Девять граммов на удачу

Глава 8

Совсем рассвело, когда мы вновь вступили в малоизученные земли Байкитки. Здесь не работает интернет-сеть – ретрансляторные вышки в этих краях еще не построены (если будут когда-нибудь построены вообще), поэтому КИПы для связи использовать без толку. Остаются только наши рации с ограниченным радиусом действия – для переговоров внутри группы и две дальнобойные полевые радиостанции – для связи с экспедицией Зинчука и Ванаварой.

Ложбину, где на нас напал поводырь, миновали довольно быстро. Дальше след пошел через Ведьмин лес.

Такие участки в АТРИ встречаются частенько, и не только в Байкитке. Деревья в Ведьмином лесу сплошь покрыты лишайниками – бархатными, ноздреватыми. Они укутывают лиственничные стволы, бахромой свисают с веток, расстилаются ковровой дорожкой под ногами.

Из-за лишайника лес выглядит мрачным и таинственным. Но в период цветения шиповника – да-да, его кусты растут в Ведьмином лесу – пейзаж преображается. Розовато-сиреневые чашечки цветков словно оживляют колдовской лес, делают его праздничным и нарядным.

Кстати, Ведьмин лес – излюбленное охотничье угодье залипалы, хищного растения-хамелеона из параллельного мира.

Ну, так и есть. А вот и она…

Ерш ойкнул от неожиданности, когда ему на плечи упала одна из гирлянд лишайника, вернее, прикинувшаяся ею залипала. Изгой и глазом не успел моргнуть, а хищница уже по-змеиному скользнула вдоль его туловища, опутывая кольцами, что твоя анаконда.

Могильщик неуловимо быстро взмахнул ножом. И еще. И еще. Порезанная на куски залипала отвалилась от Ерша, теряя сходство с лентой лишайника и превращаясь в сероватые тонкие гибкие шланги. Они скручивались в спираль, распрямлялись, все еще пытаясь дотянуться до лакомой добычи. Но постепенно они засохнут и рассыплются трухой, послужив отличным удобрением шиповнику.

Не сбавляя шага, мы миновали извивающиеся обрывки агонизирующего растения. А десяток метров спустя натолкнулись на такие же, только уже засохшие. Видно, преследуемая нами «дичь» тоже подверглась нападению.

На этот раз впереди нашего маленького отряда двигался головной дозор, состоящий из двух следопытов и егеря Севы Кубасова по прозвищу Кубометр.

Свое необычное прозвище Сева получил не просто так.

…История эта приключилась около шести лет назад, еще в бытность мою военным егерем. Устроились мы как-то вечерком с корешами в офицерском кабаке в Ванаваре. Собирались обмыть очередную звездочку одного из наших – Мити Немого, по жизни задиристого, говорливого и шебутного парня. Приняли по пятьдесят капель водочки для разгона и тут же разлили еще.

Только-только подняли тост за Немого, как вдруг дверь кабака открылась и в нее ввалился странный такой мужичонка. Росточку невысокого – и это я еще мягко выразился. Одет не в форму и даже не в камуфляж, как все присутствующие, а в бомжеватого фасона тряпки, отдаленно напоминающие замызганные рабочие штаны со спецовкой. Причем одежонка явно не по размеру, и от этого фигура странного индивида казалась совершенно бесформенной.

При виде незнакомца Митя Немой восторженно округлил глаза и прошептал нам:

– О! Вот и развлечение пожаловало. Гляньте, парни, как я его сейчас буду по стенке размазывать…

Известный приколист Немой просто заболел бы, если б упустил случай постебаться над столь колоритным персонажем.

– Эй, ты, метр с кепкой! – окликнул он живописного перца.

Мужичонка повернулся на голос, посмотрел, прищурившись, словно плохо видел, и даже сделал несколько шагов к нашему столику, стараясь разглядеть шутника.

Немой поднялся во весь свой богатырский рост, чувствуя одобрительное внимание офицеров, присутствующих в кабаке, и немногочисленных женщин. Аудитория забыла про собственные разговоры и с интересом ждала очередной, зачастую жестокой, но смешной Митиной выходки.

Немой расправил плечи, навис над нелепым новичком и выдал первую из шпилек:

– Ты что здесь потерял? Неужели кепку? Без нее ты теперь не метр, а полуметр…

Митя собирался добавить очередную колкость, но не успел – в следующий момент он кубарем отлетел в противоположный угол зала. Произошло все в один миг. Вот Митя стоит с улыбающейся ехидной рожей возле бесформенного бомжа, а в следующее мгновение уже лежит на полу среди обломков столешницы и осколков разбитой посуды.

В кабаке повисла тишина. Егеря не сразу врубились, что же произошло.

Когда шок миновал, первой мыслью было: перед нами хуги! Только «голодному» под силу так долбануть противника, чтобы тот ракетой летел над столами. Но лицо мужичка было самым обычным – человеческим.

Незнакомец оглядел зал, убедился, что все внимание привлечено к его персоне, и негромко, но отчетливо произнес:

– Может и метр, но не в кепке, а в кубе. – Он обвел всех присутствующих долгим взглядом и весомо добавил: – Кубометр! Если кто еще не запомнил, могу помочь.

Конечно же, все запомнили. А Митя Немой, когда очнулся, долго не мог вымолвить ни слова, впервые в жизни оправдывая свою кличку.

Так Сева Кубасов получил прозвище Кубометр, или, более коротко, Куб.

