Дикарка для Хулигана

Глава 55

Как бороться с собой?

Совместная жизнь оказывается куда проще и лучше, чем я могла себе представить. Каждый день, что мы проводим вместе, распускает мои крылья. Я как никогда счастлива.

Сегодня Егор задерживается, потому что НикМак вытащили его в кафешку, но я не расстраиваюсь. Включив в наушниках Sabaton на полную громкость, подпеваю. Точнее, ору во всю мощь лёгких, пританцовывая и кивая головой в такт музыке. Перестилаю постельное и разгребаю кавардак, который устроила на письменном столе, пока в духовке запекается лазанья. Пропылесосив и вытерев пыль, нарезаю салат и закуски. Сегодня ровно месяц, как мы живём вместе, и мне хочется праздника. И пусть Северов и словом об этом не обмолвился, неважно. Обижаться на это я не стану. Не такая уж и великая знаменательная дата. Просто устрою ему сюрприз.

Накрываю на стол в зале, чтобы не сидеть на кухне. Расставляю тарелки с едой и вазу с ромашками, которые Егор приносит каждый раз, стоит только выбросить предыдущий букет. Опускаю на стол бутылку вина и бокалы. Зажигаю ароматические свечи. Критическим взглядом осматриваю свои труды, поражаясь тому, насколько я изменилась рядом с ним. Я никогда не была романтиком и аккуратисткой, но теперь стараюсь довести всё до идеала.

После поездки к брату на день рождения Егор стал часто хмуриться и закрываться в себе.

В ожидании своего Хулигана забираюсь под плед и погружаюсь в воспоминания. Пусть прошло всего пару дней, как мы вернулись, но всё это до сих пор кажется ночным кошмаром.

— Седьмого декабря у Артёма день рождения, и мы приглашены. — с ходу заявляет Гора, встречая меня возле института. — Наконец-то смогу нормально вас познакомить.

Замерев на месте, разрываюсь между желанием закричать и заплакать, потому что не могу поехать с ним. Егор пристально вглядывается в мои глаза и понимает, что что-то не так.

— Что случилось, Диана?

Глухо, обречённо выдыхаю и отвожу взгляд в сторону.

— Я не могу поехать, Егор. — шуршу почти беззвучно.

Парень сжимает пальцами мой подбородок, вынуждая вернуть взгляд обратно. Неохотно подчиняюсь.

— Почему? Какого дьявола, Ди? — рычит с нескрываемым беспокойством и злостью одновременно.

Дёргаю головой в сторону, вырываясь из его хватки, и на одном дыхании выталкиваю:

— Потому что восьмого декабря день рождения папы. У него юбилей. Сорок пять лет. Я не могу не прийти. И думала, что и ты будешь.

Выдаю только поверхностную причину, потому что настоящую он прекрасно знает. Он же не забыл? Не мог забыть, что у меня восьмого декабря ежегодная проверка костных имплантов?

— Пиздос. — летит по воздуху его шипение. — Поздравим его позже. Когда ещё у нас будет возможность поехать к Артёму?

Нет! Он и правда не помнит. Он же знает, как сильно я ненавижу больницы. Как боюсь этих медосмотров. Егор обещал, что будет со мной!

Я знаю, как важна для него поездка к брату и как сильно он хочет нас познакомить, но обида, что он забыл о том, что так важно для меня, не позволяет мне шагнуть ему навстречу и простить этого.

— Я не могу не пойти. Родители и так обижаются, что я их совсем забросила. — несу очевидную чушь.

Они наоборот рады, что я так счастлива с Егором.

Гордость не даёт мне напомнить о том, что мне надо быть в больнице. Если он не помнит об этом, то и не надо. Сама разберусь.

— Блядь, Диана, они не маленькие дети, чтобы дуться! — рявкает Северов, психуя.

Закипаю следом. Сжимая кулаки, сразу на крик срываюсь.

— А ты не мог заранее предупредить, чтобы я ничего не обещала родителям?! Седьмое послезавтра! — показываю ему два пальца для убедительности.

— А ты прям за месяц меня в известность поставила! Восьмое через три дня. — на тех же эмоциях выкатывает мне три пальца и трясёт перед лицом. — Три, Диана! Что тебе мешало сказать раньше?!

— Я забыла! Понятно?! У меня из головы вылетело это!

