Часть четвертая. НАПРАВЛЕННОСТЬ ОБЩЕСТВЕННОГО РАЗВИТИЯ
Материалистическая диалектика, отражая общественную жизнь, фиксирует не только характер, причины, последовательность, формы движения социальных процессов, но и естественноисторическую тенденцию развития, объективную направленность тех изменений, которые порождаются самодвижением общества.
Объективная направленность общественного развития проявляется в тенденции углубления общественных преобразований, которые составляют содержание социальных революций. В субъектном плане общая восходящая направленность выражается в возрастании массы людей, делом которых становятся эти общественные преобразования. Критерием исторической направленности преобразования общественной жизни является степень единства эволюционной и революционной форм развития общества. Чем выше развитие общественной системы, тем органичнее это единство. Когда все противоречия общественной жизни разрешаются гармонически, направленность общественного развития обретает свою универсальную форму. В ней гармонично выражается самодвижение совместной жизнедеятельности всех людей.
Раскрытие направленности как характеристики объективной диалектики общественного развития надлежит начинать с временной формы бытия социальной формы движения материи. Время наиболее четко выражает необратимость как атрибут направленности общественного развития. Вот почему диалектика прошлого, настоящего и будущего характеризует в первом приближении указанную направленность изменений общества как материального объекта высшего порядка.
Внутреннее содержание развития общества противоречиво в своей направленности. Источником его развития является борьба общественных сил, олицетворяющих прошлое и будущее. В конечном итоге объективные социальные изменения ведут к более высоким и совершенным состояниям общества. Масштабом, мерой указанного совершенства выступает полнота и всесторонность развития как производительных сил, так и сущностных сил человека.
Материальное производство, особенно развитие промышленности, дает наиболее яркую картину действительного прогресса человеческих сил, степени преобразующего воздействия труда, которому общественный разум дает все более мощные и эффективные средства.
Прогрессивная направленность объективных изменений в содержании, средствах и способах материально-производственной основы общественной жизни позволяет раскрыть диалектику возрастающего единства социального и научно-технического прогресса. Будучи моментом и одним из источников прогрессивного развития общественной системы, научно-технический прогресс предстает как решающая сфера превращения идеального в материальное посредством творчества трудящихся. Производство как сфера трудового творчества и социальное творчество в процессе направленного изменения социалистического образа жизни людей сливаются, рождая новое историческое состояние человечества — коммунистическую цивилизацию. Ее развитие безгранично.
Глава XVIII. ОБЩЕСТВЕННЫЙ ПРОГРЕСС
1. Диалектика прошлого, настоящего и будущего в общественном развитии
В предыдущих главах книги были охарактеризованы системность общественной жизни, источники и движущие силы ее развития, диалектика эволюционности и революционности в социальной форме движения материи. Социальная детерминация как высший тип детерминации органически включает диалектику прошлого, настоящего и будущего. В связи с этим с теоретико-научной и практически-политической точек зрения представляет интерес рассмотрение процесса «вхождения» будущего в механизм социальной детерминации.
Методологическую основу исследования связи социального прошлого, настоящего и будущего составляет диалектико-материалистическая теория общественного развития. Оно характеризуется, как известно, направленностью, частным проявлением которой выступает движение в будущее от прошлого через настоящее. Ориентированность на будущее присуща, несмотря на качественное своеобразие, всем системам (живым, социальным, техническим). В категориях, законах и принципах материалистической диалектики отражается эта особенность данных систем.
Сказанное объясняет, на наш взгляд, правомерность выдвижения принципа будущего в качестве относительно самостоятельного принципа познания общественного развития. Как прием научного исследования этот принцип означает выявление элементов будущего в настоящем; рассмотрение настоящего с точки зрения будущего; оценку настоящего с точки зрения «интересов» будущего. Это значит, что будущее играет своеобразную регулирующую роль в отношении настоящего. Принцип будущего связан с чувством нового, прогрессивного. В. И. Ленин критиковал односторонний подход к явлениям и процессам действительности, когда то или иное событие рассматривается «только с точки зрения прошлого и настоящего, не привлекая во внимание точку зрения будущего»[405]. Стоять на диалектической точке зрения, подчеркивал В. И. Ленин, — значит рассматривать «движение всесторонне, принимая во внимание и прошлое и будущее»[406].
Для адекватного выражения сущности общественно-исторического развития важно иметь в виду, что оно совершается под действием двойной детерминации. Направленность процесса общественного развития следует понимать не фатально, не как прямолинейное, поскольку историческое развитие предполагает и обратную связь. В нем, с одной стороны, имеет место «прямая» детерминация, т. е. детерминация будущего факторами прошлого и настоящего, когда прошлое и настоящее определяют будущее. С другой стороны, существует и «обратная» детерминация, когда социальные преобразования осуществляются, исходя из интересов будущего (детерминация будущим).
Историческое развитие идет по спирали, что в исследуемом аспекте означает: с одной стороны, исторический процесс детерминирован факторами прошлого и настоящего (в сторону будущего), с другой — будущее (его носители) регулирует ход движения. «Спираль» следует понимать как в историко-генетическом, так и в системно-структурном плане. В этой двойной детерминации основная роль принадлежит факторам, детерминирующим будущее.
Однако нельзя сбрасывать со счетов и моменты будущего, воздействующие на настоящее. Иначе познаваемое движение имело бы характер прямолинейности, однонаправленности («по прямой»), что противоречит объективной диалектике.
Между прошлым и будущим существует переход, характер которого глубоко диалектичен. Это значит, что происходят перерывы постепенности, скачки от прошлого через настоящее к будущему, а также наличие элементов прошлого и настоящего в будущем, т. е. реально существующие традиции, преемственность, непрерывность истории. Движение идет не только от прошлого через настоящее к будущему, но и как бы возвращается к старому, но это не механическое возвращение к прошлому, а «движение» будущего в сторону настоящего, что и находит свое выражение в различных формах предвидения. Не только настоящее становится будущим, но и будущее становится настоящим. Преемственность отражает диалектику прошлого, настоящего и будущего через «воспроизводство» их.
Возьмем в качестве примера возникновение и развитие марксистско-ленинской теории. Научно-революционное учение, созданное в XIX в. К. Марксом и Ф. Энгельсом, ныне выступает как марксизм-ленинизм, т. е. ленинизм — это марксизм современной эпохи. Будучи преемником всего прогрессивного, что было создано в духовной культуре мировой цивилизации, марксизм-ленинизм и ныне выступает как «философия социального оптимизма, философия настоящего и будущего»[407].
Конституция СССР 1977 г. также свидетельствует о преемственности в решении основных проблем общественной жизни: обобщая прошлый опыт, она отражает факты, достижения реального социализма, его диалектику, раскрывает закономерности нарождающейся коммунистической цивилизации.
Методологически исходным для анализа диалектики прошлого, настоящего и будущего является утверждение В. И. Ленина о том, что «если рассматривать какое угодно общественное явление в процессе его развития, то в нем всегда окажутся остатки прошлого, основы настоящего и зачатки будущего…»[408]. Для анализа диалектики прошлого, настоящего и будущего важно видеть противоречивость движения: единство моментов устойчивости и изменчивости. Информация о будущем заключена в настоящем в виде устойчивых и изменчивых процессов. Благодаря устойчивости движения прошлое, настоящее и будущее находятся в единстве, которое относительно. Их взаимодействие идет как «по горизонтали», так и «по вертикали», т. е. в структурно-функциональном и историко-генетическом аспектах. Таким образом, можно говорить о динамически и статистически противоречивой связи прошлого, настоящего и будущего. В. И. Ленин показывает единство и «борьбу» прошлого, настоящего и будущего на примере государства, национального вопроса и т. д.
Благодаря двойной детерминации история предстает в виде двух уровней отношения между прошлым, настоящим и будущим: генетически — как смена прошлого настоящим, а настоящего будущим; структурно — как «сосуществование» прошлого, настоящего и будущего. Примером сменяемости и «сосуществования» прошлого, настоящего и будущего может служить социалистическая революция, в процессе которой разрешается противоречие между прошлым и будущим. Переворот, совершающийся в недрах настоящего в переходный период, означает не только «переделку» прошлого в настоящее, но и превращение будущего в настоящее. Фактически здесь сталкиваются прошлое и будущее. Принципиально новое качество жизни трудящихся масс «достигается не на другой день после установления общественной собственности. Поэтому оно не может сразу же оцениваться как „уже готовый“, завершенный социализм. Переворот в отношениях собственности сам по себе не устраняет всех столетиями накапливавшихся негативных черт человеческого общежития»[409].
Для раскрытия диалектики взаимодействия прошлого, настоящего и будущего, их взаимовлияния важно дать анализ структуры этих трех координат исторического развития. Настоящее включает моменты прошлого и зародыши будущего. Настоящее — синтез прошлого и будущего, их мера, исторический и логический итог, Однако настоящее не является механической суммой их, а имеет собственную основу. Особенность настоящего в том, что оно включает в себя закономерности будущего. На вопрос Михайловского, почему, говоря о будущем, К. Маркс употребляет настоящее время, В. И. Ленин отвечал: «…настоящее употребляется вместо будущего, когда это будущее представляется неизбежным и несомненным»[410].
Социальное настоящее — это, с одной стороны, определенный итог развития, с другой — указание на будущее. Настоящее содержит в себе задачи, которые еще нужно решить. С высоты настоящего люди смотрят на прошлое и оценивают результаты проделанной работы. Настоящее длится, и поэтому оно исторично.
Понятие прошлого употребляется в трех смыслах. Во-первых, как «целое» прошлое — то состояние объекта во времени, которое когда-то было настоящим, но стало прошлым, поскольку ему на смену пришло настоящее. Это «целое» прошлое сохраняется в общественной памяти. Во-вторых, как «снятое» прошлое, которое существует в опыте благодаря аккумулятивному характеру развития. В-третьих, под прошлым подразумеваются остатки былого, следы, наличествующие в настоящем, пережитки старого и т. д.
Будущее выступает, во-первых, в виде зародышей, предпосылок грядущего в настоящем; во-вторых, как «целое» будущее, которое впереди во времени, следует за настоящим; в-третьих, мыслимое будущее в качестве форм предвидения, опережающего отражения действительности.
Применительно к общественному развитию три координаты истории (прошлое, настоящее, будущее) выступают как своеобразные линии, «дороги» на общеисторическом пути человечества, которые могут и «сосуществовать». В. И. Ленин раскрывает диалектику прошлого, настоящего и будущего на примере революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства во время революции 1905–1907 гг.: «У революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства есть, как и у всего на свете, прошлое и будущее… Конечно, в конкретной исторической обстановке переплетаются элементы прошлого и будущего, смешиваются та и другая дорога… Но это нисколько не мешает нам логически и исторически отделять крупные полосы развития»[411].
Прошлое, настоящее, будущее структурны и выступают как процессы. Есть разные степени прошлого, и формы «вхождения» прошлого в настоящее различны. Прогрессивное прошлое как предпосылка и основа настоящего и будущего органически включается в процесс исторического развития социальной системы. Регрессивное прошлое, выступающее как следы былого, «родимые пятна» старого, должно либо приспособиться к настоящему, либо погибнуть. Настоящее также имеет свои формы, так как и оно переживает историю. Формы будущего — это ближайшее, отдаленное будущее и сверхбудущее.
Диалектика взаимопроникновения прошлого, настоящего и будущего конкретизируется через проблему нового и старого. Критерий выделения их дает прогрессивное развитие. Специального внимания заслуживает вопрос о формах будущего, выражающихся понятиями прогресса, нового, опережения.
Процессуальность и структурность трех координат исторического развития требует выявления их носителей. На уровне социальной формы движения материи прошлое, настоящее и будущее конкретизируются в социальных фактах, явлениях, процессах и т. д. Будущее закодировано в них. Представление о будущем формируется на основе предпосылок его в настоящем. Эти предпосылки можно разделить на два класса: предпосылки первого рода, т. е. традиции; предпосылки второго рода, т. е. зародыши нового в недрах старого. Через носителей осуществляется диалектическая связь между прошлым, настоящим и будущим.
Материальные и духовные элементы будущего в настоящем оказывают обратное воздействие на реальные процессы социально-исторического развития (всех его сфер: экономической, социальной, политической и духовной). Это воздействие можно проследить как в развитии объективных условий, так и в деятельности субъективного фактора.
В формах предвидения и типах прогностического решения раскрывается значение и роль будущего для настоящего. Вопрос о влиянии элементов будущего на процесс развития в настоящем имеет важное значение в связи с применением в планировании программно-целевого метода и нацеленностью управленческой и плановой деятельности на конечную цель и конечные результаты[412].
