Девять граммов на удачу

Глава 12

Снаружи бушевало Сияние, а внутри, в пещере, было тепло, уютно и спокойно. Потап, егеря и большая часть балласта дремали. Юрун тоже спала, прислонившись к моему плечу. Я собирался последовать ее примеру, но помешал Кочкин. Рядовой подсел ко мне и возбужденно прошептал:

– Бедуин, я вспомнил кое-что…

– Отлично, только на полтона ниже, – перебил я. – Девушку не разбуди.

– Я не сплю, – возразила Юрун, не открывая глаз.

– Ну, говори, Илюха, чего у тебя там?

– Я вспомнил, – повторил он. – Вы спрашивали, что во время боя за «Ошарское» показалось мне странным. Так вот. Я видел, как одного из нападавших изрешетили пулями, а ему хоть бы хны.

– Так-таки изрешетили, – засомневался я. – Небось задели слегка в плечо.

– Нет! Очередь из автомата ударила ему прямо в грудь. Он покачнулся, но продолжал идти вперед и стрелять. Так и не упал.

– В броннике был, вот и не упал. Пули в кевларе застряли.

– Вряд ли. Я видел кровь на куртке, значит, пули попали в… хм… живое тело.

– Тогда он был под наркотой.

Видал я таких уникумов, еще на Большой земле. В основном в восточных странах. Накачаются дурью под завязку, наорутся до опупения молитв и идут, бессмертные воины хрен-знает-какого-бога, в решающую битву с псами неверующими. В такого, бывало, весь рожок выпустишь, а он прет вперед как танк и глазом не моргнет. Мертвый уже, по сути, а не падает. Еще и кучу народа успевает положить, гаденыш. А еще говорят, что на Большой земле зомби нет! Тьфу, вспоминать противно. Уж кого-кого, а фанатиков на дух не терплю.

– В голову таким стрелять надо, – внезапно подал голос Механик. – А еще лучше – сносить ее на хрен с плеч долой, тогда точняк этого урода положишь.

– Откуда ты знаешь? – тотчас поинтересовался Боря Таран.

– От верблюда, – отрезал Механик, но потом все же соизволил пояснить: – Без башки даже зомбаки не живут.

– Надо проверить, что там у нас на дворе делается.

Сапер Фига поднялся с места, привычно защитил глаза закопченными на огне стеклами, воткнул в уши беруши и пошел к своему завалу. Осторожно достал небольшой камешек, открывая крошечную щель наружу…

– Потап, а Сияние-то вот-вот закончится. Можно выходить.

– Отлично. Тогда подъем, – скомандовал Алексей. – Фига, открывай заветную дверку.

– Айн момент, командир.

Сапер потянулся к своему рюкзаку, вынул необходимые принадлежности для взрывных работ и принялся прилаживать маломощные заряды в определенных точках завала.

– А ну, все назад, уши заткнули, рты разинули… Готовы? Тогда бум…

Грохнуло. Каменная кладка, перегораживающая выход, просела, поднимая в воздух тучу мелкого каменного крошева.

– Проход открыт, – доложил Фига.

– Тьфу. – Боря Таран скривился, отхаркнул слюну, густо замешанную на каменной крошке, и решил предъявить претензии саперу: – Ты, сука, нарочно заставил нас рты открыть, чтоб мы как можно больше всякого дерьма наглотались!

– Дурак, – спокойно парировал Фига. – Если бы ты пасть не раззявил, оглох бы. Понял? Так что сопли подбери и спасибо мне скажи.

– Пасиба, Кукиш-джан, – на южный манер пропел Ерш, прикладывая руку к груди и кланяясь. – Накармил от пуза, дарагой. Угощение до сих пор на зубах скрипит.

– Отставить подковырки, – вмешался Потап. – Амуницию поправили и шустро на выход по одному. Нам еще назад пять кэмэ возвращаться и след «дичи» искать.

– Да, кстати, – спохватился Шебай и шепотом обратился к Юрун: – Как думаешь, после Сияния нить не исчезнет?

