Дети Сатурна или Космическая одиссея Лёхи

Пролог. Глава 1. В капсуле.

Пролог. Лёха.

Лёха в трусах вышел на балкон. Майское утро ещё было довольно раннее, город утопал в белёсом тумане. Прохладно. Лёха, толкнув балконную дверь, пошарил рукой в поисках пледа - диван стоял у самого окна. Нащупал, втянул на балкон, закутался. Облокотился на перила, вдыхая свежий воздух. Красота. Тишина. На часы он, проснувшись, не взглянул, но скорее всего было около шести утра. Из комнаты донеслось сонное мычание:

- ммммм...

Лёха сморщился - там на диване должна быть девушка. Он прищурился, вспоминая - Марина или Маша? Но потом подумал, что, по сути, это все равно, как ее зовут. Девушка, оставшись без теплого пледа, свернулась калачиком и что-то пробурчала, видимо замерзла. Лёху уже это не волновало, он смотрел на рассвет, пробивающийся сквозь туман, и думал, что хорошо бы сейчас ещё поесть борща.

У подъезда, не смотря на такую рань, послышался голос соседки Светланы Ивановны, неугомонной пенсионерке с третьего этажа. Фиолетовые кудряшки возмущенно тряслись под шёлковым платочком, подвязанным в стиле а-ля - семидесятые; видимо, Светлана Ивановна уже успела в подъезде с кем-то закуситься и, выйдя на улицу, продолжала голосить:

- Да я ногой двери в администрацию открывала, да я столько лет с замом мэра спала, и чё? Сейчас я тут молчать буду? Ха, нашли молчунью. Сказала, не будет ваших великов в подъезде, значит не будет.

Она грохнула дверью и остановилась на крыльце, осматривая двор в поисках новой жертвы- на кого бы наехать.

Лёха, закутавшись в плед, облокотился на перила и с усмешкой посматривал вниз. Прикольная эта Светлана Ивановна, всё чего-то бегает, суетится.

Издали послышался глухой гул, как будто где-то сонный музыкант схватил трубу и начал лениво проверять звук. Лёха даже не придал никакого значения этому, мало ли что на улицах современного города звенит - орет - гудит - пищит. Светлана Ивановна бодренько зашагала по двору к остановке с проверкой, любила она порядок в округе навести. Гул нарастал. Лёха снова подумал о борще, вздохнул и поднял голову. В постепенно начавшемся рассеиваться тумане над крышами домов неясно вырисовывались очертания какого-то большого предмета, повисшего в воздухе. Лёха с любопытством уставился на него.

Кто-то кого-то решил поздравить с днём рождения? Признаться в любви с воздушного шара? Снимают фильм? Или проводятся испытания? Да мало ли чего может быть.

Предмет приблизился и спустился чуть ниже, гул стал громче. Было уже отчётливо видно, что это не воздушный шар. Предмет имел вид сливы - овальный, чуть вытянутый на концах, и цвета спокойно-фиолетового с металлическим блеском. Лёха выпрямился, уставившись на него во все глаза - чудная штука, и прикидывал в уме, что это может быть. "Слива" медленно продолжала двигаться вниз, зависла на секунду и, развернув немного влево корпус, намеренно стала приближаться к балкону. Лёха продолжал смотреть. Уже можно было различить, что "слива" имеет широкие двери в своём корпусе.

Одна из дверей открылась, плавно съехав в сторону. В образовавшемся отверстии замаячила полуобнажённая фигура женщины. Гладкая кожа с насыщенным золотистым загаром, мягкая волна длинных русых волос, пышная грудь и короткая сверкающая повязка на бедрах. Лёха офигел и машинально приподнялся на цыпочки, чтобы поближе разглядеть эту чудо-женщину.

"Слива" резко дернулась, тут же оказавшись вплотную к балкону, гул и поток теплого воздуха со всех сторон охватили Лёху, и его прямо засосало в капсулу. Мгновенно. Даже не успел крикнуть или зажмуриться. И не удержал плед, он соскользнул с плечь и полетел вниз к подъездному крыльцу, куда уже возвращалась Светлана Ивановна, проверив, не набедокурил ли кто за ночь у автобусной остановки.

Лёха ошалело огляделся. В полумраке перед ним были различимы несколько мягких кресел с широкими ремнями, за креслам светлый квадрат электронного табло с надписью на каком-то языке, Лёха даже и думать не стал, что это за иностранный язык. У медленно ползущей двери, закрывающей вход в капсулу, стояла женщина в блестящей набедренной повязке и улыбалась ему. В голове у Лёхи, непонятно к кому обращённые, мелькнули мысли: умеют же, собаки, завлечь приятного мужчинку...

