому продали, как подошли.

- Ты собираешься перевести Даккар из союзников в объект вожделения?

- Абсолютно верно!

- Хорошо, - Великая была уже пьяна. Улыбка киселём растекалась по её губам, - Ты получишь всё и даже больше.

Начинался закат. Гремели барабаны. Бокалы наполнялись более крепкими напитками. Самая короткая ночь года вступала в права. По традиции эту ночь следовало танцевать и пить.

Я уже была пьяна. Энастения тащила меня танцевать.

- Ну, Морена, гони свои мысли. Эта ночь принадлежит телу. Хлебни дурману, и пошли освятим этот танец своим присутствием.

Мы спустились на арену. По всему свободному пространству отплясывали неолетанки. Да, такого успеха мой маленький праздник ещё никогда не имел. Меня приветствовали знакомые и незнакомые мне, но обязательно пьяные лица...

Почему я не могу расслабиться и радоваться празднику? Что не так?

Я отделилась от толпы и спустилась в глубь храма.

Охрана у дверей расступилась. Я вступила в комнату. Яркие софиты на середину, устремившиеся взгляды вожделения и телекамеры. Чертёнка растянули по ногам и рукам. На плечах, на губах кровь...

Рядом с ним худенькая рыженькая эми. Одна из соперниц. На фоне её розовой кожи и редких веснушек, он просто демон ада. Но демон пленённый. И она по-хозяйски играет языком на его груди и, хихикая от наслаждения, оставляет лиловые колечки укусов.

На её губах ручейки Амосы, её амосы. Вряд ли она сейчас хоть что-нибудь соображает. В таком возрасте от возбуждения вообще всякий контроль теряют. Её контроль сейчас мастера, наблюдающие за происходящим из противоположного угла комнаты. Спокойные ами, чьи лица закрыты масками. Перед ними накрыт стол (Нандрель постаралась). И в руках бокалы Амосы, наркотика той же группы, что и на губах малышки, только полученного из бесконечного сочетания дивных трав Арнелет. Амоса правит балом!

Чертёнок закинул голову, невидящим взглядом впиваясь в пространство. Крик! Боль души и тела. Рыжая эми уже сидела на нём верхом. Я слишком долго разглядывала мастеров. А обращаться с мужчинами это малолетнее создание явно не умеет. Чёртёнок резко забился в оковах. Совсем не умеет! Да мало кто умеет в 15 лет, к тому же после такой эмоциональной драки и под прицелом нескольких телекамер. Видео явно пополнит коллекцию самых известных изнасилований.

Блин! Зачем я сюда пришла? Прошло уже около 3 часов. Я, как в тумане, наблюдала за гримасами, сменяющимися на лице чертёнка: боль, страх, унижение, крик отчаянья... Сколько из них его поимело? Сколькие, не умея этого делать? Зверёныши!

Возле меня материализовалась Нандерель. Я, как можно непринуждённей, улыбнулась ей:

- Сворачивай всё это по-тихому.

В глазах её мелькнуло удивление.

- Не забывай, что мы вообще-то в политику играем. Убирай камеры. А после того, как они уйдут, наших малолетних победительниц по одной. Все должны уйти тихо. Не зная, когда кто ушёл. И проследи, чтобы все участницы вместе со своими учителями в течение часа покинули город и направились куда-нибудь в дикие места, в паломничество по монастырям.

Взгляд Нандерель трезвел:

- У нас проблемы?

Ага! У нас приступ сумасбродства хранительницы!

- Проблемы - это когда что-то идёт не по плану. А у нас запланированные махинации.

Она кивнула и удалилась. Из помещения тихо начали уходить операторы.

Я стояла и смотрела. Даже не на действия, происходящие в ярко освещённом центре комнаты.

Я всё так же смотрела в глаза чертёнку Дже. Боль! Слёзы растоптанной даккарской чести и гордости.

Нандерель тронула меня за плечо:

- Все ушли.

- Хорошо. Теперь подгони мне лайнер и собери его вещи и оружие.

Я выключила часть ламп. Опустилась рядом с мальчиком на пол. Казалось, он не видел меня, погруженный Амосой в туманы своих кошмаров. Как только перерезала ремни он сразу свернулся калачиком. Зверёныши!

Я подсунула ладонь ему на живот, чёткими нажатиями пальцев отключая болевые центры. Мальчик расслабился.

Дже:

В какой-то момент осознание вернулась ко мне. И я сильно пожалел, что меня не убили.

Я лежал на спине на какой-то пушистой штуке. Оседлав меня сверху, мелкая белобрысая неолетанка (кажется, предпоследняя из моих соперниц) самозабвенно скакала на мне. А на всё это в свете нескольких софитов смотрели телекамеры. Они делали из моего поражения шоу. Добивая капли последней чести.

Я дернулся одним броском, неолетанка отлетела метра на 3. Но я был слаб. Какая-то сила делала меня уязвимым. Меня быстро скрутили три моих малолетних соперницы, крепко растянув ремнями. Белобрысая вернулась, разозлившись, отхлестала меня, связанного, по лицу. Я дёргался и глухо матерился. Она, ухмыляясь, залезла на меня. И в следующий момент я думал только о неимоверной боли в паху.

Кажется, это продолжалось вечность. Я периодически выключался. Потом что-то возвращало меня в сознание. Неолетанки менялись. Наверное, они решили отыграться на мне все 13, и не по разу.

Я вернулся из этого состояния, когда боль вдруг отпустила. Было тихо. Свет уже не так ярок. И я не был связан. Меня сжимали чьи-то чужие ладони. Поднимали на руки, как маленького, завернув во что-то. Кажется, я вслух рыдал, в каком-то странном полунаркотическом состоянии.

В какой-то момент чётко понял, что руки, удерживающие меня, принадлежат Марике. Она была растеряна и встревожена. Я не мог думать, ничего не чувствовал и не предпринимал. Меня купали, укладывали на постель, поили чем-то сладким... Сознание рвалось закатиться в сон. Метания, слёзы, опять сладкий напиток... Лоб, прижатый к тёплой груди Марики... В какой то момент я всё-таки заснул.

Марика:

Я перестала пытаться объяснить свои действия. Завернула чертёнка в покрывало и, закинув в лайнер, рванула в свою резиденцию.

Что я хочу от него?

Искупала, как рёбёнка. Напоила Ибикой с коктейлем обезболивающего дурмана. Он в слезах утыкался в мою грудь. Ничего не говорил и не спрашивал. Просто бесшумно плакал, оставляя на моей кофте мокрые пятна.

Я так и пролежала с ним в обнимку, пока он, наконец, не заснул. Без посягательств на что-то ещё, просто поглаживая по коротким волосам.

Когда над городом поднимался рассвет, я чётко решила для себя, что как только внимание прессы к этой истории поутихнет я заберу Дже к себе. На месяц, полгода - как хватит моей непостоянной натуры. Завалю подарками, перекуплю у даккарских мастеров, извернусь, но заберу.