– А хрен ее знает, – озабоченно нахмурилась Юля. – Но по-любому лучше поспешить.

Глеб кивнул и первым устремился к выходу.

Ему первому и досталось. Неизвестный снайпер влепил следопыту пулю точно в лоб. Шебай умер мгновенно, даже не успев понять, что произошло.

– Глеб, ты чего? – удивилась Юрун и сделала шаг к упавшему телу.

– Назад! – страшным голосом прошипел Потап. – Все назад! К Глебу не подходить! И вообще не высовываться.

– Почему? – не понял Кочкин.

– Выход из пещеры держит под прицелом снайпер, – пояснил ему Мех.

– А то и не один, – добавил Потап. – Хорошо хоть гранатометчика нет. Иначе накрыли бы нас в этой норе, как крыс. Пары снарядов с лихвой бы хватило.

– Типун тебе на язык, – скривился Таран.

– Как же так? – не врубался Кочкин. – Сияние только-только закончилось. Когда же снайперы успели занять позиции?

Потап ему даже отвечать не стал. И правильно сделал. Сейчас надо решать, как выбраться из этой мышеловки живыми, а уж потом выяснять, кто, когда и зачем.

– Толмач, Лось, – окликнул Потап егерей, – задача для вас будет такая…

– Погоди, – внезапно прогудел Могильщик. – Я сам с неприятелем разберусь. А вы пока не лезьте.

– Уверен?

– Стопудово. Вы только мне ПКМы дайте. Оба.

– По одному пулемету в каждую руку, что ли? А не мелковаты они для тебя? Ты вон здоровый какой. Лучше сразу пушку бери. Гаубицу, а? – не удержался Таран.

Могильщик промолчал. А спустя мгновение онемел и Таран. И было от чего.

Я толком не понял, как это произошло, но перед нами в пещере стояли два Могильщика сразу. Оба в одинаковом камуфляже, с рюкзаками и вертикалками через плечо. Один из них взял ПКМ и молча поковылял к выходу из пещеры. Не знаю, почему его пропустил снайпер, но клон спокойно вышел наружу, перешагнул труп Шебая и двинулся дальше. А оставшийся в пещере Могильщик продолжал размножаться у нас на глазах.

Два…Три… Четыре… Пять Могильщиков…

Дубль два подхватил второй ПКМ, а остальные рванули на врага прямо так, с охотничьими ружьями. В пещере с нами остался один Могильщик – как я понял, настоящий. Хотя, когда они стояли всей гурьбой, отличить клон от оригинала не было никакой возможности.

Зрелище оказалось не для слабонервных. Пробрало всех. Кроме Ерша и… Юрун. Похоже, эти двое и раньше знали о необычной способности волосатого изгоя.

– А остальным своим дублям чего ж ты стоящего оружия не дал? Взял бы у нас автоматы, что ли, – слабым от пережитого потрясения голосом поинтересовался Таран.

– У врага возьмут, – прогудел изгой.

Некоторое время мы напряженно прислушивались к ожесточенной перестрелке, которую вел отряд Могильщиков с неизвестным противником.

– Им там помощь не нужна? – спросил у волосатого изгоя Потап.

– Справятся, – равнодушно откликнулся тот.

– А если у вражины пара взводов? А твоих всего четверо.

– Плевать.

– Слышь, Могильщик, а сколько дублей ты можешь вот так родить за раз? – полюбопытствовал Таран.

– Сколько ни есть, все мои, – уклончиво ответил изгой.

– Ммм, – выразил недовольство такой скрытностью Таран, но расспросов не прекратил: – А когда кого-то из твоих… хм… дублей гасят, ты что-то чувствуешь?

– Нет.

– Совсем ничего? – настаивал Таран.

– Нет, – с раздражением повторил изгой. – Не чувствую, потому что их не гасят!

– Как это? – опешил Таран. – Так-таки никогда и не гасят?