Именно вследствие диалектической связи между настоящим и будущим имеет место взаимный переход форм опережающего отражения друг в друга. Превращение будущего в настоящее находит выражение, в частности, в созревании возможности для этого будущего; затем происходит переход от абстрактной возможности к формальной, от нее к реальной и, наконец, превращение ее в действительность. Поэтому формы предвидения различаются не только по степени отражения будущего, но и по содержанию этого отражения. Отличие их идет по линии деления будущего на три этапа: ближайшее, отдаленное и сверхбудущее, а также в связи с двумя видами, сторонами человеческой деятельности: материализацией и идеализацией (предвидение как ориентир и как «рычаг» изменения мира).
В связи с этим возникает возможность применения в систематизации форм предвидения метода движения от абстрактного к конкретному. Наиболее абстрактной формой выступает идеал, наиболее конкретными — прогноз и лозунг. «Движение» форм предвидения отражает в тенденции «движение» системы к будущему.
Связь прошлого, настоящего и будущего можно раскрыть лишь исходя из исторического развития явления, включающего те или иные фазы, вычленение которых имеет под собой определенную базу — уровень и характер развитости этого явления. Развитость следует оценивать не только с точки зрения прошлого, но и с точки зрения будущего. В ней находит выражение единство количественных и качественных характеристик будущего, т. е. совокупность возможностей для развития системы.
Развитой социализм дает богатый материал, конкретизирующий представления о категориях диалектики и позволяющий глубже раскрыть связь между прошлым, настоящим и будущим. Для осмысления диалектики прошлого, настоящего и будущего в условиях развитого социализма важное методологическое значение имеет диалектический метод, примененный К. Марксом к анализу категорий труда, богатства, производства и т. д. Особенно значимым является положение К. Маркса о практически истинной абстракции[413]. На стадии реального социализма практически истинными абстракциями выступают: труд, богатство, цивилизация, целостность, будущее, свобода, демократия и другие. Поэтому подлинная диалектика развитого социализма, в том числе диалектика его прошлого, настоящего и будущего, может быть понята лишь на базе данных категорий. Сама возможность анализа диалектической связи прошлого, настоящего и будущего обусловлена степенью развитости тех общественных явлений нашей действительности, которые несут в себе единство этих трех координат истории.
Развитой социализм выступает в этом плане как носитель будущего коммунистической цивилизации. Диалектика развития социалистического общества состоит в том, что по мере совершенствования развитого социализма происходит его постепенное перерастание в коммунизм. Отделить эти два процесса невозможно. В отличие от антагонистической цивилизации, у которой нет будущего, коммунистическая цивилизация обладает бесконечным будущим и возможностями безграничного прогресса. Именно поэтому ей присуще историческое развитие, сочетающее в себе противоположности прошлого, настоящего и будущего.
В концепции развитого социализма, разработанной КПСС, убедительно показано диалектическое единство прошлого, настоящего и будущего, т. е. «и реальных успехов в социалистическом строительстве, в осуществлении многих экономических, социальных и культурных задач первой фазы коммунизма, и крепнущих ростков коммунистического будущего, и еще не решенных проблем, оставшихся нам от вчерашнего дня»[414].
Исходя из особенностей коммунистического типа общественного прогресса, его противоречий, носящих неантагонистический характер, можно сделать вывод и о специфике перехода от социализма к коммунизму, от прошлого через настоящее к будущему. Развитой социализм — это настоящее. Диалектика перехода к будущему, т. е. к высшей фазе коммунизма, состоит в том, что познание и использование всех возможностей развитого социализма есть одновременно и переход к строительству коммунизма.
В условиях развитого социализма впервые в истории человечества осуществляется органическое единство научного управления, планирования и прогнозирования. Научное предвидение составляет неотъемлемую часть политики КПСС. Выработка перспектив развития, ориентация на будущее, на запросы завтрашнего дня выступают в качестве важнейших средств решения сегодняшних проблем.
Раскрытие диалектики прошлого, настоящего и будущего в условиях развитого социализма имеет большое значение для понимания специфических особенностей, закономерностей становления и развития коммунистической цивилизации. Одной из таких специфических закономерностей развития коммунизма является бесконечность его существования. Поэтому проблема будущего, его предвидения и управления им всегда будет стоять перед человечеством.
2. Общественный прогресс и его критерий
Научная теория общественного прогресса была создана К. Марксом и Ф. Энгельсом и развита в новых исторических условиях В. И. Лениным. Марксизм рассматривает в качестве основы общественного прогресса развитие материального способа производства, обусловленное объективными законами развития общества. Это коренным образом отличает марксистскую концепцию общественного прогресса от взглядов буржуазных философов и социологов, которые видят причины прогресса в развитии общественного сознания, ставят историческое развитие в зависимость от произвольно избранных идеалов тех или иных мыслителей. Такое понимание исторического процесса по своей сущности субъективно и антиисторично.
Общественный прогресс — это восходящее развитие общества от низших его ступеней к высшим. В понятии общественного прогресса фиксируются общие, необходимые, существенные черты основных этапов и форм развития общества. Тенденция восходящего поступательного движения человеческого общества является общесоциологической закономерностью исторического развития.
Важнейшими ступенями, в которых реализуется общественный прогресс, являются общественно-экономические формации. В процессе естественноисторического развития общества каждая последующая формация выступает как качественно новый, высший этап и тип организации общественных отношений по сравнению с предыдущей формацией. Социальные революции как закон смены формаций представляют собой «узловые» пункты общественного прогресса. С них начинается процесс революционного преобразования общества, ликвидации устаревших общественных отношений и утверждения новых. Каждая новая ступень поступательного развития общества, отрицая предыдущую, удерживает положительное, что было создано в прошлом, и открывает новые возможности для дальнейшего развития. В этом состоит необратимость общественного прогресса. Несмотря на моменты регресса, связанные с борьбой реакционных сил за сохранение отживающих порядков, на отдельные отклонения явлений в поступательном развитии, последнее в конечном счете пробивает себе путь; в этом заинтересованы растущие прогрессивные силы, ведущие борьбу за утверждение нового строя.
В условиях частнособственнических отношений регресс выражает тенденцию к сохранению старого, противодействующую прогрессу, потребностям исторического развития. «Без антагонизма нет прогресса, — отмечал К. Маркс. — Таков закон, которому цивилизация подчинялась до наших дней»[415]. В условиях социально-политического и идейного единства в странах победившего социализма социальный прогресс подчиняется новым законам. Существующие здесь неантагонистические противоречия регулируются путем планомерных изменений социалистических общественных отношений в интересах трудящихся масс. При социализме развитие всех сторон общественной жизни — производительных сил и производственных отношений, науки, культуры — идет в направлении все большего удовлетворения материальных и духовных потребностей всех членов общества, всестороннего развития личности.
Реальный социализм, победивший в большинстве стран социалистического содружества, и его наиболее зрелый этап — развитое социалистическое общество, построенное в Советском Союзе, является необходимой и закономерной ступенью в прогрессивном становлении коммунистической формации. Развитой социализм — величайшее завоевание международного рабочего класса, всех передовых сил современности. Он служит основным фактором социального прогресса современной эпохи, содержанием которой является переход от капитализма к социализму. Развитие стран социализма, рост их мощи, усиление благотворного влияния проводимой ими внешней политики, направленной на сохранение мира на Земле, составляют в наше время главное направление социального прогресса человечества. На XXVI съезде КПСС отмечалось: «Нет такой страны или группы стран, такого идейного или политического течения, которое не испытало бы на себе в той или иной мере влияния социализма. Такова реальность конца двадцатого века»[416].
Для понимания диалектики общественного развития большое значение имеет правильное научное решение вопроса о его критерии. С помощью последнего можно судить, по каким признакам следует отличать высшее от низшего в развитии общества, в смене одних формаций другими. Так как развитие общества протекает по объективным законам, то и критерий для определения общественного прогресса должен быть объективным. Его следует искать не вне общества, а в нем самом, в его материальной основе, т. е. в способе производства. Кроме того, этот критерий должен удовлетворять требованию прогрессивности применительно ко всем ступеням общественного развития, иметь определяющее значение для поступательного развития всех сфер жизни общества и давать возможность для научного объяснения не только прошлого и настоящего, но и будущего развития общества. Таким критерием, позволяющим определять, на какой ступени исторического развития находится то или иное общество, насколько оно прогрессивно по сравнению с предыдущим, классики марксизма-ленинизма считали развитие производительных сил.
Характеризуя поступательное развитие общества как смену общественно-экономических формаций, К. Маркс усматривал основу этой смены в развитии и смене способов производства, прежде всего в развитии производительных сил, которые с необходимостью обусловливают изменение соответствующих им производственных отношений. «Ни одна общественная формация не погибает раньше, — писал К. Маркс, — чем разовьются все производительные силы, для которых она дает достаточно простора, и новые более высокие производственные отношения никогда не появляются раньше, чем созреют материальные условия их существования в недрах самого старого общества»[417].
В. И. Ленин, критикуя представителей субъективной социологии, считавших, что прогресс определяется стремлением людей к осуществлению произвольно выбранного ими идеала будущего, доказал, что «критерий этот — развитие производительных сил»[418]. В 1908 г. В. И. Ленин писал, что высшим критерием общественного прогресса является развитие производительных сил[419]. Возвращаясь к этому вопросу на Х съезде партии, он снова назвал состояние производительных сил основным критерием всего общественного развития[420].
Такое понимание критерия общественного прогресса органически вытекает из материалистической теории исторического процесса, согласно которой каждая новая общественная формация открывает более широкие возможности для дальнейшего прогресса общества, потому что дает простор для нового развития производительных сил, ведет к утверждению на этой основе более высокого типа производственных отношений, создающих новые стимулы развития производства.
Производительные силы как содержание способа производства являются наиболее подвижным его элементом, выражающим момент непрерывности и преемственности в развитии производства и всего исторического процесса.
Они в конечном счете определяют поступательный ход-истории от низшего к высшему. «Благодаря тому простому фактур — отмечал К. Маркс, — что каждое последующее поколение находит производительные силы, приобретенные предыдущим поколением, и эти производительные силы служат ему сырым материалом для нового производства, — благодаря этому факту образуется связь в человеческой истории, образуется история человечества, которая тем больше становится историей человечества, чем больше выросли производительные силы людей, а следовательно, и их общественные отношения»[421].
Прогресс в развитии самих производительных сил состоит прежде всего в усовершенствовании средств труда, которые способствуют росту производительности труда главной производительной силы — человека, обеспечивают ему новые возможности в дальнейшем освоении сил природы и т. д. Появление новых средств труда вызывает к жизни новую технологию, углубляет дифференциацию труда, влечет за собой развитие более сложных производственных навыков человека, совершенствование его важнейших качеств как главного участника производственного процесса.
С развитием производительных сил повышается роль умственного труда, происходит вытеснение тяжелого физического труда. Все большее значение приобретает наука, которую К. Маркс назвал непосредственной производительной силой, духовной потенцией производства. На XXVI съезде КПСС, определившем курс на ускорение научно-технического прогресса и перевода экономики на интенсивный путь развития,' указывалось на необходимость совершенствования производительных сил, развития средств труда, переоснащения на базе достижений науки и техники действующих предприятий. «То передовое, что создает научная и инженерная мысль, машиностроение призвано без промедления осваивать, воплощать в высокоэффективные, надежные машины, приборы, технологические линии. Поистине революционные возможности открывают создание и внедрение миниатюрных электронных управляющих машин, промышленных роботов»[422].
Развитие производительных сил ведет к возрастанию господства людей над силами природы. В соответствии с новыми производительными силами происходят качественные изменения в способе производства, обмене, распределении и потреблении, во всех общественных отношениях, начиная с производственных как основных, определяющих социальную структуру общества. От характера и уровня развития производительных сил и соответствующих им производственных отношений зависит рост материальных и духовных потребностей общества, а также возможностей их удовлетворения. В этом суть значения развития производительных сил как основного, высшего критерия общественного прогресса.
Для характеристики прогресса в различных областях общественной жизни кроме основного и высшего критерия прогресса существуют «частные» критерии. Так, если научный прогресс измеряется успехами в познании законов природы и общества, применением научных достижений на практике, то прогресс в области, скажем, социального обеспечения и здравоохранения обычно оценивается увеличением средней продолжительности жизни, успехами в борьбе с болезнями и т. д. Следует иметь в виду, что «частные» критерии прогресса нельзя абсолютизировать. Они относительно самостоятельны и в конечном счете обусловлены высшим критерием общественного прогресса и неразрывно связаны с ним.
Развитие производительных сил на протяжении всей истории общества отражает прогресс сущностных сил человека, обогащение его социальной сущности как совокупности общественных отношений. Производительные силы в конечном счете определяют реальное положение людей, уровень их культуры, степень развития свободы как познанной необходимости. Положение человека как субъекта, творца исторического прогресса находит адекватное отражение в марксистском критерии общественного прогресса как прогресса производительных сил. При этом необходимо учитывать противоречивость прогресса в антагонистических обществах, поскольку он осуществляется в них за счет эксплуатации народных масс, ограничивает возможности развития личности.