Глава 1. В капсуле.

А дальше всё, что стало происходить, показалось фильмом жестоких ужасов. Прекрасная полуобнажённая женщина, только что так призывно улыбающаяся ему, вдруг постепенно, словно лениво перелистывающийся слайд, стала менять обличье. Кожа, только что отливающаяся загаром, обрела насыщенный жёлтый цвет, настолько режущий глаза, что Лёхе пришлось даже сначала отвернуться. Лицо у женщины приняло форму мандарина, глаза - впалые, маленькие, с пухлыми веками; бровей и ресниц, губ совсем не было; нос - длинный, немного закруглённый вниз; рот, точнее просто прорезь, четко не выделялся на лице, его можно было заметить, лишь когда это существо начало говорить. Само существо было пухлым, как сплющенный мячик, но высоким, на вскидку можно было определить, что оно около двух метров с небольшим. Это существо было женщиной или мужчиной, Лёха понять не мог, никаких анатомических особенностей не было по внешнему виду. Просто Леха решил, что это скорее женщина, потому что перед этим существо предстало в виде шикарной брюнетки.

Из одежды - тонкий простой оранжевый костюмчик с коротким густым ворсом, костюм покрывал все существо кроме кистей рук и лица.

Лёхе от такого вида женщины поплохело, он аж вжался в кресло, на котором сидел, представив, что не дай Бог, ещё начнёт эта красавица к нему приставать. Тогда все желания на века отобьет. Жёлтая женщина что-то сказала на непонятно каком языке. Лёха моргал, не решаясь даже ответить, что ни черта не понимает.

Тогда она открыла один из шкафчиков в стене капсулы, мастерски замаскированный, так, что даже приглядываясь, сразу не увидишь. Достала упаковку таблеток и, выдавив одну, протянула Лёхе. Тут он уже запаниковал по-настоящему - жёлтое женоподобное чучелко пытается накормить его непонятными таблетками - чертовщина не иначе. А не сон ли это вообще? Лёха медленно, и глядя в глаза существу, протянул руку и ущипнул себя с силой за ногу. Не сон, больно. Существо больше не стало его мирно уговаривать, подняло длинные как огородные жерди руки с тонкими пальцами, одной рукой, захватив в ладонь затылок, наклонило голову Лёхи назад, второй рукой пальцем затолкнуло в рот таблетку. Таблетка проскользнула в горло и Лёха пискнул. Электронное табло засветилось приятным малиновым цветом и на нём с большой скоростью стали меняться слайды, сначала с буквами, потом со словами, текстами и всё это быстро озвучивалось мягким негромким женским голосом. Лёха, пока глотал таблетку и прислушивался к ощущениям, как она продвигается в желудке, не придавал значения тому, что звучало, но потом постепенно начал осознавать, что стал понимать смысл слов, и целых фраз.

Таблетка ускоряла процессы активности мозга, стимулировало память, что давало возможность усвоения большого количества знаний за очень короткое время.

Экран замигал и высветилась надпись на языке, название которого пока Лёха не знал, но понимать язык уже мог: "Задание - доставка биологического материала с планеты Земля".

Лёху передернуло, значит он - биологический материал по мнению каких- то страшенных существ? Для современного землянина, привыкшего чувствовать себя хозяином жизни, по крайней мере на своей планете, такое положение дел было крайне унизительно, чтобы кто-то назвал тебя биологическим материалом. Лёха вскочил с кресла, намереваясь повозмущаться. Жёлтая женщина даже не шевельнулась, лишь произнесла:

- Мы уже в космосе. Выход невозможен. Через семь часов прибудем на Сатурн.

Лёха так и плюхнулся обратно в кресло: как на Сатурн? Какой, нафиг, может быть Сатурн? Зачем? Подохнуть там?

Она продолжала:

- Сейчас вы понимаете язык планеты Сатурна, - голос звучал мягко, как будто обволакивал паром со всех сторон, - мы даём вам эту возможность. Вы взяты как материал для изучения. Мы гуманная планета, вы будете жить хорошо, пока вас изучают, до вашей смерти.

