Дикая связь

Глава 21

После панихиды по Уильяму в обществе произошла явная перемена.

Я не сомневаюсь, что все еще есть много людей, которые ненавидят нас всех и считают нас монстрами, но в целом шепотков и сплетен о нас стало гораздо меньше. Мои смены в кафе становятся спокойными и беззаботными, хотя рядом всегда есть хотя бы один из моих Связных.

Мои тренировки с Грифоном идут полным ходом. В первый же раз, когда мне удается повалить его на землю, я решаю, что теперь я, по сути, Суперженщина, и мне больше не нужно, чтобы кто-то из моих Связных следовал за мной, потому что, несомненно, я крутая и могу сама о себе позаботиться.

Никто из них со мной не согласен.

Делить с ними кровати становится удивительно нормальным, хотя мой отказ спать в комнате Норта прошел примерно так же хорошо, как я и ожидала.

То, что Грифон встал на мою сторону, стало приятным сюрпризом.

Я ожидала большей ругани по этому поводу, но когда я проснулась в своей кровати с Нортом, обнимающим меня, Атласом, храпящим на полу после того, как его выгнали с кровати на ночь, и Грифоном, ждущим у двери, чтобы я пошевелилась и пошла с ним в спортзал, до меня дошло, что, возможно, это была одна битва, которую мне удалось выиграть.

Жить так, чтобы за мной постоянно наблюдали как минимум два человека, становится нормой. Раздражающей до чертиков и невероятно удушающей, но нормой.

Кирана или одного из других доверенных членов ТакТим Грифона назначают быть со мной и моими друзьями, пока мы ходим на занятия днем. Я удивлена, что Кирану, заместителю Грифона, поручили сидеть со Связной, но Гейб просто смотрит на меня как на идиотку, когда я говорю ему об этом.

— Грифон был бы здесь и сам, если бы не слишком много нас в одном общественном месте в одно и то же время. Достаточно плохо, что в течение недели на занятиях Нокса присутствуют четыре Связных Дрейвена. Были разговоры о том, чтобы заставить тебя посещать их дистанционно.

Я хмуро смотрю на него через стол в столовой, его тарелка печали уже пуста, но моя гора спагетти все еще стоит передо мной. — Почему мы должны беспокоиться об этом дерьме? Безопасность в количестве, разве мы не должны быть счастливы, что нас четверо, если дерьмо попадет в вентилятор?

Сойер насмехается надо мной, наклоняясь над сестрой, чтобы взять одну из моих брошенных хлебных палочек и засунуть ее себе в рот. Гейб и Атлас оба хмурятся на него из-за этого, но я отмахиваюсь от них.

Сейчас мне нужны углеводы с макаронами, а не с хлебом.

— Дело в том, что совет считает, что вы, ребята, все еще представляете опасность, помнишь? Норт и Грифон пытаются держать вас всех вместе, но не собираться на публике, где люди помнят, какие вы все страшные. Честно говоря, я не собираюсь занимать место моего отца в совете. Сейдж может получить его, или мы просто откажемся от него, потому что игры разума задолбали.

Я не знала, что их отец вообще был в совете. Я поворачиваюсь и бросаю на Сейдж вопросительный взгляд, а она пожимает плечами. — Отец не участвует в совете, его брат участвует, но он Несвязанный, и никто из нас не видит, чтобы у него был наследник, так что это достанется нам с Сойером. Мы последние из рода Бенсонов, так что если мы оба скажем «нет»… это достанется кому-то другому.

Атлас кивает, но Гейб стонет и трет рукой глаза. — В конце концов, это достанется кому-то дерьмовому, так что одному из вас двоих лучше собраться и взять это.

Сейдж бросает в него свернутый бумажный пакет, сморщив нос. — Собраться? Ты восхитителен, Ардерн, неудивительно, что Оли любит меня больше всех.

Глаза Атласа сужаются, но это игриво. — Ты имеешь в виду после существа, да? Не забывай, что мы все ниже на тотемном столбе, чем убийственные клубы дыма в ее волосах.

Бруту не нравится, когда о нем говорят, и он высовывает нос, чтобы беззвучно фыркнуть в сторону Атласа, мои волосы развеваются от этого движения. Я поднимаю руку, чтобы почесать его за ухом, и он усаживается обратно, облизывая крошки на моих пальцах, как будто действительно чувствует их вкус.