Как оказалось, на Большой земле капитан Кубасов был инструктором по рукопашному бою, обучал будущих разведчиков-диверсантов голыми руками крушить врагов. А в лохмотьях оказался случайно. Севу доставили в АТРИ, как и нас всех, ничего толком не объяснив, в виде бессознательной, одурманенной наркотиками колоды. В Ванаварском госпитале его должны были привести в чувство при помощи инъекции, но не успели. Он очнулся сам, заподозрил неладное и сбежал, прихватив из одежды первое, что попалось под руку. Завалился в кабак в надежде выяснить обстановку и тут же нарвался на весельчака Немого.

Кстати, Немой и Куб впоследствии скорешились. Стали, что называется, не разлей вода.

Когда Потап набирал группу для преследования «дичи», он без колебаний взял обоих: Немого в качестве пулеметчика с ПКМ, а Куба как отличного разведчика и рукопашника. Так же ловко и быстро, как Куб, снять вражеского часового могли единицы даже среди опытных, тренированных егерей. К тому же физически Кубасов оказался невероятно силен и вполне мог соперничать даже с хуги.

Мы почти миновали Ведьмин лес, когда Куб подал знак: «Стоять!» В наушниках раций, настроенных на общую волну, раздался его голос:

– Потап, сканер тепла зафиксировал объект.

– Один?

– Да.

– Расстояние?

– Триста метров на северо-запад.

То есть на самой границе сканирования. Значит, объектов может быть множество, просто остальные еще не попали в зону действия прибора.

– Объект в бинокль не наблюдаю, – доложил Куб. – Но, судя по сканеру, он неподвижен.

– Ага, торчит как приклеенный, – добавил Шебай.

– Засада? Люди?

– Или хищник-одиночка, – предположил Шебай. – Например, живоглот.

Живоглот – то ли мутировавший медведь, то ли росомаха. Он и в самом деле любит подстерегать добычу в засаде.

Потап вооружился биноклем и направился к дозору.

Остальные бойцы замерли на месте в полной боевой готовности. Вернее, егеря в полной боевой. А балласт повел себя несколько вольнее. Ерш присел на корточки возле лиственницы и завел разговор:

– А может, это еще один… как там его… поводырь? Или топтун?

– Нет. Ни тот ни другой не отражаются на сканере, – возразил Механик.

– Что-то ты слишком много знаешь об этих тварях, – проворчал Боря Таран. – А ведь они на каждом шагу в АТРИ не встречаются. Вот я, к примеру, раньше о них и слыхом не слыхивал.

– Я тоже, – поддержал Борю Ерш.

– А вы? – Таран перевел вопросительный взгляд на егерей.

– Первый раз слышу, – откликнулся сапер с забавным прозвищем Фига. Остальные егеря покивали в знак согласия.

– Ну, что я говорил? Никто не знает. – Таран торжествующе повернулся к Механику. – Колись, где ты успел тесно с ними потереться?

– В Байкитке. Здесь их пруд пруди. А вообще, среди нас есть человек, который о топтунах знает гора-а-аздо больше моего. – Механик сделал театральную паузу. – Намного больше…

Рядовой Кочкин при этих словах почему-то вздрогнул. А может, его слепень в шею укусил или еще что…

Я так заинтересовался поведением рядового, что не сразу понял, почему все смотрят на меня.

– Да-да, я говорю о Бедуине, – подтвердил Механик. – Он единственный среди нас, знает как завалить топтуна.

– Отставить посторонний треп! – раздался в наушниках голос Потапа. – Бедуин, Механик, ко мне!

Леха успел пройти вперед почти на сто метров, остановился на границе Ведьминого леса, забрался на дерево и залег на мохнатой от лишайника ветке, рассматривая в бинокль окрестности.

Мы с наемником присоединились к нему.

Впереди расстилалось огромное болотистое поле с множеством больших и маленьких мочажин или, говоря по-простому, луж.

Потап указал рукой направление:

– Вон там, видите? Возле «подковы».

Одна из мочажин и впрямь имела форму подковы. Рядом на кочке сидел совершенно седой человек в очень странной позе: по-японски подогнув под себя ноги. Словно вначале он стоял на коленях, а потом притомился и опустился задницей на пятки. Его руки были сильно заведены назад, а голова склонилась на грудь. Он сидел к нам лицом, поэтому мы не видели его спину, но я ничуть не сомневался – руки человека связаны сзади.

– Это и есть наша точка на сканере, – заговорил Потап. – Других поблизости нет.

Я навел бинокль на сидящего. Одежда – обычный лесной камуфляж без брони. Подобным образом могут одеваться как бродяги, так и рабочие с рудников или того же нефтеперерабатывающего завода. Внешних ран на мужике видно не было, пятен крови на одежде – тоже.

Внезапно человек поднял голову, и мы увидели его лицо.

Несмотря на седину, это оказался совсем молоденький парнишка. Лет двадцати, не больше. Испачканное грязью лицо. На щеках две дорожки от слез. Растрескавшиеся губы, словно он их искусал в кровь. Наполненные страхом глаза. Как будто совсем недавно они видели такое, от чего голова парнишки поседела в один миг.

Так что же ты видел, приятель? Кто и зачем посадил тебя сюда?..

– Какие соображения, мужики? – поинтересовался Потап.

– Засада, – уверенно заявил Механик. – А он оставлен в качестве приманки.

– Это-то понятно, – кивнул Потап. – Ты мне другое скажи… Мог кто-нибудь из тварей Байкитки снарядить такую ловушку? Ты же у нас вроде спец по местным монстрам.

– Ну, спец – это слишком сильно сказано. Просто хаживал в здешние земли пару раз… – Механик задумался, а потом отрицательно покачал головой: – Нет. Не знаю я никого, кто способен на такое. Разве что хуги или шептуны. Но они водятся не только в Байкитке.