Развитие производительных сил как основной и высший критерий общественного развития обобщенно выражается в росте производительности труда. В работе «Великий почин» В. И. Ленин писал, что производительность труда является важнейшим показателем прогрессивности общественного строя и что новый строй окончательно побеждает старый, когда превосходит его по производительности труда. Здесь речь идет о том, что «производительность труда, это, в последнем счете, самое важное, самое главное для победы нового общественного строя»[423].
Однако в силу неравномерности развития различных стран, особенно в переходные эпохи от одной формации к другой, те или иные страны, начав переход к новой, более прогрессивной формации и установив передовой общественный строй, нередко имеют сравнительно невысокий уровень развития производительных сил и производительности труда. Однако установление более прогрессивных производственных отношений стимулирует более высокие темпы развития производительных сил. В настоящее время, когда существует мировая социалистическая система, странам, вступившим на путь строительства социализма, оказывается интернациональная помощь со стороны социалистических стран. Это позволяет молодым социалистическим государствам в более короткие сроки добиваться высоких темпов в развитии производительных сил и социального прогресса в целом.
Уже первая фаза коммунистической формации — социализм, превосходя по типу производственных отношений капитализм, обеспечивает более быстрые темпы развития производительных сил и производительности труда. В СССР производственные фонды удваиваются каждые десять лет, в то время как для такого же их увеличения США понадобилось около 20 лет, Великобритании — 19, ФРГ — 16 лет. Что касается темпов роста производительности труда в СССР, то по сравнению с 1965 г. в промышленности она увеличилась в 2,1 раза, в сельском хозяйстве — в 1,8 раза[424]. Высокие темпы роста производительных сил, неизмеримо большие возможности для развития человека труда, создаваемые социализмом по сравнению с капитализмом, обеспечивают нашей стране, как и другим странам социализма, имевшим в прошлом низкий или средний уровень индустриального развития, победу в экономическом соревновании с капитализмом, а в будущем позволят превзойти по уровню развития производительных сил и производительности труда главные капиталистические страны.
Для правильного понимания марксистского положения об основном, высшем критерии общественного прогресса необходимо учитывать диалектику исторического процесса. Когда под влиянием развития производительных сил обостряется их противоречие с производственными отношениями, затем это противоречие переходит в стадию конфликта между ними, то перед обществом встает задача перехода к новой формации. Чтобы осуществить такой переход, недостаточно зрелости материальных предпосылок в виде высокоразвитых производительных сил. Необходима готовность революционных классов и социальных групп своими активными действиями разрешить конфликт между производительными силами и производственными отношениями и обеспечить победу новой формации над старой. Таким образом, направленность общественно-исторического развития зависит от зрелости движущих сил (производственных отношений, потребностей, стимулов, классовой борьбы и т. д.) и возможности с их помощью обеспечить развитие общества в прогрессивном направлении, в конечном счете к социализму и коммунизму.
1. Диалектика прошлого, настоящего и будущего в общественном развитии
В предыдущих главах книги были охарактеризованы системность общественной жизни, источники и движущие силы ее развития, диалектика эволюционности и революционности в социальной форме движения материи. Социальная детерминация как высший тип детерминации органически включает диалектику прошлого, настоящего и будущего. В связи с этим с теоретико-научной и практически-политической точек зрения представляет интерес рассмотрение процесса «вхождения» будущего в механизм социальной детерминации.
Методологическую основу исследования связи социального прошлого, настоящего и будущего составляет диалектико-материалистическая теория общественного развития. Оно характеризуется, как известно, направленностью, частным проявлением которой выступает движение в будущее от прошлого через настоящее. Ориентированность на будущее присуща, несмотря на качественное своеобразие, всем системам (живым, социальным, техническим). В категориях, законах и принципах материалистической диалектики отражается эта особенность данных систем.
Сказанное объясняет, на наш взгляд, правомерность выдвижения принципа будущего в качестве относительно самостоятельного принципа познания общественного развития. Как прием научного исследования этот принцип означает выявление элементов будущего в настоящем; рассмотрение настоящего с точки зрения будущего; оценку настоящего с точки зрения «интересов» будущего. Это значит, что будущее играет своеобразную регулирующую роль в отношении настоящего. Принцип будущего связан с чувством нового, прогрессивного. В. И. Ленин критиковал односторонний подход к явлениям и процессам действительности, когда то или иное событие рассматривается «только с точки зрения прошлого и настоящего, не привлекая во внимание точку зрения будущего»[405]. Стоять на диалектической точке зрения, подчеркивал В. И. Ленин, — значит рассматривать «движение всесторонне, принимая во внимание и прошлое и будущее»[406].
Для адекватного выражения сущности общественно-исторического развития важно иметь в виду, что оно совершается под действием двойной детерминации. Направленность процесса общественного развития следует понимать не фатально, не как прямолинейное, поскольку историческое развитие предполагает и обратную связь. В нем, с одной стороны, имеет место «прямая» детерминация, т. е. детерминация будущего факторами прошлого и настоящего, когда прошлое и настоящее определяют будущее. С другой стороны, существует и «обратная» детерминация, когда социальные преобразования осуществляются, исходя из интересов будущего (детерминация будущим).
Историческое развитие идет по спирали, что в исследуемом аспекте означает: с одной стороны, исторический процесс детерминирован факторами прошлого и настоящего (в сторону будущего), с другой — будущее (его носители) регулирует ход движения. «Спираль» следует понимать как в историко-генетическом, так и в системно-структурном плане. В этой двойной детерминации основная роль принадлежит факторам, детерминирующим будущее.
Однако нельзя сбрасывать со счетов и моменты будущего, воздействующие на настоящее. Иначе познаваемое движение имело бы характер прямолинейности, однонаправленности («по прямой»), что противоречит объективной диалектике.
Между прошлым и будущим существует переход, характер которого глубоко диалектичен. Это значит, что происходят перерывы постепенности, скачки от прошлого через настоящее к будущему, а также наличие элементов прошлого и настоящего в будущем, т. е. реально существующие традиции, преемственность, непрерывность истории. Движение идет не только от прошлого через настоящее к будущему, но и как бы возвращается к старому, но это не механическое возвращение к прошлому, а «движение» будущего в сторону настоящего, что и находит свое выражение в различных формах предвидения. Не только настоящее становится будущим, но и будущее становится настоящим. Преемственность отражает диалектику прошлого, настоящего и будущего через «воспроизводство» их.
Возьмем в качестве примера возникновение и развитие марксистско-ленинской теории. Научно-революционное учение, созданное в XIX в. К. Марксом и Ф. Энгельсом, ныне выступает как марксизм-ленинизм, т. е. ленинизм — это марксизм современной эпохи. Будучи преемником всего прогрессивного, что было создано в духовной культуре мировой цивилизации, марксизм-ленинизм и ныне выступает как «философия социального оптимизма, философия настоящего и будущего»[407].
Конституция СССР 1977 г. также свидетельствует о преемственности в решении основных проблем общественной жизни: обобщая прошлый опыт, она отражает факты, достижения реального социализма, его диалектику, раскрывает закономерности нарождающейся коммунистической цивилизации.
Методологически исходным для анализа диалектики прошлого, настоящего и будущего является утверждение В. И. Ленина о том, что «если рассматривать какое угодно общественное явление в процессе его развития, то в нем всегда окажутся остатки прошлого, основы настоящего и зачатки будущего…»[408]. Для анализа диалектики прошлого, настоящего и будущего важно видеть противоречивость движения: единство моментов устойчивости и изменчивости. Информация о будущем заключена в настоящем в виде устойчивых и изменчивых процессов. Благодаря устойчивости движения прошлое, настоящее и будущее находятся в единстве, которое относительно. Их взаимодействие идет как «по горизонтали», так и «по вертикали», т. е. в структурно-функциональном и историко-генетическом аспектах. Таким образом, можно говорить о динамически и статистически противоречивой связи прошлого, настоящего и будущего. В. И. Ленин показывает единство и «борьбу» прошлого, настоящего и будущего на примере государства, национального вопроса и т. д.
Благодаря двойной детерминации история предстает в виде двух уровней отношения между прошлым, настоящим и будущим: генетически — как смена прошлого настоящим, а настоящего будущим; структурно — как «сосуществование» прошлого, настоящего и будущего. Примером сменяемости и «сосуществования» прошлого, настоящего и будущего может служить социалистическая революция, в процессе которой разрешается противоречие между прошлым и будущим. Переворот, совершающийся в недрах настоящего в переходный период, означает не только «переделку» прошлого в настоящее, но и превращение будущего в настоящее. Фактически здесь сталкиваются прошлое и будущее. Принципиально новое качество жизни трудящихся масс «достигается не на другой день после установления общественной собственности. Поэтому оно не может сразу же оцениваться как „уже готовый“, завершенный социализм. Переворот в отношениях собственности сам по себе не устраняет всех столетиями накапливавшихся негативных черт человеческого общежития»[409].
Для раскрытия диалектики взаимодействия прошлого, настоящего и будущего, их взаимовлияния важно дать анализ структуры этих трех координат исторического развития. Настоящее включает моменты прошлого и зародыши будущего. Настоящее — синтез прошлого и будущего, их мера, исторический и логический итог, Однако настоящее не является механической суммой их, а имеет собственную основу. Особенность настоящего в том, что оно включает в себя закономерности будущего. На вопрос Михайловского, почему, говоря о будущем, К. Маркс употребляет настоящее время, В. И. Ленин отвечал: «…настоящее употребляется вместо будущего, когда это будущее представляется неизбежным и несомненным»[410].
Социальное настоящее — это, с одной стороны, определенный итог развития, с другой — указание на будущее. Настоящее содержит в себе задачи, которые еще нужно решить. С высоты настоящего люди смотрят на прошлое и оценивают результаты проделанной работы. Настоящее длится, и поэтому оно исторично.
Понятие прошлого употребляется в трех смыслах. Во-первых, как «целое» прошлое — то состояние объекта во времени, которое когда-то было настоящим, но стало прошлым, поскольку ему на смену пришло настоящее. Это «целое» прошлое сохраняется в общественной памяти. Во-вторых, как «снятое» прошлое, которое существует в опыте благодаря аккумулятивному характеру развития. В-третьих, под прошлым подразумеваются остатки былого, следы, наличествующие в настоящем, пережитки старого и т. д.
Будущее выступает, во-первых, в виде зародышей, предпосылок грядущего в настоящем; во-вторых, как «целое» будущее, которое впереди во времени, следует за настоящим; в-третьих, мыслимое будущее в качестве форм предвидения, опережающего отражения действительности.
Применительно к общественному развитию три координаты истории (прошлое, настоящее, будущее) выступают как своеобразные линии, «дороги» на общеисторическом пути человечества, которые могут и «сосуществовать». В. И. Ленин раскрывает диалектику прошлого, настоящего и будущего на примере революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства во время революции 1905–1907 гг.: «У революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства есть, как и у всего на свете, прошлое и будущее… Конечно, в конкретной исторической обстановке переплетаются элементы прошлого и будущего, смешиваются та и другая дорога… Но это нисколько не мешает нам логически и исторически отделять крупные полосы развития»[411].
Прошлое, настоящее, будущее структурны и выступают как процессы. Есть разные степени прошлого, и формы «вхождения» прошлого в настоящее различны. Прогрессивное прошлое как предпосылка и основа настоящего и будущего органически включается в процесс исторического развития социальной системы. Регрессивное прошлое, выступающее как следы былого, «родимые пятна» старого, должно либо приспособиться к настоящему, либо погибнуть. Настоящее также имеет свои формы, так как и оно переживает историю. Формы будущего — это ближайшее, отдаленное будущее и сверхбудущее.
Диалектика взаимопроникновения прошлого, настоящего и будущего конкретизируется через проблему нового и старого. Критерий выделения их дает прогрессивное развитие. Специального внимания заслуживает вопрос о формах будущего, выражающихся понятиями прогресса, нового, опережения.
Процессуальность и структурность трех координат исторического развития требует выявления их носителей. На уровне социальной формы движения материи прошлое, настоящее и будущее конкретизируются в социальных фактах, явлениях, процессах и т. д. Будущее закодировано в них. Представление о будущем формируется на основе предпосылок его в настоящем. Эти предпосылки можно разделить на два класса: предпосылки первого рода, т. е. традиции; предпосылки второго рода, т. е. зародыши нового в недрах старого. Через носителей осуществляется диалектическая связь между прошлым, настоящим и будущим.
Материальные и духовные элементы будущего в настоящем оказывают обратное воздействие на реальные процессы социально-исторического развития (всех его сфер: экономической, социальной, политической и духовной). Это воздействие можно проследить как в развитии объективных условий, так и в деятельности субъективного фактора.
В формах предвидения и типах прогностического решения раскрывается значение и роль будущего для настоящего. Вопрос о влиянии элементов будущего на процесс развития в настоящем имеет важное значение в связи с применением в планировании программно-целевого метода и нацеленностью управленческой и плановой деятельности на конечную цель и конечные результаты[412].
