— Настоящим?
— Я просил вас стать моей женой. — Он поставил бренди на полку над камином. — Вы выйдете за меня замуж?
— Нет, Адриан. Я не хочу выходить за вас замуж. — Позвоночник окостенел. Злость снова бурлила в ней. Она не может принести в жертву самоуважение. Даже мужчине, которого любила. У него была возможность разубедить ее, но он только что объявил, что все еще любит Николь. Он высоко оценил ее добродетели — профессионализм, чувство юмора, ее красоту. И это было поразительным контрастом с тем, что он говорил о ней. Он сообщил Лиаден, что находит ее присутствие успокаивающим. Проблема в том, что Адриан не любил ее. И как он мог любить, когда в своих воспоминаниях он построил усыпальницу погибшей женщине. — Я не хочу выходить за вас замуж, потому что ваше предложение откровенно оскорбило меня.
— Оскорбило? — Адриан остолбенел.
— Да, оскорбило! Вы купаетесь в своей печали. До тех пор, пока вы носите факел в память о Николь и не сможете его потушить, вы будете одиноки. Вы не разрешаете себе с кем-нибудь сблизиться по-настоящему. Вы играете с мыслью о браке, потому что это удобно. А вовсе не потому, что в вас родилась эмоциональная связь, что-то вроде любви! Вы так... потакаете своим слабостям, так жалеете себя, что у вас и мысли не мелькает, что вы приносите боль другим. И даже настаивая на том, что вы плохой человек, вы оправдываете собственный эгоизм! Адриан, вы не можете изменить прошлое. Но вы можете построить будущее. Если, конечно, не будете бояться попытки.
Глаза Адриана потемнели от гнева. Он сделал шаг к Лиаден, потом остановился и громко выругался.
— Какого черта? Что вы здесь болтаете? Вы же ничего обо мне не знаете!
— Я многого не знаю, но то, что я сказала, правда. Вам не нужна жена, Адриан. И я не хочу быть чем-то вроде второго приза после Николь.
— Второго приза? — У него начался просто приступ ярости. Он уставился на Лиаден так, будто одним взглядом хотел превратить ее в камень. — Какого черта! Лиаден, зачем вы раскопали прошлое? Николь мертва! Она не бросила меня и не ушла. Как вы можете ревновать к мертвой женщине?
С глазами, полными обиды, Лиаден снова засунула замерзшие руки в карманы пальто.
— Как могу? Легко. Вы носите память о ней как своеобразный, невидимый, непроницаемый щит. И никому не позволяете сблизиться с вами. Подумайте об этом, Адриан. Будьте честны с собой. — Она подошла к двери. — Вы мужчина огромной жизненной силы и таланта. Вам надо бы разделить эти дары с миром. Не запираться здесь, в этом огромном доме, и не писать леденящие кровь кошмары! Впрочем... Это и правда не мое дело.
— Вот именно.
От его ядовитой реплики у нее в груди закипала обида. Она быстро отвела взгляд. Конечно, он разозлился, когда она так бескомпромиссно все высказала ему. А что делать завтра, спросила она себя. Что еще она может потерять, когда уже потеряла все?
— На самом деле вы не хотите жениться на мне, Адриан, — вяло проговорила она. — На самом деле и компаньон вам не нужен. Насколько я могу видеть, вы совершенно счастливы в своем великолепном одиночестве. Единственно, кто вам по-настоящему нужен, так это экономка.
Лиаден заставила себя спокойно выйти из кабинета и закрыть за собой дверь. Она все еще переживала свои страстные слова о Николь. Адриан позволил ей высказаться и не остановил ее. Он промерз до костей, но взял с полки бренди и выплеснул его в камин. Вспыхнули языки пламени, искрами разлетевшиеся перед ним.
