По моему предложению он написал мне одно стихотворение, представляющее «продолжение Интернационала»... (Шуточки!)

— Оно написано в такой же тактике, — заявил «поэт Лукин».

Читать невозможно. Есть такие перлы:

«Да здравствуй гордая, со стервой

Стальная армия труда».

Спрашиваю:

— Почему «со стервой»? Что это значит?

Ответ:

— А с кем же она гордая? С нашим братом? С рабочим-крестьянином, что-ли? Конечно, она гордая с буржуазной стервой!

Убедительно!!..Дальше нахожу такие строки:

«Стальное солнышко всех яет

Снопом сияющих лучей...»

— Что такое «яет»?

— Разве не знаете? Ну есть такое слово — «яет», «прияивает», значит! Да это еще что! Дальше еще лучше!

И он с пафосом начинает читать последние строки.

— Вам нужно поучить грамоту, — сказал я. — У вас во многих местах нельзя понять мысль...

— Вот еще! Джамбул безграмотный, а пишет!

Кое-как я спасся от этого предприимчивого «поэта».

...А на фронте дела идут очень плохо... Все новые города появляются в сводках и немцы все движутся вперед... А союзнички сидят, ни с места. Где же их второй фронт?

Бои идут под Армавиром. Там Лиля и мама. Надеюсь, что они эвакуировались... А имущество, конечно, все потеряли, все, что нажито годами труда.


12–31. Существенных изменений не произошло, как говорится в сводках. Ничего не писал, занимался чтением, очень много книг за это время перечитал; много времени отнимают хозяйственные дела и заботы. Через 4–5 дней получаем письма от Вивы, у него все обстоит благополучно. С сердечным трепетом слушаем сводки о военных событиях, ждем перелома, а его все нет... Ждем открытия второго фронта, пока напрасно.

«Прежде чем уговоришь союзников открыть второй фронт, чахотку можно нажить», как справедливо говорит один из героев пьесы Корнейчука «Фронт».


Сентябрь

1. Год тому назад открылись занятия в Москов[ском] Ин[ститу]те Цвет[ных] Мет[аллов] и Золота, а я в этот день метался, как угорелый, хлопоча в ГУУЗе назначение в Чимкент. Как далеко отодвинули это время события истекшего года, как давно-давно, кажется, все это было... Все же мы попали в Алма-Ата, который в течение нескольких месяцев войны был для нас мечтой.


2–7. Ничего важного.


8. Большое событие: получил из Москвы от Евгения открытку. Он пишет, что «Бойцы-Невидимки» находятся в производстве и книга выйдет через месяц-полтора, т. е. примерно в октябре. Это известие меня чрезвычайно обрадовало и подбодрило: значит, книга дельная и нужная, раз она печатается в такой момент. Конец творческой депрессии! С новой силой берусь за работу. Решил обработать сборник рассказов «Огонь под пеплом» и отправить в Детиздат, а потом примусь за повесть «Русские в Берлине» — это будет продолжение «Чудесного шара».

Как приятно, что книга печатается и как жаль, что я не в Москве и не могу следить за ее постепенным возникновением...


9. Был у Гершфельда, который приехал из Куйбышева, примерно, на месяц. По его словам за Уралом настроение бодрое, гораздо лучше чем здесь, в Алма-Ата.

Ансамбль молдавской песни «Дойна» исполнял песни Гершфельда на мои слова «Красная Армия» и «Разведчик». «Красная Армия» пользуется большим успехом, слова ее очень актуальны в связи с учреждением орденов Суворова, Кутузова, Невского (но она написана до установления этих орденов).

Гершфельд просил меня написать еще несколько песен для ансамбля («Партизанка» и др.) Я дал согласие.

Поздно вечером работал над песней «Партизанка-Тоня». Плохо, что нет электричества (починка котлов с 6 по 22-IX. Порядочки тоже!).


10. Кончил песню «Партизанка-Тоня», снес Гершфельду. От нее он в «диком восторге», как всегда говорил Ефим. Намерен завтра же написать музыку. Говорит, что я замечательно понял, что ему нужно и вообще понимаю его с полуслова.

«Напишу на эти слова замечательную песню», заявил он мне.

Получил от Анат[олия] письмо после долгого перерыва. Он очень беспокоится о судьбе мамы и Лили, не знает, выехали ли они из Армавира. Я написал письма ему, Мише и Евгению.

Был у Шумилова, выяснял о месте преп[одавате]ля в Горном Институте, не узнал ничего определенного. Ходят слухи, что его (Шум[илова]) вызовут в Москву.

Получили письмо от Верочки Барсуковой о том, что она выезжает в Москву (ей прислала вызов Ал[ексан]дра Дмитр[иевна] — очевидно для ухода за ней). Теперь она, возможно, в Москве.


11. Написал часть песни — дополнение к двум куплетам, данным мноюе Гершфельдом; он уверяет, что эти куплеты написаны его братом. Назвал песню «Русь советская».

Был у Гершфельда, получил от него аванс 500 р[ублей] за песни. Обещает заплатить и за те, что написаны раньше — «Кр[асная] Армия» и «Разведчик».


12. Утром получил пенсию и отправился в Талгар за продуктами. Весь путь — 28 км. — пришлось проделать пешком с тяжелым рюкзаком за плечами (не меньше 30 ф[унтов]), т[ак] к[ак] ни одна машина не приняла. Это бы все ничего, но я себе натер на ступне левой ноги водяную мозоль (приличных размеров) и она не давала мне итти; вторую половину дороги я хромал и еле-еле доплелся к Ходосовым около 7 часов вечера (вышел в 11 утра).

Интересны дорожные встречи и приключения. От города шел с некоей Зоей, медсестрой из Илийского Здравотдела; она шла на талгарский спиртозавод за 10 л[итрами] спирта и несла за спиной большую стеклянную бутыль. На 12 км. есть колхозный ларек, где продаются яблоки и виноград. Решили подойти и купить на дорогу. У ларька Зоя опустила мешок на камень и сломала бутыль! С досады она разнесла ее в мелкие дребезги, бросив на кучу камней и после размышления — итти дальше или возвращаться в Или, все же решила итти дальше. Получила ли она спирт — не знаю. К нашей компании присоединились еще двое илийских рыбаков, шедших в Талг[арский] военкомат. Этой компании я от скуки рассказал сказку «Николай и Николка». Слушали с удовольствием, а когда сказку я кончил, один из рыбаков произнес следующую сентенцию:

— А когда Николка разбогател, его раскулачили и сослали на житье в Караганду!

В Талгаре я встретил б[ывшего] студента Минцветмета Чернова. Он рассказал мне, что это ему и Букрееву (моему бывшему ученику) удалось задержать Рогожина и Михайленко, сбежавших из Москвы с казенными деньгами и золотом. От него же я узнал, что Е. М. Дмитриев работает в Самарканде преп[одавате]лем Военно-Химической Академии (военженером 2-го ранга). Очень рад за него.

Ночевал у Ходосовых.


13 (воскр[есенье].) Приобрел у Ходосовых больше 8 кг. масла, так что труды мои не пропали даром. Подарил М[ихаилу] Ф[едоровичу] «Чудесный шар» и он очень наивно удивился, узнав, что книга напечатана тиражом 25 000 экз[емпляров].

От них пошел к Леле Молодовой, но оказалось, что она уже не живет в Талгаре, а переведена в Табаксовхоз; к счастью, я ее случайно застал, она приехала за вещами.

Двинулся в обратный путь в компании со старичком, разыскивавшими украденного ишака (странствуя по дорогам становишься в положение знаменитого доктора Матеуса). Предвидя, что никто не возьмет на машину за деньги, я оставил от промена полбутылки перцовки, показывая ее всем обгонявшим меня шоферам. На третьем км. от Талгара один шофер клюнул на эту приманку и довез меня и моего попутчика до города (с меня перцовку, с компаньона 30 р[ублей]); спустил он меня за один квартал от дома. Не знаю как добрел бы я до города с тяжелой своей ношей и больной ногой (М[ихаил] Ф[едорович] насыпал мне корзину яблок, не меньше 3 кг.).

В 1 час дня я уже был дома и привел Гал[юську] в восхищение количеством привезенного масла.

Остальной день отдыхал от дороги.


14. Заходил к Гершфельду, но не застал. Не ходят трамваи — замечательные порядки в столице Казахстана! Около семи км. исходил пешком, ноге стало значительно лучше. Был в ССП, получил карточки на спички и соль.

15. Утром был у меня харьк[овский] писатель Радугин Самуил Ноевич, с которым я за несколько дней до этого познакомился в ресторане. Просит помочь ему найти жилплощадь, т[ак] к[ак] он не может проводить вторую зиму в колхозе (жил он за 50 км. от Алма-Ата). Читали друг другу свои стихи. В 5 часов собирался поехать к Курочкину за ватой, но не ходили трамваи, вернулся.


16. Трамваи не ходили с утра, их все поставили на ремонт. Очень остроумно! Публика проклинает здешнее руководство и правильно. К вечеру, впрочем, их пустили, очевидно, кое-кому нагорело как следует. Все еще сидим без электричества (с 6 сент[ября]!) Спать ложимся в 9–10 вечера, ничего не готовим, т[ак] к[ак] нет керосина, замерли на холодной пище. По об'явлению это будет продолжаться до 22-IX, ремонтируют котлы на электростанции. В городе дают ток, включая в день лишь на несколько часов, а у нас совершенно нет тока.


17. Галюська познакомилась с некоей Юлией Александровной Кузнецовой, завхозом больницы в Малой Станице (она продала ей детский матросский костюм). К[узнецова] обещала продать ей по дешевой цене арбузов, яблок и т. п. Мы ходили к ней два раза — утром вместе с Г[алюськой], но не застали {ни} дома ни в больнице. Второй раз я ходил к ней в 4 ч[аса], застал дома, получил и принес домой 4 больших арбуза. Адик пришел в неистовый восторг и так наелся арбуза, что даже по собственной доброй воле отвалился от него.

Вечером были Гузы, поговорили.


18. Утром был Гена Кузнецов, мать прислала с ним 3 кг. громадных яблок апорт по 10 р[ублей] кг.

Был в Радиокомитете, говорил с Поповой о темах.

Получили от Вивочки тревожное письмо, у них две трети курсантов отправлены неизвестно куда, вероятно, в другие школы. Он оставлен, но что будет дальше — неизвестно. Хоть бы его оставили доучиваться в этой школе... Учится он хорошо, один «пос» по стрелковой подготовке, а по теории и мастерским «хорошо» и «отлично».

Ездил к Курочкину за ватой. Вечером, как обычно, читали с Адиком Перро, потом я читал вслух «Невольные путешествия»; спать легли в 9 часов.


19. Я проснулся в половине третьего ночи под впечатлением очень интересного сна. Боясь «заспать» его, я встал, зажег лампу и записал

«Дом Колосовых».

Старик Василий Колосов — фабрикант. Широкая колоритная фигура старой Руси. Много пьет, разгулен, но во хмелю помнит обо всем. У него работает мастер Ганс Цингер, женатый на дальней родственнице хозяина. Цингер знает ценный производственный секрет (окраска мануфактуры), но цепко держится за него, зная, что только на нем держится его значение и благосостояние. Цингер — тупой и ограниченный выходец из Германии. Сестра его жены Маша — красавица, наивная, религиозная девушка.

Цингер серьезно заболевает. На смертном одре он открывает свою тайну Маше (на жену он не надеется!) и берет с нее страшную клятву, что эту тайну она откроет его сыну, когда тот выростет. Болезнь Цингера разрешается благополучно, он выздоровливает.

Старик Колосов узнает, что Маше известен секрет Цингера. Он начинает «обхаживать» Машу, Цингер тоже старается воздействовать на нее, боясь «предательства». Все же Колосов узнает секрет (м[ожет] б[ыть] во время болезни мастера, чтобы фабрика не стояла, она открывает ему по частям количество тех или иных необходимых веществ, а фабрикант из этого сам находит пропорции).

Колосов выкидывает Цингера. Маша очень страдает от своего невольного предательства. Цингер пытается открыть свою фабрику, но не имея ни капиталов ни связей, прогорает, спивается.

Сам Колосов впоследствии попадает в руки хищника более новой формации, Сергея Борзых, сибиряка, своего приказчика. Красавец «жестокого» типа, женщины от него без ума, он хладнокровен, решителен. Борзых входит в милость к хозяину после одного характерного случая. Колосов «гуляет», швыряет деньги направо и налево, но буйство и кутеж не мешают ему зорко и в сущности трезво следить за людьми. Якобы в порыве щедрости он швыряет Сергею десятитысячный билет и тотчас сваливается «мертвецки пьяный». Но Сергей заметил острый взгляд, которым Колосов обменялся со своим старым доверенным Калистратычем (Впрочем, этот момент надо отбросить — свидетелей не должно быть!). На другой день он является к Колосову и с поклоном вручает билет.

— Получите-с!

— Откуда?

— Вчера изволили дать... На празднестве!— А почему сразу не вернул?

— Боялся, что потеряете, а проспавшись будете помнить, что мне давали, а что обратно получили, запамятуете... Человек более склонен помнить, что он дает, а что получает — забывает-с легко...

— Бестия, а умен! — в восторге восклицает старик.

Этим поступком Сергей покоряет Колосова. Впоследствии он его забирает в руки и разоряет. Вероятно он женится на Маше... Семейная их жизнь несчастна, т[ак] к[ак] Сергей не пропускает ни одной хорошенькой работницы. (М[ожет] б[ыть] это будет «Дом Марковых — старик м[ожет] б[ыть] внуком Егора Констант[иновича] Маркова. Тогда это войдет в цикл «XVIII век» — самый его конец, и м[ожет] б[ыть] начало XIX-го).

Материалы: Мамин-Сибиряк, Горький, Коваленков (?) «История Трехгорной мануф[акту]ры» и т. д.

Действие происходит на Урале или в З[ападной] Сибири.

P. S. Конечно — тут не все сон. Многое примышлено после пробуждения во время обдумывания сюжета.


20. Ходили в гости к Кузнецовой, посидели часа полтора, принесли 4 арбуза.


21. Ничего существенного.


22. Вечером кончил читать Адику и Галюське «Невольные путешествия» Люсьена Биара.


23–24. Новое путешествие в Талгар. Туда 8 км. проехал с красноармейцами на бричке, а 20 км. пешком. Снова стер ноги и очень жестоко. Ночевал у Ходосовых, приобрел 6 кг. масла слив[очного] и топленого, часть на деньги, часть в обмен. Обратный путь весь проделал пешком, не помогла и перцовка. Познакомился дорогой с некоей Хомутовой из колхоза им[ени] Комсомола (около тех прудов, где мы с Адиком ловили сазанов). Приглашала приходить за продуктами (в обмен на промтовары). Теперь масла у нас много, будем переключаться на заготовку других продуктов.


25–26. Отдых.


