Джейсон

Глава 11

Натаниэль принадлежал к тому типу мужчин, которые чем больше были возбуждены, тем были длиннее. Его член сейчас был на два дюйма больше, чем при «обычной» эрекции, а также он был невероятно тверд и будто вибрировал; я рукой обхватила его каменный член, обрамленный теплой, гладкой кожей.

Я была осторожна, пока направляла его в себя, не только потому, что его дополнительные дюймы проникнут глубже, но и потому, что он однажды сказал, что иногда, когда он так возбужден ощущения бывают слишком сильные и наслаждение граничит с болью, с той болью, которая ему не нравится.

У меня был секс с Натаниэлем больше раз, чем я смогла бы сосчитать, но когда он такой твердый, все всегда ощущается по другому, как будто каждый раз занимаешься любовью с кем-то другим и неважно насколько тебе хорошо знакомы эти волосы, глаза, лицо, тело. И пока он погружается в меня, мои глаза и ощущения тела говорят мне противоположные вещи — глаза узнают, а тело нет.

Я вздрогнула, когда он полностью вошел в меня и мой голос дрожал, пока я говорила:

— Господи, ты такой твердый.

Он кивнул и закрыл глаза, и выдохнул так, что дрожь прошла по его телу в мое. Эта небольшая вибрация заставила меня закрыть глаза и напрячься, чтобы не потерять концентрацию. Я сверху, он связан, я у руля, значит я должна держать себя в руках и не тонуть полностью в ощущениях.

Я держала глаза закрытыми и начала медленно двигаться, ощущая насколько же он тверд. И начала вилять бедрами, по настоящему, как в фильмах, где исполняют танец живота, полностью вбирая его, крепко сжимая и отпуская.

Он начал двигаться вместе со мной, так что когда я опускалась, он двигался навстречу мне. Так начался наш танец, друг для друга мы падали и поднимались, пока я не начала негромко стонать. Я открыла глаза и увидела, что он смотрит на меня. В его глазах была энергия, накал, которые обычно появляются в процессе секса и, иногда, при насилии. Думаю, потому что и секс и насилие обнажают наше естество, сущность, которые мы были не в силах скрыть не только друг от друга, но даже от себя. Когда секс достаточно хорош, особенно с близким человеком — ничто с ним не сравнится. Я все еще христианка, но в такие моменты понимаю, почему столько много других религий используют секс как духовный опыт. В церкви можно преклонить колени и соврать, но лицом к лицу, будучи обнаженной с Натаниэлем, находящимся глубоко во мне, для лжи не остается места. Я любила его, окончательно и бесповоротно, и в этот момент ничего так не хотела, как быть как можно ближе к нему. Я наклонилась к нему, меняя ритм движений бедер, чтобы можно было не останавливаться и он мог продолжить двигаться навстречу мне, и внезапно осознала, что мы прижаты друг к другу от паха до груди, а я смотрю в его глаза, которые находятся от меня всего в паре дюймов. Мне пришлось поменять ритм с невидимого для глаза танца внутренних мускулов до обычных движений взад-вперед, так что большая часть его тела выходила из меня, чтобы потом вернуться на всю длину. Он двигал свои бедра навстречу моему телу и интенсивность движений возросла, когда мы нашли подходящий ритм и я прижалась ртом к нему, чтобы пока мы любили друг друга, можно было целоваться.

Его язык проник в мой рот и поцелуй стал подражать тому, что делали наши тела, мы были полностью друг в друге, снова и снова, и снова, пока я не была вынуждена прерваться и прокричать удовольствие в воздух. Мне пришлось постараться, чтобы сохранить ритм движений, потому что знала, что где-то неподалеку притаился большой оргазм, ждущий еще... нескольких... толчков.

Джей-Джей переползла к изголовью кровати. Она наблюдала за нами с жаром, похожим на жар на лице Натаниэля. В этот момент я поняла, чтоона не шутила насчет того, что вуайеризм входит в список того, что ей больше всего нравится. Натаниэль тоже ее заметил и на мгновение мы посмотрели друг на друга. Кто-то из нас хотел уединиться в более интимной обстановке, а кто-то менее.

— Мне нравятся зрители, — сказал он.

— Знаю, что нравятся, — сказала я, улыбнувшись ему и снова его поцеловала, чтобы можно было продолжить наш жадный танец тел и ртов.

Он немного отстранился, только чтобы сказать:

— Трахай меня, Анита, пожалуйста, трахай.