Именно вследствие диалектической связи между настоящим и будущим имеет место взаимный переход форм опережающего отражения друг в друга. Превращение будущего в настоящее находит выражение, в частности, в созревании возможности для этого будущего; затем происходит переход от абстрактной возможности к формальной, от нее к реальной и, наконец, превращение ее в действительность. Поэтому формы предвидения различаются не только по степени отражения будущего, но и по содержанию этого отражения. Отличие их идет по линии деления будущего на три этапа: ближайшее, отдаленное и сверхбудущее, а также в связи с двумя видами, сторонами человеческой деятельности: материализацией и идеализацией (предвидение как ориентир и как «рычаг» изменения мира).
В связи с этим возникает возможность применения в систематизации форм предвидения метода движения от абстрактного к конкретному. Наиболее абстрактной формой выступает идеал, наиболее конкретными — прогноз и лозунг. «Движение» форм предвидения отражает в тенденции «движение» системы к будущему.
Связь прошлого, настоящего и будущего можно раскрыть лишь исходя из исторического развития явления, включающего те или иные фазы, вычленение которых имеет под собой определенную базу — уровень и характер развитости этого явления. Развитость следует оценивать не только с точки зрения прошлого, но и с точки зрения будущего. В ней находит выражение единство количественных и качественных характеристик будущего, т. е. совокупность возможностей для развития системы.
Развитой социализм дает богатый материал, конкретизирующий представления о категориях диалектики и позволяющий глубже раскрыть связь между прошлым, настоящим и будущим. Для осмысления диалектики прошлого, настоящего и будущего в условиях развитого социализма важное методологическое значение имеет диалектический метод, примененный К. Марксом к анализу категорий труда, богатства, производства и т. д. Особенно значимым является положение К. Маркса о практически истинной абстракции[413]. На стадии реального социализма практически истинными абстракциями выступают: труд, богатство, цивилизация, целостность, будущее, свобода, демократия и другие. Поэтому подлинная диалектика развитого социализма, в том числе диалектика его прошлого, настоящего и будущего, может быть понята лишь на базе данных категорий. Сама возможность анализа диалектической связи прошлого, настоящего и будущего обусловлена степенью развитости тех общественных явлений нашей действительности, которые несут в себе единство этих трех координат истории.
Развитой социализм выступает в этом плане как носитель будущего коммунистической цивилизации. Диалектика развития социалистического общества состоит в том, что по мере совершенствования развитого социализма происходит его постепенное перерастание в коммунизм. Отделить эти два процесса невозможно. В отличие от антагонистической цивилизации, у которой нет будущего, коммунистическая цивилизация обладает бесконечным будущим и возможностями безграничного прогресса. Именно поэтому ей присуще историческое развитие, сочетающее в себе противоположности прошлого, настоящего и будущего.
В концепции развитого социализма, разработанной КПСС, убедительно показано диалектическое единство прошлого, настоящего и будущего, т. е. «и реальных успехов в социалистическом строительстве, в осуществлении многих экономических, социальных и культурных задач первой фазы коммунизма, и крепнущих ростков коммунистического будущего, и еще не решенных проблем, оставшихся нам от вчерашнего дня»[414].
Исходя из особенностей коммунистического типа общественного прогресса, его противоречий, носящих неантагонистический характер, можно сделать вывод и о специфике перехода от социализма к коммунизму, от прошлого через настоящее к будущему. Развитой социализм — это настоящее. Диалектика перехода к будущему, т. е. к высшей фазе коммунизма, состоит в том, что познание и использование всех возможностей развитого социализма есть одновременно и переход к строительству коммунизма.
В условиях развитого социализма впервые в истории человечества осуществляется органическое единство научного управления, планирования и прогнозирования. Научное предвидение составляет неотъемлемую часть политики КПСС. Выработка перспектив развития, ориентация на будущее, на запросы завтрашнего дня выступают в качестве важнейших средств решения сегодняшних проблем.
Раскрытие диалектики прошлого, настоящего и будущего в условиях развитого социализма имеет большое значение для понимания специфических особенностей, закономерностей становления и развития коммунистической цивилизации. Одной из таких специфических закономерностей развития коммунизма является бесконечность его существования. Поэтому проблема будущего, его предвидения и управления им всегда будет стоять перед человечеством.
2. Общественный прогресс и его критерий
Научная теория общественного прогресса была создана К. Марксом и Ф. Энгельсом и развита в новых исторических условиях В. И. Лениным. Марксизм рассматривает в качестве основы общественного прогресса развитие материального способа производства, обусловленное объективными законами развития общества. Это коренным образом отличает марксистскую концепцию общественного прогресса от взглядов буржуазных философов и социологов, которые видят причины прогресса в развитии общественного сознания, ставят историческое развитие в зависимость от произвольно избранных идеалов тех или иных мыслителей. Такое понимание исторического процесса по своей сущности субъективно и антиисторично.
Общественный прогресс — это восходящее развитие общества от низших его ступеней к высшим. В понятии общественного прогресса фиксируются общие, необходимые, существенные черты основных этапов и форм развития общества. Тенденция восходящего поступательного движения человеческого общества является общесоциологической закономерностью исторического развития.
Важнейшими ступенями, в которых реализуется общественный прогресс, являются общественно-экономические формации. В процессе естественноисторического развития общества каждая последующая формация выступает как качественно новый, высший этап и тип организации общественных отношений по сравнению с предыдущей формацией. Социальные революции как закон смены формаций представляют собой «узловые» пункты общественного прогресса. С них начинается процесс революционного преобразования общества, ликвидации устаревших общественных отношений и утверждения новых. Каждая новая ступень поступательного развития общества, отрицая предыдущую, удерживает положительное, что было создано в прошлом, и открывает новые возможности для дальнейшего развития. В этом состоит необратимость общественного прогресса. Несмотря на моменты регресса, связанные с борьбой реакционных сил за сохранение отживающих порядков, на отдельные отклонения явлений в поступательном развитии, последнее в конечном счете пробивает себе путь; в этом заинтересованы растущие прогрессивные силы, ведущие борьбу за утверждение нового строя.
В условиях частнособственнических отношений регресс выражает тенденцию к сохранению старого, противодействующую прогрессу, потребностям исторического развития. «Без антагонизма нет прогресса, — отмечал К. Маркс. — Таков закон, которому цивилизация подчинялась до наших дней»[415]. В условиях социально-политического и идейного единства в странах победившего социализма социальный прогресс подчиняется новым законам. Существующие здесь неантагонистические противоречия регулируются путем планомерных изменений социалистических общественных отношений в интересах трудящихся масс. При социализме развитие всех сторон общественной жизни — производительных сил и производственных отношений, науки, культуры — идет в направлении все большего удовлетворения материальных и духовных потребностей всех членов общества, всестороннего развития личности.
Реальный социализм, победивший в большинстве стран социалистического содружества, и его наиболее зрелый этап — развитое социалистическое общество, построенное в Советском Союзе, является необходимой и закономерной ступенью в прогрессивном становлении коммунистической формации. Развитой социализм — величайшее завоевание международного рабочего класса, всех передовых сил современности. Он служит основным фактором социального прогресса современной эпохи, содержанием которой является переход от капитализма к социализму. Развитие стран социализма, рост их мощи, усиление благотворного влияния проводимой ими внешней политики, направленной на сохранение мира на Земле, составляют в наше время главное направление социального прогресса человечества. На XXVI съезде КПСС отмечалось: «Нет такой страны или группы стран, такого идейного или политического течения, которое не испытало бы на себе в той или иной мере влияния социализма. Такова реальность конца двадцатого века»[416].
Для понимания диалектики общественного развития большое значение имеет правильное научное решение вопроса о его критерии. С помощью последнего можно судить, по каким признакам следует отличать высшее от низшего в развитии общества, в смене одних формаций другими. Так как развитие общества протекает по объективным законам, то и критерий для определения общественного прогресса должен быть объективным. Его следует искать не вне общества, а в нем самом, в его материальной основе, т. е. в способе производства. Кроме того, этот критерий должен удовлетворять требованию прогрессивности применительно ко всем ступеням общественного развития, иметь определяющее значение для поступательного развития всех сфер жизни общества и давать возможность для научного объяснения не только прошлого и настоящего, но и будущего развития общества. Таким критерием, позволяющим определять, на какой ступени исторического развития находится то или иное общество, насколько оно прогрессивно по сравнению с предыдущим, классики марксизма-ленинизма считали развитие производительных сил.
Характеризуя поступательное развитие общества как смену общественно-экономических формаций, К. Маркс усматривал основу этой смены в развитии и смене способов производства, прежде всего в развитии производительных сил, которые с необходимостью обусловливают изменение соответствующих им производственных отношений. «Ни одна общественная формация не погибает раньше, — писал К. Маркс, — чем разовьются все производительные силы, для которых она дает достаточно простора, и новые более высокие производственные отношения никогда не появляются раньше, чем созреют материальные условия их существования в недрах самого старого общества»[417].
В. И. Ленин, критикуя представителей субъективной социологии, считавших, что прогресс определяется стремлением людей к осуществлению произвольно выбранного ими идеала будущего, доказал, что «критерий этот — развитие производительных сил»[418]. В 1908 г. В. И. Ленин писал, что высшим критерием общественного прогресса является развитие производительных сил[419]. Возвращаясь к этому вопросу на Х съезде партии, он снова назвал состояние производительных сил основным критерием всего общественного развития[420].
Такое понимание критерия общественного прогресса органически вытекает из материалистической теории исторического процесса, согласно которой каждая новая общественная формация открывает более широкие возможности для дальнейшего прогресса общества, потому что дает простор для нового развития производительных сил, ведет к утверждению на этой основе более высокого типа производственных отношений, создающих новые стимулы развития производства.
Производительные силы как содержание способа производства являются наиболее подвижным его элементом, выражающим момент непрерывности и преемственности в развитии производства и всего исторического процесса.
Они в конечном счете определяют поступательный ход-истории от низшего к высшему. «Благодаря тому простому фактур — отмечал К. Маркс, — что каждое последующее поколение находит производительные силы, приобретенные предыдущим поколением, и эти производительные силы служат ему сырым материалом для нового производства, — благодаря этому факту образуется связь в человеческой истории, образуется история человечества, которая тем больше становится историей человечества, чем больше выросли производительные силы людей, а следовательно, и их общественные отношения»[421].
Прогресс в развитии самих производительных сил состоит прежде всего в усовершенствовании средств труда, которые способствуют росту производительности труда главной производительной силы — человека, обеспечивают ему новые возможности в дальнейшем освоении сил природы и т. д. Появление новых средств труда вызывает к жизни новую технологию, углубляет дифференциацию труда, влечет за собой развитие более сложных производственных навыков человека, совершенствование его важнейших качеств как главного участника производственного процесса.
С развитием производительных сил повышается роль умственного труда, происходит вытеснение тяжелого физического труда. Все большее значение приобретает наука, которую К. Маркс назвал непосредственной производительной силой, духовной потенцией производства. На XXVI съезде КПСС, определившем курс на ускорение научно-технического прогресса и перевода экономики на интенсивный путь развития,' указывалось на необходимость совершенствования производительных сил, развития средств труда, переоснащения на базе достижений науки и техники действующих предприятий. «То передовое, что создает научная и инженерная мысль, машиностроение призвано без промедления осваивать, воплощать в высокоэффективные, надежные машины, приборы, технологические линии. Поистине революционные возможности открывают создание и внедрение миниатюрных электронных управляющих машин, промышленных роботов»[422].
Развитие производительных сил ведет к возрастанию господства людей над силами природы. В соответствии с новыми производительными силами происходят качественные изменения в способе производства, обмене, распределении и потреблении, во всех общественных отношениях, начиная с производственных как основных, определяющих социальную структуру общества. От характера и уровня развития производительных сил и соответствующих им производственных отношений зависит рост материальных и духовных потребностей общества, а также возможностей их удовлетворения. В этом суть значения развития производительных сил как основного, высшего критерия общественного прогресса.
Для характеристики прогресса в различных областях общественной жизни кроме основного и высшего критерия прогресса существуют «частные» критерии. Так, если научный прогресс измеряется успехами в познании законов природы и общества, применением научных достижений на практике, то прогресс в области, скажем, социального обеспечения и здравоохранения обычно оценивается увеличением средней продолжительности жизни, успехами в борьбе с болезнями и т. д. Следует иметь в виду, что «частные» критерии прогресса нельзя абсолютизировать. Они относительно самостоятельны и в конечном счете обусловлены высшим критерием общественного прогресса и неразрывно связаны с ним.
Развитие производительных сил на протяжении всей истории общества отражает прогресс сущностных сил человека, обогащение его социальной сущности как совокупности общественных отношений. Производительные силы в конечном счете определяют реальное положение людей, уровень их культуры, степень развития свободы как познанной необходимости. Положение человека как субъекта, творца исторического прогресса находит адекватное отражение в марксистском критерии общественного прогресса как прогресса производительных сил. При этом необходимо учитывать противоречивость прогресса в антагонистических обществах, поскольку он осуществляется в них за счет эксплуатации народных масс, ограничивает возможности развития личности.