Она снова и снова повторяла, что все решено правильно. И все же возвращаться домой было тяжело. Она открыла дверь коттеджа, ради которого терпела такие лишения. Теперь, возвращаясь в него, она не испытывала ни радости, ни удовольствия. Ее любимый дом превратился в тюрьму, а она — недобровольный его обитатель.
Разве после того, как она встретилась с Адрианом и влюбилась в него, все остальное могло остаться прежним? Утром она объявила, что уходит, объяснив, что при сложившихся обстоятельствах не в силах отработать положенные две недели. Он просто кивнул и скрылся у себя в кабинете. Тотчас вернулся с конвертом и быстро проговорил, что в нем плата «за оказанные услуги». Потом он вынес чемодан и сумки к ее машине и уложил их в багажник. Дежурно помахал рукой, будто прощался с незнакомым человеком.
Она опустилась в кресло. Ей хотелось плакать, но слез почему-то не было. Она пережила слишком много обид. Что теперь с ним станет? И что станет с ней? Сейчас у Лиаден не было ответов. Только одни вопросы. Почему он не остановил ее, когда она уходила? Конечно, он чувствовал к ней что-то — не только физическое влечение. Что-то возникло между ними. Или этот мужчина и правда не имел сердца и к нему невозможно пробиться?
Иззи пришла из кухни и прыгнула к ней на колени. Она не скрывала своего восторга, что хозяйка снова дома. А Лиаден машинально протянула руку и стала гладить пушистую мягкую шерстку. Она молилась, чтобы, какое бы занятие в будущем он ни выбрал, оно сделало бы его счастливее. Лиаден закрыла глаза и пожелала себе, чтобы скорей перестала болеть голова. Неужели всю оставшуюся жизнь ей придется носить эту боль?
— Что? Вы хотите отодвинуть срок сдачи рукописи? — пронзительно взвизгнула Линн. — Вы же всегда укладывались в сроки! А иногда даже раньше сдавали. Что происходит, Адриан? Эта ужасающая история насчет вас и Петры выбила вас из графика? Да?
Адриан стиснул зубы, пытаясь побороть желание поломать в кабинете все! К чертям! Включая и проклятый компьютер! Он ненавидел все, что окружало его в жизни. Дом, кресло, телефон. Но больше всего — сверкающий рояль. С видом превосходства он стоял в углу комнаты и словно насмехался над ним. Больше он никогда не сядет за этот инструмент. Пальцы Лиаден ласкали эти клавиши и дали ему такой покой, о котором он и мечтать не мог. Адриан больше не хотел иметь ничего общего с этим роялем. Как только закончит разговор с редактором, он тотчас позвонит местным дилерам и предложит им забрать инструмент и увезти его как можно скорее.
Как он может работать, когда она ушла! И кто рискнет упрекнуть ее? В таких обстоятельствах у нее было право уйти. Жить с ним все равно что жить в аду. У него плохой характер, он неблагодарный... И он действительно так закопался в воспоминаниях о своем несчастном прошлом, что проглядел роскошный сверкающий алмаз у себя под носом... ЛИАДЕН... От ее имени у него сжалась грудь.
— Это не имеет никакого отношения ни к Петре, ни к прессе, ни к чему подобному. Просто в данный момент я не могу работать. Я не могу четко думать. Мне не дается чертово окончание этой проклятой книги!
— Кажется, вы говорили мне, что финал у вас уже отработан? — терпеливо проговорила Линн. Она поняла, что ее тревога не приведет к желаемому результату. Издательство зарабатывало на книгах Александера Джекобсена огромные деньги. Меньше всего Линн хотелось вступать в конфликт с этим золотым гусем.
— Да, финал уже был готов, — процедил он сквозь зубы. — Но я передумал. Мне надо еще немного времени, чтобы доработать его.
— Конечно, Адриан, я могу дать вам немного времени. Но вы должны помнить: завершение ваших книг — это ваша торговая марка. Вы не хотите приехать в Лондон и встретиться со мной за ланчем? Мы можем о многом поговорить. Вам полезно почаще выходить из дома. Но вы и сами это знаете, верно?
