Джорджина

Глава 9

Леди Элиза сдержала свое слово: через два дня после бала она приехала в Крайторн, чтобы забрать Джорджину с собой на весь день в Стокингс. Она правила щегольским фаэтоном, запряженным парой великолепных гнедых. Ее сопровождал грум на красавце жеребце. Фаэтон так лихо подкатил к крыльцу, что Джорджина едва не умерла от зависти.

Когда они двинулись в путь, Джорджина обратила внимание, что леди Элиза правит гнедыми довольно небрежно. То, как она одним взмахом кнута пустила их резвой рысью, говорило, что она опытная возница. Леди Элиза, уловив интерес своей спутницы, предложила ей поменяться местами.

— Я вижу, что вы справитесь, — сказала она. — Уверена, что ничем не рискую, доверяя вам лошадей. Слава о том, какая вы прекрасная наездница, дошла и до нас.

Джорджина покачала головой:

— О, боюсь, вы ошибаетесь. Я никогда в жизни не управляла лошадьми в упряжке.

— Чепуха! — рассмеялась леди Элиза. — Думаю, вы просто скромничаете.

Она не стала слушать Джорджину, когда та попыталась отказаться, и вскоре Джорджина с вожжами в руках направляла гнедых ровной рысцой.

— Ну вот, видите, как все просто, — одобрила ее леди Элиза. — Я знала, что вы прекрасно справитесь.

Сама Джорджина была не столь уверена в этом, поскольку гнедые оказались норовистыми. Но, кажется, леди Элиза, сидевшая рядом, любовалась весенним пейзажем и ничего не замечала, предоставив девушке самой справляться с трудностями.

— Знаете, Джилс был страшно недоволен, когда я настояла, чтобы он купил эту пару для меня, — жизнерадостно щебетала дама. — По его мнению, они не годятся для того, чтобы ими правила леди. Но за те две недели, что они у меня, я ни разу не имела с ними неприятностей. Да и майор Рот тоже подлил масла в огонь: заявил, что в один прекрасный день, когда я слишком их разгоню, они опрокинут фаэтон. Эти двое несомненно довели бы меня до отчаяния, если бы не сэр Маннинг Хартили. Он просто душка, и я настояла, чтобы Джилс пригласил его к нам в дом. Вы с ними сегодня познакомитесь, дорогая, но боюсь, они не в вашем вкусе — разумеется, вас интересуют более молодые джентльмены.

Джорджина едва слушала леди Элизу, поскольку все ее внимание было приковано к лошадям. Она уже собралась сказать, что нельзя доверять таких норовистых лошадей неопытному вознице, когда на середину дороги внезапно выскочил мальчонка лет пяти-шести, за которым гнались двое его приятелей. И почти тут же из-за поворота вылетел двухколесный экипаж. Он возник настолько неожиданно, что леди Элиза взвизгнула, а грум, попытавшийся дотянуться до голов гнедых, свалился прямо на дорогу.

На какое-то мгновение Джорджине, испугавшейся, что ее сил не хватит, чтобы удержать лошадей, показалось, что либо фаэтон вот-вот перевернется, либо один из ребятишек будет раздавлен. Но в следующий момент страх испарился, потому что возница двуколки остановил своих серых и, проворно развернув их поперек дороги и бросив вожжи сидевшему рядом с ним груму, одним прыжком оказался возле гнедых. Все произошло в считанные секунды. Перед бледной, трясущейся Джорджиной возникло лицо Шеннона, который, поглаживая лошадей, пытался их успокоить. Повернувшись к перепуганным сорванцам, застывшим в страхе у обочины дороги, Шеннон принялся их отчитывать.

— Это вам урок — впредь не выбегайте под колеса! — сердито крикнул он. — А теперь марш отсюда, маленькие сорванцы, и не показывайтесь больше мне на глаза!

Мальчишки убежали, а леди Элиза, до сих пор сидевшая неподвижно с закрытыми глазами, при звуке знакомого голоса широко распахнула их.