27. Письмо от Вивы. Пишет, что в школе остался. Хорошо бы, если б это на тот срок, который намечался вначале.

Ходили с Адиком на «День Танка» в Парк Культуры. Сумятица, пыль, давка и страшная неорганизованность. Адик с бою добыл четыре мясных пирожка. Падали заборы, сносились будки... Порядочки!


28. Ничего существенного.


29. Был в Радиокомитете, договорился с Поповой о темах, она пригласила меня в колхоз «Луч Востока» резать виноград. Пойду, это интересно.

Вечером перетаскивал этажерку с книгами на новое место.


30. Хозяйств[енные] дела. Галюська купила на рынке 3½ кг. сушеных яблок по 50 р[ублей] кг.


Октябрь.

1. Впервые в жизни был на винограднике, резал виноград. Занятие не особенно тяжелое, хотя потом и болела спина (вечером и на другой день). Сначала ел виноград с большим увлечением, а после обеда он и в рот не лез — перестарался, одолела отрыжка. Часам к 3 погода испортилась. Работу бросили, пошли домой, набрав полулегально виноградных кистей. Я принес домой в корзине около 10 кг., вызвав бурный восторг Галюськи и Адика.


2. Ничего существенного.


3. Был у Поповой, договорился об очерке «Дорогим друзьям ленинградцам». Завтра, в воскресенье, опять идем в колхоз «Луч Востока» резать виноград.


4 (воскр[есенье].) В колхоз пошли вместе с Адиком. Попали в другую бригаду, на гору, резали мелкий черный виноград (винный) — скучное и утомительное занятие. Работу прекратили в 3 часа — не было ящика. С разрешения звеньевой унесли домой винограда килограммов 12, а м[ожет] б[ыть] и больше.


5. Был в Малой Станице, в 58 школе, собирал материал о кампании сбора на подарки для ленинградских детей.


6. Написал очерк «Дорогим друзьям ленинградцам». Получено письмо от Вивы.

дневник

7. Свез очерк Поповой, но ее не застал, она в колхозе, очевидно режет виноград. Читал «Бравого солдата Швейка» (наверно в 3-ий или 4-ый раз!) Много времени отняло получение завтрака и обеда.


8. Получено утешительное письмо от Вивы. Он пишет, что занятия у них идут нормально, их заново разбили по классам, можно думать, что он останется в этой школе. По его мнению, оставили лучших по успеваемости и дисциплине. Многие из курсантов переведены в артиллерию.

Вечером немного поработал над рассказами для сборника «Огонь под пеплом».


9. Ничего важного.


10. Путешествие в колхоз им[ени] Комсомола за мукой. Встал в 5 ч[асов] утра, вышел на улицу — пасмурно, ни одной звездочки. Все же решил ехать. Вышел в 6 утра, взял зонтик. Моросил дождь. До вокзала дошел пешком под зонтом, доехал до Алма-Ата I, дождь лил порядочный, когда сошел с поезда на раз'езде 71 км. он все еще шел. Когда я спустился в долину, где идет дорога, увидел впереди человека, ехавшего на пустой подводе парой. Догнал его на под'еме, он подвез меня 3–4 км., а тем временем перестал дождь.

Около мельницы я разыскал дедушку Хорошева, того у которого выменял летом сазана за шкалик вишневки. Он у меня забрал водку (поллитра перцовки), табак — 2 пачки, 4 кор[обка] спичек, за все отдал 13 кг. муки. Просил приносить водки еще.

От Хорошева отправился к Хомутовым; колхоз оказался километрах в 3–4 от прудов. Живут они бедно, неказисто, две семьи в крохотной избенке. Угощали меня творожниками и куриной похлебкой. У них выменял 5 кг. муки за печатку мыла и с этим грузом (всего 18 кг. в мешке за спиной и сетка в руках — кило 2) отправился на ст[анцию] Бурундай. Дошел ничего, часа за 2, было 6 часов, а поезд идет в 9 вечера.

К счастью на станцию пришли молодые летчики — командиры и курсанты и затеяли песни. Я отрекомендовался им и предложил прочитать свои стихи. Предложение было принято с удовольствием, некоторые читали «Чудесный шар». Я прочитал «Тоню-партизанку», а немного спустя «Балладу о советском летчике». Вещи очень понравились.

В общем получился импровизированный вечер самодеятельности. Свежий вечер, холодноватый ветерок, звезды на темном небе... Группа летчиков, человек в 100, сидит на груде шпал, стоит вокруг, гремят согласно песни, перемежаясь сольными выступлениями, дуэтами, декламацией... Приятное воспоминание!

Время прошло незаметно. Ребята помогли мне сесть на поезд, втащили мой мешок, они же организовали пересадку на ст[анцию] Алма-Ата I и здесь в освещенном вагоне я нескольким из них прочитал 3–4 песни из записной книжки.

Домой явился в 11 ночи, когда Галюська уже не ждала меня.


11–12. Отдых от поездки. Переписывал ноты из сб[орника] «Русские народные песни», читал.


13. Письмо от Вивы. Все обстоит благополучно.


14–31 октября. Давно уж не брался я за дневник и запустил его так, что восстановить по числам уже невозможно. Числа 15-го снова ходил к старику Хорошеву, но на этот раз неудачно. Жена его оказалась дома, а она в доме глава, да еще какая! Дело окончилось неприятным разговором и я пошел к Хомутовым. Хозяина не оказалось дома и я смог только получить 2 кг. семечек за пачку табаку.

Я пошел прямой дорогой через на Алма-Ата I, дорогой пришлось брести через широкую речку, хотя я целый час ждал, чтобы кто-нибудь перевез. Потеряв надежду, я разулся и перебрел, но только стал выходить на берег, как услышал за спиной хлюпанье — оглянулся: всадник! За плату он меня, конечно, перевез бы. Я протер ноги водкой и дело обошлось без последствий. От прудов, которые встретились на дороге, я доехал почти до дома (до саксаульной базы) на бричке с сеном — это километров 15. В 6 вечера был дома.

22–23 числа ходил к Леле Молодовой в табаксовхоз, тоже безрезультатно. Правда, туда после 4–5 км. пути, остальное проехал на машине. Познакомился с мальчиком Юрой Бурим, эвакуированным из Ворошиловска (б[ывший] Ставрополь). Он читал «Волшебника», а «Чуд[есный] шар» ему не удалось получить в библиотеке. Он разговаривал со мной в таком поучительном тоне:

— Вот там ангар... ну это такой гараж для самолетов, дядя! и т. д. (учится в 6-м классе).

Отправляясь в совхоз, я забыл паспорт и Адик бежал за мной 2 км., догнал меня только в Малой Станице. Но паспорт пригодился, т[ак] к[ак] в колхозе им[ени] Молотова, куда я ходил с целью что-нибудь поменять, меня остановил милиционер и потребовал документы. После такого «реприманда» я тотчас отправился в совхоз и больше уж никуда не ходил. Утром, благодаря большой настойчивости, удалось уехать на машине, до отказа нагруженной табаком. Довезли до выезда из города, дальше шел пешком. Леля дала мне несколько кило зеленых помидоров.

С'ели их по мере доспевания.После возвращения из второго похода в «Комсомол» получил утешительное письмо от Наумовой; она подтвердила, что «Бойцы» печатаются и должны выйти в октябре; просила выслать рассказы; я было и взялся за дело, но оно не пошло. Дело в том, что больше полмесяца не было электричества, а это значит, что не было и света и горячей пищи. Еще последние дни готовили кое-что на плите у соседей, а то все сидели на холодной пище и холодной (а иногда подогретой) воде.

Было больше недели очень скверное настроение — не получалось писем от Вивы с 16-X до 1-XI. Мы с Галюськой строили всяческие страхи: болезнь, перевод из школы и т.п. В связи со всем этим литературная работа не шла.

Числа 23–25 (точно не помню) передавали по радио мой очерк «Дорогим друзьям ленинградцам» (на казах[ском] языке).

31-го я подвергся дикому, ничем не вызванному нападению (в очереди) однорукого хулигана в военной шинели. Остальные (их было много) смотрели с тупым звериным равнодушием, а один (тоже в шинели) активно помогал нападавшему...


Ноябрь.

1. День огромной радости. Получили от Вивочки письмо. Он, действительно, хворал с 17 по 22 окт[ября] расстройством желудка (в легкой форме). Учеба у них идет нормально, они уже начали изучать конструкцию самолета. А многие из его товарищей, отчисленных из школы, уже отправлены на фронт...


2–4. Никаких особенных событий. Добываем у соседей кипяток, ставим разогревать суп на чужие плитки. Я свихнул себе спину, поднимая огромный самовар Устименко — плата за то, что они дали нам кипятку; теперь не могу разогнуться.


5. Наконец-то дали ток. Накануне я стоял в очереди с 5 часов утра за октябрьским пайком в распределителе; получил к часу дня селедки, постное масло, лапшу. Теперь едим селедку с картошкой и маслом и благодушествуем. Галюська встретила на толкучке старую знакомую и даже когда-то родственницу — Александру Васильевну Шафоростову (теперь Волошину). Она предложила Г[алюське] за плюш сахар, муку. Предложение было с удовольствием принято.

В этот день я ходил с квартиранткой из нижнего этажа «добывать» саксаул на базу. Она приобрела за деньги и за хлеб пуда два дров и я их притащил на своей спине. Это запас для железной печурки, которая ставится на улице, на ней можно готовить пищу.

Такие дела отнимают всю энергию и литературой заниматься уже не могу.

Вечером ходил на «торжественное заседание» в ССП по случаю XXV-летия Окт[ябрьской] Революции. Было оно отнюдь не торжественное. Эл[ектриче]ство не горело, добыли лампу-молнию, которая, впрочем, горела ярко. В кабинете правления, большой и холодной комнате, собралось человек 15. Был в числе их и Маршак, очень недовольный тем, что дорогой упал и ушиб себе грудь.

Он спрашивал меня, чем я занимаюсь, как живу.

— Вы ведь, кажется, прописались здесь по общему списку? — спросил он меня.— Ничего подобного! — ответил я довольно резко. — Я прописался через Авиац[ионный] Институт.

— Я, знаете, очень много хлопотал!

Видел я эти хлопоты...

Доклад, очень скучный, делал украинский писатель Кузьмич, человек, очень похожий на Ленина, но без его блестящей способности говорить.


6. Опять был в очереди в распреде, с половины пятого утра. Очередь моя 142. Получил «праздничный» паек — сыр, масло слив[очное], колбасу и икру, всего, примерно, по полкило — но это уже ценное приобретение.

Вечером были у Шафоростовой — договорились о цене за плюш — 10 кг. сахару, 15 кг. муки и 1000 р[ублей] деньгами. В 10 час[ов] вечера слушали доклад Сталина.


7. Никакого торжества нет на улицах города, в нашем районе даже нет флагов. Если бы эта годовщина проводилась нами в мирное время в Москве, какое было бы торжество!

День прошел серо, работница принесла от А[лександры] В[асильевны] 5 кг. сахару и 5 кг. муки; мука неважная, серая.


8. Получили письмо от Вивочки, все благополучно.


8–30. Целых полтора месяца (и даже больше) не брался я за свой дневник. Литературой не занимаюсь и жизнь проходит в мелочных хозяйственных заботах и беготне (ресторан, магазины и т.п.) Отмечу по памяти лишь некоторые факты. Около двух недель сидели с коптилкой; потом мне удалось выменять на рынке около 4 л[итров] керосину (кстати рыночная цена его — 150–200 р[ублей] литр!) и решили жечь лампу, но 19 ноября вдруг загорелся свет.

Этим мы обязаны соседству магазина («дежурки»), находящегося в этом же квартале на другом углу. С тех пор у нас все время ток и мы живем. А пока не было электричества — готовили на улице (чаще в сенях) на железной печурке, которую топили саксаулом. Канитель ужасная — дым, возня, приходилось часами торчать на улице...

20-XI отправили Вивочке посылку — теплое белье, перчатки, связанные Галюськой, сушеные яблоки, конфеты шоколадные (побольше полкило), карандаши, кусок мыла. Получил он ее в сохранности.


9. Очень хорошее сообщение по радио — англо-американские войска высадились в Сев[ерной] Африке, взят Алжир, флот Виши потерпел поражение в морском бою у Касабланки. Де-Голль призывает французов к восстанию. Надеюсь, что эти события послужат началом второго фронта...

Получено еще письмо от Вивы — заказное, со справкой о том, что он курсант школы авиа-механиков.


10–11. С большим интересом слежу за развитием событий в Сев[ерной] Африке. В Тунисе и Марокко восстания, во Франции волнения, адмирал Дарлан — главноком[андующий] флотом сдался американцам; сдался и главноком[андующий] сухопутными войсками в Сев[ерной] Африке; идут бои за Касабланку; американцы конфисковали суда Виши и т. д. С сердечным трепетом слушаю я радио... Может быть, мы переживаем поворотный момент.

Опять выключили электричество.


Декабрь.

1–2. 2-го декабря получили от Вивочки сразу два письма с радостным известием: выпуск у них назначен на 1 августа, значит ему еще учиться 8 месяцев.

А дела на фронте идут очень хорошо. Под Сталинградом немцам нанесен страшный удар: взято больше 70 тысяч пленных, захвачены огромные трофеи. Начато наступление на Центральном фронте. Союзники в Африке вытеснили немцев из Ливии, продвигаются по Триполитании...


3–18. Все внимание устремлено на развитие военных действий. Я черчу большую карту, на которой отмечаю все успехи Кр[асной] Армии и войск союзников; на это трачу много времени.

Был в Радиокомитете, обещал написать к концу декабря радиопьесу «Наступление продолжается».


19–20. Ходил в Талгар, оба конца сделал пешком; носил керосин, стекло для лампы Ходосовым, вино. Путешествие малоудачное: принес около 2 кг. мяса, 1 кг. сала, 1½ кг. топленого масла и семечек для Адика.

20-го от Вивочки получено два письма; у него все благополучно.


21. Удалось подписаться через ССП на три газеты: «Правду», «Комс[омольскую] Правду» и «Кр[асную] Звезду»; еще до этого Адамович в Союзпечати дала мне «Известия» и «Каз[ахстанскую] Правду»; выдающееся достижение, т[ак] к[ак] в этом году лимитов дано было очень мало и подписаться на газету весьма трудно.

Надо упомянуть о наших занятиях фр[анцузским] языком с Адиком; занимаемся не каждый день (у него конец полугодия и много работы), но успехи его очень велики и переводит он так хорошо, что иногда даже удивляет меня.


22–24. Готовили вторую посылку Виве.


25. Посылка Виве отправлена — портянки, рукавички, платки, суш[еные] яблоки, конфеты, пряники. Опять получены два письма, все благополучно.