Тут он прав. Шептуна, как и хуги, можно встретить в любом уголке АТРИ. Правда, пережить подобную встречу не так-то просто…

Дело в том, что шептуны очень сильные гипнотизеры, причем могут взять под свой контроль хоть человека, хоть зверя, хоть хуги, хоть зомби. Делают это исподтишка и на расстоянии. Человек не успевает ничего понять, как превращается в безвольную куклу без памяти, мыслей и желаний. Что происходит дальше, неизвестно. Бывали, правда, случаи, когда шептун, поводив за собой бродягу пару недель, потом отпускал его, но бедолага не мог ничего толком рассказать – не помнил. Больше того, его мозг получал необратимую травму. Грубо говоря, бывший пленник шептуна превращался в дебила.

Внешне шептуны очень похожи на людей, но кто они такие на самом деле – мутировавшие люди, гости с того света или инопланетяне из летающих тарелок, – нашим ученым выяснить так и не удалось. До сих пор неизвестно, где они живут, есть ли у них поселения, чем питаются и какие цели преследуют. Чаще всего шептуны держатся поодиночке. Иногда парами. Очень редко по трое.

Шептуны носят нашу, человеческую одежду. Предполагается, что они отбирают ее у бродяг, но это не доказано. Оружием не пользуются. Избегают любого металла, вплоть до ножей. А раз так, то мы сейчас имеем дело не с шептуном, потому что сидящий на кочке человек…

– Он заминирован, – высказал я результат своих наблюдений. – Заряд прямо под ним. Предполагаю, взрывное устройство нажимного действия.

– Значит, шептун отпадает, – сделал вывод Механик.

– Как и хуги, – добавил Потап. – Ловушку снарядили люди. Возможно, преследуемая нами «дичь» начала огрызаться.

– Думаешь, обнаружили нас? – засомневался Механик.

– Могли, – кивнул я. Кажется, ночной бой с летучим отрядом не прошел бесследно.

Некоторое время царило молчание. Не знаю, о чем думал Механик, а мы с Потапом крутили так и сяк одну заманчивую мыслишку. Если заминированный паренек и впрямь побывал в гостях у нашей «дичи», то он может рассказать много занятного. Правда, он не знает основного – где базовый лагерь. Это огромный минус.

Вообще, аргументов против разминирования гораздо больше, чем за. И главный из них таков: если попробуем вытащить пленника, как пить дать выдадим себя с головой. Вероятно, «дичь» до конца не уверена, преследуют ее или нет, и решила проверить – снарядила эту ловушку. Наверняка приманку сейчас держат под присмотром наблюдатели противника. А может, и снайперы наготове.

Нет. О спасении паренька лучше забыть.

Видно, к такому же выводу пришел и Потап.

– Ладно, мужики, возвращаемся. – Леша слез с дерева. – Посоветуемся со следопытами, как быть дальше.

Выслушав Потапа, следопыты переглянулись.

– Мы отойдем на минутку, перетрем кое-что между собой, – заявил Глеб.

Совещание продолжалось недолго, и вскоре следопыты вынесли свой вердикт:

– «Дичь» уходит вперед. Расстояние до нее увеличивается.

– Как вы это узнали? – удивился Боря Таран.

– Профессиональная тайна! – отрезал Глеб. – Короче, если наши подопечные и снарядили эту ловушку, то сами они возле нее задерживаться не стали. Продолжили маршрут.

– А точно ушли все или один-два наблюдателя остались? – уточнил Механик.

– Насчет всех сказать трудно, – заговорила Юрун, – но основная часть точно возобновила движение.

– Значит, двинемся вперед и мы, – подвел итог Потап. – Но на всякий случай обойдем ловушку.

– Больше чем на километр в сторону уходить нельзя, иначе потеряем нить, – предупредил Глеб.

– Чего потеряете? – удивился Потап.

– Э… След потеряем… В смысле нить следов, – завилял Шебай.

Я хмыкнул, но промолчал. Зато, как ни странно, заговорил Илюха Кочкин. Запинаясь на каждом слове, он промямлил:

– Мы что же, оставим его там?

– Кого и где? – не понял Шебай.

– Ну… того пленника… приманку… Разве мы не должны его спасти?

Потап смерил оборзевшего салагу недовольным взглядом:

– Кто, интересно, дал тебе слово, рядовой?

Кочкин залился трогательным румянцем:

– Виноват, товарищ майор.

– Это точно, – проворчал Потап. – Виноват и будешь наказан.

– Отдай мальца на перевоспитание мне, – попросил я. – Нам же надо разведать пути обхода. Вот мы с ним вдвоем на разведку и сходим.

Если Потап и удивился просьбе, то виду не подал. Зато Илюха посмотрел на меня как на врага народа. Видать, возомнил, что сейчас начнется махровая дедовщина с «пробиваниями в душу» и прочими издевательствами.

– Рядовой Кочкин, – окликнул Потап.

– Я!

– Поступаешь в распоряжение Бедуина.

– Есть…

– Меха с собой возьмите, – добавил Потап, – а то как бы еще на какого поводыря не нарваться. И не забудьте: режим радиомолчания.

Я кивнул. Действительно, если ловушку устроили люди, то незачем выдавать себя переговорами в эфире.

Прежде чем идти в разведку, я отозвал в сторонку нашего санинструктора и тихонько изложил ему свою просьбу.

– Зачем тебе это? – вытаращил глаза он.

– Долго объяснять. Но мне и вправду позарез нужно.

