Дети Сатурна или Космическая одиссея Лёхи

Глава 8. Заговорщики.

Лёха потихонечку привыкал к новому миру, мир этот был странный, непривычный, но логично построенный и прямой, просчитываемый. После того, как они с дедом Сашкой, внесли данные в центральную базу, надо было действовать дальше.

А внесение этих чертовых данных обернулось настоящим квестом. Когда Лёха еле-еле согласился на то, что сейчас он Сёха, дед Саша облачил его в обновлённый паутоскан, и парочка приступила к действию.

Утром тринадцатого мая по земному календарю заговорщики вызвали доски и отправились в лабораторию. По пути, как часто делал, дед Сашка просматривал на браслете показатели своего здоровья и заглянул в сводку погоды. В самое ближайшее время прогнозировали сильный ветер. Решение пришло к нему моментально.

Дед Сашка всегда почти самый первый прибывал в лабораторию. И всегда наблюдал одну и ту же картину: дежурный, как положено по инструкции, обходил вокруг стеклянный куб, проверяя датчики, на которых были показатели давления, объем воздуха, температура, количество потребления электроэнергии, воды. Потом он осматривал приборы в лаборатории на исправность, записывал время, в которое покидал лабораторию, и выходил наружу для осмотра помещения с внешней стороны - нужно было обойти вокруг для чисто визуального осмотра. Как раз в это время подходили сотрудники лаборатории. Такого понятия, как охрана, на планете не существовало, так как ее обитатели жили только придерживаясь инструкции, а никаких внешних врагов или недоброжелателей просто не существовало.

Этой пересменой в несколько секунд под порывами сильного ветра и решил воспользоваться дед Сашка. Ещё и господин случай в эти минуты оказался на их стороне.

Лёха и дед Сашка высадились на территорию лаборатории Земля. Дед Сашка заметил, что сатурнат, дежуривший этой ночью, двинулся на обход здания. Скомандовав Лёхе:

- Не отставай, мигом за мной...

Дед Сашка влетел в лабораторию. За многие года, проведённые здесь, он знал, как говорится, на зубок все компьютеры. Только назывались эти устройства нероконы и в разы по своим возможностям превышали человеческие разработки. Висели они по стенам лаборатории в больших количествах, были лёгкими, очень тонкими и запросто меняли форму, от размера привычного человеку телефона до двухметрового экрана. Вся, заведенная в нерокон информация, сохранялась навсегда, и распределялась по темам в папки - делалось это автоматически. Объём памяти нерокона был настолько огромный, если бы у человека имелось такое чудо, то ему с детства до глубокой старости не потребовалось что-либо удалять.

Дед Сашка, достаточно отлично уже ориентировавшийся в реалиях этого мира, на одном из экранов первым делом мигом нашёл список адресов всех объектов на планете и изменил координаты лаборатории. Ни одна доска, ни одна магнитная тяга газовых подушек в окружении не смогут сейчас пристать к лаборатории. Это даст дополнительное время, чтобы избежать столкновения с прибывшими сотрудниками.

Далее дед Сашка занялся делом - зашёл в базу и приступил к заполнению анкеты. Имя: Сёха, далее создание - Оранжевая лаборатория выхода. Подтверждение с данными оттуда. Пришлось заходить в базу лаборатории выхода и создавать карточку Сёхи. Завел основные параметры: цветовой оттенок, дату и время создания в лаборатории, родственники (считались сатурнаты с одинаковым цветовым оттенком внешности), половая принадлежность (да, у сатурнатов заводились и эти параметры при создании).

Дед Сашка работал быстро и уверенно, продуманно; он готовился и просчитывал каждое своё движение не один день. Лёха суетился вокруг и высматривал, что он делал. А на планете, как и было написано в прогнозировании погоды, бушевал ветер.

Ветра на Сатурне - это целая уникальная история. Вызываются ветра благодаря потокам электрически заряженных газов в верхних слоях атмосферы. Потоки газа с невероятной скоростью несутся над возникающими воронками в атмосфере, которые обладают сильной тягой. Эти мощнейшие силы создают друг другу противодействия и газовые облака принимают интересную форму шестиугольника, переливающегося от нежно- голубого до багрово-насыщенного. Поразительное и завораживающее зрелище.