Я улыбнулась и села прямее, чтобы сосредоточиться только на бедрах. Он начал двигаться сильнее, глубже, используя дополнительную гибкость своих бедер, чтобы проникнуть дальше большинства мужчин в этой позе. Дополнительные дюймы означали, что он проникает глубже чем обычно и в один момент, когда это произошло, я закрыла глаза и перестала двигаться, замерев над ним, позволяя его телу делать всю работу. Он находился так глубоко во мне, насколько нам обоим это было под силу и через некоторое время я начала двигаться вперед-назад. Мой ритм становился быстрее, практически исступленным и в этот раз он перестал двигаться, отдавая мне инициативу, как я до этого. И в определенный момент меня омыл оргазм, с головы до ног, сквозь меня, заставляя выкрикивать удовольствие так долго, насколько хватало дыхания. Я продолжила свой исступленный танец и один оргазм перерос в следующий, пока я уже не могла сказать, где закончился один и начался другой, так что это был одна большая спираль наслаждения.

Натаниэль закричал, его тело дернулось, руки и ноги напряглись, натягивая веревки, что держали его. Мускулы на его руках и груди набухли, пока он боролся с веревками и оргазм заставил его откинуть назад голову, выгнуться дугой и получилось так, что его тело находилось в полу-стоячем положении — насколько позволяли веревки и мое тело.

Он опустился на кровать и я упала на него сверху, ощущая безумный ритм наших сердец. Будто я лежу сверху на воде, состоящей из барабанной дроби его сердца, пульса его тела и между ударами погружаюсь вглубь. Щиты между нами исчезли и внезапно я почувствовала, что мои запястья и лодыжки связаны, волосы лежат на лице, но на ощупь они ощущались более твердыми, чем волосы Натаниэля и локоны естественно не ощущались прямыми. Я почувствовала собственные волосы, падающие на его лицо. Я чувствовала «себя» в ее теле, постепенно становившимся мягким, последствия оргазма помогли всему «смягчиться» и растаять, будто постоянно присутствующее напряжение наконец ушло и можно было полностью расслабиться.

Не знаю, что Натаниэль почувствовал с моей стороны в эти несколько моментов «скрещивания», но я достаточно подняла голову, чтобы почувствовать, как завитки прошлись по лицу и убрались с моих волос, будто я одновременно смотрела снизу на себя и сверху на него. Ощущалось это, как быть в двух местах одновременно и затем я возвратилась в себя назад и уже один Натаниэль смотрел на меня, моргая. Хотела бы я знать, смотрелась ли я также испуганно как он. Я ощутила, что он ощущал — потрясающее удовлетворение и счастье, и знала, что от меня он получил то же. Как сказал мне Жан-Клод, что после секса я обычно о чем-то думаю — в этот раз нет. Это был один из немногих случаев, когда мои мысли унялись, успокоились; это было сродни медитации. Не удивительно, что мне нравится секс.

Мы уставились друг на друга.

— Вау, — прошептала я.

Он улыбнулся.

— Навсегда, — прошептал он в ответ.

Я тоже улыбнулась.

— Навсегда.

Это был один из тех магически-романтических моментов, но в комнате мы были не одни, были и другие пары, которые еще не получили свои романтические моменты. Джей-Джей сказала.

— Джейсон, иди сюда.

Она протянула навстречу ему руки. Он пополз по кровати по направлению к ней, в движениях присутствовали характерные покачивания и со стороны казалось, что у него есть мускулы и позвонки там, где у обычных людей их нет.

— Развяжи меня, — сказал Натаниэль, — хочу тебя обнять.

— Я бы с удовольствием, но нижняя часть моего тела сейчас отказывается работать.

Он улыбнулся, весьма довольный проделанной работой.

Джейсон сменил направление движения и двинулся к веревке, которая была вокруг правой лодыжки Натаниэля.

— Займись его запястьями, — сказал он.

— Мне нравиться мысль, что пока мы будем трахаться, он будет связан, — сказала она.

Джейсон замер в процессе развязывания и затем рассмеялся.

— Если долго быть связанным, то можно заработать мышечные судороги или просто в конце концов замерзнуть.

— Эх, ну тогда ладно, — сказала она.

— О чем ты думаешь? — спросил Джейсон и я знала, что он говорит не со мной и не с Натаниэлем.

— Честно? — спросила она.

— Да, — ответил он.