Егерь пожал плечами, но протянул мне то, что я просил.

Поле простиралось больше чем на километр в обе стороны. Но справа местность немного уходила вниз. Наверняка там болото, возможно с топями, зато есть какая-никакая растительность выше пояса – заросли ивняка, которые худо-бедно спрячут нас от вражьих глаз.

– Пройдем километр в ту сторону по Ведьминому лесу, а потом выйдем на поле, – предложил Механик.

– Принимается. Ты идешь ведущим, Кочкин вторым, я замыкаю.

Механик хмыкнул. Я хотел посмотреть, какой из него бродяга, и наемник отлично понял это. Правда, километр – расстояние недостаточное, чтобы понять, кто чего стоит, но надо же с чего-то начинать.

Кстати, Илюху Кочкина тоже ждало испытание, я для того и взял его с собой…

Механик шел вперед уверенно и осторожно. Аномалий, правда, на нашем пути пока не встречалось, разве что мелькнула в отдалении слабенькая «Морозка» – ее силы хватило, чтобы заморозить один куст шиповника, а на соседнюю лиственницу запала уже не осталось.

Я внимательно оглядывался по сторонам, разыскивая одну полезную штуковину. Обычно в Ведьмином лесу их полно, но нам, как назло, пока не встретилось ни одной. Наконец у корней ничем ни примечательной лиственницы среди лишайника я заметил то, что искал…

– Мех, стой!

– Чего там? Аномалия? – Механик тут же встал как вкопанный, напряженно рыская взглядом перед собой.

– Нет, все нормально. Мне надо снарягу поправить, ремень разболтался, – соврал я, снял рюкзак и сел на поваленное дерево.

Механик пожал плечами и устроился чуть поодаль на этом же стволе. Кочкин присел рядом на корточки, достал флягу и хотел хлебнуть воды. Мех неодобрительно покачал головой:

– Не пей. Потерпи до дневки. Если совсем невтерпеж, рот ополосни и выплюнь. Или камешек гладкий найди и в рот положи.

– Почему? – не понял Илья.

– Во время движения пить не стоит. Потеть начнешь, затем просквозит на ветру. Опять же вспотеешь – потеряешь воду, снова пить захочется. Замкнутый круг. Пусть лучше организм привыкает экономить жидкость. Если его не баловать, он скоро в нужный режим войдет: не будет ни потеть, ни жажду ощущать. Человеческий организм – это вообще очень сбалансированная штука, надо только уметь им правильно пользоваться.

– Вы так говорите, словно о приборе каком. Или о механизме, – хмыкнул Илья.

– А это и есть биомеханизм. Если разобраться, совершенная штука. Вот только инструкция к ней не прилагается. Поэтому всякие уроды с мозгами дебилов портят его. Водку жрут без меры, печень гробят, почки опускают. Сердце от непомерных нагрузок подсаживают. Легкие никотином убивают. Короче, сами себя гробят, козлы.

– Уроды-дебилы-козлы – это люди что ли? – уточнил я.

– А кто же еще? – с горьким сарказмом отозвался Механик. – Ну ладно, они других не жалеют, мочат почем зря, это я еще могу понять. Но гробить самих себя… Одно слово, козлы!

– А ты любишь людей, как я погляжу, – не удержался я.

– А за что их любить? Они только и могут, что жрать, срать и врать. Бить в спину. Тащить все, что плохо лежит. Трахать тайком жену лучшего друга, а потом идти вместе с ним пить пиво. Подставлять коллегу по службе, чтобы занять его место. Бросать товарища в беде…

– Не все такие! – горячо возразил Кочкин. На мой взгляд, слишком горячо. Переигрывает парень или у меня развилась паранойя?..

Но Механик фальши не заметил.

– Абсолютно все! – отрезал он. – Ты, рядовой, в АТРИ новичок и вообще по жизни еще салажонок… Я тебе расскажу один случай… Сам был свидетелем… Шесть лет назад в ста километрах от Ванавары работал небольшой заводик по производству спецоборудования. Сейчас-то от него остались одни руины – накрыло «Встряской»…

Я едва заметно кивнул – тоже припомнил тот случай.

Сейсмическая аномалия «Встряска» – это своеобразное точечное землетрясение. Несколько очень сильных толчков обычно накрывают локализованный участок площадью всего в пару гектар, а то и соток. Что характерно, дальше сейсмические волны не идут – исчезают, будто не бывало.

– Накрыло, значит, этот самый заводик, – продолжал Механик. – Что там творилось! Руины, трупы, раненые под завалами. Крики, плач, паника. Спасательные работы организовать некому. Ну, полный бардак… А в КБ того заводика работали муж с женой. Очень хорошие люди. Правильные. К тому же любили друг друга больше жизни. Вернее, это им до того случая так казалось. А «Встряска» все по своим местам-то и расставила…

– Это как? – заинтересовался Кочкин.

– Жестоко и просто. Оказались они оба под одним завалом. Только он цел и невредим, а ей ногу балкой придавило. Трогать с места балку нельзя – она плиту на себе держала. Балку тронешь, и обоим хана.

– И муж жену бросил?

– Бросил. Сам вылез, а она осталась… Он, конечно, рыдал, убивался. Она там еще живая лежит, а он по ней уже как по мертвой воет…

– Вот гад! – с эмоциями у Кочкина, по-моему, все же был перебор.

– Да нет, Илюха, он обычный человек. Как все люди, – возразил Механик. – А люди – порождения родной земли. Знаешь эвенкийскую байку о сотворении мира? «Ветер принес откуда-то кучу пыли и мусора, и из них получилась земля», – процитировал наемник. – Пыль и мусор. Каких же созданий, по-твоему, могла породить такая земля?