Наши войска, которые уже 8 дней ведут наступление в районе Среднего Дона, добились и здесь блестящих успехов: десятки тысяч пленных, огромные трофеи. А сегодня еще об'явлено о новом наступлении в районе Нальчика; туго приходится гитлеровским бандитам!


26–31. Наша жизнь текла попрежнему, а на фронте каждый день все новые и новые успехи. Много времени уделяю карте — все бóльшее и бóльшее пространство заливается животворной красной краской — это отвоеванные у фашистов районы.


1943 год.


Январь.

1. Еще один год улетел в вечность, год тяжелой борьбы, великих надежд и горьких разочарований, хотя конец его ознаменован новыми блестящими победами Кр[асной] Армии.

Мы встречали Новый Год скромно, трое. Галюська настряпала пирожков, Адик поспал до половины двенадцатого, потом его разбудили и он к своему большому восторгу нашел у себя под подушкой плитку шоколада. Выпили мы в полночь по рюмке вишневки за счастье в Новом Году, за Вивочку, за победу... Потом Галюська с Адиком легли спать, а я сидел до 3-х часов ночи и прослушал новогоднюю речь М[ихаила] И[вановича] Калинина.

Забыл упомянуть, что получил поздравительные телеграммы от Евгения и Бориса Молодова, сам отправил телеграммы Вивочке, Евгению и Молодовым в Устькаменогорск.

В последние дни декабря было много хлопот с посылками Анатолию. 27 декабря П[етр] С[имонович] Курочкин привел с рынка казаха, у которого купили 5 кг. табаку («рассыпного» и в папушах), по 160 р[ублей], что считается очень дешево. 29-го я провел два несколько часов, сколачивая ящики (у хозяйки Гузов купили большой фанерный ящик за 160 р[ублей]! Деньги на частном рынке теперь совершенно нипочем). 30 утром в 7½ утра пошли с Гал[юськой] на почту и я удачно сдал посылки первым, а вообще там в эти дни творится что-то ужасное, ведь 31-го прием посылок заканчивается. Одновременно написал Анатолию письмо.


 2. Выступал в 52-ой школе, где учится Адик. Читал «Глухой ночью» и несколько стихотворений. Встречен был хорошо, ребята слушали внимательно. Узнал о приезде Гершфельда, с его ансамблем «Дойна».


 3. Был у Гершфельда; он мне сообщил, что «Тоня-партизанка», которую исполняет его сестра, пользуется большим успехом.

Начал работу над радиопьесой «Наступление продолжается».


 4. Получил от Гершфельда гонорар за песни — 830 р[ублей] (500 р[ублей] получил авансом еще летом). На эти деньги купили 3 кг. сахару (сахар на рынке 270 р. кг.). Вот к чему теперь сводятся гонорары!

Гершфельд (кстати, он теперь заслуж[енный] деятель искусств МССР) обещал билеты на концерт «Дойны»


 5–6. Ничего особенного. Политич[еское] событие: в армии вводятся погоны — так история совершает свой круг и возвращает нас к былому.


 7. Ходили с Адиком на концерт «Дойны». Концерт оставил хорошее впечатление (был он в помещении Театра Оперы и Балета), пели и плясали хорошо. Из моих вещей была лишь «Тоня». Мне ее исполнение не понравилось; музыка не представляет чего-либо выдающегося, певица пела так, что Гуз даже сначала не понял, по-русски ли она пела — нельзя было разобрать ни одного слова; исполнялась она первым номером после антракта, публика входила и шумела. В общем, я ожидал чего-то большего; все-же Гершфельд уверяет, что когда она была исполнена в первый раз в Кремле, песня вызвала бурю восторгов. Приходится верить.


 8–10. Немного работал над радиопьесой «Наступление продолжается».


 11. День рождения Вивочки. Первый раз наш милый мальчик встречает этот день далеко от родной семьи. Лишь бы только он чувствовал себя хорошо и продолжал учиться.

Мы немножко праздновали, Галюська кое-что настряпала и вечерком всплакнула.


 12. День рождения Вивы, оказывается, был ознаменован новыми успехами русского оружия: «Последний час» нам возвестил, что вчера заняты почти все курорты Пятигорск, Кисловодск, Железноводск, Минеральные воды. В этот же день, повидимому, началось наступление под Ленинградом, но мы об этом узнали значительно позднее (19-I). Чудесно, моя карта заносит все эти счастливые события, фиксируя их изо дня в день. Между прочим, головотяпы из Главлита распорядились спрятать от посетителей все географ[ические] карты и энциклопедии и выдавать только по особому разрешению. Во-время! Особенно глупо это выглядит именно теперь, когда центр[альные] газеты стали печатать подробные планы театров военных действий. Я начал получать четыре центральные газеты.


 13. Московское радио передавало отрывок из моей книги «Бойцы-Невидимки». К сожалению, мы все разошлись из дому и никто передачу не слышал (узнал я о ней на след[ующий] день в библиотеке). Так пока и неизвестно делали ли они передачу по уже напечатанной книге или по рукописи.

Опять работал над пьесой «Наступление продолжается».


 14–16. Немного работал над радиопьесой. Продвигается медленно, много хозяйственных забот.


 17. День рождения Адика. В 7 часов, еще в постели, слушали сногсшибательные известия «В последний час». Начато новое мощное наступление в районе Воронежа и — что необычайно важно! — ликвидация вражеской группировки, окруженной под Сталинградом, подходит к концу! Я в одном белье выскочил из под одеяла и проделал несколько диких антраша по комнате. Невольно скажешь, вспоминая Пушкина:

«И битвы поле роковое

Гремит, пылает здесь и там,

Но явно счастье боевое

Служить уж начинает нам.

...Теснимы немцы рать за ратью,

Бледнеет слава их знамен

И бога браней благодатью

Наш каждый шаг запечатлен.»

Наши союзники тоже действуют, хотя и значительно слабее. В тот момент, когда я писал стихи Пушкина (19-I, в 10 вечера), услышал по радио о том, что 8-ая английская армия миновала Мисурату и что англ[ийские] бомбардировщики произвели чрезвычайно эффективный налет на Берлин.

Вчера Ем[ельян] Ярославский в статье, напечатанной в «Правде», выбросил лозунг: «Весенний сев на всей советской земле»!

Qui vivra, verra!»

Праздновали мы день рождения Адика и радостные вести с фронтов весьма изобильно. Галюська настряпала в печке «Чудо» целую серию пирогов: (весьма кстати получили от Шафоростовой 5 кг. хорошей муки) с мясом, капустой, яблоками, маком и маковый торт. Вечером пришли Гузы; выпили немножко за Адика и Виву, за Сталина и за победу. Я прочитал им рассказы: «Огонь под пеплом» и «Это было год назад».


 18. Работал над радиопьесой. Взяты Миллерово, находившееся в окружении, и ряд других городов.

Трещат морозы до 25–28°, вот уже третий день. В комнате не очень тепло, но терпимо.


 19. Опять «В последний час», опять чудесные известия: прорвана блокада Ленинграда, проводившаяся немцами с сентября 1941 г[ода]. Чуть не полтора года был в окружении героический город Ленина... Думаю, что и там теперь далеко отбросят немцев.

Долго рылся в картах в библиотеке (районной, где плюют на запрет выдавать энциклопедии).


 20. Работал над радиопьесой, кончил ее.


 21. Перепечатал 7 стр[аниц] пьесы «Наступление продолжается».

В 1 час ночи слушал речь Щербакова на собрании, посвященном годовщине смерти Ленина. Вообще, теперь сижу каждый день до 2-х часов ночи, дожидаясь последнего часа.


 22. Читал замечат[ельную] книгу «О тех, кто предал Францию». Материал тот же, что в книге Эренбурга «Падение Парижа», но подан не в худож[ественной], а в публицистич[еской] форме. Ярко вскрыты ужасные язвы парламентарного режима. Ночью узнал о взятии Ставрополя. Жду теперь сообщений о взятии Армавира. Что-то принесет мне это сообщение? Какова судьба мамы и Лили?.. Буду с трепетом ждать от них известий, если только они живы...


 23. Напечатал еще 6 стр[аниц] радиопьесы. Провожал Адика и Олега на лыжное катанье в парк. У Ф[аины] С[оломоновны] Гуз умерла мать-старушка.

Ночью в 2 часа узнал долгожданную весть о взятии Армавира («стремительным натиском», как сообщает «Последний час»).


 24. Послал в Армавир письмо и телеграмму. Но думаю, что если все благополучно, Лиля сама напишет или телеграфирует, не дожидаясь писем от меня.

Сообщения с фронтов замечательны. Возможно, что скоро и С[еверный] Кавказ станет ловушкой для немцев, которые туда забрались.


 25–31. Закончил перепечатку радиопьесы «Наступление продолжается. Оно продолжается и на деле, расширяясь вширь и вглубь. 27-го Совинформбюро сообщило, что ликвидация фашистских войск, окруженных в районе Сталинграда, в основном закончена, 6 армия разгромлена и остались лишь две изолированные группировки, численностью в 10–12 тыс[яч] человек. Победа блестящая, далеко оставляющая за собой классические Канны и Седан! 29 янв[аря] об'явлено о новом успешном наступлении западнее Воронежа; опять разгромлено 8 немецких дивизий, остатки их окружены плотным концом и уничтожаются в районе восточнее Касторного. Взята масса пленных и большие трофеи. Тактика окружения применяется у нас все чаще и приносит исключительные результаты.

31-го мы узнали о взятии Майкопа и Тихорецка. Петля на шее немцев, засевших на С[еверном] Кавказе, стягивается все туже.

В общем январь дал чрезвычайно много для победы.


 Февраль.

1. Результаты боев под Сталинградом принесли интересное открытие: оказалось, что окружено было не 200–220 тысяч фрицев, а по меньшей мере 330 тысяч! Всем им пришел капут. 1 февраля Совинформбюро сообщило о взятии в плен 16 генералов, в том числе генерал-фельдмаршала фон-Паулюса, командующего 6 армией и 4 танковой армией.

27-го янв[аря], когда наши считали, что в окружении всего 10–12 тыс[яч], их на самом деле было около 100 тысяч. Но покончили с ними с изумительной быстротой. Трофеи наши колоссальны — одних самолетов около 750, автомашин больше 60 тысяч.

Снес в Радиокомитет пьесу «Наступление продолжается».


 2–3. 3 февраля со сталинградской группировкой покончено! Сталинград, за борьбой которого мы следили с затаенным дыханием несколько месяцев (когда начинались сообщения, только и думали: «Держится ли еще Сталинград?») сразу стал далеким тыловым городом — он теперь дальше от фронта, чем Москва. Пленных больше 91000, из них свыше 2500 офицеров и 24 генерала.


 4. На С[еверном] Кавказе наши войска все ближе подходят к Азовскому морю, отрезая противнику пути отступления. Не уйдут фрицы с Кавказа! На Украине Кр[асная] Армия продвигается к Курску и Харькову. (хотя Курск — это уже не Украина).


 5. Был у Гершфельда; он просил написать песню о Сергее Лазо; я обещал сделать в ближайшие два дня. Но пришел домой и узнал неприятный сюрприз — у нас выключили электричество! Теперь придется ложиться спать в 8 часов вечера и готовить на улице. Что ж — эти неудобства не так[ие] уж большие и мы готовы их пережить.


Конец четвертой книги дневника.


 Дневник

Книга пятая.

С 6 февраля 1943 года.

по 27 августа 1944 г[ода].


Се повести временных лет...


1943 год, февраль.

То не гроза гремит на небосводе,

То не разлив бушующей реки, —

То бьют врага в стремительном походе

Могучей Красной Армии полки!

(А. Волков. «Красная Армия».)

6. Мир сотрясается от страшной схватки, которую Советская Россия ведет с целым блоком фашистских государств. Ведет — увы! — все еще одна... Блестящие, изумительные победы нашей Красной Армии, а дорогие союзнички, англичане и американцы, поздравляют нас, восхищаются... а сами ни с места! Газеты их надрываются, ежедневно напоминая о необходимости сокрушительных ударов с Запада, а командование слушает их с олимпийским спокойствием и видимо намечает свои выступления на сроки весьма и весьма отдаленные... Ох, как же я на них зол! Политика «войны чужими руками» так прочно у них укоренилась, что они и теперь не желают их ее изменить.

Получили сегодня два письма от Вивочки; у него все благополучно.


 7. Ничего особенного.


 8. Написал песню «Сергей Лазо». Мне она нравится, вложил много чувства.

Наши войска уже на побережье Азовского моря — взят Азов и другие пункты. Северо-Кавказской группировке немцев выход отрезан; морем они, конечно, не уйдут.


 9. Об'явлено о взятии Курска! Еще одна блестящая победа! На юге уже взят Батайск, Кр[асная] Армия подходит к Ростову...

Был у Гершфельда, читал ему песню; песня понравилась, но он просил вставить впереди один-два куплета о боевой деятельности Лазо.

Эти два дня занимался хлопотами об электричестве — безуспешно.


 10–11. Ничего особенного в нашей частной жизни. На фронте успехи развиваются. Побережье Азовского моря на большом протяжении (к[ило]м[етров] 200) очищено от немецкой погани.


 12-13. 12-го взяты Краснодар, Шахты, Красноармейское, Ворошиловск! Нет слов, изумительно...


 14. Радио ночью мы теперь не выключаем. Слушаем, потом спим, потом снова просыпаемся и слушаем. Но к «Последним известиям» — половина второго — я обязательно просыпаюсь. И вот, сегодня, диктор торжественно-взволнованным голосом об'являет: «В последний час». Нашими войсками взяты Ростов-на-Дону и Ворошиловград!

Слезы радости, невольно, неудержимо катятся из глаз... Несколько раз повторяется благостная весть... Потом торжественные песни несутся по эфиру, песни победы. И снова и снова повторяет диктор: «Взяты Ростов и Ворошиловград!»

Чудесные, незабываемые минуты!


 15. Ничего существенного.


 16. Новый колоссальный успех! Ночью слушали сообщение о взятии Харькова и разгроме ряда немецких дивизии. Поистине, сокрушительны удары нашей Кр[асной] Армии, о которых предвозвещал т[оварищ] Сталин! На душе огромная радость.


 17–23. Красная Армия продолжает продвигаться вперед. Взяты новые города, в том числе Сумы, Славянск, Павлоград, Красноград и т. д. К дню Красной Армии ожидали сенсационных сообщений, якобы прибереженных для этого дня, но, конечно,

не дождались. Даже «Последнего часа» не было. Зато был приказ Сталина, построенный в бодрых тонах, но без определения сроков войны. 23-го получили от Вивы сразу два письма.


 24–26. Ничего особенного. Сидим без света, спать ложимся в 8 ч[асов] вечера, до двух, то засыпая, то просыпаясь, слушаем радио, упрятанное под подушкой. 8-летним мальчиком я читал фантастические предсказания Уэллса в романе «Когда спящий проснется», а теперь ко мне из-под подушки доносится ясный голос, легко преодолевший бездны эфира: «Внимание, внимание! Говорит Москва...»