Да, он знал. И человек, который сказал ему об этом, был чертовски прав. Но его гонор мешает ему признать ее правоту. О чем он только думает? Спрятаться в гигантской каменной коробке и превратить ее в музей? Да вообще-то это и не дом. И он еще меньше стал походить на дом, когда Лиаден ушла.
— Когда вы хотите, чтобы я приехал? — спросил он.
— Завтра. Приезжайте завтра. Я закажу для нас столик на час дня. Вам это удобно?
— Прекрасно. До завтра.
Закончив разговор с Линн, он пошел искать в «Желтых страницах» телефон местного дилера. Надо поскорее избавиться от этого рояля.
Лиаден просмотрела все газеты. Такого просто не может быть: ни одной фотографии Адриана. Ни в одной местной газете, которые она пролистала. Неужели ее обращение как-то повлияло на того фотографа? Может, он и вправду пережил приступ совестливости? Прошла уже неделя, как они слушали «Богему», и... ничего. Никакой истории, никаких обвиняющих фотографий писателя Александера Джекобсена и женщины, которая, кстати, имеет сходство с его погибшей невестой. Неделя и шесть дней, девять часов, сорок пять минут, если быть точной, как она ушла от Адриана.
Поместив газету на стенд, она подошла к прилавку небольшого деревенского магазина, купила мятную жвачку и несколько пакетиков бумажных носовых платков и вышла. По узкой тропинке она поднялась на холм, где стоял ее коттедж. У нее мелькнула мысль, что у Адриана будет одним огорчением меньше. Пресса не опубликовала никаких глупостей об их посещении оперы. Он сможет спокойно вернуться к своей работе. Правда, ему придется самому заботиться о себе, пока он не найдет новую экономку.
От этой мысли немедленно брызнули слезы, и она заспешила по тропинке вверх. Это правильное решение — продать коттедж «Обитель снов». Гораздо легче найти работу в Лондоне, чем здесь. Если она найдет место в одном из больших отелей, ее жизнь устроится неплохо.
— Но ты же любишь этот дом, Лиаден! На самом деле ты не хочешь его продавать, верно? — Коллэм Ива, высокий блондин, красивый, как Адонис, вышагивал по комнате. Наконец брат остановился у камина. Лиаден улыбнулась. С тех пор как две недели назад она распрощалась с Адрианом, Лиаден ни с кем не разговаривала, кроме своего соседа Джека. Даже с подругами Мел и Дженни. Обе девушки проводили зимний отпуск в Италии, катались там на горных лыжах. Лиаден тоже любила такой отдых, но не могла его себе позволить — сначала надо найти работу. Дженни уговаривала ее поехать. Сама она потеряла свой бизнес, но нуждалась в отдыхе, объясняла она Лиаден. Однако Лиаден отклонила приглашение. Она твердо держалась за свой дом. И вот теперь ей приходилось расставаться и с ним.
— Кол, я не могу позволить себе сохранять коттедж. И не могу найти работу в этих местах. Поверь мне, я пыталась.
Она кратко объяснила брату ситуацию. Она работала экономкой у писателя, но отношения у них не сложились. Хорошо зная сестру, Коллэм догадался, какой там был ад. Он не стал расспрашивать ее, но не сомневался, что, когда Лиаден созреет, она расскажет ему всю историю.
— Но Лондон? Это же кошмар по сравнению с этим городом, где все движение — одна лошадь.
— Я привыкну. К тому же говорят, что перемена мест — лучший отдых.
Если это часто повторять, то можно и убедить себя. Если бы не один момент: она вовсе не хотела уезжать отсюда. Но ей необходимо быть подальше от Адриана. Ведь она все время думает о нем... Что он делает сейчас? Счастлив ли он? Как продвигается его работа? Думает ли он о ней хоть немножко?
