Девушка, которая говорила с тестом

Глава 10. Чистый лист

Сидя на лавочке и выпивая виски, я вдруг осознал, что беспокоюсь за Эли. Я резко встал и побрел в сторону ее дома. «Вдруг она не доехала? Вдруг таксист к ней приставал?» Куча непонятных и жутких мыслей нахлынули разом. Подойдя к дому Эли, я не решился зайти. Но применив простые правила счета, я понял, какие окна ее. Я увидел в ее окнах мерцание от телевизора и успокоился, поняв, что она дома. Я сел на крыльцо и допил оставшийся виски. Осознав, что мне нужна поддержка, я достал телефон. Время было уже час ночи. «А кому звонить в такое время?» Я начал листать контакты, в такие моменты обычно я звонил Владу, но сейчас… Сейчас я остался один. Ощущение, что моя жизнь потеряла смысл. И дело не в том, что мы не будем вместе с Эли или закончилось мое обучение, дело в том, что я обидел, даже ранил очень светлого и доброго человечка. Мне было больно, а ей в сто раз хуже. Она мне открылась и тут. Но я ведь не виноват… Хотя… Я ведь привел ее к своим недалёким друзьям, я обязан был предугадать. Вдруг мои размышления резко остановились, как и мои пальцы. «Марина… Да нет… Во-первых, я ее обидел, во-вторых, она меня предупреждала и это она мне и скажет первым делом, в третьих, мы не настолько близки, что бы я ей звонил в такое время». Я положил телефон обратно в карман и встал с крыльца. Но мысль позвонить Марине, не покидала мою шальную от алкоголя голову. Не удержавшись, я достал телефон и набрал ее номер. Подождав пару гудков, я положил трубку, недоумевая, что я творю. Но снова собрался с духом и набрал, опять гудки и я снова сбрасываю звонок. «Так, либо звоню, либо нет! Что за детский сад» — настраивал я мысленно себя и снова набрал Марину.

— Ты издеваешься?! — без единого гудка Марина сказала в трубку очень злым голосом.

— Нет, прости, утром наберу, — сказал я с заплетающимся языком.

— Серьезно? — недоумевающим голосом сказала Марина, но я уже клал трубку.

«Нууууу, я и дурак, зачем вообще решил ей позвонить» — порицал я себя, пытаясь вызвать такси. Вот что интересно, номер Марины я быстро нашел и быстро позвонил, а вот вызвать такси было сложнее, в глазах двоилось и пальцы не слушались, так еще и качало от любого дуновения ветра. «Все, больше не пью… вообще» — решил я твердо, как и много раз до этого.

Раздался звонок телефона, и я на автомате взял трубку.

— Арсений Павлович! Раз уж вы меня разбудили, говорите, чего хотели. И я надеюсь, это что-то важное! — недовольно говорила Марина, уже весьма бодрым голосом. Её голос казался мне таким родным, что все стеснение ушло, и я решил открыть все карты.

— Я звонил сообщить важную новость, — очень пьяным голосом говорил я, хотя пытался безуспешно скрыть это.

— Какую? — растеряно спросила Марина, которая, видимо, была в шоке от моего состояния.

— То что ты, мать твою, была права! Как всегда! Вот как вы девушки это делаете?! Где подкрутить у себя в голове, что бы также все предугадывать?

— Сеня! Ты в порядке? Что с голосом?

— Я?! Как ты думаешь? У меня жизнь в тартарары летит! Я в порядке, по-твоему? — запинаясь, продолжал я.

— Ты пьян?

— В ноль!

— Ты один?

— Совершено один! Одинокий бродяга!

— Ты дома?

— Нет! Стою тут!

— Где тут?! — уже вскипая от ярости, допрашивала меня Марина.

— У дома Эли.

— Что?! Господи, только не завались к ней в этом состоянии! Где она живет? — взволновано говорила Марина.

— На волшебной улице, в старинном доме с вензелями.

— Я тебя убью! Соберись! Адрес мне нужен!

— Не знаю… В том же доме где пекарня.

— Стой на месте, никуда не уходи! Буду через 15 минут! Понял?! — серьезно говорила Марина.

— Да мэм!