Могильщик не ответил, но его прищуренный взгляд пообещал Боре массу неприятностей, если он сейчас же не заткнется или не сменит тему. Таран выбрал второе.

– Леш, а ведь по ходу, конец нашей слежке, – переключился он на Потапа. – Кажется, «дичь» сама перешла в разряд «охотников».

Потап тему не поддержал, отделался невнятным мычанием и обменялся со мной быстрым взглядом. Мы отлично поняли друг друга. Засаду на нас могла организовать не только «дичь», но и та самая таинственная чертова дюжина Крылана, или кто они там на самом деле.

– Пойду гляну, что и как. Не возражаешь? – для проформы отпросился я у Потапа.

– Да не стоит, – прогудел Могильщик. – Мои ребятки и сами справятся.

Потап пропустил его слова мимо ушей. Кивнул мне:

– Действуй, Бедуин. Лось, прикроешь его.

– Товарищ командир, разрешите, с Бедуином вместо Лося пойду я?

Механик вытянулся в струнку, преданно поедая Потапа глазами. Разве что честь не отдавал. Впрочем, я уверен, что Меху в этом смысле уже давно нечего отдавать. Как говорится, чего нет, того нет…

Механик не паясничал, просился всерьез. Очень уж ему хотелось составить мне компанию. Знать бы зачем…

Алексей мельком посмотрел на меня. Я едва заметно прикрыл веки.

– Идите вдвоем, – разрешил Потап.

Мы с Мехом двинули на выход. Могильщик проводил нас пристальным взглядом и непонятно усмехнулся.

Снаружи, как оказалось, начиналось пасмурное утро. Сияние продлилось чуть меньше суток. Сейчас о нем напоминали лишь бледные зеленоватые полосы, почти невидимые на фоне серых туч.

Я вынырнул из пещеры первым, перепрыгнул труп Шебая и, сразу откатившись в сторону, распластался за ближайшим кустом, благо их навалом росло вдоль скальной стены.

Мех, в точности повторив мои действия, оказался рядом. Для такого опытного бойца это было непростительной ошибкой. Ему бы следовало занять позицию в стороне… если, конечно, он и в самом деле собирался прикрывать меня.

К счастью, основной бой протекал метрах в трехстах от нас – на том берегу реки, хотя шальные пули нет-нет да и долетали до нашего берега.

На первый взгляд, река была не слишком быстрая, но довольно широкая. Трудно переправляться через такую под плотным снайперским огнем.

Сам снайпер, убивший Шебая, наверняка прятался на том берегу реки. Там же кипел сейчас бой между бригадой Могильщиков и неизвестным противником. Интересно, как же клонам удалось форсировать реку? Почему неприятель пропустил их?

Судя по звукам выстрелов, вражеские бойцы располагали не только снайперскими винтовками, но и автоматами с подствольными гранатометами. Возможно, у противника имелся и пулемет. Тем не менее клоны Могильщика переправились через реку и сейчас сражались на том берегу среди пышной береговой растительности. Подробности боя разглядеть не удалось – загораживали кусты и разнокалиберные валуны.

Ладно, подберемся поближе к берегу.

Я сменил куст и только собирался поднести к лицу бинокль, как Мех вновь оказался рядом.

Да чего он, издевается, что ли?! Хочет, чтобы нас обоих накрыли одной гранатой?!

Ладно, если уж Меху так приглянулся этот конкретный куст, уступим. Пусть остается, а я опять сменю позицию. Тем более, что в пяти метрах впереди, у самой кромки воды, имелся многообещающий валун. Укрытие понадежнее куста. Да и к основному театру военных действий гораздо ближе.

Но не успел я обосноваться на новом месте, как рядом со мной опять нарисовался наемник.

– Мех, ну и чего ты ко мне все время жмешься? – раздраженно рявкнул я. – Тебе места на берегу не хватает? Вон за те камушки заляг.

– Я поговорить хочу. Для того и пошел. А ты все время скачешь козлом, догоняй тебя, – не менее раздраженно отозвался наемник.