Я предупреждала его почти за две недели. На фоне нервов реально забыла рассказать о папином празднике, но этот осмотр для меня куда важнее.

Едва слёзы сдерживаю от обиды.

— Пустоголовая! — бросает он, закуривая.

С яростью выдёргиваю у него изо рта сигарету и в неадекватном бешенстве потрошу, швыряя остатки ему в грудь.

— Я пустоголовая?! Я?! — визжу, колотя его ладонями по грудине. — Ты скотина, Северов! Трахать пустоголовую тебя устраивает, значит?! Да?! Устраивает?! Отвечай! Что молчишь?!

— Успокойся, блядь! — психует, перехватывая мои запястья. С силой дёргает на себя и упирается лоб в лоб до боли. — Истерить, блядь, прекрати, пока хуже не сделала.

— Это я делаю хуже?! — рыком выдаю, стараясь вырваться из его захвата, но ничерта не выходит. — А сам-то?

— Что?!

— Нихрена!

Вырываюсь и запрыгиваю в первый попавшийся автобус. Проезжаю пару остановок и только тогда вынуждаю себя успокоиться и выдохнуть. Выхожу из автобуса и вызываю такси. Еду к родителям, бегаю с Аресом, общаюсь с братьями, ожидая, что Гора позвонит, но он этого не делает. В край распсиховавшись, отключаю свой телефон. Я тоже умею характер показывать.

Козёл! Хам! Сволочь! Самовлюблённый упёртый баран!

Настроение испорчено на весь вечер, поэтому, избегая расспросов родителей, Андрюхи и Тимы, еду домой. Да, теперь я считаю домом квартиру Егора.

Судя по тому, что близнецов нет, скорее всего, Гора с ними.

Принимаю ванную. Расслабившись, полностью отпускаю ситуацию. Опять меня понесло не туда. Опять я, дура набитая, накричала на него просто так. Надо было просто спокойно напомнить. Я сама просила его лишний раз не говорить о больнице. Тогда только вскользь затронула, попросила поехать со мной, и больше мы этой темы не касались. Он же был так счастлив, что брат его позвал, а я закатила очередную истерику. Идиотка. Северов прав: у меня в голове ветер. Я бы и сама обо всём на свете забыла, если бы попала в такую ситуацию. К тому же я ещё тогда сказала, что сама назову время для поездки в больницу.

Включаю телефон и набираю Егора. Отвечает почти сразу, но тут же ошарашивает:

— Успокоилась?

— Успокоилась. — выталкиваю виновато.

— Молодец. А я, блядь, нет. Сегодня буду поздно. Мы с Никитосом и Максом в баре. Не жди меня, ложись спать.

— Что значит не ждать? Ты совсем охренел?!

— Не больше тебя, любимая. — шипит в трубку.

В итоге мы опять ссоримся. Приходит он только под утро и пьяный в хлам. Стараясь разрядить обстановку, предлагаю ему поесть, воды или просто поговорить, но он только отмахивается и ложится спать. Дрыхнет почти весь день в то время, как я ночью глаз от переживаний не сомкнула.

Проснувшись, лениво окидывает меня взглядом и так бесяче-снисходительно выдаёт:

— Иди ко мне. Меня отпустило. Потрахаемся и помиримся.

— Я за тебя очень рада! А меня не отпустило! Где ты был всю ночь? Я тебе звонила!

— Знаю. — всё, что выбивает.

— Знаешь? — ошарашено моргаю, глядя на его помятое попойкой лицо.

Он спокойно кивает и подтверждает:

— Знаю. Специально трубку не брал. Знал, что психовать будешь.

Это я ещё не психовала. Клянусь. До этого момента я была предельно спокойна. Ииии… Да! Мы снова доводим ссору до крайности. Егор зажимает меня в коридоре, когда я уже собираюсь свалить. Как озверевшая, отбиваюсь, кусаюсь и царапаюсь, пока он покрывает поцелуями мою шею. Тело уже сдалось. Сердце на грани провала. Только мозг продолжает сопротивляться.

Я злюсь. Я бешусь. Я хочу уйти, чтобы не ругаться и дальше. Но вот моё блядское тело совсем другого мнения.

Со стоном запускаю пальцы ему в волосы и всхлипываю. Парень тут же останавливается и поднимает голову вверх. Ловит губами предательские слёзы, катящиеся по щекам.