Марина глубоко вздохнула и бросила трубку. Я, как и обещал не сходил с места. Ноги устали, я много ходил и выпил, они стали ватными и я просто сел на асфальт от утомления я немного задремал.

— Твою мать! Арсений! Рядом лавка! — услышал я голос Марины и резко пришел в себя.

— Ты сказала не сходить с места, — сказал я поднимаясь.

Марина была в непривычном образе: пучок на голове, не накрашенная, хотя так было даже красивее, джинсы и спортивная куртка.

— Привет, красотка.

— Ага, и тебе не хворать. Ты, надеюсь, к Элине не ходил.

— Нет! А смысл? Она бы меня не пустила… или, думаешь, стоит?

— Ты в своем уме? Хотя… — Марина махнула рукой, — Идем, я отвезу тебя домой. Адрес сможешь сказать?

— Я конечно пьян, но не на столько.

— Только описание по типу: Красивая улица с белым домом не подойдет!

— Блин… ну тогда проблема, — решил пошутить я, но Марина лишь повернулась, строго и сердито посмотрев на меня, — Да ну ладно тебе супится! Когда-нибудь ты меня полюбишь! — подошел я к ней и щелкнул ее по носу. Марина лишь закатила глаза и повела меня к машине.

— Ты быстро приехала!

— Ты видимо долго спал! Адрес, чудо мое, называй.

Мы сели в машину, Марина открыла все окна, видимо запах был резкий, не усугубляя ситуацию, я без лишних шуток назвал адрес, и Марина повезла меня домой. Ехали мы в тишине.

— Приехали. Какой подъезд? — спросила Марина.

— А ты хочешь подняться ко мне? — томно спросил я, положив руку ей на плече.

— Да! Я тебя доведу до квартиры, раз уж я решила тебе помочь, — сказала Марина, убирая мою руку, — и давай без этого.

— Без чего? — спросил я, положив руку на ее колено.

— А я было подумала, что ты реально изменился… выходи.

Мы вышли на улицу, и я понял, что мои ноги стали настолько ватными, что с трудом выдерживали вес моего тела. Марина, поддерживая меня рукой, довела до квартиры. Я, сделав, на мой взгляд, привлекательную позу и томное лицо, по факту это выглядело нелепо и смешно, сказал:

— Зайдешь, красотка?

— Ты серьезно? — Марина не удержавшись засмеялась, — даже не страшно зайти, ты сейчас не в состоянии на активные приставания.

— Так ты зайдешь? — удивился я, слегка протрезвев.

— Да, мне поговорить с тобой нужно, хотя не знаю, сможешь ли ты понять меня в таком состоянии.

Мы зашли в квартиру, Марина помогла мне разуться и снять пальто. Она сделала чай и села рядом со мной на кухне. Мы молчали, Марина вглядывалась в стену, я пытался сфокусировать взгляд хоть на чем то… сделав очередной глоток чая, со вздохом, Марина начала свой допрос.

— Что произошло?

— Я сам разрушил свою жизнь.

— Каким образом?

— Я не хочу тебе об этом говорить…

— А да, мы же не друзья….

— Нет, пожалуйста, не говори так! Ты единственная у меня и осталась…

— Объясни, наконец, что произошло!

— Я просто хочу, чтобы со мной сейчас побыл мой друг и сказал, что все будет хорошо, — я положил руки на стол и уронил на них голову. Все шутки испарились и начало приходить понимания всего, что произошло. Чувство вины пожирало меня изнутри.

— Конечно будет, если разобраться в чем проблема, — Марина подвинулась ко мне, приобняла меня, положив голову на мое плече.

— Я обидел любимого человека и наговорил гадостей всем друзьям и все это за один вечер.

— Расскажешь?

— Не сейчас, я совсем неадекватен. Спасибо Марин.

— За что?

— За то, что довезла до дома. Я думал ты даже трубку не возьмешь…

— Я и не хотела, но ты настойчивый.

— Просто пьяный…

Мы вдвоем слегка посмеялись и продолжили седеть: я головой лежа на столе, а она головой на моей спине, приобняв за плечи. Сам не помню, как заснул.