Ветра и бури на планете не кратковременны. Возникая, они властвуют от одного до нескольких сатурновских месяцев, носясь со скоростью сверхзвуковых человеческих самолётов. Мобильная карта в такие периоды ежесекундно менялась. А доски для передвижения снабжались стеклянными шатрами. Но чаще использовалась магнитная тяга, когда газовые подушки притягивались друг к другу и, пристав, сатурнаты не нажимали размагнит. Поэтому в пространстве в такие ветряные времена часто можно было наблюдать, как из нескольких газовых подушек создаются "гусеницы", выстраиваются друг за другом.

Поверхность подушек была покрыта тончайшим магнитным напылением. И существовала по инструкции такая обязанность магнитовщика, который должен был через определённые промежутки времени проверять исправность.

А сами сатурнаты во время бурь, хотя они были высокими и сильными, но предпочитали для стойкости передвигаться вне помещений с палочками с магнитными наконечниками, для устойчивости.

Наконец, всё было готово. Дед Сашка также, непонятно откуда и каким образов достав, вручил Лёхе браслет настоящего сатурната. А потом скомандовал вызывать две доски до его купола. Лёха бросился мимо куба к выходу. В стеклянную стену, сплющив нос смотрела Маша. Леха передёрнул плечами от колючих воспоминаний и двинулся дальше. У двери с подставки, чем-то напоминающим земную вешалку, Лёха взял палку, как научил его дед Сашка и вышел. Сам Сашка торопился вернуть в изначальный вариант координаты лаборатории на мобильной карте.

Когда заговорщики, совершив столько дерзких нарушений инструкции, прибыли вновь в свой купол и растянулись в креслах, дед Сашка завёл пластинку про свою болезнь, неудавшуюся жизнь и надежду на асатон. Лёха его и жалел, и злился одновременно. Ветер за стеклом ошалело носился.

На утро Лёха, как сотрудник лаборатории, прибыл к месту назначения. Дед Сашка, уехавший вперёд, уже находился там. На экране при входе, едва Лёха, оснащённый браслетом, зашел в здание, высветилось его имя "Сёха" в перечне сотрудников, обслуживающих лабораторию сегодня.

В голове звучали наставления Сашки:

- Зашёл и уверенно к шестому нерокону и стой хоть несколько часов, всматриваясь в цифры. Главное, никаких лишних слов, никаких эмоций. В ящиках под экранами, увидишь обозначение и поймешь, телефоны для связи с кубом. Можешь подойти к кубу и пялиться сколько угодно душе. Можешь даже, для развлечения, поговорить с ними. Но опять же - эмоциональных слов ты как будто не знаешь. Главное, всё слушай и запоминай. Каждый экран в верхнем углу показывает время, не удивляйся циферблату, он отличается от земного. Когда будет три часа, в лабораторию "Земля" входит ответственный за всю лабораторную деятельность на Сатурне, это Сканз. Он с обычной проверкой. В три тридцать он идёт в следующую - лаборатория "Юпитер" и так далее. В этом ничего экстренного нет, веди себя спокойно и уверенно, отвечай, если заговорят, крайне скупо. И не дергайся. Не жестикулируй. Сатурнаты практически не используют жесты. Это меркуны, жители Меркурия, чересчур подвижные, их конечности как на болтах. А сатурнаты ни одно лишнее движение не сделают.

Лёха старался запомнить, что вещал ему дед Сашка, но информации были тонны, в голове каша. И ещё этот постоянный космический гул, монотонный, бесконечный, однообразно-тягучий, он просто сводил с ума. Только в помещениях была абсолютная тишина, и вся техника работала абсолютно бесшумно.

Лёха, внутренне сжался в комок, оставил у входа на держателе магнитную палку и направился, как и было велено, к шестому нерокону. На экране мелькали цифры. Из куба их было плохо видно, когда Лёха заходил с Сашкой, то внимания не заострил, а сейчас их можно было досконально рассмотреть. Экраны располагались высоко, под рост сатурнатов, и Лехе приходилось запрокидывать голову, чтобы видеть их. Шея затекала, он ненадолго опускал её вниз, чтобы отдохнула, и вновь уставлялся в экран.