 27. Получили от Молодовых открытку, где Тоня поздравляет меня с выходом книги и сообщает, что она читала о ней в газете хорошую рецензию. Вот что значит жить в глухой провинции! Пошел в Пушкинскую б[иблиоте]ку, взял за 43 год комплекты газет: «Литер[атура] и искусство», «Пион[ерская] правда», «Учит[ельская] газета» и в пятом номере «Уч[ительской] Газ[еты]» нашел хвалебную рецензию под заглавием: «Увлекательные рассказы о военной технике». До сих пор критики ругали мои книги — это первая такая похвальная рецензия и, конечно, мне было очень приятно. Я ее переписал.


 28. С утра очень болела голова; после обеда написал письмо Наумовой и составил ей же две телеграммы. Предлагаю переделать «Бойцы-невидимки» для 4–5 класса и прошу выслать 10 автор[ских] экземпляров.

Далее — написал в Изд[атель]ство «Осоавиахим» и в Казагиз аналогичные предложения — о переработке книги. Приложил рецензии.


Март.

1. Отправил письма и телеграммы. Буду ждать результатов своих предложений. Пока думаю работать над сборником «Огонь под пеплом».


 2. Работал над рассказом «Патриоты». Решил «осовременить» его; перенес действие на начало 1943 года.


 3. Ходили с Адиком в поликлинику, водил его к невропатологу. Затем часа 4 отняло стояние за обедом. Для лит[ературной] работы времени совсем не осталось.


 4. Закончил переработку «Патриотов». Получилось лучше; обрисовал характеры и соц[иальное] положение главных героев — раньше это были совершенно неопределенные личности.

Получил от Евгения письмо; сообщает о выходе «Бойцов-невидимок». Информация несколько запоздала.

На фронте опять дела улучшаются; началась серия «Последних часов». Огромный успех: взят Ржев.


 5. Утром купил около дровяной базы 200 к[ило]г[раммов] саксаула за 830 р[ублей] и занимался перетаскиванием его в сени, когда пришел почтальон и сообщил, что мне пришла заказная бандероль.

«Бойцы-невидимки»! — сообразил я, живо перебросал саксаул и помчался на почту. Да, это была моя книга, которой я с таким нетерпением ждал. Конечно, тут же вытащил один экземпляр. Голубовато-серая обложка с пушками и самолетами мне понравилась; перелистал наскоро и пошел домой. Дорогой вздумал посмотреть, какой тираж: оказалось 50.000! Весьма приятно — значит, книжку расценили высоко, если выпустили двойным тиражом.

Дома пересмотрел подробнее: как и предполагал, морской отдел целиком выпущен; выброшены 2–3 статьи из первых отделов, и многие очерки значительно сокращены. В полном виде книга была бы не меньше 8 листов. Не понравилось мне, что редактор (очевидно, А[лександр] Н[иколаевич] Абрамов, т[ак] к[ак] указана его фамилия) выбросил все алгебраические формулы и в некоторых местах получились нелепости (напр[имер], на стр[анице] 11, где опущена формула мощности E = Pv2/2g , а расчеты, произведенные на ее основе, оставлены и я предлагаю их проверить!)

Но, как бы то ни было, книга вышла в свет в дни войны и теперь ее прочтут сотни тысяч ребят.

После обеда пошел в столовую, захватил с собой один экземпляр и дорогой отдал его случайно встреченному инспектору по военному обучению из Облвоенкомата, который шел с А[лександром] Д[емьяновичем] Устименко (через него мы и познакомились).

Этот инспектор (фамилия его Рейсблат) обещал сообщить мне через 2–3 дня, сумеют ли они воспользоваться моей книгой для военн[ого] обучения школьников.


 6. Перепечатал 14 стр[аниц] «Патриотов».


 7. Закончил перепечатку «Патриотов» — вышло 22 страницы. До перепечатки было 14; по моему рассказ значительно выиграл. Начал правку.

Ночью передавали в «Посл[едних] изв[естиях]» интересный случай: три английских парашютиста спустились в Ю[жной] Норвегии, взорвали завод, а затем их подобрал гидросамолет, опустившийся на ближнем озере. Интересная тема для рассказа: «Три мушкетера».


 8. Начал правку «Патриотов». Плохие известия с фронта о немецком контр-наступлении. Снова отдан ряд недавно занятых городов в Донбассе.


 9. Еще раз выправил «Патриоты».


 10. Начал править «Огонь под пеплом».


 11. Получено письмо от Вивочки после порядочного перерыва. Закончил правку «Огня». Заседание в Союзе Писателей.


 12. Перепечатал «Огонь под пеплом».


 13. Разговаривал по телефону с Поповой; редактор Маклаков заявил, что надо переработать «Наступление продолжается». Но сейчас возвращаться к этой вещи у меня нет охоты.

Ходил на почту, отправил ряд бандеролей. В «Детгиз — «Огонь под пеплом» и «Патриоты», а также письмо Наумовой. В «Знамя» — «Патриоты», в «Кр[асную] Новь» — «Огонь под пеплом». Вивочке послал «Бойцы-невидимки».


 14. Решил послать несколько очерков, не вошедших в «Бойцы-невидимки» в московские журналы. Перепечатал часть очерка «Прошлое, настоящее и будущее парашютизма».

дневник


 15. Скверные известия с фронта: сдан Харьков...

Печатал на машинке.


 16. Продолжал печатать. Много времени тратится на получение хлеба — огромные очереди и часам к 2–3 хлеб уже кончается, так что получать, как раньше — вечером, без очереди — не удается. Погода переменчивая. Хорошие дни чередуются со снежными, которые приносят страшную слякоть. Настроение неважное.

Был у Муканова в ССП. Заявил ему, что хотел бы совместно с кем-нибудь из казах[ских] писателей написать детскую повесть.


 17. Усидчиво проработал почти весь день, даже никуда не ходил, только потратил час на получение пряников из затхлой муки (выдали вместо хлеба).

Подготовил к отправке рукописи и письма в редакцию. Посылаю: в «Техн[ику] Молодежи» — «Прошлое, настоящее и будущее парашютизма» и «Радиомаяк» (с 12 чертежами); в «Смену» — «Стар[инная] вражда снаряда и брони»; в «Пионер» — «Теория непотопляемости корабля».

Урывками читаю «Севастоп[ольскую] страду».


 18. Состоялось {собрание} вновь организуемой при ССП секции детских писателей. Перед заседанием разговаривал с Ильиным, подарил ему экз[емпляр] «Бойцов-невидимок». Собралось человек 15, был Зощенко. После общего доклада Муканова, в котором тот указывал на необходимость создания «тяжеловесных» произведений, состоялись выборы Бюро. Избраны: Урманов (казах, член Правления), Ильин, Н[аталья] Забила, Бармин и я. Через несколько дней состоится собрание для рассмотрения плана издания детск[ой] литературы.


 19. Заканчивал оформление рукописей для отправки в Москву.


 20. Был в Пушк[инской] б[иблиоте]ке, получил абонемент по бумажке от Правления ССП (дал Муканов). Буду брать книги на дом. На первый раз взял Дюма «Les quarante cinq», в 3-х томах.

Отправил рукописи.


 21–23. Ничего особенного. Читал «Сорок пять». В день прочитываю страниц 150.


 24. Дней 7–8 совсем не было почты (ушел с работы почтальон, не могут найти другого!). В этот же день принесли газеты и сразу 5 писем, долго пролежавших на почте. Среди них с удивлением я увидел письмо из Ростова от Татьяны. Она, оказывается, уцелела от немецкого разгрома; в Германию ее не отправили из-за больного сердца. Вот уже два раза перенесла она немецкий плен!

Получено письмо от Вивочки, его товарищ Дианов, по хлопотам отца переведен в Москву, в Воздуш[ную] Академию, Галюська этим очень опечалена. Получил письмо от Анатолия, где он укоряет меня за то, что я не послал ему табак и ничего не пишу. Но он уже знает, что я сделал для него, что мог, т[ак] к[ак] за несколько дней до того я получил от него благодарств[енную] телеграмму за присылку табаку.

Получил письмо из Казогиза, предлагают обратиться с вопросом о переводе «Бойцов» в НКПрос, который дает план.


 25. Ничего существенного. Забыл упомянуть, что 23-го нам сделали противотифозную прививку, после этого мы с Г[алюськой] болели 1½ дня; очень болела спина, сильно болела голова, а у Г[алюськи] была повышенная температура.


 26. Состоялось собрание по вопросу о плане изд[ания] детской литературы. План очень раздутый, но мои «Бойцы» не вошли (хотя я и подавал заявку). Я выступал в защиту «Бойцов», зачитал часть рецензии. Постановлено: план доработать Президиуму и Бюро Секции дет[ской] л[итерату]ры, собр[ание] назначено на завтра.


 27. Был на собрании (там было всего человек 6). Вел его Муканов. Я познакомился с представителем ЦК Комсомола Светличным. Он выступил в защиту моей книжки (он слышал мое вчерашнее выступление) и предложил включить ее в план, что и было сделано. У меня был с собой экземпляр «Бойцов», я отдал его Светличному по его просьбе. Светличный намерен создать актив детских писателей при ЦК КСМ, я заявил о своем желании работать. Поговорили по дороге после заседания, Светличный доказывал необходимость проталкивать тот план, который только-что составлен; без этого ничего не выйдет; это, конечно, правильно. Он приглашал меня пойти после 1/IV в ЦК КСМ.

На этом же собрании я познакомился с Элинсоном, работником Центр[альной] Дет[ской] Б[иблиоте]ки, который просил меня выступить в их б[иблиоте]ке для юных читателей. Договорились устроить выступление в половине апреля. Он мне сказал, что мои книжки пользуются большим успехом у читателей, но их слишком мало. Получено письмо от Вивы.


 28–31. Ничего особенного. Читал «Vingt Ans après».


 Апрель.

1. Ничего особенного. Болели после произведенной вчера после проведенной вчера противотифозной прививки. Погода с утра отвратительная. Вообще весь март погода была ужасная; на каждый теплый и ясный день приходилось 2–3 дня со снегом и дождем. Сыро, страшная слякоть. Отвратительная здесь весна!


 2. Огромная и неожиданная радость! Получено письмо из Армавира от Людмилы. Она, мама и Юлик уцелели от германского нашествия! Андрей тоже жив, находится на Ростовском фронте.

Одновременно пришел перевод из Москвы на 1450 р[ублей], очевидно из Детгиза.

Звонил Ильину, ему понравились «Бойцы-невидимки». В докладной записке, написанной им в Союз он в числе книг, которые надо издать в первую очередь, упоминает и мою. Я просил его написать рецензию для «Каз[ахстанской] Правды».

В Союзе Писат[елей] висит об'явление: «Республ[иканское] Управл[ение] Милиции намерено выпустить сборник, отражающий деят[ельность] милиции Казахстана в дни Отеч[ественной] войны и приглашает писателей, желающих принять участие в этом сборнике, звонить некоему Копытину.» Я созвонился с Копытиным, договорились встретиться завтра вечером.

Видел список книг, намечаемых на 43 год для Казогиза; произведена значительная «утряска», но мои «Бойцы» пока уцелели. Между прочим, в плане это единственная научно-популярная книга.

Звонил Светличному, он просил позвонить насчет встречи во вторник (6 апр[еля]).

Написал вчера Анатолию уже 3-ье письмо за эти дни с просьбой хлопотать, чтобы Виву устроить механиком в их школу.


 3. Вечером был у в Республ[иканском] Упр[авлении] Милиции. Была договоренность с Копытиным, он обещал быть на месте в 8 часов, обещал выписать пропуск. Не оказалось ни пропуска, ни Копытина. Прождал с 8½ до 9½, ушел. Вот она, русская деловитость!


 4 (воскр[есенье].) Я собираюсь купить велосипед. Ходили с Гал[юськой] на толкучку смотреть велосипеды; много всяких — от 3000 р[ублей] до 6000 р[ублей]. По ценам на продукты — это, конечно, цена очень низкая; надо скопить деньги, придется что-нибудь продать.


 5. Каждый день приходится ходить за обедом, это отнимает массу времени, а разрешения на 2 дня директор ресторана не дает.

Звонил Копытину, он отговорился тем, что был занят и сказал, что в ближайшие дни информация по этому делу будет в Союзе Писателей. У соседнего стола сидела Прилежаева; оказалось, что она уже побывала в этот день у Копытина и он поручил ей организацию сборника. Условия: никаких авансов и командировок, материал протокольного характера. Посмотрим, каков будет этот материал.

Был в школе, познакомился с школьным врачем, договаривался об освобождении Адика от экзаменов.


 6. Добился разрешения директора ресторана получать обеды за 2 дня; теперь будет легче.

Встретил около Союза Писат[елей] Богданова (ответ[ственный] секр[етарь] ССП), он мне сказал, что есть хорош[ий] отзыв о «Бойцах» в «Лит[ературе] и Искусстве». Зашел в ССП, взял эту газету; в статье К[орнея] Чуковского «О пользе творчества» моя книга отнесена к числу немногих превосходных книг, выпущенных Детгизом. Сие приятно!

Читал по фр[анцузски] «Бражелона», по вечерам рассказываю Адику.

Установилась превосходная теплая погода; на целый день открываем окно.

Мне пришла в голову мысль написать второй выпуск «Бойцов-невидимок». Материала для этого больше, чем достаточно. Напишу в Москву.


 7. Написал в Детиздат — Наумовой и Абрамову; предлагаю написать вторую часть «Бойцов-невидимок».


 8–9. Ничего особенного.


 10. Купили велосипед за 3400 руб[лей].


 11–14. Возня с велосипедом; починка камер, насоса и т.п.


 15. После небольшой предварительной тренировки (раз ездил к Решетниковым, раз в ресторан) поехал в Талгар. Дорога досталась трудно; на горы и горки шел пешком, спускаясь с одной горки на педали, чуть не упал и оторвал багажник (толчок был чересчур силен). На дорогу затратил четыре часа и 45 мин[ут] отдыхал. Двигался немногим быстрее, чем пешком, но устал значительно меньше.

Николай Михаил Федорович пришел поздно вечером; разговаривали до 1 ч[асу] ночи.


 16. Приобрел три кило масла, из них в наличности оказался только 1 к[ило]г[рамм], за остальными придется приехать в другой раз. Купил на рынке 1 к[ило]гр[амм] 100 гр[аммов] мяса, оказавшегося очень неважным.

Обратный путь был труднее, т[ак] к[ак] дул сильный встречный ветер (один раз даже сорвал с меня фуражку). Этакое зловредное животное этот ветер!

Потратил на дорогу целых 5½ часов, очень много пришлось итти пешком. Все же устал меньше, чем уставал обычно.


 17–19. Ничего существенного.


