Джорджина

Глава 5

На следующее утро Джорджина вздохнула с облегчением, узнав, что ей не придется завтракать в компании с мистером Шенноном, поскольку он в сопровождении Брендона и управляющего Малквина уже отправился по делам. Позавтракав в одиночестве, она поднялась наверх справиться у Норы Квилл, не проснулась ли тетя Белла. Та сидела на постели с подносом, на котором стоял завтрак. Выглядела она намного бодрее, чем Джорджина ожидала. Когда девушка выразила радость по поводу улучшения ее состояния, тетя пустилась перечислять страдания, которые ей пришлось испытать в течение минувшей ночи, из чего следовало, что надежду на ближайший переезд в Крайторн придется на время оставить.

— Разумеется, — заявила миссис Квинливен, имея в виду бесцеремонное вторжение нового хозяина, — это только усилило мою нервозность. Можешь себе представить, что я испытала, когда Нора утром сообщила мне, что он провел здесь ночь! Как это не вовремя! Какая наглость!

— Да, мадам, я тоже так считаю, — согласилась с ней Джорджина. — Только, пожалуйста, не расстраивайтесь из-за меня.

— Боюсь, леди Мерсер не одобрила бы твоего знакомства с мистером Шенноном, — покачала головой миссис Квинливен. — Брендон рассказал мне, что вчера тебе пришлось обедать с ним за одним столом!

Джорджина с радостью выплеснула бы собственное недовольство по этому поводу, но ей не хотелось бередить тетины душевные раны.

Посидев еще немного, она спустилась в библиотеку, чтобы написать письмо матери, но ее занятие было прервано появлением Хиггинса, сообщившего о прибытии леди Мотт с дочерью, которые желали справиться о здоровье миссис Квинливен. Джорджина понятия не имела, кто такая леди Мотт, но в отсутствие Брендона сочла своим долгом взять на себя роль хозяйки и велела пригласить гостей в библиотеку.

Через пару минут дородная дама простоватого вида в зеленом платье и высоком капоре, украшенном султаном из страусовых перьев, вплыла в комнату в сопровождении молодой девушки, ровесницы Джорджины, одетой в скромное платье из светло-серого шелка.

— Мое дорогое дитя, — обратилась к ней пухлая гостья, когда Джорджина поднялась ей навстречу. — Я приехала сразу же, как только узнала о несчастье! Мы с вами не чужие, я знала вашего отца, когда он бегал еще в коротких штанишках. Скажите мне, ради бога, как самочувствие дорогой Беллы?

— Ей сегодня немного лучше, — ответила Джорджина. — Но боюсь, мадам, я никогда не слыхала о вас.

— О, разумеется! — прервала ее гостья. — Разумеется, вы нас не знаете. Я — леди Мотт, а это моя дочь — Бетси. Наши земли соседствуют с землями Пауэров, вернее, соседствовали, пока Ноле не вздумалось выйти замуж за этого Шеннона. Фу! Должна сказать, что ни я, ни сэр Хемфри не обрадовались такому соседству, однако полагаю, что Нолу это мало заботило, когда она сбежала с этим господином.

Джорджина пригласила гостей присесть и послала Хиггинса за напитками. Когда все уселись, она не могла надивиться на модный наряд леди Мотт, который никак не вязался с ее простоватым лицом и расплывшейся фигурой, и в то же время она почувствовала в ней открытость и здравый смысл, присущие ей самой.

Дочь леди Мотт, молчавшая все время, пока ее мать говорила, ни в чем не походила на нее. У нее было прелестное личико, главным украшением которого были огромные голубые глаза. Однако по ее «да, мама», «нет, мама» Джорджина не могла понять ее характер.

Выслушав все подробности о падении миссис Квинливен с лестницы и вторжении Шеннона, леди Мотт решила взять инициативу в свои руки и заявила, что Джорджина ни в коем случае не должна оставаться в «Дубах».

— Это не подлежит сомнению, моя дорогая, — сказала она. — Поскольку Белла лежит в постели, в доме некому опекать вас, кроме Брендона. Нет, так не годится. Думаю, будет куда лучше, если вы поживете немного у нас, пока Белла не поправится и не будет готова к отъезду в Крайторн. Мы будем вам очень рады. Вы с Бетси ровесницы. Думаю, она составит вам хорошую компанию.