Сойер закатывает глаза на всех нас и вклинивается: — Хватит говорить о преимуществах группы Связных Оли. Скажите мне, что вы все идете на вечеринку в эти выходные, чтобы я мог забраться к Грею по дороге домой сегодня днем и умолять его родителей. Оли, насколько ты открыта для подкупа? Мне нужно, чтобы ты убедила Норта или Грифона поддержать меня здесь. Отсоси у одного из них для меня, пожалуйста.

Я закатываю глаза от драматизма и глупости, но Атлас перекидывает руку через спинку моего стула и смотрит на него зверским взглядом. — Я отрежу твой гребаный язык, если ты еще раз так с ней заговоришь, Бенсон. Я предупреждаю тебя, потому что мне нравится Сейдж.

Это ложь, ему также нравится Сойер, и мы все это знаем. Сойер только делает вид, что шокирован и смиренно смотрит на него, но сарказм сквозит в каждом его движении.

Рука Гейба опускается на мое колено, чтобы сжать его под столом – заверение, в котором я не нуждаюсь, но за которое все равно благодарна, – и я обращаюсь к Сойеру: — Я даже не смогла бы пойти на вечеринку прямо сейчас, когда эти двое следят за каждым моим движением. С чего ты взял, что я могу что-то сделать для Грея, если он в заточении?

— Это вечеринка в честь окончания года! Мои родители неделями работали с Нортом и другими членами совета, чтобы убедиться, что мы все еще можем ее провести, никто не собирается запрещать тебе участвовать! Мы должны пойти, — говорит Сейдж, засовывая в рот хлебную палочку, обмакнутую в соус. Я не понимаю, как она сохраняет идеальную фигуру, когда ест больше, чем мы с Сойером вместе взятые.

Позади нас раздается шум, и мы все оборачиваемся, чтобы увидеть Кирана, нависшего над нами, как курица-мать. Он стянул с шеи гетры и впервые за несколько недель снял шлем. Полная экипировка омоновцев, в которой они все находятся, немного экстремальна и пугающа для коридоров колледжа.

Сейдж приподнимает бровь, глядя на него, с каждым днем все больше раздражаясь из-за моего хмурого и сварливого охранника. — Разве я ошибаюсь? Нам всем сказали, что это произойдет. Возможно, тебе придется вытащить эту палку из задницы.

Мои глаза расширяются от ее нахальства, и я протягиваю к ней кулак. Эта новая и улучшенная Сейдж, которая встречается не со своим засранцем Связным и живет жизнью на своих собственных, черт возьми, условиях, она – лучшая из возможных версий моей лучшей подруги.

Я чертовски горжусь ею.

Киран смотрит на нас, а затем занимает место рядом с Сейдж, глядя на всех нас сверху вниз. — Вечеринка в силе, но там будет внушительное присутствие ТакTим. Вы все можете пить и валять дурака, мы за вами присмотрим.

Гейб пьет свою воду, а потом хихикает в ответ: — Когда это мы валяли дурака? На таких мероприятиях я всегда веду себя наилучшим образом.

Киран указывает на него своим коммуникатором. — На последнем мероприятии ты ударил сына Дэвида по лицу.

— Он оскорбил мою Связную, подглядывал за ней в купальнике, а потом намекнул, что хочет ее потрогать. Ему повезло, что он еще дышит.

Атлас медленно откинулся на стуле и оглядел столовую. — А какой мудак – сын Дэвида? Просто ради любопытства.

Я качаю головой, но Сейдж ухмыляется им обоим. — Мартинес. Он также пытался поймать Оли в лабиринте, чтобы скормить ее прудовой суке, так что не стесняйся погубить этого мудака.

Брови Атласа почти достигли линии волос. — Он пытался скормить мою Связную прудовой суке? Ардерн, мы поговорим о том, какого хрена он еще дышит, чуть позже, но Сейдж, дорогая, пожалуйста, укажи мне на этого мудака прямо сейчас.

Сейдж хихикает и начинает оглядываться по сторонам, но Киран бросает на нее взгляд, огрызаясь: — Его семья занимает место в совете, ты не можешь…

— О, ты будешь удивлен тем, что я могу и хочу сделать, Блэк. Ты, наверное, должен бежать и сообщить этому куску дерьма, что он в моем списке дерьма и, черт возьми, он не хочет там быть. Я веду себя здесь хорошо, потому что не хочу добавлять стресс в тарелку Оли, но я не собираюсь отпускать это.

