Джинния против!

Глава тринадцатая ТИАМАТОВАЯ

Но второй раунд был по праву на очереди моей джиннии. Пришло ее время ступить на ринг. Она тоже вооружилась подушками, но чем они были набиты, все поняли не сразу…

– Я разорву тебя, как твою человеческую подругу! – рычала Тиамат. – Ты опозорила всех дружбой с несовершенным созданием Творца, и за это… за это… Апчхи!

Из растерзанных подушек в воздух взлетела жгучая волна красного перца. Накрыло не только саму богиню, но и половину первых рядов, все орали, ревели, терли глаза и ломились к выходу в неконтролируемой панике. А Тиамат, держа в когтях разорванную подушку, чихала не переставая. Обалдевший рефери начал отсчет, как после нокаута. Злобная тетка не могла остановиться даже после того, как Кингу отсчитал еще столько же в обратном порядке. Она все чихала, чихала и чихала…

– Хорошо, вы победили! Великая Тиамат, кажется, простудилась, но мы обязательно повторим бой после ее выздоровления, – принял наконец решение привставший на месте Лавкрафт, его лицо на миг осветилось упоенной радостью. – Аглая Морозова, ты можешь забрать своего юношу.

– Я Здор… чих! здор… чих! оваю… чих! Ап-чи-чхи! – пыталась оправдаться богиня Хаоса, не в силах перестать чихать. Но на нее уже все махнули рукой, трибуны орали, народ был удовлетворен до икоты и расходился медленно, исключая тех, кого присыпало перцем.

– Эй, я тоже честно сражалась, – возмущенно-требовательно воскликнула Акиса. – Почему ей отдают любимого, а мне нет?!

– Да, мы не уйдем без него, – подхватила я. – Верните и Яман-бабу, таков был уговор!

Джинния благодарно пожала мне руку…

– А этого я вам отдать не могу, он должен понести наказание за измену.

– Нужно научиться прощать, может, вы потому такой худой, что держите обиды в себе, – вспомнила я вдруг одну фразу психолога из женского журнала.

Лавкрафт задумался. По его лицу пробежала странная тень, мне показалось даже, что это уже не его лицо. Может быть, демоны были не только вокруг, но и внутри его?

– Нет, не могу, прощайте, – выдавил он, и тут же его лицо приняло обычное для него устало-холодное выражение. – Эй, проводите их кто-нибудь.

Тиамат и ее болельщики возмущались, но не слишком активно: сколько бы реальной власти ни было у Лавкрафта, он, несомненно, пользовался авторитетом хотя бы как человек, осуществляющий порядок в их сумасшедшем мире. Шоготы на наших глазах распаковали клетку и выпустили моего любимого…

Я бросилась Мише на грудь, он обнял меня, прижав к себе так крепко, как может только истинно влюбленный мужчина. Хорошо, что я его себе спасла…

– Скорее! Надо торопиться! – Аумакуа вел нас по лабиринту узких переулков, которые заворачивались спиралью в одну сторону, но тут же могли начать разворачиваться в противоположную. Этот город делает с собой что хочет, и никто ему не указ. Акиса шла следом понурая, недовольно сдвинув брови и тупо глядя под ноги. Вернее, даже не шла, а плелась, несмотря на понукания акулоголового.

Миша, глубоко вздохнув, резко остановился:

– Все, девчонки, дальше вы сами! Я чувствую себя последней сволочью, бросил друга и убежал… Любимая, прости, я за Яман-бабой!

Я тоже смущенно покраснела и виновато посмотрела на джиннию.

– Вы что, с ума сошли?! – едва не взвыл наш «тренер». – Думаете, Тиамат так оставит ваш уход! Да она никогда еще никого живым не отпускала, только своего мужа Апсу при разводе.

– Апсу был ее мужем?

– Бывший, они жили гражданским браком, хотели регистрироваться, когда выйдут на пенсию, но это сейчас неважно… Хотите спасти своего Яман-бабу – выбирайтесь отсюда живыми, вернетесь за ним потом, уверяю вас, его жизни сейчас ничто не грозит, в отличие от вашей.