Я повернула голову на груди Натаниэля, чтобы увидеть их, но смогла разглядеть только лицо Джей-Джей и спину Джейсона. Чтобы он не увидел на ее лице, я этого понять не смогла; я не достаточно хорошо ее знала, чтобы читать по лицу.

— Что? — прошептал Натаниэль.

— Не уверена, — прошептала я в ответ.

— Извиняюсь, что прервала групповой секс. Я уже и забыла, насколько мне нравится просто наблюдать.

— Ты предпочитаешь наблюдение сексу? — спросил он.

— Я очень возбудилась от всего, что увидела, сделала, это было просто потрясающе и сейчас я хочу, нуждаюсь в сексе.

— Я тоже, — сказал Джейсон, — но...

И он оставил предложение недосказанным, чтобы она могла продолжить.

— Но, — продолжила она, немного улыбнувшись, — мне жаль, что Натаниэль и Анита уже закончили.

Натаниэль повернул к ней голову.

— Мы закончим, когда сами того захотим.

— Что ты имеешь в виду? — спросила она.

— Он может кончить много раз, — пояснил Джейсон и на его лице не было ни следа зависти, просто констатация факта.

Она немножко удивилась.

— Серьезно?

— Серьезно, — ответил Джейсон.

— После всего того, что вы с Анитой только что сделали, ты можешь снова, так быстро? — спросила Джей-Джей.

— Развяжите меня и дайте несколько минут подержать Аниту — это все, что понадобится.

Она изучающе посмотрела на него и повернулась ко мне.

— Правда?

— Да, — ответила я.

— Поразительно, особенно для парня, — сказала она.

— Он поразительный, — сказала я и улыбнулась, — и вдвоем они составляют великолепное сочетание.

Джейсон ухмыльнулся мне; Натаниэль повернул ко мне голову и я его поцеловала.

— Я хотела бы понаблюдать за вами троими еще разок, перед тем как разделиться на пары. И я хотела бы остаться с Анитой.

— Тогда нам совершенно нечего будет делать, — сказал Джейсон, — к тому же, если мне придется еще раз наблюдать лесбийскую сцену без непосредственного участия в ней, то я заплачу.

Она засмеялась.

— Значит ты и Натаниэль не, — тут она сделала неопределенное движение рукой, — трогаете друг друга?

Они посмотрели друг на друга.

— Бывает дотрагиваемся в процессе секса, когда нужно поддержать друг друга, — ответил Джейсон.

— Они дают друг другу пять, пока я прихожу в себя, когда особенно довольны проделанной работой, — сказала я.

Джей-Джей рассмеялась.

— Правда?

— И не раз, — ответила я и улыбнулась.

Это очень по-мальчишески и, когда это случилось в первый раз, то практически разрушило все наслаждение от оргазма. Сейчас я уже понимаю, что это тоже самое, что дать друг другу пять. когда выигрывает любимая футбольная команда или в любом другом случае, когда им что-то интересно; так уж случилось, что они оба разделяют увлечения сексом и танцами, у них тут много общего. Если воспринимать секс, как просто очередное хобби — то вышесказанное обретает смысл.

— Натаниэль и я просто лучшие друзья, без интимных отношений.

— Даже не смотря на то, что Натаниэль бисексуален, — сказала она.

— Его бисексуальность никак не влияет на мою сексуальность, — сказал Джейсон.

— Но у тебя же был секс с парнем.

— Я попробовал и мне не понравилось, но даже если бы я был более гибок в сексуальном плане, это не сделало бы нас с Натаниэлем любовниками.

— Почему? — спросила она.

Он снова глянул на Натаниэля. Они долго смотрели друг на друга и именно Натаниэль сказал:

— Невозможно быть лучшими друзьями и одновременно трахать друг друга. Это рушит дружбу.

— Некоторые пары — лучшие друзья, — возразила она.

— Нет, — сказал Натаниэль, — когда такая любовь, настоящими лучшими друзьями быть невозможно.

— Лучшим друзьям принято жаловаться на своих любовников, — сказал Джейсон.

— А если лучший друг и любимый — одно лицо, то так не получится. Именно так все и работает.

Она посмотрела по очереди на них.

— То есть у вас ни разу...

— Нет, — ответил Натаниэль.

— Неа, — поддакнул Джейсон.