Рука Гейба снова сжимает мое колено, и я ухмыляюсь ему, прислонившись к боку Атласа. — Вероятно, это также добавит стресса в мою тарелку, если ты пойдешь за этим маленьким засранцем сейчас, так что, возможно, нам стоит просто добавить его в список мести ТП.

Он совсем не хочет с этим соглашаться, но когда я слегка похлопала ресницами, немного смягчается.

Сейдж смеется над всем этим и говорит: — Итак, наряды? Давай на этот раз наденем не только бикини, раз уж мы знаем, что Атлас собирается вести войну от твоего имени.

***

Мой наряд абсолютно в точку.

Месяцы тренировок с моими Связными означают, что мои ноги чертовски совершенны, стройны и подтянуты, поэтому я выбираю игровой костюм, который определенно демонстрирует немного моей задницы и более чем немного моих сисек. Я примеряю три пары своих новых туфель на каблуках и останавливаюсь на паре простых черных туфель, сексуальных, но не слишком броских.

Я уговариваю Сейдж и остальных наших друзей провести ночь в поместье, чтобы мы могли все вместе подготовиться и вместе вернуться домой. Грифону очень нравится этот план, потому что это означает, что мы все вместе, чтобы его команда ТакТим могла нас защитить. Хотя он не будет присутствовать на вечеринке, он знает абсолютно все, что планируется на эту ночь, начиная с количества студентов и заканчивая количеством алкоголя, который будет пронесен.

Мы с Сейдж запираемся в моей ванной комнате, чтобы подготовиться без парней, которые дышат нам в затылок, – отличный план, потому что между моими Связными, ее братом и их парнями в здании чертовски много тестостерона.

Я едва могу дышать от всего этого.

Белое мини-платье, которое Сейдж выбрала для вечера, заставляет меня гоготать при мысли о лице Феликса, когда он увидит его, а когда она заканчивает завивать волосы и наносить макияж, я решаю, что, возможно, она сегодня переспит.

Она чуть не умирает, когда я говорю это.

— Мы не... я не... о черт, я еще не сделала этого. Я счастлива встречаться, и Феликс идеален, но... У меня в голове все еще много дерьма о том, какими должны быть отношения, и мое сердце болит о Райли, как бы я ни старалась выбросить его из головы. Я... я еще не знаю, как полностью отпустить ту жизнь.

Я опираюсь задницей на столешницу в ванной, чтобы посмотреть, как она накладывает украшения, множество красивых ожерелий и кулонов, и пожимаю плечами. — Ну и что? У тебя не должно быть причин, чтобы хотеть не спешить, если ты не хочешь, то просто... не делай этого.

Она фыркает на меня и задевает мою ногу своим бедром. — Ты говоришь об этом так просто, как будто ты не потратила месяцы, пытаясь оправдать ожидания своих Связных, потому что они все хотят Связи. Я просто... Я чувствую себя виноватой за то, что мне нужно время, потому что Феликс идеален. Совершенно, душераздирающе идеален.

Я киваю и думаю о своих собственных идеальных Связных за дверью, которые, как я слышу, болтают о дерьме и смеются с нашими друзьями. — Идеальный мужчина будет ждать. Идеальный мужчина не сделает того, что причинит тебе боль, как бы сильно он этого ни хотел. Феликс выкладывался ради тебя снова и снова. Не думаю, что он исчезнет из-за того, что тебе нужно время, чтобы немного разобраться в себе. Черт, Райли и Джованне лучше не появляться сегодня, я уничтожу их обоих нахрен.

Сейдж фыркает и смеется надо мной. — Ты и Сойер оба. Джованна обратилась за помощью к моим родителям на прошлой неделе. Мой отец наконец-то решил встать на мою сторону, и когда он сказал ей убираться, она сказала, что он «не уважает» Связную своей дочери и должен ей помочь. Можешь себе представить? Мой отец вне себя от злости и готов сам пролить немного крови.

Я все еще не самый большой поклонник Бенсонов – не обязательно, чтобы твоего ребенка похитило Сопротивление, чтобы относиться к нему по-доброму – но я абсолютно точно приму это как победу.

Чем больше людей хотят, чтобы Райли и Джованна оказались в земле, тем лучше, как по мне.

Я спрыгиваю со столешницы, оглядываю себя в последний раз, убеждаюсь, что лента хорошо держит все на месте, и бормочу: — Какого черта эта сука хотела от твоих родителей? Черт, ты можешь себе представить, как у тебя хватило наглости провернуть такое дерьмо? Мне нужно выпить. Мне нужно как-то выплеснуть эту ярость, чтобы не натравить на нее Брута.