— Успокойся, Диана. Всё хорошо, девочка. Теперь всё хорошо. Не плачь. Извини меня. — сипит мне в ухо, обжигая рваным дыханием. — Как мудак себя повёл.

— Ты и есть мудак. — это само вырывается, но он тут же взвинчивается.

— А ты кто, Ди? Думаешь, что я всю жизнь буду терпеть твои заскоки? Я сказал тебе о поездке, как только узнал. Не моя вина, что у тебя в башке каша, и ты не соизволила предупредить заранее.

— Я предупреждала! — ору, не сдержав новые слёзы. Он так и не вспомнил настоящей причины. Я хочу поехать с ним. Хочу, но не могу. К моему хирургу запись на месяцы вперёд. Дробно выдыхаю и уже спокойнее толкаю. — Я всё равно буду на папином празднике.

— Отлично, Дикарка. Молодец. Передай от меня поздравления, потому что я буду у брата.

— Шикарный план! — рявкаю ему в спину.

На том и расходимся. Северов хлопает дверью ванной, а я входной. У родителей ото всех вопросов отмахиваюсь и говорю только, что Егора не будет в городе, поэтому я поживу пару дней у них.

Мы два гордых идиота, которых уже отпустило, но оба продолжают показывать характер, не звонят и не пишут. Мы впервые ссоримся так сильно и расходимся в разные стороны. Это вторая ночь, которую я провожу без него. Мне ужасно холодно и хочется плакать, но я держусь изо всех сил, чтобы не разреветься. Вторая ночь без сна и без моего Хулигана сводит с ума.

Я должна просто объяснить ему всё спокойно. Признаться, почему не могу поехать на самом деле, пусть и знаю, что тогда он будет чувствовать себя виноватым за то, что забыл об этом. Он должен поехать на день рождения к брату. Но как же хочется отправиться с ним.

Утром первым делом хватаю телефон и звоню Горе. Соединение проходит на первом же гудке.

— Ты где? — выпаливаем одновременно.

— У родителей.

— Еду к Артёму.

Сердце падает вниз и перестаёт биться. Значит, он всё же уехал. Вот так просто взял и бросил меня. Мог приехать, мог позвонить. Мы могли бы спокойно поговорить. Возможно, даже поехали бы вместе после осмотра.

— Понятно. — выталкиваю безэмоционально, растирая увлажнившиеся глаза.

— Только трубку не бросай. — автоматной очередью останавливает меня, когда уже убираю телефон от уха. — Я попросил Никитоса привезти тебя сюда, если передумаешь.

— Почему сам не приехал? — пищу, подтягивая колени к груди.

— Когда ты утром так и не явилась, я сорвался, сел в машину и уехал. Только по пути начало отпускать. Извини, Котёнок. Правда. Ты права. Я — мудак.

— Не правда, Егор! Это я пустоголовая. Сама не знаю, как забыла предупредить про день рождения папы и… — прикусываю щёку, потому что понимаю, что если скажу правду, то он тут же развернёт машину и придет ко мне. — И опять взбеленилась на пустом месте.

— Оба хороши, Дикарка. — выдыхаем в одночасье и замолкаем, переваривая всё, что натворили. — Ты приедешь? — вкрадчиво спрашивает немного позже. — Я хочу познакомить тебя с братом. И я… Я скучаю по тебе, малышка.

Божечки… Как же я этого хочу. Может, всё же удастся перенести запись на пару дней? Поменять местами с другим пациентом? Обычно никто не заморачивается с этим, но если постараться, то можно чего-то добиться.

— Я тоже скучаю, Котя. — шепчу сквозь слёзы. — Очень скучаю. Ты простишь меня за всё, что наговорила?

— Ди… Дурочка… Ты приехала домой, ждала меня, а я ухуярился в синие сопли. И когда предлагал потрахаться… Ещё не протрезвел до конца. Ещё и гордыню врубил, не звонил. Всё ждал, что сама объявишься. Как долбоёб себя вёл. Я же знаю, что с твоим характером надеяться на это не стоит. — выбивает, коротко хохотнув, и я тоже улыбаюсь. — Да и вечером ты же сама позвонила. Я должен был просто приехать, но решил тебя позлить. Сам виноват.

— Не виноват, Егор. Я люблю тебя.

— Я тебя тоже. Так ты приедешь?

— Прости, но я должна быть у папы на юбилее. — выпаливаю тихо и закусываю губы.