– А другого места для разговора не нашел?

– А чем здесь плохо? – удивился Механик.

– Здесь вообще-то воюют, если ты не заметил, – не удержался я от шпильки. – Могут тебе случайно язык отстрелить, пока ты им лясы точишь.

– В АТРИ везде воюют… кроме Муторая, конечно, – философски подошел к делу наемник. – А язык не яйца. Отстрелят – и без него проживу.

– Ближе к теме, – потребовал я.

Шальная пуля чиркнула по нашему валуну, срикошетила и булькнула в воду.

– Могильщика надо валить. Срочно, – без обиняков заявил Механик. Ничего себе! Я от него, конечно, многого ожидал, но чтоб такое… А Мех продолжал: – Действуем так, Бедуин. Я отзову Могильщика в сторонку, а ты стреляешь ему в спину…

– Погоди, не части, – притормозил я наемника. – Что ты против него имеешь?

– Ты видал, как он ловко дублей штампует? – вопросом на вопрос ответил Механик.

– И что? Ерш вон вообще молниями пуляет.

– Его валим следующим, – согласился наемник.

– Да? А валка не треснет? Ты эти свои шовинистские штучки брось. Лично я к изгоям отношусь нормально…

– Я тоже, – перебил Механик. – Меня не таращит от того, сколько у них рук или ног. Никогда шовинистом не был. Как и ты, считаю, что изгои – нормальные люди. Но Могильщик и Ерш – особый случай. Если сейчас мы не завалим их, чуть позже они ликвидируют вас.

– Нас? Это кого же? А лично вы к «нам» не относитесь?

– Нет. «Вы» – это егеря. Ну и твой дружок Кочкин, конечно.

– А ты и Таран?

– Мы по другую сторону баррикад, – криво ухмыльнулся наемник. – Слушай по порядку, Бедуин. Еще в Ванаваре, перед самым выходом на маршрут, Будда и Петрович собрали нас четверых вместе – меня, Тарана, Могильщика и Ерша и очень четко сформулировали задачу.

– Конкретнее.

– Как только найдем базу чужаков, нам приказано ликвидировать всех егерей.

– А следопытов?

– Только Шебая. Юрун не трогать. Могильщик поставлен ее оберегать. Будда так и сказал ему: мол, пока ты жив, чтоб ни один волосок с ее головы не упал.

– Ага…

– Кстати, поломка связи – дело рук Ерша. Он умеет не только молниями стрелять, но и создавать около себя мощное поле, так что все электронные приборы враз перегорают. Ерш подходил к каждому из группы и точил с ним лясы. А сам потихоньку диверсантил – рации ломал. Поле-то меняется незаметно для человека.

– Это понятно… Значит, у вас четверых рации до сих пор работают?

– Нет. Ерш и их потом того. Чтоб подозрений избежать.

– Разумно, – согласился я. Теперь понятно, как Меху удалось переговорить с кем-то, когда рации уже якобы были сломаны. – А Таран в курсе, что ты мне тут душу изливаешь?

– Нет. Он всерьез собирается выполнить приказ Петровича. Кстати, сигналом к началу ликвидации должен стать его выстрел в Потапа. Могильщик тут же валит тебя. А мы с Ершом добиваем остальных.

– А Крылан?

– Что Крылан? – растерялся Механик.

– Он в игре?

– Не знаю.

Мне показалось, что тут наемник соврал. Ладно, оставим пока эту тему, перейдем к следующей…

– Мех, а после вашего общего совещания с изгоями – не отозвал ли Петрович тебя с Тараном в сторонку и не шепнул ли вам еще кое-что?

– Шепнул, – не стал темнить наемник. – Как только с егерями будет покончено, мы с Борей валим Могильщика и Ерша. Причем я уверен, что Будда отдал им точно такой же приказ насчет нас.

Теперь расклад более-менее понятен. Эта база чужаков настолько важна, что ни Петрович, ни Будда не хотят делить ее ни с кем. Для того и вырубили связь, чтобы скрыть заключительную часть маршрута от официальных властей Ванавары… а заодно и друг от друга. Не доверяют партнеру, суки.