Сейдж фыркает на меня, застегивает свою косметичку и позирует со мной для последней фотографии нас двоих вместе. Мы планируем выпить достаточно, чтобы проверить прочность этой ленты, удерживающей мои сиськи на месте, так что фотография «до» просто необходима.

Подруга убирает свой телефон и говорит: — Она хочет пройти стажировку в его компании летом. Она еле-еле сдает экзамены, как... изо всех сил, и хочет получить желанное место в его генетической лаборатории. Даже Сойеру пришлось пройти через миллион препятствий, чтобы получить свое место, мой отец ни за что не отдал бы его ей, даже если бы наша Связь не была... абсолютно дисфункциональной.

Что за гребаная сука.

Я открываю рот, чтобы еще поворчать, когда раздается громкий стук в дверь, и Сойер кричит: — У нас закончились предварительные напитки, а Гейб слишком напуган гневом Дрейвена, чтобы пойти и купить еще, так что нам пора двигаться, а то я потеряю свой кайф. Если вы обе хотите, чтобы я сегодня хорошо играл, тащите свои задницы сюда.

Сейдж закатывает глаза и распахивает дверь, устремляя на него взгляд. — Ты два часа приводил себя в порядок, прежде чем мы пришли сюда, Сойер. Не начинай, черт возьми, с нас! Оли пришлось использовать полрулона клейкой ленты, чтобы убедиться, что она не разболтает свой товар и не устроит массовые разрушения на вечеринке из-за истерик Атласа и Гейба.

Он не отступает, он никогда не отступает. — Я сделал это ради члена, Сейдж! Нет другой причины проводить час в ванной, кроме как подстричь лобок. Может, Оли стоило просто надеть лифчик... Черт возьми, Фоллоуз. Нет. Ты не можешь это надеть. Гейб с ума сойдет.

Я делаю полный оборот, чтобы он мог видеть и заднюю часть наряда, и он решительно качает головой. — Нет. Не будешь это носить. Оли, я би, а не гей, и могу сказать тебе прямо сейчас, что этот игровой костюм находится в корзине «нет». Атлас! Иди скажи ей!

Я смеюсь, хватаю свой клатч, чтобы проверить, есть ли у меня там все необходимое, и тут слышу стон из дверного проема.

— Неа, ни единого гребаного шанса. Новый прикид, Связная.

Я поворачиваюсь и вижу, что Гейб смотрит на мою задницу, вернее, хмурится на нее, как будто это лучшее и худшее, что когда-либо случалось с ним, и от укола адреналина, который проходит через меня, я хихикаю, как сумасшедшая.

— Ни один мужчина, будь то Связной или кто-то другой, никогда не будет указывать мне, что носить, Габриэль Ардерн. Так что тебе лучше сменить свою мелодию, и побыстрее, — говорю я, насмешливо помахивая пальцем, но от его ответного взгляда мое сердце замирает в груди.

Я почти забываю, что все наши друзья стоят вокруг и наблюдают за нашей перепалкой. Я почти подхожу к нему и взбираюсь вверх по его внушительному телу, пока его губы не оказываются на моих, мои руки в его волосах, дергая и оттягивая, пока не направляю его вниз по моему телу и не получаю эти губы в другом месте, потому что ему нужно...

Гейб снова застонал и закрыл глаза ладонями. — Прекрати это. Ты играешь нечестно, а Сойер и так уже достаточно наговорил мне дерьма сегодня вечером, чтобы я не ставил гребаную палатку над тем, что заставляет твои узы так гудеть.

Он звучит жалобно, и я действительно чувствую себя немного неловко из-за этого. Я ничего не могу поделать с тем, что он чертовски великолепен, строен и чертовски красив, а стоя здесь в джинсах и обтягивающей белой футболке, которая обтягивает его бицепсы, он просто чертовски…

— Я ухожу. Атлас, ты должен проводить ее. Встретимся у двери, — бормочет он и крутится на пятках, не обращая внимания на то, как Сойер и Грей начинают его подначивать.

Им легко, они не связаны и счастливы просто наслаждаться друг другом, пока не узнают, где они должны быть. Остальные мучаются здесь.

Атлас наконец выходит из моей гардеробной и поворачивается посмотреть, из-за чего вся эта суета. Я одариваю его овечьей ухмылкой, а он просто медленно оглядывает меня, его глаза прослеживают каждый дюйм моей фигуры.

