Девственница-бродяга

3

– Миссис Лаура Мэй Дейл желает видеть тебя, – сообщила Делла Стрит, входя в кабинет адвоката.

– По какому вопросу? – спросил Мейсон, поднимая голову от документов, над которыми работал.

– Она заявила, что желает поговорить с тобой по очень личному и конфиденциальному делу, – улыбнулась секретарша.

– Попроси ее, чтобы она изложила дело тебе, а если будет настаивать на личной встрече, назначь ей время.

– Миссис Лаура Мэй Дейл – мать Вероники Дейл, – усмехнулась Делла.

Мейсон нахмурился.

– Мать Вероники? – переспросил он. – Той девушки, что попала в тюрьму по обвинению в бродяжничестве?..

– Все верно.

– Знаешь, Делла, – улыбнулся Мейсон, – оказывается, я был прав, предполагая, что у этого дела будут последствия. Мы уже отослали счет Эдисону?

– Да, сегодня утром. На пятьсот долларов. Позвонила секретарша Эдисона и попросила поскорее прислать счет.

– Как выглядит миссис Дейл? – поинтересовался адвокат.

– Довольно солидно. Ей около сорока пяти лет, она отлично держится. Одета просто, но изысканно.

– Хорошо, Делла. Пригласи ее. Послушаем, что она скажет.

Миссис Лаура Мэй Дейл вошла в кабинет Мейсона достаточно уверенно, по всему было видно, что она привыкла к официальной обстановке. Во всяком случае, она знала, как держаться с людьми. Делла закрыла дверь и заняла свое место с карандашом и блокнотом наготове.

– Здравствуйте, мистер Мейсон, – подошла посетительница к адвокату, протягивая руку. – Я много о вас слышала. И вы так помогли моей дочери!

– Присаживайтесь, пожалуйста, – предложил Мейсон.

– Спасибо. Я хочу выразить вам свою признательность за то, что вы сделали для Вероники...

– Не стоит благодарности.

– Я придерживаюсь другого мнения. Вы все так чудесно уладили. Подумать только, знаменитый адвокат неожиданно бросает все свои дела и занимается совсем незнакомой девушкой. Как она сумела обратиться именно к вам, мистер Мейсон?

– Не будем об этом говорить, – ответил Мейсон. – Я не собираюсь комментировать ни одну из догадок, которые вы можете высказать.

– Вам вовсе незачем быть со мной столь осторожным, мистер Мейсон.

Адвокат лишь улыбнулся в ответ. Она посмотрела на него и тоже улыбнулась.

– Вероника – прекрасная девушка, мистер Мейсон, – сказала посетительница, – но чрезвычайно импульсивная.

Мейсон кивнул.

– Она хотела начать жить по-своему и решила путешествовать на попутных машинах. Я никогда не ожидала, что она пойдет на такое. Она лишь оставила записку, что хочет жить по-своему и что теперь мы увидимся, когда она как следует устроится.

– И вы приехали за ней сюда? – спросил Мейсон.

– Да.

– Как вы узнали, что она здесь?

– Дети так просты, – улыбнулась миссис Дейл. – Даже когда они думают, что их никто не может понять, они все равно для родителей как открытые книги. Вероника около двух месяцев говорила, что хочет побывать здесь. Потом перестала. Господи, да ведь все намерения ребенка очевидны!

– Как давно вы находитесь в Лос-Анджелесе, миссис Дейл?

– Я приехала на следующее утро после Вероники, – улыбнулась она. Вероника ехала на попутных, и я тоже. Ей повезло больше, она добралась быстрее.

– Как вы узнали о том, что случилось? И зачем вы пришли сюда?

– Я звонила в отели, – улыбнулась она. – Выясняла, где остановилась Вероника. Наконец нашла «Роквей». Вы понимаете, мистер Мейсон, я слежу за ней. Она бы просто взбесилась, если бы узнала об этом. Но ведь она мой единственный ребенок, и я должна знать, что у нее все в порядке.