— Тогда в другой раз, малышка. Время ещё будет.

— Позвони, как доберёшься.

— Конечно, позвоню.

Знаю, что своим отказом расстроила его, но иначе не могу ничего обещать, пока не буду уверена, что смогу воплотить задуманное.

Звоню в клинику и добрый час всеми правдами и неправдами вымаливаю записать меня на другой день. Добиться мне этого удаётся, только когда трубку берёт Игорь Валерьевич — мой хирург, который ставил меня на ноги после десятка операций. Он моя последняя надежда, чтобы быть рядом с любимым в такой важный для него момент. Перестаю юлить и придумывать причины.

— Поймите, мне очень важно быть в этот день в другом месте. Просто поменяйте местами с кем-нибудь. — уже натуральным образом на мольбу скатываюсь, хлюпая носом и тихо плача в трубку.

— Хорошо. У меня есть окно на четырнадцатое. Сможешь приехать?

— Конечно, Игорь Валерьевич! Спасибо! С меня торт, как вы любите.

— Балуешь ты меня, Дианка. — смеётся врач, знающий меня с детства.

Подскакиваю с кровати, бужу Никиту и прошу отвести меня в Питер.

— Вы с Горой меня заебали. — бурчит брат недовольно, растирая глаза. — Сейчас едем?

— Да. Прямо сейчас. — часто киваю, умоляюще заглядывая в его голубые глаза. — Пожалуйста, Никита.

Он обречённо вздыхает и поднимается.

— С тебя завтрак, кофе, заправка, энергосы и перекусы. С Горы гостиница.

— Согласна! На всё! Что тебе приготовить на завтрак?

— Гренки. Кофе крепкий.

— И мне тоже. — сипит Макс, заглядывая в комнату. Предотвращая мои возмущения, сразу ставит в известность. — С вами еду. Обратно я за рулём.

— Ура! — вскидываю руки вверх, складывая ладони перед лицом. — Спасибо! Вы лучшие, братишки!

Расцеловываю обоих в щёки и выбегаю.

— Нет, ты это видел? Что Егор с нашей братишкой сделал? — слышу голос Макса и их дружный смех.

Удивлена, но братья действительно быстро завтракают и собираются. Выезжаем всего через двадцать минут.

Примерно на четверти пути ловлю себя на том, что меня не накрывает паникой от езды с братом, хотя он и не переживает обо мне так, как Егор. Ещё немного позже отключаюсь. Две бессонные ночи дают о себе знать.

Просыпаюсь только на заправке, когда проезжаем уже большую часть дороги. Заскочив в туалет, умываюсь и приглаживаю влажной ладонью растрепавшиеся во время сна волосы. Оплачиваю близнецам заправку и кофе. Даже себе покупаю американо, чтобы взбодриться. Только вернувшись в машину, понимаю, что Северов должен был уже приехать, но всё ещё не позвонил. Набираю его номер, но ответа нет.

— Всё нормально? — высекает Максим, замечая, что я без конца прикладываю телефон к уху дрожащими руками.

— Егор не отвечает. Боюсь, что что-то случилось.

— Кипиш успокой, Даня. Он отлично водит.

— А как с тобой связался, так даже на мигающий зелёный проезжать перестал. Испортила пацана. — подкалывает Ник, но мне не до смеха.

За рёбрами появляется странное сосущее ощущение чёрной дыры. Меня начинает колотить. Даже завораживающая красота вечернего мегаполиса не отвлекает меня от пугающих мыслей. Весь путь выглядываю следы аварии. Даже не знаю, радоваться мне или нет, когда ничего подобного не замечаю.

— Точный адрес знаешь? — спрашивает Макс у Ника, глядя на навигатор.

— Вплоть до квартиры. Диана, — зовёт вполголоса. Отрываю голову от экрана телефона и встречаюсь взглядами с братом в зеркале заднего вида, — не пори горячку. Мы почти приехали. На месте разберёмся.

Киваю, но продолжаю долбить Егору на телефон. От этого занятия меня отвлекает яркий мигающий свет. Подняв голову вверх, зажимаю рот ладонью, чтобы не закричать. Навигатор объявляет о том, что мы прибыли на место, но то, что я там вижу, вгоняет в меня в мгновенную истерику. Десяток полицейских машин с мигалками, скорые, несколько десятков людей в форме.