— Ты выглядишь идеально, сладкая, но я убью любого мужчину, который посмотрит на тебя дольше, чем на полсекунды, — говорит он, скривив губы, и ухмылка, которая вырастает при этом, волчья и идеальная.

Я подпрыгиваю к нему, немного проверяя ленту, и приятно удивляюсь, когда ничего не двигается. — Договорились. Я просто хотела выглядеть и чувствовать себя хорошо сегодня вечером. Надеюсь, это не слишком много.

Он подхватывает меня на руки и чмокает в губы, едва касаясь их, чтобы не испортить помаду. — Ты можешь пойти туда голой, и я все равно буду поклоняться тебе... всем остальным придется умереть. Жертва, которую я готов принести.

Я дрожу, и мои узы снова мурлычат в груди, я всегда рада слышать о том, что они жаждут смерти в мою честь, проливая кровь в качестве подношения нашей общей связи.

Я хочу большего.

Атлас снова наклоняется, его глаза прикованы к моим, и ухмылка на его лице становится еще шире. — О, моей девочке это нравится? Хочешь, чтобы я убил всех, кто осмелится на тебя посмотреть? Я убью. Я не хороший человек, не такой, как другие твои Связные. Я хороший для тебя, а остальных нахер. Если ты хочешь крови, сладкая, я дам ее тебе. Я дам тебе все, что ты захочешь.

Я тяжело сглатываю и пытаюсь снова обрести голос, но он выходит как карканье: — Ты не можешь так говорить с моими узами. Они кровожадны и эгоистичны, они заберут все. Все.

Атлас снова крепко прижимает меня к своей груди, мир сужается до нас двоих. — Хорошо, потому что я собираюсь дать тебе все и даже больше. Как только ты будешь готова… все, и это обещание, сладкая.

Я снова сглатываю и пытаюсь успокоить свое колотящееся сердце, которое пытается вырваться из груди. Когда Атлас чмокает меня в щеку и отстраняется, только чтобы снова прижать к себе, я вижу, что комната опустела, пока мы разговаривали. Я не слышала, как открылась или закрылась дверь, и это немного смущает, но я приклеиваю улыбку на свое лицо.

— Давай покончим с этой дурацкой вечеринкой, а?

Атлас усмехается над моим сухим тоном и провожает нас обоих к двери, открывает ее, как будто собираясь пропустить меня вперед, но мы застаем там Грифона, который ждет меня, скрестив руки на груди, и выглядит чертовски взбешенным, когда его глаза встречаются с моими.

Я сморщилась. — Что случилось? Наша ночь уже закончилась?

Он даже не взглянул в сторону Атласа, когда огрызнулся: — Мне нужно поговорить с моей Связной. Я провожу ее вниз, когда мы закончим.

Это самый строгий отказ, который я слышала от него за последние месяцы, но даже несмотря на то, что Атлас напрягается от его тона, он снова целует меня в макушку, а затем оставляет нас обоих.

Мне немного страшно от того, что сейчас произойдет, но я также знаю, что не сделала ничего плохого… если только он, наконец, не разыскал какую-то информацию обо мне и не собирается сказать, что теперь ненавидит меня. Может быть, он знает обо всех смертях и разрушениях.

Может быть…

— Что, блядь, ты себе позволяешь, выходя сегодня вечером в такой одежде? Через мой труп…

Облегчение, которое быстро нахлынуло на меня, оказалось недолгим. — Это чертов игровой костюм, и я не собираюсь, чтобы кучка мужчин указывала мне, что я могу носить, а что нет…

Его тело врезается в мое, как товарный поезд. В одну секунду он уже в другом конце коридора, а в следующую – прижимает меня обратно к двери, его руки сжимают мои голые бедра, словно он все еще не уверен, что видит реальную вещь.

— Ты думаешь, ты единственная, кто борется со своими узами? Это все мое. Знай это, прежде чем выйдешь отсюда, потому что Привязанная или Непривязанная, ты моя.

Я пытаюсь дышать, но Грифон прижимается ко мне так сильно, что я не могу. — Я знаю. Это просто милый наряд, я не пытаюсь… Я не несчастна со своими Связными. Я могу переодеться, если это такая большая проблема.

Он немного расслабляется, а затем отступает назад. — Нет. Ты сегодня в моей постели и можешь прийти ко мне именно в таком виде.