— Шеннон? Это вы! Выскочили на нас, точно дьявол!

Джорджина попыталась возразить ей:

— Вы несправедливы, леди Элиза! Если бы не мистер Шеннон, мы наверняка опрокинулись бы. Я же говорила вам, что не следует давать вожжи мне. Полковник Малладон совершенно прав, женщине с такими лошадьми не справиться.

— Тогда почему вы взялись править ими, если вам известно мнение полковника Малладона? — сухо произнес Шеннон.

Предоставив гнедых груму леди Элизы, он забрался в фаэтон и бесцеремонно подвинул Джорджину к леди Элизе.

— Придется довезти вас, если только вы не предпочитаете идти пешком, — холодно сказал он. — Ваши лошади не желают, чтобы ими правили женщины, леди Элиза, а ваш грум перепуган не меньше вас самих.

Не дожидаясь согласия, он крикнул Хангеру, чтобы тот ехал дальше на двуколке, и пустил гнедых мелкой рысью.

— Насколько я понимаю, вы направляетесь в Стокингс? — осведомился он с едва скрываемой иронией.

Мгновенно оправившись от испуга, леди Элиза подняла голову и рассмеялась:

— Да! Но какой вы бестактный, Шеннон! Как будто я не могла бы сама править своими лошадьми.

— Если бы я стал деликатничать, — парировал Шеннон, — то вы и мисс Пауэр оказались бы в ближайшей канаве.

— Уверена, что он прав! — кивнула Джорджина и, поймав на себе удивленный взгляд Шеннона, сердито закончила: — Вам не стоит смотреть на меня так! Я ведь говорила леди Элизе, прежде чем взять в руки вожжи, что никогда в жизни не управляла фаэтоном.

— Тогда это еще большая глупость — учиться на норовистых лошадях, — без намека на сочувствие отрезал Шеннон.

Джорджина погрузилась в мрачное молчание. Она понимала, что все дальнейшие попытки оправдаться не приведут ни к чему хорошему.

Однако леди Элиза сменила тему, поинтересовавшись, как идут дела в «Дубах».

— Замечательно, — не слишком любезно ответил их спаситель.

Леди Элиза позволила себе недоверчиво хохотнуть.

— О, неужели? А мы слышали совсем другое, — сказала она. — Леди Хессион раструбила на всю округу, как сэр Лендерс дал вам от ворот поворот, когда вы попытались навязать ему свое знакомство. Послушайте, Шеннон, боюсь, что в здешних краях у вас нет друзей!

Джорджина была потрясена. Однако она догадалась, что за дерзкими словами леди Элизы таится нечто большее, чем обыкновенная грубость: скорее всего, леди Элиза пытается любым способом завладеть вниманием Шеннона.

Попытка тем не менее вышла неудачной. Лицо Шеннона приняло жесткое выражение, не отрывая глаз от дороги, он спокойно ответил:

— Я привык к подобному отношению, леди Элиза. — Затем обратился к Джорджине, спросив, как идут дела у Брендона в Крайторне.

— Очень хорошо, — ответила она, радуясь возможности сгладить грубость леди Элизы. — Но, боюсь, вы очень огорчили его, не позволив приезжать к вам в «Дубы».

Шеннон, равнодушно пожав плечами, заметил, что такого рода огорчение быстро проходит.

— Я так не думаю, — возразила Джорджина. — Мой кузен не похож на остальных молодых людей его возраста. У него мало привязанностей, и, когда появляется друг, это для него очень важно.

Леди Элиза бесцеремонно влезла в разговор, сказав, что Шеннон обзавелся по крайней мере двумя друзьями — юным Квинливеном и мисс Пауэр.

На что Джорджина страшно разозлилась и с откровенностью, которую всегда одобрял сэр Джон и которая приводила в ужас леди Мерсер, потребовала, чтобы леди Элиза воздерживалась от подобных утверждений.