Вот это я называю сотрудничеством в духе АТРИ: до поры до времени сражаются вместе, а потом стреляют друг другу в спины. Типа, кто выживет на финише, тому и приз. Вполне привычно, знакомо и уже давно не вызывает у меня возмущения.

Странно другое. Если Петрович хотел скрыть от всех местоположение базы чужаков, зачем сформировал для их преследования такую большую группу? Почему не отправил по-тихому только своих ребят?

Хотя, если поразмыслить, без егерей не обойтись. Ведь нефтеперерабатывающий завод принадлежал не только Петровичу, но и администрации Ванавары. Естественно, мэр захотел разобраться, кто портит его имущество. И естественно, подписал на это дело егерей. Так что у Петровича был выбор: послать свою отдельную группу и толкаться на маршруте жопами с егерями – или объединиться до поры до времени, а потом ликвидировать конкурента. Хитрый лис Петрович, разумеется, предпочел второй вариант.

Да, объединение людей Петровича и егерей понятно, но при чем здесь Будда? Он-то как умудрился вписаться в тему, которая его никаким боком не касается? В нефтеперерабатывающем заводе у него доли нет. Да и вообще, какое ему дело до чужаков?..

– Мех, а ты случайно не в курсах, какая нелегкая привела в наши дружные ряды славных бойцов Будды?

Наемник замялся. Пришлось помочь ему принять верное решение:

– Колись давай. Иначе сейчас вернусь в пещерку да озвучу всем заинтересованным сторонам твое мелкое стукачество. Могильщик скажет тебе огро-о-омное спасибо. А Таран еще и от себя добавит.

– Вот только давай без шантажа, – поморщился наемник. – Сам знаю, что назад для меня пути нет. Так что расслабься. Я сейчас на вашей с Потапом стороне. Можно сказать, ваш преданный пес. Гав-гав.

– Кстати, а почему?

– Могильщик. Из-за него. Я понял, что нам с Борей вдвоем всех его дублей ни в жисть не одолеть. Так что положит он нас рядом с вами. Устроит братскую могилу. А в мои планы такое ну никак не входит.

– Ничуть не сомневаюсь, – хмыкнул я. – Но вернемся к Будде. И не надейся, что я забыл свой вопрос. Так почему изгои в игре?

– Из-за Юрун.

– А поподробнее?

– Юля – дочь Будды.

Не скажу, что меня порадовало такое родство, но и удивления эта новость не вызвала. В глубине души я ожидал чего-то подобного.

– Пусть так. И что с того?

– Она – единственный следопыт из всех, кто может выследить чужаков, – пояснил Мех.

– Почему?

– Видишь ли, Юля видит некую нить…

– Знаю, – перебил я. – И все равно не понимаю. Есть отличные следопыты, которые могут запросто пройти по следу, даже не видя никакой нити. Так почему Юрун?

– Ну, я не знаю, как тебе объяснить, – вспылил наемник. – Просто прими как факт, что без Юрун базу чужаков не найти. Поэтому Петрович хотел нанять Юлю. Но она отказалась. Наотрез. Тогда пришлось действовать через Будду. Я не знаю, что пообещал ему Петрович, может, долю в «Ошарском», но Будда согласился отправить свою дочь на маршрут. Правда, за это выторговал право включить в отряд двух изгоев.

Кое-что стало ясно. Но недомолвок и вопросов осталось куда больше, чем ответов.

– Мех, а откуда ты так много про Юлю знаешь? И про нить, и про остальное?

– Специально собирал информацию. По крупицам. Почти полгода.

– Зачем?

Наемник усмехнулся и искоса посмотрел на меня:

– А сам не догадываешься? Нет? Ну, ты и тормоз, Бедуин!

– Мех, зачем?