Проснулись мы от лучиков солнца, ударивших нам в глаза. Первое, что я почувствовал дикую головную боль.

— Капец! Как болит спина! Тебе повезло, что сегодня воскресенье и сегодня не на работу, — начала гундеть Марина, проснувшись.

— И тебе доброе утро, — сказал я, подойдя к чайнику.

— Ага, благодаря тебе я сегодня весь день проведу в постели, не хотелось бы завтра на работу прийти разбитой, — продолжала она, от чего моя голова еще больше разболелась. Я подошел к полке и обнаружил, что кофе закончился. «Блеск» — подумал я.

— Марин, пожалуйста, перестань и без твоего бурчания башка раскалывается.

— Пить меньше надо.

— Согласен, у тебя все? — зло спросил я.

— Да, — так же зло сказала Марина и быстрым шагом направилась к выходу, я поймал ее за руку.

— Пойдем, кофе выпьем, здесь рядом есть хорошее кафе, — сказал спокойно я, не желая начинать ссору. Она кивнула, не начав разборки, чему я был очень рад.

Мы вышли и быстро молча дошли до кафе. Я взял два кофе, и мы сели за удалённый столик.

— Готов? — сделав пару глотков, спросила Марина.

Я начал ей рассказывать все. Про мои чувства, про наше обучение, про мою влюблённость, рассказал, что Эли мне открылась и как на меня повлияла ее история.

— Арсений… я и не могла подумать, ну так все же хорошо… Главное теперь ты разобрался в своих чувствах и можешь подчиниться им. Она тебя изменила… но вчера… ты вел себя…

— Это не все… как раз про вчера… — я сделал пару глотков и рассказал про вчерашний вечер.

— Друзья у тебя идиоты…. но ты-то… не виноват… просто тебе нужно объясниться… она все не правильно поняла…

— Думаешь, она поймет?

— Конечно, ведь ты ее на самом деле… любишь, — сказала Марина со вздохом, немного погрустнев.

— Я не знаю… может оставить все как есть, — я взял Марину за руки лежавшие на столе, — как ты думаешь?

— А ты сам чего хочешь? — Марина резко убрала руки под стол.

— Я сам не знаю.

— В любом случае тебе надо с ней поговорить… она очень расстроена, она же совсем еще ребенок. Даже если ты не захочешь продолжения, нужно поговорить. Понял?

— Да, просплюсь и поеду к ней.

Мы допили кофе, я проводил Марину до машины и пошел домой. Моя голова и без того болела, а еще все те мысли лезущие мне в голову. Я дошел до квартиры, принял лекарство, принял контрастный душ, выключил телефон и лег спать.

Проснулся я с еще большей головной болью, включил телефон, и мне начали приходить сообщения, то о пропущенных звонках, то от Влада, то от Марины. Влад звонил мне 5 раз и Марина 3 раза. Влад в сообщениях извинялся и просил о встрече. Вот с ним я совершенно не хотел видится. Марина же хотела узнать: виделся ли я с Эли.

Я ни хотел никому отвечать, просто собрался и поехал в пекарню, по дороге я обдумывал свои слова, меняя их раз 15. Доехав я увидел, что пекарня закрыта. Я очень удивился, ведь время было всего шесть вечера. «Возможно, Эли решила сделать сегодня выходной» — подумал я. Подойдя к окнам Эли, я увидел мерцание от телевизора, на душе стало спокойно, что она дома и с ней все хорошо. Я стоял у порога дома минут двадцать так и не решившись зайти. Я отправился домой, коря себя за нерешительность. Дома я весь вечер просидел за столом, положив телефон рядом, пытаясь настроить себя на звонок. Все тщетно. Осознав, что завтра на работу, я решил лечь пораньше, но уснуть мне так и не удалось. Утром я твердо решил перед работой заглянуть к Эли. Поняв, что засыпать бессмысленно я встал с кровати и начал собираться. Я решил не садиться за руль после таких выходных и вызвал такси. Доехал я до Эли примерно в семь утра. Пекарня была открыта, зайдя я увидел, что витрина полностью пуста. Я неуверенно заглянул на кухню и увидел, что Эли сидит за столом, опустив голову на руки. Оглядев кухню, я увидел непривычную картину: за спиной Эли стояли несколько мисок с тестом, которое не поднялось, рядом стояли печенья, расслоившиеся и деформированные слегка пригоревшие, повернув голову в другую кухню, картина была такая же удручающая, бисквиты все опали, а в миске лежал свернувшийся крем. Наглядный список моих косяков при обучении. Но как это все разом могла допустить Эли, ведь она ас в своем деле. Я слегка постучал по косяку, что бы ни напугать Эли. Она приподняла голову, и я увидел ее заплаканные глаза. Она протерла глаза и щеки и встала.