Лёха поперхнулся, перспектива быть подопытной крысой до смерти ему не очень понравилась. Да и из космического окружения сейчас никак не убежать, поэтому нужно срочно что-то придумывать. Но в голове один сумбур, гул и придумать он ничего не смог, кроме того, что пролепетал:

- Я не согласен, мадемуазель...

И тут же подумал: а может и мадам, кто её разберёт.

- Говорите на языке планеты Сатурн, вы его понимаете, - в голосе никаких эмоций, ни сочувствия, ни удивления.

- Хорошо. Но требую пояснений, - проговорил Лёха тарабарские слова, сам от себя в шоке, что смог такое выговорить. Все таки человеческий мозг - удивительная штука.

- Какие вам нужны пояснения, - на лице также никаких изменений, словно бумажная театральная маска говорит, а не живое существо, - я - Сата, сотрудник исследовательской лаборатории планеты Сатурн, отдел "Земные существа", моя деятельность состоит в доставке материала для лаборатории. Два месяца назад, по вашему исчислению, объектом моего полёта на планету Земля были представители семейства кошачьих. Сейчас же я должна доставить представителя из семейства гоминид отряда приматов класса млекопитающих.

- А я тут при чём? - Искренне удивился Лёха, - гоминид бы и искала.

- На основе современной систематике биологический вид "человек разумный" и относится к ним. Вы не считаете себя "человеком разумным"?

- Ясен пень, считаю, - обиделся Лёха, - ещё какой разумный.

И тут же вспомнил, как однажды на вокзале, года четыре назад, к нему привязалась цыганка и, выдернув волос из самой макушки, принялась трактовать, что в ближайшие три месяца, пока не завершится сезон (на дворе был конец июня), ему нельзя спать с брюнеткам, только с белянками. А у него на тот момент, как на зло, ни одной белобрысенькой на примете не было. С брюнетками нельзя, блондинок в окружении нет - ох и намаялся Лёха в то лето, последними словами вспоминал цыганку, а ослушаться не решался, всё таки глубоко в душе скребло суеверие. Еле дождался сентября и вот тогда оторвался на всю катушку, что друзей аж оторопь брала от его загулов. А потом, когда они узнали, в чём Лёхины страдания состояли ( он ненароком сболтнул), то ржали над ним так, что вся квартира ходуном ходила. И он, похлопывая себя по лбу ладонью, наконец осознал, как развела его цыганка словно малолетнего дурачка; и обидно до чертиков стало и неудержимо смешно над собой; и вот где он "разумный" после этого.

Жёлтой женщине, конечно, Лёха ту далёкую историю пересказывать не стал, только грудь колесом выпятил: что, мол, разумный я и других вариантов нет.

Она же начала деятельность по подготовке к завтраку, ведь всех биологических представителей, находящихся в лаборатории, следовало кормить и надлежаще содержать, согласно их привычкам и условиям проживания.

- Что это? - Выпучил глаза Лёха, когда она, завершив приготовления, положила перед ним на раскладной столик несколько капсул разного цвета. Полет был ровный, без скачков и выпадов, ничего не громыхало и не скатывалось, и никуда не взлетало.

Сами капсулы по форме напоминали различные земные продукты, зелёная капсула была в виде маленького огурчика, желтоватая - как кусок хлеба, белая - яйцо. И ещё одна мизерная коричневая капсулка в виде кружки - имитация кружки чая скорее всего.

- Это завтрак. Его надо съесть, - произнесла Сата; в её голосе не было угроз и приказов, но, в то же время, сказано было так, что никакие возражения не принимались, - чтобы съесть капсулу, необходимо открыть эту часть паутоскана и засунуть капсулу в рот, потом отверстие в паутоскане быстро закрыть.

Лёха сначала воодушевился: не надо готовить, потом кружки-ложки убирать, потёр в предвкушении руки, сейчас вкусит космической пищи. Но реальность как всегда немного подвела. Сначала Лёха решил испить чая и взял коричневую капсулу, положил в рот, разжевал. Вкус лишь отдаленно напоминал крепкий сладкий горячий чай, какой Леха любил. Но это он ещё как-то пережил, проглотил, а вот капсулу "свежий огурец" с совершенно извращённо-пластиковым вкусом захотелось просто выплюнуть. Только ему этого сделать не позволили. Отработанным ловким приёмом Сата захватила в свою огромную ладонь его затылок и ладонью другой руки прикрыла ему рот, чтобы не выплюнул. Её руки были до жуткого холодные и пахли смесью бензина с каким-то цветочным ароматом. Лёху замутило. Сата резким, очень сильным движением наклонила его вперёд, потом так же назад и посадила в кресло. Капсула в виде огурца проскочила, Лёха с облегчением вздохнул.