— У тебя такой вид, будто ты в тысячах миль отсюда, — упрекнул сестру Коллэм. — В чем дело, Лиаден? Что случилось? Ведь у нас нет секретов друг от друга, правда?
Он прав. Она всегда могла признаться брату. Но сейчас Лиаден даже не знала, с чего начать. После истории с Майклом разве могла она сказать, что снова влюбилась? И в кого? В молчаливого знаменитого писателя, чье сердце отдано женщине, которой давно нет на земле?
От неожиданного стука в дверь она буквально подскочила на стуле. Коллэм удивленно сощурился.
— Кого-то ждешь, сестра? Мне уйти?
— Никого не жду. Разве что сосед Джек.
Дверь широко распахнулась. У Лиаден беспомощно подогнулись колени. Широкие плечи Адриана заняли весь дверной проем. Рот без тени улыбки. Во взгляде настороженность. При виде его у Лиаден все поплыло перед глазами и отчаянно забилось сердце.
— Что вы здесь делаете?
— Могу я войти?
Она колебалась и, оглянувшись, посмотрела на комнату. Проследив за ее взглядом, Адриан все понял: у нее компаньон, красивый мужчина.
— Я хочу поговорить с вами. И то, что я должен сказать, не терпит отлагательств.
Лиаден помнила этот диктаторский тон. И в ней моментально заговорил дух противоречия. Как бы она ни радовалась, что видит его, что он жив, что никуда не уехал, этот тон она не могла вынести. Он не имеет права так вести себя в ее доме и так разговаривать с ней.
— У меня... У меня гость.
— Так избавьтесь от него.
— Не хочу!
— Кто он?
— Лиаден... Ты не пригласишь своего друга войти?
Коллэм стоял у нее за спиной и не скрывал интереса. В отчаянии переводя взгляд с брата на Адриана, она покачала головой.
— Сейчас неудачное время. Если вы очень хотите поговорить со мной, приходите позже.
Закусив губу, она ждала взрыва. Но его не последовало. На лице Адриана заиграла легкая улыбка. У нее закружилась голова и возникло такое чувство, будто она смотрит вниз с вершины Эйфелевой башни.
— Нет, Лиаден, я не могу прийти позже. Я должен сказать вам нечто такое, что вам захочется услышать.
— Вы ждали почти две недели. Уверена, еще несколько часов ничего не изменят.
— Я не хочу говорить, с чем пришел к вам, стоя на пороге дома. — Его тон стал более решительным.
— Тогда вам лучше войти. — Обняв Лиаден за плечи, брат ласково отодвинул ее. — Хотите, чтобы я немного погулял? — усмехнулся Коллэм. — Кстати, я Коллэм, брат Лиаден, на случай, если вам интересно. — Он протянул руку, и они с Адрианом пожали друг другу руки, как старые друзья. Пораженная Лиаден вытаращила на них глаза. Она не могла выдавить ни одного слова! Что случилось с Коллэмом? Почему он так странно себя ведет?
— Коллэм, я не хочу, чтобы ты уходил. Мне нечего сказать мистеру Джекобсу!
Обретя наконец голос, Лиаден не могла сдержать свой темперамент. Как он смеет показываться у ее порога после пытки, которую он ей устроил!
— Она в ярости, правда? — заметил Адриан, и темные брови на мгновение сошлись на переносице.
Коллэм взял куртку, лежавшую на подлокотнике кресла, и кивнул в знак согласия.
— Она отнюдь не такая тихоня, какой выглядит. — По дороге к двери он взъерошил рыжевато-золотистые волосы сестры. — Будь ласковой с ним, сестричка, ладно?
Дверь захлопнулась. Лиаден нервно провела рукой по своему свитеру, тронула пальцем медальон, который она носила на серебряной цепочке, и вздохнула.
— Ничего не понимаю. Что здесь происходит? У вас, мужчин, что, собственный код.
— Ваш брат все понял, — успокаивающе произнес Адриан.