— Наше обучение закончено, я научила вас всему, прошу удалиться с кухни, — сказала серьезным тоном Эли, хотя она и не смогла сдержать слез.

— Эли, можно объяснюсь, — начал я, собрав волю в кулак.

— Нет, уходи.

— Дай мне несколько минут.

— Мне надо работать, — сказала Эли, снова заплакав.

— Давай я помогу. Скоро открытие, а витрина пуста, — сказал я, оглядевшись на кухне. Эли села и снова положила голову на руки.

— Делай что хочешь, только меня оставь в покое.

Я подошел к раковине помыл руки, посмотрев в зеркало, висевшее над ней, я решил сполоснуть еще и лицо. Я одел фартук, выдохнул и решил приступить с самого сложного. Дрожжевое. Я нашел рецепты с граммовкой и начал готовить. Замешивая тесто, я само собой начал говорить с тестом:

— Я знаю у нас с тобой не все гладко, но в этот раз надо… — я говорил тихо и спокойно, — не ради меня, ради Эли.

Замесив тесто, я отправился в другую кухню, я выбросил все пригоревшее и весь отсекшийся крем, помыл посуду и приступил к приготовлению новых изделий. Поставив взбиваться яйца, я начал готовить печенье.

— Так, давай без эксцессов, ты тесто серьезное и ситуация не простая, есть такое слово… надо! — продолжал я разговоры с тестом уже более непринуждённо и более громким голосом.

Я делал несколько вещей одновременно наговаривая кучу фраз, что подбадривало меня еще больше, время бежало, и я его контролировал, ведь мне нужно было успеть к началу рабочего дня, а готовить в деловом костюме было тяжело, что увеличивало время приготовления. Эли все время просидела, опустив голову. Я продолжал готовить в соседней кухне, уже приступая к крему. Вдруг за час до начала рабочего дня, я вспомнил про дрожжевое тесто. Вынув бисквиты, я побежал в соседнюю кухню в надежде на успех, ведь тесто во время обучение у меня так ни разу и не поднялось. Я зашел на кухню и увидел, что тесто поднялось и уже пытается выдраться на волю.

— Эли! — воскликнул я от радости, забыв о нашей ссоре, — Получилось! У меня получилось, — не мог я поверить.

Эли резко повернулась от неожиданности сначала на меня, затем на тесто.

— И правда, — удивилась, но довольно сдержано сказала Эли.

— Ты можешь в это поверить? Я нет.

— Могу, — сухо ответила Эли.

Я быстро сделал плюшки и поставил их в духовку. Печенье уже было готово и остывало, бисквиты уже остыли и я быстро собрал торты и подошел к Эли.

— Что успел, сделал, дальше справишься? Мне на работу бежать пора, — сказал я, Эли лишь кивнула в ответ, — надеюсь, помог.

Эли молча ушла во вторую кухню, а я, сняв фартук, побежал на работу, ведь оставалось всего 15 минут до начала рабочего дня.

Я быстро забежал на работу, и первое что бросилось мне в глаза, что много сотрудников сменилось, это происходило всегда, но после отпуска это сильно бросилось мне в глаза.

— Привет, ты как? — встретила меня Марина.

— Привет, пойдет, — запыхавшись, ответил я.

— Ты как будто вагоны грузил, чего такой уставший?

— Я с 7 утра Эли помогал… вымотался, как она так целый день работает?

— Помирились?

— Нет…

— Объяснился?

— Нет…

— А как ты ей помогал? — удивлено и недовольно сказала Марина.

— Молча, — резко ответил я, так как очень устал, и мне было не до разговоров.