– А ты не из пыли и мусора? Ты другой? – уточнил я.

Механик смерил меня долгим взглядом:

– И я такой же. И ты, Бедуин. И твой хваленый Потап. Все мы пыль, мусор и грязь…

Я промолчал. Хотя мог бы рассказать продолжение того случая на заводе.

Спасательные работы все же организовали – несколько часов спустя туда прибыла группа егерей, и я в их числе. Женщину постарались спасти. Командир нашего подразделения Витя Говоров по прозвищу Гор спустился в завал и попытался подпереть балку домкратами. Ногу женщины удалось освободить, ее успели вытащить, а потом плита все же рухнула, погребая Гора под собой. Хоронили его в закрытом гробу…

Гор знать не знал эту женщину и все же отдал за нее свою жизнь. Причем меньше всего в тот момент он думал о героизме и самопожертвовании – он просто выполнял свою работу.

Точно так же Гор выполнял свою работу и за несколько дней до той «Встряски».

Нашу роту тогда послали на зачистку поселения одной вольной группировки, которая стала слишком борзой и перешла кому не надо дорогу. У нас был приказ: зачищать все, что движется, поэтому клали всех, невзирая на пол и возраст. Уже под конец операции попалась нам женщина с мальчонкой двух-трех лет.

Маленькие дети в АТРИ встречаются нечасто. Главным образом в Ванаваре, на Стрелке или в Муторае. А тут дикое поселение лихих бандюгов – и этакий карапуз.

Женщина валялась у нас в ногах, просила пощадить ребенка, забрать его с собой в Ванавару. Честно скажу, у большинства егерей руки с оружием сами собой опустились. Мы готовы были выполнить ее просьбу, но тут вмешался Гор. Он отобрал ребенка у матери и у нее на глазах свернул ему шею, пояснив, что на этого мелкого ублюдка жалко тратить патрон. Потом протянул нож одному из егерей и кивнул на женщину: дескать, режь ей глотку…

А несколько дней спустя Гор погиб под завалом, спасая совершенно незнакомого ему человека.

Так кем он был, Витя Говоров? Героем или подонком?

Нет, как ни крути, а кое в чем Механик прав: люди не плохие и не хорошие. Они такие, какие есть…

– Мех, а ты кем в том КБ работал? – поинтересовался я.

– Уборщиком, – раздраженно буркнул наемник и отвернулся, показывая, что разговор окончен.

Как же, уборщиком… Недаром тебя прозвали Механиком. Или правильнее было бы Инженером? Конструктором?

Спрашивать бесполезно, наемник явно не настроен разглагольствовать о своем прошлом. Оно и правильно. Хватит на пустую трепотню время терять. Пора заняться делом…

– Илюха, – окликнул я рядового, – видишь ту ветку?

– Какую?

– А вон на лиственнице. С раздвоенным концом, как вилы.

– Вижу. И что?

– Принеси мне.

Кочкин смерил лиственницу взглядом и начал торговаться:

– Высоко больно. Мне что, на дерево лезть?

– Рядовой Кочкин! – Мой голос зазвенел командирским металлом.

– Я, – нехотя вытянулся рядовой.

– Приказ ясен? Выполнять!

Кочкин замялся. Ему хотелось встать в позу и спросить: ты кто такой? Капитан запаса? Гражданское чмо? Так какого хрена тут раскомандовался! Но парень проявил завидную мудрость и оставил возмущение при себе. Буркнул:

– Есть, – и медленно направился к лиственнице.

Я чувствовал: ему до смерти не хочется идти. Но он шел, поскольку не видел способа отвертеться.

Механик машинально проследил за ним взглядом и вдруг встрепенулся:

– Илюха, стой…

– Мех! – резко перебил я. – Помоги мне затянуть ремень, подержи вот здесь… Рядовой Кочкин, продолжайте выполнять приказ.

Илья затоптался на месте. Почему? Увидел то же, что и Механик, или и впрямь не любил лазить по деревьям?

– Рядовой Кочкин! Выполняйте приказ! – рявкнул я.

Механик перебрался ко мне поближе, расплылся в язвительной ухмылке и тихонько процедил мне на ухо:

– Развлекаешься, да? А ведь ты законченная сволочь, Бедуин, раз уготовил пареньку такое удовольствие…

– Пасть закрой, – посоветовал я. – Кочкин, почему встал? Если через три минуты у меня в руках не будет ветки, я возьму ее сам и вставлю тебе в жопу по самые гланды. Ясно?

Кочкин смерил меня злым отчаянным взглядом и шагнул вперед…

Неприметная коварная барическая аномалия «Сорокапятка» сработала не хуже тарана, ударив рядового в живот. Он охнул, отлетел на несколько шагов в сторону и остался лежать, скрючившись, держась руками за живот. Его пробрало аж до самых кишок. Тут Механик прав: такого «удовольствия» врагу не пожелаешь!

Но двигало мною вовсе не желание поизмываться над младшим. Причина была куда серьезнее.

Кочкин показался мне подозрительным с самого начала. Он единственный выжил при нападении на «Акуру». Соврал о том, как протекал тот бой. Подбельский навязал нам его, хотя мы прекрасно обошлись бы и без рядового. На маршруте проявил не свойственную новичкам выносливость. В Ведьмином лесу ловко обошел дерево с залипалой, хотя идущий следом изгой Ерш не заметил прикинувшуюся лишайником хищницу. Странно повел себя, когда Механик заговорил о топтуне. Были и еще кое-какие мелочи, которые заставили меня подумать, будто Кочкин знает об АТРИ гораздо больше, чем положено «духу» с полугодовалым сроком службы. Он не тот, за кого себя выдает?