– Почему ты нам помогаешь? И с чего ты так уверен, что ему ничего не сделают?

– Я сказал «не грозит его жизни», но не сказал «ему ничего не сделают», – туманно выкрутился Аумакуа. – Но повторяю, у вас нет времени на болтовню и размышления! Я должен быстрее возвращаться, иначе мне самому не поздоровится, а мне тут жить еще не одно тысячелетие. Не хочу провести все эти годы инвалидом. Вас выведут из Черного Ирема. Протайте!

– Прощай! Спасибо тебе! – искренне поблагодарила я, поддерживая некормленного Мишу. – Эй-эй, а кто выведет-то?!

Поздно…

И скоро же мне пришлось убедиться, какой я была дурой, впрочем, всех нас троих легко обвел вокруг пальца или в данном случае плавника коварный Аумакуа. И как можно было начать доверять демону? Судите сами…

Едва этот акулообразный советчик, сверкая пятками, скрылся за поворотом в том направлении, откуда мы пришли, как перед нами материализовались два существа очень странных. Впрочем, на улицах этого города они смотрелись вполне гармонично…

Один с львиными бедрами, птичьими лапами и телом человека плюс костлявые крылья, трепыхающиеся за спиной. Второй ростом поменьше, но шире в мохнатых плечах и выглядел как помесь снежного человека и бритого ослика. То есть оба – мечта Голливуда!

– Я Пазузу.

– А я Ишнагарат.

– Мы древние.

– Шумерские.

– Боги.

– Я.

– Демон бури.

– Это я демон бури.

– И темноты.

– Опять же это я.

– Ты говоришь.

– Быстро?

– Да. От этого.

– Вся.

– Путаница.

– Точно.

– Голова просто раскалывается, – с трудом отведя от них взгляд, оповестил меня Миша. – Они психи, да?

– Разумеется, любимый. У меня тоже ломит виски, но все равно, обопрись на меня и никого не слушай…

Как всегда невозмутимо-спокойная джинния глянула на нас свысока и только открыла рот, чтобы что-то сказать, как ее опередили:

– Извините, это я.

– Он.

– Должен насылать.

– Головную боль, – с приятной улыбкой сказал львинобедрый.

– Тут на него все злы.

– Не общаются давно.

– Только Ишнагарат не бросает.

– Зубная боль.

– Которую.

– Насылаю я.

– Заставляет.

– Забыть о головной, – смущенно улыбнулся Ишнагарат.

– Ой-ей, злосчастнейшие, отправляйте же нас скорее, как вам велено! – воскликнула Акиса, схватившись рукой за щеку. Надо же, и ее проняло. Неожиданно мне от этого стало немного легче.

– Мы вас.

– Отправим.

– В Шумеры.

– Эй, я так не согласна, что же тогда будет с Сасыком? – вскинулась Акиса.

– С кем, с кем? – спросили мы с Мишей хором.

– Сасык! Так зовут моего возлюбленного.

– Ты успела завести роман с кем-то из аборигенов? А как же Яман-баба?! – возмущенно воскликнула я.

– О нем я и говорю, о подозрительная! Яман-баба – только лишь ласковое прозвище моего Сасыка. Он просто не любит это имя из-за его значения…

Имя, которое имеет значение «плохой дед», лишь ласковое прозвище? Очень мило! Как же тогда должно переводиться имя, не любимое из-за его значения? Об этом, как вы понимаете, мне было лучше даже не спрашивать…

Все это время мы, естественно, на месте не стояли, а мчались за чуть ли не бежавшими впереди шумерскими демонами со странно отрывистой манерой речи. Все свои фразы они выдавали нам через плечо. Мише было трудно поспевать за широким шагом демонов, но он мужественно не отставал и даже то и дело отдавливал пятки Ишнагарату. Наконец впереди замаячила арка из света посреди непроглядной тьмы…

– Вы не уйдете, наивные смертные!