 20. Получил письмо от «Техники Молодежи». «Парашютизм» забракован, «Радиомаяк» м[ожет] б[ыть] будет использован; предлагают сотрудничать — по занимат[ельному] отделу, а также просят прислать темы крупных статей, которые я могу написать.


 21. Ничего существенного.


 22. Поехал к Леле Молодовой в табачный совхоз. Дорога неважная, но доехал за 2½ часа.


 23. Ночью прошел дождь. Обратная дорога была мучительна: какой-то кошмар. В некоторых местах приходилось вычищать грязь из-под крыльев через каждые 3–4 шага. За исключением к[акого-]н[ибудь] километра всю дорогу шел пешком (с 10 ч[асов] утра до 5 ч[асов] вечера!) под дождем и в густой грязи. А всего-то достал 3л[итра] молока по 15 р[ублей] (а в городе 30).


 24. Погода прекрасная, тепло и сухо.

Разговаривал по телефону с Жармагамбетовым, который отозвался вместо Светличного; он просил меня притти завтра на обсуждение сценария «Зоя Косьмодемьянская» в ЦК ЛКСМ и предложил подыскивать переводчика для «Бойцов-невидим[ок]» (на казах[ский] язык).


 25. Был в ЦК Комсомола; обсуждение фи сценария не состоялось; разговаривал со Светличным о «Бойцах»; книга ему очень понравилась, он настаивает на ее скорейшем издании;.

— Я патриот вашей книги, — сказал он. — Это единственная книга из плана, которую стоит издать.

Обсуждение сценария перенесено на завтра.

В разговоре со Светличным я предложил ему направить меня в близлежащий колхоз, где я мог бы проводить культ[урно]-общественную работу и ознакомиться с работой колхоза в дни войны (творческая командировка).

Мысль Светличному очень понравилась, он обещал устроить командировку.


 26. Снова был в ЦК ЛКСМ, обсуждение сценария опять отложено. Светличный сказал, что он поручил обкому комсомола заняться подысканием для меня подходящего колхоза.

В очереди за обедом встретил Синельникову; узнал от нее, что Минцветмет едет обратно в Москву в августе; для улаживания всех вопросов приехал Суханов.

Завтра пойду узнавать, нельзя ли нам уехать с Ин[ститу]том.


 27. Решительный шаг! Был в Ин[ститу]те, записался на возвращение в Москву. Возражений никаких не было; есть распоряжение забрать всех, кто был эвакуирован с Ин[ститу]том. Будем собираться в Москву.

Целый день снежный буран, холодно; а вчера — 26-го, была прекрасная, сухая и теплая погода; 25-го был с утра дождь, потом сильный буран с ветром. Интересная здесь погода.


 28. Илюхины устраивают дела в Москве! Сегодня получил от них обратно 1000 р[ублей], которую посылал им месяца полтора назад и сообщение, что квартира занята Илюхиными. Был в юрид[ической] консультации, мне сказали, что они не имеют никакого права нас выставить.

Получено письмо от Вивы. Он сообщает, что на практику поедет, вероятно, на завод. Выезд 18–22-IV, возвращение около 10-VII.


 29–30. Ничего особенного. Ждем первомайского приказа Сталина.


 Май

1. В семь часов утра (в 4 ч[аса] по московскому времени) слушали с напряженным вниманием первомайский приказ Сталина. «Еще два-три решающих удара и Германия будет разгромлена...» Когда они произойдут? Когда, наконец, союзники откроют второй фронт в Европе?..


 2. Ничего существенного (как и на фронтах!)


 3. Ездил за дровами на велосипеде на Талгарский тракт (за 5 к[ило]м[етров] от дома). Привез мешок чурбаков, спиленных с пней. Очевидно от тяжести и тряски разладились камеры и стали выпускать воздух.


 4–5. Ничего особенного. Возня с вентилями велосипеда, которые я подозреваю в том, что они лишают меня возможности ездить.


 6. Был на заседании секции детской л[итерату]ры. Поболтали о том, о сем. Председатель — Абишев, секретарь — Бармин. Из кулуарных разговоров узнал, что Забила совсем не работает, т[ак] к[ак] это не дает никакой материальн[ой] выгоды, а Бармин за месяц напряженной работы для радио заработал 400 р[ублей]. Звонил Светличному, он предложил обратиться в Обком ВЛКСМ к Белоруссовой — она дает направление в колхоз.


 7. Заходил в Обком ВЛКСМ, Белоруссова больна.


 8. Радостные известия из Африки: союзники взяли Бизерту и Тунис. Очевидно, тунисская кампания близится к концу. Был у Губкиной; оказывается, вопрос с эвакуацией не так то прост и количество мест, повидимому, ограничено. Она советует написать в ГУУЗ, Глеку.


 9. Усиленно слежу за иностранными известиями. Битва за Тунис кончается.


 10. Написал заявления Глеку и Суханову, письма Евгению (чтобы он побывал у Глека) и В[асилию] И[вановичу] Шумилову. Все по вопросу о реэвакуации.


 11. Ходил в школу; Адика освободят от экзаменов. Звонил в Обком ВЛКСМ, Белоруссова все еще больна. Ездил к Ильину; обратный путь (километров 5) сделал пешком, т[ак] к[ак] расклеилась камера велосипеда. Ильин болен — у него обострение туберкулеза и вдобавок появился зоб (болезнь щитовидной железы). В Москву ехать не собирается, вероятно, эту зиму будет жить здесь. Они с женой работают над второй частью книги «Как человек стал великаном».


 12. Заклеивал велосипедные камеры.


 13. Конец тунисской кампании. Немецкая и итальянская армии сдались в плен. Африка потеряна фашистами! Будем ждать следующего решительного шага союзников.

В 3 часа поехал в Талгар. К концу дороги стала мучить икота. Большую часть ночи не спал: икота, страшная изжога и почему-то тошнота.


 14. Получил с Ходосова 1½ кило слив[очного] масла и еще купил у одной старушки 1 к[ило]г[рамм] топленого за 500 р[ублей]. С тем и поехал домой. Дорогой много возился с камерами, которые опять расклеились, снимал обе, заклеивал, и все же последние 8 к[ило]м[етров] прошел пешком, что было очень досадно.


 15. Целый день возился с камерами, сделал им капитальный ремонт, потратив много клек и еще больше трудов.


 16. Получил письмо от Детгиза. Горестная новость — умер Александр Николаевич Абрамов, редактор моих научно-популярных очерков для «Дет[ской] Энц[иклопедии]» и «Бойцов-невидимок». Очень и очень жаль — это был прекрасный человек.

Детгиз предлагает готовить расширенное издание «Бойцов» — вероятно, будут переиздавать. Просят выслать рукопись к июню — это, конечно, невозможно.

Получил также письмо от Анатолия из Троицка, он хлопочет о судьбе Вивы и договаривался о его назначении после окончания школы с каким-то начальником, имеющим большой вес. Тот записал данные о Виве. Может быть, что-нибудь и выйдет... Школа их скоро возвращается в Серпухов.

Был в раионной библиотеке, набрал книжек по военному делу.


 17–20. Читал материалы, работал в Пушкинск[ой] б[иблиоте]ке


 21–22. Написал статью «Танк»


 23. Статья «Аппетиты бога войны»


 24 —" — «Дорога ведет армию или армия дорогу?»


 25 —" — «Инженер на поле боя»


 26–27 —" — «Легенда об Атлантическом вале»


 28–29. Перепечатка статей.


 30. Получил обратно из «Знамени» два рассказа. Забракованы, хотя отзыв дан довольно хороший.


 31. Перепечатка статей.


 Июнь.

1. Написал статью «Молниеносная война».


 2. Письмо от Наумовой — довольно таки разочаровывающее. Насчет перепеч[атки] «Бойцов-невидимок» ничего не обещает — туго с бумагой, а рассказы, которые я ей посылал тоже не годятся. Я, собственно, этого и ожидал. «Пройденный этап», — как она выражается.


 3–6. Ничего особенного. Работу над «Бойцами-невид[имками]» пока оставил.


 7–9. Были на рыбалке в колхозе, где живет дед Валерия Черенкова. Попали в плохую погоду, клева неб было — ветер, дождь. Удалось только мне поймать два карпа и трех небольших сазанов — все это на 1½ к[ило]г[рамма] приблизит[ельно]. Наблюдал на озере оригинальные плавающие острова из камыша.

Ознакомился с проведением займа на селе. Дед Черенкова, «энтузиаст займа» подписался на 5000 р[ублей] и внес наличными; хозяйство у него очень богатое.


 10. Отдых от рыбалки.


 11. Год прошел с тех пор, как уехал наш ненаглядный Вива. А писем все нет....


 12–13. Ничего существенного.


 14. Получил письмо из «Смены». Пишут, что приняли статью «Стар[инная] вражда снаряда и брони»; будут печатать под заглавием «Эволюция щита.» Просят прислать еще.


 15–21. На фронте ничего существенного и у нас тоже. Все ждем письма от Вивы и каждый день разочарование... Строим разные предположения, из которых самым основательным нам кажется, что он на секретном военном заводе.


 22. Вторая годовщина войны... Как они ужасны и как продолжительны, эти современные войны! Грандиозные масштабы жертв и разрушений ничуть не повели к быстрым развязкам. Наоборот — враждующие стороны приобрели необычайную выносливость.

Получили, после почти 2хмесячного перерыва, письмо от Вивы. Но не обрадовало оно нас: оказывается, он на практике в части, в 60 к[ило]м[етрах] от фронта, а совсем не на заводе. Где уж ему попасть на завод при его скромности. Пишет Вива, что, м[ожет] б[ыть], он и останется в этой части, а в школу не вернется. Он нам писал, но письма не дошли.


 23–25. Ездили рыбачить на Или. Опять неудача — не было клева. Рыбалка ведется шкурами. Я поймал пять небольших сазанов и османа, два сазана и османа выменял на хлеб. Все девять штук весят к[ило]г[рамма] 2. Ребята рыбачили сачком в Каскеленке, ловили мелких усачей и добыли хорошую маринку, которая пошла в уху.


 26. Заболел гриппом. Причина — мылся на Или во время ветра и меня продуло.


 27–28. Болезнь. Лежу, читаю.


 29–30. Начал оформлять рукопись «Б[ойцов]-н[евидимок]». Думаю все таки послать в Детгиз. М[ожет] б[ыть], выдастся благоприятная полоса — и напечатают.


 Июль.

1. Продолжал работу над рукописью.


 2. Ничего особенного. Много возился над велосипедом, собираюсь ехать в Талгар.


 3. Поездка в Талгар не состоялась, опять подвели нипели. Велосипед стоит, а не ездит.


 4–6. Ничего существенного в нашей жизни, но на фронте большое событие: 5-го июля утром немцы начали наступление на Орловско-Курском и Белгородском направлениях. Наши войска наносят им огромные потери.


 7. Ходил в колхоз «2-ая Пятилетка» с ордером на маслоко и сливки (полученный сестрой Анны Демьяновны, она работает на спиртзаводе и таких ордеров получает много). Мне за работу — половина. Я пишу — ходил, хотя со мной был велосипед; но туда шел, т[ак] к[ак] дорога в гору, а оттуда — испортился нипель и я никак не мог его исправить. Шел километров 16, голова страшно разболелась, а порошка с собой не было.

Все же заработал 2л[итра] сливок, ¾ к[ило]г[рамма] слив[очного] масла и чашку творогу, там меня вволю напоили сливками. Из дому вышел в 6 ч[асов] утра, вернулся в 7 ч[асов] вечера. Видел работу (вернее, безделье) на Алмаатинской ГЭС. Судя по темпам, ничего они к осени не сделают.


 8. Получил письма от Евгения и Верочки Барсуковой. Евг[ений] пишет, что мой вызов отложен, т[ак] к[ак] дан очень малый лимит на в'езд. Но мы не жалеем, т[ак] к[ак] из письма выяснилось, что Москву бомбят. Да и голодно там очень. В этот же день узнали из письма от Молодовых, что умер от голода тесть Бори. Значит, надо пока сидеть здесь! Евгении пишет, что Ин[ститу]т продолжает считать меня своим работником, мне больше ничего и не нужно.


 9. Ничего существенного.


 10–11. Ходили с Адиком в Талгар пешком, т[ак] к[ак] проклятый велосипед отказывается работать. Туда дошли довольно хорошо, хотя вышли в самый жар (12 ч[асов] дня). Адик собирал и ел урюк из сада, где дед Ходосов сторожем. Кило два унесли домой. Обратная дорога далась трудно. Адику страшно жгло босые ноги, несколько раз отдыхали. Шли с 10 ч[асов] утра до 7 часов вечера. А все-таки Адик оказался выносливее, чем я ожидал.

В Талгаре приобрели 6½к[ило]г[раммов] масла, частью за деньги, частью на мену. Из них пока получили 5 к[ило]г[раммов]. Это уже заготовка на зиму.

Дома две новости.

Первая — необычайно важная — союзники 10 июля утром высадились в Сицилии! Теперь дело пойдет...

Вторая — касающаяся меня лично и не очень приятная, но я почему-то отнесся к ней совершенно спокойно: Детгиз забраковал план «Покор[енной] молнии», слишком общая тема. и изданы книги в этой области.


 12. Весь день отдых, чувствую себя очень слабым. Адик настаивает на том, чтобы как можно скорее ехать на рыбалку. Я отложил от'езд до завтрашнего вечера.


 13. Прекрасные сведения с второго фронта: союзники заняли Сиракузы и ряд других городов на Сицилии. Взято 2 тыс[ячи] пленных. Думаю, что Сицилия не продержится и недели.

Сила немецкого наступления на нашем фронте ослабевает.


 14. Сборы на рыбалку.


 15–16. Вечером поехали на Комсом[ольские] озера, но соблазненные рассказами одного телеграфиста, изменили маршрут и направились на Или, вернее на ее приток Кара-Су, который рыбаки ласкательно зовут «Карасучкой». На ст[анцию] Или приехали в 1 час ночи и шли ночью часа два, пока не пришли на место. До утра Адик и Олег спали, а я жег костер.

Рыбалка оказалась прекрасная, но не для нас. Опытный рыбак, расположившийся по соседству с нами, наловил не меньше 10 к[ило]г[раммов], а мы поймали только 4 небольших сазанов, вдобавок, когда дело начало налаживаться, оказалось, что ребята накопали очень мало червей и спешно пришлось возвращаться по жаре да на станцию к 6-часовому поезду. Было весьма обидно...

Домой вернулись в 11 вечера (16 числа)


 16–20. Наши войска повели наступление; об этом мы узнали, вернувшись с рыбалки. Огромные успехи наших войск, крупные потери противника. Частичные успехи немцев во время их наступления ликвидируются. Красн[ая] Армия положила предел наступлению гитлеровцев на восток. Союзники захватывают Сицилию.