Развитие производительных сил как основной и высший критерий общественного развития обобщенно выражается в росте производительности труда. В работе «Великий почин» В. И. Ленин писал, что производительность труда является важнейшим показателем прогрессивности общественного строя и что новый строй окончательно побеждает старый, когда превосходит его по производительности труда. Здесь речь идет о том, что «производительность труда, это, в последнем счете, самое важное, самое главное для победы нового общественного строя»[423].
Однако в силу неравномерности развития различных стран, особенно в переходные эпохи от одной формации к другой, те или иные страны, начав переход к новой, более прогрессивной формации и установив передовой общественный строй, нередко имеют сравнительно невысокий уровень развития производительных сил и производительности труда. Однако установление более прогрессивных производственных отношений стимулирует более высокие темпы развития производительных сил. В настоящее время, когда существует мировая социалистическая система, странам, вступившим на путь строительства социализма, оказывается интернациональная помощь со стороны социалистических стран. Это позволяет молодым социалистическим государствам в более короткие сроки добиваться высоких темпов в развитии производительных сил и социального прогресса в целом.
Уже первая фаза коммунистической формации — социализм, превосходя по типу производственных отношений капитализм, обеспечивает более быстрые темпы развития производительных сил и производительности труда. В СССР производственные фонды удваиваются каждые десять лет, в то время как для такого же их увеличения США понадобилось около 20 лет, Великобритании — 19, ФРГ — 16 лет. Что касается темпов роста производительности труда в СССР, то по сравнению с 1965 г. в промышленности она увеличилась в 2,1 раза, в сельском хозяйстве — в 1,8 раза[424]. Высокие темпы роста производительных сил, неизмеримо большие возможности для развития человека труда, создаваемые социализмом по сравнению с капитализмом, обеспечивают нашей стране, как и другим странам социализма, имевшим в прошлом низкий или средний уровень индустриального развития, победу в экономическом соревновании с капитализмом, а в будущем позволят превзойти по уровню развития производительных сил и производительности труда главные капиталистические страны.
Для правильного понимания марксистского положения об основном, высшем критерии общественного прогресса необходимо учитывать диалектику исторического процесса. Когда под влиянием развития производительных сил обостряется их противоречие с производственными отношениями, затем это противоречие переходит в стадию конфликта между ними, то перед обществом встает задача перехода к новой формации. Чтобы осуществить такой переход, недостаточно зрелости материальных предпосылок в виде высокоразвитых производительных сил. Необходима готовность революционных классов и социальных групп своими активными действиями разрешить конфликт между производительными силами и производственными отношениями и обеспечить победу новой формации над старой. Таким образом, направленность общественно-исторического развития зависит от зрелости движущих сил (производственных отношений, потребностей, стимулов, классовой борьбы и т. д.) и возможности с их помощью обеспечить развитие общества в прогрессивном направлении, в конечном счете к социализму и коммунизму.
Глава XIX. СТАНОВЛЕНИЕ ПРОМЫШЛЕННОСТИ КАК ПРЕДПОСЫЛКИ СОВРЕМЕННОГО НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКОГО ПРОГРЕССА
Прогрессивные изменения в технических, энергетических, организационных и научных основах процесса труда — таково главное направление исторических преобразований общественного производства от ремесла к мануфактуре и затем к крупной промышленности. Промышленное развитие общества особенно рельефно выступает как практически-деятельная основа направленного развития науки и техники в их все углубляющемся единстве.
Сущностные характеристики развития общественного производства в XVIII–XIX вв., как отмечал К. Маркс, находились в прямой связи с уровнем развития производительных сил, совершенством организационных и управленческих форм процесса производства и т. д. На определенной ступени системной зрелости единство производительных сил проявилось в формах мануфактуры и крупной машинной индустрии[425]. По мере развития технических и научных основ общественного производства менялся характер производственных связей, нарастала универсальность общественных отношений, все в большей степени разгоралась и меняла свои формы классовая борьба, поднималось на новую ступень противоречивое единство общества. В этих условиях стержнем исторического процесса все больше становился новый технологический способ производства, основанный на использовании новейших достижений науки и техники того времени и проявлявшийся в действиях самого прогрессивного общественного класса — пролетариата.
В. И. Ленин неоднократно подчеркивал, что для познания того или иного явления особое значение имеет его научное определение; исторический подход к его движению, позволяющий выделить сущность и значение явления для практической деятельности человека в общественной жизни[426]. С этих позиций мы и обратимся к изучению промышленного развития в XVIII–XIX вв.
К. Маркс в «Капитале» и в подготовительных рукописях к нему, исследуя историю техники, выявил те факторы периода, предшествовавшего технической (XVIII в.) и промышленной (XVIII–XIX вв.) революциям, которые способствовали развитию последних[427]. Он выделил целый ряд новых орудий труда, появление которых свидетельствовало о значительном шаге вперед эмпирического опыта и знаний человека по использованию в процессе труда комбинаций различных свойств веществ и простых сил природы. В числе «переходных» орудий труда К. Маркс называл мельницу, которую «можно рассматривать как первое такое орудие труда, в котором применен принцип машин»[428]. Ветряная и водяная мельницы преобразуют простые силы природы (ветра и воды) и передают их рабочему механизму с помощью механических приспособлений. Иначе говоря, в истории предмашинной техники «водяная (ветряная) мельница и часы — это те две унаследованные от прошлого машины, развитие которых уже в эпоху мануфактуры подготовляет период машин»[429].
В этих технических изобретениях К. Маркс видел материальные предпосылки будущей технической революции, а в опыте их использования — начало новой науки, которая со временем стала неотделимой от прогресса техники и развития общественного производства. Кроме того, в русле этих явлений и на их основе шел процесс формирования новых социальных сил, борьба которых определила высокие темпы социального прогресса в XVIII–XIX вв.[430] Но как бы ни были важны эти явления, их было недостаточно для осуществления технической революции и создания принципиально нового средства труда — машинной техники. К числу дополнительных факторов, способствовавших технической революции в период перехода от домашинной техники к машинной, К. Маркс относил прогресс в разделении труда и невиданный ранее рост профессионального мастерства работников на основе дифференциации труда в ремесленном производстве, а также резкое увеличение числа «искусных рабочих». На этот факт как на предпосылку технической революции указывал и В. И. Ленин. «Крупная машинная индустрия не могла бы так быстро развиться в пореформенный период, — писал он, — если бы позади нее не стояла продолжительная эпоха подготовки рабочих мануфактурой»[431].
К концу периода домашинной техники происходит накопление опыта использования законов и процессов природы в трудовой деятельности человека и на этой основе расширяется спорадическое применение отдельных технических устройств в технологических процессах[432]. Знания, возникшие при обобщении этого опыта, послужили истоком современной науки и начальной формой взаимных связей техники и науки. «Величайшие открытия, — писал об этом периоде К. Маркс, — порох, компас и книгопечатание — принадлежат ремесленному периоду, как принадлежат ему также и часы, один из самых удивительных автоматов. Подобным же образом гениальнейшие и революционнейшие открытия Коперника и Кеплера в астрономии принадлежат эпохе, когда все механические средства наблюдения находились в стадии младенчества. Точно так же создание прядильной машины и парового двигателя основывалось на ремесле и мануфактуре, которые строили эти машины, а также на развившейся в указанный период науке механики и т. д.
Всеобщий же закон, который здесь действует, состоит в том, что материальная возможность последующей формы [производства] — как технологические условия, так и соответствующая им экономическая структура предприятия — создается в рамках предшествующей формы»[433]. Эти положения К. Маркса имеют исключительно важное методологическое значение для понимания не только сущности современной и любой технической революции, но и преемственности между предыдущими открытиями в области производства и промышленной революцией XVIII–XIX вв. Они позволяют понять связь технической революции с особенностями развития науки нового, новейшего и современного периода, выделить в этих явлениях предпосылки НТР, т. е. найти «всеобщий закон» преемственности в развитии промышленности и всех сфер человеческой деятельности, обусловливающих темпы социального прогресса.
Отмеченные факторы (причины), вызвавшие техническую революцию, можно разделить на три группы. Первая группа связана с имманентными законами развития техники, с историческими формами преемственности в развитии средств труда. Формирующиеся навыки, опыт, знания непосредственных производителей не только создают предпосылки для появления качественно новых технических средств, форм и методов включения в производственную деятельность человека новых веществ, процессов, сил природы, но и производят принципиальные изменения в способах включения самого человека в общественный процесс труда.
Эти изменения происходят в связи с техническим прогрессом и обусловлены объемом передачи трудовых функций человека техническим средствам, а также характером общественного способа производства. Осуществляется определенное перераспределение функций труда между человеком и техническими средствами, в корне меняется характер связи субъективного и объективного факторов производства, личных и вещественных агентов производственного процесса. В этой группе факторов заключается основа диалектической взаимосвязи науки и техники, формируются технические предпосылки включения науки в процесс производства. «Применение природных агентов — в известной степени включение их в состав капитала, — отмечал К. Маркс, — совпадает с развитием науки как самостоятельного фактора процесса производства»[434].
Вторая группа причин, обусловливающих техническую революцию, связана с характером общественного развития, в частности с особенностями противоречия между общественными потребностями и возможностью их удовлетворения. «Машинный труд, — писал К. Маркс, — как революционизирующий элемент непосредственно вызывается к жизни превышением потребности над возможностью удовлетворить ее прежними средствами производства»[435]. Общественные потребности оказывают решающее воздействие на масштабы, темпы и временные интервалы, в которых осуществляется техническая или научная революция.
Третья группа причин характеризуется сочетанием экономического потенциала и способности данного общественного строя осуществить революцию в технике и науке. К. Маркс, анализируя эту группу явлений, отмечал: «В XVIII веке открытия и прогресс в области математики, механики, химии происходили почти в одинаковой мере как в Англии, так и во Франции, в Швеции, в Германии. Точно так же и изобретения, например, во Франции. Но их капиталистическое применение в то время имело место лишь в Англии, так как только там экономические отношения были развиты настолько, что допускали эксплуатацию научного прогресса капиталом»[436].
Таким образом, техническую революцию вызывает целая совокупность причин: резкий рост количества функций, выполняемых техникой в производственной деятельности человека; изменение естественнонаучных основ технических средств, переход к использованию новых форм движения материи, законов и веществ природы; изменение технологических принципов производства, а главное — степень научно-технической и социально-экономической зрелости общества, делающая возможным осуществление технической революции[437].
Сущностью технической революции нового времени является создание рабочей машины (технического средства труда), заменившей ручную технику (орудия труда), т. е. коренной переворот в принципах, на основе которых создавались прежние средства труда. Эта техническая революция по характеру решаемых проблем, по историческому месту в развитии техники, по роли в общественном прогрессе — явление уникальное, как и революции прошлого, связанные с изменением вещественной основы орудия труда (каменные орудия труда, бронзовые, железные).
Каждая из революций — промышленная революция XVIII–XIX вв., научная революция конца XIX — начала XX в. и научно-техническая революция наших дней — органически связана с конкретным историческим периодом и соответствующим объемом социальных, технических, научных и других проблем, обусловленных сущностью исторических задач данной эпохи, деятельностью передовых, прогрессивных классов этого периода.
Техническая революция XVIII в., создав принципиально новое средство труда — машины, подготовила техническую возможность осуществления промышленного переворота. «Итак, — писал К. Маркс, — промышленная революция, характерная для капиталистического способа производства, исходила из переворота именно в той части орудия, которая непосредственно соприкасается с обрабатываемым материалом…»[438] Важнейшей же чертой промышленной революции является превращение машины в господствующее средство труда, распространение машин в различных отраслях производства, что приводит к коренному изменению технического базиса общества. К. Маркс выделил ряд технических и научных характеристик этого процесса. «Производство машины при помощи машин, — писал он, — становится возможным лишь тогда, когда была изобретена машина и, что здесь особенно важно, — когда была найдена такая энергия, как энергия пара, которой можно было свободно распоряжаться и которую можно было в любой степени использовать для приведения машины в действие. С другой стороны, для того, чтобы можно было производить целый ряд позже изобретенных рабочих машин — таких, как названные выше, — а также философские инструменты, нужны были машины»[439].
Анализ объективных тенденций развития позволил К. Марксу выделить три группы факторов, наличие которых сделало возможным переход от технической революции к революции промышленной. Изобретение машин, использование энергии пара и определенный уровень развития экспериментальной науки[440] образуют первую группу факторов — технических. Следующую группу факторов, которые также выступали в качестве предпосылок промышленной революции, составляют управленческо-технологические. Они сформировались на основе нового опыта организации труда и управления промышленным производством в условиях простой кооперации и мануфактуры. Последние содержали опыт использования производительной силы общественного труда[441], формировали качественно отличные от ремесла принципы организации, управления и технологии производства, при которых становилось возможным массовое производство того или другого продукта.