– Да потому, что я хочу заполучить ее. Полгода назад увидел в «Козьей морде» Гайку и сразу сломался. Понял: вот она, моя. Ну, подвалил к ней. Она меня отшила. Я стал выяснять, кто такая. Случайно узнал о мутации. Отвалил кучу бабок одному из изгоев. Вернее, не одному… Короче, копал до тех пор, пока не выяснил все.

Мех говорил короткими, отрывистыми фразами, сухим, скучным голосом без тени эмоций. Так не говорят о желанной женщине, а перечисляют номера накладных. Или зачитывают опись товара на складе. Это может означать одно из двух. Либо его интерес к Юрун носит исключительно деловой характер, либо он совершенно помешался на ней и боится сорваться. Наделать глупостей.

– Не веришь? – словно прочел мои мысли Мех.

– Пока не знаю, – честно ответил я. – Саню и приманку ты убил? Или кто-то из вас четверых?

– Нет. Зачем нам? Мы бы, конечно, завалили Саню, но потом. Вместе со всеми вами.

На этот раз он, кажется, не врал.

– Мех, а ведь Юрун считает, будто ты и есть Дьявол, – хмыкнул я.

– В смысле? – не понял наемник. – Библейский дьявол? Или «умен как дьявол»?

– В атрийском смысле, – поправил я. – Тот Дьявол, который верховодит в Братстве чертей.

– Она так считает? – заулыбался наемник. Кажется, ему понравилось, что Юля думает о нем столь круто. – Не будем ее разочаровывать, ладно?

Я неопределенно повел плечами. Теперь Механик и впрямь напоминал влюбленного мужика, которому крайне важно, что о нем подумает желанная женщина.

– Бедуин. – Наемник смущенно покашлял, – а у вас… хм… с Юлей как? Серьезно?

– Очень. Тебе ловить уж точно нечего, – излишне резко ответил я. Кажется, во мне все-таки проснулась ревность. Я даже удивился. Уже лет сто никого не ревновал!

Тем временем бой на том берегу подошел к концу, завершившись полной победой Могильщиков. Один из них оставил оружие на берегу, вошел в воду и поплыл через реку, на наш берег. К боссу с докладом, не иначе. Остальные остались на месте битвы.

Кстати, интересный факт: насколько мне было видно, ни один из клонов Могильщика не погиб. И ран на них не видно А вот трупы нескольких врагов я наблюдал в бинокль очень отчетливо.

Похоже, Могильщик сказал Тарану правду: его дублей и впрямь невозможно завалить! По крайней мере, обычными способами. А его самого? Что, если и он неуязвим?..

– Во, видал как? – Механик кивнул на плывущего клона. – Вражеский отряд вчетвером положили, а у самих ни царапинки! Понял, что надо срочно гасить Могильщика?

– Надо. Но не сейчас. Чуть погодя. – Мне требовалось время, чтобы подумать. Желательно обсудить все с Потапом.

Механик снова будто прочел мои мысли:

– А вот Потапу пока ничего говорить не стоит. Если будете шушукаться с ним по углам да еще и остальных егерей привлечете, Могильщик враз просечет расклад. Я думаю, он уже что-то заподозрил. Заметил, каким взглядом он провожал нас с тобой?

Что ж… В этом Механик прав – тайну стоит пока сохранить. Да и не уверен я, что наемник мне тут не наплел с три короба. Скорее всего, угостил меня коктейлем из правды и лжи.

Не вызывает сомнения лишь одно: Мех искренне хочет устранить Могильщика, причем желательно моими руками. Но почему? Вопрос для меня остается открытым.

– Ладно, Мех. Час откровений закончен. – Я встал в полный рост, на всякий случай держа на изготовку автомат, и внимательно огляделся. – Пойдем посмотрим, кого там Могильщики в капусту порубили.

Я уже собирался войти в воду, но наемник остановил меня:

– Лучше перейти чуть дальше. Там есть брод. Знаю, бывал здесь, – опередил мой вопрос Механик.

Тем временем группа вышла из пещеры, и Потап подошел ко мне:

– Бедуин, иди к Юрун.