 21. С вечерним поездом поехали на Комс[омольское] озеро, в 9 часов сошли на 71 раз'езде и пошли по ночной степи. Небо было покрыто тучами, блестели зарницы. Когда дошли до мельницы, начал капать дождик, невдалеке загремел гром. Попросились к колхозникам и провели ночь в шалаше — неплохо.


 22–24. Чудесные дни на озере. Каждый день ели замечательную уху из окуней, жирную, наваристую.

Сазанов ловили плохо, оказалось, наши снасти неотрегулированы, закидывали мы слишком близко. Об этих недостатках я узнал от группы офицеров, приехавших на рыбалку в автомобиле. Оказалось также, что надо ловить на хлеб. Я нашел в камышах пару длинных удилищ, рыбалка направилась. Крупный сазан оборвал у меня на вторую ночь леску — непрочную; наживка — червь. На кузнеца поймал ночью же сазана, грамм на 300. На третью ночь расставил 7–8 удочек — ничего! В общем — вечером третьего дня нашей рыбалки весело ловил сазанчиков, поймал больше 15, правда, небольших, но их ловить весьма приятно — так они сильны и упористы. Домой вернулись ночью, около часа.


 25. Отдых от рыбалки.


 26. Утром нас разбудила Фанни Солом[оновна] радостной и неожиданной вестью: Муссолини ушел в отставку! Значит близок конец Италии, скоро она выйдет из войны. На место дуче назначен маршал Бадольо.


 27–29. Опять поехали на озеро, в надежде на этот раз наловить крупных сазанов. Накануне весь день направлял лески и удилища. Но опять не вышло. В первую ночь поймал (на червей) двух сазанов гр[аммов] по 250, а днем крупные никак не берут. Все-таки мы закидывали слишком близко. 298-го приехали офицеры, я посмотрел их удилища — это какие то монстры по длине. Я сделал себе одно очень длинное, составное, но это было уже поздно. На вторую ночь наживил кузнецов и поленился осматривать ночью удочки, думал, не будет клева; результаты: один сорвался, запутав две удочки, другой оборвал прочный жильный поводок. Возвратились утром 29-го. Оказалось, что дома радостное событие: получено письмо от Вивы! Он вернулся в Кзыл-Орду в школу, жив и здоров, есть возможность, что его оставят на неск[олько] месяцев в школе. Вот было бы хорошо...


 30–31. Хозяйственные хлопоты, хлебные карточки и т.п. По возвр[ащении] с рыбалки узнали, что в Италии распущена фашистская партия. Дела идут!!


Август.

1. Копал с Олегом червей на огороде. Малоприятное занятие.


 2–4. Рыбалка на Карасу, закончившаяся печально. 2 и 3 поймал 9 хороших сазанов (наживка — червь и мясо), а одного, хорошего, сбил с утра Олег подсачком. И вот на рассвете 4-го я обнаружил, что исчезла корзина с провизией и зап[асными] удочками, и в ней мои золотые очки, пропали ботинки, стоявшие рядом, а, пойдя к реке, обнаружил исчезновение садка с сазанами. «Так кончился пир их бедою!..» Пропал топорик, много крючков, запасные лески... Расстроившись, бросил рыбалку, пошагал босиком на ст[анцию] Или и там мы провели ужасный, знойный день, тянувшийся бесконечно долго. Я, правда, читал «Уарду» Эберса; книга из Пушк[инской] б[иблиоте]ки уцелела, т[ак] к[ак] была у меня под головой. За целый день с'ел только ломтик хлеба и выпил кружку молока — денег было мало, истратил около 100 р[ублей], а есть было нечего.

Обидно, что так скверно закончилась последняя рыбалка; я и удилища с горя отдал одному рыбаку, что рыбачил по соседству и научил нас ловить крупных сазанов.


 5. Наши войска ворвались в Орел.


 6. Взятие Орла и Белгорода! Ночью было предупреждение о том, что между 11 и 1130 вечера будет важное сообщение и мы с Галюськой дожидались, строя всевозможные предположения об открытии 2-го фронта, о капитуляции Италии и т.п. Оказался приказ т[оварища] Сталина.


 7. Об'явлено о наступлении на харьковском направлении. Опять наши войска ломают преграды и идут вперед. Снова с нетерпением ждем сводок, выплыла на свет моя знаменитая карта.


 8. На другой день по возвращ[ении] со злополучной рыбалки я обнаружил, что у меня исчез паспорт; потерял ли я его в поезде или вытащили во время толкучки у булочной — не знаю. Тогда же (6-го) подал заявление в милицию.


 9–10. Ничего существенного.


 11. Получено письмо от В[асилия] И[вановича] Шумилова. Он пишет, что мне [в] вызове отказано, но что, если я приеду в Москву, то в Ин[ститу]те буду работать. Это сообщение побудило нас к решительным хлопотам о вызове в Москву через ССП.


 12. Послал заявление в ССП и личное обращение к Фадееву о срочном вызове в Москву. Наумовой написал письмо, где просил о поддержке моего заявления. Евгения просил о том, чтобы он нажимал в ССП и Детгизе, а В[асилию] И[вановичу] Шумилову сообщил о том, что хлопочу с большими шансами на успех и просил дать мне уроки с тем, что если я опоздаю к 1/X, то он бы временно распределил мои уроки между другими преп[одавате]лями; об этом же я ему телеграфировал. Будем теперь ждать результатов.


 13–22. Ничего особенного за эти дни. Несколько раз был в милиции; добился того, что меня приняла начальник (женщина) пасп[ортного] стола и зарегистрировала мое «дело»; вручена мне повестка на 100 р[ублей] штрафа; я имел неосторожность его уплатить. Читаю комплект «Вестника Иностр[анной] Литературы» за 1898 год. Много интересного. Встает в памяти дореволюционная старина с ее теперь забытыми интересами.

Галюська продает и покупает (больше, конечно, продает вещи, а покупает с'естное.).

Я целыми днями вожусь на улице у печурки, готовлю обеды, грею чайники; мы переживаем «сажный» период жизни, если можно так выразиться. Все кастрюли и чайники дико покрыты сажей; подоконник сеней, стол, скамейка — все в саже. Достаточно к чему-нибудь прикоснуться рукой — руки замазаны; моем их по 20 раз в день — все бесполезно. Одежда тоже в саже. Ужасно все это неприятно. Но не хочется мошенничать, как делают все соседи, которым монтеры незаконно включают ток за известную мзду.

Кстати напишу здесь о ценах на продукты, «в назидание потомству». Они, пожалуй, уже прошли свой апогей и теперь несколько снижаются, но достаточно умопомрачительны.

Масло топленое доходило до 800 р[ублей], теперь 450–500–550 р[ублей] кило. Случайно можно купить за 400 р[ублей]. Мясо 100–160–180 р[ублей] к[ило]г[рамм]. Молоко было весной 50 р[ублей] литр, теперь 30–35, в колхозных ларьках 22–26 р[ублей]. Яйца были 12 р[ублей] штука, теперь 9–10 р[ублей]. Картофель ранний был 60 р[ублей], теперь 25–40 р[ублей] к[ило]г[рамм]; примерно в такой же цене и яблоки. Ранние помидоры были 200 р[ублей] к[ило]г[рамм] (!!), теперь 20–25 и дороже. Мука 80 р[ублей]–100 р[ублей] к[ило]г[рамм], была и 120 р[ублей]. Буханка серого хлеба, очень непривлекательно, но к которому мы привыкли за 2 года алмаатинской жизни, доходила до 120–130 р[ублей], теперь 60–80 р[ублей] (вес ее 1200–1400 гр[аммов]). Капуста свежая 30–50 р[ублей] к[ило]г[рамм], огурцы не были ниже 15 р[ублей], лук сейчас 50 р[ублей] к[ило]г[рамм]. Прочее в том же духе. Сахар 300–330 р[ублей] к[ило]г[рамм]. Самые мизерные покупки на обед уносят не меньше 100 р[ублей]. На еду уходит примерно 150 р[ублей] в день, а то и больше, т[ак] к[ак] ведь многое (напр[имер], масло) покупается оптом, а расходуется без учета. А столовая научных работников снабжает такой бурдой, которую и свиньям было бы стыдно дать. И эта бурда выдается в самом микроскопическом количестве: два обеда и два завтрака — это только-только наесться один раз одному. На иждивенцев обеды не отпускаются уже больше года.

Распределитель дает (только мне одному) — масла 400 гр[аммов] в месяц, крупы или макарон 1200 гр[аммов], мяса или рыбы 1800 гр[аммов], но обычно достается сушеная рыба самого низкого качества. Зато есть люди, которые купаются, как сыр в масле и получают огромные пайки...


 23. Ходил вечером на вокзал встречать Адика, который ездил на Чемалган с Курочкиным и видел там от'езжающего Маршака, но не разговаривал. Приехал он сюда не так давно, в конце июля. Когда вернулся домой (около часу ночи), узнал от Гал[юськи] радостную весть о взятии Харькова. Был салют — 20 залпов из 224 орудий. Замечательное достижение Кр[асной] Армии!


 24. Ходил в Бюро Находок и получил свой паспорт! Зря заплатил штраф. Ну, хорошо хоть, что нашелся, а то было с ним много хлопот, да еще надо было бы бегать, возиться, и в результате получить трехмесячный паспорт.


 25–28. Понемногу собираемся. Развесил книги, упаковываю их. Набралось книг 120 к[ило]г[раммов], распределенные в 5 тюков. Часть уже зашил. Расчитываю, что книги увезет Лапшонков, который приехал сюда в альпинистскую экскурсию; он видел Виву весной в Москве; говорит, что Вива очень вырос, возмужал, настроен хорошо, весело. 28 получил телеграмму от Шумилова о том, что ставка мне предоставляется, просит сообщить о времени выезда.


 29. Послал телеграмму в ССП — прошу срочно слать вызов; телеграфировал в Детгиз, просил Наумову выслать командировку; в крайнем случае поеду один, чтобы попасть в Москву к 1-X, а семью заберу позже. Настаиваю на срочном вызове.


 30. Послал телеграмму Шумилову, о том, что приеду в начале октября. Уроки просил распределить временно.


 31. Опять замечательные сообщения с фронтов; сначала было особое сообщение — «Приказ Сталина о взятии 30-VIII гор[ода] Ельня и салют. Порадовались, хотели уж спать, вдруг новое сообщение и приказ — о прорыве на Центральном фронте и о взятии Глухова и Рыльска! Чудеса творят наши войска!


 Сентябрь.

1. Получено письмо от Вивы. Известия радостные: он в части, находящейся под Сталинабадом. Пишет, что м[ожет] б[ыть] их не отправят на фронт. Письмо послано 15-VIII.


 2. Опять письмо от Вивы, но от 10-VIII, написано тотчас по его приезде в Сталинабад. Послал от имени Союза Писателей две срочных телеграммы в Москву — в ССП и в Детгиз с напоминаниями о том, чтоб мне скорее слали вызов. В военных событиях важная новость — союзники высадились в Ю[жной] Италии.


 3–6. Блестящие успехи наших войск на фронтах — каждый день по несколько городов в Донбассе и на Украйине. Прорыв у Севска и быстрое движение вперед. Сборы и хлопоты.


 7. Получена телеграмма из ССП: «включен с семьей в ближайший список на возврат в Москву». Настроение наше сразу поднялось, Гал[юська] все почему-то думала, что нас не вызовут.


 8. Телеграмма от Евгения — имеется резолюция Фадеева о моем вызове, вызовут, вероятно, в сентябре. Все хорошо, плохо лишь то, что у меня каждый день болит голова — начинается в 10 ч[асов] утра, вечером, часов в 7–8, проходит. Если хожу по солнцу, становится хуже.


 9. Ночью воевали с клопами, это бывает у нас почти каждую ночь, клопы прямо не дают житья, их полно везде. В 1020 вечера услышали чудесное известие: «Донбасс освобожден от немцев в 6 дней!» Салют и торжество. А утром, около 8 часов, когда еще не было включено радио, т[ак] к[ак] не хотел беспокоить Адика, Гал[юська] вышла в сени и прибежала с криком: «Шура, скорее включай радио! Италия капитулировала!»

Выслушал известия восьмичасовые. Замечательно: безоговорочная капитуляция, теперь союзники получают широчайшую возможность для нажима на Германию и завоеванные ею страны и ее вассалов с юга. Ближайшие дни должны дать значительное развертывание событий. Бадольо заявил, что против англо-американцев военные действия прекращены, но если атаки будут «в другом направлении», то итальянцы будут сопротивляться. Это значит, что они будут воевать против немцев, если те вознамерятся оккупировать Италию.

Qui vivra, verra!


 10. Взят Бахмач — решающий опорный пункт немецкой обороны по направлению к Киеву. Салют!

У нас продажа вещей и сборы.


 11. Опять торжество — взяты Барвенково, Чаплино, Волноваха, Мариуполь. Салют! Трофеи и достижения огромны. {Получено письмо от Анатолия, он женился.}


 12. Интересны утренние сообщения из-за границы. Итальянцам приходится солоно: немцы захватывают ит[альянские] города, штурмуют Рим, заняли Геную, в Милане идут бои между немцами и итальянцами. Поделом им! Маршал Бадольо прекратил всякие сношения с Германией. Вот она, политическая дружба...


 13–14. Наступление наших войск продолжается, все усиливаясь.


 15. Особое сообщение — взят Нежин. В сводках появилось Киевское направление...


 16. Особое сообщение совершенно неожиданное! Взят Новороссийск после ожесточенных пятидневных боев. Видно, скоро немцев выкурят с С[еверного] Кавказа. За этим сообщением в тот же вечер последовало другое — о взятии Новгорода-Северского — одного из самых старинных русских городов. Два салюта в один вечер!


 17–18. 17-го взяты Брянск и Бежица. Особое сообщение мы, правда, проспали, т[ак] к[ак] оно было позже обычного, но я услышал об этом в 245 ночи из оперативной сводки Информбюро.


 19. Наступление все шире и глубже. За 18-ое сентября взято свыше 700 населенных пунктов, в их числе несколько городов. Это небывалый рекорд: количество взятых пунктов отметила и «Правда». Послал телеграмму в ССП с запросом о вызове.


 20. Опять радостный день! Прорвана оборона немцев севернее и восточнее Смоленска; взяты Ломоносово, Ярцево, Духовщина и ряд других пунктов. На этом фронте развивается, т[аким] о[бразом], крупное наступление. В эту же ночь передано особое сообщение (правда, салюта не было) о взятии ряда городов на Украине: отбиты Лубны, Пирятин, Прилуки, Красноград... Наши стремятся к Днепру и уже недалеко. А пунктов взято 1200! Почти вдвое перекрыт небывалый рекорд предыдущего дня. Я не спал до 2-х часов ночи, несколько раз брался за свою карту и наносил на нее изменения.

Днем понемногу укладывались — запаковали два чемодана.