Иными словами, в мануфактуре формировался исключительный по своей социальной роли опыт пространственной организации промышленного производства в широких масштабах, охватывающий массы людей, систему дифференциации и интеграции труда, использование простых природных сил, спорадическое применение машин[442]. Кроме того, ряду отраслей производства, как подчеркивал К. Маркс, даже в условиях ремесленного производства были присущи достаточно широкие масштабы, вследствие чего в них накапливался опыт качественно новых принципов организации производства. Некоторые работы в этих условиях, отмечал он, не могут производиться иначе как в крупном масштабе[443].
Качественное преобразование технологического способа производства, обусловленное действием технических и управленческо-технологических факторов, сделало возможным переход к массовому производству на базе машинной техники как господствующего средства труда. «Только с введением машин общественное производство в крупном масштабе обретает силу для того, чтобы целиком вводить в процесс труда продукты, представляющие большое количество прошлого труда»[444]. Развитие массового производства с необходимостью сопровождалось концентрацией рабочих на фабрике, созданием системы работающих машин, процессами уплотнения труда, что приводило к развитию общественной производительной силы труда и росту его интенсивности, при которой «заполнение пор рабочего времени… доводится до такой исключительной степени и становится настолько постоянным признаком труда в какой-нибудь особой сфере производства, что более интенсивный рабочий час оказывается равным более экстенсивному рабочему часу + х»[445].
В целом указанные факторы приводят, во-первых, к резкому росту господства прошлого труда над живым, и это проявляется не только в отношениях капиталиста (как собственника средств производства) и рабочего, но, по замечанию К. Маркса, становится и технологической истиной. Во-вторых, по мере развития промышленной революции эти факторы как в отдельности, так и в совокупности постоянно переживают своеобразный процесс «трансформации» их природной, технической основы в общественные силы труда. «Массовое производство, — писал К. Маркс, — кооперация в крупных масштабах с применением машин — впервые в крупных масштабах подчиняет непосредственному процессу производства силы природы: ветер, воду, пар, электричество, превращает их в агентов общественного труда»[446].
Наконец, необходимо выделить ряд социально-экономических факторов, которые стимулировали реализацию общественной потребности в массовом производстве на базе машин и развитие промышленной революции. К. Маркс в ряде работ выделял стимулирующую роль в этом процессе классовой борьбы пролетариата. Он отмечал, что, «начиная с 1825 г., почти все новые изобретения были результатом конфликтов между рабочими и предпринимателями, которые всеми силами старались обесценить специальную подготовку рабочих. После каждой новой сколько-нибудь значительной стачки появлялась какая-нибудь новая машина»[447].
Важную роль в качестве социально-экономических факторов в развитии промышленной революции сыграли классовая борьба пролетариата, становление мирового рынка, изменение социальной структуры и характера собственности в промышленности, торговле, землевладении и т. д. Все это сказалось на способах реализации материальных классовых интересов буржуазии. Так, в промышленности вследствие частной собственности на средства производства капитализм смог использовать общественные силы труда для получения максимальной прибавочной стоимости, придать научно-техническому прогрессу отчужденную форму развития, противопоставить родовую сущность человека самому трудящемуся[448]. Основу этого процесса К. Маркс охарактеризовал следующим образом: «Разделение труда и его комбинирование в процессе производства представляют собой такой механизм, который ничего не стоит капиталисту. Капиталист оплачивает лишь отдельные рабочие силы, а не их комбинацию, не общественную силу труда. Другой производительной силой, которая также ничего не стоит капиталисту, является сила науки. Далее, рост населения тоже является такой производительной силой, которая ему ничего не стоит. Но только в результате обладания капиталом — и особенно в форме системы машин — капиталист может присваивать себе эти даровые производительные силы: как скрытые природные богатства и природные силы, так и все общественные силы труда, развивающиеся вместе с ростом населения и историческим развитием общества»[449].
Таким образом, технические, управленческо-технологические и социально-экономические факторы, взятые в единстве, на определенном уровне развития делают возможным и необходимым коренное преобразование в материальном производстве, получившее название промышленной революции. Историческое значение последней состоит в том, что она знаменует собой вступление человечества в эпоху машинной индустрии, которая подготовила не только почву для ниспровержения последней антагонистической общественно-экономической формации, но и материальную основу для современного научно-технического прогресса, включая научно-техническую революцию. Эти материальные основы и обеспечивают определенную преемственность и направленность современного этапа развития науки, техники и производства.
Глава XX. ДИАЛЕКТИКА НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКОГО И СОЦИАЛЬНОГО ПРОГРЕССА
Направленность развития общества тесно связана с соотношением научно-технического и социального прогресса, вопрос о единстве которых нашел отражение в материалах XXV съезда КПСС[450]. Особенность этой проблемы в теоретическом плане состоит в том, что, с одной стороны, различаются как бы два уровня прогресса общества — научно-технический и социальный, а с другой — подчеркивается их взаимообусловленность, взаимовлияние. «Все более значительную роль в современном мировом развитии, — отмечает П. Н. Федосеев, играет диалектика научно-технического и социального прогресса»[451]. В определенном смысле вопрос о соотношении научно-технического и социального прогресса представляет собой вопрос о соотношении материальных основ общества с другими его сторонами.
Становление научно-технического прогресса как стороны рассматриваемого соотношения совпадает со становлением науки как непосредственной производительной силы[452]. Превращение науки в необходимую основу производства и порождает научно-технический прогресс как закономерную форму технического прогресса. Превращение науки в непосредственную производительную силу может быть понято также под углом зрения определенной направленности ее развития. Некоторые авторы понимают эту направленность как процесс воплощения духовного в материальном, указывая на процесс перехода научных идей в вещественные факторы производства. Но с таким пониманием «превращения» науки в непосредственную производительную силу согласиться нельзя.
В процессе производства, отмечает А. К. Уледов, «духовное, реализуясь, воплощаясь в деятельности, в отношениях, перестает быть духовным…»[453]. Следует добавить: духовное несомненно также перестает быть духовным, когда воплощается в вещах. В этом смысле К. Маркс писал об овеществленной силе знания[454]. Но овеществленная сила знания — это опосредованное, а не непосредственное знание. Поэтому в качестве непосредственной производительной силы наука выступает лишь как духовное явление, именно как человеческая сущностная сила, сила его интеллекта, или, говоря словами К. Маркса, сила «всеобщего интеллекта».
О какой же направленности превращения науки в непосредственную производительную силу идет речь? На этот вопрос помогает ответить идея К. Маркса, заключенная в 11-м тезисе о Фейербахе, в котором К. Маркс писал: «Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его»[455]. Это значит, что философия в прошлом выполняла объясняющую функцию. Преобразующая функция, которая реализуется в изменении мира, присуща марксистско-ленинской философии, выступающей научной управляющей силой по преобразованию современного мира на социалистических и коммунистических началах. Но переход от объясняющей к преобразующей функции свойствен не только философии, но и науке в целом, в том числе тем ее отраслям, которые обслуживают непосредственно производство, производительные силы. Этот переход и есть процесс превращения науки в непосредственную производительную силу.
Данный процесс характеризуется направленностью движения от фундаментальных к прикладным исследованиям и далее к разработкам. На стадии разработок наука и выполняет в конечном счете функцию непосредственной производительной силы. Например, теория относительности, квантовая механика, возникнув на рубеже XIX–XX вв., вначале лишь объясняли суть многих физических процессов. И только в середине XX в. идеи теории относительности, квантовой механики, воплощенные в прикладных исследованиях и разработках, стали играть преобразующую роль, вызвав к жизни атомные электростанции, квантовые генераторы электромагнитного излучения (лазеры, мазеры) и т. д. Можно сказать, что идея теории относительности и квантовой механики превратились в непосредственную производительную силу к середине XX в.
Направленность процесса превращения науки в непосредственную производительную силу — это направленность развития науки в рамках ее духовного бытия как силы человеческого интеллекта. Другими словами, это такое развитие человеческого интеллекта до стадии определенной зрелости, когда он оказывает практическое преобразующее воздействие на непосредственный производственный процесс. Таким образом, вопрос о превращении науки в непосредственную производительную силу является вопросом о направленности в развитии духовного, когда оно становится определенной стороной материальных производительных сил.
Материализм состоит не в том, чтобы овеществление считать признаком науки как производительной силы. Важно понимать, что сам процесс превращения науки в производительную силу определяется такой материальной основой, как крупная машинная индустрия, которая позволяет систематически применять данные науки к производству[456]. К. Маркс писал: «Принцип машинного производства — разлагать процесс производства на его составные фазы и разрешать возникающие таким образом задачи посредством применения механики, химии и т. д., короче говоря, естественных наук, — повсюду становится определяющим»[457]. Это имеет место в истории общества со времени промышленной революции конца XVIII — начала XIX в., которая привела к становлению крупной машинной индустрии. С этого времени, можно сказать, и начинается в широких масштабах превращение науки в непосредственную производительную силу, т. е. развитие у науки социальной функции непосредственной производительной силы как естественный, объективно обусловленный материальным производством процесс.
Таким образом, превращение науки в непосредственную производительную силу — это не независимый, спонтанный процесс, а процесс, определяемый в конечном счете материальной стороной жизни общества. Функция непосредственной производительной силы науки в рамках производительных сил вторична, обусловлена состоянием материального производства в целом. Что касается «овеществления» данных науки, то оно является материальным показателем. Именно в этом смысле, на наш взгляд, и следует понимать слова К. Маркса: «Развитие основного капитала является показателем того, до какой степени всеобщее общественное знание [Wissen, knowledge] превратилось в непосредственную производительную силу, и отсюда — показателем того, до какой степени условия самого общественного жизненного процесса подчинены контролю всеобщего интеллекта и преобразованы в соответствии с ним…»[458]
Это значит, что развитие основного капитала является показателем развития науки как непосредственной производительной силы, а следовательно, и показателем степени и скорости направленности движения науки от фундаментальных к прикладным знаниям, к разработкам, т. е. показателем силы непосредственного воздействия достижений человеческого знания на производство. Материализм состоит не в том, чтобы не признавать роль науки как духовного фактора в качестве непосредственной производительной силы, а в том, чтобы, признавая данную роль за наукой как духовным явлением, увидеть критерий развития науки в этой роли в материальных факторах производства — в оснащении современного производства средствами труда, созданными по последнему слову науки, или, как иногда говорят, «онаученной» техникой. Например, в условиях научно-технической революции показателем степени превращения современной науки в непосредственную производительную силу является мера развертывания новейших средств труда в производстве (станков с программным управлением, автоматизированных систем управления — АСУ, атомных электростанций — АЭС и т. д.). В свою очередь это развертывание в производстве новейшей техники, что тождественно развертыванию в производстве НТР, является критерием развития производительных сил в условиях социализма.
Превращение науки в непосредственную производительную силу как причина НТР имеет одну особенность. Если превращение науки в непосредственную производительную силу начинается с промышленной революции конца XVIII — начала ХIХ в., то для середины XX в., когда началась НТР, социальная функция науки как производительной силы претерпела качественные изменения. Теперь наука не только обслуживает производство, как это было в XIX в.[459], но и приводит к созданию принципиально новых технологических процессов, новых видов техники и производств (лазеры, АЭС, МГД-генераторы и т. д.). Это значит, что в социальной функции науки как непосредственной производительной силы наступила новая, революционная фаза, т. е. в ее развитии осуществляется определенная направленность — прогресс.
Этот скачок был связан, во-первых, с накоплением нового информационного материала, опирающегося на революцию в теоретическом естествознании (конец XIX — начало XX в.) и на возникновение таких областей знания, как теория относительности, квантовая механика, а позднее кибернетика и т. д., с развитием прикладных разделов этих революционных областей науки, что позволило практически применить их достижения. Во-вторых, он был связан с созданием необходимой материальной базы в виде крупной машинной индустрии и больших материальных и человеческих трудовых ресурсов.
Кроме того, революционный скачок в выполнении наукой функции непосредственной производительной силы совершался в условиях новой социально-исторической обстановки. Она определялась становлением сил социализма, начавшимся с Великой Октябрьской социалистической революции, противоречиями между социализмом и капитализмом, а также глубокими противоречиями в империалистических странах, которые были вовлечены фашистской Германией во вторую мировую войну. Наука в этих условиях становилась не только важным средством решения внутренних задач развития производства и культуры, но и силой, использовавшейся для достижения политических целей, которые возникали в международных отношениях в различных формах и ситуациях войны и мира.
В новых условиях развития науки, производства, социальных отношений в мире революционная фаза превращения науки в непосредственную производительную силу (создание принципиально новых видов техники, технологических процессов и производств) выразилась в том, что возникла и стала развиваться современная научно-техническая революция[460]. Научно-технический прогресс приобрел, таким образом, качественно новую, революционную форму, хотя в значительной степени сохранились и его эволюционные формы.