Девушка сидела на земле возле Шебая, а чуть в стороне Лось и Могильщик копали яму. Для похорон, надо полагать.

Я потоптался возле Юли, не зная, что сказать, а потом просто сел рядом и обнял ее. Юля повернула ко мне лицо. Ее глаза были огромными, застывшими. И ни единой слезинки. Плохо. Лучше б заплакала.

– Юля…

– «Дичь» была здесь. Перешла реку. Оставила заслон на том берегу, а основная часть отряда двинулась дальше… Бедуин, они шли в Сияние. Не прятались в убежище, как мы, а шли по поверхности. Как такое может быть?

– Понятия не имею. А ты уверена, что не ошиблась?

– Я очень отчетливо вижу здесь нить.

– А это точно их нить? – настаивал я. – Мало ли отрядов по АТРИ бродит. Помнишь чертову дюжину, что спасла нас от летучего отряда?

– Помню, – кивнула Юля. – Но это не она. Здесь была именно наша «дичь». Ошибка исключена. Все нити разные, их невозможно перепутать. Это как лица людей. Бывают очень похожие, но разница есть.

Она замолчала. Сидела неподвижно, как статуя, и смотрела на Глеба.

Могильщик и Лось докопали яму. Изгой подошел к Юрун:

– Все готово, можно хоронить.

– Да… Сейчас… – Девушка поцеловала мертвого Глеба в лоб и встала на ноги.

Могильщик ободряюще положил волосатую руку ей на плечо и прогудел:

– Ну-ну, не надо. Держись, девочка, ты ведь уже большая.

И Юрун не выдержала. Прижалась к Могильщику всем телом, как дети прижимаются к взрослым, и сдавленно зарыдала. Лицо изгоя исказила странная гримаса. Не сразу я понял, что это было выражение самой настоящей нежности!

Сейчас Могильщик вообще испытывал очень сильные, бьющие через край эмоции. Жалость, нежность и какую-то непонятную тоску. Его чувства были настолько сильны, что невольно спровоцировали мои экстрасенсорные способности. На краткий миг я словно стал Могильщиком, увидел ситуацию его глазами, изнутри…

…Могильщик знал Юлю с самого ее рождения. У людей-мутантов дети рождаются чрезвычайно редко, поэтому появление на свет Юрун стало для изгоев событием. Мать Юли умерла при родах. Будда очень горевал и в глубине души винил Юлю в смерти матери.

Так получилось, что Могильщик заменил Юле и мать, и отца. Он качал ее на руках, напевал колыбельные, учил ходить, а позднее и стрелять. Никогда не забывал про ее дни рождения, дарил игрушки – собственноручно вырезанные из дерева пистолеты, ножи и автоматы.

Первое слово, которое произнесла Юлька, было не «мама» или «папа», а «Гиль». Именно так у ребенка звучало длинное «Могильщик». Потом, уже взрослой, Юля иногда называла его этим ласковым прозвищем, навеки связавшим их обоих прочными родственными узами.

Могильщик поддержал Юлю, когда она заявила отцу, что хочет уйти из клана изгоев и жить среди людей. С тех пор они почти не встречались. И вот теперь судьба свела их вместе на маршруте…

А интересно: Могильщик так же нежно станет утешать Юрун после того, как свернет мне шею или всадит пулю в затылок?..

На том берегу мы обнаружили девять трупов.

– Двое раненых ушли, я вижу их нити, – сообщила Юля. Она уже взяла себя в руки, была деловита и собранна.

Лось склонился над одним из убитых, снял с него шлем и скрывающую лицо шапку-маску.

– Фу, ну и урод, – скривился Ерш.

Таран насмешливо вскинул бровь: мол, ты себя-то давно в зеркале видал? Так сходи к реке, полюбуйся. Но в последний момент почему-то передумал раскрывать рот. Промолчал.