Тиамат в пору своего всесилия успела насоздавать кучу чудовищ – человекоскорпионы, рыболюди, хомякодраконы, змеи с ядом вместо крови и комары с рогами вместо жал… все они были здесь, только ожидали команды броситься и растерзать нас! Предводитель бесов Кингу сердито махал Скрижалями Судеб. Пушистая мордочка его была перекошена от гнева.

– Вы переписали мои Скрижали Судеб! По ним вы все должны были погибнуть! Но избежали смерти от лап моей госпожи, потому что подправили и изменили там свои судьбы, кстати, очень коряво и неграмотно…

– Как мы могли, мы их даже не трогали! К тому же я только на русском писать могу, а они у вас на каком-нибудь арабском. Что касается Акисы, так она вообще неграмотная!

Джинния одарила меня убийственным взглядом, но возражать не стала, потому что надо было объединяться перед лицом врага.

– Кто же тогда? А, я давал их подержать Аумакуе! Это он, – несколько упавшим голосом добавил Кингу, кажется, демон-акула имел некоторый вес в местном обществе. Уверена, он все-таки выкрутится, и вообще сейчас надо думать о себе и о Мише.

В этот рискованный момент во главе воинства чудовищ появилась сама Тиамат! Видимо, не может забыть недавнее поражение и решила взять реванш…

Пазузу взмахнул коротенькими ручками, и арка света засияла еще сильней.

– С тех пор.

– Как она.

– Уступила Мардуку.

– Тиамат туда входа нет, – заверил нас Ишнагарат.

– Скорее!

– Давно.

– Ее в таком состоянии не видел, – добавил Ишнагарат, неожиданно многословно для него, глаза его странно блеснули.

– А куда – туда? – ничего не понимая, взвыла я.

– В Шумеры, – уверенно кивнула джинния. – Да, о сестра моя, я понимаю, что мы ничего там не забыли, но иногда приходится выбирать окольный путь, чтобы сократить дорогу к истинной цели.

Ну как выбрать из двух зол меньшее, когда не знаешь, какое из них большее? Лететь в Шумеры, где нас никто не ждет, или просить защиты у безвольного правителя Черного Ирема? Глядя, как богиня Хаоса выстраивает свои полчища, я уже не слушала никого, на каком-то автомате призывая на помощь Лавкрафта:

– Говард!!!

Я отшатнулась от Пазузу, потянув за собой Мишу, он глянул на меня вопросительно, но я не успела показать взглядом, что-де не доверяю я этим демонам.

– Почему ты называешь Лавкрафта по имени? Между вами что-то было? – ревниво спросил Миша, я посмотрела на него сочувственно, как на больного, и быстро поцеловала.

– Моя сила вернулась, я больше не чихаю! Вот вам, получайте! – кричала Тиамат, бросая в нас проклятие за проклятием. Мы уворачивались, нагибались, отскакивали в сторону, падали, чтобы не словить себе в грудь «обратись в прах, развейся черным ветром» или, что не лучше, хоть и короче, «умри на месте». А ее приспешники, разное отродье, естественно, шумно поддерживали свою госпожу (во время матча все они были среди зрителей, оказывая на нас и Аумакуу психологический прессинг. Думаю, можно его включить в нашу команду, хоть он и начал помогать из страха, что Акиса потрясет перед ним погремушкой…).

– Это ее создания, детишки, так сказать, – безрадостно сказал Миша, прикрывая меня спиной.

– Я расправлюсь с вами, как в юности расправлялась с молодыми богами!

– Нет бога, кроме Аллаха! – мстительно прошептала Акиса, щелкая пальцами. В тот же момент я почувствовала легкое дуновение, которое с каждой секундой усиливалось, пока не превратилось в… довольно стабильный средней силы ветерок.

– Это Ветер-ага, – с гордостью представила его Акиса, и он в благодарность на мгновение создал на ее голове что-то вроде короны из волос.