Включив компьютер, я долго не мог влиться в рабочую атмосферу. Я долго залипал на документах и нехотя все дела. Как будто вижу все в первый раз. Через час в офисе появился Владимир Петрович.

— Какие люди, Арсений, ты все же почтил нас своим присутствием, — с сарказмом поприветствовал меня он.

— И вам доброе утро, — с таким же сарказмом ответил я.

В офисе воцарилась тишина. Все смотрели то на меня, то на Владимира Петровича ожидая его реакции.

— Ко мне в кабинет зайди, — сгорая от ярости, стараясь сдержаться, сказал начальник.

Я молча встал и спокойно пошел в кабинет Владимира Петровича. Единственные мысли в голове, которые меня сжирали, были: «Как там Эли? Все ли я приготовил верно? Не подвел ли я ее?»

— Арсений, возможно, ты решил, что тебе здесь все позволено, раз начал говорить со мной в таком тоне, но поверь мне мальчик, — начал он спокойным тоном, резко перейдя на крик и стукнув кулаком по столу, — но поверь, я тебе такого не позволю!

— В каком тоне, я просто поздоровался, — надменно сказал я, развалившись на диване.

— Я требую уважения!

— Я тоже.

— Ах ты мерзавец… хочешь вылететь с работы?! Слишком смелый стал?

— Я больше не позволю вам обращаться со мной как с мусором, либо мы уважаем друг друга, либо нам не по пути!

— Что? Ты смеешь мне ставить условия? — прикрикнул он, встав с кресла и подойдя ко мне в вплотную наклонившись, — А теперь слушай меня, я нагружу тебя так, что ты на работе ночевать будешь, ты доделаешь все самые сложные проекты, а если нет, то… — сказал он зло и тихо.

— То что? Вы в курсе, что крепостное право отменили и мы не ваша собственность!

— Наглец! Уволю!

— Не испугали…

— Ты никуда не устроишься! У меня такие связи, что ты и не представляешь!

— Проверим?

Воцарилась тишина, Владимир Петрович молча достал кипу заявок и отдал их мне.

— Время до завтра!

Я взял заявки и вышел из кабинета.

— Это все тебе? — удивилась Марина и взяла у меня из рук документы, — какие сроки?

— Завтра… — спокойно ответил я.

— Да это не реально!

— Все ровно… не успею, так не успею, — спокойно сказал я, раскладывая бумаги.

— Ты чего такой спокойный? — спросила, недоумевая Марина.

— Я вдруг осознал, что совершенно не держусь за это место… Если честно я в шоке, что ты, с таким умом все еще здесь работаешь.

— Ого, я дождалась комплемента, от самого Арсения!

— Не передергивай, я серьезно! Марин, ты ведь умная девушка, вот зачем тебе терпеть это все?

— А тебе зачем? — я пожал плечами в ответ, — вот и у меня так же.

Ровно в конце рабочего дня я начал собираться.

— Ты уже все? — удивилась Марина.

— Нет, — спокойно сказал я, выключая компьютер.

— И куда ты тогда?

— Мой рабочий день закончился, я не собираюсь оставаться не минутой больше, — я встал из-за стола и направился к выходу. В этот момент вышел Владимир Петрович.

— Арсений, — не скрывая удивления, столкнулся со мной он, — ты все закончил?

— Нет, — спокойно ответил я, надевая пальто.

— Тебе завтра нужно все доделать.

— Вы же сами знаете, что это нереально, так зачем напрягаться…

— Ты, что решил потерять работу?

— Как часто я это слышу, — с глубоким вздохом сказал я, устав от заезженной пластинки начальника.

— Уволен! — крикнул Владимир Петрович.

Воцарилась тишина, коллеги перестали стучать клавишами, казалось, что никто не дышит. Я краем глаза увидел Марину, которая смотрела на нас с ужасом в глазах.

— Хорошо, — через пару секунд сказал я, — две недели отработки?

— Нет! Что бы ноги твоей больше в офисе не было, — крикнул он и плавно перешел на спокойную речь, — ну и жизнь у тебя теперь начнется, тебя даже в магазин продавцом не возьмут на работу, — закончил Владимир Петрович, зашел в кабинет и хлопнул дверью.