Вражеский боец и впрямь красотой не блистал. Высокий плоский лоб, выпирающие надбровные дуги, маленькие глазницы и большой, лягушачий рот. Посреди лба торчало и вовсе нечто отвратительное – вроде круглого озерца гноя, закрытого мутноватой пленкой. Оно пульсировало, перекатывалось и вообще словно жило своей непонятной жизнью, даже не подозревая, что его хозяин давно отбросил копыта.

Лось огляделся, подобрал ветку и вонзил острие в это озерцо. Пленка лопнула, наружу брызнула зеленовато-желтоватая жидкость.

– Хватит портить генетический материал, – остановил его Потап. – Тела понадобятся экспедиции Зинчука для исследований. Так, парни. Собираем жмуров в кучу. И вообще сгребаем все, что найдем.

– И оружие? – уточнил Лось.

Враг был вооружен новенькими ижевскими «калашами» сотой серии, имелась и парочка СВД. Самое обычное оружие, словно недавно с завода.

– Боеприпасы можете взять, – разрешил Потап. – А оставшееся в общую кучу.

Вскоре на берегу вырос небольшой курган. Мы сгребли трофеи в одно место, присыпали землей, наладили охранный периметр с растяжками и всякими пиротехническими эффектами, чтобы отпугнуть хищников. Кстати, для этих целей хорошо подходит огневик-камень. Если его задеть, он шипит и пуляет искрами, что твой новогодний фейерверк. Звери его страсть как боятся.

Напоследок оставили включенный маячок – благо после окончания Сияния все приборы вновь заработали. Кроме сломанных Ершом КИПов и раций, разумеется.

Механик поймал мой взгляд, едва заметно кивнул на маячок, а потом перевел взгляд на Ерша. Дескать, лупоглазый изгой сломает его, вот увидишь. Как только группа двинется дальше, он найдет повод отстать, вернется и…

Впрочем, что дальше будет, это мы еще посмотрим…

Кстати, Могильщик так и не ликвидировал после боя своих клонов. Наоборот, добавил двух новых. Все шесть дублей вооружились трофейными автоматами и снайперскими винтовками и теперь стояли поодаль этакими неподвижными истуканами. При взгляде на них меня пробрала прямо-таки первобытная дрожь.

– Могильщик, а они еще зачем? – Потап кивнул на двух новичков.

– Не помешают, – коротко прогудел изгой.

Леша недовольно повел плечами, но настаивать не стал.

– Слышь, Потап. Что дальше-то делать будем? – начал светскую беседу Таран.

– Как что? Преследовать «дичь».

– Так она, по ходу, знает про нас и не факт, что двинет на базу.

– Ну, куда-то она все-таки двинет. Не век же будет по тайге мотаться. Наверняка попытается оторваться от преследования или выставит еще один заслон. Тогда нам надо не оплошать и взять языка.

– Сразу надо было брать. Прямо здесь. – Таран смерил взглядом курган и накинулся на Могильщика: – Ты почему своим обалдуям не приказал хоть одного живым взять?

– Они не умеют брать живыми, – откликнулся изгой. – Их цель – уничтожать.

– Да ладно преувеличивать. Вон Юрун говорит, что двое раненых ушли.

– Ушли, потому что приказа преследовать у дублей не было.

– Значит, надо было отдать такой приказ!

Пока они препирались, я краем глаза наблюдал за Механиком. Он подошел к Юрун, взял ее за руку и потянул в сторонку. Между ними завязался оживленный, но тихий разговор. Причем они стояли друг к другу очень близко. Ладонь наемника лежала на плече у Юли, и она не сбрасывала его руку.

Наемник что-то сказал следопыту, отчего она смутилась и заулыбалась. А Механик совсем обнаглел – дотронулся пальцами до щеки Юрун и поправил выбившийся из-под шлема каштановый завиток.

Идиллию прекратил Потап.

– Юрун, – позвал он следопыта. – Куда дальше? Ты видишь след «дичи»?

– Да, конечно. Очень отчетливо.

– А след двух раненых?

– Тоже. Они догоняют основную группу.

– Ясно. Тогда и нам за ними.