Казалось, леди Мотт считала дело решенным, но Джорджина, к своему удивлению, обнаружила, что ничуть не рада этому предложению. Разумеется, она намеревалась отклонить приглашение не из антипатии к здравомыслящей леди Мотт, напротив, она подумала, что они бы славно поладили. И не из-за того, что ее присутствие в доме облегчало положение миссис Квинливен.

Правда состояла в том, что она не желала пасовать перед Шенноном. Она бросила к его ногам перчатку, и бежать до начала битвы казалось ей проявлением малодушия и трусости.

К счастью, леди Мотт предоставила ей время придумать вежливый отказ, когда пустилась в долгие воспоминания о ее отце, с которым она вместе росла. Потом она отправилась наверх проведать бедную Беллу.

Едва леди Мотт вышла из Комнаты, как мисс Мотт проявила себя в полной мере, оказавшись крайне говорливой особой, и не менее четверти часа оживленно описывала Джорджине все развлечения здешнего общества — пикники, балы, приемы, прогулки верхом и, конечно, местных кавалеров.

— Я вас буду ревновать, — кокетливо добавила она, — потому что нахожу вас намного красивее меня. Хотя я не думаю, что Роберт разочаруется во мне, увидев вас.

Джорджина очнулась от раздумий и поспешила поддержать разговор.

— Роберт? — вежливо спросила она. — О, значит, вы помолвлены?

— Пока нет, — вздохнула Бетси. — Папа считает, что я еще слишком молода.

Джорджина удивленно посмотрела на девушку:

— Слишком молоды? Сколько вам лет? Вы, должно быть, почти такого же возраста, что и я?

— Мне исполнилось восемнадцать.

— И мне тоже, — сказала Джорджина. — Но в моем случае все обстоит как раз наоборот. Меня пытались выдать замуж.

— За человека, которого вы не любите? — оживилась Бетси, ее глаза вспыхнули от предвкушения романтической истории.

— Вот именно! — подтвердила Джорджина. — За человека, которого никто не сможет полюбить, кроме его матери. А уж она-то его обожает.

Она поймала себя на мысли, что сейчас не время делать признания, даже если Бетси Мотт окажется особой, которой можно доверять. Но Бетси не так легко было остановить.

— Как это грустно! — воскликнула она. — Знаете, с тех пор как я узнала от миссис Квинливен о вашем приезде, я все время думала о вас. Я представляла, что вы похожи на вашу кузину Нолу, но теперь вижу, что вы совсем другая. Вы намного храбрее ее, ведь вы не побоялись пойти против вашей семьи, когда вас хотели заставить выйти замуж за такого мужчину!

— Его трудно назвать мужчиной, — возразила Джорджина. — Ему всего лишь двадцать, а выглядит он на восемнадцать, к тому же он чрезвычайно глуп. А что касается Нолы, то это чепуха. Я ведь не сбегала из дома!

— Да, но ведь мистер Шеннон женился на ней, — благоразумно напомнила Бетси. — Мама всегда говорила, что в один прекрасный день Нола нарвется на мужчину, который попадется на ее удочку… Знаете, она всегда была невероятной кокеткой и мечтала, чтобы все мужчины вокруг увивались за ней. Но здесь все знали, что она лишь флиртует, и не относились к этому серьезно… — Наклонившись к Джорджине, Бетси тихо спросила: — Но что он представляет собой на самом деле? Неужели необыкновенно хорош?

— Он самый большой нахал и грубиян, которого мне только доводилось видеть, — отчеканила Джорджина. И замолчала, потому что в дверях появился Хиггинс.

— Леди Элиза Малладон, — объявил он, и с этими словами в комнату вошла женщина лет тридцати, в модном платье вишневого цвета, корсаж которого был украшен розовым шарфом с вишневыми полосками. При первом взгляде на даму Джорджина едва ли сочла, что ее лицо под высоким капором с перьями было красивым, поскольку нос был явно курносым, губы чрезмерно полными, а карие глаза слишком выпуклыми. Но леди Элиза не пробыла в комнате и пяти минут, как по ее манере поведения стало ясно, что она привыкла играть роль первой красавицы. Своей излишней разговорчивостью она подавила все попытки Джорджины проявить себя хозяйкой и сразу же дала понять, что поскольку она близко знакома с обитателями «Дубов», то сочла возможным оказать им честь своим посещением.