 21. Пунктов 1230! Слава нашей армии и Сталину! Войска наши уже у Мелитополя, перерезана ж[елезная] дорога Синельниково–Запорожье, с[еверо]-западнее Смоленска прорвана оборонительная полоса немцев и взят город Велиж — открывается путь на Витебск...


 22. Наступление продолжается не ослабевая. Пунктов занято 1150. Прекрасно!


 23. Пунктов 860, но заняты Полтава и железнодор[ожный] узел Унеча. За вечер было два особых сообщения, первое из них мы проспали.


 24. Большое событие в моей литерат[урной] жизни. Зайдя в Союз Пис[ателей], получил от Ив[ана] Влад[имировича] Сергеева срочное приглашение зайти. Пошел к нему сейчас же, узнал, что его вызывали в Москву и поставили во главе изд[ательства] «Молодая Гвардия». Он предложил мне написать для изд[атель]ства неск[олько] книжек, на что я с огромным удовольствием согласился. Говорили о двух книжках для научно-попул[ярной] серии (своеобразн[ая] энциклопедия из 30 выпусков) — одна книжка об атоме (бесспорная, т[ак] к[ак] имеется в плане) и вторая — о значении математики в совр[еменной] жизни — ее придется проводить, т[ак] к[ак] она планом не предусмотрена. Затем книжки биограф[ической] серии (редактор Вад[им] Андр[еевич] Сафонов — достат[очно] хорошо знакомая мне личность).

Запланировали Лобачевского и Дежнева (второй под вопросом).

Об'ем первых книжек до 5 листов, вторых 2–3 листа. Обещает дать авансы, заключив договора.

Предложение серьезное, он даже советовал мне остаться для работы в А[лма]-Ата, но разобрав этот вопрос с Галюськой, мы все же решили ехать в Москву, т[ак] к[ак] там условия для работы будут лучше. По словам Серг[еева] доценты получают литерный паек, а здесь мне доказать, что я доцент, будет трудно, нет никаких документов. Серг[еев] просил занести к нему завтра «Бойцов» и к понедельнику приготовить проспекты на две книжки научно-поп[улярной] серии.

Вечером сидел над проспектом матем[атической] книжки.


 25. Работал в Пушк[инской] б[иблиоте]ке над вопросом об атоме. Литературы почти нет, сделал выписки из тех скудных источников, какие нашел. Был опять у Серг[еева], занес «Бойцов», говорили о принципиальных установках для книг. Я ему обосновал необходимость нашего переезда в Москву, он с этим согласился.

Вечером, когда работал над проспектом об атоме, услышал весьма радостные сообщения о взятии Смоленска и Рославля. Хвала!


 26. Днем стоял на толкучке, четвертое воскресенье продавал Гал[юськино] зимнее пальто, но не продал. Гал[юське] больше повезло — она продала свое демисезонное коричневое пальто за 6 тысяч. Деньги на дорогу есть!

Вечером написал заявку на книгу «Математика и жизнь».

Опер[ативная] сводка хорошая. Занято свыше 820 насел[енных] пунктов, наши войска вошли в Белоруссию, а на среднем и нижнем Днепре во многих пунктах подошли к реке, сбросив немцев в воду. Теперь перед ними задача — форсировать Днепр.


 27. Перепечатанные заявки на две книги сдал Сергееву. Заявку на атом он прочитал, она ему понравилась. Математическую читать не стал, предложил зайти завтра, а он на свободе разберется.


 28. Вечером долго ждал Сергеева, но не дождался. Разговаривал с Кравченко, который тоже сидел на крылечке, ожидая С[ергеева]. Оказывается, у него хорошие знакомства в управлении Турксиба, обещал мне помочь насчет багажа и билетов.

С фронта хорошие известия. На одном лишь Могилевском направлении взято более 500 пунктов — это рекорд для одного направления. А всего освобождено 1150 пунктов!


 29. Виделся с Сергеевым. Матем[атическая] заявка ему очень понравилась, больше, чем на атом, и он предлагает писать в первую очередь именно книгу о математике, которая очень нужна. Он обещает провести ее в план. А атом придется отложить. По совести, эта тема не особенно меня увлекала. Договора (на матем[атическую] книжку и биографии) очевидно буду подписывать в Москве. Я просил С[ергеева] распорядиться, чтоб их сюда не высылали.

Послал Евг[ению] телеграмму с запросом, когда будет вызов.

На фронте: взят Кременчуг, взята Дарница и другие левобережные предместья Киева. Наши войска стоят перед древним Киевом...


 30. Сентябрь закончился, из Москвы ничего, от Вивы тоже целый месяц нет известий. Возможно, он пишет в Москву.

На фронте некоторое затишье. Взят гор[од] Кричев в Белоруссии и 260 других населенных пунктов. С Днепра известий нет.


 Октябрь.

1. Вот и октябрь! Мне бы сегодня надо начинать занятия в Ин[ститу]те, а я все еще здесь. Буду надеяться, что это последний месяц нашего пребывания в Алма-Ата.

Сделал ящик для пиш[ущей] машинки. Ходил в столовую за обедом, в распределителе удалось получить — небывалая роскошь! — полкило колбасы (а накануне получил полкило копченого языка). Сбережем на дорогу. Получил новые очки в –1½ диоптрии, удобны для чтения. Для меня –3 стал уж очень сильны, при чтении приходилось снимать. На фронте сущест[венных] изменений нет, с Днепра — ничего.


 2. Весь день болела голова. День прошел в хлопотах по хозяйству. Сейчас жду, не будет ли особых сообщений. Горит эл[ектриче]ство (которого, кстати, не было предыдущие два дня) и можно сидеть долго.

Сидел ждал и ничего не дождался.


 3–7. Ничего существенного. Нет ни вызова, ни телеграмм из Москвы, ни писем. 7-го заходил к Гершфельду. Он обещал содействие в получении билетов и разрешения на провоз дополнительного багажа.

На фронте затишье.


 8. Утром прослушал прекрасную сводку. «После паузы, необходимой для подтягивания тылов, наши войска возобновили наступление на всем фронте от Витебска до Таманского полуострова»!

Взят Невель, Днепр форсирован в трех местах, Таманский полуостров скоро будет весь очищен от немцев.

Чудесно!


 9. После столовой заходил к Гершфельду, не застал дома. Не застал и Сергеева, с которым хотел поговорить.


 10. Стоял несколько часов на толкучке с чемоданом, которого мне, по совести, не хотелось продавать. Просил я 2000 р[ублей], а окончательная цена 1800 р[ублей]. Нашелся покупатель, предложивший 1750 р[ублей], я не отдал.


 11. Был у Гершфельда, разговаривали о переводе [нрзб] оратории «Молдавии». Есть русский перевод, но его, по словам Г[ершфельда], надо обработать. Я дал согласие. Г[ершфельд] обещал прислать ко мне автора и переводчика завтра.

Выясняется интересная возможность поехать в Москву в вагонах «Дойны». Это было бы замечательно!

После Г[ершфельда] зашел к Сергееву, говорили о матем[атической] книжке, он высказал ряд установок. Зашел разговор о Гершф[ельде] и «Дойне». С[ергеев] (он оказался собкором «Лит[ературы] и Искусства» по Казахстану) просил меня написать статью о «Дойне». Я обещал сделать это к 13-му.


 12. Утром звонил Г[ершфельд], просил дать материалы для статьи о «Дойне». Он предложил зайти к нему в 2 часа. Материалы я получил, целую тетрадку и виделся с «Яшей» Сорокером, «переводчиком» оратории, получил и его перевод. Боже! Что это за труд! О его чудовищных грамматических, синтаксических и художественных ошибках можно исписать две таких тетради. Чего стоит выражение: «Двадцать два прошли годов!» Или — «во ветхом лесу»! А ими пестрит весь перевод. Ужасающая антихудожественная, безграмотная и бессмысленная стряпня! И Г[ершфельд] заплатил за эту работу...

Любопытно, что этот «Яша» имел наглость отстаивать свою макулатуру и толковать о каких-то «ассонансах». Русского языка он не знает, признался мне, что выучил его «самобытно». Я заявил, что речь идет о полной переработке, т[о] е[сть], о новом переводе. Г[ершфельд] дал на это санкцию, «Яша» же остался очень недоволен и хотел отобрать у меня свой «труд».

Ночью написал статью о «Дойне» и сделал перевод двух номеров из оратории.

На фронте опять затишье, все эти дни наши двигаются медленно.


 13. Был у меня Г[ершфельд], читал статью, одобрил. Понравились ему и переводы. Он с уверенностью говорит, что заберет нас в Москву в своих вагонах. Обещал прислать сегодня Деляну, автора молдавского текста оратории, но тот не пришел.

Ночью перевел три номера оратории. Очень мне нравится перевод № 1 го — «Дойна».

Занимаясь поэзией, в то же время варил суп до 2½ч[асов] ночи. Теперь много занимаюсь хозяйственными делами.


 14. Утром переводил; сделал перевод «Баллады». Днем были Деляну и Сорокер. Я читал им то, что сделано, сравнивали ритм. Почти все верно, но у меня создалось впечатление, что Деляну недоволен тем, что в некоторых местах мой перевод далек от текста (собственно, это внушал ему Яша). Вечером опять долго работал, почти кончил 1-ую часть (за исключением последнего номера).


 15. Утром кончил переводить 1-ую часть. Днем пришли на минутку Деляну и Яша. Не входя в комнату, они поговорили со мной несколько минут. Яша сказал, что они были у Гершфельда и Д[еляну] выражал свое мнение. Стихи мои очень хороши, но далеки от оригинала и в них нет молдавского колорита. Я не знаю, где у Яши молдавский колорит? Может быть в ужасающей безграмотности? Дальше Яша сказал, что Г[ершфельд] выражал желание, чтоб я его перевод обработал. Я ответил, что этого делать ни в коем случае не буду. Ушел Яша, видимо, недовольный. Все его штучки мне очень понятны: ему хочется быть переводчиком оратории.

Через час я пошел к Гершфельду у и застал эту пару там. Г[ершфельд], к сожалению, торопился и мне не удалось прочитать ему первую часть своего перевода целиком, успел лишь 2–3 номера. Вновь я повторил, что корректором не буду, Г[ершфельд] предложил мне продолжать перевод. Затем на диване в вестибюле гостинице я читал Деляну и Яше остальные номера первой части. Немного поспорили. Но когда я доказывал Д[еляну], что мой перевод уж не так то далек от текста оригинала, только по иному выражен, он соглашался.

Вечером я не переводил. Света не было, легли в 8 часов спать.


 16. Был Лапшонков, который, оказывается, все еще не уехал. Он рассказывал о гибели полковника Горина во время спуска с хребта Алатау (около Иссыка). Он сорвался с веревки, убитый сорвавшимся камнем. Л[апшонков] рассказывал с каким невероятным трудом они, остальные члены экспедиции (6 чел[овек]) спускали труп с хребта, делая в иные дни по 1–2 к[ило]м[етра] в день. Ушло на это больше недели. Ужасное все-таки впечатление тащить труп, запакованный вместе с кусками льда в спальный мешок и палатку. Едут они в Москву через несколько дней.

Ходил в республ[иканскую] и обл[астную] милицию узнать, не прислали ли туда мой вызов, как это иногда бывает (мне сказал об этом Лапш[онков].) Но вызова не оказалось.

Был у Гершфельда и очень удачно. Никого у них не было и я без помех прочитал 1-ую часть. Она ему очень понравилась, и он просил продолжать работу, не обращая внимания ни на какие разговоры. Там, где у Деляну неправильные ритмы, он заставит его переработать текст, чтоб ритмика совпала с моей.

Вечером заходил ко мне Деляну, принес подстрочник для второй части, рассказывал о себе, о том, как он в начале войны бежал пешком из Кишинева и о своих последующих скитаниях. В общем, он оказывается очень симпатичным молодым человеком.

Разговаривали довольно долго, пришла Туся (сестра Фаины [нрзб: или «Фанни»?] Солом[оновны] Гуз), я их познакомил, как земляков и они поговорили немножко по молдавски.

Во время разговоров о том, когда кончится война, когда они поедут в Бессарабию, я сделал интересное предсказание о том, что осень 1945 года будем проводить вместе в Кишиневе и просил Тусю запомнить это. Интересно, сбудется ли это?

Дел[яну] согласился с тем, что Яша Сорокер никуда негодный переводчик, т[ак] к[ак] он и русского языка не знает как следует (Кстати, настоящ[ая] фамилия Деляну — Кликман.)

Забыл записать, что видел в Союзе Писат[елей] Джамбула — не в парадной, а в самой обычной, будничной обстановке. Он приезжал в Союз по делам. К машине, стоявшей у самого крыльца, его вели двое под руки. Шагает он нетвердо, но голос зычен и повелителен. На глазах синие очки, одет в красивый светлосерый костюм, два ордена на отвороте, поверх костюма легонькая достаточно поношенная синяя тужурка. Сидя в машине и дожидаясь завхоза, он мурлыкал, как большой старый кот, а иногда напевал сквозь зубы, без слов однообразную мелодию.

Ночью перевел два первых номера второй части оратории.


 17. Перевел еще шесть номеров оратории.


 18. Кончил переводить вторую часть оратории (два последних номера). Очень удачно вышел марш. Тема — о Сталине. По глубине характеристики вышло гораздо лучше подлинника.

Был у Гершф[ельда], хотел прочитать ему вторую часть, но он был занят, уходил из дома, отложили до завтра. Просил прислать ко мне Деляну с подстрочником и материалами для третьей части.


 19. Был у Гершф[ельда], читал ему вторую часть. Он пришел в восторг, выразил мнение, что Деляну придется переводить с моего текста на молдавский. С от'ездом ансамбля вопрос еще не решен, нет телефонной связи с Москвой.


 20. Ничего существенного.


 21. Опять был у Г[ершфельда]. Он разговаривал с Москвой. Его заявления обещали доложить секретарю ЦК (очевидно молдавского). Возможно, что ансамбль поедет через несколько дней. Г[ершфельд] твердо заявил, что возьмет нас с собой. Очень рассердился на Деляну, узнав, что я еще ничего не получил и через одного сотрудника передал Деляну такой приказ:

— Если он завтра утром не представит Волкову подстрочника к 3-ей части, пусть берет билет и едет куда хочет!

Вдобавок написал грозную записку.

Речь зашла о гимне, который он написал на конкурс. Г[ершфельд] выразил уверенность, что его работу не примут, и сказал, что хорошо бы иметь слова для написанной вещи, чтоб она не пропала. Я взял размер и вызвался написать.

Ночью сидел до трех часов (благо горело эл[ектриче]ство) и написал песню «Родина». Вышло очень удачно.


 22. Утром переписывал ораторию, когда пришел Деляну с извинениями. Принес все материалы по 3-ьей части и пролог. Просидели с ним часа полтора, я записывал ритмы. Надо в воскресенье работу над переводом закончить.

Был вечером у Г[ершфельда], снес «Родину». Он нашел стихи чудесными, гораздо лучше гимна, в замену которого она написана.