Я подошел к своему столу и начал включать компьютер.

— Ты чего творишь? — шепнула мне Марина. Я молчал.

— Ты же понимаешь, что сам рушишь свою жизнь, ну потерял любовь, со всеми бывает, ну не разрушать же все мосты! Приди в себя, прошу.

— А может быть я впервые в себе, — спокойно сказал я, делая форматирование компьютера.

— Ты сума сошел? — взволновано сказала Марина увидев, что я делаю, — еще есть возможность все исправить, иди купи хороший коньяк, подари, извинись, скажи, что не в себе был.

Марина положила свою руку на мою, чтобы предотвратить мои действия, но меня было уже не остановить.

Закончив с компьютером, я взял стопку документов, которые я уже успел подготовить и положил их в измельчитель бумаги, включил его и, застегнув пальто, ушел из офиса навсегда. За мной выбежала Марина.

— И что дальше? Арсений! Ты куда? — крикнула она вдогонку.

— Не знаю, только вперед…

Марина стояла растерянная, не понимая, как мне помочь, но помогать не надо было. Вдруг я развернулся к ней и распахнул руки в разные стороны.

— Знаешь, Марина, я впервые чувствую, что делаю все правильно! Понимаешь? Вот вся жизнь до этой сомой точки не моя! А я хочу жить своей жизнью! Не прозябать на нелюбимой работе, не общаться с неинтересными мне людьми, не тратить время на пустых девиц! Я хочу ощутить настоящую любовь, понять искреннюю дружбу, заниматься своим делом. Сейчас у меня чистый лист и я буду писать свою историю.

— Это все утопия, красивые слова и только. Ты поймешь, как ты ошибаешься через дня два. Мне пора. Не пропадай, я буду волноваться за тебя.

Марина поднялась обратно в офис, я же направился к Эли, одухотворённый свободой. Подойдя к пекарне, я был удивлен, что она уже закрыта, ведь время было только полвосьмого. Собравшись с духом, я решил подняться к Эли. Я постучал в дверь и ждал, но мне никто не открывал. Я стоял у двери, настойчиво ожидая, что она откроет, я был уверен, что Эли дома, а если и нет, я ее дождусь. От безысходности и усталости я сел облокотившись спиной о дверь в ожидании, периодически стуча в дверь. Вдруг дверь отворилась, и я чуть не упал.

— Я же просила оставить меня в покое, — со злостью начала Эли, что ей было не свойственно.

— Подожди, дай объясниться, 15 минут. Если ты не простишь, я уйду, обещаю.

Эли пустила меня в квартиру, и я начал свой монолог:

— Эли, девочки, они не правильно все поняли, и они передали не мои слова, а свои догадки. Поверь, я никогда не считал тебя чокнутой или странной, ты просто чудо! И тем более я не хотел поиграть с тобой. У меня слишком сильные чувства к тебе, что бы поступить с тобой так. Ты уникальна, я восхищаюсь тобой, — я взял ее за руку, — просто я… я не очень порядочный, был, ты меня изменила, изнутри. Я даже не мог представить, что кто-то способен это сделать, но ты сделала. Я боялся сделать тебе больно, но видимо, чего мы больше всего боимся, то с нами и случается. В тот момент как ты ушла, я почувствовал опустошение внутри, как будто ушла часть меня. Я готовь бросить все! Лишь бы ты меня простила, а не простишь, пусть так, лишь бы ты не страдала. Я уйду и больше не побеспокою, только обещай, что ты не будешь страдать! Я чувствую, у тебя такие чувства первый раз и прости, что они оказались такими. Но я и не мог подумать, что мои друзья не поймут. Не нужно было тебя туда везти.

Я отпустил ее руку и повернулся к двери. Эли подошла и взяла меня за руку обеими руками.

— Не уходи, — она потянула меня в квартиру. Я не снимая пальто и обуви, пошел за ней, мы молча сели и обнялись. Мы просто седели и молчали, но моя душа наполнялась теплом с каждой секундой наших объятий. Через минут двадцать мне стало некомфортно от того, что я сижу в пальто и обуви, и я легонько отодвинув Эли, решил снять их.