Она приветствовала мисс Мотт со снисходительной любезностью и после нескольких довольно формальных вопросов о здоровье миссис Квинливен обратилась к Джорджине:

— Хиггинс говорит, что у вас в доме Шеннон! Представляю, сколько хлопот он вам доставил! Но это очень на него похоже! Он никогда ни с кем не считался. — Она взяла рюмку наливки и уютно расположилась на диване. — Скажите, что вы о нем думаете, моя дорогая? Разумеется, нельзя не признать, что он по-своему привлекателен.

— Я не нахожу его таким, мадам, — откровенно призналась Джорджина.

Леди Элиза удивленно подняла брови:

— Нет? Видимо, он повел себя с вами не слишком учтиво… Но, видите ли, мое дорогое дитя, хоть его лицо слегка грубовато, он обладает великолепной фигурой! Кертан — старый граф — в свое время считался Адонисом… хотя, возможно, такой образ не совсем подходит для мужчины с чересчур жестким характером. А Шеннон, говорят, его точная копия.

Джорджине был не по душе такой поворот беседы, особенно если учесть, что фривольность, с которой леди Элиза позволяла себе обсуждать человека, в доме которого находилась, была не менее дурного вкуса, чем грубость самого Шеннона. Поэтому она испытала явное облегчение, когда леди Мотт вернулась в библиотеку.

— О, Элиза! Вы здесь! — наградив леди Элизу не слишком любезным взглядом, воскликнула она. — Должна сказать, что вы меня удивляете. Я думала, вы никогда не встаете раньше полудня.

— Чепуха, — поспешила возразить леди Элиза. — Разумеется, я сразу же отправилась сюда, как только услышала о несчастье с бедняжкой Беллой!

— Скорее всего, вы решили собственными глазами посмотреть на то, что здесь происходит, — язвительно заметила леди Мотт, пресекая дальнейшие объяснения леди Элизы. — Должна вам сказать, что я никогда не видела такого неловкого положения, в котором очутилась Белла! Бедняжка лежит с вывихнутой ногой в постели, в то время как этот наглец явился сюда хозяйничать! Будь я на ее месте, я бы не осталась с ним под одной крышей ни единой ночи, даже если бы меня снесли отсюда в могилу!

Леди Элиза засмеялась.

— О, Люсинда, вы, право, слишком суровы! — возразила она. — Шеннон не съел бы вас! А что касается мисс Пауэр… О, я не думаю, что он повторно решился бы на скандал в одной и той же семье…

— Разумеется, нет, — отрезала леди Мотт, — потому что я забираю Джорджину с собой.

Джорджина решила, что это уж слишком, — она не желала становиться предметом препирательства двух дам, как если бы была ребенком.

— Что касается вашего приглашения, леди Мотт, — с достоинством начала она, — я высоко ценю его, но считаю своим долгом не покидать тетю Беллу.

— Да что такое вы говорите! — удивленно воскликнула леди Мотт. — Я только что говорила об этом с Беллой, и она согласна, что вам необходимо покинуть этот дом.

— Но я не ребенок, леди Мотт!

Леди Элиза снова разразилась заливистым смехом.

— Нет, разумеется, вы не ребенок! Именно поэтому Люсинда и боится оставлять вас здесь. — Она сидела лицом к двери, и в следующий момент ее лицо оживилось и приняло игривое выражение. — А вот и сам хозяин! Дайте нам увидеться с ним! Сэр, сэр! Разве вы не хотите поздороваться с вашими гостями?

Проследив за взглядом леди Элизы, Джорджина увидела Шеннона в дверях библиотеки. За ним, прихрамывая, следовал Брендон. Шеннон бросил на гостей хмурый взгляд, свидетельствовавший о том, что ни леди Мотт, ни леди Элиза не пользовались его симпатией.

— Доброе утро, дамы, — поздоровался он с той самой холодной надменностью, которая так раздражала Джорджину.

Она удивилась, что леди Элиза, казалось, совсем не обратила на это внимания, поскольку небрежно протянула ему руку и сказала:

— Как вижу, вы ничуть не изменились, Шеннон! Все такой же несносный! Разве у вас нет сочувствия к бедной миссис Квинливен? Бедняжка лежит в постели, а вы хозяйничаете в ее доме…

— Ошибаетесь, леди Элиза, это мой дом, — возразил Шеннон.

Он проигнорировал легкий жест леди Элизы, приглашавший его сесть рядом с ней на диван, и вместо этого прошел к камину, у которого встал, опершись о него плечом и засунув руки в карманы.