- Ыф, - фыркнул он, взбешенно, - почему я должен это жрать?

- Стандартный завтрак среднестатистического землянина, - безразлично ответила Сата. Всё время полета она стояла неподалеку от входа в капсулу, Лёха даже подумал, что она побаивается, что он может рвануть к двери, но на самом деле, Сата о таком даже и не помыслила. Она просто стояла там, откуда вся капсула просматривалась наиболее полно.

- Я не ем огурцы на завтрак, - замотал головой Лёха, - да и я сомневаюсь, что кто-то их с утра ест. Разве что иногда, да и то соленые, едят с похмелья или беременные.

- Так прописано в инструкции по уходу за человеком разумным, - стояла на своем Сата. Лёха понимал, что спорить бесполезно, что она осознает и принимает только инструкции, но волна негодования накрывала, хотелось спорить и отрицать дурацкие представление этих желтопузиков о людях.

- Идиотские у вас инструкции, неправда там написана, - кричал Леха, стоя в трусах в мелкую полосочку, перед представителем иной космической цивилизации.

Сата протянула руку, и он совсем не понял, откуда у нее на ладони появился большой невесомый экран, или сверху выпал или из кулака она его разжала. Сата произнесла:

- Условия содержания людей, планета Земля. Питание, завтрак.

Экран тут же отозвался, голосом мало чем отличающимся от голоса Саты:

- Представители отряда приматов, именуемые "человек разумный", в естественной среде в утренние часы, преимущественно после совокупления, предпочитают для выработки экскрементов использовать такие продукты, как кофе, чай, огурцы, репа, капуста, чипсы, молоко...

Лёха не выдержал:

- Какие нафиг огурцы-репа? Вы чё там про нас носочиняли? Вы чем меня тут кормить собрались? И откуда там у вас огурцы? Репа?

- Весь корм для приматов произведен в лабораторных условиях и скомпонован в капсулы.

Лёха зло сплюнул на пол. Лёха негодовал.

Сразу же экран засветился темно-зеленым, бьющим по глазам своей яркостью, цветом, высветилась надпись, которую Леха уже смог прочесть: " Антисанитария. Тревога". Из всех стен, с пола, потолка, из каждого закоулочка появились небольшие щетки на тонких металлических пружинах и принялись тереть все вокруг. Неприятно запахло чем-то напоминающим хлор и спирт.

- Да я не заразный, - усмехнулся Лёха, усевшись было в кресло и намереваясь наблюдать всю эту возню. Но не тут то было, щетки напали на него, принявшись оттирать ступни, руки, лицо. Он попытался увернуться, но щетки, вытягиваясь из стен на пружинах, извивались и продолжали свое дело. Минуты через три все разом юркнули на свои места. Экран вновь засветился желтоватым цветом, выдал слово "Чисто".

- Нам не нужны земные вирусов и инфекции, обитатели планеты Сатурн не знают болезней и эпидемий, наши пространства чисты, а жители аккуратны, - объяснила ему Сата, - так делать больше нельзя, вас прощаем на первый раз, но потом последует наказание. Плевки - это антисанитария.

Лёхе его неожиданное космическое путешествие начинало не нравиться: безэмоциональность голоса Саты, безвкусная еда, помешанность на чистоте. Он вскочил и, зайдя за спинку кресла, так, что он был виден Сате только до плеч, сделал то, о чём уже довольно давненько подумывал. Назло сделал. Лёха от всей души за кресло помочился.

Сата не дрогнула, не наморщилась даже, не ойкнула, вообще не пошевелилась. Она вообще держалась на значительном расстоянии от Лёхи, между ними было метра три-четыре.

Громыхнули железяки и щетки на пружинах, принялись за свои дела. Но этим дело не завершилось. Угроза Саты о наказании за нарушение чистоты, которое Лёха не воспринял, оказалось не просто словом. Как только началась уборка, руки и ноги Лёхи связали лазерные лучи, метнувшиеся из датчиков на стене, сверху из какого-то люка выпала сетка, накрыв его. Не больно, на теле ничего не ощущалось, но двигаться стало невозможно.

- Гады! Твари! - Взвыл Лёха.