— Если бы у меня были раньше такие слова, я написал бы музыку гораздо лучше, — заявил он.

У него был аккордеон, он играл свою вещь и пел мои слова.

Сидел до 3 часов ночи, перевел несколько номеров из 3-ей части.


 23. Продолжал работу над переводом. Очень трудно переводить вещи, написанные без всякого ритма, где в каждой строчке свой размер, а в некоторых — никакого размера. Перевел несколько номеров, из них наиболее удачным считаю романс («Когда родных покинул и дом вблизи границы...»)

Был в Радиокомитете, просил Попову заготовить справку о моей работе, заходил к Герш[фельду], ничего нового. Долго сидел вечером, работа подвигается. Плохо лишь то, что начали болеть зубы.


 24. С утра засел за работу. Был Деляну, принес подстрочники для двух номеров. Читал ему то, что сделано из 3-ей части, он остался доволен.

Вечером работал только до 12 часов, помешала зубная боль. Но все же почти закончил 3-ью часть, остался лишь один номер.


 25. 3-ья часть закончена, сделан добавочный №2а, который раньше был пропущен. Это очень милый романс, который вышел весьма удачно («Ты стряхни с себя очарованье сна»).

Был у Г[ершфельда], все еще ничего определенного насчет от'езда в Москву, но есть надежда. Просил меня прийти на концерт «Дойны», он там прослушает 3-ью часть. Мы с Адиком пошли; чтение, правда, не состоялось, зато прослушали концерт.

После концерта я немного переводил, вдруг слышу:

«В 21 ч[ас] 30 м[инут] по радио будет передано важное сообщение....». Сидел, ломал себе голову, что это будет. Думал — Кривой Рог, т[ак] к[ак] наши войска вчера были от него в 10 к[ило]м[етрах]. Оказалось лучше: Днепропетровск и Днепродзержинск! Замечательная победа! А позавчера взят Мелитополь после упорных многодневных боев...


 26. Целый день переводил пролог и закончил только около 12 ч[асов] ночи, затем еще переписал его. Почитал газеты и лег спать в 3 часа ночи.


 27. Гершф[ельд] назначил чтение оратории в 3 часа. С утра я переписывал 2 и 3 части (1-ая переписана раньше), внес кой-какие поправки, словом, кончил работу к 2 часам и даже успел сшить рукопись. В 3 ч[аса] был у Г[ершфельда], оттуда пошли в оперный театр, где мне пришлось читать перевод перед хоровым коллективом (человек тридцать). Слушали очень внимательно, я читал с под'емом.

Перевод слушатели признали замечательным.

— Язык очень простой, но стихи звучат прекрасно, очень музыкальны, — говорили одни.

— Это прекрасный вклад в молдавское искусство, — заявили другие. — Надо выразить благодарность тт. Деляну и Волкову...

А один чистосердечно и простодушно заявил:

— Перевод звучит гораздо лучше, чем молдавский текст!

В отдельных разговорах со мной артисты опять очень хвалили перевод и говорили, что оратория будет иметь гораздо больший успех на русском языке, чем на молдавском, да, очевидно, она и будет больше исполняться по-русски, т[ак] к[ак] в Молдавии русский язык гораздо популярнее молдавского.

Г[ершфельд] предложил притти для денежных расчетов завтра утром, а Деляну выпросил у меня до этого времени рукопись.

Деляну восхищен моим переводом, особенно же ему нравится романс: «Ты стряхни с себя...» (Можно назвать его «Прощанье».)

— Если вы напишете хорошую музыку к нему, — сказал он Гершфельду, — то этот романс будет лучше «Вечера на рейде» и всех других в том же роде...

Я подарил ребятам Гершфельда «Волш[ебника] Из[умрудного] Города». Ребята и мать в восторге. Ребята тут же бросились рассматривать картинки.

Дома вечером отдыхал, читал «Вестн[ик] Иностр[анной] Литер[атуры].»


 28. Расчет за «Молдавию» оказался весьма скудным: всего 1500 р[ублей]! Оказывается, по тарифу полагается от 20 до 50% того, что получил автор, а Деляну уплачено 3000 р[ублей]. Материальные результаты работы мизерны, и все же я доволен, что ее сделал. Чувствуешь нравственное удовлетворение, перечитывая некоторые бесспорно хорошие вещи, вошедшие в ораторию. Впрочем, Г[ершфельд], чтобы меня компенсировать, приказал бухгалтеру Лангбарду заплатить мне за 3 песни 1500 р[ублей] («Прощанье бойца», «Баллада о Сергее Лазо», «Мы вернемся к тебе, Молдавия»). Но Лангбард воспротивился, заявив, что высшая плата за песню 300 р[ублей]. Я обещал написать еще две песни. За расчетом Ланг[бард] просил притти к нему завтра в вагон и составить договор.

Вернувшись домой, сидел он, как вдруг приносят телеграмму от Евгения: «Вторично сообщаю, что выслал пропуска ценным письмом». Ура, наконец-то! Но где же первая телеграмма и когда высланы пропуска? Итак, от'езд в Москву становится близкой реальностью...


 29. Был на вокзале. Лангбард не дал полного расчета, т[ак] к[ак] две песни мною не сданы. Я обещал сдать их завтра.

— Не могу! До завтра я могу умереть, вы можете умереть...

Против такой железной логики не станешь спорить. Пошел к Г[ершфельду], он просил написать «Встречу с Кишиневом» и романс, а расчет они устроят независимо от того, когда я принесу эти вещи.

«Родину» в числе этих песен он засчитывать не хочет, обещая оплатить ее в повышенном размере позже, когда выяснится, что его гимн не принят (а, всё-таки, он видимо на это расчитывает. О, надежды, надежды!)

Получил вторую телеграмму от Евг[ения] — пропуск выслан 24 окт[ября]. Положение становится все определеннее. Видимо, получим 3–4 ноября.

Ночью написал романс «Синие глазки». Галюська его забраковала, но я оспариваю ее мнение.


 30. Днем хозяйственные хлопоты; снялся с учета в Собесе.

Ночью написал 3-ий куплет «Синих глазок» и «Возвращение в Кишинев». Эта последняя вещь мне нравится — красивый, оригинальный размер. Взят порт Геническ на Азовском море.


 31. Ничего существенного.


 Ноябрь.

1. Был у Гершф[ельда], снес ему песни. Они понравились, но «Синие глазки» он просил переделать, т[ак] к[ак] это должен быть романс для женского голоса. Я обещал это сделать. У него все еще никаких новостей. Получил полный расчет за «Молдавию» и песни, всего 2680 р[ублей]. Сумма!

От Вивочки все нет да нет писем... Пишет ли он в Москву?..


 2. Хозяйственные хлопоты. Закончилась конференция трех министров в Москве. Радио работало очень скверно, да и слушал я сообщение сквозь сон, в полтретьего ночи. Завтра будет сообщение в газете.


 3. Напечатаны декларации трех министров. Все выглядит очень хорошо, но когда откроется, наконец, второй фронт, и можно ли верить союзникам, которые нас столько времени уж надувают?

Забыл записать, что 1 ноября наши войска ворвались на Перекопский перешеек и отрезали с суши Крым. Туго теперь придется немецким помещикам в Крыму! Придется драпать... А драпать морем — занятие не из веселых...

2 ноября взята Каховка. Немцы прижаты к Днепру, при попытке бегства потонуло несколько тысяч. Левобережная Украина очищается от фашистских бандитов. 3 ноября наши войска продвинулись еще дальше по побережью Азовского моря.

У нас ничего нового — ждем пропусков, Гал[юська] каждый день на толкучке что-нибудь продает из вещей. В прошлое воскресенье продала зимнее пальто за 7½ тысяч; на эти деньги купили масла, сахару. Готовим продукты в Москву.

У Г[ершфельда] тоже ничего.


 4. Наконец-то получены пропуска! Теперь мы московские жители. Дело только за билетами. Герш[фельд] обещает помочь достать, по его словам у него большие связи с ж[елезно]-дорожниками.

На фронте хорошо. Заняты Алешки (Цюрупинск) — на левом берегу против Херсона. У Невеля занято 70 населенных пунктов.


 5. Герш[фельд] просит подождать до завтра, он будет говорить с Москвой, м[ожет] б[ыть], наконец, разрешится вопрос о поездке «Дойны» в Москву. Т[ак] к[ак] мне без него билеты достать трудно, приходится ждать.

Вечером ходили к Гузам, но Ф[анни] С[оломоновна] была в распределителе, был один [нрзб: Ю?].М.; у них погасло эл[ектриче]ство, сидели в темноте часа 1½, потом пошли домой. Я ему говорил о своем намерении поработать для молдавской литературы. Он это очень одобряет, работы у них непочатый край. У меня на-днях явилась идея написать роман (а м[ожет] б[ыть] серию в 2–3 романа) из молдавской истории. Это встретит большой отклик в Молдавии. Надо будет, как приеду в Москву, заняться изучением молдавской истории, быта и т. д. М[ожет] б[ыть], выучу и язык. Тогда я буду там большим «специалистом».


 6. У Г[ершфельда] все еще ничего. Говорил с ним о своем намерении дать ряд трудов для Молдавии, он это тоже горячо приветствует, обещал познакомить меня с членами молд[авского] правительства.

Вечером вдруг без предупреждения — «Приказ Верх[овного] Главноком[андующего]» — о взятии Киева!! Блестящий, колоссальный успех!!

Правда, предместья кое-какие были взяты, накануне об'являлось о взятии Святошина (3–4 к[ило]м[етра] от Киева), но ведь шли же бои в Мелитополе больше 2-х недель, а тут, такой громадный город взят в один день. Видно, немцы испугались окружения и удрали. Замечательно!! Салют — 24 залпа из 324 ор[удий].

В 8 часов слушали выступление Сталина. Слышимость была неважная, все-же я уловил почти все. Самое главное — «война вступила в заключительную стадию». Скорей бы она кончилась... «Удар с востока сольется с ударом с запада, который нанесут главные силы союзников...» Видно, все-таки договорились.

В полтретьего ночи еще узнал о том, что наши войска несколько дней назад высадились в Крыму и заняли два плацдарма — севернее и южнее Керчи. Началось изгнание немцев из Крыма!

У нас ночевала Галюськина «приятельница», Любовь Павл[овна] Цузнер [нрзб: или «Цубнер»?], которую она еще летом [нрзб] в распределителе. Удивит[ельно] назойливая особа.


 7. Утром слушал приказ Сталина войскам. Лозунги — «полное изгнание немцев, разгром их до конца.»

Днем был у Герш[фельда], уговорились итти 9-го хлопотать о билетах. Был в столовой, получал «праздничный» обед — там ад кромешный. Вечером, когда писал дневник, об'явлено о взятии Фастова танковыми частями. Это уже 50 к[ило]м[етров] от Киева. Чудесно!!


 8. Адик утром достал билет в баню — в номер! Редкое событие! Пошли к 11 часам ночи и чудесно вымылись. Целый час сидели в ванне. Хоть на прощанье А[лма]-Ата позаботился о нашей чистоте...


 9. Утром у Гершф[ельда] — его нет дома, ушел на репетицию. Решил сходить к Гузам, посидел у Ф[анни] С[оломоновны] часа полтора. Пришел к Г[ершфельду] — он уже вернулся с репетиции и спит! Оказывается, ночью была у них гулянка и он теперь отсыпается. Просто возмутительно! Назначить время и преспокойно улечься! Хороший стиль работы! Сидел в вестибюле, ждал часа два слишним. Написал две строфы песни «Москва». Наконец, их светлость проснулись, вышли и коротко (без всяких извинений за свое поведение) сообщили, что завтра они соизволят дать мне записку к Ленскому.

Дома занимался укладкой кой-каких вещей.


 10. Утром опять у Г[ершфельда], получил записку. Накануне Галюська дала мне мысль обратиться в ЦК Комсомола, я решил, что это надо осуществить. Зашел в ЦК к Светличному, мне сообщили, что он будет только в 2 часа дня. Отправился в филармонию, к Ленскому, тоже не застал. Побывал дома, закусил, и снова в поход. Застал Ленского, человек, видимо, серьезный и может сделать дело. Определенно, правда, он ничего не обещал, но предложил зайти в воскресенье, 14-го. Тогда он все выяснит и скажет мне. От вознаграждения он отказался, т[ак] к[ак] ему это дело не стоит расходов.

У Светличного — разочарование. Брони ЦК КСМ не имеет и только получает от ЦК партии 1–2 места в день, которые берут командировочные. Все же он обещал мне, что сделает все возможное, если мне не удастся, он сделает все возможное. Насчет багажа должен, по его словам, обратиться в Турксиб с ходатайством Муканов. Я и вообще собирался итти к Муканову, просить, чтоб он ходатайствовал о билетах, поэтому прямо пошел в ССП. Там шел митинг, тема — приказ т[оварища] Сталина от 7-XI. Я принял участие, даже выступил, рассказал о своих работах и планах.

После заседания договорился с Мукановым, ходатайства он даст мне завтра.

Вечер провели у Гузов, я читал свои стихи.


 11. Снова у Гершф[ельда]. Говорил с его замест[ителем] по хоз[яйственной] части Фурманом, которого еще накануне просил тоже похлопотать о билетах. Но он ничего не сделал. Из гостиницы отправился в санпропускник и там получил справки о сан[итарном] осмотре на всю семью. Дальше — ССП. Написал от руки два ходатайства, Муканов их подписал и я направился в Турксиб. В пропускной будке мне сказали, что с заявлениями надо обращаться к т[оварищу] Туку, который принимает с 2½ч[асов]. Была половина второго, но я взял пропуск и стал ждать наверху. Ждал до 3-х часов, Тука все не было, и по совету одной служащей я отправился к его заместителю Плохотину. Тот принял меня очень любезно, расспрашивал, когда я хочу ехать.

— Чем скорее, тем лучше, — был мой ответ.

Плохотин взял ходатайства, обещал доложить их Туку и похлопотать за меня. Мне предложил позвонить ему в 11 ч[асов] ночи. Это для меня проблема!

Из Турксиба я пошел в Союз раб[отников] Высшей Школы и там взял от Винарского записку в распределитель, с предложением отоварить мои карточки. Потом побывал в ССП и договорился со сторожихой, что она откроет мне помещение, когда я приду ночью звонить.

Побывал дома, съел несколько холодных пельменей и поспешил в распределитель (еще по дороге домой из ССП я заглядывал туда и убедился, что торговля идет и что там полно народу).

Разыскал общественницу, она меня направила к продавщице, обслуживающей семьи военнослужащих; очередь всего три человека. Продавщица оказалась очень милая, предложила мне подождать колбасы, которую принимают. Я получил за 2 месяца почти 3 к[ило]г[рамма] вареной колбасы, 800 гр[аммов] сливочного масла, макароны.

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги