Диалог с мастером об истине, добре и красоте

Откуда такой большой страх позволить себе быть по-настоящему живым?

Страх позволить себе быть по-настоящему живым — это не страх жизни, это очень хорошо замаскированный страх смерти. Если вы живой, вы непременно умрете. Смерть — это кульминация жизни. Страх жизни — это, по сути, не страх жизни; это страх того, что жизнь в итоге закончится смертью.

Но ум хорошо все маскирует и отправляет вас в ложном направлении. Он уводит вас от действительности внутреннего субъективного опыта. Как можно бояться жизни? Из-за чего?

Все, что мы имеем, — это жизнь: вся музыка, весь танец и все песни, вся красота и весь поиск истины принадлежат человеку, который полностью жив. Что за страх может быть относительно жизни?

Жизнь необходимо проживать тотально и так интенсивно, чтобы вы могли выдавить сок из каждой минуты, не оставив ни капли. Только такая жизнь подлинна, значима; только такая жизнь не заканчивается смертью — но подходит в момент смерти к двери в божественное.

Смерть — это сложное явление, такое же сложное, как жизнь, а возможно, и более сложное. Жизнь длится семьдесят-восемьдесят лет, а смерть сконцентрирована в одном моменте, в доле секунды. Поэтому смерть — это чудо. Те, кто не жил, переживают только смерть. А те, кто жил тотально, переживают бесконечное высвобождение в сознание Вселенной; для них смерть превращается в друга.

Но начните с жизни, потому что жизнь — это начало, а смерть — это конец. Если с самого начала вы будете бояться, вы не дадите питания розовому кусту, не дадите воды, не позаботитесь о нем. Вы не подойдете к нему, вы не изольете на него свою любовь. Розовый куст сожмется, умрет — не принеся цветов, ни разу не испытав ни одного прекрасного момента блаженства или экстаза. Он просто сожмется, он никогда не узнает о том, сколько невероятной красоты и аромата таит его сущность. Естественно, состояние такого розового куста очень депрессивно. Он умрет в агонии, не узнав, что такое жизнь. Он узнает только смерть...

Необходимо запомнить простую логику: если вы не живете тотально, вам придется пройти через смерть. А смерть — это лишь вымысел, но вы будете чувствовать ее возможно даже сильнее, чем свою жизнь, потому что за все время своей жизни вы никогда не жили — это был лишь далекий и слабый отзвук жизни; в лучшем случае она состояла из того же, из чего сделаны сны, и это — в лучшем случае. Но вы никогда на самом деле не жили, вы никогда на самом деле не любили, вы никогда на самом деле не танцевали. Вы всегда оставались в стороне от живого источника, где бы он ни находился; вы не позволяли себе обновления, вы не позволяли жизни прийти к вам и войти в ваш дом.

Хотя казалось, что вы живете, это было жизнью только с точки зрения медицины. Вы дышали, вы говорили, вы спали, вы просыпались, вы работали — это признаки, по которым медицина определяет, что человек жив.

Мистикам известно гораздо больше, чем медицине. Они знают, что это — только признаки, но признаки — это еще не жизнь. Жизнь может существовать без этих признаков, а признаки — без жизни.

Мне вспомнился один индийский мистик, Брахма Йоги. Почти тридцати лет он обучался единственной вещи, потому что он хотел доказать медицине, — он сам был врачом, — что признаки жизни — это еще не жизнь. Это странный мир. Он демонстрировал это в Оксфорде, в Кембридже, в Гарварде, в Токио, в Калькутте.

Вот что делал Брахма Йоги: он садился и погружался в состояние глубокой медитации, и постепенно его дыхание останавливалось, пульс исчезал, сердцебиения не было. Врачи проверяли это — лучшие врачи всех университетов, и дюжина врачей выписала для него свидетельства о смерти. Врачи отмечали все признаки, которые медицина расценивает как смерть, и невозможно было поверить, что мистик жив.

У Брахма Йоги было одно условие: как только его признают мертвым, врачи должны были немедленно подписать свидетельство о его смерти. Через десять минут после этого он снова медленно начинал дышать, пульс возобновлялся, и постепенно он открывал глаза и улыбался врачам. Он собрал столько этих свидетельств о смерти, из стольких медицинских университетов, что это стало великой загадкой. Врачи не могли поверить в это, признаки смерти были совершенно очевидными. В чем был секрет?

Его секрет был известен на Востоке на протяжении многих веков. Я не хочу, чтобы вы тратили тридцать лет, просто чтобы доказать это, — это бессмысленно, но, пусть и в меньшей степени, вы можете почувствовать это во время медитации. По мере того как ваша медитация углубляется, ваше дыхание становится более медленным и тихим.

Вы прекрасно знаете, что когда вы злитесь, оскорблены, ваше дыхание, ваше сердцебиение учащаются. Когда вы неожиданно слышите хорошие новости, например, о том, что выиграли в лотерею, ваше сердце бьется так громко, что слышно даже соседям. Вы знаете — ваше сердцебиение, ваше дыхание меняются с вашими эмоциями. В медитации вы идете за пределы эмоций, за пределы мыслей. Естественно, дыхание становится таким тихим, что, пока вы не прислушаетесь по-настоящему, его будет очень трудно услышать.

В дзен, когда медитирующий очень глубоко погружается в медитацию, единственный способ определить, жив он или мертв, — поднести зеркало к его носу. Дыхания медитирующего не слышно, но если он жив, зеркало запотеет. Это будет единственным признаком жизни...

Брахма Йоги доказал — почти всем экспертам в мире, — что признаки жизни являются лишь внешними. Источник жизни может оставаться так глубоко внутри, что обнаружить его будет невозможно. Только тот, кто жив, знает красоту этого источника, его сияние, его блаженство. Но это не то, что может уловить стетоскоп, — благословение, блаженство, экстаз. Не существует инструмента, который мог бы обнаружить все это.

Если жизнь можно разотождествить с признаками жизни, — Брахма Йоги никогда не говорил этого, но я говорю, — тогда можно посмотреть с другой стороны. Может быть, миллионы людей лишь страдают от жизни, не имея ничего внутри. Они просто существуют как роботы: у них есть физиология, биология, химия, мозг, в который встроена программа работы на срок в семьдесят лет. И он работает...

Вы удивитесь, узнав, что даже в могиле у человека продолжают расти волосы и ногти, потому что процесс роста волос и ногтей вообще не нуждается в жизни. Если вы раскопаете могилу, вы поразитесь: волосы человека стали очень длинными, его ногти стали очень длинными. Вы можете встревожиться: «Действительно ли этот человек мертв, или он нас дурачит?»

Но мир наполнен трупами; это трупы, потому что они боятся жизни. А почему они боятся? Они боятся, потому что, если они войдут в поток жизни, в конце концов, им придется столкнуться со смертью. Но их логика совершенно абсурдна.

За всю историю человечества опыт всех тех, кто жил тотально и интенсивно, тех, кто поджигал факел своей жизни сразу с обоих концов, показывает, что они никогда не встречались со смертью. Они были так полны жизни, что в момент смерти происходила великая трансформация. Они не умирали, они не становились бессознательными, они просто перемещались либо в новую форму жизни, либо, если они были настолько пробужденными, что не было необходимости в какой-то еще форме, они перемещались в бесконечную Вселенную. Вся Вселенная становилась их телом и их существом. Это — высочайший пик, которого вы можете достичь. Но если вы боитесь жизни, достичь его будет сложно.

В Индии есть растение, очень красивое растение с прекрасным названием — чуимуи, что означает «недотрога». Стоит прикоснуться к одному из его лепестков, и все растение немедленно закрывается; все его лепестки закрываются, все растение выглядит так, будто оно совершенно мертво. У него мало лепестков, всего два, и если вы прикоснетесь хотя бы к одному из них — они закроются, и все растение тут же перейдет в состояние чрезвычайного положения. Небольшая опасность... и потребуется примерно пятнадцать минут, чтобы оно подождало и проверило, исчезла ли опасность. Затем, очень медленно, оно снова раскроет свои лепестки...

Если вы — чуимуи — такие же недотроги, если в тот момент, когда жизнь касается вас, вы тут же закрываетесь, — зачем тогда вы живете? Вы уже мертвы. Люди мертвы в разной степени: некоторые мертвы на сто процентов, некоторые — на пятьдесят, некоторые — на тридцать. Самые религиозные, самые добродетельные, благопристойные, аскетичные — живы не более чем на пять процентов, или даже меньше. Великие святые сжались даже еще больше — они живут лишь на один процент, потому что еще могут дышать. Помимо этого, признаков жизни у них нет.

От жизни вас уводит страх смерти.

Но реальность такова, что, пока вы не живете на сто процентов — или немногим больше ста процентов, если можете, — тогда смерть не случится с вами. Вы никогда не испытаете никакой смерти, лишь поменяете место жительства. Все будут знать, что вы мертвы, но какое вам дело до всех остальных? Вы будете знать, что вы живы, и живы более чем когда-либо, потому что тело — это препятствие, клетка, тюрьма.

Ваш ум так тяжел, так замусорен. Вы не видите, что ваше сознание несет тысячелетний груз размером почти с Гималаи, оно прогнулось под этим грузом. В тот момент, когда ваше сознание освобождается от тела, оно открыто, ясно, оно оказывается под небом, под звездами. И эта свобода — свобода от всего прошлого, потому что прошлое хранится в теле, в голове.

Сознание всегда ново.

Но оттого что вы отождествляетесь с телом, вы думаете, что сегодня вы молоды, завтра вы стары, и однажды вы умираете. Проблему создает ваше отождествление с телом.

Вам придется выучить азбуку жизни, любви, смеха.

У вас так мало времени: не растрачивайте его на страх. Прыгайте в глубочайшие воды жизни. Только жизнь может освободить вас от смерти. То, что обычно кажется концом жизни, — не конец жизни для тех, кто пробужден. Это начало совершенно новой жизни, гораздо более значительной, гораздо более сияющей.

Влюбитесь — и вы станете более живым, по меньшей мере, на десять процентов. Начните получать удовольствие от еды — и вы станете еще немного более живыми. Начните наслаждаться красотой, которая окружает вас, и вы станете еще более живыми.

Оберегайте свою свободу от таких уз как брак, потому что я не знаю ничего, что было бы так же близко к смерти, как брак. Два живых человека, сидящие рядом друг с другом, мертвы, совершенно мертвы. Я могу сказать, глядя даже издалека на прогуливающуюся пару, являются ли они мужем и женой. Если вы увидите их лица — вытянутые, праведные, это — муж и жена. Если вы увидите, что они смеются, радуются, шутят, значит, это чужая жена или, наоборот, чей-то муж.

Если вы по-настоящему хотите быть более и более живыми, тогда интенсивно и тотально сближайтесь c каждой сферой жизни.

Жизнь — это благословение, это не грех.

Жизнь — это дар, это не вина.

Жизнь — это величайший подарок существования, она досталась вам бесплатно. И просто из-за того что вы за нее ничего не заплатили, вы не признаете ее ценности.

Не теряйте ни единого момента; если есть шанс потанцевать, не сидите в углу и не будьте сторонним наблюдателем. Участвуйте. Когда люди смеются, не смейтесь просто ради того, чтобы не выглядеть глупо; смейтесь от всего сердца. Не беспокойтесь о том, смеется ли кто-нибудь еще.

Вам нужно брать пример с моего саньясина Сардара. Он не беспокоится о том, смеется ли кто-то еще, — когда ему хочется смеяться, он смеется. Он всегда первый; затем следуют другие — медленно, медленно, думая, что если смеются все, значит, это нормально и ничего плохого в этом нет.

Медитация поможет вам приблизиться к жизни. Любовь поможет вам приблизиться к жизни. Творчество поможет вам приблизиться к жизни. Получайте удовольствие от мелочей, которые отрицались вашими глупыми так называемыми святыми, и это приблизит вас к жизни.

В ашраме Махатмы Ганди даже чай был запрещен. Чай — не такой уж и грех; в нем есть немного кофеина, но никакого греха в нем нет. Ни одно религиозное писание не говорит, что чай — это грех. И чтобы разрушить вкусовые ощущения человека, Ганди изобрел новый чатни, новый соус. Вы видели дерево ним? Просто попробуйте хотя бы один лист на вкус — и вы никогда этого не забудете. Это самое горькое дерево в мире. Он заставлял всех в ашраме... Когда кто-то в его ашраме ел, Ганди присаживался рядом с ним и проверял, был ли этому человеку подан чатни. Это было его стратегией разрушения ваших вкусовых ощущений.

Один американский писатель готовился написать биографию Махатмы Ганди, и ему разрешили остаться в ашраме на несколько недель. Он вспоминает, что самым трудным для него было дважды в день есть чатни... Он рассказал об этом: «В первый день я не мог поверить — меня, что, пытаются отравить? Затем Ганди объяснил мне, в чем красота чатни...» В Аюрведе ним считается самым ценным растением в мире; оно обладает целебными свойствами — очищает кровь. И единственный минус этого растения в том, что оно отвратительно на вкус.

Поэтому, когда Махатма Ганди рассказал о чатни, писатель, как новичок, попробовал немного и сказал: «О Боже!» Он подумал, что лучше не портить всю еду, что следует выпить все сразу залпом и запить водой, чтобы потом насладиться едой.

Когда он проглотил соус, Ганди позвал повара и сказал: «Я же говорил, что ему понравится. Принесите еще чатни!»

Писатель ужаснулся: «О, господи! Еще! Теперь я даже не смогу проглотить все залпом!»

Чатни из дерева ним был действенным, потому что одна из основных идей в ашраме была взята из джайнизма — притупление вкуса. Джайнисты выступают против жизни. Вы не должны ощущать вкуса пищи, вы не должны наслаждаться красивой одеждой, вы не должны получать удовольствие от обычных вещей в жизни — хорошая удобная кровать, прекрасный дом с прекрасным садом и цветами.

Знаете ли вы, что в ашраме Махатмы Ганди все цветочные горшки использовались для выращивания пшеницы? Он был против роз. Розы слишком роскошны и олицетворяют капитализм, а Индия нуждается в пшенице. Сколько пшеницы дадут его два или три горшка девятистам миллионам человек?

Но для его ума это было символично, и это было символично для всех так называемых святых. Самоистязание... и единственный способ истязать себя — лишать себя всего живого, любящего, прекрасного.

Просто попытайтесь понять: весь мой подход — жизнеутверждающий. Для меня антирелигиозно все, что отрицает жизнь; и до настоящего момента все религии были в этом отношении антирелигиозными. Они отвергали жизнь, и, естественно, чем больше вы прячетесь от жизни, тем более мертвыми вы себя чувствуете. Вы волочитесь от колыбели к могиле. Единственное, что доставляет вам удовольствие, — это удовлетворение эго от мысли, что люди считают вас святыми.

Фермер Джилс решил составить завещание. Он собрал троих сыновей и дал каждому по утке, сказав, что тот, кто дороже продаст утку, получит в наследство ферму.

Первый сын пошел на рынок и продал утку за десять долларов.

Второй сын продал утку соседу-фермеру за пятнадцать долларов.

Третий сын был немного мечтателем, когда он нес утку в город, к нему подошла деревенская девушка и предложила заняться с ней любовью, если он отдаст ей утку.

И получилось так, что они настолько хорошо провели время вдвоем, что она предложила вернуть ему утку, если он снова займется с ней любовью.

И когда, ослабевший от всего пережитого, он брел вдоль проселочной дороги со своей уткой, его сбила машина, и утка погибла.

Водитель выпрыгнул из машины и сунул в руки молодому человеку двадцать долларов, не переставая извиняться за свое неосторожное вождение.

Молодой человек отряхнул пыль и пришел домой, уставший и оборванный. Фермер Джилс спросил, с чем тот пришел.

— В общем, — сказал сын, — сначала меня отымели за утку, потом я получил утку за то, что отымел, и в итоге я получил двадцать долларов за утку, которую отымели.

Просто посмотрите на более светлую сторону жизни и наслаждайтесь по максимуму. Тогда весь страх исчезнет. Только опыт жизни и любви рассеет всю темноту страха.