– Пусть не забирается мне в шорты, – недовольно попросила я, постаравшись, чтобы Миша не услышал.

Акиса наверняка призвала его, вспомнив слова Аумакуи о том, как Тиамат уже побеждали. На ураган Ветер-ага не тянул, даже на Злого Ветра, и Стремительный Вихрь у него тем более не получился, но он очень старался и на мгновение задержал Тиамат.

Мы плюнули на все, шагнув в светящуюся арку. Она на глазах уменьшалась, и у моего жениха, прикрывавшего тылы, в узкой щели остался кусок штанин, хорошо не полноги. А потом все завертелось, как в калейдоскопе, и я почувствовала сладкий воздух совсем иного мира.

Так мы попали в Шумеры…

Первое, что я увидела, были гигантские крылатые быки, расписанные разноцветными красками, с глазами из голубых камней.

– Какие они красивые… И простояли на этих землях четыре тысячи лет для того, чтобы американское правительство разбомбило их в три минуты?! Когда даже время отступило, не желая разрушать такую красоту!

– А знаете, что эти ребята строили дома преимущественно из необожженных кирпичей, скрепляя их жидким асфальтом и навозом, интересно, что крепче, – вспомнил Миша и рассмеялся, в его усталых глазах наконец-то появились любопытство и восторг. – А какое здесь яркое солнце! Такое счастье снова его увидеть. Да здесь просто чудесно!

Он не отпускал руки с моей талии, я и сама обнимала его, боясь выпустить хоть на секунду, чтобы не потеряться и вновь не потерять его. Как же плохо ему там было, что при сорокаградусной жаре он восторгается палящим солнцем. Я было открыла рот, но сдержалась, боясь словами разбередить незажившую рану, и только крепче сжала его ладонь, в ответ он сжал мою. Кажется, я никогда раньше не была так счастлива…

Рядом прохаживались загорелые люди с курчавыми бородами, как на картинках в учебнике по «Истории Древнего мира» за пятый класс, одетые в экологически чистые льняные одежды и плащи из овечьей шерсти. По-моему, они недобро косились на нас. Хотя что удивительного, все мы выглядели как махровые чужеземцы. Надо было срочно переодеваться и попытаться раствориться в толпе, пока нас не начали бить…

В этом смысле еще повезло, что лавка с одеждой стояла прямо у нас на пути и у Акисы вдруг материализовались местные деньги. Ну а тот факт, что едва мы нырнули в магазинчик с низкой тростниковой крышей, как на улице кто-то истошно завопил, что его ограбили, скорее всего, просто совпадение. Не могла же я плохо подумать о своей «сестре и подруге»…

Мы с джиннией подобрали себе удобные холщовые платья с вышивкой. А Мише пришлось согласиться надеть украшенное бахромой и всякими оторочками на вырезе и рукавах очень женственное одеяние до пят. По подолу шла волнистая кайма. Хозяин лавки, судя по выражению лица, хоть и заподозрил в нас шпионов, но, так как он был один, а нас трое, предусмотрительно не стал задавать лишних вопросов. И даже помог – посоветовал Мише приобрести жезл с птичкой и накладную кудрявую бороду.

– У нас здесь все мужи носят бороды, о бледный чужестранец.

Мы не стали отказываться и, расплачиваясь, оставили ему сдачу, все равно Акиса еще напромышляет. Она и не спорила, даже явно заметив, что хозяин нас и так обвесил. Арабских и даже латинских цифр еще не ввели, серебряные брусочки взвешивались на весах, а весы каждый подкручивал, как кому заблагорассудится. Довольный торговец кланялся нам, как китайский болванчик, до самого выхода…

Что я могу сказать о городе? Строения здесь имели плоские крыши, местные жители дремали на них или лежа загорали, лица отдыхающих выражали довольство собой и миром. Еще бы, когда тебе не мешают спать в рабочее время, потому что начальство тоже спит. Редкая гармония…