Мейсон кивнул. Миссис Дейл продолжала:

– Я позвонила ей в номер. Я просто хотела услышать ее голос, и сразу же повесить трубку. Но она не подходила к телефону. Тогда мне пришлось обратиться к горничной. Та сказала, что, видимо, с девушкой что-то случилось, что она возвратилась в отель в сопровождении полицейского и известного адвоката, мистера Мейсона. Вы ведь действительно знамениты. Так я все и узнала. Мне ужасно неловко, но, как говорится, все худшее уже позади.

– Сколько лет вашей дочери? – спросил Мейсон.

– Восемнадцать.

– Она еще очень молода.

– Да, но она прекрасная девушка и к тому же вполне разумная, на нее можно положиться.

– Мне показалась, что она немного старше, – заметил Мейсон.

– Неужели? Но ей на самом деле всего лишь восемнадцать.

– Вы собираетесь встретиться с ней? – спросил Мейсон.

– Господи, конечно нет! – воскликнула посетительница. – Я не хочу, чтобы она знала, что я вообще здесь была. Я просто присматриваю за ней, чтобы она не попала в какую-нибудь новую беду. Я думаю, что она еще молода, чтобы самостоятельно продержаться. Пока у нее все более или менее в порядке, я не хочу как-либо вмешиваться в ее дела.

Мейсон кивнул, и миссис Дейл продолжала:

– Видите ли, мистер Мейсон, я думаю, что такой путь многому может ее научить. Я сама прошла через нечто подобное. Я выбрала свой путь сама, и сейчас мне кажется, единственное, чего мне тогда не хватало, так это чтобы за мной следил материнский глаз, чтобы вовремя помочь. Но все проходит, и не следует оплакивать неслучившееся. Не правда ли, мистер Мейсон?

Адвокат снова кивнул.

– Ну, а теперь похоже, что Вероника нашла свое место. Она устроилась в универмаге за тридцать один доллар в неделю.

– Вы располагаете достаточно точными сведениями, – заметил Мейсон.

– Разумеется. Мать должна все знать. Понимаете, Вероника странная девушка. Доверчивая, ласковая, открытая к людям, которые к ней дружески относятся. Возьмите, к примеру, горничную – ей она все рассказала. Но этому полицейскому, что так обошелся с ней... Понимаете, мистер Мейсон, она бы ему и под пыткой ничего не сказала.

– Вы еще останетесь в Лос-Анджелесе? – спросил Мейсон.

– Нет, дома у меня свое дело. Я живу в маленьком городке, в пятидесяти милях от Индианаполиса, думаю, вы о нашем городке даже никогда не слышали. Там у меня небольшой ресторан. Теперь, когда я знаю, что с Вероникой все в порядке, я отправлюсь домой. Но сначала, мистер Мейсон, мне хотелось бы оплатить ваши издержки. Как я могу вас отблагодарить?

– Что ж, можете оставить пятьдесят долларов, этого будет достаточно, – после минутного размышления сказал адвокат.

– Что вы, мистер Мейсон. Вы внесли залог. Вы высокооплачиваемый адвокат, вы...

– Все это так. Но залог мне вернут, так как дело прекращено...

– Но, мистер Мейсон, просто нелепо думать, что вы будете что-то делать за пятьдесят долларов. Пятьсот долларов, вот более подходящая сумма.

– Нет, – ответил Мейсон. – При данных обстоятельствах – именно пятьдесят долларов.

Миссис Дейл открыла бумажник и извлекла чековую книжку и авторучку.

– Вы разрешите, я заполню здесь?

– Пожалуйста.

Миссис Дейл заполнила бланк чека, написала сумму сто пятьдесят долларов, расписалась, а на оборотной стороне чека указала «За услуги, оказанные моей дочери Веронике Дейл».

– Получите, – протянула она чек секретарше. – Думаю, что теперь все в порядке. Так, пожалуй, будет лучше. Мне совестно согласиться на пятьдесят долларов. Пятьдесят долларов для Перри Мейсона? Нет! – Она склонила голову набок, еще раз проверила заполненный бланк, затем кивнула головой и передала его Делле Стрит.