— Я никогда не видела двух мужчин, которым бы было так комфортно в обществе друг друга и которые не были бывшими любовниками... Нет, не так, перефразирую, я никогда не видела двух мужчин, которым друг с другом бы было так комфортно, даже если они были бывшими любовниками.

— Если бы мы ими были, нам, скорее всего, не было бы так комфортно, — сказал Натаниэль.

Она кивнула и снова я увидела, как проносятся мысли в ее голове, хотя и не была уверена какие именно. Скорее всего о чем-нибудь в сексуальном плане и/или дружбе, но это только мои догадки.

— Я хотела бы вступить в сексуальный контакт с Анитой, оральный, если она согласна, но, думаю, что нечестно заставлять тебя снова смотреть, деточка, — сказала она, улыбаясь Джейсону.

— Я люблю смотреть, больше чем Джейсон, — сказал Натаниэль.

— Я хотела бы понаблюдать затем, как Джейсон трахает в рот Аниту.

Она закрыла глаза, ее тело содрогнулось от мысли, которую она дальше выразила:

— Наблюдать, как его попа ходит туда-обратно, его член входит и выходит из ее рта, пока я лижу ее — это было бы замечательно.

— Согласен, — сказал Натаниэль.

— Я люблю, когда меня трахают в рот только по настроению, — сказала я, — и это не всегда мне нравится, если только я выпущу на волю arduer, а я не думаю, что это хорошая идея.

— Но ты же можешь делать глубокую глотку и у тебя это очень хорошо получается, — сказала Джей-Джей.

— Глубокая глотка и траханье в рот — разные вещи, — ответила я.

На ее лице отразилось недоумение.

— Тебе же ведь не часто приходилось делать это мужчинам, да?

— Раз в десять лет и, честно говоря, мальчики в старших классах не особо меня интересовали в этом плане, за исключением Джейсона.

— Я не говорю, что не хочу заняться оральным сексом с Джейсоном, просто для этого мне нужно подходящее настроение, траханье в рот своего рода спорт на выносливость и он может сильно сбить с толку и мне понадобится намного больше времени, чтобы самой получить удовольствие.

— Не уверена, что поняла разницу между траханьем в рот и глубокой глоткой, может когда-нибудь ты мне ее и продемонстрируешь, но все, что будет отвлекать тебя от кунилингуса, может отправляться к черту. Я хочу, чтобы ты и я получили от него удовольствие.

— Думаю, что я тоже получу толику наслаждения от этого, — сказал Джейсон, ухмыляясь.

— Хорошо, Анита будет полностью занята, а Джейсон и я не спим друг с другом, так что мне ничего не остается, — сказал Натаинэль.

Она опустила взгляд и я поняла, что она покраснела.

— Вообще-то остается.

— Никаких недосказанностей, лапонька, — сказал Джейсон, — все должно быть четко и ясно. Ты хочешь сказать, что разрешаешь Натаниэлю заняться с тобой сексом?

Она кивнула.

— Скажи это громко, Джей-Джей.

— Если никто не против, я хотела бы попробовать, — она покраснела сильнее, а затем побледнела, — секс с Натаниэлем.

Джейсон ухмыльнулся.

— Я не против.

— Правда? — спросила она, смотря на него.

Он кивнул.

— Правда.

— То бишь наша с тобой гомосексуальная связь свяжет нас всех в одну большую групповушку, — сказала я.

— Может и так, а может мы просто снова разобьемся на пары, — сказала Джей-Джей.

— Но ты с Натаниэлем, а я с Джейсоном, — сказала я.

Она кивнула, не смотря на нас, и наконец бросила быстрый взгляд на меня. Не знаю, что она ожидала увидеть, но чтобы она не увидела, это ее успокоило и она сказала:

— Конечно же, если ты не против.

Я улыбнулась.

— Я не против.

— Правда?

— Да, — ответила я.

Она посмотрела на Натаниэля.

— А ты?

Натаниэль отвернул голову, чтобы она не могла увидеть выражение его лица, но я успела заметить, что он постарался придать ему более нейтральное выражение, когда повернулся обратно к ней.

— Я за, очень даже. Кто-нибудь развяжите меня.

— Просто скажи, — сказал Джейсон, улыбаясь.

— Что? — спросила Джей-Джей.

— Натаниэль, просто скажи, я не только за, я всеми руками за!

Натаниэль ухмыльнулся и наконец сказал со смехом:

— Это ты сказал. Теперь кто-нибудь развяжите меня, чтобы мы наконец начали.

Мы его развязали.