— Я весьма сочувствую миссис Квинливен, — продолжил он, — именно по этой причине я и приехал сюда, чтобы не дать поместью окончательно развалиться.

— Глупости, — фыркнула недовольно леди Мотт. Но тут Брендон поспешил на помощь своему новому патрону.

— Сэр прав! Он провел все утро, наводя здесь порядок! — Молодой человек скривился в усмешке. — Теперь даже повариха смотрит ему в рот, и, как результат, у нас сегодня готовится вполне сносный обед вместо того месива, которое нам пришлось есть вчера.

Джорджина решила, что в данной ситуации она снова должна взять на себя роль хозяйки, и, желая показать, что лишь крайняя необходимость заставляет ее признавать присутствие мистера Шеннона, попыталась обратить его внимание на леди Мотт с дочерью. Но леди Мотт встала и твердо заявила:

— Мы пришли не к вам, мистер Шеннон, а к миссис Квинливен и мисс Пауэр. Джорджина, дорогая, если вы прикажете слугам прислать ваши вещи после полудня, то сможете уехать с нами прямо сейчас.

Брови Шеннона поползли вверх, и он перевел глаза на Джорджину.

— Вы покидаете нас, мисс Пауэр? — спросил он, как ей показалось, без малейшего намека на заинтересованность.

— Нет! — поспешно возразила она. — Я не… Леди Мотт, поверьте, я искренне ценю вашу любезность, но при сложившихся обстоятельствах я не чувствую себя вправе оставлять тетю одну. — Она заметила, как брови Шеннона снова поползли вверх, что рассердило ее еще больше. — Нет, хотя я с огромной радостью покинула бы этот дом…

— Тогда сделайте милость, езжайте, — усмехнулся Шеннон. — Мне кажется, что от вашего присутствия миссис Квинливен мало пользы. А поскольку ей какое-то время еще придется оставаться здесь, я бы советовал вам не упускать чудесную возможность развлечься.

Джорджина слегка покраснела.

— В любом случае я Останусь здесь, сэр, — настойчиво повторила она. — Уверяю вас, моя тетя возьмет на себя все расходы.

Шеннон неожиданно рассмеялся, прерывая ее.

— Нет, нет, я не настолько скуп! — сказал он. — Вы можете чувствовать себя здесь как дома, мисс Пауэр. — Он отодвинулся от камина. — Леди Элиза, передайте мои наилучшие пожелания полковнику Малладону. Леди Мотт, мисс Мотт — к вашим услугам. Брендон, вы идете со мной?

Не говоря больше ни слова, он вышел из комнаты, оставив Джорджину с раздосадованной леди Элизой и возмущенной леди Мотт.

— В одном вы правы, Элиза, — объявила последняя. — Он действительно несносный человек, и, как я вижу, он уже заставил Брендона плясать под свою дудку. И, как мне кажется, вас тоже, мисс.

Джорджина удивленно посмотрела на нее:

— Уверяю вас, мадам…

Леди Элиза рассмеялась:

— Вы, должно быть, слепы, Люсинда, если не видите, что они просто не переносят друг друга. — Она подошла к Джорджине: — Мне кажется, что вы хотите остаться лишь затем, чтобы досадить ему, вы, маленькая злючка. Однако берегитесь! Он и в самом деле может вести себя как животное… я бы даже сказала, опасное животное.

Неожиданно многозначительность в ее голосе заставила леди Мотт резко взглянуть на нее, но уже в следующий момент леди Элиза встала и заговорила совершенно другим тоном:

— Нам пора ехать, Люсинда. Мы и так пробыли здесь слишком долго. На сегодня бедняжке Белле достаточно посетителей. Джорджина, моя дорогая, мне кажется, мы с вами подружимся. Как только Белла встанет на ноги и вы переберетесь в Крайторн, я надеюсь видеть вас у себя в Стокингсе. В мае мы устраиваем бал, так что у нас будет полно народу.

Джорджина что-то вежливо сказала в ответ, а про себя подумала, что, возможно, ей посчастливится найти в Ирландии более искренних друзей, чем леди Элиза. Ее ничуть не впечатлили светские манеры этой дамы, которые, возможно, были бы более уместны в модном лондонском обществе, о котором она знала лишь понаслышке. Со стороны леди Элизы Джорджина почувствовала к себе враждебность, которую, как она догадалась, могла бы испытывать женщина подле более молодой и красивой соперницы.