Делла, ни слова не говоря, передала его Мейсону.

– Я могу получить у вас расписку? – спросила миссис Дейл.

– Расписку? – переспросил Мейсон.

– Мне всегда казалось, что по правилам я должна получить расписку, квитанцию...

– Делла, выдай квитанцию миссис Дейл, – обратился Мейсон к секретарше. – Укажи, что мы получили чек на сумму в сто пятьдесят долларов, и что когда этот чек будет предъявлен к оплате, эти деньги будут считаться платой за услуги, связанные с делом Вероники Дейл.

Делла Стрит кивнула, заложила в машинку два листа бумаги с копиркой и только начала печатать, как зазвонил телефон на ее столе. Она сняла трубку и, нахмурившись поглядела на Мейсона. Несколько секунд она слушала, затем перевела взгляд на миссис Дейл и сказала в трубку:

– Мистер Мейсон занят, позвоните, пожалуйста, через несколько минут... Да, через пять минут он освободится.

Повесив трубку, Делла написала несколько слов на листке бумаги и с бесстрастным лицом стала бить по клавишам. Когда она передала квитанцию Мейсону, к ней был приколот листок бумаги:

«Звонил Эдисон, говорит, что срочно должен вас видеть. Чем-то очень расстроен».

Мейсон кивнул, смял записку и выбросил ее в корзину. Затем он подписал квитанцию и протянул ее посетительнице.

– Возьмите, пожалуйста, квитанцию, миссис Дейл, – сказал он. – Мне очень жаль, но я должен извиниться. У меня очень много работы.

– Конечно, я все понимаю, – согласилась она, вставая. – Я так признательна вам, мистер Мейсон.

– Я бы попросил вас оставить свой адрес.

– Я это уже сделала в приемной.

– Прекрасно, – ответил Мейсон и встал.

– Вы никому не скажете о моем визите?

– Вы имеете в виду Веронику?

– Ее в первую очередь. Не хочу, чтобы дочка вообще знала, что я в городе. Еще подумает, что я шпионю за ней. Она ведь такая гордая.

Мейсон посмотрел на миссис Дейл и спросил:

– А если сама Вероника придет ко мне и захочет уплатить за услуги?

– Тогда ответите ей, – после минутного раздумья сказала посетительница, – что счет уже оплачен одним ее другом. Больше ничего не говорите. А теперь, мистер Мейсон, я просто не могу отнимать у вас время.

Миссис Дейл с улыбкой поклонилась адвокату, кивнула Делле Стрит и вышла из кабинета.

– Она многое сумела узнать за столь короткое время, Делла, – заметил Мейсон. – Ей бы работать оперативницей у Дрейка.

– Мне кажется, – отозвалась Делла Стрит, – что вся ее информация от горничной в гостинице. Соединить тебя с Эдисоном?

– Да, пожалуйста, – кивнул Мейсон.

Делла Стрит набрала номер, и вскоре сообщила:

– Мистер Эдисон слушает, шеф.

– Вы хотели говорить со мной, мистер Эдисон? – спросил адвокат, взяв трубку.

– Мейсон, мне немедленно необходимо встретиться с вами. Сейчас же.

– Вы можете объяснить, что случилось?

– Только не по телефону. Я хочу видеть вас лично. Но мне совсем не улыбается ждать в очереди в вашей приемной, у меня срочное дело.

– В таком случае, жду вас, – согласился Мейсон. – Кстати, неожиданное дело, связанное с вашей приятельницей Вероникой Дейл, получило интересное продолжение...

– Черт возьми, Мейсон, – заорал в трубку Эдисон, – не называйте ее моей приятельницей.

– А это уже не так?

– Разумеется, нет! – в сердцах сказал Эдисон. – Я скоро буду у вас, Мейсон. Прошу вас не уходить из кабинета!

И больше не сказав ни слова, Эдисон повесил трубку.