Дети радуги

ГОЛУБОЕ ОЗЕРО

Чуть видная точка на самом краю степи - юрта. За юртой обрыв, за обрывом - вода! Голубая вода, уходящая за горизонт, а может, вздыбленная прямо в небо.

Стена голубой воды - до самого белого неба!

Даль лоснится голубизной, синие волны у берегов взбивают белую пену. Над белой пеной белыми хлопьями мечутся чайки. На рыжих косах дремлют красные утки-огари. А между берегом и водой, в белой пене у чёрных камней, полощутся чёрно-белые утки-пеганки. И красно-коралловые их носы мокро взблескивают на солнце.

Неторопливо время большой воды. Ленивы всполохи солнечных бликов, накаты и всплески тягучих волн. И медленно кружение в вышине орла - у самого солнца.

Можно часами бездумно бродить и смотреть на воду, на небо, на берега. Но потом непременно окажется, что бродил ты не зря и смотрел не бездумно. И что никогда ещё не было так легко и никогда голова не работала так напряжённо.

Большая голубая вода. Взвизги ветра, брызги, шипение волн. Коряги на берегу, отполированные до блеска, мокрый пузыристый песок. И голубая стена воды, уходящая в белое небо.

На берегу пеликаны кажутся громоздкими и неуклюжими. Кривоногие, носатые, несуразные.

Но на воде пеликан похож на сказочную ладью!

Толкутся синие волны с белыми гребешками, а между волн, выпятив белую грудь, плывут неторопливые пеликаны. Поднимают крылья повыше - намочить, наверное, боятся. Окунают в воду клювы-сачки - ловят рыбу.

Один большого сазана поймал: подбросил вверх, разинул клюв, подхватил на лету и проглотил. Снова белой ладьёй плывёт, уложив клюв на грудь.

С воды пеликаны поднимаются тяжело, шумно шлёпая лапами. Зато потом без труда поднимаются в вышину, кружа на волнах тёплого ветра, и тянут к берегу: отдохнуть, подремать, высушить перья.

Распластаны крылья, нос-сачок уложен на зоб: от встречного ветра он то надувается, как пузырь, то опадает. Пеликан на лету его просушивает и проветривает - готовит для новой ловли.

Пеликаны - птицы покладистые. Гнездятся всегда большими компаниями. Гнёзда устраивают на «плотах» - тростниковых заломах.

Шум гнездовья слышен издалека. Кажется, что стадо в тростниках заблудилось - так громко ревут голодные пеликанята. Родители их кормят рыбной кашей. Пробраться в гнездовье очень трудно. На страже его стоят непроходимые заросли, топи и полчища комаров.

Красавица бабочка - сами видите! Красива и на цветах, и на земле, и в полёте. Красива, к сожалению, и в коллекции. И пусть бы уж только в коллекции - от коллекции хоть какая-то польза! - а то приспособились из крыльев бабочек мастерить разные безделушки. И даже складывать картины - как из мозаики. Что ни картина - то сотни и тысячи крылышек. И конечно же, самых красивых и самых ярких. В том числе и крылышек махаонов.

«Картины» такие скоро выцветают и покрываются пылью. Но даже свежие и не выцветшие, они не могут соперничать с красотой живых бабочек на цветах. Даже с красотой одной бабочки на одном цветке.

Зуйки - кулички, а все кулики любят воду. Кулики хвалят болота, сырые луга, берега рек и озёр. А вот каспийский зуёк облюбовал почему-то сухую степь. А в сухой степи - самое сухое место: проплешины, зализанные горячим ветром. На таких местах сам живёт и зуйчат выводит.

Гнездо его на голой земле, яички в гнезде наполовину засыпаны пылью: толком и не поймёшь, зуёк согревает их или тёплая пыль? Может, пыль ему высиживает птенцов?

Увидеть яички почти невозможно. Но ещё трудней разглядеть зуйчат. Разбегутся, залягут - как сквозь землю провалятся. Хоть место совсем открытое, вокруг ни кочки, ни кустика, и вроде бы всё на глазах. И знаешь, что тут, рядом где-то, а не видать! Хоть глаза прогляди!

Можно собрать букет кувшинок, но через час они все завянут. Можно сплести из кувшинок венок - он завянет ещё быстрее. А вот несорванными кувшинками можно любоваться всё лето!

Золотой кувшинчик в обрамлении бело-восковых лепестков. Весь день кувшинка нежится на воде, подставляясь солнцу. По вечерам лепестки смежаются - словно белые пальцы сжимаются в кулачок. И кулачок, с зажатым внутри кувшинчиком, медленно окунается в воду. И спит до утра под водой. А утром цветок-водолаз снова выныривает и раскрывается. И снова подставляет под солнце кувшинчик, наполненный семенами.

Пока семена дозревают, мы можем любоваться цветами. А можем проверять часы! Ведь кувшинки раскрываются по утрам всегда в одно время. Они ещё и погоду умеют предсказывать - не раскрываются перед дождём!

Скворцы бывают и розовые. Вот, пожалуйста! Розовый скворец с чёрным хохлом и крыльями!

Розовые скворцы, как и чёрные, птицы компанейские. И в одиночку они не живут. И гнездятся всегда большими сборищами - в щелях скал и завалах камней. Десятками, сотнями - настоящий птичий базар! Щебетание, песни, вскрики. Взлёты, посадки, ссоры. Часами можно смотреть на них - и не надоест!

И непременно заметишь, что у каждого скворца в клюве кузнечик или саранча. А то и целый пучок. За саранчой они готовы лететь даже далеко в степь - это любимая их еда. За уничтожение огромного количества саранчи им даже прощают налёты на виноградники и сады. И правильно делают. Разве такие красивые и дружные птицы не стоят нескольких вишенок и кисточки винограда? Тем более, что они за них рассчитаются саранчой.

Полоз - неядовит. Но змея есть змея, и встреча с ней надолго запоминается. Встретить полоза можно в кустах, среди камней и даже на скалах, куда он заползает погреться и поохотиться. Охотится полоз на птиц и зверьков, ящериц и кузнечиков. Ловко подкрадывается к ним и хватает зубами. А если добыча сильная и упорно сопротивляется, то полоз обвивает её кольцами тела и душит, словно удав.

Мало любителей змей - не то что любителей птиц. Но приглядитесь - полоз красив! Строен, не злобен, красиво раскрашен. Как и птицы, он часто поселяется у жилья. И тоже с расчётом: в подвалах вылавливает мышей, а на чердаках - воробьев. И делает это так тихо и скрытно, что хозяева даже и не догадываются. И хорошо, что не догадываются: от этого спокойней и полозу и хозяину…

Красные утки-огари, пожалуй, самые удивительные из уток. Цвет хотя бы - ярко-рыжий и очень заметный. А голос скорее похож на гусиное гоготание, чем на утиное кряканье. И гнёзда устраивают не на кочках, не под кустами, а в… пещерках и норах! И не на болоте, как это уткам положено, а в голой степи, а то и на высоких горах! Если в горах - то в пещерках и трещинах скал, если в степи - то в брошенных норах сурков и лисиц. А то и в старой обрушившейся могиле…

Достаётся потом бедным утятам! Прыгай со скалы, растопыря парашютиком лапки, или выдирайся из тесной и тёмной норы. Да ещё и топай за старой уткой по горам и долам, по камням и колючкам.

Старики ведут молодёжь к воде: хоть они и странные, но всё же утки! И носы у них, чтоб щелокчить, и перепонки на пальцах, чтоб плавать, - как и положено водоплавающим. И без воды им не обойтись.