Шеннон сухо добавил:

— Вы ошибаетесь, леди Элиза. Мисс Пауэр платит мне ничуть не большей симпатией, чем леди Хессион. Просто у нее хватает такта не трубить об этом на всю округу.

От такого сомнительного комплимента Джорджина густо покраснела и была благодарна леди Элизе, которая ответила:

— О, очень хорошо, если это так! Но почему вы не хотите подружиться со мной и Джилсом? Мы могли бы поладить. Джилс — самое добродушное существо, которое я только знаю. А я всегда готова все простить! Я бы даже отважилась прислать вам приглашение на бал, будь я уверена, что вы поведете себя приличным образом.

— Я не напрашиваюсь на приглашение, леди Элиза, — резко оборвал даму Шеннон. — У меня достаточно дел, чтобы не тратить время впустую.

— Вы невозможный человек, Шеннон! — Леди Элиза делано рассмеялась. — Однако я очень удивлюсь, если не придет тот день, когда вы будете рады принять мое приглашение, которого, может быть, и не заслуживаете.

С этими словами она повернулась к Джорджине, намереваясь продолжить разговор, но впереди показались ворота Стокингса.

— Вы не зайдете к нам выпить немного вина в качестве вознаграждения за ваш галантный жест и наше спасение? — игриво предложила леди Элиза.

— Нет, меня ждут дела.

Леди Элиза вздохнула:

— Послушайте, Шеннон, вы и в самом деле никогда не поладите с людьми, если будете вести себя подобным образом. Но если вы действительно спешите, то возьмите хотя бы мой фаэтон. Ваш грум вернет его позже, или вы сделаете это сами, когда сочтете возможным…

— Нет, покорно благодарю, — отказался Шеннон. — Я предпочитаю прогуляться пешком.

— Пешком? Вы что, смеетесь? До «Дубов» не меньше пяти миль!

— И тем не менее я пойду пешком.

Леди Элиза умолкла и, когда фаэтон остановился перед дверями, поспешно выбралась наружу, увлекая за собой Джорджину, которая не успела даже попрощаться с Шенноном.

— О боже! — воскликнула леди Элиза, снимая перчатки и шляпу и протягивая их дворецкому. — Что за несносное создание этот Шеннон! Он совершенно безнадежен — не стоит даже пытаться! Хотя я не могу спокойно видеть, как его травят. Джилс, Джилс! — позвала она, увлекая Джорджину в красный салон, изящно обставленный на китайский манер, где сидели трое мужчин. — Мы чуть было не перевернулись, но тут вовремя появился Шеннон, который нас спас и довез до дому, как будто я сама не управилась бы с собственными лошадьми! Разумеется, ничего подобного не случилось бы, если бы я знала, что мисс Пауэр не умеет править.

Вылив одним потоком всю эту информацию на джентльменов, она потребовала для себя и Джорджины вина и, опустившись в кресло, небрежным жестом представила гостью майору Роту и сэру Маннингу Хартили, необыкновенно толстому джентльмену средних лет, одетому по последней столичной моде. Сэр Хартили уселся поближе к дамам и попросил изложить подробности происшествия.

Майор Рот — благородного вида мужчина немногим меньше сорока, совсем не походивший на своего соседа-франта, — также присоединился к нему в качестве внимательного слушателя. Когда леди Элиза замолчала, он, едва заметно улыбнувшись, вставил:

— Да, это вполне в духе Марка.

Джорджина удивленно посмотрела на него.

— Марка? — спросила она. — О… вы имели в виду мистера Шеннона? Вы его знаете?

— И достаточно близко, — кивнул майор Рот. — Мой дядюшка жил по соседству с лордом Кертаном в Шотландии. До того как он умер несколько лет назад, я частенько гостил у него. Разумеется, Марк несколькими годами младше меня, но в юности мы много общались.

— Вот как! — воскликнула леди Элиза. — А я и не знала, что вы так близко знакомы с ним. Скажите, он всегда был таким букой? Или на него что-то сильно повлияло?