— Сиди здесь. — приказывает Максим, обернувшись ко мне. — Я узнаю, что случилось.

Близнецы вылезают из машины, но я просто неспособна сидеть на месте. Выпрыгиваю следом и подбегаю к братьям, замирая на полушаге, когда слышу чёткий ровный голос полицейского.

— В больнице на Леваневского тридцать семь. Подробностей я вам рассказать не могу. Узнаете всё на месте.

— Что случилось?! — визжу, срываясь к мужчине.

— Диана, пойдём в машину.

Кто-то из близнецов берёт меня за плечи, но я не способна даже пошевелиться. Заглядываю в глаза полицейскому, будто увижу в них ответ.

— Что случилось?! — воплем вопрос повторяю.

Ник рывком разворачивает меня на себя, вгоняя пальцы в плечи, и встряхивает.

— Успокойся. С Горой всё нормально. Но его брат в больнице. Было какое-то нападение. Больше ничего не знаю. Запрыгивай в тачку и поехали туда.

Как отупевшее существо, заползаю на заднее сидение и невидящими глазами утыкаюсь в окно.

Что же случилось? Какое нападение? Где Егор? Почему никто не говорит о невесте его брата? Серьёзное ли ранение? Он жив? Как себя чувствует Егор? Божечки, что же произошло? И почему, блядь, сейчас?

Из машины выпрыгиваю раньше, чем она полностью останавливается под маты братьев. Сразу бегу к регистратуре.

— Егор Северов… — выпаливаю, задыхаясь. Сжимаю кулаки, опускаю ресницы, глубоко вдыхаю. Медленно, через нос выдыхаю. Надо успокоиться. Я вообще не то несу. Открываю глаза и уже ровно выбиваю. — Артём Северов. Его привезли сегодня с ранением.

— А вы кем ему приходитесь? — холодно буркает женщина, колупаясь в компьютере.

Отличный вопрос.

— Невеста. — бросаю первое, что приходит на ум.

— Не многовато ему невест? — доносится из-за спины родной до дрожи голос.

Рывком вокруг оси кручусь, встречаясь с бирюзовыми глазами. С размаху Егору на шею бросаюсь, давясь слезами облегчения. Он слабо обнимает, вжимаясь губами в волосы.

— Откуда ты здесь, Диана? — сипло выталкивает, отодвигая меня назад.

— Сюрприз. — грустно улыбнувшись, развожу руки в стороны. — Что случилось с Артёмом? Как он?

Мышцы мгновенно каменеют под моими руками. Северов до скрежета сжимает челюсти, играя желваками.

— Тот мудак, который пытался Настю убить, решил закончить начатое. — выдохнув, вдохнуть больше не могу. Даже сердечная мышца уходит в продолжительный стоп, а кровоток берёт паузу. Открываю рот, но ничего сказать не выходит. Не может этого быть. Нет! Замечая, что я на грани истерики, парень притягивает меня обратно и толкает голову себе на плечо. — Успокойся, малышка. Она жива. С ней ничего не случилось. Только перепуганная до полусмерти. Артём тоже относительно здоров. Эта мразота ему плечо прострелила, но операция уже закончилась, и с ним будет всё хорошо. А то уёбище… Короче, больше он в их жизни не полезет.

— Его арестовали? — выдыхаю с коротким всхлипом.

— Убили. Настя пристрелила.

Меня передёргивает. Трясёт так, что и по стальному телу Егора эта вибрация идёт. Он обнимает крепче, постоянно бегая губами по волосам.

— Пиздец, конечно. — рычит Максим, подходя сбоку. — Сам-то как?

— Нормально. Сначала чуть сам башкой не двинулся, когда брата увидел, но теперь терпимо. А вы чего все здесь?

— Просил же Даньку привезти, вот и привёз. — бурчит Никита, становясь с другой стороны. — Она тебе сюрприз сделать хотела, а вышел пиздец.

— Полный. — соглашаясь, кивает Гора. — Котёнок, — сжимая ладонями голову, заставляет посмотреть ему в глаза, — я ещё раз с врачом переговорю и поедем в гостиницу. Ладно? Подождёшь меня здесь несколько минут?

— Д-да. — зубами дробь выбиваю, продолжая цепляться в его предплечья.

Он опускает голову и потирает переносицу.

— Или со мной пойдёшь?

— А можно?

— Можно, Диана. Идём.