Табло вновь засветилось зеленым, замелькали, сменяя друг друга надписи: "Сильнейшая антисанитария", "Оскорбления". Сата достала баллончик узкий и длинный, почти в половину роста обычного человека, и стала опрыскивать Лёху каким-то газом.

Он завыл:

- Ааааа.

Сата была спокойна и делала свое дело:

- Это стандартная обработка представителей с планеты Земля, специальный газ убьет вирусы и микробы, очистит от испражнений, но практически безопасен для людей, не приведет ни к смерти, ни к замутненности сознания.

Газ был набрызган и в рот Лехе, и в трусы. Он до ошалелого напугался, пытаясь зажаться или освободить руки, чтобы прикрыть самое дорогое, но чертовы лучи были невероятно крепкие. Лёха, конечно, не сдавался, дергался, пытался орать, но вместо крика вырывался невнятный писк.

Сколько это мучение продолжалось - он потерял счет времени, казалось несколько часов. На самом деле не прошло и пяти минут, как лучи свернулись, клетка въехала обратно на потолок, а Сата убрала баллончик с газом. Лёха, еле держась на ногах, не давал себе возможности упасть, стоял из последних сил. Так как постепенно газ заволок всё пространство, Лёха расчихался.

- Ааапчхи, апчхи, ааапчхи...

И всё повторилось по новому кругу, только уже без баллончика: загорелся зеленым экран, замаячила "Антисанитария", затруднились на пружинах щетки. Лёха выругался, как только мог и умел, не сдерживая себя. Экран сразу же выдал " Оскорбление". Сата достала баллон и Лёхе вновь промыли противным, воняющим чем- то медицинским, газом рот. Единственный плюс экзекуции на этот раз было то, что лазерные лучи и клетка не появлялись и газом в трусы Лёхе не брызгали.

Когда всё закончилось, он без сил повалился в кресло. Не хотелось уже не орать и возмущаться, не кричать матом, не хулиганить; силы были исчерпаны, чувствовалась усталость и обреченность, непонятно почему вдруг появившаяся. Сата по-прежнему стояла, нависая своим огромным ростом и шарообразной фигурой. Какой-то явной угрозы в расправе от нее не исходило, но неприятное чувство витало.

Лёха развалился в кресле, свесив руки и наклонив голову. Усталость, безразличие. Сколько он здесь? Час, или около двух, а сил уже нет. Даже думать сил нет.

Внутри капсулы отодвинулась в сторону дверь (оказывается, в "сливе" было несколько отсеков, только не сразу различимых), и высунулась "мандариновая" голова в таком же костюме, как и Сата, оранжевого цвета с ворсом.

- Ну как вы тут, - изрекла голова и ввалилось всё существо. Лёха впервые осознал, что этих существ может быть много, не одна Сата, и все могут задирать ему голову, впихивая таблетки, брызгать газом в трусы и тому подобное. По спине забегали мелкие липкие мурашки. В обществе уже двух жёлтых безротых дылд стало как-то ещё менее уютно.

- Всё согласно инструкции, - ответила Сата.

- Я Тус, - повернулось мужеподобное существо к Лёхе и подошло к нему поближе, - я управляю кораблем, а Сата - сотрудник лаборатории, за вами присматривает. Мы брат и сестра, из одной пробирки оранжевого цвета.

- Ты много говоришь, Тус, - осекла его Сата, продолжая стоять почти по стойке смирно. Вообще эти существа мало двигались.

Тус не обратил на её замечание внимания и продолжил разглядывать подопытного.

- Скоро прозвучит сигнал для остановки на Марс, - предупредила его Сата, - тебе лучше вернуться за управление.

-Да, - кивнул Тус, продолжая глазеть на Леху, - первый раз так близко вижу землянина...

- Зачем на на Марс? - Насторожился Лёха, пытаясь отворачиваться от Туса.

- За оливином, на нашей планете нет его, и вообще нет ничего зеленого цвета, - ответил ему Тус и хотел ещё что-то пояснить, но тут мощный гудок взорвал пространство.

И от испуга такой же мощный вылетел у Лёхи пук.

- Человеческий газ, - произнёс Тус, пялясь на Лёху, и попятился.

- Не двигайся, - скомандовала Сата, - стой.

И вся уже до невозможного надоевшая процедура чистки повторилась вновь: зеленый экран, щетки, лазерные лучи, газ. Причём чистили не только Лёху, но и Туса. По завершению действа, Сата отправила его за управление, а сама заняла привычное место у входа.

Космическая капсула начала снижаться.