Я должен был проверить свои подозрения.

Проверка получилась жестокой. Но по-другому тут никак. Мне доводилось испытывать на собственных кишках действие «Сорокапятки», так что я знаю: практически невозможно заставить себя шагнуть на нее по собственной воле. Инстинкт самосохранения не позволит. И раз Илюха все-таки шагнул, значит, не видел опасности. Не распознал в крошечной ямке аномалию.

Выходит, мои подозрения ошибочны. Кочкин и в самом деле обычный гандик – солдат-срочник. А в «Акуре» и в случае с залипалой ему просто повезло. Случайность. Совпадение. В АТРИ такое бывает.

Кочкин лежал на земле и глухо стонал от боли.

– Ну, и чего теперь делать? – раздраженно спросил Механик. – Мы вроде как в разведку шли. А теперь что? Тащить его назад? Время терять? И так вон сколько потеряли… Бедуин, а давай пристрелим его, и дело с концом.

Наемник шутил, но Илья испугался всерьез.

– Не надо! Я могу идти… И ветку принесу… – Он всхлипнул и попытался встать, но тут же согнулся пополам от приступа рвоты.

Механик длинно выматерился и повторил:

– Ну, ты и сволочь, Бедуин!

– Ага, законченная. Ты уже говорил. Давай-ка отнесем его вон в те кусты.

– А что там?

– «Пивная кружка».

Так называется еще одна аномалия, на этот раз психотропного действия. Она сработает как наркотическое обезболивающее и снимет спазм в животе у Ильи. Последствия «Сорокапятки» исчезнут. Кочкин станет как новенький, почувствует эйфорию и прилив сил. Правда, только на время. А потом у Ильи наступит сильнейший похмельный синдром, как будто он беспробудно квасил месяц как минимум. Разболится голова, появятся тошнота и сушняк, участится сердцебиение. Но это уже можно будет вылечить с помощью капельницы и инъекций. На крайний случай, вызовем вертолет из Ванавары, который быстро доставит пострадавшего в госпиталь.

«Пивная кружка» подействовала, и вскоре Кочкин уже стоял на ногах. Глаза блестели от хмельного наркотического куража, и мир наверняка выглядел прекрасным. Даже злой дяденька Бедуин стал казаться не таким уж козлом, а Механик вообще превратился в закадычного кореша для Илюхи.

Наемник посмотрел на него и покачал головой:

– Ну, ты и сволочь, Бедуин.

– Тебя что, заклинило? – разозлился я. – Ты же бывший инженер, интеллигент. А лексикон бедноват.

Механик выдал матерную фразу, демонстрируя свой лексикон. Некоторые слова мне раньше не встречались ни в устной, ни в письменной речи.

Я фыркнул и подтолкнул его вперед:

– Шагай, интеллигенция. Да под ноги гляди.

– Без сопливых, – парировал Механик. – Ты лучше Кочкина учи. Только смотри, до смерти не заучи, наставник, блин…

Мы покинули Ведьмин лес и, пригнувшись, выскочили на поле. Здесь и в самом деле оказалась сырая, но не топкая ложбинка, густо заросшая болотной растительностью. От возможного наблюдателя нас прикрывали заросли ивняка, которые ветвистой стеной тянулись по краю ложбинки.

Стебли осоки пружинили под ногами, единым, сплошным, без просветов ковром устилая землю. В этом-то, как оказалось, и заключается ловушка…

Механик шел ведущим и потому вляпался первым. Даже он не сумел распознать, что перед ним не твердая почва, а прикрытый осокой бочажок с водой, опрометчиво сделал шаг и провалился по пояс. Шедший следом Кочкин попытался взять правее, но тут же провалился по шею. К счастью, я оказался рядом и мигом выдернул его. Парень даже не успел нахлебаться болотной водицы.

Механик выбрался самостоятельно, обернулся и вопросительно уставился на меня: дескать, как пойдем, напрямик через болото или попробуем обогнуть?

Я огляделся, прикидывая. Слева виднелся свободный от травы участок земли. Совершенно точно твердой, не заболоченной. Но воздух над ней подозрительно колышется. Нет, туда мы не пойдем. И направо не пойдем – там труднопроходимые заросли ивняка, а за ними ровное поле без укрытий. На нем мы будем у возможных наблюдателей как на ладони. По мне, так лучше рискнуть и двигаться дальше. Кажется, там, где стоит Мех, есть брод.

Я дал наемнику знак «Продолжим движение» и указал на ближайшую иву: мол, сделаем себе слеги.

Через некоторое время мы продолжили путь. Механик по-прежнему шел первым, нащупывая брод, Кочкин двигался следом, соблюдая дистанцию, а я замыкал.

Внезапно из-под ног Механика на поверхность воды вырвалась целая россыпь пузырьков, словно заработало джакузи. Ядовитый газ болотника!

– Кочкин! – зашипел я.

– Чего? – обернулся он.

– Противогаз!

Я подал пример: мгновенно извлек из подсумка дыхательную маску и надел на лицо. Кочкин тут же повторил мой маневр.

Механику пришлось хуже всех – он оказался в эпицентре газовой атаки. Не теряя времени на противогаз, наемник задержал дыхание и рванул вперед, чтобы как можно быстрее миновать опасный участок.