В связи с тем что НТР не полностью охватила сферу производственной деятельности человека, поскольку остаются виды труда, основанные на применении трехзвенной системы машин, а также сохраняется значительная доля ручного труда, можно говорить лишь о том, что революция в производительных силах еще только развертывается. Как подчеркивает Ю. В. Андропов, «стала ясной экономическая недопустимость дальнейшего сохранения значительной доли ручного, немеханизированного труда, которая только в промышленности достигает 40 процентов»[461].
Таким образом, научно-технический прогресс — это особый этап технического прогресса, опирающегося на превращение науки в непосредственную производительную силу и характеризующегося определенными формами, этапами и темпами развертывания в зависимости от научного прогресса и обусловливающих его социально-экономических процессов.
Научно-технический прогресс является основой непрерывности и преемственности в естественноисторическом процессе перехода от капиталистической к коммунистической общественно-экономической формации. Но естественноисторический процесс характеризуется и качественными скачками, перерывами постепенности, переходами от одной общественно-экономической формации к другой. Такие качественные скачки представляют собой революционную форму социального прогресса, включающего переход от одного типа социального прогресса к другому.
Социальный прогресс[462] охватывает многообразные и ее социальные последствия, процессы общественной жизни, которые непосредственно не включаются в научно-технический прогресс, но изменяются в конечном счете в зависимости от него[463]. Сюда относятся прежде всего изменения в производственных отношениях, социально-классовой структуре общества, сфере политических, национальных, семейно-бытовых отношений, образе жизни человека и т. д.
В современную эпоху вопрос о соотношении научно-технического и социального прогресса приобрел особо важное значение. В частности, научно-технический прогресс и научно-техническая революция стали не только полем экономического соревнования между двумя противоположными социально-экономическими системами — социалистической и капиталистической, но и объектом идеологической борьбы между марксистско-ленинской наукой и буржуазными концепциями о настоящем и будущем человеческого общества.
Научно-технический прогресс и возникновение и развертывание научно-технической революции буржуазные идеологи используют в качестве повода для распространения иллюзий об автоматическом разрешении противоречий капитализма и вступлении его в новую эру «индустриального», «постиндустриального», «технотронного» общества[464] и т. д. При различии в понятиях, которыми обозначается «новая эра» или «новый век», концепции буржуазных авторов совпадают в одном — в них научно-технический прогресс несет определенную социальную нагрузку. Роль социальных, производственных отношений либо не учитывается вовсе, либо их содержание автоматически включается в содержание научно-технического прогресса. Вопрос о принципиальном различии капитализма и социализма снимается, перспектива развития общества к коммунизму подменяется перспективой гибридных «технотронных» или «постиндустриальных» обществ. По существу эти концепции представляют собой разные формы апологетики капитализма, игнорирующие вопрос о революционном переустройстве капиталистического общества на социалистических началах. Защита капитализма, боязнь революционной борьбы пролетариата — таковы классовые корни этих концепций, которые служат интересам современной буржуазии.
Кроме классовых корней различные буржуазные, немарксистские концепции имеют и философские, гносеологические корни. Они связаны с непониманием диалектики соотношения научно-технического и социального прогресса. Это выражается в преувеличении роли научного и технического прогресса, в абсолютизации научно-технических достижений. Проблемы социально-экономического развития сводятся при этом к проблемам научно-технического прогресса или подменяются ими.
В марксизме научно-технический и социальный прогресс рассматриваются в тесном диалектическом единстве. Именно классовый и исторический подходы к анализу противоречий конкретного общества позволяют научно раскрыть действительное соотношение научно-технического и социального прогресса, являющееся одним из центральных моментов диалектики современного общественного развития. Мы рассмотрим лишь некоторые аспекты этой диалектики.
Между научно-техническим и социальным прогрессом существует зависимость, которая выступает в виде своеобразной триады. Она не является прямым аналогом закона отрицания отрицания в общественной жизни, но тем не менее характеризует своеобразную форму направленности научно-технического и социального прогресса в ходе их взаимодействия. Так, буржуазные революции в странах Западной Европы (XVII–XIX вв.) предшествовали промышленной революции конца XVIII — начала XIX в. Последняя открывала возможность для достижения конечной цели буржуазных революций — установления полного господства капиталистических отношений и получения более высоких прибылей буржуазией на основе создания крупной машинной индустрии в ходе развертывания промышленной революции. Таким образом, имела место своеобразная трехзвенная цепь исторических событий, которые выражали определенную последовательность и направленность общественного прогресса: социальная революция — техническая революция XVIII–XIX вв. — соответственно достижение конечной цели революции социальной (в данном случае буржуазной), связанное с перерастанием технической революции в промышленную (включающую переворот не только в технике, но и в системе общественных отношений производства) и тенденцией к получению монополиями максимальных прибылей. Заметим, что цели буржуазной социальной революции исторически ограниченны.
В условиях становления коммунистической формации подобный цикл как бы тоже имеет место, но принимает при этом иную форму. Социалистическая революция предшествует современной научно-технической революции. И вместе с тем прогресс науки и техники, научно-техническая революция выступают средством достижения конечной цели революции социальной — построения коммунистического общества. Реализация этой цели будет связана с современной промышленной революцией в условиях развитого социализма и коммунистического строительства и соответствующим переходом всех общественных отношений в коммунистические.
В отношении современного капитализма можно говорить уже не о достижении некой конечной цели буржуазной революции, а об обострении противоречий капитализма в условиях современной НТР. Это связано с возникновением социально-экологического, энергетического кризисов как проявлений общего кризиса капитализма. Капитализм теряет свои позиции одну за другой. Его развитие характеризуется цепью социальных противоречий в связи с качественно новыми ступенями научно-технического прогресса. Говоря о том, что машинная индустрия определила гигантский прогресс в капиталистическом обществе, В. И. Ленин подчеркивал: «Прогресс этот сопровождается, как и все другие прогрессы капитализма, также и „прогрессом“ противоречий, т. е. обострением и расширением их»[465].
Существенной особенностью современного этапа научно-технического и социального прогресса в мире является возникновение глобальных проблем. Капитализм стал одной из решающих причин возникновения ряда глобальных проблем, вставших перед человечеством и оказавшихся препятствием на пути современного этапа социального прогресса. Среди них кроме названных (социально-экологической, энергетической проблем) острейшими являются проблемы войны и мира, голода и болезней населения целых регионов планеты, освоения космоса и Мирового океана[466]. Глобальный характер проблем современности, свидетельствующий об остроте противоречий на пути осуществления социального прогресса, выражает особенность диалектики современной эпохи. Глобальность этих проблем говорит об углубляющемся характере связей в общественной жизни, об общности судеб рода человеческого, несмотря на национальные и социально-экономические различия, существующие между странами и народами. Эта общность судеб осознается и немарксистскими авторами, что нашло отражение в символических названиях их книг: «Земля только одна», «Замыкающийся круг», «Драма океана» и т. д.[467]
Особую остроту представляет проблема сохранения мира, поскольку военно-промышленные комплексы ряда капиталистических стран, получающие огромные прибыли за поставки смертоносного оружия, стремятся и дальше создавать обширный арсенал ядерного, термоядерного, нейтронного, химического, бактериологического и других видов вооружения. Накопление этого арсенала вооружений, грозящего гибелью современной цивилизации, ставит человечество перед необходимостью активной борьбы за мир и разоружение. «Все, кто поднимает сегодня свой голос против безумной гонки вооружений, в защиту мира, — подчеркнул Ю. В. Андропов, — могут быть уверены, что на достижение именно этих целей направлена политика Советского Союза, других социалистических стран»[468].
Решение глобальных проблем наталкивается прежде всего на противоречия, порождаемые капиталистической социально-экономической системой, ее стихийным воздействием на освоение ресурсов планеты, безудержным накоплением разрушительных сил, деформацией человеческих ценностей. Попытки некоторых ученых Запада найти выход в решении глобальных проблем на пути изменения человеческих качеств наталкиваются на объективные препятствия: отрицательные стороны в человеческих качествах и деятельности людей неизбежно воспроизводятся под влиянием капиталистических общественных, и прежде всего производственных, отношений. И в конце концов сам автор идеи изменения «человеческих качеств» А. Печчеи признает: «При нынешней организации общества невозможно осуществить никакой глобальной программы рационального использования ни одного возобновимого или невозобновимого природного ресурса, не говоря уже о сохранении и бережливом отношении к ним»[469].
Необходимость разрешения глобальных проблем современности с неизбежностью требует преобразования мира в глобальном масштабе на социалистических, плановых, коллективистских началах. Наряду с необходимостью преобразования общественных отношений, что составляет важнейшую сторону социального прогресса, глобальные проблемы современности требуют и дальнейших изменений в области научно-технического прогресса.
Важная особенность преобразования производительных сил должна состоять в том, чтобы не только природные процессы превращать в промышленные, но и промышленные все более гармонично подключать к природным. Это можно осуществить на основе использования биофизических и биохимических закономерностей, что позволит поставить производство в новое отношение с окружающей биосферой. Использование указанных закономерностей даст возможность осуществить космизацию производства за счет аккумуляции солнечной энергии на основе принципа фотосинтеза, о чем пишет академик Н. Н. Семенов[470]. Имеется в виду также замена в будущем используемых в современной промышленности органических видов топлива, добываемых в литосфере Земли и невосполнимых в короткие сроки ее медленной эволюции, иными, такими, как водород, который будет служить топливом для двигателей заводов, фабрик, транспорта. Одним словом, должны быть качественно изменены основы энергетики и технологии производства. Все это означает, что речь идет о необходимости и возможности новой НТР[471].
Если промышленная революция XVIII–XIX вв. была связана с тем, что человек, по словам К. Маркса, ставил между собой и предметом труда природный процесс, превращая его в промышленный, а современная НТР усиливает этот процесс, то теперь задача состоит в том, чтобы промышленный процесс все более гармонично подключать к природному. Не исключено, что новая НТР начнется еще до исчерпания возможностей современной НТР. Она приведет к новому типу производства. Поскольку будут использоваться космические источники энергии, то этот тип приобретет космические оттенки и параметры. И если следует говорить о космизации производства, то скорее всего в связи с производством на основе развертывания новой НТР. Вместе с тем под влиянием новой НТР будет складываться новый — экологизированный — технологический способ производства, который позволит разрешить экологические противоречия.
Столь коренное преобразование основ производства и транспорта возможно в полной мере в условиях коммунистических общественных отношений, формирующихся на базе единства научно-технического и социального прогресса, в рамках нового типа цивилизации — коммунистической — на ее зрелом этапе. Подобно тому как развитой социализм характеризуется развертывающейся современной научно-технической революцией, которая в конечном счете приведет к созданию материальных основ коммунистического общества, так и новая НТР станет материальной базой более высокого этапа коммунистической формации. Направленность научно-технического прогресса от одного этапа к другому, более высокому определяет в конечном счете и направленность социального прогресса к его высшим этапам. Но этот естественноисторический путь социального прогресса предполагает целенаправленную борьбу и деятельность трудящихся масс под руководством коммунистических партий.
Глава XXI. ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС СТАНОВЛЕНИЯ И РАЗВИТИЯ ЦИВИЛИЗАЦИИ
Один из важнейших аспектов направленности развития общества связан с диалектическим процессом становления и развития цивилизации. Переход общества от состояния дикости и варварства к цивилизации придает движению общества характер восходящего развития, которое со становлением цивилизации приобретает черты прогресса: пассивное приспособление человека к окружающей природной среде уступает место активному овладению ею. Последнее составляет важнейший признак цивилизации и знаменует возрастающую роль человеческого разума, сознания в истории. Именно в активном овладении окружающей средой заложена тенденция к всестороннему развитию человека, к утверждению его как подлинного субъекта исторического процесса. В восходящем развитии цивилизации состоит объективный смысл человеческой истории.
Связь цивилизации с общественным прогрессом позволяет рассматривать проблему цивилизации как человеческую проблему, овеянную идеями романтики, гуманизма, выражающую лучшие надежды на будущее человека и человеческого общества. Но поскольку понятие цивилизации начало формироваться до материалистического понимания истории, то естественно, что перспективы общества, заключенные в самой идее цивилизации, как правило, связывались с субъективистским, идеалистическим пониманием природы, сущности цивилизации и ее будущего. Верной была лишь мысль о том, что проблемы цивилизации и проблемы человека тесно связаны между собой.
Отсутствие материалистического подхода к проблеме цивилизации неизбежно заводило исследователей судеб человечества в тупик. Одни высказывали оптимистические надежды на лучшее будущее человека, другим были свойственны пессимистические настроения. Понятие цивилизации всегда было тесно сопряжено с представлениями о будущем. Оно органически включало в себя идею направленности общественного развития. Даже поиски цивилизаций прошлого (например, гипотетической Атлантиды) так или иначе связывались с надеждами на будущее. В изучении прошлого исследователи стремились увидеть тенденции будущего развития человечества и человека.