Надписи менялись и "говорили" о многом. Сначала Лёха увидел данные о температуре в лаборатории и наружи: температура внутри помещения составляла минус девяносто градусов. Лёха перечитал эту строчку несколько раз и его передёрнуло - вспомнились зимы на родном Урале, когда термометр зависал на отметке в минус сорок. Тогда с трудом заводились машины, на улицы старались не высовывать носа. А здесь девяносто! И всё работает. Потом Лёха начал читать дальше и подумал: лучше бы этого не читал. За стеклянными стенами температура значилась в минус сто пятьдесят шесть градусов. Также отмечалась температура в вихревых потоках, составляла минус сто девятнадцать градусов.

Лёха офигевал. Ненароком взглянул на соседний нерокон и завис, даже забыл о затекшей шее. Экран выдавал видео происходящего в округе определенного радиуса. В нескольких тысячах километрах от лаборатории металась вихревая воронка. Несколько огромных аппаратов, созданных сатурнатами, выстраивались в определённые геометрические фигуры вокруг нее, изменяя своё местоположение, согласно её движениям. Аппараты на своей поверхности имели остроконечные локаторы неправильной формы, и взаимодействуя друг с другом, создавали устойчивое противодействие тяге воронки.

Из аппаратов в центр воронки, через багровый шестиугольник, тянулись длинные тонкие трубки. Лёха на всё это действо взирал, понемногу вникая, что там происходит. Экран выдал очередное видео, сменяя картину, но Лёха машинально взмахнул рукой, как бы прося оставить то, что было. Экран, как оказалось, реагирующий на жесты и предпочтения смотрящего, вернул видео урагана.

Таким способом сатурнаты добывали электрическую энергию на ближайшие объекты, то есть, перенаправляли её из вихревой воронки в нужное место. Из центра воронки по проводам электрическая энергия шла к локаторам на космических кораблях и оттуда беспроводным способом принималась антеннами, установленными на подушках. Оттуда через трансформатор поступала к нужным объектам, например к лаборатории "Земля". Зрелище срывающее мозг.

Вихревые воронки возникали на Сатурне повсеместно и в больших количествах, некоторые существовали годами. Аппараты передвигались вместе с ними и нужды в электричестве на планете никогда не испытывали.

Лёха выдохнул, поражённый увиденным, и вернулся к шестому нерокону.

На экране продолжали мелькать цифры, а Лёха думал: вот если бы такие принимающие антенны поставить на других планетах. Это какая мощь! А может быть у этих сатурнатов - головастиков уже всё так и существует? Только мы об этом не знаем.

Яркий свет озарил лабораторию. Ситис, занятый тем, что внимательно вбивал в экран на руке какие- то данные, стоя у куба с испытуемыми, повернул голову и посмотрел безразлично через стеклянную стену, констатируя просто:

- Молния.

Лёха, помня о наказе деда Сашки, что эмоций в мире нет, скопировал его поведение. Также посмотрел через стекло и произнёс:

- Молния сильная.

- Несильная, - уточнил Ситис, взглянув туда ещё раз.

- Да, несильна, - эхом отозвался Лёха.

Нет, не то чтобы он боялся молний, в родных краях летом это обычное дело. Но такой силы и яркости молний он ещё не видал. Хотя, чего уж там, подумадось Лёхе, тут про что не подумай всё страшно - и огромные расстояния, и температура, и бешенная энергия, радиация, молнии, до бесконечности можно перечислять.

Лёха попытался успокоиться, собраться с мыслями и снова уставился в экран. Каждый экран, помимо основного большого окна, имел несколько боковых панелей, на них хранились кучи папок. Одна из них "Испытуемые". Клавиатуры не было. Рукой до верхних Лёха не доставал. Решил голосом, произнес. Папка открылась. В ней хранились карточки всех, кто побывал в стеклянном кубе. Лёха нашёл себя. Он значился под номером две тысячи девяносто три. Это ж надо, сколько людей эти оранжевые гады перетаскали сюда. Лёха налился злостью. Но нет, эмоции все потом, приказал он себе, потом. Сначала дело.

Читал карточки. Испытуемый две тысячи восемьдесят один. Цвет глаз, возраст, вес, рост, болезни внутренних органов, график ежедневной температуры, психологический портрет, количество посещений уборной в день... Что? Лёха ещё раз перечитал. Вот ведь сатурнаты, даже это считают. Вновь посмотрел на свою карточку, так и есть. И у него посещение эти прописаны все дни. И приемы пищи, и посещение ванной. В кубе всё было снабжено датчиками, показатели которых автоматически передавались сюда.