Я обогнал Кочкина и проверил слегой путь справа и слева. Трясина. А брод тянется прямиком в газовое облако. Ладно, будем надеяться, что противогазы не подведут…

Прибавив, насколько возможно, шагу, я устремился за Механиком. Сзади топал Кочкин, расплескивая жидкую грязь, как гиппопотам.

Механик уже выбрался на берег, когда мы только-только вошли в газовое облако, повалился на колени и уперся лбом в землю, словно молился.

Я хотел окликнуть его, но не успел – рядом с Кочкиным на поверхность болотной жижи всплыло большое, переливающееся разными красками маслянистое пятно, будто под водой разлили нефть. Вот только цвет пятна был необычным. Его оттенок постоянно менялся от ярко-желтого до пугающего красного.

Илья в растерянности остановился, глядя на пятно, но я заорал на него:

– Вперед! Не стоять! Живо на берег! Бегом!!!

Мой голос из-под противогаза прозвучал неразборчиво и глухо, но парень понял – сорвался с места и бросился бежать. Естественно, я и сам не остался на месте.

Бочажок проскочили в одно мгновение – так, будто всю жизнь только тем и занимались, что тренировались в беге с препятствиями по болотам. Выскочили на берег к Меху. И, как оказалось, очень вовремя…

На наших глазах пятно увеличилось в размерах, приобрело плотность и превратилось в огромное разноцветное покрывало. Затем оно резко свернулось, создав мощный водоворот. В мгновение ока болотце стало воронкой, затягивающей в себя не только воду, но и сам воздух над поверхностью.

Растительность на берегу, где мы стояли, согнулась под напором сильного порыва ветра. Ветер толкал нас в спины, пытаясь сбросить в болотце. Илья пошатнулся и сделал несколько шагов вперед, чтобы не упасть. Я ухватил Кочкина за руку и плюхнулся на землю, потянув его за собой.

Спустя мгновение все успокоилось, только небольшая волна выплеснулась на берег, обдав нас брызгами болотной жижи.

Теперь можно снять противогаз. Кочкин не сразу последовал моему примеру, он потрясенно глядел на угомонившееся болотце. Его можно понять – редкий бродяга способен похвастаться тем, что побывал в пасти полумифического болотника и остался жив.

Как уже говорилось, болотники – гости с того света. Ученые считают их скорее животными, чем областями измененного пространства, хотя на этот счет споры не утихают. Болотники способны расти – от детенышей до взрослых особей и каким-то образом усиливать топкость почвы, подгоняя площадь болота под свой размер.

Нам крупно повезло, что болотце, как и сам болотник, оказалось небольшим, мы успели вовремя выскочить на берег и не наглотаться ядовитого газа. Говорят, у человека, который вдохнет этой отравы, начинает съезжать крыша. Он перестает реально оценивать обстановку и, вместо того чтобы выбираться на берег, сам идет прямиком в пасть болотника и погибает.

Грязный, как черт, Мех перестал бодать головой землю, вскочил на ноги и забегал вдоль берега в сильном возбуждении.

– Любит меня АТРИ, ох и любит! – бормотал он. – Я ее уважаю, всегда часть хабара оставляю! Возвращаю в землю землей данное… Нет, ты видел? – Механик схватил Кочкина за рукав. – Меня же газовым облаком с головой накрыло! Я же в центре стоял!

Илья шарахнулся от него, как от чумного. Я озабоченно покачал головой – похоже, Механик все-таки глотнул ядовитого газа. А он тем временем отбежал чуть в сторону, опустился на корточки, вытащил из рюкзака перышко и начал энергично закапывать цацку в черную жирную землю, помогая себе ножом.

Кочкин смотрел на него, вытаращив глаза.

Я подошел к рядовому:

– Ну-ка, покажи мне свой автомат.

Он машинально сдернул с плеча заляпанный тиной «калаш». Я недоуменно поднял бровь:

– Ты из этого собираешься стрелять? Или в бою станешь размахивать им, как дубиной?

– Почему как дубиной? А-а-а… – До него наконец дошло. – Сейчас почищу.

– Десять минут на приведение оружия и амуниции в порядок.

Кочкин уселся на землю и занялся оружием. Я тоже принялся чистить свой АКМ. Чуть в стороне активно рыл землю и что-то бормотал под нос Мех. Кочкин время от времени поглядывал то на него, то на меня, но с вопросами не приставал. Наконец возбуждение у наемника прошло. Он устало уселся на какую-то корягу и замер, подперев подбородок стволом «Вала».

«Как бы случайно не стрельнул, – мелькнула у меня мысль. – Вышибет себе мозги на раз…»

Я подошел к нему, коснулся плеча:

– Ты как?

Механик поднял на меня глаза, потряс головой и стал подниматься на ноги. Приступ у него наконец-то прошел.

– Круто меня торкнуло. Как будто бутылку на грудь принял, а похмелиться забыл, – признался он.

– Теперь порядок? Идти дальше сможешь?

– Нормально… Все путем. – Механик широко ухмыльнулся и подмигнул мне: – Потопчем еще землю, Бедуин.

– И в каком направлении будем топтать?

– Не понял…

– Через ложбину отряду не пройти. – Я кивнул на присмиревшее болотце.

Спокойствие было обманчивым. Тварюга по-прежнему находилась там, никуда не делась. Уничтожить ее можно только массированным гранатометным ударом. А еще лучше накрыть из миномета. Или выжечь болотце напалмом. По-другому болотника не уничтожишь.

– Отряду там не пройти, и нам к ним по ложбине не вернуться.

– Тупик, – согласился Механик.

