Джои

23

После нашего возвращения, Майкл сразу уволился и уехал из города, сказав Джои на прощание нечто вроде следующего: "То, что между нами было, непременно раскроется, и мне в этот момент, лучше быть подальше от города."

Джои не стала его отговаривать, так как её это не особо сильно заботило. Она сделала то, что задумала, и Майкл был уже не нужен. Как любовника она его не рассматривала, а на роль отца её ребенка он не подходил вовсе. Единственным вариантом в таком положении оставалось сказать, что это ребёнок Дилана и я её в этом поддержала. Дилан был на седьмом небе от счастья. Он хотел, чтобы и я забеременела то же, но у меня почему-то не получалось.

Фокусник расставил все точки, заявив, что Дилан никакого отношения к ребёнку иметь не будет. Джои его жена, значит и ребёнок его, несмотря на свои увечья, о которых знала только наша странная семейка. Дилан не хотел отдавать полное родство будущего ребенка, потому наградил его титулом племянника или племянницы. Джои же называла его Рон, даже ещё не зная будет ли это мальчик или девочка.

Так прошло ещё полгода. В 1924 году, как и обещал Джон Кулидж, был принят Федеральный закон о запрете распространения наркотических веществ. Тогда же, со всех аптечных прилавков пропали заветные баночки с героином и достать его первое время было просто невозможно, кроме как у сети наркодилеров принадлежащих Фокуснику.

На тот момент никаких специализированных организаций по борьбе с наркотиками ещё не было, потому эта задача была возложена на "Бюро по государственным доходам".

Цены на препарат возросли в десятки раз.

Сеть разрасталась как снежный ком. Денег было столько, что они не вмещались в хранилище банка, и их привозили к нам в дом на передержку, забивая при этом задние комнаты банкнотами.

Проблема заключалась в том, что нельзя было просто приехать к зданию администрации и вывалить возле него причитающуюся им кучу денег. Деньги должны были поступать в бюджет США законным образом. Именно потому, после передержки грузовики с деньгами уезжали в импровизированные тайники, в конкретно указанные администрацией регионы и локации, а уже потом эти тайники то и дело доблестно обнаруживало "Бюро по государственным доходам". Зачастую даже с нежелательными или провинившимися дилерами. Сначала деньги дожидались быстрого решения суда, а после переходили в бюджет региона.

Но такая система выплат долей была неудобна и слишком привлекала внимание.

Наш дом превратился в вооруженный, неприступный форт с сотней вооруженных до зубов солдат, которые шныряли повсюду грязными сапогами по полированному паркету.

В случаи чего мы должны были бежать на пристань, садится в яхту и убираться восвояси, пока эта армия будет отстреливаясь нас защищать. Но это был всего лишь план.

Чего не мог сделать даже Фокусник, мог сделать некто по имени Джон. Финансовый махинатор, имеющий огромный банк в центре Манхеттена, входящий в федеральную резервную систему. С ним то и начал вести успешные переговоры Дилан. С рассказов Дилана казалось, что Джон заинтересован в этом деле ещё больше, чем Дилан и даже Райан.

Его банк свободно вмещал все поступающие наличные, итак, как являлся резервным фондом, благополучно переводил все деньги в бюджет. Все были довольны таким расположением дел, хотя Дилан по-прежнему искал способ перевести все дела на себя.

Несмотря на то, что сеть стремительно развивалась, поглощая под себя город за городом, к нам на передержку грузовики с наличностью больше не приезжали.

26 мая 1924 года был принят Закон Джонсона-Рида об ограничении иммиграции иностранцев. Лица, нарушившие правила пребывания могли быть депортированы в любое время с лишением права повторного въезда. Джои всё ещё была гражданкой России, а вот её ребёнок должен был стать гражданином Америки. Джои на тот момент уже исполнилось 21 год и ей уже тоже нужно было подавать документы на гражданство. Ближе к Июлю, когда Джои оставалось буквально два месяца до родов, мы, как и прежде сидя за обеденным столом, всей семьёй подняли эту тему.

— Райан ирландец, Джои гражданка России. — Сказала я. — Время уже поджимает, в сентябре роды. Нужно решать вопрос с документами. Если не хотите, давайте я зарегистрирую его как своего.

— Насколько я понимаю, всё очень сложно, я гражданка страны, которой по факту больше не существует. — Сказала Джои и положив свою руку на мою, продолжила:

— Дорогая, ты и так знаешь, всё моё твоё и ребёнок тоже. Вместе и навсегда. Не так ли?

Я согласно покачала головой.

— Я займусь этим. — Вступил в разговор Дилан. — Не заставлять же беременную женщину стоять в очередях гос. департаментов. А ты Райан, насколько мне стало известно, находишься в федеральном розыске Британии как пособник революционному подполью, тебе лучше туда не соваться.

— Я для них не досягаем — Гневно ответил Райан и бросив вилку на стол вышел на задний двор. Это была для него по-настоящему больная тема. Смысл его жизни, за который он боролся и проиграл.

Два месяца пролетели совершенно незаметно. Все были заняты суматохой рождения ребёнка. Дилан, конечно же никаких документов сделать не успел. И даже не удостоился начать. Так как достоверно никто не знал, кто родиться, было сделано сразу две комнаты, выкрашенные в ярко-розовый и бледно-голубой цвет, которые тут же наполнились всевозможными детскими игрушками. Это был долгожданный ребёнок сразу четырёх родителей.

4 сентября 1924 года у Джои родилась дочь и несмотря на все предрассудки, Джои назвала её Бетси. Это была прекрасная, голубоглазая малышка, которая ничего не умела делать кроме как пищать и рассеяно смотреть по сторонам. Несмотря на то, что это был ребёнок Джои, я тоже прикладывала Бетси к своей груди. Через некоторое время мои груди налились, и я чувствовала себя такой же полноценной матерью, нашего с Джои ребёнка.

Райан то же забыл про все дела и занимался только ей. Он и качал Бетси и пеленал, мыл, сюсюкался с ней и только на время кормления отдавал в руки мне или Джои и при этом ходил попятам, в ожидании когда закончится процесс кормления, чтобы снова взять её на руки. Забрать Бетси из его рук, без какой-то веской на то причины было просто невозможно. Он заставил прислугу перетащить его кровать в детскую и спал там. Джои то же не могла оставить ребёнка, потому поселилась в его постели, а мы с Диланом остались в нашей с Джои комнате.

Дилан, у которого после рождения Бетси проявились настоящие отцовские чувства, так как он считал её своей родной дочерью, наконец-то родился конкретный план, как занять место Райана. Я пыталась его отговорить от бестолковых и никому не нужных действий, но в ответ лишь услышала:

— Это уже переходит всякие границы, моя дочь должна быть моей. Я избавлюсь от влияния этого ирландца, и мы заживём с тобой так, как считаем нужным.

— Оставь их, пожалуйста, Дилан. — Говорила ему я — Если дело в ребёнке, то я рожу тебе ещё. Нашего.

— Так рожай. Но Бетси я отдать не могу.

Я хотела ему всё рассказать, что ребёнок вовсе не его, а Майкла, чтобы он бросил свою навязчивую идею. Но после этого разоблачения, оправдаться перед Диланом не представлялось никакой возможности.

Перед глазами вновь мелькнула картина, как полицейские вылавливают моё разбухшее тело из Гудзона.

— Делай что хочешь. — Обреченно ответила я и повернулась на другой бок.