— Да, леди Элиза, — серьезно ответил майор Рот, — он всегда был замкнутым и избегал общества. Но вы не должны забывать, что у него на это имелись причины.

Он глянул на Джорджину, сомневаясь, продолжать ли дальше, потому что не знал, что ей известно из биографии Шеннона. Но леди Элиза потребовала:

— О, вам не следует смущаться! Ни для кого не секрет, что Шеннон незаконный сын лорда Кертана. Как только он женился на Ноле, эти слухи мгновенно облетели наши края.

Однако майор Рот по-прежнему не был склонен обсуждать щекотливую тему, несмотря на явное нетерпение леди Элизы. Джорджина размышляла, отчего это леди Элиза выказывает такой неприкрытый интерес к Шеннону и нет ли у полковника Малладона оснований ревновать жену? Но внешне все обстояло благопристойно. Полковник был глух к многочисленным комплиментам, которые сэр Маннинг Хартили расточал его жене в течение всей беседы.

Поначалу сэр Хартили сосредоточил свое внимание на Джорджине, назвав ее «настоящей маленькой красавицей». Потом высказал ей пару столь откровенных комплиментов, что она густо покраснела и испытала истинное облегчение, когда леди Элиза, не привыкшая оставаться на вторых ролях, вернула себе его внимание. Беседовали о лошадях. Полковник, похвалив замечательную наездницу мисс Пауэр, предложил ей посмотреть его чистокровных лошадей. И не успела леди Элиза опомниться, как он и майор Рот повели юную гостью по длинной террасе в конюшни.

Джорджина не удивилась, что леди Элиза не захотела присоединиться к их компании, но ее поразило, что уже через пять минут она прислала слугу за мужем. Ей немедленно понадобилось его видеть, дабы обсудить планы на вечер. Это был явный предлог, и по тому сдержанному недовольству, с которым полковник Малладон воспринял его, было ясно, что он все прекрасно понял.

Однако он сказал своим гостям, что им незачем возвращаться в дом, и по его просьбе майор Рот взял на себя роль хозяина и принялся показывать Джорджине конюшни. Когда полковник ушел, они глянули друг на друга и улыбнулись. Джорджина не выдержала первой и расхохоталась, а майор присоединился к ней — его смех напоминал негромкое покашливание.

— О нет! Скандала не будет! — уверил он ее. — Знаете, Малладон мягок и сговорчив.

— Возможно, даже слишком, — откровенно заметила Джорджина. — О господи, мой проклятый язык! Мне не следовало бы так говорить. Леди Мерсер предупреждала меня, что молодая леди не должна открыто выражать свое мнение.

— Полагаю, мир был бы скучен, если бы все юные леди следовали этому правилу, — с улыбкой заметил майор Рот. — Как мне показалось, вы не слишком хорошо знакомы с Малладонами, мисс Пауэр?

— Это так. Я в Керри всего пару недель, а поскольку моя тетя, миссис Квинливен, была больна, то до последнего времени я не покидала дом. Полагаю, вы знакомы с моими родственниками, Квинливенами, поскольку часто здесь бываете?

— Если честно, то нет. Это мой первый визит в Керри. Но я слышал, как о них упоминали Малладоны. Им из-за женитьбы Марка Шеннона на вашей кузине пришлось покинуть «Дубы»?

— Да. Интересно было узнать, что Шеннон ваш друг, — откровенно призналась Джорджина. — Я не предполагала, судя по его заносчивости, что у него могут быть друзья. Возможно, вы имели в виду, что когда-то дружили с ним.

— Напротив, — возразил майор Рот, — я считаю его своим ближайшим другом и теперь.

— Вот как? Значит, он не всегда был таким… таким неприятным?

Майор Рот улыбнулся:

— Поскольку я приехал только вчера, то затрудняюсь вам ответить. Как я уже говорил леди Элизе, он никогда не жаловал общество, но я бы не сказал, что он заносчив. Просто он таков, каков есть.