Днем через поле напрямик лезть нельзя – есть риск быть обнаруженными. И режим радиомолчания нельзя нарушать по той же причине. С другой стороны, нужно как можно быстрее связаться с группой, предупредить, что с этой стороны ловушку не обойти.

– А я думаю, надо… – несмело начал Кочкин.

Мы с Механиком удивленно воззрились на него.

– Оно думает! – притворно восхитился наемник.

Илья недовольно свел брови к переносице. Наркотический кураж вызывал в нем отчетливое желание постоять за себя, а заодно спасти и остальной мир – всех обиженных и угнетенных.

– Да! Я думаю! Имею мнение! Нам надо идти на поле и спасти того паренька!

Наемник отрицательно покачал головой и терпеливо пояснил рядовому:

– Этого делать никак нельзя, иначе обнаружим себя, спугнем «дичь» и провалим задание.

– Плевать! – отмел его возражения Кочкин. – Зато спасем человека. Это важнее любого задания. Разве не так?

Механик сделал выразительный жест плечами и лицом: дескать, салага ты. Элементарных вещей не понимаешь.

– А если бы на его месте был кто-то из нас? – не унимался Кочкин.

Механик сочувственно поглядел на него:

– Мда… Как тебя цапануло-то с «Пивной кружки». Вроде аномалька и небольшая была, а по мозгам сильно ударила. – Наемник повернулся ко мне: – Бедуин, хочешь не хочешь, а придется делать крюк в сторону. Попробуем обогнуть болотце по широкой дуге и ходу к нашим через Ведьмин лес…

– Нет, ты мне ответь, чмо! – перебил Кочкин. Он вошел в раж, даже наставил на Механика «калаш» и угрожающе передернул затвор.

Последнее действие было лишним – в патроннике уже был патрон. Теперь он вылетел из автомата и затерялся в осоке. Мы с Механиком проследили за ним взглядами. Уверен, у нас мелькнула одинаковая мысль: «В такой траве патрон фиг найдешь. Вот ведь отморыш! Разбрасывается боеприпасами, словно в АТРИ под каждым кустом по цинку!»

И как я только мог заподозрить в Кочкине опытного бойца? Ведь салага салагой! Совсем, видать, дядю Бедуина паранойя заела, раз начал сопливых юнцов подозревать.

– Если бы там сейчас сидел ты, Мех? А?! – гнул свое Кочкин, держа под прицелом наемника.

Ствол автомата ходил ходуном, а палец рядового дрожал на спусковом крючке. Опасная ситуация. Парень явно на грани нервного срыва. Пальнет, не задумываясь. А с такого расстояния даже он не промахнется.

– Ладно, Илюха, уговорил. – Механик поднял руки в успокаивающем жесте. – Пойдем освобождать твоего чмошника.

– Правда? – обрадовался Кочкин. – Ведь это правильно! Людей нельзя бросать в беде!

– Конечно, нельзя. – Механик приблизился к нему вплотную, дружелюбно улыбнулся и… стукнул ребром ладони по шее.

Кочкин закатил глаза и ничком повалился на землю. Мех торопливо разоружил его и попытался привести в сознание. Удалось лишь наполовину. Илюха очнулся, но взгляд его был абсолютно невменяемым, как у в стельку надравшегося чела, который не понимает, где оказался, что происходит… да и себя-то не помнит.

Похоже, удар Механика усилил психотропное действие «Пивной кружки» и, что называется, добавил градусов к опьянению Ильи.

Наемник попробовал поставить Кочкина на ноги, но безуспешно – Илья так и норовил повиснуть на Механике или вообще плюхнуться обратно на землю. В общем, рядового вконец развезло. Он пускал слюни и все пытался рассказать наемнику, как сильно его уважает.

– Ты для меня теперь кореш, – размазывал сопли Илья. – Да я за тебя кого хочешь порву! Слышь, Мех? Да ты… Да я… Только скажи, всех на лоскуты…

– А не пошел бы ты в… озоновую дыру! – Наемник отпихнул влюбленного Кочкина в сторону и раздраженно посмотрел на меня: – Ну что? Доволен, Бедуин? Это все твои штучки. Последствия «Пивной кружки», блин! Они могут еще сутки сказываться.

Могут. Причем, в отличие от обычного опьянения, это с помощью «протрезвина» не снимешь. Придется ждать наступления похмелья и только потом лечить.

– Да чтоб тобой хуги подавился! – продолжал ругаться Механик. – Придется тащить его на себе. То еще удовольствие!

– Мы поступим по-другому, – перебил я. – Ты пойдешь назад один, а я останусь с Кочкиным, пока он не очухается.

– Плохая мысль. Потап вас дожидаться не станет. Как только найдет обходной путь, поведет группу следом за «дичью».

– И это правильно. А мы с Кочкиным будем действовать по обстановке. На крайняк дождемся ночи и пойдем за вами. А вы нам пеленг врубить не забудьте… Короче, давай, Мех, двигай. Только смотри по дороге не вляпайся. На той стороне болотца явно какая-то аномальная хрень.

– Это где воздух дрожал, что ли?

– Ты тоже заметил?

– Естественно. Что я тебе, Кочкин? У себя под ногами «Сорокапятку» не разглядел, салажонок! А ты тоже хорош, Бедуин, – по новой завел наемник.

Но на этот раз я разглагольствовать ему не позволил:

– Мех, тебе как, поджопник для ускорения дать или все-таки сам побежишь?

Наемник кольнул меня злобным взглядом, но отвечать не стал. Поправил рюкзак и, пригибаясь, побежал мимо облюбованного болотником бочажка в сторону Ведьминого леса.