— Я кстати уволился, — спокойно сказал я.

— Что? — удивилась Эли.

— Ты знаешь, я вспомнил наш с тобой разговор про жизнь… про работу. И я понял, что ты хотела сказать, согласившись с твоими словами. Я не хочу тратить свою жизнь на страдания от ненавистной работы.

— Я думала тебе нравиться твое дело… и что теперь?

— Не знаю, чистый лист. Я волен выбирать то, что по душе.

— И что тебе по душе?

— В данный момент находиться рядом с тобой, — я подвинулся ближе и обнял Эли.

— Подожди, — она чуть меня отодвинула, — ты же не можешь совсем не работать…

— Найду подработку пока, буду думать, что дальше. Прошлая работа… Она высасывала из меня все жизненные силы, я будто существовал. А вот когда я помогал тебе в пекарне, я даже не чувствовал работу и время, оно пролетало, а в офисе оно тянулось словно рабочий день бесконечный.

Эли опустила сою голову мне на грудь и повисла неловкая тишина. Эли будто была в замешательстве. Я даже пожалел, что вывалил на нее эту новость сразу после примирения.

— Может, чай попьем? — прервала тишину Эли.

— С удовольствием.

Мы пошли на кухню, и Эли заварила чай.

— А вкусненькое к чаю будет? — заигрывающе, спросил я.

— У меня сегодня ничего не получалось, как и вчера. Вчера, я так и не открылась, сегодня продала все, что ты мне помог сделать и тоже закрылась… кстати, всем очень понравилось, ты молодец. И да, я была очень рада за тебя, когда у тебя получилось тесто, неожиданно. Особенно все хвалили печенье… что ты туда добавил? Оно не похоже на мое…

— Я? Я все делал так быстро и на автомате, что, наверное, и не вспомню, — я задумался погрузившись в воспоминания, — вспомнил, там стояла баночка, я не нашел ванильную эссенцию, а из нее так вкусно пахло и я впопыхах добавил этот ароматизатор.

— Баночка прозрачная с деревянной крышкой?

— Да…

— Это, — Эли рассмеялась, — это не ароматизатор… это смесь пряностей для пряников… там корица, мускатный орех и имбирь… никогда бы не подумала добавить их в печенье, но получилось очень вкусно…

Я улыбнулся, приятно, когда тебя хвалят. Мы медленно пили чай, я любовался Эли и наслаждался привычным вечером ее компании, а она задумчиво вглядывалась в окно.

— Знаешь, ты мне и правда сегодня очень помог… — прервала паузу Эли, — Я не ожидала… ты меня спас… и вообще лишние руку на кухне мне не помешают…

— Ты это к чему?

— Число покупателей растет и я одна уже не справляюсь… я давно задумываюсь о помощнике. Выручка растет, но большую оплату труда я не смогу обещать… — продолжала она, делая вид, что не слышит меня, — я просто подумала, раз тебе нужна подработка… на время…

— Эли, ты, что предлагаешь мне работу? — удивился я.

— Ты же сам сказал, что тебе понравилось мне помогать, а так и зарплата будет… найдешь работу сразу уволишься…

— Эли, я с удовольствием тебе помогу, но брать деньги… я не смогу…

— Ты же сам говорил. Бизнес, есть бизнес.

— Я подумаю… а пока могу просто приходить как раньше… обучаться и помогать.

— Ты уже готовишь наравне со мной!

— Ты мне льстишь…

Мы допили чай и я отправился к выходу.

— Спасибо, я так скучал по тебе… — сказал я, уже совершенно не стесняясь говорить о чувствах.

— Мне тоже не хватало наших вечеров. Вроде один день, а будто…

— Вечность, — сказали мы одновременно.

Я осторожно поцеловал Эли в щеку, боясь ее реакции, она ответила тем же, и мне стало легче. Спускаясь, я вызвал такси, которое быстро приехало. Всю дорогу я просто наслаждался осознанием, что мы с Эли помирились, все наладилось, я больше не раб. А вот вернувшись, домой я понимал, что без работы долго не смогу. Всю ночь я обдумывал план новой жизни.