Сделав шаг в сторону, протягивает мне руку. Замечаю, что и его пальцы дрожат, но ничего не говорю, вкладывая кисть в его ладонь.

— Мы на улице. — предупреждают близнецы.

Егор коротко кивает и ведёт меня на второй этаж.

— Побудь тут, Ди. — сипит Гора, подходя к двери палаты. — Я быстро.

— Хорошо.

Он входит внутрь, прикрыв за собой дверь, но я успеваю заметить парня, лежащего на койке, и стоящую возле него блондинку. Северов выходит всего через пару минут и сразу оборачивает руками.

— Всё хорошо?

Знаю, что вопрос глупый, но не способна сейчас сгенерировать что-то получше.

— Да. Артём будет под наркозом ещё какое-то время. Приедем утром.

Вместе с братьями снимаем два номера в гостинице. Близнецы идут в кафе, а мы поднимаемся в номер. Гора раздевается и идёт в душ. Уже у двери тормозит и поворачивает голову.

— Пойдёшь со мной?

— Конечно.

Знаю, что сейчас ему просто нужен кто-то рядом, поэтому скидываю одежду и присоединяюсь к нему под обжигающими потоками воды. Он просто обнимает, ни говоря ни слова. Оборачиваю его руками в ответ, нежно поглаживая напряжённую спину. Мы долго так стоим. Егор опускает голову мне на плечо, наконец позволяя себе расслабиться. Его бьёт крупной дрожью, а губы дрожат. Пальцы нервно перебирают мои мокрые волосы, постоянно путаясь в них.

— Спасибо, Диана. И за то, что приехала, и что ничего не спрашиваешь. — скрипящими интонациями высекает, сдавливая талию чуть сильнее. — Ты всегда рядом, когда нужна.

— Я же обещала тебе.

— Знаю. Но иногда сложно держать данное слово, а у тебя получается. Несмотря на то, что мы поссорились и я уехал сам, ты всё равно здесь, со мной. И даже то, что я забыл о твоём медосмотре, тебя не остановило.

— Ты помнишь? — лепечу, пряча глаза.

— Вспомнил, когда уже на полдороги был. Не мог поверить, что ты отказалась ехать со мной только из-за отцовского юбилея. Начал искать причины, а когда нашёл, то собирался сразу обратно повернуть. Но решил сначала всё же заехать поздравить брата, а потом вернуться, чтобы утром быть с тобой. Я пиздец как перед тобой виноват, Диана. Я же помнил об этом. До последнего момента, сука, помнил. Но когда брат позвонил, я так обрадовался, что наконец смогу представить вас друг другу, что на хрен обо всём забыл. — шагает назад и облокачивается спиной на стену. Опустив голову вниз, пальцами обеих рук дёргано прочёсывает волосы. Вскинув на меня взгляд, в кровь нижнюю губу разгрызает. — Я не знаю, какими словами просить у тебя прощения за это. Я, блядь, не знаю, как разруливать свой косяк.

Бросаюсь к нему, сжимая ладонями щёки. Поднимаясь на носочки, трещу прямо в губы:

— Ничего страшного, Егор. Я тебя понимаю. А сейчас это уже неважно. После всего случившегося… Остановись, пожалуйста. Перестань себя винить.

Но он бы не был моим Хулиганом, если бы так просто отпустил ситуацию. Упрямо тряхнув головой, скрежещет челюстями.

— Почему ты сразу не напомнила, Ди? Надо было просто сказать.

— Я разозлилась. А потом не стала говорить, чтобы ты…

— Что я, Диана? Если бы ты сказала, то я бы остался с тобой и избежали бы всего этого пиздеца. — устало хрипит Северов, кончиками пальцев водя по плечу.

— В том-то и дело, Егор. Ты бы остался, а я понимала, как тебе хотелось поехать к брату на день рождения.

— Дурочка… — сипит, подтягивая меня ближе. — Я хотел поехать с тобой. Только с тобой.

Ничего не ответив словами, глазами всё выдаю, когда встречаемся взглядами. Беру с полочки гель для душа и ладонями растираю его окаменевшее от напряжения тело. То, что он позволяет мне просто заботиться о нём, говорит, как сильно он измотан морально. Как бы мне ни хотелось расспросить его обо всём, закусываю язык и молчу.

— Егор, ты хоть что-то ел?