Джорджина в задумчивости кивнула.

— Видимо, он приехал сюда, заранее настроившись, что не будет признан соседями, — высказала она вслух свои мысли. — Но это самое худшее, что он мог сделать. И я уверена, что люди вроде леди Мотт и сэра Хемфри не стали бы задирать перед ним нос и охотно приняли его соседство, если бы убедились, что он не из породы авантюристов. Однако он не захотел никого переубеждать и в результате остался непризнанным.

— Мне грустно это слышать, — сказал майор Рот, помрачнев. — Но может, еще все наладится…

— Ничего не наладится, если ему не помочь… — возразила Джорджина. — Разумеется, он сам во всем виноват. Должна признать, я сама относилась к нему с предубеждением, пока не увидела, с какой добротой он относится к моему кузену Брендону и с каким почтением относятся к нему простые люди…

— Рад это слышать, — сказал майор Рот. — Вряд ли могло быть по-другому. Я не видел никого, кто лучше его разбирается в земледелии; в прежние времена говорили, что земли графа Кертана самые ухоженные по сравнению с теми, что находятся по соседству.

— Интересно, почему лорд Кертан ничего не оставил ему после смерти? — не могла сдержать любопытство Джорджина.

— Должен признать, — ответил майор, — меня это тоже удивило. Они были во многом схожи — оба с сильными характерами, ничего не отдавали и не принимали с легкостью. К тому же леди Кертан никогда его не любила. Она имела огромное влияние на мужа и не хотела, чтобы Марк рос под одной крышей с ее детьми, как равный. У них была большая семья, и, видимо, она убедила графа, что любое наследство, оставленное им Марку, будет в ущерб их общим детям.

Джорджина прикусила губу, слушая этот рассказ. Потом в задумчивости обронила:

— И видимо, нынешний лорд Кертан настроен к нему точно так же?

— Да. Они никогда не общались друг с другом. Марк был самым старшим и самым сильным, поэтому ему не пришлось обращаться к брату, когда тот стал графом Кертаном. Вы не думайте, будто он жаловался мне. Все, что я знаю, исходило от Эдмунда, младшего брата, который всегда был расположен к Марку. Он рассказывал мне такое, что не следовало бы выносить из семьи.

— Значит, после смерти графа новый лорд Кертан дал Шеннону от ворот поворот? — спросила Джорджина.

— Не сразу. Должен признать, я был удивлен, почему Марк не оставил их сам. Он, видимо, полагал, что сможет поладить с новым графом. Но дело в том, что тот захотел взять хозяйство в свои руки, и уже через год Марку пришлось искать себе новое место. Он никогда не желал принимать чьей-либо помощи, даже друзей. Я узнал обо всем лишь тогда, когда он женился на вашей кузине и уехал на континент.

Джорджина, которую очень заинтересовал рассказ майора Рота, с досадой увидела, как к ним приближается полковник Малладон, что означало конец беседе. Так и произошло. Полковник похвалил кобылу, которую поглаживала Джорджина, и предложил совершить прогулку, чтобы девушка могла прокатиться на ней.

Вскоре был подан экипаж, чтобы отвезти Джорджину в Крайторн. Всю дорогу до дома она думала о Шенноне. Теперь, после беседы с майором, стало ясно, что она судила о нем ошибочно. Майор Рот был не только благороден, но и умен. Если такой человек, зная Шеннона многие годы, считал его своим близким другом, как же она была не права в своих суждениях. Рассказ майора о юных годах Шеннона многое прояснил в его характере. Не удивительно, думала Джорджина, что он не сумел наладить отношения с соседями. Он приехал сюда, зная, что будет отвергнутым, и он будет отвергнутым, если только в ближайшее время ничего не сделает, чтобы изменить свое положение. Присутствие майора Рота могло бы помочь, но он был здесь всего лишь на положении гостя.

В голове Джорджины зародилась одна идея, которую она решила обсудить с Брендоном при первом же удобном случае.