Вот только вопрос затревожил Лёху: а для чего это всё сатурнатам? Если просто технический интерес для изучения - это одно. Мы ведь на Земле тоже изучаем разных животных. А вот если для чего-нибудь другого? Например, сделают землян своими слугами, или есть их начнут, как мы кроликов, или игрушками. Например, прилетят и будут смотреть на нас, как в кино.

Лёхе стало вновь неприятно, вообще-то там на Земле у него и отец, и жена, и дочка. О всех дамах, прошедших через его сердце в последние несколько лет, он почему-то сейчас даже не подумал.

Прервал Лёхины грустные мысли приход Сканза. Он вошёл, сложил магнитную палку, и обошёл лабораторию.

Ситис поприветствовал его показом браслета на руке. Леха поспешил сделать то же самое - приподнял руку с браслетом на уровень груди.

Сканз подошел ближе:

- Новый?

- Новый, - спокойно ответил Лёха.

- Название?

У Лёхи запрыгали мысли: какое, блин, у меня название? Название, название....Сатурнат? Лаборант? А может имя - это название? Чёрт их разберет, была не была, пусть имя:

- Сёха.

- Сколько землян в кубе? - Продолжал Сканз.

- Восемь, - ответил Леха, увидав это в только что просматриваемых данных на экране.

Сканз этот был как и все виданные Лёхой сатурнаты, его цветовой оттенок был насыщенно-фиолетовый. Это придавало ещё более какой-то строгий и грозный вид.

Сканз заглянул в куб, постоял немного и вышел.

Лёха вернулся к экрану и своим грустным мыслям. Вскоре вернул в происходящую реальность его дед Сашка. Подошел и официально так, странно-стальным голосом:

- Пора в купол.

Ситис тоже посмотрел на часы, и пошёл в обход здания. Лёха и дед Сашка направились в купол.

Чем больше узнавал Лёха уклад этой планеты, тем больше появлялось у него вопросов, удивлений и опасений.

Например, этим вечером, когда они прибыли в купол и вокруг сгустился синий мрак, Лёха поинтересовался:

- А вот меня нового создали в лаборатории. Наверное и еще других новых создали и завтра создадут. А старые куда исчезают?

- Новые создаются не так часто, это довольно редкое явление. А старые, хотя процесса старения нет и нового от старого отличить трудно, удаляются. Старые считаются по дате создания. Их отвозят на Плутон, - пояснил дед Сашка.

- Почему на Плутон? И если всех туда, то им же там станет тесно? - Лёхе стало любопытна эта сторона жизни сатурнатов.

- Не станет, - фыркнул дед Сашка.

- Ну рассказывай, интересно же, - прикрикнул Лёха, - и полезно для дела: чем больше я знаю, тем похожее на местного себя веду.

- Чёго орёшь, - не уступил в ответ дед Сашка, - не ори. Не станет никому тесно. На Плутоне самые низкие температуры в нашей системе. Там поэтому и ведутся научные исследования.

- Какие, - не унимался Лёха.

- Вот ты сюда с Земли на чём прилетел?

- На сливе...

- Вот, - протянул дед Сашка, - а без космического аппарата мог бы сюда добраться?

- В смысле? Пешком что ли?

- Ну хотя бы и пешком, - усмехнулся полусатурнат- получеловек, - на Плутоне выстроен цент разработки перемещения в космическом пространстве без устройств.

- То есть, - мотнул Лёха головой, не понимая, что дед Сашка говорит.

- А то и есть, - разъяснил тот, - вот вышел ты сейчас из купола, шагнул и умчал на Венеру, например.

- Сказка, - махнул Лёха, - ничего подобного быть не может...

- Лёха - Сёха, глуповатый ты мужик, - вздохнул дед Сашка, - вот земляне думают, что жизнь на Сатурне тоже сказка, несбыточное явление. А вот ты сколько уже тут живешь? И капсулы все у меня стрескал, кстати, надо новых принести. Так что никогда не зарекайся, что будет; быть может всё, что угодно...