Парень отрицательно качает головой. Знаю, что он откажется, поэтому не предлагаю, а просто заказываю еду в номер. Он садится на край кровати и притягивает меня к себе на колени, снова обнимая, дрожа и ничего не говоря. И я молчу. Просто даю ему поддержку, в которой он сейчас нуждается.

Еду приносят всего через несколько минут. Кутаюсь в гостиничный халат и ставлю перед Северовым тарелку со шницелем и салат.

— Поешь.

— Диана.

— Поешь.

Впервые с того момента, как встретились в больнице, он улыбается.

— Ты же всё равно не отстанешь? — бубнит, притягивая к себе тарелку.

Сажусь рядом и нарезаю мясо.

— Не отстану, пока хоть немного не поешь.

В итоге оказывается, что мы оба голодные, хотя и не замечали этого. После еды укладываемся в постель, закутавшись в мягкое одеяло. Опускаю голову Егору на плечо, кончиками пальцев рисуя узоры на его груди.

— Выслушаешь? — спрашивает полушёпотом.

— Всегда.

И он рассказывает обо всём, начиная с того момента, как мы поругались возле универа. Сотню раз извиняется за своё поведение, а я столько же раз говорю, что виновата не меньше, а то и гораздо больше. Когда рассказывает, что увидел, когда приехал к брату, его сердечная мышца с силой принимается тарабанить по рёбрам. Будто стараясь удержать её в груди, крепче прижимаю ладонь. Он накрывает мою руку своей и проталкивает пальцы, сплетая.

Губами пробегается по виску и с дрожью продолжает рассказ.

— Когда увидел брата в крови, Настю, сидящую над ним, то чуть сам башкой не двинулся. Всего за секунду уже успел подумать, что только нашёл его и тут же потерял. Потом явились, как я позже узнал, Тохины родители. Настя к тому моменту скорую уже вызвала. Я мог только сменить её, чтобы зажать рану. Ты представить не можешь, Ди, как я заебался видеть брата в крови. — конечно, не могу. И сделать сейчас что-либо, чтобы его поддержать, не способна. Просто нет таких слов, которыми можно перекрыть весь этот кошмар, поэтому только усиливаю давление руки и постоянно целую то плечо, то шею. — Я видел, что ты звонила, но не до того было, сама понимаешь.

— Понимаю, Егор. Не думай сейчас обо мне, ладно?

— Не ладно, Дикарка. Ты же у меня такая паникёрша, а я обещал позвонить, как доберусь, и пропал.

Опираясь на руки, поднимаюсь над ним и цепляюсь за красные воспалённые глаза. Убираю со лба чёлку и коротко прикасаюсь к его ледяным губам.

— Дурак ты, Северов. — брякаю с улыбкой. — Если бы ты не позвонил, потому что веселился, то я бы тебя по стене размазала.

Он тихо, но облегчённо смеётся и крепче сдавливает мою талию, вынуждая забраться на него верхом.

— Тогда, может потрахаемся и помиримся? А то так нормально и не закрыли ссору. — рубит мой Хулиган с улыбкой.

— Тебе разве сейчас до этого? — спрашиваю, потому что знаю его слишком хорошо.

Он пропускает всё через себя и не может так просто отпустить то, что чуть не потерял брата. За этим пошлым предложением и саркастичной усмешкой страх и боль прячет.

Он хмурит лоб и переводит ладонь мне на ягодицу, сжимая. Поднимая голову, сам целует, вгоняя язык мне в рот.

— Не задавай вопросов, Диана. — хрипит в губы. — Я думал, что Артём умер. Я чуть не сдох на месте. А сейчас просто поцелуй меня. Сотри эти картинки. Помоги забыть и снова почувствовать себя живым.

Его слова заставляют сердце сжиматься до боли. Мне так больно за человека, который стал для меня целым миром. Он уже столько всего пережил, а тут ещё и это. Когда же закончатся его испытания? Что такого он должен был сделать в этой жизни или в прошлой, чтобы столько страдать?

Забиваю на собственные страхи и сомнения, целую его снова, снова и снова, пока кислорода не становится критически мало. Задыхаясь, перекатываюсь на спину, но Гора тут же притягивает меня к себе под бок и целует в кончик носа. Обнимая, глубоко вдыхает и расслабленно выдыхает.

— Спасибо, Дикарка. Спасибо за то, что ты моя.