Девственница

Глава 31 Тайсон

Ральф предлагает остаться и позаботиться о конеферме, но я велел ему навестить свою огромную семью, которая обитает в пяти милях. Мне будет полезно вернуться на ферму. Лучше всего думается рано утром, когда я скачу на коне по полям. И мне нравится думать, что я сумел забрать Иззи и Кристофера у Тони.

Теперь он уже знает, что они сбежали. Моей семье ничего не угрожает, но мне необходимо как можно быстрее придумать план действий. Когда имеешь дело с психопатом, почивать на лаврах не стоит.

Я знаю своего врага в лицо. Я провел расследование. Он опасный, мерзкий, отвратительный человек, связанный, по крайней мере, с полдюжиной убийств. И это только те, которые были известны не только мне, но и полиции. Думаю, что на его счету еще десятки других. Людей, которые решили все же противостоять ему и попытались свидетельствовать против него в суде, или которые не сдавались, когда он им угрожал.

Предо мной все время стоит лицо Иззи. Красивая, хрупкая, избитая. Он больше никогда ничего не сможет ей сделать, пока я буду дышать. Я до сих пор ошеломленно вспоминаю своего сына. Мне кажется, что я еще не понял. Сама мысль мне кажется ошеломляющей. Я представляю наше будущее и перед моими глазами появляются картинки, как я учу его ездить верхом на лошади. Я хочу дать ему настоящую жизнь, настоящее детство на ферме с лошадьми, с конским навозом, и научить ценностям жизни. Это будет сладкая жизнь.

Я сделаю ее сладкой для своей семьи.

Сначала я должен составить завещание — это будет первый шаг моего плана, полностью обеспечив Иззи и Кристофера, если со мной что-то случится. Я тут же звоню своему адвокату и оставляю ему сообщение, чтобы он позвонил мне утром.

По дороге в Саффолк, я один раз только останавливаюсь, чтобы купить сэндвич, на конеферму добираюсь уже за полночь. Я открываю входную дверь, так тороплюсь начать подготовку, что даже не задумываюсь включить свет или отопление. Я направляюсь в глубь дома, где находится кабинет. Включая ноутбук, слышу, как начинает поскрипывать гравий на подъездной дорожке. Со стороны конюшни двигается автомобиль и останавливается перед домом.

Я замираю на секунду. Я не жду никаких гостей. Сколько я себя помню, ко мне никогда за все это время, что я здесь жил, никто не приезжал в это время ночи. Мне кажется это невозможным, но скорее всего это люди Тони. Как ему удалось найти меня так быстро? И я вспоминаю подростков с велосипедами у дома Иззи. Как они смотрели на нас. И для человека, который имеет доступ к базам данных полиции, отследить по номерам мою машину, не составит огромного труда. Услышав, как двери машины тихо закрываются, я выхожу из ступора. Кажется, их трое. Рука непроизвольно движется к выключателю лампы на столе. Я нажимаю на него.

Поднимаюсь и быстро двигаюсь по комнате. Хватаю биту, которая обычно лежит на полке, собирая пыль, выхожу в гостиную. Стараясь передвигаться как можно тише, иду в сторону двери.

Теперь я слышу их голоса. Они за входной дверью. Я встаю справа от двери, хрипловатый голос говорит:

— Просто выбей уже эту чертову дверь!

— Забудь про эту дверь. Она слишком хорошая, ее не так легко выбить. Лучше пойти сюда, — говорит другой голос, передвигаясь к французским дверям по бокам дома. В мгновение ока я оказываюсь у французских дверей.

Бах!

Дверь распахивается. Я замахиваюсь битой, выжидая. Как только один из мужчин появляется, я со всей силы наношу удар ему по голове. Раздается глухой звук, который отдается эхом от высоких потолков. Огромный бандит падает, как мешок картошки в дверях.

— Какого хрена? — Двое других мужчин спотыкаются о его тело, но умудряются остаться в вертикальном положении. Они еще до конца не осознают, что у них серьезные неприятности. Один из них держит нож, другой — мачете. И краем глаза я замечаю, как с ножа и мачете капает кровь.

Чья это кровь?

Мне нужно уложить их до того, как они достанут меня. Инстинкт и желание выжить берет верх. Мачете — самая большая угроза для меня, поэтому я хочу разобраться с ним первым.

Его кривая улыбка расширяется, когда он замахивается рукой, и в лунном свете через открытый дверной проем, поблескивает металл. Он огромный парень. Сильный, но неуклюжий. И вместо того, чтобы атаковать его сверху, я пригибаюсь. И также со всей силы бью по коленям, слышится яростный вой боли. Я уверен, что слышал, как треснули его кости. По крайней мере, я разбил ему хотя бы одну коленную чашечку.

— Бл*дь! Ты, блядь, перебил мне колени, — кричит он, свернувшись на полу.

Теперь остается только один с ножом. Он удивленно смотрит на своего приятеля, а потом переводит взгляд на меня. В его глазах я вижу страх. Он не ожидал, что я одной битой смогу уложить его товарищей-здоровяков. С ревом он бросается на меня с ножом, желая попасть мне в живот. Я быстро изворачиваюсь и ударяю его по спине, отчего он как вкопанный останавливается, матерясь, но я не даю ему прийти в себя, потому что со всего маха ударю битой ему по яйцам.

Он готов взреветь, как зверь, с выпученными глазами, но у него изо рта не выходит ни звука. На шеи у него вздуваются вены, готовые вот-вот лопнуть, и он падает на пол, как камень. Нож скользит по полу, он корчится в агонии рядом с гориллой, визжа от дикой боли, который пытается унять боль в своем колене, продолжая угрожать мне.

Я быстро ногой отбрасываю нож и мачете подальше, чтобы они не смогли до них дотянуться. Лучше принять меры безопасности, чем потом сожалеть об этом. Я выглядываю в окно, там стоит «Рендж Ровер». Я направляюсь к нему, ключи все еще в зажигании, они надеялись быстро смыться. Я завожу двигатель, потом возвращаюсь в дом.

— Ну же, ублюдки, — ворчу я, таща одного за другим к машине.

От ужасной боли, они не в состоянии бороться или как-то противостоять мне, я заталкиваю их внутрь — первого, которого ударил по голове, на заднее сиденье и захлопываю дверь.

Остальные двое выглядят так, что готовы умереть от дикой боли. Я могу только представлять их ощущения, особенного того, чьи яйца я превратил в желе. Он заслуживает гораздо худшего за то, что посмел напасть на меня с ножом. Я стучу в окно водителя, Желейные Шарики опускают его вниз.

— Следующий раз не совершайте подобной ошибки, — глядя на них, резко говорю я. — Если вы вернетесь сюда, я убью вас. Передай Тони, что он еще легко отделался.

Мистер Сломанные Коленные Чашечки смотрит на меня искривленным лицом боли.

— На твоем месте… я бы не был таким самоуверенным. Ты понятия не имеешь, с кем имеешь дело. Тони не остановится ни перед чем, пока не вернет свою женщину.

— Скорее он сгорит в аду, нежели такое случится, — рычу я.

Машина резко двигается, шины хрустят по гравию. Примерно в двадцати ярдах от меня, он высовывает голову из окна и кричит:

— Мы оставили тебе подарочек в конюшне.