У них здесь все было из глины: дома, заборы, серпы, молоты, даже саркофаги, по улицам ходили свиньи с глиняными колокольчиками на шее. Вдоль жилищ в ровную линию росли финиковые пальмы с густыми розетками листьев, под которыми в тени дремали животные. Люди здесь пили вино и мед из травы сезам. Жарили каштаны на кунжутном масле, запивая кофезаменителем из толченых финиковых косточек. Простое, не испорченное излишествами детство человечества на территории земного рая. Мы тоже решили если уж не отдохнуть, то хотя бы пообедать, и джинния быстро нашла подходящую забегаловку…

Пол в «ресторации» был застлан циновками из пальмовых листьев, похоже, тут был избыток этого материала. На стене висела большая глиняная табличка с одним из первых, явивших себя потребителю рекламных слоганов: «Сикеру пей – суждено то миру!» Мы понимали и язык и письменность как родную речь. И зачем, спрашивается, мне с такой золотой подругой еще меняться языками с Уваллом?

Нас провели к низкому столику у окна.

– Здесь в повозки запрягают ослов, я еще ни одной лошади не видел. – Миша кивнул официанту.

– А что, ослы животные мужественные, если они годятся для боевых колесниц, то для перевозки необожженного кирпича подойдут и подавно, – с вежливой улыбкой заметил подошедший официант, посоветовав нам взять фирменный пирог от шеф-повара, пользующийся среди клиентов большим спросом.

– Они называют себя черноголовыми, шумерцы, – шепнула Акиса, когда он отошел.

– Интересное уру, – сказал Миша, наливая всем сикеры.

– Урук? – не расслышала я. – Древнейшая столица Шумер, в которой жил и правил Гильгамеш, со скуки грабя и убивая соседей.

– Уру значит просто город, – пояснила Акиса, – а какой именно, какая разница? Надеюсь, мы тут долго не задержимся, я должна спасти своего Яман-бабу!

– Городок небольшой, – заметила я, жадно принимаясь за вторую ячменную лепешку и запивая ее бледным пивом. Да, да, хваленая сикера оказалась обычным пивом, и действительно, миру суждено было ее полюбить не на одно тысячелетие! Правда, потом я узнала, что сикерой называется еще и медовуха, и фруктовое вино…

– Один из самых больших уру в мире людей! – обиженно сказал услышавший мои слова посетитель кафе.

– Странный вкус у этого пирога.

– Он со свининой с финиками, – охотно сообщил подскочивший официант.

Акиса поморщилась: как мусульманка, она не выносила даже упоминания о свинине, и уж тем более ее присутствие на столе. Притом что сама как представитель своего народа не нуждалась для подкрепления сил в человеческой пище. То есть попросту портила аппетит нам…

Пришлось поторопиться с обедом, но худшее нас ожидало, когда мы вышли на улицу.

– Теперь надо подумать, как отсюда выбраться, – первой начала я. – И вернуться за Яман-бабой!

– Бесполезно, о старательнейшая! Этот город закрыт. Не хотела вам говорить раньше, знаю, что люди на голодный желудок расстраиваются по пустякам.

– Это пустяки?! – взвилась я, едва не хлопаясь в обморок.

– Брось, родная, что-нибудь придумаем, – погладив меня по руке, мягко улыбнулся Миша. Кажется, плен Черного Ирема научил его отличать мелочи от реальной беды. – Давайте погуляем, там вдалеке что-то похожее на зиккурат, пойдемте, посмотрим.

– Ой, настоящий зиккурат! Акиса, а ты не сможешь нас туда перенести?

– Ногами ходи, о обленившаяся сестра моя…

По дороге неслись скоростные повозки. Я, как всегда, когда перехожу улицу, опасаясь, чтобы машины не проехали по пальцам ног, занервничала и дернулась вперед, утянув джиннию. А мой любимый, всегда переходивший улицу спокойно, как страж порядка, за наезд на которого дается больший срок, чем за простого человека, задержался. Когда повозка проехала, там, где две секунды назад стоял мой парень, никого уже не было. О не-ет…