Дикий

16

Выхожу из машины Дикого в разорванных чувствах. Судорожно сжимаю визитку в ладони. Под сердцем разливается колючий холодок.

Папа вернется на любимую работу. Мама сможет брать меньше ночных смен в больнице. Все станет как раньше.

Это хорошо, но…

Зачем Дикому нам помогать?

Тревога бьется внутри.

Прохожу в подъезд, закрываю дверь и прислоняюсь к перилам лестницы. Не спешу подниматься домой.

Как я расскажу обо всем родителям?

Мой начальник договорился. И с бывшим папиным боссом вопрос решил, и новую работу нашел.

Конечно, он ничего не требовал от меня. Просто поставил перед фактом. Дело сделано.

Только теперь я перед ним в долгу.

Пульс теряется, когда все осознаю.

Это как если бы он подарил мне нечто безумно дорогое. Нет, хуже. От подарка можно отказаться, а такую помощь уже нельзя вернуть обратно.

— Кать, что случилось? — спрашивает мама, едва переступив порог. — На работе проблемы?

Она все чувствует, видит по моему лицу.

— Нет, я в порядке, — стараюсь улыбнуться. — Просто… устала сегодня.

— Доча, тебе нужно больше отдыхать, — хмурится и внимательно меня изучает. — А то совсем себя загонишь.

— Где папа?

— За продуктами вышел, — мама напряженно поглядывает на часы. — Хотя у нас все есть. Но разве он слушает?

Визитка жжет пальцы. Убираю ее в карман. До сих пор не представляю, как все объясню.

Отец возвращается домой вскоре после меня.

— Все нормально? — спрашивает мама, выходя в коридор. — Тебя долго не было.

— Разговаривал, — отвечает он, ставит на пол объемную сумку.

— Олег, вот зачем ты столько всего накупил? — качает головой мама. — Рано тебе тяжести таскать.

— Да что здесь тяжелого, — отмахивается.

— С кем говорил?

Мама начинает разбирать сумку. Помогаю ей.

— Салтыков приезжал, — отвечает папа. — Возле магазина меня ожидал.

Мы с мамой тут же переглядываемся, а после обе поворачиваемся к папе. Он усмехается.

— Странно вышло, — прибавляет.

Салтыков вместе с папой работал. Этот человек по сути “правая рука” его бывшего босса.

— Угрожал? — тихо спрашивает мама.

— Нет, наоборот, — пожимает плечами. — Сказал, что вышло недоразумение. Больше ко мне нет никаких вопросов. Могу хоть сейчас бухгалтером устроиться.

Папа выглядит мрачным и задумчивым. Явно не доверяет словам Салтыкова, чувствует подвох. Он же не знает, почему так быстро все поменялось.

— Надо больше выяснить, — продолжает. — А потом позвоню на фирму, в которую меня давно приглашали.

Помню эту контору. Папа обратился к ним сразу после увольнения, но тогда уже везде прошло негласное распоряжение его босса. В работе они отказали.

— Что, доча? — ловит мой взгляд.

— Знаю компанию, где нужен бухгалтер, — роняю глухо.

— Хорошо, — кивает. — Но сперва я хочу разобраться. С чего это мой босс решение поменял. Черт знает, какие у него теперь планы.

Решаю пока не показывать визитку. Может быть, папа устроится в ту фирму, куда раньше хотел. Он отличный специалист. Договариваться за него необязательно. Главное, что запрет на работу снят.

Но все оказывается не так просто.

Через пару дней папа получает должность бухгалтера, вот только его слова заставляют меня заледенеть.

— Витька звонил, — говорит. — Сказал, есть хороший вариант. Фирма срочно ищет бухгалтера. Они даже собеседование проводить не стали, сразу оформлением занялись. Завтра выхожу в офис.

Он называет компанию, и мой пульс резко сбивается.

То же самое название указано на визитке, которую дал мне Дикий.

Возможно, это совпадение.

Разве та фирма не могла действительно искать бухгалтера? Папин друг об этом узнал и решил позвонить.

Только напряжение не отпускает. Сомнения становятся сильнее.

Однако выяснять все не лучшая идея. Последнее время Дикий постоянно на взводе. Практически не появляется в офисе.

Но момент подворачивается сам по себе.

— В чем дело? — резко спрашивает Дикий.

Он безошибочно считывает мою реакцию, когда я приношу кофе в его кабинет. Чует мою тревогу.

— Не знаю, как спросить, — говорю тихо.

— Как есть, так и спрашивай, — чеканит мрачно.

— У меня, — начинаю и запинаюсь, сдавленно выдыхаю. — У папы все наладилось. Он снова работает бухгалтером.

— Ты не рада?

— Рада, конечно, — выпаливаю. — Но…

Опять осекаюсь.

У папы даже взгляд меняется. Оживает. Глаза горят. Само лицо как будто светлее становится. Он ведь занят любимым делом.

Как я могу быть за него не рада?

— Тогда откуда напряг? — буравит меня взглядом Дикий.

Невольно обнимаю себя руками.

Молчу.

Он вдруг поднимается. За считанные секунды оказывается рядом, принуждая судорожно вжаться в край стола.

Дикий слишком близко. Опять. Его тяжелое дыхание касается моего лица.

Отшатываюсь назад, а он нависает надо мной.

— Не хочешь быть в долгу? — бросает отрывисто.

— Да, — признаюсь прямо.

Знаю, на что Дикий способен. Помню нашу первую встречу. Про его тюремный срок тоже трудно забыть.

— Можешь не волноваться, — выдает таким тоном, что вздрагиваю всем телом. — Ты мне ничего не должна.

Глаза у него сейчас темные. Практически черные. Синевы не разглядеть. Желваки напряжены. Челюсти стиснуты.

— Это не я ему работу предложил, — рявкает зло.

Не ты.

Но он работает там, куда ты сказал обратиться. Все опять по-твоему вышло.

Озвучивать мысли вслух не рискую.

Дикий отступает на шаг, и я пользуюсь этим шансом, чтобы поскорее удрать из кабинета.

Перевожу дыхание только в приемной. И то не сразу. Хорошо хоть в командировку поеду с Лебедевым. Неделя в поездке наедине с Диким стала бы худшим моим кошмаром.