— Понял? Что вы имеете в виду?
— Я пришел сюда, чтобы сказать вам, что люблю вас, Лиаден. Вам пришлось бросить меня и сказать очень болезненные слова правды, чтобы я понял, что не могу без вас жить. И я честно хочу, чтобы вы стали моей женой. Вы не замена Николь или какой-нибудь другой женщины — клянусь! Надеюсь, теперь вы поняли?
Лиаден сглотнула. Потом опустилась на мягкую софу.
— Это, должно быть, шутка.
У Адриана разрывалось сердце, когда она опустила свои озадаченные голубые глаза. За две недели ее отсутствия он почти забыл, какая она красивая.
— Неужели вы думаете, что я способен шутить над своей любовью? Вы совсем не знаете меня.
— А как я могла узнать вас, Адриан? Ведь вы отгородились слишком высокими стенами.
Она была права. Так и было... Но теперь он хотел, чтобы эта женщина вошла в его сердце и осталась там навсегда. Он не лгал. Он и правда не мог жить без нее.
— Знаю и искренне сожалею. Вы — лучшее, что случилось в моей жизни, Лиаден.
Он поднял ее и одарил незабываемой улыбкой страсти. Его восхищало, что он снова прикасается к ее стройному телу. Его возбуждение росло, и он уже почти не мог сдерживаться.
— А как же... а как же Николь? — Слезы счастья и смущения брызнули из ее глаз. Лиаден закусила трясущуюся губу.
— Николь в моем прошлом, Лиаден. И только в прошлом. Долгое время я не допускал мысли, что она ушла из моей жизни. Я проклинал себя. Я держался за это воспоминание. Так все и шло, пока не появились вы с вашим настойчивым утверждением, что для каждого есть искупление. Я даже начал верить, что могу быть прощен. Есть искупление или нет, я не знаю. Но где бы ни был сейчас дух Николь, я твердо знаю одно. Она хотела бы, чтобы я сказал вам, как сильно я вас люблю. Ничего в мире нет важнее этого. Ничего.
— А может, вы пытаетесь умаслить меня, чтобы я вернулась к своей работе? — Не в силах сдержать улыбку, она прижалась к его крепкой груди. Она снова была в его объятиях. А ведь еще несколько минут назад она не знала, увидит ли его когда-нибудь.
— Ни в коем случае. — Он поцеловал ее, и прошла целая вечность, пока он снова вдохнул воздух. И когда он наконец это сделал, губы Лиаден воспалились так, будто их искусали пчелы.
— Вы еще не дали мне ответ. Игра в ожидание — новый вид пытки, который вы изобрели, чтобы мучить меня?
— Ох, вы имеете в виду свадьбу, брак и тому подобное? — Она не могла сдержать улыбки, глядя на его невероятно привлекательное лицо.
— Лиаден... — предупредил Адриан.
— Ладно. Я не буду мучить вас. Да, Адриан, я выйду за вас замуж... но только если мы сможем жить не в таком большом и холодном доме, как ваш. Я очень простая девушка. Коттедж и сливки для меня лучше, чем фазан под окном.
— Таково ваше условие? — Улыбаясь от восторга, он подхватил ее на руки и понес через комнату.
— Куда мы идем? — выдохнула она.
— В вашу спальню. Провести следующий этап знакомства. И самым лучшим способом, какой я знаю. Мы потеряли две недели?
— Но Коллэм...
— Если я правильно понял вашего брата, он скоро не вернется.
— Откуда вы знаете?
— Называйте это инстинктом, но я догадываюсь, что он не тот человек, который способен помешать истинной любви.
— Правда?
— Да, этот дар у меня есть.
— Я его единственная сестра. Он относится ко мне как собственник. Это вы знаете?
Его руки обвили ее тело. Выражение лица Адриана было абсолютно серьезным, когда он смотрел в яркие голубые глаза.
— Я тоже, любимая. Я тоже...