В настоящее время идея цивилизации вновь стала предметом исследования, ученые-марксисты подходят к ее изучению с позиций материалистического понимания истории[472]. Это, с одной стороны, связано с задачами теории и практики коммунистического строительства, а с другой — в значительной мере обусловлено острыми ситуациями в мире. На XXVI съезде КПСС указывалось, что в современных условиях имеется угроза самому существованию человеческой цивилизации, если позволить реакционным силам толкнуть мир к термоядерной катастрофе. Отмечая безумие так называемой идеи ограниченной ядерной войны, пропагандируемой американскими стратегами, съезд подчеркнул, что такая война, например, в Европе означала бы верную гибель европейской цивилизации[473], ибо она уничтожила бы все, что достигнуто человечеством на протяжении его истории в области материальной и духовной культуры.
В содержание понятия цивилизации вкладывается, как правило, все самое ценное, что связано с жизнью людей, развитием человека, культурных (материальных и духовных) ценностей общества, созданных в результате трудовой деятельности народных масс за всю историю человечества.
Включение в понятие цивилизации общечеловеческого, гуманистического содержания позволяет оперировать им как общесоциологической категорией. На эту всеобщность понятия обращалось внимание в нашей литературе. Например, В. П. Тугаринов лисал, что «цивилизация современных развитых стран находится на одном порядковом уровне технического оснащения промышленности и сельского хозяйства, развития научно-технического прогресса, средств информации и связи, урбанизации и т. п. Указанные явления однотипны для стран той и другой социальной системы…»[474].
Но разумеется, понятие цивилизации не сводится к общим моментам в развитии человечества. Поскольку в мире существуют различные социальные системы с разными общественными отношениями между людьми, постольку понятие цивилизации с необходимостью отражает роль этих отношений в историческом процессе. Пессимизм многих исследователей прошлого по поводу цивилизаций был обусловлен прежде всего характером антагонизмов, порожденных эксплуататорскими общественными отношениями. Поэтому цивилизация на различных этапах своего развития отражает не только общие всему человечеству черты, но и различия, обусловленные характером социально-экономических систем.
Последовательную критику капиталистической формы цивилизации дал Ф. Энгельс в книге «Происхождение семьи, частной собственности и государства». Одновременно он раскрыл и содержание понятия цивилизации, придав ему материалистический смысл. Начиная рассмотрение этого вопроса, Ф. Энгельс писал: «Согласно материалистическому пониманию, определяющим моментом в истории является в конечном счете производство и воспроизводство непосредственной жизни»[475]. Цивилизацию Ф. Энгельс связывал с особым этапом общественного развития, обусловленным качественными изменениями в производстве, системе общественных отношений, прежде всего отношений собственности. При этом он указывал на обусловленность семейных отношений системой общественных отношений. «Старое общество, покоящееся на родовых объединениях, — подчеркивал Ф. Энгельс, — взрывается в результате столкновения новообразовавшихся общественных классов; его место заступает новое общество, организованное в государство, низшими звеньями которого являются уже не родовые, а территориальные объединения, — общество, в котором семейный строй полностью подчинен отношениям собственности и в котором отныне свободно развертываются классовые противоречия и классовая борьба, составляющие содержание всей писаной истории вплоть до нашего времени»[476]. Таким образом, понятие цивилизации отражает особое состояние общества и не совпадает по своему содержанию с понятием общественно-экономической формации. Это состояние общества охватывает связи семейных отношений и отношений собственности; дифференциацию видов деятельности, разделение труда; классовую структуру общества, функции разных общественных институтов, включая государство и т. д., т. е. не ограничивается каким-либо определенным кругом сфер общественной жизни. Причем, например, разделение труда как признак цивилизованного общества, сложилось не сразу, а формировалось исторически. Ф. Энгельс отмечал сначала выделение из массы варваров пастушеских племен, что впервые, по его словам, сделало возможным регулярный обмен между ними[477]. Затем произошло второе крупное разделение труда — отделение ремесла от земледелия[478]. Наконец, говоря о третьем разделении труда, он писал: «Мы подошли теперь к порогу цивилизации. Она открывается новым шагом вперед в разделении труда»[479]. При этом он имел в виду возникновение класса, занимавшегося не производством, а только обменом продуктов, т. е. появление купцов как специфического класса паразитов. И Ф. Энгельс сделал вывод: «…цивилизация является той ступенью общественного развития, на которой разделение труда, вытекающий из него обмен между отдельными лицами и объединяющее оба эти процесса товарное производство достигают полного расцвета и производят переворот во всем прежнем обществе»[480]. Ф. Энгельс подверг острой критике отрицательные стороны развития цивилизации, связывая эти стороны с характером общественных отношений. Он писал: «Низкая алчность была движущей силой цивилизации с ее первого до сегодняшнего дня…»[481] И далее: «…основой цивилизации служит эксплуатация одного класса другим…»[482]
Сущность цивилизации состоит в особой позиции человека по отношению к различным сферам, в которых он действует. Развитие цивилизации свидетельствует о росте господства человека над окружающими его природными и социальными силами. В связи с этим проблема цивилизации включает и ценностный аспект, связанный с такими понятиями, как социальный прогресс, гуманизм и т. д.
В историческом материализме впервые в истории философской мысли понятие цивилизации ставится на научную основу: ценностный аспект цивилизации рассматривается в зависимости от социально-экономических основ общества. Поэтому возвышение человека над окружающими его природными и социальными силами — это не одноактный процесс, а исторический процесс, имеющий определенную направленность. Уже у Моргана содержалась идея о прогрессе общества, который он связывал с овладением человеком окружающими силами природы. Так, имея в виду прогресс в производстве средств к жизни, Морган писал, что «искусность в этом производстве имеет решающее значение для степени человеческого превосходства и господства над природой; из всех живых существ только человеку удалось добиться почти неограниченного господства над производством продуктов питания. Все великие эпохи человеческого прогресса более или менее прямо совпадают с эпохами расширения источников существования»[483].
Однако, как мы уже отмечали, возвышение человека не исчерпывается лишь овладением природными ресурсами. Человек постепенно стремится поставить под свой контроль, подчинить своему управляющему воздействию, во-первых, природную среду, включающую биосферу, литосферу, гидросферу; во-вторых, техносферу— искусственно созданную цивилизацией сферу вещественных факторов; в-третьих, социальную сферу, включающую систему социально-экономических, политических, нравственных, семейных и прочих отношений, систему видов деятельности людей; наконец, в-четвертых, собственную природу и социальную сущность.
Подчинение этих факторов управляющему воздействию человека осуществляется в процессе его деятельности. Все виды преобразующей человеческой деятельности, прежде всего труд, содержат моменты управляющего воздействия на окружающую среду. К. Маркс определил труд как деятельность, при помощи которой человек контролирует и опосредует обмен веществ между обществом и природой.
Управляющая роль человека характеризуется эволюционными и революционными этапами, которые выражают направленность развития самого человека и цивилизации. Овладение человеком природными и социальными процессами связано с цепью революций в управлении этими процессами. Первой из них была сельскохозяйственная революция, совершившаяся около 10 тыс. лет назад и положившая начало переходу от присваивающей экономики к производящей, т. е. к производству в подлинном смысле этого слова. Данная революция вошла в литературу под названием неолитической. Она была революцией в управлении природными процессами на пути их превращения в производственные. Как производственная революция, она сопровождалась переворотом во всей системе общественных отношений, или, как отмечал Ф. Энгельс, во всем прежнем обществе[484].
Указанный переворот сопровождался определенными изменениями в разделении труда и, что особенно важно для становления цивилизации, отделением умственного труда от физического. Выделение духовной деятельности в относительно самостоятельную область особенно ярко характеризует усиление управляющей функции человека по отношению к окружающей среде. Неолитическая революция явилась фактически первой крупной революцией в управлении природными процессами, означавшей превращение их в производственные, и первой революцией в управлении, приведшей к становлению цивилизации. В истории имели место и другие революции в производительных силах и соответствующие перевороты в производственных отношениях. Так, крупной революцией была, в частности, промышленная революция конца XVIII — начала XIX в., которая наряду с аграрным типом производства привела к возникновению нового, индустриального типа производства.
Эти революции, знаменовавшие собой преимущественно усиление господства человека над природой, осуществлялись в рамках одного типа цивилизации, хотя и в разных (феодальной, капиталистической) формациях. Переход к новому типу цивилизации происходит лишь тогда, когда революция в управляющей деятельности человека совершается также по отношению к социальным силам. Началом этого процесса была Великая Октябрьская социалистическая революция. Она проложила путь к становлению нового, коммунистического типа цивилизации, когда на основе общественной собственности на средства производства создаются условия для управления всеми сторонами научно-технического и социального прогресса и сферами общественной жизни. В. И. Ленин в работе «Очередные задачи Советской власти» писал: «Мы, партия большевиков, Россию убедили. Мы Россию отвоевали — у богатых для бедных, у эксплуататоров для трудящихся. Мы должны теперь Россией управлять»[485]. Задача управления всем народным хозяйством была поставлена с учетом реальных возможностей начавшей свое становление новой, коммунистической цивилизации. Деятельность человека и общества опирается ныне на новую ступень свободы как познанной необходимости. По словам Ф. Энгельса, высшая ступень свободы достигается тогда, когда все причины общественного развития ставятся под контроль общества. Имея в виду коммунистическое общество, он писал: «Условия жизни, окружающие людей и до сих пор над ними господствовавшие, теперь подпадают под власть и контроль людей, которые впервые становятся действительными и сознательными повелителями природы, потому что они становятся господами своего собственного объединения в общество»[486].
Итак, особенность цивилизации состоит в том, что она представляет собой усиление господства человека, его управленческих функций по отношению к условиям жизни, окружающим людей и до сих пор над ними господствовавшим. Эти различные силы (условия), как природные, так и социальные, которые до сих пор действовали стихийно, теперь поступают под контроль человека, общества в целом. К социальным силам относятся классовые и общечеловеческие. Поэтому понятие цивилизации не может быть связано только с выделением, например, общечеловеческих моментов или того, что обще для социализма и капитализма. Сущностное понимание цивилизации связано с той ролью, которую играет человек и общество в истории. При этом цивилизация предстает как сложный процесс возвышения человека и общества над окружающей его средой, как процесс возрастания его свободы, как процесс усиления роли и значения субъективного фактора в жизни общества. Решающими показателями степени овладения окружающей природой выступают материальная культура и уровень развития общественных отношений. Что касается управления процессами развития самого человека, т. е. его биологических основ и социальной сущности, то оно становится возможным в полной мере лишь благодаря революции в управлении и общественными отношениями, и в определенной мере биологическими основами жизни человека в условиях коммунистического типа цивилизации, когда всестороннее развитие человека превращается не только в цель, но и в самоцель нового общества.
Если брать определенные исторические промежутки времени, то в общей прогрессивной направленности развития цивилизации можно обнаружить витки спирали, якобы возврат к старому, т. е. проявление действия закона отрицания отрицания. Это можно проследить на примере совершенствования функции человека по отношению к технологическим процессам. Так, неолитическая революция привела к тому, что человек впервые подчинил непосредственные природные процессы своему контролирующему и управляющему воздействию. Там он использовал главным образом биологические процессы почти в том виде, как они существовали в природе. Затем посредством широкого использования в производстве механических, физических, химических процессов в ходе промышленной революции конца XVIII — начала XIX в. человек превращал природные процессы, говоря словами К. Маркса, в промышленные процессы, как бы противопоставляя их природе, особенно живой, т. е. биологической форме движения материи. Это можно рассматривать как первый акт отрицания в покорении сил природы. Однако такое покорение природы привело к тому, что было нарушено гармоническое единство общества и окружающей среды.
Теперь встает задача создать такой тип производства, который включил бы технологические процессы, аналогичные природным процессам, что означало бы второй акт отрицания в форме новой научно-технической революции[487]. Такая революция подготавливается всем ходом развития науки и техники в наши дни и связана с широким вовлечением в производство биофизических, биохимических процессов. Таким образом, методологический подход к проблеме цивилизации с позиций закона отрицания отрицания позволяет выявить общую направленность в развитии не только природы, но и общества.
Что касается функции человека в управлении общественными отношениями, то в ее развитии закон отрицания отрицания выражается иначе. Чтобы выяснить специфику ее развития, следует выйти за исторические рамки цивилизации. Как известно, первоначально истинно коллективистские общественные отношения были свойственны первобытнообщинному строю. Начало цивилизации характеризовалось становлением антагонистических отношений в обществе. Это первый акт отрицания. Второй связан с утверждением нового типа цивилизации — коммунистической, т. е. с установлением высшей формы коллективистских отношений. Это и означает как бы возврат к старому, но на новом уровне развития.
Историческое развитие этих двух сторон управленческой деятельности человека по отношению к природным и социальным силам выражает тенденцию развертывания сущности человеческой цивилизации и индивидуального развития человека. Это развертывание будет связано с наиболее полным проявлением человеческой сущности истории, совершенствованием всех физических и духовных сил человека, превращением человека в подлинного властелина всех сил, которые функционируют в сфере общественной формы движения материи. Это и будет высшая ступень его свободы, которая неотделима от развития на Земле цивилизации нового типа — коммунистической.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги